Текст книги "Любимый враг (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Вы ответите на вопрос?

– А вы бы ответили, полковник?

Он с силой потер лицо.

– В конце концов, мы всегда можем прибегнуть к химии. У вас ведь наверняка нет блока?

Я кивнула.

– Нет. Но действие химических препаратов на Псов... э-а-у... людей моей расы до конца не изучено. Разве что вы захотите всесторонне исследовать это процесс, – нерешительно предположила я, от всей души надеясь, что Джервек – не сторонник медицинских опытов. Полковник выглядел усталым. Принесло же его на мою голову! Хотя, возможно, иначе меня бы уже не было в живых...

– А давайте на этот раз я возьму вас в заложники? – полусерьезно предложила я. – Приставлю бластер к вашему затылку, и мы промаршируем через базу к выходу.

Джервек поглядел на меня, как на чокнутую, но не удержался от вопроса:

– И что?

Я скромно пожала плечами.

– Ну, как бы то ни было, мы будем квиты.

– Не переживайте, вы и так со мной расквитались. Сполна, – буркнул Джервек.

Я вытаращила глаза:

– Это когда же?

– И, кроме того, у вас ничего бы не получилось – при всех ваших песьих штучках, – он мотнул головой, и я увидела разложенные на столе мои вещи – бластер, разрядник, нож, сетку...

– Вы все-таки обыскали меня. Спящую.

– Бодрствующая вы бы мне это вряд ли позволили.

Я с трудом поднялась, перенося вес тела на здоровую ногу. Поглядела на дверь. На Джервека.

– А что, если я... – сказала медленно, – просто сейчас выйду и уйду отсюда? Да, Юджин? Просто уйду.

Он молча смотрел на меня – глаза сужены, рот сжат, свет настольной лампы резко очерчивает лицо.

– Я пойду? – я сделала осторожный шаг. Джервек молчал – и, понимая уже, что означает это молчание, я все-таки шагнула еще, протягивая руку к двери.

– Стоять, мастер-инструктор.

Голос был негромкий. Я взялась за ручку.

– Стоять.

– Вы ведь не убьете меня, правда, Юджин? – спросила я, не оборачиваясь; пальцы сжались на гладкой ручке, не спеши и не медли...

– Стоять, – сказал он снова – безо всякой интонации, но холодок пробежал у меня по позвоночнику. Я медленно оглянулась и увидела нацеленный на меня бластер. Мой собственный бластер.

Всего секунду назад я верила, что он меня не убьет...

– Три шага назад, – сказал Джервек. – Сядьте на койку.

Я шумно выдохнула и рассмеялась:

– Ну что ж, попытка – не пытка!

Поволоклась обратно – интересно, каким это образом я собиралась выбраться с базы? Ползком, что ли? Из меня словно разом выпустили весь воздух.

Бластер опять улегся на стол между ладоней Джервека. Джервек провел по нему пальцами, точно стирая невидимую пыль – раз, еще раз. Я привалилась спиной к стене. Нужно что-то решать – и не мне, а моему любимому врагу. Он не может меня отпустить и пока не хочет отдавать своим соратникам. Но не будет же он вечно держать меня здесь? Лично я бы не возражала – все лучше камеры для допросов. Хотя крупномасштабные военные действия были прекращены, стороны все равно предпринимали такие вот мелкие вылазки – командование с обеих сторон делало вид, что ничего об этом не знает. Интересно, обменивают ли военнопленных по второму разу? Или это процедура одноразовая и к злостным рецидивистам неприменима?

Джервек поднял голову, разглядывая низкий потолок. Сказал – как-то нехотя:

– Не помню, говорил ли я, что члены моей семьи обладают правом неприкосновенности? Лишь сам император может арестовать нас, заключить в тюрьму или приговорить к смертной казни.

– Ну надо же, – с уважением отозвалась я. – А ваш Кассио не может меня немного... а-а-у... удочерить? Хотя бы на время?

Джервек закинул руки за голову.

– Навряд ли, к сожалению. Зато вы можете выйти за меня замуж.

У меня отвисла челюсть. Пока я пыталась с ней справиться, смогла выдавить только:

– А... о... у...

Челюсть встала на место, а я уставилась на Джервека. Лицо его было безмятежным.

– Что? – спросила я. – Что я должна сделать?

