Текст книги "Виражи (СИ)"

Автор книги: Наталья Третьякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Андрей помог ей подняться на полати, предварительно положив полотенце. Наташа осторожно легла грудью и вытянулась во весь рост. Кожу жгло, покалывало, а лицо сразу стянуло от горячего воздуха. Андрей сел на нижние полати и с удовольствием разглядывал обнаженное тело любимой, над которым ему предстояло поработать. Через минут десять кожу начали покрывать капельки пота.

– Ну, вот теперь можно приступить. Расслабься, любимая. И получай массу удовольствия, – сказал Андрей.

Как когда-то давно, он вылил содержимое плошки Наташе на спину и массирующими движениями стал покрывать кожу медовой сладостью. Наташа замурлыкала от удовольствия. Она расслабилась. Сейчас ей не нужно было контролировать процесс, как когда-то в юности, когда Андрей впервые парил ее в сауне. Она улыбнулась трогательным воспоминаниям. Сколько было сказано тогда колкого, невозможного. Как она не почувствовала в то время, что ее суженый, тот, кто будет ее любить всегда, находился рядом, а она терзала его, отталкивала, дразнила, причиняла боль.

– А ты, правда, простил меня? – вдруг спросила Наташа.

– Ага, предаешься воспоминаниям? Я так и знал, что совесть будет тебя мучить всегда, – улыбнулся Андрей. – У меня тоже состояние дежа-вю: как будто и не было стольких лет, что мы провели вдали друг от друга. Ты все такая же юная, и даже внешне сохранила пропорции молодого тела.

Он склонился над ней, и кончиком языка слизнул с плеча капельку меда.

– Какая же ты сладкая. Еще вкуснее, чем была раньше. Уж мне есть, с чем сравнивать.

– Ой, не пытайся меня соблазнить. Когда-то у тебя из этого ничего не вышло.

– А жаль! Я помню, как пылал, как хотел тебя там же, в сауне, но твое решительное «Нет» стояло между нами. Если бы я был понапористее, может, ты тогда бы уже за меня замуж вышла. Ты об этом не думала?

– Нет, родной. Ты меня плохо знаешь. Ничего бы у тебя не вышло!

– Ну, хорошо. Закрывай глаза и получай удовольствие.

Наталья так и сделала: прикрыла глаза. Мягкий горячий веник стал чувственно касаться ее ступней, лодыжек, икроножных мышц, ягодиц. Ощущения были невероятные, казалось, что она идет по раскаленным уголькам, но в то же время, они были ласковые, мягкие, нежные. Волны удовольствия побежали по телу. Андрей же старался вовсю: поглаживал ароматными листьями, похлопывал, нагонял обжигающий воздух. Похлопывающими движениями делал своеобразный массаж спины, плеч, рук. Наталью уносило на волнах блаженства. Только любящие, родные руки могли совершать такое чудо, и ей хотелось продлить это блаженство до бесконечности.

– Родная, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Андрей.

– Я умираю, чтобы возродиться к жизни. Сейчас через поры выйдут все мои сомнения, все мои сожаления, все мои обиды и разочарования. Они смоются родниковой водой. Снимется старая оболочка. А я выйду в совершенно новом состоянии, как будто заново родившаяся на свет.

– Поворачивайся на спину! – прошептал Андрей.

Это предложение смутило Наталью, потому что природная скромность жила в ней неотступно, и ей казалось, что нельзя так открыто предлагать себя на обозрение, но потом, поборов смущение, зажмурив глаза, сделала так, как попросил ее Андрей.

Сквозь закрытые глаза она почувствовала, услышала прерывистое, судорожное дыхание любимого. Мягкие горячие ладони легли ей на грудь, чтобы втереть медовую сладость. Тело предательски вздрогнуло, волны уже не тепла, а желания побежали под кожей, вызывая ноющую боль внизу живота.

Андрей почувствовал состояние своей любимой, и чтобы добавить ей любовного жару, прошептал на ухо:

– Я от тебя без ума. Ты прекрасна. Я твой вечный раб. Ты счастье и боль, ты огонь и вода, ты – мягкость и твердь. Ты моя единственная девочка. Я люблю. Очень люблю . . .

