Текст книги "Сила магии"

Автор книги: Наталья Панина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)

Глава 20

Лениво потягиваясь, навстречу Варваре по ступенькам поднимался здоровенный черный котяра. Желто-рыжие глаза смотрели на Волшебницу с явной подозрительностью. Однако, из каких-то только ему ведомых канонов кошачьей вежливости, он потерся об ее ноги и неразборчиво мурлыкнул.

«Велес, – подумала Волшебница, проклиная тот день и час, когда ее занесло в Санта-Хлюпино. – Великолепный Велес со своим дурацким кошаком. Господи, ненавижу кошек. Каким ветром его сюда занесло? В жизни не поверю, что он решил проведать Катарину. Что за идиотская манера перемещаться вместе с котами? Как его звали-то? То ли Крокодил, то ли Бегемот, то ли Носорог. Нет, не помню. Но что– то в африканском колорите, это точно. И все-таки, по мою душу явился ВВ или по Катаринину?»

Обе версии были практически равновероятны.

Велес Великолепный, практикующий Маг Земли и Внеземелья, был учителем и наставником развоевавшихся сестер, а значит, нес ответственность перед магистратом за все их действия. То, что кое-какие этические нормы в этой войне были нарушены, Волшебница, конечно, знала, но старалась об этом не думать. И вот на тебе, Велес собственной персоной. Значит, разбирательства не миновать.

– Кого мы зрим! – приветствовал Варвару насмешливый голос из темноты подземелья.

Начало впечатляло. Единственное, чего хотелось сейчас Волшебнице, так это убраться отсюда подальше и побыстрее. Разом вспыхнули все факелы на стенах, и она увидела Велеса. Он полулежал в воздухе, зависнув прямо над ступеньками. Кот покрутился немного около Варвары, не дождался любви и ласки и, махнув хвостом, прыгнул под бок к хозяину, непостижимым образом развалившись рядом, в пустоте над лестницей.

«Ну, сейчас начнется, – тоскливо подумала Варвара. – Ладно, давай, воспитывай».

Велес с воспитанием не спешил. Почесывая за ухом своего кота, он внимательно смотрел на ученицу и молчал. Потом, так и не сказав ни слова, щелкнул пальцами, и рядом с Варварой совершенно беззвучно образовалась Катарина.

То, что сейчас появится именно она, Варвара поняла за мгновение до ее появления, по знакомому с детства запаху Катарининых духов. Потом потянуло дымом дорогих сигарет и, наконец, появилась сама сестрица. Она споткнулась взглядом о Велеса, растерялась и слегка загрустила. Когда же рядом с Великолепным Катарина увидела сестру, настроение ее окончательно испортилось.

«Машка нажаловалась, – поняла Катарина, увидев собственноручно сотворенное подземелье, – а Велеса вызвала для подкрепления. Не показалось мне, ее физия мерзкая в илаевском зеркале мелькнула, когда я тут с пожаром воевала, небось, она и подожгла, чертова кукла! Научила настырного мальчишку, как защиту снять. Мало ей, что дом эйрский заграбастала, так еще и здесь решила все дотла спалить. Небось, дозналась про Илая, и ревность задушила. Конечно, мы такие крутые волшебники, а мужичка увели из-под носа, как нечего делать. Обидно, да? Ну, ничего, мы еще повоюем, дорогуша, тебе и Великолепный не поможет! Будешь думать, прежде чем чужих детей воровать, родительские дома экспроприировать и в бизнес лезть, старших не спросивши!».

Катарина набрала полные легкие воздуха, намереваясь дать достойный отпор всему свету, но, взглянув на хмурое лицо учителя, осеклась на полуслове. Варвара тоже молчала. Маг выдержал паузу и, убедившись, что аудитория у его ног, молвил слово:

– Я очень не доволен вами, красавицы. За последние несколько дней вы ухитрились нарушить все законы Земли и Запределья. По-хорошему, ваше место в магистральной тюрьме или, на худой конец, в комиссии по магической этике. Вы устроили войну равных, конфликт между родственниками должен решаться только миром. Вы впутали в свою драку двоих детей, подвергнув их жизнь и здоровье опасности. Никто из волшебников не имеет права вовлекать в свои распри простых смертных, тем более таскать их по измерениям. Вашими молитвами двое несовершеннолетних незаконно оказались в Мерлин-Лэнде, что категорически запрещено миграционной службой. И это только вершина айсберга .