– Не должны, – заявил Джервек потолку, – МОЖЕТЕ.

Подумал и добавил:

– Хотя бы на время.

– А нельзя ли, – пробормотала я, – как-то... обойтись без жертв?

– Кого из нас вы считаете жертвой?

– Вас. Прежде всего. Насколько я знаю обычаи гаятов, семейные узы для вас священны. И идти на... а-у-у... подлог...

– Ничего страшного, – серьезно сказал он, – с муками преступной совести я как-нибудь справлюсь. Что-нибудь еще?

– А как ваши соотечественники отнесутся к тому, что вы берете в жены врага? У вас могут быть неприятности...

– Мы создадим прецедент, – с удовольствием пообещал Джервек. Он, наконец, соизволил открыть глаза и теперь, склонив голову набок, разглядывал меня. Спросил – с явным сочувствием:

– Вы можете предложить иной выход?

Мозги у меня обычно работают хорошо. Но сейчас, как бы я лихорадочно не перебирала варианты, мысли все равно возвращались к неожиданному предложению. Разве что здесь вдруг объявится Мастер со стаей... Но Мастер пока не торопился.

– А может, я просто посижу у вас здесь... до конца переговоров?

Он даже не обратил внимания на мой 'вариант'. Я вздохнула.

– И как же вы собираетесь прокомментировать эту вылазку? Как наше с вами любовное свидание?

– Никак. Я ничего не собираюсь им объяснять. А допрашивать мою невесту они просто не посмеют.

– А если вас спросит ваш император?

– Ему я скажу правду.

Правду... какую? Почему мне кажется, что он потаенно улыбается – не мне, своим мыслям? Я осторожно спросила:

– А МНЕ вы скажете правду?

Он поднял брови в молчаливом вопросе.

– Зачем вы это делаете? Конечно, это очень благородно, и я благодарна вам, но... Возможно, вы чувствуете ко мне симпатию или считаете себя моим должником, или используете этот союз еще как одно средство в переговорах...

Я замолчала. Джервек не сводил с меня глаз.

– Все это вместе. Но решать вам. И решать надо быстро. Сюда идут.

Я и сама слышала приближавшиеся шаги – размеренные спокойные шаги человека, идущего по важному, но не слишком спешному делу.

– Они знают, что я у себя, что я жду доклада, – говорил Джервек все быстрее. – И я не собираюсь притворяться спящим. Вы сами выбираете свой статус – пленной или моей невесты. Решайте, Мэг.

Я хмуро взирала на него. Сама, как же! Нож к горлу – выбирай, резать или как?

– Но мы не успели обговорить...

– Обещаю, что обращаться с вами будут лучше, чем в военной тюрьме, – почти улыбнулся Джервек. Шаги стихли у дверей. Приглушенный кашель, короткий вежливый стук. – Ну же!

Я резко кивнула – с чувством, что сама за собой захлопываю дверь ловушки – и в следующий миг Джервек сказал:

– Войдите!

Офицер, перешагнувший порог, собирался доложить; глаза его расширились, рука метнулась к кобуре.

– Спокойно, капитан!

– Что... как... Сэр?!

– Разрешите представить, – церемонно сказал Джервек. – Мой помощник, начальник базы капитан Ольсен. Маргарет Рейнан, моя невеста.

Взгляд Ольсена ошалело метался по моей форме, моему лицу, пустой кобуре, переходил на невозмутимое лицо командира и вновь возвращался ко мне.

– Но сэр... но она... она ведь...

– Да, к сожалению, Маргарет служит в войсках нашего противника. Служила, – поправился Джервек. Черта с два, подумала я и улыбнулась.

– Очень рада с вами познакомиться, капитан Ольсен.

Я стояла, перенеся вес тела на здоровую ногу: без одного ботинка, с задранной окровавленной штаниной, распухшей перевязанной лодыжкой, засунув пальцы за ремень песьей формы, и надо думать, выглядела достаточно сексуально и элегантно для будущей леди Джервек. Полковник посмотрел на мою кривую улыбку, сказал поспешно:

– Моей невесте требуется медицинская помощь. Вызовите базового врача.

– Но сэр... – с трудом отозвался Ольсен, не сводя с меня зачарованных глаз. – Я шел доложить вам, что мы не можем найти ни следа Бойцовых Псов в окрестностях базы.

