Текст книги "Сезоны любви (СИ)"
Автор книги: Наталья Колесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глеб смотрел, как я загибаю пальцы, и поднимал брови все выше. Под его взглядом я нерешительно подвигала безымянным пальцем. Поколебалась.
– Ну ладно, этого можно не считать… как-то несерьезно…
Мы уставились на мои загнутые пальцы.
– Восемь? – спросил Глеб. – Восемь?
Я с затруднением пересчитала пальцы – без калькулятора прямо никуда!
– Ну да, восемь…
Глеб отодвинул чашку, водрузил на стол руки, на руки – подбородок, и пристально уставился на меня. Я заерзала.
– А теперь, – произнес раздельно, как будто разговаривал со слабоумным или плохо слышащим, – скажите мне, неужели среди этих восьми не нашлось хотя бы одного нормального, порядочного мужика, за которого бы вы могли выйти замуж?
Я опасливо глядела на него.
– Ну-ну… как-то все… не получалось, что ли…
– То ноги кривые, то шевелюра редкая?
– Нет. Ну, не знаю. Вот у меня подруга есть – та, похоже, с любым может ужиться… подстраивается, что ли… А я…
– А вы?
– А что я?
Глеб взял ложечку, покрутил ее перед глазами. Сказал неспешно:
– Знаете, в чем ваша проблема? Вы не знаете, чего хотите.
– То есть как это не знаю? – оскорблено вскинулась я. – Еще как знаю! Я хочу семью – как у всех.
– Все живут по-разному, – терпеливо напомнил Глеб.
– Ну ладно – хорошую семью.
– И все?
– Что значит – все? Что вы имеете в виду?
– Вы хотите иметь только семью – или еще и любовь?
Я некоторое время тупо смотрела на него. Потом, к своему ужасу, начала краснеть, словно он уличил меня в чем-то неприличном. Хорошо, Глеб продолжал наблюдать за своей ложечкой.
– Мы с вами взрослые люди и прекрасно знаем, что любовь совершенно не гарантирует хорошую крепкую семью. По статистике распад браков, заключенных по любви, не меньше, чем заключенных по расчету. Так что – пока вы не решите, чего вы все-таки ищете, удачи вам не видать. И любой мужик, будь он хоть из чистого золота, вам не подойдет.
Я посидела немо, глядя на его спокойное, даже скучающее лицо, потом очнулась, взъярилась, и, перегнувшись через стол, зашипела:
– Психоаналитик, да? Как это вы здорово меня препарировали – прямо как лягушку! Раз, два – и готово!
– Не раз-два, – Глеб отложил ложку и тоже перегнулся ко мне через стол. Теперь со стороны мы, наверное, напоминали влюбленную парочку или людей, вздумавших играть в "гляделки". – Не раз-два! Я уже давно за вами наблюдаю…
– Ну да, целый год! Очень весело, наверное, анализировать чужие неудачи и чувствовать, какой ты сам умный!
– Если бы я был умный, – сквозь зубы сказал Глеб, – то не сидел бы здесь с вами, а…
– Ну и ладно! – я схватила сумку. – И не надо! И никто вас не просил! Вы же столько времени на меня потратили!
– Сядьте, я еще не все сказал.
– А я все! До свидания, Глеб Анатольевич, было очень приятно с вами побеседовать…
– Сядьте! – гаркнул мой выдержанный шеф. У меня от неожиданности подкосились колени, и я шлепнулась обратно на стул. На нас заоглядывались.
– Ну… – сказала я растерянно. – Чего это вы тут раскричались?
Глеб с силой потер шею. Буркнул, с явным трудом регулируя громкость:
– Да вы святого из себя выведете!
Вздохнул, блуждая глазами по ресторану. Поглядел на меня – уже спокойно:
– Может, это получилось и беспардонно, но я просто хотел вам помочь. А заодно и себе.
– Себе? А вы-то здесь при чем?
– Ну, знаете… – Глеб развел руками. – Я, понимаете ли, вожу вас по ресторанам, таскаю вам цветы буквально горшками…
– Кактусы, – машинально поправила я.
– Цветущие кактусы, – в свою очередь поправил Глеб. – И вы еще спрашиваете – при чем здесь я? Мне что, еще на голову встать, чтобы вы меня заметили?
Я выдохнула, с опаской глядя на него:
– Глеб. Вы что, хотите сказать, что вы за мной ухаживаете?
Глеб хлопнул себя по коленям. Получилось звонко, и на нас опять оглянулись.