– Что-то еще? – удивилась Варвара.

– А как же! – усмехнулся Велес. – Вы ведь по мелочам не размениваетесь. Кэт, например, ухитрилась уговорить дипломированного Волшебника поступить кое к кому в ученики, а добрейшая Маша, не разобравшись, закляла его человеком. Интересное кино, правда?

– Только не это, – простонала Варвара.

– Правильно, дорогая. По законам страны Эйр это преступление приравнивается к убийству и карается соответственно. Но и это не все. Мало того, что ты лишила его колдовской силы и посадила под домашний арест. Вы, красавицы, повесили на его шею двух девчонок и подмастерье без права колдовства,не считая контрабандной живности. Заклятием с Земли заперли всю компанию без связи и денег. Юридическим языком это называется незаконное лишение свободы физических лиц. Такие факты, как выхваченный из околоземного измерения и замурованный в стекло егерь, девушка Тамара в психушке, пожар в учебном городке и введение в заблуждение правоохранительных органов Земли, я даже не упоминаю, как мелочи, не достойные внимания. Самое страшное в том, что вы дали втянуть себя в войну магических школ и тем самым создали ситуацию, которая уже выходит из сферы этики и попадает под юрисдикцию ЧМО. А значит, разбираться с вами будут уже не по законам гражданского колдовства, а по кодексу магических преступлений.

– И что теперь? – мрачно спросила Катарина.

– Хороший вопрос, – усмехнулся Велес, – главное, своевременный.

– Что будет с Инсилаем? – насторожилась Кэт.

– Если ты о его фокусах, – проворчал Великолепный, – то, увы, нет такого закона, который запрещал бы одному Волшебнику поступать к другому в ученики. Незаконных иммигрантов ему на шею повесили вы, так что он за это ответственности никакой не несет. На гамбургский гамбит его сподвигла ты, Кэт, тебе и отвечать. Поймать на личных аферах в бытность Волшебником его не успели ни в одном ведомстве, а человек за Волшебника не ответчик. Так что Инсилай, как это ни парадоксально, вообще сторона пострадавшая, хоть по своей сути пострашнее вас обеих вместе взятых будет. А что до его способностей… Есть несколько способов их вернуть. И если звезды встанут в небе Запределья в аркан Великой Битвы, ему откроется эта истина.

– Но ведь Машка может снять заклятие, – растерялась Катарина, – и никаких проблем.

– Вот тут ты ошибаешься, – по губам Велеса скользнула улыбка. – Во-первых, заклятье на Волшебника не имеет обратной силы. И теперь это проблемы Инсилая, его учителя Локи и частично мои, так как Локи – черный маг старой школы, и его ответные действия непредсказуемы. Во-вторых, с этого момента вы обе ничего не можете. Хватит, красавицы! Я отправляю вас в люди. Я развеиваю вашу сущность. В своем азарте вы опасны для окружающих. Вы впутали в свои разборки человеческого детеныша и ответите за это. Вы посягнули на жизнь и свободу собрата по ремеслу, и это тоже вам даром не пройдет. Вы пробудили к действию страшные силы и открыли ворота в Запределье, закрытые словом Мерлина. Но вы мои ученицы и я даю вам шанс.

Вы отправитесь на Землю в лице Алисы. У вас будет одна человеческая сущность на двоих, и вы будете пребывать в ней, пока кто-нибудь из ваших учеников не освободит вас, исправив нанесенное вами зло. Это может произойти и при появлении представителя магической этики с ордером на ваш арест, или по возвращении настоящей Алисы… Но если вы с ней встретитесь… Ваша сущность окончательно развеется, и вы попадете в слои высокой энергетики. Это все, что я могу для вас сделать.