Я мило улыбнулась.

– След, как видите, остался. И еще какой. Дорогой, капитан думает, что вы сделали мне предложение под дулом бластера... Знаете, Ольсен, все было в точности до наоборот...

– Выполняйте приказ, капитан!

– Но сэр... вы же знаете, я обязан об этом доложить!

– И по всей форме, капитан. А сейчас – идите и пришлите, наконец, врача!

Ольсен кинул на меня последний отчаянный взгляд – и вылетел за дверь. Я рухнула на койку.

– Все ваши подчиненные начинают с этого 'но, сэр'?

– У вас есть время связаться со своими, Мэг, – заметил Джервек. Так, а где же 'мастер-инструктор' или 'мэм'? Я прижала микрофон к гортани.

– Джоди... Да, я. В норме. В гостях у старого знакомого. С Мастером свяжусь. Уходите.

Я опустила руку и поглядела на Джервека.

– Не засекли? Наш свадебный эскорт убыл, что дальше?

Джервек потер щеку, но промолчал, услышав тяжелый топот в коридоре. В распахнутые двери ворвались двое медиков и незабвенный капитан Ольсен. Джервек показал на меня.

– Вот ваша пациентка, лейтенант.

Тот вытаращил на меня глаза.

– Но сэр...

***

– Так-так-так, – сказала я. – А я-то гадала, где у вас центр связи?

Джервек молча кивнул мне, приглашая войти.

– ...и ваш поступок, – доносилось с экрана, – представляется нам в высшей степени мужественным и очень своевременным. Отдаем вам должное, лорд Джервек.

– Благодарю, – отозвался тот сухо. – Думаю, на сегодня достаточно. Предоставьте данные завтра к девяти ноль-ноль. Присаживайтесь.

Я поняла, что последнее указание относится уже ко мне, и села в кресло. Джервек кинул беглый взгляд на мои ноги.

– Как вы меня нашли?

– По запаху.

Я заметила камеру наружного наблюдения: черта с два я бы сюда вошла, если б он этого не захотел.

– Отсюда вы и руководите переговорами?

– Почему вы решили, что я ими руковожу?

Я склонила голову набок. Мелькнула мысль – еще не женаты, а уже перенимаю его привычки... Джервек помедлил и сказал:

– Я не руковожу. Я со-координатор.

– А за что это вас так славословили? Уж не за то ли, за что меня сегодня превозносил наш военный секретарь?

Я крутилась в кресле. Джервек вновь посмотрел на мои ноги и сказал:

– Вас это тоже раздражает?

– Когда тебя со всех сторон хвалят и поют дифирамбы, поневоле начинаешь чувствовать, что совершил ба-альшую глупость. Представляете, – пожаловалась я, – они даже присвоили мне внеочередное звание! В качестве компенсации морального ущерба, наверное... Что? Что не так с моими ногами?

– Что это на вас надето? – спросил Джервек холодно.

– Вам же не нравился мой комбинезон? Это шорты.

– Шорты?

– Ну да, – я закусила щеку, чтобы не улыбаться. – Знаете, такие короткие брюки.

– Это скорее очень короткие шорты... У нас не принята такая форма одежды для женщин.

– Да? – я вытянула ноги, придирчиво их рассматривая. Вроде не кривые. – Зря. Вам неприятно видеть мои ноги?

– Наоборот, даже слишком приятно, – сдержанно сказал Джервек. – Как, впрочем, и всему базовому составу.

Я поджала под себя красивые ноги. Склонила голову набок, изучая непроницаемое лицо своего любимого врага.

– Джервек?

– Юджин, – поправил тот. – Что?

– Это похоже на ревность.

Он поморщился.

– Бога ради, Маргарет! Просто как моя жена вы должны соблюдать определенные правила поведения...

Я уныло кивнула.

– Я не знала, на что даю согласие.

Пауза. Джервек не сводил с меня глаз.

– Для вас брак со мной хуже тюрьмы?

Я длинно вздохнула и уперлась подбородком в спинку кресла.

– Маргарет, – осторожно спросил Джервек. – Но я, по крайней мере, не... воняю?

Я улыбнулась – креслу.

– Наоборот.