– Ну, наконец-то! – торжествующе объявил он потолку. – Наконец-то ее осенило!
Теперь я принялась сосредоточенно двигать по столу несчастную ложку. Сказала осторожно:
– Глеб.
– Что?
– А вам не кажется, что вы это делаете как-то… очень оригинально?
– Очень по-идиотски, хотите сказать? Честно говоря, я и сам это знаю. Просто рядом с вами поневоле делаешься полным идиотом.
Я нервно засмеялась:
– Ну да, сумасшествие, говорят, заразно!
Он слегка улыбнулся.
– Не поэтому. Я не договорил – если бы я был умный мужик, мы бы здесь…
– Не сидели? – подхватила я.
– …а где-нибудь лежали, – обыденно закончил Глеб. Подумал и уточнил. – Желательно, в моей кровати. Прошлый раз мне очень понравился.
Он и не подумал понизить громкость.
– Глеб! – прошипела я. Мужик за соседним столиком отворачивался, не скрывая усмешки. А тебя не касается, понял!
– Я подумала, что… – пробормотала я. – Потому что Галя…
Глеб смотрел на меня с иронией:
– Вы что, считаете, я в собственной квартире не нашел бы, где провести ночь? Вы, правда, такая наивная или притворяетесь?
– Но я и правда не думала, что… А как это, – я подумала, как лучше сформулировать и помахала в воздухе рукой, – …ну как это вам в голову пришло…
Глеб сидел, подперев голову руками, и с интересом наблюдал за моими мучениями.
– Ну в смысле… – я беспомощно уставилась на него и рассердилась. – Вы смеетесь!
Глеб поспешно состроил серьезную гримасу, но смех в его глазах остался.
– Вы хотели спросить, как мне в голову пришло – что? – в вас влюбиться?
– Я… да.
– Вы знаете, эта мысль как-то так логично в голову не приходит.
– Ну, хорошо, – решительно сказала я. – Мне интересно, где вы околачивались весь этот год?
Глеб хмыкнул.
– Я-то рядом. А вот вы все время были в бегах. Знаете, это, в конце концов, даже обидно. Такое впечатление, что если бы я даже пригласил вас прогуляться до ближайшего загса, вы бы послушно сказали: "Хорошо, Глеб Анатольевич" – и тут же ускользнули на следующее свидание. Радуйтесь, что я еще не начал дергать вас за косички, чтобы обратить на себя внимание.
Я машинально накрутила на палец прядь волос. Какие косички! Последние бы не выпали…
– Ну и что теперь нам делать? – спросила жалобно. Глеб развел руками.
– Ну, у меня была пара-тройка интересных идей. Но вы тут внезапно замуж собрались, а я с замужними женщинами…
– Перестаньте!
Глеб улыбнулся, скрестил руки на груди.
– Решать вам.
Я подумала и осторожно уточнила:
– Вы что-то говорили про загс…
– Я?! – очень удивился Глеб. – Когда?
Я пригорюнилась:
– Вот все вы такие… Как до дела доходит – сразу в кусты!
Глеб сочувственно покивал мне. Оглянулся по сторонам и, чем-то зашуршав, поставил на стол туфли.
– Этого в меню не было, – пробормотала я, машинально беря один в руку, хотя и без того сразу признала. – Вы что, таким образом свою Золушку ищете?
– Ну да, – охотно поддакнул Глеб. – Тридцать седьмой – размер ходовой. Хоть какой-нибудь из моих многочисленных знакомых женщин да подойдет.
– Шанта-аж… – пробормотала я. – Что, и мне тоже можно примерить?
– Вам как раз, я помню.
– Вы их купили?
Глеб почесал бровь.
– Нет, украл! Естественно, купил. Вернулся в тот же день, и купил. Как-то обидно, что такие туфли и такие ноги существуют отдельно.
Он переставил туфли в "профиль", откинулся назад, критически их осматривая.
– Конечно, на обручальное кольцо это мало похоже, – сказал небрежно. – Даже если вставить бриллиант. Но я так давно не делал предложения, что совсем не помню правил. Что там сначала: люблю, целую, выходи за меня?
Я вздохнула и ничего не сказала.
– Наташ?
– М-м?
– По-моему, сейчас должна ваша реплика, – подсказал Глеб.
– Разве?
Глеб торжественно кивнул. Я вновь уставилась на туфли.
– Конечно, Канада – это круто, – вкрадчиво сказал он.
– Какая Канада?
– Вашего… э-э-э… предполагаемого жениха. Но я тоже ничего.
Я, наконец, подняла глаза.