– Это не честно! У меня нет учеников! – возмущенно выкрикнула Катарина.

– Зато они есть у твоей сестры, и тебе остается надеяться, что она хорошо их учила. Кроме того, есть человек, который любит тебя. Это тоже не мало.

– Человек? – растерянно переспросила Кэт.

– На сегодняшний момент – да, ведь его закляли человеком. Но могу тебя успокоить, влюбленный человек в определенных обстоятельствах не слабее равнодушного Волшебника. В одном тебе не повезло – он из клана Локи, последователь Школы Скорпиона, и любовь его может быть коротка, как майская ночь. Но ты сама его выбирала.

– И что тогда? Мне там до пенсии сидеть? – запротестовала Катарина..

– Едва ли, – проворчал Велес. – Ты, конечно, имеешь полное право не верить в своего возлюбленного, но сомневаться в дотошности магистральной полиции просто глупо. Она вас отыщет куда раньше, чем вам хотелось бы. Все, красавицы. Надеюсь, пребывание в одном теле поможет вам, наконец, найти общий язык и осмыслить зло, что вы принесли – может, и неосознанно. Отправляйтесь, пока вас не выловила служба контроля магических действий. Если это произойдет, вам уже никто и ничто не поможет.

В подземелье грянул гром и ярко голубой огненный шар, прокатившись по ступеням, ударился в стену и рассыпался тысячей искр. Запахло озоном и стало очень тихо. Волшебницы исчезли. А через пару секунд и Велес Великолепный покинул Санта-Хлюпино, растворившись в воздухе вместе с котом.

* * *

Проснулся я от весьма ощутимого домотрясения. Не Помпея, конечно, но чувствительно. Сначала я решил, что это шутки моей больной головы, и задумался о пользе аспирина, но, пока я соображал, где им разжиться в Мерлин-Лэнде, на мой многострадальный затылок рухнул с полки краткий словарь магических терминов. Слава богу, не энциклопедия, уж эта бы наверняка пришибла, а так отделался легким испугом. Ладно, живой и хватит. Только кто ж дом-то трясет? Может, мое энергетическое поле переродилось в магнитно-неудачное и теперь притягивает все неприятности в радиусе двух миль?

Хоть по моим подсчетам на улице ночь, на кухне веселье в разгаре. Отсюда слышу голоса Ронни и девчонок, да еще карикус их паршивый орет. Иду наводить порядок, пока они дом не разнесли. Заодно разберусь, что происходит, поскольку от криков и воплей землетрясения не случаются. То, что я узрел в кухне, сперва развеселило меня до слез, а потом повергло в легкий транс.

Свет практически отсутствовал. Только несколько свечей да серебристо-голубой луч ночного света с потолка. В этом романтичном полумраке Ронни пританцовывал на столе под собственное пение. Его заунывные мотивы и гротескно замедленные движения придавали всему происходящему зловещий вид. Девицы, как зачарованные, сидели на корточках у стены, прихлопывая в такт танцору-одиночке. Физиономии у них при этом были ошалело туповатые, а глаза – стеклянные. Карикус Боря истерически вопил и прыгал в мойке, поднимая тучи брызг. Приглядевшись внимательнее, я понял, что скачет он по спящему в груде грязной посуды дракону. Целиком хранитель в раковине не уместился. Его хвост и морда торчали, как две коряги, правая при этом похрапывала.

Полуночники встретили мое появление восторженными криками, будто мы не виделись лет сто. Ронни, прервавшийся было на приветственный клич, продолжал извиваться в танце, прищелкивая пальцами и прицокивая каблуками. Карикус заорал: «Привет!», и запрыгал в усиленном режиме. Альвертина лениво поднялась с пола и полезла ко мне с объятьями и поцелуями, лепеча что-то о вечной любви и девичьей чести. С ума они здесь посходили, что ли?