Он припал к ее губам, и легкий стон ворвался в его рот. Он помог ей сесть на полатях, сдернул ее на себя и прижал к своему горящему телу. Поднял, вынес в предбанник. Аккуратно поставил. Развел в тазу воду и начал из ковша поливать, смывая медовую липкость с ее кожи, помогая себе руками, а она стояла перед ним дрожащая и трепетная от ласковых прикосновений, в предвкушении любовной ласки. Отбросив ковш, шагнул ближе, приподнял ее, обхватив за бедра, посадил себе на талию. Потонул в омуте голубых глаз, подернутых негой, слился в поцелуе. Прислонившись к стене, навесу слился в экстазе. Они поплыли по волнам наслаждения, не понимая, где находятся, в каком измерении. Любили долго, чувственно, страстно, пока в изнеможении он не присел на лавку. Она же, как лиана, обвила его руками, ногами, вздрагивала, и слезы счастья смешивались с росинками пота и капельками меда, оставшимися на его плече. . .

Наталья вышла из бани в темноту, так как ей срочно требовалось глотнуть свежего воздуха. Теперь она понимала слово «перепариться». Тело было невесомо, кожа, похоже, могла скрипеть от прикосновения, такой она казалось чистой. Но голову стягивало тяжелым обручем, давило на виски. Ей требовалась живительная составляющая легких – воздух, чистый, бодрящий . Наташа остановилась на пороге, чтобы глаза смогли привыкнуть к темному времени суток.

Ночь легла на горы и дол, яркие звезды висели над головой, а луна скрылась в тучах. Но было достаточно тепло, потому что практически не ощущалось ветра. Наташа, разомлевшая, раскрасневшаяся, с белым махровым тюрбаном на голове вышла к столу. Присела на лавку. Ей на плечи легло легкое одеяло. Это Михайлович проявил заботу.

– Ну, как , девонька, банька?

– Ой, как хорошо. Как будто заново родилась на свет.

– Да, жар и вода дух обновляют и тело утешают, – ответил Михайлович. – С легким паром тебя, Натальюшка.

– Спасибо. Так мне хорошо сейчас, словами не передать. . .

– Ты, вот, на, выпей чайку на травах, да с медком, – подвигая чашку, предложил Михайлович.

– С удовольствием. Кажется, что весь самовар опорожню в себя.

– Вода очищает, вымывает шлаки. Сейчас попьешь чаю, через время потом изойдешь. Но тот пот благоуханный, чистый пойдет. А Андрея своего где потеряла?

– Да, парится еще. У него здоровья поболее моего будет. Меня отправил отдохнуть на воздухе, а сам остался.

– А пойду-ка я, пройдусь по нему веничком. Думаю, что оценит заботу.

– Конечно, Андрей Вам благодарен будет.

– А сама не испугаешься? Не страшно-то будет одной?

– А я не одна. Вон, Соколко и Черныш рядом.

Услышав свои клички, собаки подняли головы и навострили уши.

– Хе, – улыбнулся Михайлович, – они тебя полюбили, в обиду не дадут.

– Я пока тут посижу, побалуюсь Вашим ароматным чаем.

– Ну, добро, – ответил, поднимаясь с лавки, Михайлович.

Он застучал своими башмаками, уходя по тропке, которая вела к бане. А Наташа придвинула к себе вазочку с абрикосовым вареньем, наполнила чашку благоуханным чаем и начала чревоугодничать, смаковать жидкость, которая живительными струями растекалась по жилам, неся здоровье каждой клеточке.

Собаки подошли ближе и улеглись у самых ног. А на колени запрыгнула серая кошка, тут же заурчала, жмурясь от лампочки, которая нависала над столом. Вокруг светящегося шара в каком-то бешеном танце кружились мошки: мелкие, и с прозрачными крылышками. Ночные бабочки бились об стекло. Некоторые заканчивали свою жизнь тут же, падая на стол, вертясь и издавая жужжащие звуки, а потом затихали. Где-то вдалеке ухала сова и кричала какая-то ночная птица. Летучие мыши яростно носились в воздухе, пожирая мошек. Все вокруг двигалось, звенело, жужжало. Наталья погрузилась в созерцание ночной жизни, которая кипела вокруг. А вдалеке, в бревенчатой баньке, мерцал огонек, который свидетельствовал, что и здесь, в глуши, есть люди, которые живут вдали от суеты, и находят прелесть в одиночестве. Наталья потягивала чай и мечтала о том, что сейчас вся жизнь у нее пойдет по-другому, что теперь ей будет с кем встречать рассветы и провожать закаты, что она любима. И надо благодарить судьбу за такой невероятный случай – за встречу с замечательным человеком, который с каждой минутой становился все дороже и ближе.