***

Сказать, что Кассио сбежал нам навстречу с лестницы, будет неверно: он буквально скатился, сияя полуденным солнцем.

– Леди Маргарет! Я так рад! – он схватил мою руку, быстро поцеловал и, не отпуская, повернулся к Джервеку. – Вот видишь, я же говорил...

Я не успела спросить – что, как Кассио закричал:

– Нельзя! Нельзя, назад, я сказал!

Я отпрянула, чтобы не столкнуться с атакующим меня центнером мышц, зубов и когтей. Ухватив гончую за жесткий загривок, приподняла, резко встряхивая и приговаривая в такт:

– Попробуй... еще... раз... меня... тронуть!

Очутившаяся на земле собака вякнула, присела на все четыре лапы, ошалело тряхнула головой и, быстро-быстро убежав за спину Кассио, осторожно зарычала на меня из этого безопасного укрытия.

– Подросла, – заметила я.

– Кассио... – неприятным голосом начал Джервек.

– Я не знал, – испуганно сказал тот. – Я не думал, что она нападет на леди Маргарет!

– Мэг, – поправила я. – Не волнуйтесь, Джервек. Она попытается еще раз напасть, но где-то через полгода. Сейчас я ее сильнее.

Джервек потер подбородок. Сказал сквозь зубы:

– Эти полгода она не проживет, обещаю.

Я укоризненно взглянула на него.

– Кассио, если хотите, чтобы она вас слушалась, подавайте команды более низким голосом.

– Я испугался, – оправдываясь, сказал Кассио, машинально трепля гончую по холке – та довольно жмурилась. Она уже начала темнеть, к году будет совершенно черной, останутся только белые круги вокруг глаз.

– Ну, теперь дрессировка собак на Гранде шагнет далеко вперед, – полусердито-полусмеясь заметил Джервек.

– И кое-кого из людей – тоже, – пробормотал Кассио.

***

– Миледи, – сказал охранник, указывая на мой бластер. – Это вам придется оставить здесь.

– С какой стати? – удивилась я. – Вы же при оружии?

Охранник преградил мне дорогу.

– Миледи, прошу вас, оставьте бластер, иначе я вас не пропущу.

Я торжествующе огляделась:

– Все отменяется! Меня не пускают на собственную свадьбу! – и радостно повернула обратно.

Секретарь вцепился в меня. И без того встрепанный и взмокший, он сейчас напоминал голодную собаку, у которой выдирают драгоценную косточку.

– Миледи... капитан... прошу вас, сдайте оружие. Вам, как жене полковника Джервека, полагается охрана.

– Эта охрана появится у меня только сегодня, а с моим бластером я уже давно знакома. Как думаете, кому я больше доверяю?

– Ну ладно, – сказал Мастер добродушно. – Хватит баловаться. Иди, не трусь!

Я тоскливо вздохнула, отдала бластер охраннику – тот принял его с явным облегчением – и обреченно переступила порог. В глаза сразу бросилась обособленность трех групп: в центре несколько беседующих высокопоставленных чинов, у одной стены – гаяты рангом пониже, у другой – наши. Боевая слава Псов, обросшая кучей легенд и вымыслов, сослужила сейчас плохую службу: кроме Мастера и Зака на Гранд никого не пропустили.

При виде нас народ оживился: кто-то пошел навстречу, кто-то сдвинулся с прохода. Генерал Лекруа протянул мне руку.

– Капитан Рейнан, рад вас видеть. Вы выглядите великолепно!

– Спасибо, я знаю, – скромно ответила я, опираясь о его локоть. Слева шел секретарь-полковник, тылы прикрывали веселившиеся Мастер с Заком. Мой жених со-други ждал нас в конце зала: как обычно, в черной форме, правда, с серебряными обстрочкой и позументами – и тоже с полным иконостасом на груди и шее. Всегда учтивые и церемонные гаяты сейчас вытягивали шеи, разглядывая меня и мои ордена. Друзья, переминавшиеся и перешептывающиеся, при нашем приближении смолкли, принимая стойку 'смирно' по-гаятски, что напомнило мне футбольную 'стенку'. Я невольно улыбнулась. Джервек тоже улыбнулся в ответ (надо сказать, довольно нервно), отвел локоть, принимая мою руку, как драгоценную посылку. Я перехватила его косой взгляд, брошенный на мою грудь – к сожалению, он изучал не ее форму, а то, что на нее нацеплено.