Кое-как оторвав от себя ведьменка, я уставился на танцующего в темноте Рональда. Все-таки, почему на столе, пола ему мало? Кстати, что это он там себе под нос гундосит, что-то знакомое ужасно. Черт побери! Теперь я мог объяснить и танцы, и землетрясение, и чумные взоры общественности. Мало того, что Ронни плясал под песнь шаманов, он лавировал на столе среди дюжины пустых бутылок из-под имбирного пива. Чего нам всем не хватало, так это пьяного колдунка. Угробит и не заметит.

Рональд притопнул, и дом снова тряхнуло.

– Ронни, – осторожно позвал я начинающего шамана, пытаясь остановить его словами.

Ага, как бы не так! Рональд игриво подмигнул пространству между мной и Альвертиной и удвоил темп. При этом на полках загрохотала посуда, из кухонной плиты фонтаном брызнула вода, а из крана мойки полыхнуло огнем. Хорошо, дракон был пожароустойчив. Потоп и пожар в одном флаконе. Мечта спасателя!

Я оправился от изумления и стащил любителя пива со стола. Ронни сопротивлялся и рвался веселиться. Девицы недоумевали. Интересно, они тоже пива налакались или от шаманства осоловели? Несло от Рональда, как из пивной бочки. Ну, точно, набрался, как свинья, правильного пива. Насмотрелся рекламы, гаденыш. Надо чаще встречаться, чтоб всей толпой за эйрским. Вот только протрезвей, я с тобой побеседую о вреде пьянства и пивного алкоголизма в полудетском возрасте, ремнем по голой заднице.

Он все-таки успел извернуться, и руки-ноги мне как огнем обожгло. Вот некстати накрыло меня энергетическим кризисом. Ну, Рональд, ну, скотина! Я не стал дожидаться, пока он еще что-нибудь против меня выкинет, схватил подвернувшуюся мне под руку скалку, и перетянул разбушевавшегося любителя пива между лопаток. Ронни ужасно расстроился и от безудержного веселья напрямую перешел к безутешной скорби. Он всхлипнул и пробормотал заклинание Горгоны. Слава богу, в процессе произнесения он пару раз икнул, и колдовство не сработало, а то быть бы нам всем статуями на Варвариной кухне. Дальше либеральничать было опасно.

– Дай полотенце! – рявкнул я Альвертине.

Она, на удивление, послушалась. Видно, четко сработал тандем: инстинкт самосохранения и ангел-хранитель.

Для начала я заткнул юному алкоголику рот салфеткой, а когда он попытался действовать руками, связал их полотенцем. Альвертина смотрела на все это сумасшедшими глазами и молчала. Воспитанная Алиса встала с пола и вежливо осведомилась:

– Что-то не так?

Ну, наконец, заметили. Ронни немного побузил, пытаясь освободиться, но очень быстро остыл и заснул прямо на полу.

– Вы тоже пивом баловались? – спросил я у девчонок, на всякий случай, делая строгие глаза.

– Нет, – открестилась хитрющая Альвертина.

– Немножко, по глоточку, – виновато призналась честная Алиса.

– Хорошо, вы хоть не колдуете спьяну! – проворчал я. – Вас что, не учили, что алкоголь это яд?

Я взвалил на плечо Ронни и понес его в гостиную. Девицы плелись следом. Дотащил, сгрузил на диван, развязал.

– Все, цирк окончен. Всем спокойной ночи. – Только сейчас я понял, как устал.

Девчонки топтались у дивана и уходить не собирались. Я похлопал Ронни по щекам. Не нравится мне его зеленая физиономия, как бы чего не вышло нехорошего. Рональд вздохнул и свернулся калачиком, как котенок. Вроде нормально. Ничего, в следующий раз подумает, кто пойдет за эйрским. Так, теперь с барышнями.

– Вы еще здесь? – не знаю, что они прочитали на моем лице, но девиц как ветром сдуло. Спать-то я сегодня буду?

Только я собрался к себе, как Ронни тихонько застонал и закопошился на диване, бормоча что-то о карусели и вертолетах. Так я и знал, действие второе. Ну почему опять я?