Через полчаса вышел Андрей. Постоял на пороге и решительным шагом пошел по тропке к столу. Наклонился над Натальей и сказал:

– Как же ты ароматно пахнешь. Так и съел бы.

– Я жить хочу. Не надо меня есть. Я лучше тебе чаю предложу.

Она потянулась к самовару. Под краник подставила большой бокал, повернула вентиль. Горячей струей жидкость полилась в бокал, разливая неповторимый аромат горных трав: чабреца, мелиссы, зверобоя, ромашки, смородинового листа. Этим чаем нельзя было напиться, таким он был вкусным. Чашку за чашкой, было выпито немало, и все еще хотелось пить до бесконечности. Андрей поправил одеяло на Наталье, подоткнул концы под согнутые в коленях ноги, которые лежали на мягкой лавке.

– Так бы и уснула здесь. Никуда не хочу ехать, – прошептала Наташа.

– Тогда остаемся. Будем спать в машине. Михайлович даст нам одеяла, чтобы мы не замерзли. Ты спала когда-нибудь в машине?

– Нет. Как-то я привыкла больше в своей постели спать, – улыбнулась Наташа.

– А со мной?

– А с тобой теперь придется делить ложе всегда.

– Я буду греть тебя, буду сторожить твой сон, слушать дыхание, а утром пробуждать поцелуем.

– Заманчиво, – вздохнула Наташа.

После ночной трапезы и посиделок за разговорами, Андрей ушел с Михайловичем в дом, а вернулся с ворохом одеял, легких, невесомых, но мягких. Разложив в салоне кресла, застелил одеяла, накрыл простыней. Михалыч вынес еще и подушки.

– Чтобы было вам уютнее, – предложил он. – Я Андрея уговаривал в доме остаться переночевать, но он отказался. Сказал, что в машине будете спать. Ну, дело молодое.

– Спасибо Вам и за чай, и за постель, – ответила Наташа.– Мы, правда, поместимся в машине, а в другой раз и в доме переночуем.

– Ну, хорошо. Я уже пойду на покой, а вы тут сами устраивайтесь.

– Спокойной ночи, – ответила Наташа.

– Свет вам оставить?

– Нет, Михалыч, выключай. Мы уже тоже на боковую пойдем, – сказал Андрей.

– Ну, лады. Спите спокойно.

Дверь в домик закрылась.

Андрей поднял Наталью с лавки и отнес в салон автомобиля, где уже была приготовлена постель.

– Ты всегда меня будешь носить, как маленькую? – надув губки, спросила Наташа.

– Ты просто не представляешь, каким это для меня является удовольствием. Я чувствую себя настоящим мужчиной, который заботится о своей возлюбленной. Поверь, никогда я не испытывал такого счастья и восторга. Устраивайся удобнее. Я сейчас приду. Проверю, что все в порядке, и вернусь.

Наталья растянулась во весь рост, укрывшись одеялом. Машина была длинной, поэтому ложе было относительно комфортным. Глаза смыкала легкая усталость от переизбытка положительных эмоций. Она свернулась калачиком и засопела, провалившись в небытие. Сквозь поверхностный сон почувствовала, как машина слегка просела от того, что Андрей примостился рядом. Хлопнула дверь, и они оказались в замкнутом пространстве. Стекла от теплого дыхания тут же запотели. Горячая рука обняла ее за талию, прижимая ближе к телу. Наташа носом уткнулась в грудь Андрея. Волоски начали щекотать нос от дыхания. Она забавно чихнула.

– Ты не простыла? – встревожился Андрей.

– Нет, – прошептала она.

– Ты засыпай, а то устала, моя девочка, – ласково на ухо шепнул Андрей.

– А как же ты? Вот так уснешь? И даже не получишь в награду моего поцелуя?

– Поцелуя мне будет мало. А на большее не смею претендовать.

– А я смею. И хочу. И могу дать тебе все, что пожелаешь.