– И даже очень ничего, – сказала тихо.
Глеб кивнул поощряюще.
– Неплохое начало. Продолжайте.
– Что – продолжать?
– Ну скажите мне что-нибудь утешительное. Подсказать? Ну например: вы мне нравитесь, Глеб Анатольевич, я обещаю подумать, Глеб Анатольевич, вы самый лучший кандидат в мужья, Глеб Анатольевич… и я пошлю всех остальных кандидатов к чертовой матери! На черта она тебе сдалась, эта Канада!
– Да, – сказала я, улыбаясь во весь рот.
– Что – да?
– Да. Да. Да. И еще раз – да. На все – да.
– И что мы немедленно едем ко мне – тоже да? – быстро уточнил Глеб.
– Да.
– Ага, – сказал Глеб и начал искать глазами официантку. – Девушка!
Подошедшая официантка и глазом не повела на стоявшие на столе туфли. Лихо насчитала астрономическую сумму, Глеб, не вникая, расплатился и повлек меня к выходу.
– Глеб!
– А?
– Туфли! Мы забыли туфли! – я вернулась, прижала к груди драгоценную обувь. Глеб подхватил меня под локоть.
– Глеб!
– Ну что еще? – свирепо сказал Глеб, посмотрел на меня и сморщился, – Конечно, вы передумали… Ну так же нечестно! В конце концов, вы провели со мной ночь и теперь, как честная женщина, обязаны на мне жениться!
– Женюсь! Но Глеб, вы меня плохо знаете…
– Узнаю.
– У меня куча недостатков.
– А у меня сплошные достоинства.
– Я никак не могу встать утром пораньше…
– Ничего, я разбужу! – уверенно успокоил Глеб, открывая передо мной дверь машины. – Еще есть какие-нибудь препятствия? Признавайтесь сразу.
– Нет.
– Тогда поехали!
На следующее утро мы опоздали оба.
Боюсь, что это войдет у нас в привычку.
ЗИМА
– А вот и я! – радостно объявил Денис. Мы не виделись с ним «всего-навсего» три месяца. Я кисло посмотрела на его сияющую физиономию, отвернулась от распахнутых объятий, и, придерживаясь за стеночку, беззвучно постанывая, доковыляла до дивана. Свернулась в клубок под одеялом. Денис, насвистывая, разулся-разделся и пошел прямиком на кухню. Я перевернулась на спину, сгибая ноги в коленях. Полегчало – на мгновение.
– Оля… Оль!
Я застонала:
– Ну, чего тебе?
Раскрыла глаза и обнаружила перед лицом денисову ладонь с разноцветными таблетками.
– Это что?
– Это таблетки, – объяснил Денис, тыкая пальцем. – Но-шпа и еще какие-то, я в аптеке спросил, специально для женщин во время месячных.
– О, господи!
– А чего? – удивился Денис. Я молча сгребла таблетки, скривившись, запила, и сунув ему стакан, снова рухнула на подушки. Денис присел возле дивана на пол. От него пахло свежестью и морозом.
– Оля. О-оль…
Я приоткрыла один глаз – он со страдальческой миной разглядывал мое лицо.
– У?
– Очень больно?
– Попробуй – узнаешь! – огрызнулась я.
– Это как зуб болит?
– Хуже.
– Бедненькая… – искренне сказал Денис. – Кушать хочешь?
– Нет.
– Ну, давай я тебе чего-нибудь по-быстрому сварганю. А то голодная, нет?
Я бы умилилась такой заботливостью, если бы не знала, что вечно голодный Денис под таким благовидным предлогом просто хочет совершить опустошительный набег на мой холодильник. Я вяло отмахнулась.
– Да делай ты, что хочешь, только отвяжись!
Денис немедленно сорвался с места.
– Так, что у нас есть? – доносилось с кухни. – Эй, подруга, ты че, по магазинам совсем не ходишь? О! Сало!
Вновь свернувшись калачиком, я задремала под этот незатейливый аккомпанемент.
– Ау-у-у… спящая красавица!
Я открыла глаза на голос – и на дразнящий аромат. Денис сунул мне полную тарелку и, довольный, развалился в кресле, поглядывая то на меня, то в телевизор. Кутаясь в одеяло, я осторожно села – похоже, денисовы снадобья действовали. Денис поднял стоявшую возле кресла бутылку.
– Будешь? Сосуды расширяет.
Я приняла рюмку – не поленился же найти и помыть хрусталь! – понюхала.
– Не морщись-не морщись, бальзам на травах. Целебный!