Может, обойдется? Ну, конечно, нет. Остаток ночи пришлось реанимировать юного любителя пива, бегая по дому с тазиками. Стоило бы, конечно, подписать на санитарные работы его собутыльниц, для наглядности антиалкогольной пропаганды, но, из мужской солидарности, пожалел паршивца. Уж больно вид у него был жалкий, не для дамских глаз. Чистило его всю ночь по полной программе. Очень хорошо. В ближайшие пару лет о своем пиве я могу не беспокоиться, уж кто-кто, а Ронни на него не посягнет. Напоследок напоил этого полупокойника крепким сладким чаем и с чувством выполненного долга завалился спать.

* * *

Утром в доме было так тихо, что я засомневался в реальности происходящего. Ни звука, ни шороха. Ну, ясное дело, теперь полный дом спящих красавиц и полуживой красавчик.

Пошел на кухню. После бурной ночки глоток крепкого кофе был бы не лишним. Вспомнил о горе грязной посуды и загрустил. Интересно, хоть одна чистая чашка в этой жизни осталась?

Так, кто там говорил, что воспитатель из меня никудышный? Кухня сияла чистотой и благоухала терпким кофейным ароматом. Никаких следов вчерашнего разгула. Тихие, как мышки, девицы чинно сидели за столом, будто воспитанницы воскресной школы.

– Доброе утро, – улыбнулась Алиса. – Тосты, омлет, кофе?

– Утро доброе, – согласился я. Ну, ни дать, ни взять старая добрая Англия. Хорошая сегодня погода, не правда ли? – Просто кофе, если не трудно.

– С удовольствием, – Алиса поставила передо мной мою любимую чашку, налила горячего ароматного кофе. – Приятного аппетита, что-нибудь еще?

– Спасибо.

– Спасибо да, или спасибо нет, – уточнила Алиса.

– Спасибо, нет.

На редкость воспитанный ребенок, даже удивительно, что такие еще встречаются. Просто раритет какой-то. Альвертина, потупив очи, хранила молчание. Интересно, Ронни уже оклемался или все еще бедствует?

– Инсилай, – не поднимая глаз от стола, промямлила Альвертина, дождавшись, когда я выпью пару глотков кофе. – Вы извините нас за вчерашнее, пожалуйста. Мы не хотели, так случайно получилось.

Страсти-то какие, ведьменок со мной на «Вы» перешел! И даже извинилась. Что творится, с ума сойти!

– Принято, – говорю я, решив не обострять ситуацию. Ей и так эта фраза, наверняка, дорогого стоила, с ее-то гонором, но ведь извинилась. Я мужество уважаю, даже если это мужество врага, ну, в данном случае, врагини. На врага Альвертина не тянет. Так, пакостница мелкая, да и то не по убеждению, а по дури. – Бывает. Забыли.

– Ой, как хорошо, что Вы не обиделись, я так расстроилась, – искренне обрадовалась Альвертина. – Вам кальян принести?

– Да. Спасибо.

Ведьменок упорхнул из кухни.

– Еще кофе? – позаботилась обо мне Алиса, увидев мою пустую чашку.

Господи, ну золото, а не ребенок. Когда видишь таких, без содрогания думаешь о возможных собственных. Вернулась Альвертина с моим кальяном. Пожалуй, о детях я подумаю в другой раз.

Я затянулся ароматным дымом и понял, что отсутствие колдовских способностей иногда даже приятно. Проспать полдня, кофе, кальян… Мог я себе такой разврат представить, будучи даже учеником Волшебницы? Так расслабляться даже Маги себе не позволяют, только простые смертные, и то от пожизненной безграмотности.

Видела б меня сейчас Варвара… А уж если б угораздило во всем этом безобразии попасться на глаза Локи, отжиматься бы мне на пальчиках раз восемьсот без передышки, несмотря на степени и заслуги. Крут он и скор на расправу. Завязывать надо с этим разгильдяйством с утра пораньше, а то и колдовские способности не понадобятся, даже если восстановятся. Лодыри колдовать не могут, вне зависимости от наличия навыков, таланта и лицензий на волшебство.