– Правда? – обрадовался Андрей. – Я же видел, что ты уже спала.

– Это банька меня слегка утомила. Но сейчас я хочу быть любимой. Поцелуй меня.

– Иди ко мне. Иди . . .

И они остались в этой капсуле времени в слиянии тел до тех пор, пока небо на начало раскрашиваться в розовый цвет от занявшейся зари.

Наталья проснулась рано. Потянулась и открыла глаза. Осторожно, чтобы не разбудить Андрея, оделась. Дверца щелкнула при открывании. Она с испугом оглянулась: «Нет, спит, не разбудила». Ногами нащупала обувь, которая слегка отсырела из-за утренней росы. Поежилась от прохлады, но выползать из уютного тепла машины нужно, так как Наталья была любопытна: ей хотелось встретить утро, увидеть всходящее солнышко, вдохнуть в легкие сладкий, насыщенный ароматами трав и свежести, горный воздух. Зачарованно прислушалась к пересвисту птиц, но больше всего заливался трелями соловушка: эту песню любви можно было слушать бесконечно, потому что такие разные звуки лились из кроны деревьев, по длительности, по переливу.

Вдруг в общую идиллию звуков ворвался другой, посторонний, неприродный: как будто упруго били струями воды по металлу. Она пошла, прислушиваясь. У небольшого стожка сена на низкой скамейке сидел Михайлович: одна из коз была привязана к колышку, пережевывала пук сена, а Михайлович, своими сильными руками сцеживал молоко в небольшое оцинкованное ведерко. Он не видел, как подошла Наталья. Ей не хотелось нарушать гармонию происходящего своим присутствием, она просто наблюдала сам процесс доения, и, похоже, он ее увлек. «Мыльная» шапка из пузырей покрывала поверхность молочного содержимого, а упругая струя нестройно, с силой била по поверхности, образуя воронки.

– Доброе утро, милая. Как спала? – спросил, не поворачивая головы, Михайлович.

– Ой, доброе, – улыбнулась Наташа. – Как это Вы меня распознали?

– Да, чувствую, стоит девонька и любуется.

– Да, – ответила Наташа, – как говорят, можно до бесконечности смотреть, как течет вода, горит огонь и работает человек.

– А сама?

– Что? – удивилась Наташа.

– Доила когда-нибудь?

– Не-е-е, не приходилось. Мы – жители городские, куда нам там. Некоторые коз только на картинках и видят.

– Ну, иди сюда. Покажу, как делается.

Наташа живо подошла и встала в смущении.

– Садись на мое место. И не бойся. Коза – тоже божья тварь, ласку любит и чувствует, когда по-доброму к ней относятся. Ополосни руки в тазу .

Наталья послушно выполнила просьбу Михайловича. Помыв руки, присела на освободившуюся табуретку. Михайлович положил ее руку на удлиненный, теплый сосок. Потом, сжимая пальцы, оттягивающим движением вниз стал сцеживать из вымени молоко.

– Ой, – обрадовалась Наташа. – Получается.

– Терпение и труд, как говорится, и Натальюшку научат доению, – усмехнувшись в усы, ответил Михайлович. – А теперь сама . . .

Наталья начала пальцами сцеживать молоко. Не сразу все получилось с одного раза, но уловив силу нажатия и оттягивания соска, дело пошло быстрее.

– Ну, вот и умница.

– А, можно, я сама? Мне нравится.

– Ну, смотри, смотри. Я пойду собак покормлю.

Наталья была горда, что ей доверили такой ответственный процесс. Коза стояла смирно, поэтому особых хлопот с обучением «ремеслу» не было.

– О, да кого же я вижу! – за спиной Натальи раздался удивленный и счастливый голос Андрея. – Да, ты, я вижу, мастерица не все руки.

– Андрюша, меня Михайлович научил козу доить!

И это было сказано с таким чувством восхищения, что Андрей не удержался и расцеловал прекрасную доярку.

– Подожди, сумасшедший, – увернулась от ласковых теплых губ Наталья. – У нас тут процесс идет, а ты вносишь диссонанс.

– А-а-а, – полусерьезно, полушутя, ответил Андрей. – Ну ладно, балуйся, учись. Может . . . – наклонился к ее уху, – пригодится . . . руки-то у тебя ласковые . . .