– Не знал, что вы участвовали в боях за Трон, – пробормотал он. Я ответила ему таким же взглядом.

– Вы многого обо мне не знаете... А... и вы?

– Разнесли планету на атомы, и каждая сторона считает это своей победой. Н-да, странно, что мы встретились только сейчас.

– Слава вашему богу, что только сейчас. Иначе бы мне не с кем было сочетаться браком.

– Или мне...

– Его высочество, господа!

Военные с обеих сторон вытянулись в струнку. Явился Кассио – красная парадная форма оживляла его бледное лицо. Он пожал руку Джервеку, церемонно поцеловал мою. Произнес несколько подобающих случаю слов. Тон был официально-торжественным, но я чувствовала, что он единственный из всех присутствующих искренне рад нашей свадьбе.

Брачный обряд я ночью вызубрила наизусть – самое трудное было сохранить подобающую случаю серьезность. Когда я уже собралась вздохнуть с облегчением, герольд торжественно завопил:

– Ее величество императрица, господа!

Локоть Джервека под моими пальцами напрягся. В зале пошло движение. Встал и принц. Я с любопытством уставилась на экран: видела императрицу впервые. Длинное лицо, холодное и бледное. Темные глаза, слишком яркие для такой белой кожи, темные, словно подведенные брови, и совершенно белые волосы, укрытые сеточкой с драгоценными камнями. Руки сложены на животе – красивые белые руки, туго стянутые на запястьях черным кружевом рукавов.

– Ваше высочество...

Мать с сыном обменялись церемонными поклонами. Взгляд императрицы устремился на Джервека.

– Ваше величество, – в свою очередь пробормотал мой муж, низко склоняя голову. Я опять попыталась изобразить свой знаменитый военный реверанс, чем на секунду привлекла к себе внимание матери-императрицы – но вряд ли он рассмешил ее, скорее оскорбил. Ее зоркие глаза скользнули по мне с... с? с отвращением? На таком расстоянии я не могла уловить ее эмоции, выражение вышколенного лица осталось прежним, но я была готова поклясться, что именно так.

– Лорд Джервек, – звучно произнесла императрица. – Мы поздравляем вас с вашим бракосочетанием и, хотя это произошло так неожиданно и вопреки нашим обычаям, мы все же выражаем надежду...

Речь лилась ровно и плавно, без малейшей запинки и малейшей интонации, и я вскоре перестала вслушиваться. Джервек стоял, опустив ресницы – такое спокойно-почтительное лицо и такое напряжение во всем теле... Я покрепче ухватила его локоть. Императрица снова, как бы нехотя, перевела глаза на меня. Сказала с холодной учтивостью:

– Надеемся, ваша жена сумеет оценить вас по достоинству...

– Уж не сомневайся, дорогая, – сказала я сквозь зубы. Августейшая мать не расслышала, но переспрашивать, разумеется, не снизошла. Царственный кивок – и моя новая командорша растаяла в темнеющем серебре экрана.

– Ну, это все? – спросила я. – Представление закончилось?

– Частично, – отозвался Джервек. – Пойдемте.

Взяв меня под локоть, не переставая кивать и коротко улыбаться на поздравления встречных, он увел меня на второй этаж. Я осмотрела нарядную комнату с очень просторной кроватью. Вопросительно глянула на мужа.

– Брачная ночь у вас начинается сразу после церемонии?

– Н-нет, – отозвался Джервек. – Нет, еще будут танцы... и праздничный ужин.

Я с сожалением вздохнула:

– Я бы предпочла другой порядок!

Проигнорировав мое замечание, он шагнул к кровати.

– Ее величество прислала вам свадебный подарок. Платье.

Засунув руки в карманы, я серьезно рассматривала это... произведение искусства. Зеленый... шелк? шелк, без сомнения... полупрозрачные кружевные вставки, блеск мелких изумрудов, раскинутых по вороту и обшлагам длинных рукавов.

– Хотите, чтобы я надела ЭТО?

– Вы уже достаточно запугали своим мундиром моих соотечественников. Снимите, пожалуйста, песью форму и наденьте платье.

– Чтобы продемонстрировать уважение к императрице? – я скользила пальцами по шелку – нежен, как щека ребенка...