На этом самом месте в кухне нарисовался Ронни. Хорош, любитель слабоалкогольных напитков, ничего не скажешь. Физиономия серая, ручонки трясутся, в глазах – вся скорбь подлунного мира.

Ронни с тяжелым вздохом уселся за стол и уставился на кофейник, стоящий на плите. Ну, герой, неужто будет взглядом двигать? На всякий случай я убрался с предполагаемой траектории кофейника. Кипяток все-таки, а на меня в последнее время падают все окрестные неприятности.

Кофейник дрогнул, плеснул содержимым на плиту, но устоял. Правильно, пить надо меньше.

– Лучше традиционно, – посоветовал я, – ручками, ножками. Тривиально, но безопасно.

– Молчи, грусть, – отмахнулся Ронни и поплелся за кофе. Но даже неся чашку рукой, ухитрился ее расплескать.

Альвертина хихикнула. Алиса вздохнула, вытерла с пола черную лужу и ретировалась, не дожидаясь новых разрушений. Рональд пил кофе и сопел.

– Я думаю, нам пора побеседовать, – сказал я, когда с первой чашкой было покончено, и Ронни поднялся за второй.

– Воспитывать будешь? – без всякого выражения спросил он.

– Если я когда-нибудь соберусь тебя воспитывать, – разозлился я (Эх, не к Варваре тебе в ученье надо, а к Черному Локи, он бы тебе, шалопаю показал!), – так не разговорами душеспасительными, а хорошим ремнем по голому заду.

– Штаны снять? – любезно предложил Ронни.

– Для начала ограничимся беседой.

– Как скажешь, – он пожал плечами и плюхнулся на место. – Найдешь ремень – объект воспитания к твоим услугам.

– На кого ты похож? – интересуюсь я, не поддерживая Ронни в его зубоскальстве. – Моллюск ошпаренный. Кофе вон с утра литрами глушишь, вместо того, чтобы зарядкой заняться, помедитировать, Папюса почитать, на худой конец.

– Издеваешься? – Рональд поднял на меня затравленные глаза. – Какая, к черту медитация, Папюс ее побери! На мне будто стадо мустангов станцевало.

– Сам виноват, пить надо меньше.

– И что мне теперь, удавиться? – огрызнулся Рональд. – Кстати, господин воспитатель, что-то у меня спина не сгибается. Это плоды воспитания, или я самостоятельно навернулся?

Мы с Альвертиной воровато переглянулись и хором закашлялись, пытаясь удержаться от смеха. Рональд все понял и хмуро поинтересовался:

– Чем воспитывал-то?

– Скалкой, – давясь от смеха, поведала Альвертина.

– Ну, ты даешь! – ошалело пробормотал Ронни. – Спасибо, что не кочергой.

– Пожалуйста, – ладно, хватит с ним нянчиться. – Альвертина, душа моя, не составишь ли ты компанию Алисе? Очень хочется мне с другом Ронни побеседовать.

– Мужской разговор намечается? – уточнил ведьменок и пошел к выходу.

В дверях она остановилась и добавила:

– Если обойдетесь без рук и не разнесете кухню, заранее благодарна. Мы ее сегодня два часа отмывали, нет ни малейшего желания повторять на бис.

Интересно, останется под дверью слушать или к Алисе пойдет? Впрочем, не важно.

– Я сейчас сдохну, – доверительно сообщил Рональд. – У меня по всему организму пустыня Сахара, в желудке – землетрясение, на спине – горб верблюжий, а в голове – на полную мощность кузнечный цех на сотню наковален.

– Вот она радость похмелья! – порадовался я за ближнего. – Добро пожаловать во взрослую жизнь.

– Пошел к черту, – огрызнулся Ронни, – чтоб я еще раз эту гадость в рот взял, – он закатил глаза.

– Хочется верить, – ну, смех и грех, ей богу, – если нет, приму меры.

– Скалкой по хребту? – уточнил Ронни.