– Ах, ты . . . –задохнулась от возмущения Наталья, покраснев до кончиков волос, и обернулась в поисках того, чем можно запустить в этого невозможного человека, но он, со смехом уже убегал по дорожке к Михайловичу.

– Михалыч, чем помочь? – крикнул издали.

– Самовар ставь, Андрюша, – ответил пасечник.

А Наталья улыбалась уже дурацкой шутке своего любимого.

– Я ему покажу, как подтрунивать надо мной! Ох, придумаю что-нибудь такое, что будет молить о пощаде, – давала она себе обещания.

Вскоре подошел Михайлович проверить работу. Остался доволен.

– Не устала, милая?

– Нет, ну что Вы! Мне нравится такая работа: свежий воздух, аромат сена, пение птиц, запах молока и тепло вымени – что может быть лучше?

– Ну, тогда у нас есть еще одна козочка.

– Ведите ее сюда, – звонко ответила Наташа.

Тыльной стороной руки она заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Андрей подошел сзади и обнял ее за плечи.

– Прости меня, моя красавица! После ночи любви всякие пошлости лезут в голову

– Не про-щу! Никогда и ни за что! – улыбнувшись, ответила Наталья.

– Готов понести любое наказание. Месть твоя будет ужасной?

– Да, будет! Вот что: ты вчера сказал, что со мной хоть в огонь, хоть в воду!

– Это ты сказала, – прикусив ее мочку уха, ответил Андрей. – Это ты готова на любые жертвы ради меня.

– Суть дела от этого не меняется. В воду, так в воду. Сегодня мы с тобой совершим погружение в воды Черного моря. С аквалангом. И попробуй мне в этом отказать!

– Так, я не умею, – озадачился Андрей.

– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим, – назидательно ответила Наташа.

– Ты, что ли, будешь учить?

– Нет, инструкторы. Утоплю тебя сегодня в самом хорошем смысле этого слова.

– Ну, придумаешь, так придумаешь. Ладно, – согласился Андрей. – Наказание, хоть и ужасно, но терпимо.

Тут и Михайлович подвел вторую козочку, привязал ее, погладил успокаивающими движениями. Обмыл вымя теплой водой. И Наталья принялась сцеживать из полного, упругого вымени молоко. Струи весело забили по стенкам ведра, издавая ударно-шипящие звуки. Наталью они вводили в состояние блаженства. И как все-таки здесь, в этом райском месте, было хорошо!

Распрощавшись с Михайловичем, молодые укатили в поселок, поближе к цивилизации, тем более обещание, которое дал Андрей Наташе, надо было выполнять.

Наталья забежала к Елене, чтобы вкратце пересказать, что с ней происходило за сутки.

– Да, у тебя впечатлений на целый год хватит, – удивилась сестра.

– Да, Леночка, и это еще не все. Мы сегодня погружаемся на дно Черного моря. Давай с нами?

– Нет, у меня ушко болит, да и боюсь я. Это ты у нас – русалка. Мне бы что-нибудь попроще: в горы там, или потанцевать вечером в кафе.

– А друзья твои уехали?

– Нет, еще здесь. Развлекают меня.

– Ты, правда, не сердишься на меня, что я совсем отбилась от дома?

– Ну, что ты! Как можно. Черпай свое счастье полными руками. Заслужила!

– Спасибо, сестричка, только ты можешь так искренно порадоваться за меня.

– Есть будешь? – спросила Лена.

– Нет, давай просто кофейку попьем. Да плюшками побалуемся, как говорил симпатичный Карлсон.

– Пошли уже.

Сестры прошли на кухню. Поставили чайник на газовую плиту, и пока он вскипал, Наталья рассказала Лене о том, как доила козу.

– Ну, ты на все руки мастак. Может, в селе тебя прописать? У нас и огород не распахан. И деревья не высажены. Все тебя дожидаются, – пошутила Лена.

– Да, ты только позови. Я мигом тебе все перекопаю и пересажаю.

– Почему-то даже не сомневаюсь, глядя на твой энтузиазм. Нет, лучше отдыхай. Наработаться ты еще успеешь.

Андрей заехал за Наташей через час. Пришел не с пустыми руками, принес большую плитку шоколада «Аленка».