– И за что пьем?
Денис поднял рюмку, поглядел на меня, на телевизор, почесал плохо бритый подбородок.
– Повод тебе? Не вижу повода не выпить!
И опрокинул лихо. Я осторожно отпила – правда, бальзам… Села поудобнее, принимаясь за неожиданный ужин. Ела и присматривалась. Выглядел приятель что-то "не ах". Под глазами – круги, щетина, и рубашка не то, чтобы свежак, а Денис у нас чистюля…
Я перестала жевать.
– Дин?
– М-м-м?
– Ты чего?
– В смысле?
– С Иркой, что ли, поругался?
– С чего это?
– Вот и я думаю – с чего?
Денис некоторое время сосредоточенно ел, потом, глядя в телевизор, нехотя сказал:
– Ну.
– Выперла?
– Ну…
– И давно?
– Дня три. Я тут у Димана кантовался, да его баба…
– Нет! – твердо заявила я, отставляя пустую тарелку.
– Что – нет? – вытаращился Денис.
– Я сказала – нет!
– А я у тебя еще и ничего не спрашивал!
– И нечего спрашивать! Все равно ты здесь не останешься!
– Не больно-то и хотелось! – скривился Денис. Молча подчистил свою тарелку, забрал мою, уволок на кухню. Вернулся с двумя чашками кофе и коробкой конфет. Подлиза… несчастный. Уселся поудобнее, перекинув одну ногу через подлокотник кресла. Угрюмо вперился в экран. Вот уж этим меня фиг проймешь. Я со спокойной совестью жевала шоколад и рассматривала Дениса. Никогда не могла понять, что бабы в нем находят: внешность обычная, рост-комплекция тоже особого трепета не внушают, характерец – тот еще… А вот подишь ты – бегают, обхаживают, ищут, звонят – а потом жутко обижаются, что они у него не в единственном числе.
Все равно я не выдержала первой.
– Ну и что вам сбрындило?
Денис выдержал гордую паузу.
– Это не нам – ей.
– Ну коне-е-ечно! Скажи еще – ни с того ни с сего!
Денис поставил чашку на свой плоский живот.
– Подумаешь, ночевать не пришел – отпуск с друзьями обмывали.
– До утра? – сощурилась я.
– А?
– До утра, говорю – и все с друзьями, с друзьями?
Денис кашлянул и исподлобья рыскнул на меня взглядом.
– В смысле?
– В смысле – где, когда, с кем?
– Не помню, гражданин начальник, – заныл Денис. – Ну что вы мне вечно мокруху шьете? Ну, выпил, ну погулял…
– Ну, с другой бабой перепихнулся… – закончила я.
Денис сполз на сиденье пониже и внимательно посмотрел в свою чашку.
– С-скотина! – с отвращением сказала я.
– Это – да! – мигом согласился Денис. – Давай выпьем?
Зазвенел телефон. Денис услужливо приглушил звук телевизора.
– Добрый вечер, – произнес до боли знакомый голос. Я неслышно вздохнула и сказала холодно:
– Здравствуй.
– Я сегодня искал свой синий галстук. Наверное, у тебя остался.
– Если и был, я его давно выкинула. Надо было сразу забирать свои вещи, а не таскаться за ними по два месяца!
– Я не виноват, что у тебя в квартире вечный бардак! – мгновенно вспыхнул он. – Ни одной вещи на месте, никогда ничего не найдешь!
– Зато сейчас у меня идеальный порядок – некому наводить твой любимый бардак!
– Так у тебя этот чертов галстук или нет? Ты что, не можешь просто ответить, а не закатывать мне каждый раз жуткий скандал?
– У меня! – злобно ответила я. – Висит в коридоре на вешалке, тебя дожидается!
Чуть не добавив – и тебя бы там с удовольствием вздернула!
В трубке вздохнули. Я покосилась – Денис не очень успешно делал вид, что смотрит телевизор. Мой бывший, видимо, вспомнил, что он интеллигентный человек, и сказал тоном ниже:
– Звонил тебе на работу. У тебя что, «дела» пошли? Опять, наверное, без таблеток загибаешься? Ты же безалаберная, даже о себе позаботиться не в состоянии…
Я прервала очередную его лекцию о моей жизненной несостоятельности:
– Мне Денис принес.
– Та-ак, – сказал он через паузу – с удовлетворением. – А ты всегда уверяла, что он только твой друг. И что, все твои друзья знают, когда у тебя начинается менструация? Он сейчас у тебя? Поди, еще и животик гладит?