– Прислать вам горничную?

– Да уж разберусь, где перед, где зад, – буркнула я. – Только не гарантирую, что смогу в нем двигаться.

Он машинально бросил взгляд на мои высокие ботинки, и я злорадно ухмыльнулась:

– Допустим, наступлю на подол, шелк – ткань нежная...

– Вы справитесь! – пообещал Джервек, скрываясь за дверью.

Я критически осматривала себя в зеркале. Шелк обтягивал тело, как вторая кожа – прохладная, мягко сияющая. Услышав короткий стук, сказала: 'войдите', и повернулась боком, оглаживая платье по бедрам. Перехватила в зеркале взгляд своего нечаянного мужа.

– Так, – сказал он через паузу задумчиво. – И куда же мы будем сваливать бездыханные тела?

Я провела рукой по груди.

– Судя по фасону, вы выбираете себе жен, как наши крестьяне коров – по вымени?

Несчастный секретарь, похоже, вознамерившийся пасти меня до самой брачной постели, в отчаянье воздел руки. Джервек прикусил губу. Скользнул деликатным взглядом по глубокому вырезу платья и сказал сдержанно:

– Отчасти. Вы готовы?

Я последний раз бросила взгляд в зеркало и опять не нашла в себе особых изменений. Я и так всегда выглядела великолепно.

Мы ненадолго задержались наверху лестницы, чтобы дать гостям полюбоваться столь красивой парой, и торжественно сошли вниз. Мастер оглядел меня медленно с головы до ног; встретившись со мной глазами, широко улыбнулся.

Джервек обнял меня за талию. Я запоздало предупредила, что не умею танцевать.

– Ничего, – успокоил меня муж, – вы солдат опытный, справитесь. Это не ваш Мастер отвесил вам сейчас комплимент?

– Да, а... – я поглядела на него. – А как вы?..

Он улыбнулся уголками губ.

– Уж мужские мысли мне читать нетрудно. Вы хорошо двигаетесь.

– Да и вы неплохо.

Мы чутко улавливали малейшее движение друг друга, руки его не были ни холодными, ни безразличными, глаза казались темными – и теплыми...

Где-то я слышала, что пары, хорошо понимающие друг друга в танце, не менее приятно проводят время и в постели, но воздержалась от приведения этого высказывания – пусть, если хочет, сам читает мои мысли.

Джервек медленно улыбнулся.

– Знаешь, – сказал пригласивший меня на следующий танец Мастер, – я подумываю ввести такую форму одежды для Псов. Во всяком случае, для женской половины. Правда, парни будут отвлекаться...

Я засмеялась:

– И противник – тоже! Еще одно секретное оружие Бойцовых Псов!

– Ты никогда, – Мастер ловко повернул меня, – не жалела об упущенных возможностях?

Я пожала плечами.

– Нет. Почти никогда. Так уж получается, у меня всегда есть то, чего я хочу.

Мастер хмыкнул:

– Интересный парень, но если он тебе поднадоест или тебе здесь станет плохо, помни – Псы своих не бросают.

– Мастер, – оскорблено сказала я. – Ты что, думаешь, я этот брак сама подстроила?

– Нет. Ты просто ловишь возможности. А я... – снова поворот, – ...их упускаю. Старею, наверное.

***

Я с интересом следила за ним в зеркале – Джервек вошел осторожно, словно опасаясь кого-то разбудить. Прошелся по спальне, заложив руки за спину; остановился у окна. Из полуоткрытой створки потянуло ночным ветром, сдувая прядь волос, упавшую на лоб. Некоторое время сосредоточенно смотрел в ночь – лицо его было настолько спокойным, что казалось напряженным. Ресницы дрогнули, опускаясь, а когда поднялись вновь, Джервек смотрел на меня.

– Хотите, скажу ваш текст? – быстро предложила я. – В связи с тем... а-у-у... мэм... что вы приняли мое предложение под давлением обстоятельств, угрозы для жизни, и наш брак – фикция – не поступить ли мне благородно и, не посягая на вашу честь и вашу половину кровати, провести эту ночь в покое и одиночестве?