– Ага, взятки носит, подкупить пытается, – отшутилась сестра Лена.

– Ну, а как же! Вон, какое сокровище пытаюсь из семьи похитить. Не подмажешь, не поедешь, – ответил с юмором Андрей.

– Я вижу, что он из той категории людей, которые за словом в карман не лезут, все у него так логично и просто получается, – засмеялась Лена.

– Он хороший, ты его еще сможешь полюбить, – успокоила сестру Наташа.

– Не! Люби его ты, а с нашей стороны и уважения хватит.

– Девочки, прошу не ссориться из-за моей скромной персоны. Так, кто там меня притопить собирался? – лукаво посмотрев на Наташу, спросил Андрей.

– Да, пойдем уже. Не терпится ему смерть принять из моих рук, герой! – ответила Наталья.

Они махнули на прощание рукой Лене, а та крикнула:

– Смотрите, чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий!

Андрей в ответ поднял вверх большой палец.

– Классная у тебя сестра!

– А то, других не держим! У нас вся семья такая.

– Как я хочу стать одним из ее членов. Примите в вашу семейную партию?

– Это, смотря как, просить будешь!

– Я постараюсь очаровать всех, чтобы они за тебя не переживали. Действительно, какое сокровище хочу похитить, – притянув ее к себе, сказал Андрей.

– Не хвали меня много, а то загоржусь.

– Не будет этого. Ладно, хватит спорить. Теперь, давай рассказывай, что мне предстоит?

– Да, я и сама не знаю. Но попробовать погрузиться в пучину очень хочется.

– Да, с тобой не соскучишься. Чувствую, жизнь у меня будет экстремальной, так как ты, моя милая, девушка непредсказуемая.

– В этом и состоит моя загадка. Не скучно будет точно! Обещаю!

Они прошли на станцию дайверов «Акванавт». Инструкторы-аквалангисты за небольшую плату подобрали группу, желающих обозреть красоту подводного мира. В течение часа подбирали экипировку для каждого погружаемого: подгоняли гидрокостюмы, выбирали по размеру ноги ласты, примеряли маски, и особенно проверяли наличие кислорода в баллонах. Потом еще полчаса инструктировали всех новичков, объясняя, что означают те или иные знаки, так как под водой особенно не поговоришь, и надо было четко понимать, что от тебя хочет компаньон. На каждую пару погружающихся был выделен инструктор, который отвечал за людей под водой, потому что со стихией шутки плохи. Баловство морем не прощалось. Обязательно измерили давление и пульс.

И вот группу начали рассаживать по лодкам. Из-за тяжелого пояса-балласта и баллонов с кислородом было очень трудно передвигаться по суше. Снаряжение было, ну, очень тяжелым. Наталья, как гусыня, переваливалась с ноги на ногу, так как на ней было навешано килограммов пятнадцать. Андрею было легче нести груз. Он пытался помочь поддержать баллон, пристегнутый на спине любимой девочки, но Наталье хотелось ощутить самой всю прелесть предстоящего мероприятия. Поэтому терпела боль на подошвах, когда они шли по гальке к кромке моря. Их усадили в лодку, в которой они натянули длинные резиновые ласты.

Загудел мотор, и берег начал отплывать вдаль. Они шли по морской глади к скалам, которые спускались в море. Там было не очень глубоко для погружения (ведь в группу входили все новички), и богатая морская флора и фауна, которая преобладала на скальных отложениях. Добравшись до места погружения, провели последний инструктаж. Надели маски. В рот вложили клапан для дыхания, обхватив при этом ртом загубник. Люди стали вываливаться из лодки спиной. Для Натальи такое погружение показалось смешным: люди взмахивали в воздухе ластами, издавая массу брызг, уходили под воду.