Я отвела трубку от уха, взглянула на нее, как на ядовитую гадину, и от полноты чувств так шарахнула ею по бедному телефону, что тот только жалобно вякнул. Денис перестал притворяться мебелью.
– Мне он никогда не нравился! – заявил агрессивно.
Я злобно глянула на него: этот еще!..
– Ты что, знал, что мы разбежались?
– На этой неделе сказали. И скатертью дорога.
– И тебе тоже! – огрызнулась я.
– И мне, – мирно согласился Денис.
Я подумала, озадачилась и спросила:
– А, правда, откуда ты… – я помотала в воздухе рукой, не в силах закончить, но Денис понял без перевода.
– Если девушка, которую я много лет знаю, регулярно, из месяца в месяц сваливается «с головной болью»… Ну очень трудно догадаться!
– Ладно-ладно, заткнись! – пробормотала я.
Денис поглядел в телевизор, спросил отвлеченно:
– А ты заметила, что мы с тобой впервые одновременно остались без партнеров?
– И что? – без интереса осведомилась я.
Денис поднял рюмку. Сказал торжественно:
– Это судьба!
– Сейчас эта судьба отдерет свою задницу от моего кресла и…
– Понял-понял! Посуду можно помыть, нет? Расслабься. Вон телик посмотри.
С нашим телевидением расслабишься. В новостях только и узнаешь, где что взрывают, где кого убили, где что прорвалось и замерзло. Я переключила канал. "Труп, расчлененный на несколько частей и завернутый в клеенку…" Щелк. "Жертвы недавнего землетрясения остались без крова и пищи…" Щелк. "Однажды я убил маленькую девочку и носил ее голову, как шляпу…" Аут. Я сдалась и выключила телевизор. Денис мурлыкал на кухне – довольно музыкально. Я закрыла глаза…
…М-м-м, каждое утро бы такие запахи – и я бы терпимее относилась к жизни. Я открыла глаза и сонно улыбнулась стоящему рядом мужчине.
– Привет, соня! – сказал он негромко. – Кофе будешь?
Я зажмурилась и вновь распахнула глаза. Денис никуда не делся – стоял передо мной в спортивной майке и широких мягких штанах – и, улыбаясь, разглядывал мою недоуменную физиономию.
– Дин? – я резко села, оглядываясь. Ну, конечно, как я вчера уснула на диване…
– Не стал тебя будить, – закончил мою мысль Денис и показал пальцем за спину. – Ночевал, сирота-сиротой, в спальне. Уже двенадцать. Я честно порхал на цыпочках. Тебе кофе в постель?
– В чашку! – буркнула я, все еще пытаясь проснуться. Обвинила спину уходящего Дениса. – Ты меня споил! Подсыпал снотворное!
– Скажи спасибо, что не мышьяка! – отозвался тот с кухни.
– Спасибо, – пробормотала я, спуская ноги с дивана. – Хотя тогда бы уже все было кончено…
Я долго мокла под душем, внушая организму, что он вполне отдохнул и выспался после суматошной рабочей недели. Организм верил слабо. Зевая, я прибрела на кухню. Бодрый до отвращения Денис поставил передо мной тарелку с горкой золотистых гренок. Налил громадную чашку крепчайшего кофе. Я с неприязнью посмотрела, как он с аппетитом расправляется со своим завтраком и, глотнув кофе, закрыла глаза. "Подымите мне веки…" Денис что-то сказал. Я посмотрела на него сквозь ресницы.
– У?
Денис глядел с интересом.
– Если тебя не будить, можешь и сутки проспать?
– И двое.
– Классно выглядишь.
– Ну коне-ечно…
Я вздохнула – женщина должна выходить к завтраку накрашенной, ухоженной, уложенной, свеженькой и бодренькой, как историческая радиопередача "Пионерская зорька".
Зазвенел дверной звонок. Мы оба подпрыгнули. Денис прекратил жевать и стал похож на хомяка с одной набитой щекой. Все мои родственники, друзья и знакомые твердо знают, что не стоит приходить ко мне в выходной раньше двух часов дня. Если ты не самоубийца, конечно. Мы подумали об одном и том же, потому что Денис, вновь энергично заработав челюстями, объяснил:
– За галстуком.
Я сорвалась с места:
– Если это он – убью. Его убью и тебя убью. И себя убью!
Я гремела замками. Значит, пришел убедиться, да? Ну, я тебе сейчас все доказательства представлю! Я распахнула дверь и с разбегу рявкнула:
– Что?!