Я выпалила все это, глядя в его зеркальные глаза – и видела, как они теплеют. Джервек склонил голову набок, как бы всерьез обдумывая мои слова. Медленно обогнув гигантскую кровать, остановился у меня за спиной. Осторожно провел ладонью по моему стриженому затылку, я поежилась от удовольствия. Не сводя глаз с него в зеркале, спросила негромко:

– Я угадала?

Джервек медленно улыбнулся – своему и моему отражению. Ответил моими словами:

– Черта с два!

Мы лежали, прижавшись друг к другу, я – лицом к окну, в которое проникал лунный свет. Славные ночи на этом Гранде, почти такие же, как на Чандлере. Обнимавший меня мужчина молчал, дышал ровно и тихо, но я знала, что он не спит. Джервек потерся губами о мой затылок, и я вновь поежилась.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он.

– А ты ведь действительно хотел сказать что-то подобное?

Джервек помолчал.

– Да. А потом посмотрел на тебя... и понял, что это – глупость, которую я никогда не совершу.

– Попробуй только сказать, что ты об этом пожалел! – поддразнила я.

– Нет. А ты?

– Нет. Тебе ничего не надо объяснять.

Его руки заскользили по моему телу.

– Тогда позволь еще раз... ничего не объяснять.

Охотно переворачиваясь, я ухватила зубами раскачивающийся надо мной солдатский медальон на тонкой, но прочной цепочке. Джервек тихо засмеялся.

– Мы не расстаемся с ними, да? – его пальцы скользнули по моей шее, дотронулись до моего медальона.

– Юджин...

– М-м-м?..

– Такие бои мне больше по душе.

– Мне тоже.

***

К сожалению, в наш медовый месяц нас никак не оставляли в покое. С утра Юджин был занят совещаниями и координацией деятельности различных ведомств и подразделений, занимавшихся почетной сдачей Гранда. Вникать я не пыталась, потому как на самом деле меня это не особенно интересовало. Ясно, что побежденные пытаются побольше выторговать, а победители – поменьше пообещать. Гораздо больше меня заботил мой новый статус молодой жены. Сама идея любить если не всю жизнь, то хотя бы значительную ее часть лишь одного мужчину была для меня новой и, как ни странно, привлекательной...

Жизнь текла размеренно, но пока нескучно. Вплоть до самого обеда мы с Кассио были предоставлены сами себе – и друг другу. Парень охотно стал моим гидом в истории и обычаях гаятов, а также пытался посвятить меня в тонкости дворцовых церемоний. Боюсь, его коробило то, что я находила большую часть из них довольно глупыми и смешными, но Кассио не из злобливых, и вскоре сам от души веселился, когда я пародировала какие-либо слова и телодвижения царедворцев. Ему ведь никогда не приходило в голову взглянуть на обычаи гаятов со стороны.

После обеда, который я, памятуя о базовых пайках, всегда находила восхитительным, Кассио под неусыпным надзором медиков отправлялся спать, а мы с Юджином урывали время друг для друга – но его всегда не хватало...

Я решила считать себя полноправным членом семьи и на том основании принялась изучать ее историю. Оказалось, что род Джервеков идет от одной из семей поселенцев, колонизировавших Гранд, и потому считается одним из самых уважаемых и чистокровных родов Империи. Из него вышло изрядное количество известных политиков и военных – достаточное, чтобы подтвердить славные традиции предков. Видное место занимал и отец Юджина лорд Кальвин Джервек – пока, однажды, прервав внезапно взлет своей карьеры, он не оставил политику в совсем еще молодом возрасте и не удалился в свое владение, занявшись земледелием – и сыном. Да, как раз с рождением Юджина...

Забывая о времени, я рылась в тетрадях, блокнотах, книгах: записи велись по старинке письменностью, единственной уступкой времени было употребление не бумаги, а несгораемого материала, стилизованно, под старину, сшитого по краю. Однажды я наткнулась на дневник Кальвина Джервека. Первая страница повествовала о том, что отец приказал ему вести записи, чтобы оставить след своей жизни в семейной летописи. Тогда ему было... дайте-ка взглянуть... ага, около шести. Я листала страницы, прослеживая дни, каждый из которых казался мальчишке событием. Первый раз взяли на ярмарку в столицу. Первый пони. Охота на уток. Посещение Веймарского леса. Драка с деревенским парнишкой... Потом начали встречаться страницы, зашифрованные самодельным кодом – я некоторое время наслаждалась, представляя, как наши дешифровщики ломают код, – и получают подробное описание подростковых сексуальных опытов...