Настал черед молодых. Взявшись за руки, они одновременно с инструктором, закрепленным за ними – молодым парнем, плюхнулись в воду. Из жилетов начали постепенно стравливать воздух, чтобы при помощи грузил опускаться на дно. В ушах сразу стало давить от перепада давления. Зажав ноздри пальцами, начали продуваться, чтобы выровнять барабанные перепонки, дабы избавиться от давящей боли. Инструктор под водой внимательно наблюдал за погружаемыми, знаками спрашивая: «Все нормально?». Так же знаками Андрей с Натальей ответили, что «Все в порядке!», и что чувствуют они себя относительно хорошо. Началось погружение на глубину метров десяти-пятнадцати. Вертикальная скала, которая возвышалась над уровнем моря, уходила вниз, вглубь. На этой скале в подводной ее части открылся новый мир, ранее виденный, может, только по телевизору, а теперь осязаемый вживую. Длинные стебли водорослей и морских растений гибко извивались под воздействием подводных течений. Множество разных рыб сновали в этих зарослях, отыскивая себе пищу. Ползающие крабы суетливо спешили по своим делам, а живые рапаны – брюхоногие моллюски, как улитки на земле, позли неспешно, прячась в своих домиках-ракушках. Наталья с восторгом пыталась поймать ладонями шустрых рыб, но они никак ей в руки не давались. Она ласкала водоросли. Плавала, извиваясь, как русалка, помахивая одновременно двумя ластами. Инструктор изумленно показывал жестами, откуда у нее такая манера передвигаться под водой. Но объяснения будут потом, потому что под водой не поговоришь. У Андрея дела тоже шли неплохо. Он адаптировался к давящей глубине, и тоже с интересом стал открывать для себя подводный мир. Путешествие захватило обоих. Инструктор, видя, как молодые люди хорошо справляются под водой, предложил еще более глубокое погружение. Наталья кивнула головой, ей было все интересно, Андрей же отказался. Тогда инструктор передал его другому дайверу под надзор, а сам потянул Наталью в глубину. Чем ниже спускались, тем темнее становились воды, но и морских обитателей прибавилось. Наталья чувствовала себя как в сказке, так все было для нее удивительно и прекрасно. Она и догадаться не могла, что под водой протекает своя жизнь, далекая от суетной земной: все, казалось, здесь было гармонично – и звезды, и медузы различых оттенков, а количества разнообразных рыб вообще было не счесть. Восторг охватывал ее от увиденного, эмоции – через край. Здесь, в этом безграничном, невесомом пространстве она была свободна: летела, плыла, перемещалась, кувыркалась, как беззаботное дитя. Инструктор наблюдал за странной «дайвершей» с удивлением: редко ему попадались такие опытные новички, которые чувствовали себя, как рыба в воде. Он подплыл к ней, посмотрел на табло, которое показывало, сколько кислорода осталось в баллоне, и пальцем указал на всплытие. По чуть-чуть стали добавлять воздух в жилет. Подрабатывая ластами, начали медленный подъем. Наталье было жалко, что подводная прогулка оказалась такой быстротечной, но слушаться надо было во всем, тем более за нее мог переживать ее любимый человек, который потерял ее из вида. Подниматься было труднее, чем спускаться. Тем более, опять начало ломить в ушах. Заново необходимо было продуть нос, чтобы снять эту болезненность. Но вот лазурные воды над головой стали светлеть, и сквозь толщу воды показалось солнце, как большой глазок, который звал за собой, притягивал к себе из глубины. Вода переливалась разными оттенками, как бы приветствуя возвращающихся из глубин людей. И чувство сожаления оставило Наталью: она уже стремилась скорее поделиться с Андреем своими ощущениями, впечатлениями, чтобы скорее выплеснуть эмоции, переполнявшие ее душу.

Всплыли вдалеке от лодки. Наталья увидела, как на борту уже сидит Андрей и тревожно вглядывается вглубь моря, чтобы разглядеть свою русалку. Наталья вытянула клапан изо рта и прокричала ему:

– Привет! Я тут!

Радость отразилась в глазах Андрея, и как будто волна облегчения промчалась по лицу: она была с ним, уже на поверхности, и скоро, совсем скоро, окажется в его объятиях. Из последних девичьих сил она рванула навстречу его глазам, да так, что инструктор еле поспевал за этой торпедой с моторчиком.

Андрей помог ей снять баллон, пока она еще находилась в воде, держась за борт руками. Потом, протянув свои ладони, вытянул ее сильными руками из воды и поставил, мокрую и счастливую, возле себя. Обнял, задохнувшись от счастья.

– Не уплывай от меня, моя красавица! Я ревную тебя к рыбам, к морским чертям и ко всему, что пытается тебя со мной разлучить.

– Андрюша, но ведь мы были совсем недолго в разлуке, – улыбнулась Наташа.