Прямо в лицо своей подружке Соньке.
Та от неожиданности отпрыгнула.
– Ой! Привет, Оль!
– Привет! – в той же тональности машинально продолжила я, окидывая подозрительным взглядом лестничную площадку – не притаился ли где в засаде мой бывший.
– Я тебя, наверное, разбудила? – осторожно предположила Соня. – Я думала, уже первый час…
– Ладно, – сказала я, успокаиваясь. – Заходи.
– Я звонила, но у тебя все время занято!
Я покосилась на валявшийся у дивана телефон.
– Похоже, он после вчерашнего немного… не работает. Поди, уговаривать пришла? – подозрительно спросила я, видя, как подруга мнется. – Даже не вздумай!
– У Алены все-таки юбилей, – осторожно начала Сонька, – она же расстроится…
Она глянула за мое плечо и замерла. Ее глаза и рот изобразили три вопросительных "о?" Нет, скорее даже: "О?!"
– Малыш, а где у нас… – услышала я. И, обернувшись, тоже уронила челюсть. За считанные секунды этот подлец успел скинуть с себя одежду и теперь стоял в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер – волосы влажные, в руках бритва…
– О! – сказал и он, увидев перед собой Соню вместо предполагаемого Валеры. Я захлопнула челюсть, оглядела его с головы до ног зловещейшим взглядом. Это привело его в чувство – как бы слегка смутившись, Денис затянул полотенце потуже и послал Соньке свою знаменитую улыбочку, которая меня всегда бесила, но действовала убийственно на остальных дам самого разнообразного возраста.
– Ох, простите, я и не слышал, что кто-то пришел, – сказал он, окидывая мою подругу томным длинным взглядом.
– Это вы меня извините, – пробормотала Соня, не сводя с него зачарованных глаз. – Я не хотела… я хотела…
Я решительно прервала классическую сцену "удав-кролик".
– Мне, правда, жалко, но я никуда не пойду, Сонь. Ты ж сама понимаешь…
Прихожая у меня маленькая, Денису не было даже нужды шагать – он просто переменил положение – и по-хозяйски обнял меня за плечи. Проворковал мне в ухо:
– И куда это мы не идем?
Так как он по-прежнему смотрел на Соню, та послушно выпалила:
– У наших друзей сегодня юбилей, и Олю и Валеру… их обоих давно пригласили, а теперь… ну вы же понимаете… а Валера там будет с Лариской, и Оля… нет, Олечка, я тебя понимаю, я бы тоже!.. но может, все-таки… А?
Все это она выдала, не сводя глаз с голого Дениса. Денис великодушно кивнул ей, словно что-то понял, и заглянул мне в глаза своим "удавьим" взглядом.
– Значит, все там будут?
– Все! – пискнула Сонька.
– А почему МЫ тогда там не будем? – осведомился Денис.
Я потеряла дар речи.
– Ой, как хорошо! – захлопала Сонька в ладоши. – Так я скажу Алене…
– Со-ня, – слабо позвала я.
Не оборачиваясь, подружка махнула рукой:
– Я сама-сама открою! Ну, мы ждем вас в четыре, да?
– Обязательно будем! – заверил Денис. Сонька блеснула черными глазами, явно предвкушая цирк-алле в ресторане. Только афиши не хватает…
Я повернула голову и посмотрела на Дениса. Под моим взглядом великолепный, сексуальный, пантеристый Денис осторожно убрал руку с моих плеч и даже, кажется, в размерах уменьшился.
– Ну и что, – раздельно сказала я, взмахом руки указывая на него – от мокрой головы до босых ног, особо обозначив полотенце, – это все значит?
– Сижу, никого не трогаю, принимаю душ, – проворчал Денис, затягивая узел потуже. – Это полотенце.
– Для чего ты устроил этот спектакль?
– А, все равно без толку! – с сожалением заметил Денис, направляясь на кухню. Я шла следом, бормоча:
– Он и так каждый раз выворачивает все так, будто я виновата, что он ушел, а тут еще ты… Представляешь, как бы он обрадовался? Нет, ты представляешь, ЧТО бы он подумал?!
Денис повернулся так резко, что я врезалась в него, руки взлетели – удержаться – и скользнули по гладкой прохладной коже. Я тут же отдернула ладони, Денис выдохнул, словно разом растерял все слова, которые собирался мне ВЫДАТЬ. Сказал совершенно спокойно:
– Ну и что?