Учеба в университете. Работа в министерстве. Первые полеты на планеты, с которыми у Гранда были завязаны дипломатические и торговые отношения...

Стилю Кальвина не хватало ни живости, ни остроумия. Просто добросовестное описание событий – как отчет о проделанной работе. Лишь раз в дневнике появилась запись, которую можно отнести к проявлению чувств, удивительному у такого педантичного и ответственного человека: 'Сегодня начался Карнавал. Я представлен принцессе Марии. Она...

...прекрасна'.

Я быстро перелистнула страницу и обнаружила запись, сделанную год спустя. 'Замок Джервеков. Погода обещает хороший урожай шипара. У сына повысилась температура. Врач, вызванный из города, уверяет, что все в порядке. Обычная младенческая реакция на перемену в пище'.

Я вернулась обратно, исследуя переплет. Несомненно, здесь были записи, и довольно многочисленные, тщательно удаленные чьей-то рукой. Где они сейчас? Кальвин явно не доверил их своему детскому шифру, да и тайному сейфу – тоже. Наверняка они нашли свой конец в пламени камина... хотя, что это я, ведь эта бумага не горит. Ну ладно, представим не столь красивый, но все же вполне вероятный конец – уничтожение с помощью какой-нибудь кислоты...

– У нас говорят – любопытна, как кошка, – негромко произнесли у меня за спиной.

Вздрогнув, я обернулась и улыбнулась своему мужу.

– А у нас – любопытство пса сгубило...

– Это так интересно, что ты даже не слышала моих шагов?

Я показала ему дневник лорда Кальвина, хотя он и без того понял, что у меня в руках.

– Думаю, ты не рассердишься.

Вернее, я надеялась на это. Юджин казался скорее озабоченным, чем рассерженным.

– Ты в детстве был таким забавным! Ты знаешь, что вместо 'колготки' ты говорил 'ковботки'? Твой отец записывал все твои выражения. Наверное, он очень любил тебя?

– Наверное. Не знаю. Мы никогда не говорили об этом.

И о многом другом – тоже? Интересно, когда Юджин начал задавать вопросы и какие получал ответы? Я помахала перед его лицом дневником Кальвина.

– Глупый. Про любовь совсем не обязательно говорить. Ты когда-нибудь перечитывал его дневник?

– И не раз.

– Не против, что я взяла его без спросу?

Я пару раз взмахнула ресницами. Получилось у меня удачно – Юджин явно смягчился. Тем не менее, он помедлил, прежде чем ответить:

– Нет. Я думаю, ты имеешь на это право.

– А имею ли я право взглянуть на твой дневник? – спросила я игриво. – Ты ведь тоже вел его, так? С самого детства?

Юджин глядел растерянно. Забавляясь, я увидела, что на его щеках проступает темный румянец. Интересно, использовал ли он шифр, как его отец? Муж ответил поспешно:

– Я не был таким организованным. Это совсем неинтересно.

– Напротив, даже очень, – вкрадчиво сказала я, двигаясь к нему поближе. – На самом деле меня интересует, есть ли там записи обо мне. И какие именно.

– Есть, – сказал он, помедлив. – Но, если можно, – не сейчас. Попозже. Когда ты... поживешь со... здесь подольше.

Я без труда расшифровала: когда я смогу тебе больше доверять. Как же людям дороги их маленькие тайны, их мысли и чувства! Словно я могу навредить ему – это я-то!

Я с некоторым сожалением закрыла дневник Кальвина.

– Думаешь, он одобрил бы твой поступок? Я имею в виду – женитьбу на мне?

Юджин ответил честно:

– Навряд ли. Но он... понял бы.

– А императрица была просто оскорблена, – поддразнила я его. – Она считает, ты заслуживаешь лучшего, чем какой-то беспородный Пес.

– Не какой-то, – пробормотал он, обнимая меня, – а настоящий мастер-инструктор Бойцовых Псов. И вообще, плевать, кто и что о тебе или обо мне думает!

– Рада слышать, что ты теряешь хоть каплю своей высокой ответственности, – сказала я, обхватывая его ногами. – Сказывается мое благотворное влияние... А знаешь, в этих юбках что-то есть. Очень удобно...