– Для меня прошла вечность, пока ты не показалась над водой. Я переживал за тебя.

– Чтобы избавить тебя от такой фобии, надо еще раз отпустить меня в море.

– Ты этого хочешь? – с изумлением спросил Андрей.

– Да! Я влюбилась в море, в его загадочный подводный мир! И чертей там нет, сама проверяла, – рассмеялась Наташа.

– Ну . . . хорошо. Если ты этого хочешь, я не смею тебе отказать. Только пусть это будет не сегодня. На сей раз достаточно. Мне надо морально подготовиться к твоему новому погружению.

– Вот за это я тебя и люблю, что ты не чинишь мне препятствий и не отговариваешь.

– Ты бы видела сейчас себя в зеркало: твои глаза как два голубых огонька светятся от возбуждения и неподдельного счастья. Я все бы отдал на свете, чтобы видеть этот взгляд всегда. Ты погрузишься еще раз, Наташа. Я дам тебе такую возможность. Я не могу оборвать тебе крылья на взлете. Я видел, как ты себя чувствуешь в этой морской стихии. Как будто родилась там. Ты не внучка Ихтиандра, случаем? – смеясь, спросил он.

– Не знаю, милый. Но я навсегда покорена увиденным.

Всех погружаемых рассадили по местам, и лодка двинулась в обратный путь. Наташа прислонилась к груди Андрея, слушала его биение сердца. А он вдыхал запах ее волос: солоноватых, ароматных, незабываемых.

Андрей договорился с инструктором, что он проведет отдельную экскурсию с Натальей, и тот согласился. Уже на базе начал расспрашивать ее, откуда она так хорошо двигается в воде.

– Годы тренировок дают о себе знать, – ответила Наташа. – занималась подводно-скоростным плаванием в моноластах.

– Ваш супруг попросил, чтобы я взял вас на погружение отдельно от группы, так как понимает, что ваш уровень выше, чем у новичка, и Вас просто необходимо удивить еще больше. Это так? – спросил он.

– Да, я так благодарна своему . . . супругу, за то, что он так чувствует мою натуру и позволяет мне получить удовольствие, несмотря на то, что ему идея с погружением не очень-то и нравится. Переживает за меня.

– И я бы переживал за такую красавицу, – усмехнулся инструктор. – Вот что. Давайте, Вы дадите свой номер телефона. И когда мы своей командой профессионалов пойдем в море, приглашу Вас с нами. Андрей тоже сможет присутствовать, но только в лодке, чтобы не сходил с ума от тревоги.

– Спасибо, – ответила Наташа. – Мы обязательно воспользуемся Вашим приглашением.

Они расстались хорошими друзьями.

– Как я тебя обожаю! – сказала Наташа Андрею.

– За что это?

– За то, что ты – понимающий! Мне так повезло с тобой!

Они уходили в свой номер счастливые, переполненные эмоциям. У них еще был день впереди, но сейчас, после погружения в морскую пучину, очень хотелось есть.

Наскоро переодевшись в номере, они спустились в свою любимую столовую, где плотно пообедали. Андрей не сводил восхищенных глаз с Натальи, нежно улыбаясь ей:

– Девочка моя, расскажи о себе. В тебе столько скрытых умений и талантов, что мне становится страшно: а соответствую ли я тебе по уровню интересов.

– Ну, что ты такое говоришь, Андрюша. Как можно? Не обижай меня своими сомнениями. Тебе хорошо со мной? Радуйся. А я тебя открываю заново. И нахожусь в состоянии крайней влюбленности. Ты понимаешь, что, как ты чувствуешь меня сейчас, то же самое происходит со мной. Да, мы были с тобой знакомы с юности, но это ни о чем не говорит, это ничего не значит. Настоящие мы – сейчас. Мне так классно с тобой, что я иногда даже зажмуриваюсь от того, что мне кажется – это сон: прекрасный, захватывающий, но недолговечный. Я очень боюсь потерять тебя, Андрей. Поверь, находок и потерь в моей жизни было достаточно, наверное, потому что как магнит притягиваю к себе сложные ситуации. Я и сейчас пытаюсь жить на пределе своих возможностей, потому что, кажется, что чья-то невидимая рука заберет все это, оставив меня истекать кровью.