– Дурак ты малолетний! – мне надоело ходить вокруг да около и я перешел к делу. – Ты нас всех вчера чуть не угробил. Шаманить с пьяных глаз – последнее дело. Дом раскачал, девиц зачаровал, огонь с водой попутал. Скалка ему не нравится, ах, какие мы нежные. Спасибо бы сказал, что по хребту, а не по лбу.

– Спасибо, – покорно согласился Ронни, – горб на лбу – это круче, чем рог на спине.

Ну, зациклило его на этом горбу. Бесполезно объяснять, что он на сегодняшний день единственный, кто в нашей компании способен к волшебству, и беречь я его буду, как зеницу ока. Даже если он будет протестовать и сопротивляться.

– Спину покажи, – сдался я. Политика кнута уже была, попробуем пряник.

Рональд немедленно стащил с себя рубашку и подставил свою тощую спину моим заботам. От души я его вчера приласкал, ничего не скажешь. Размеры шишки и сопутствующих синяков были впечатляющими: от лопаток до поясницы.

– Нытик вы, юноша, разговоров больше, чем проблем.

– Странно, а болит, как настоящая, – усомнился Ронни, делая героические попытки пощупать руками размеры ущерба. Как он ни вертелся, этот акробатический трюк ему не удался.

И что с ним делать? В былые времена мне б хватило пальцем шевельнуть, чтобы паршивец поздоровел, а сейчас как быть? Ладно, попробуем свинцовую примочку и отвар из новолунной белой мяты с перепонками летучих мышей.

Через пятнадцать минут после начала моего врачевания Ронни ощутимо взбодрился и двигался уже достаточно шустро. С ума сойти, выходит, можно лечить и без всякого колдовства, если очень надо. Впрочем, вполне допускаю, что сработало не лекарство, а самовнушение, но в данном конкретном случае это было не важно. Ронни нужен живым, здоровым и счастливым, пока мы не выбрались из этой заварухи. Будем работать.

– Может, ты и Сахару умеешь укрощать? – робко поинтересовался Рональд. – С горбом у тебя хорошо получилось.

И как прикажете с ним разговаривать? Ну, ладно, пить – читать не умеет. Ведь на каждой банке-бутылке – список лиц, кому содержимое этой банки употреблять не стоит. И ведь все определения, не считая беременных и кормящих грудью женщин, нашему драгоценному впору. Мало того, внизу, крупными буквами, для особо одаренных: «Чрезмерное употребление алкоголя вредит Вашему здоровью».

Не вынес юный организм тяжесть похмельных будней. Ну что ж, будем лечить. Клин клином, подобное подобным. Лезу в холодильник. Крибле, крабле, бумс. Ага, а клинья-то все они еще вчера вылакали. Молодцы. И из дома не выйдешь. Мои соболезнования, молодой человек. Народная медицина бессильна, а магия в отсутствии.

Нет, Ронни определенно счастливчик: одинокая баночка пива затерялась среди малость подвявших пучков разноцветной зелени. Увидев пиво, Рональд так замотал головой, что я испугался, что она у него оторвется.

– Только не это, – заныл он, закатывая глаза.

– Хозяин – барин, – я не стал его уговаривать. – Каждый гибнет своей смертью, мое дело предложить.

Ронни пил пиво мелкими глоточками с таким видом, будто это был коктейль из цианистого калия и машинного масла. К концу банки ему полегчало, и он ломанулся к холодильнику. Откуда прыть взялась. Ох-ох, а нету больше! Беда какая.

– Ну-у-у, – разочарованно протянул Рональд, но расстраивался не долго. Щелкнул пальцами, подлец, и материализовал посреди кухни целую упаковку пива.

Только этого не хватало. Пришлось вмешаться. Я взял Ронни за шиворот, оттащил его в сторону и дал такого пинка, что он улетел в угол и приземлился на спящего дракона, в углу завизжало и полыхнуло. Меня не могла сбить с мысли даже возможность пожара.