– Как – ну и что? – я села на табурет. – Он и так всегда думал, что ты… что мы с тобой…
– Ну и что? Тебе-то какая разница? Он тебя бросил, забыла? Какая разница, что этот козел о нас с тобой подумает?
– Он не… А если и козел! Ты-то что обзываешься? Ты, что ли, лучше?
– Ладно, я тоже козел. Довольна? А вот эти его мотания "туда-сюда" могут годами тянуться. Тебе это надо?
Я покорно кивала. Сама знаю такие пары… или лучше сказать – трио? Надоело мужику в одной семье – собрал вещички, пошел в другую. Чуть напрягли во второй, собрал вещички, вернулся в первую. И так – до тех пор, пока у одной из женщин терпение не лопнет. А женщины у нас терпели-ивые…
– Знаешь, – сказала я, ковыряя пальцем гренки. – Хотя бы не так неожиданно… вранье, что баба сразу догадывается. Ни черта я не догадывалась… А он уже полгода с Лариской… А тут еще приходит… за вещами. А я потом трясусь и думаю, что во мне не так? Почему он ушел?
Денис вскинул ладони. Сказал раздельно:
– Стоп. Стоп. Стоп. Все у тебя так. Все с тобой нормально!
– Ну конечно! Ты сам говорил – если мужик гуляет, баба виновата.
– Не говорил!
– Нет, говорил!
– Ну, говорил… я же не о тебе, о себе говорил. Ну, ладно-ладно, хочешь быть виноватой – будь! Нечего было связываться с таким козлом!
Я шмыгнула носом.
– Так у него же таблички на рогах не было: "Я – козел"! Откуда я знала?
Подумала и сказала тоскливо:
– И, вообще, завтра день всех влюбленных, а мне даже подарка некому подарить!
– Подари мне, – предложил Денис. – А я – тебе.
– Ну, коне-ечно! Только и осталось!
– Хочешь кофе?
– Ага…
Денис шагнул к столу. Я посмотрела на его голую широкую спину и вспомнила:
– А еще ты тут… Чего это ты Соньке наговорил?
– Хорошие гренки?
Я опустила глаза и обнаружила, что в расстройстве умяла уже половину тарелки. Люди аппетит теряют, когда горюют, а я наоборот пухну…
– Вкусные.
– Говорю же, золото я, а не мужик! – похвастался Денис.
– Золотой козел… – проворчала я.
– Как тактичный человек делаю вид, что второе слово не расслышал. Ешь скорее, нам еще собираться.
– Куда это?
– Как куда? – вытаращился он. – На юбилей! Мне еще надо к Диману смотаться, костюм забрать…
– С чего ты взял, что я туда пойду? Там же он будет… и эта его…
– А еще там будем мы. Ты и я. Давай-давай, собирайся!
– Да не пойду я никуда! – уперлась я. – Ты что, сдурел?!
Денис длинно вздохнул. Присев передо мной на корточки, ухватился пятернями за мои колени. Светло-карие его глаза были усталыми. И правда, чего он со мной цацкается? Своих проблем выше крыши…
– Давай выбирать. Хочешь сидеть здесь и рыдать – сиди. А хочешь утереть ему нос и показать всем им – одевайся и идем. Не боись, прикрою своей широкой грудью.
Я машинально смерила взглядом его плечи и грудь. И вправду – прикроет. Глаза Дениса засветились.
– Гожусь?
– На безрыбье разве что…
Денис посмотрел вниз, на свои руки, сжимающие мои колени.
– Интересная позиция. Жалко, времени маловато…
– Размечтался, конопатенький! – в тон отозвалась я. Денис шлепнул звонко по моим ногам и легко поднялся.
– Часа тебе хватит?
Какой – хватит! Тут на один макияж целый час уйдет! Сами знаете – чем больше стараешься, тем хуже выходит: то один глаз больше, то губы какие-то кривые… после третьей смывки я злобно и размашисто накрасилась, нещадно расчесала волосы и взялась за одежду. Костюм был элегантным, сидел хорошо, и придавал мне независимый и уверенный вид. Сегодня – то, что доктор прописал. Запутавшись с цепочкой, я крикнула:
– Цепь застегни!
Денис вывернул из комнаты, застегивая запонки – правда, что ли, Ирка весь гардероб собрала? Оттопырив нижнюю губу, оглядел мой наряд и молча застегнул цепочку.
– Ну как? – спросила я, поправляя лацканы и с ожиданием глядя на него.
– Ну… для торжественного выхода на тот свет – в самый раз.
– Денис!
– А че? – удивился он, отодвигая меня от шкафа и решительно распахивая обе створки. – Я разве сказал – не идет? Идет. Само то для старой девы.
– Дин!
Он сноровисто доставал вешалки, скептически оглядывал мои наряды и небрежно откидывал на кровать. Я смотрела на него, зная уже, чем закончится его поиск. Предчувствие меня не обмануло.
– О! – сказал Денис, держа в обеих руках красный лоскут материи – больше всего он походил на спущенный с ноги чулок. Денис окинул меня прикидывающим взглядом – войду ли?
– Мерь.
– Дин… – вяло сказала я.
– Меряй, говорю! Быстрей, а то помогу!
Это платье я купила год назад, поддавшись минутному безумию и гипнотическому дару продавщицы из бутика, в который занесла меня нелегкая. В магазине оно действительно смотрелось обалденно – зеркала, что ли, у них специальные? – а вот дома, да еще под скептическим взглядом Валеры… Как вульгарно, ну у тебя и вкус, сказал он, я согласилась и засунула платье в шкаф подальше с глаз долой.
– Ну? – крикнул Денис из зала. – Шахерезада Ивановна?
– Я готова, – машинально отозвалась я, изгибаясь, чтобы осмотреть себя сзади. Н-да… платье – зашибись, но по улице в нем ходить нельзя. Будут трогать руками.
– Хороший ракурс, – заметил Денис. Я поспешно встала по стойке "смирно". Денис, завязывая галстук, окидывал меня медленным взглядом. Я машинально поправила вырез – он постоянно оголял одно плечо. Может, так и задумано?
– Повернись!
Разведя руки в стороны, я повернулась, остро ощущая под его взглядом все недостатки своей фигуры. Валера все время твердил мне про лишние килограммы на бедрах…
– Бить тебя некому! – наконец объявил Денис.
– За что? – испугалась я.
– Такую фигуру прячешь! Подыми подол повыше!
Я чуть было не послушалась, но спохватилась.
– Зачем это?
– Хочу видеть ВСЕ твои ноги!
– Ослепнешь!
– Ну тогда хоть галстук завяжи, а то руки трясутся от такого зрелища.
– Издевайся-издевайся…
Денис готовно вытянул шею. Для начала я мстительно затянула галстук потуже – Денис захрипел и уронил голову мне на плечо.
– Стоя-я-ять! В глаза смотреть!
Дин мгновенно выпрямился и выкатил на меня глаза.
– Хороший мальчик, – ворковала я, завязывая узел. – Умница… получишь косточку. Язык спрячь!
Денис скосил глаза вниз, придирчиво наблюдая за моими руками.
– Знаю-знаю, для чего ты поджениваешься, – сообщила я. – Галстук до сих пор сам не научился завязывать!
Денис расплылся в своей идиотской улыбке.
– Если честно – умею. Просто люблю, когда это женщина делает.
– Лентяй… Ой, Дин!..
Он скосил глаз, пытаясь увидеть, что меня так удивило. Я дотронулась пальцами до его виска.
– Седеешь, что ли?
– А то! – гордо сказал Денис. Отодвинул меня и внимательно осмотрел по очереди свои стриженые виски. И вот так всегда! Женщина – хоть ты тресни! – должна каждый седой волос выдирать или закрашивать, а мужику они только шарму прибавляют.
– Что толку-то, – пробормотала я. – Если б ума прибавляли. А то седина в бороду…
– Это ты о чем? – невнимательно спросил Денис, продолжая любоваться на себя в зеркале.
– О тебе, – вздохнула я. – И о себе тоже.
Я сунула Алене чуть ли не квартал назад купленный подарок. Денис вручил роскошный букет – Алена взяла его с некоторым недоумением, но заалелась, как маков цвет, когда мой элегантный приятель чмокнул ее в губы.
Тут же уцепила меня под локоть, оттаскивая к окну.
– Он еще не пришел! – заявила трагическим шепотом. Заметила, что я то и дело нервно озираюсь. – А этот твой, – она кивнула на Дениса, фланирующего вокруг накрытого стола, – очень даже ничего! Ты его напрокат взяла?
– Эх, где бы найти прокат мужиков! – вздохнула я. – Взял-сдал, никаких проблем… Это Денис.
– Я поняла, – кивнула Алена, глядя на меня с ожиданием. Я удивилась.
– Ты что, не помнишь? Иванов Денис. Я его тыщу лет знаю. Подвернулся сегодня под руку…
Аленка зорко прищурилась.
– А чего это он раньше не подворачивался?
– Да они с моим… этим… друг друга терпеть не могут.