– Значит, так, – не знаю, что увидел на моем лице юный любитель эйрского, но он так и остался сидеть на хранителе, хлопая глазами, – я скажу тебе один раз, а ты запомнишь навсегда. Сегодня было последнее в твоей жизни похмельное утро. Еще одно, и из тебя не только Волшебник – деревенский колдун не получится. Магия и пьянка несовместны. Когда мы выберемся из этой передряги, у тебя будет возможность выбора, а пока от твоего здоровья зависит судьба двух девчонок. Я скорее обломаю все скалки в этом доме о твою спину, чем ты сделаешь еще хоть один глоток. Качество гарантирую. Ты понял?!

То, что он понял, было видно невооруженным взглядом. Ронни испуганно уставился на меня, перевел глаза на скалку и притворился ветошью на спине дракона. Вот превратит меня с перепугу в банку эйрского светлого, и буду до пенсии пузыри пускать. Это я как-то не учел, но теперь уже поздно.

Из гостиной раздался вдруг грохот и визг. Хранитель выскользнул из-под Ронни и, ковыляя на коротких толстых лапках, деловито направился на шум. Я на минутку замешкался, и в это время заорал карикус:

– Круто, дорогуша! Браво! Браво!

Господи, что там происходит, что за день сегодня такой, все с ума посходили! Может, новолуние какое внеплановое или буря магнитная? Я плюнул на Ронни и помчался в гостиную. Чуть не раздавил по пути дракона, но успел как раз вовремя.

Посреди комнаты стояла воспитанная Алиса. Впрочем, нет, не стояла. Она, размахивая теннисной ракеткой, гоняла по гостиной Альвертину, как ветер бумагу. Ведьменок был всклокочен и визжал, как стая бандерлогов. Обе были так заняты, что ни меня, ни дракона, ни подоспевшего Ронни просто не замечали.

– И не смей больше на него пялиться! – Алиса изловчилась и наподдала Альвертине ракеткой. – Улетишь, не ахнешь!

– Дура малахольная! – ведьменок сменил тактику. Перейдя от бегства к нападению, вцепился двумя руками в аккуратные Алисины хвостики и начал с жутким визгом трясти ее. Алиса в долгу не осталась. Продолжая размахивать ракеткой, как палицей, она свободной рукой схватила Альвертину за волосы и на всякий случай тоже завизжала.

– Отвяжись! – заорала Альвертина, но при этом Алисины хвостики из рук не выпустила. – Хочу и буду! Не твое собачье дело, с кем мне говорить и на кого смотреть! Тебя забыть спросила!

– Говорить научись, корова! – Алиса все-таки стукнула конкурентку ракеткой по голове. Леска спружинила и ракетка, вырвавшись у нее из руки, отлетела в угол. – Тебе что, одного мало? Хватай себе и люби на здоровье, кто бы спорил, а моего не трожь, руки выдерну!

– Валяй, попробуй! – прошипела Альвертина и, извернувшись змеей, исполнила почти футбольную подсечку. Беда была в том, что обе девицы очень крепко держали друг друга за волосы. Уронив Алису на ковер, ведьменок в тот же миг полетел следом. Битва продолжилась на полу с криком, визгом и тумаками.

Мы с Ронни в растерянности стояли в дверях, как два Атланта. Дракон топтался под ногами, не выказывая ни малейшего желания вмешаться. Единственным, кто ловил кайф от ситуации, был карикус, круживший над полем боя.

– Эй, гражданки Джульетты! – я оправился от изумления и попытался вмешаться. – Чего делим-то, может, я помогу?

С тем же успехом я мог обращаться к стенам, потолку, рыбкам в аквариуме… Битва титанов, обхохочешься. Я толкнул Ронни локтем в бок, призывая к действию.

– Ну, смотреть будешь, или все-таки вмешаешься?

– А сам-то что? – Рональд явно не рвался участвовать. – И, вообще, мне кажется, они тебя делят. Чего я полезу, третьим, что ли? Я на тебя не претендую.

– Ты, часом, не спятил, или тебе ревниво? – подзадорил я его.

Тоже еще придумал, меня делят. Между прочим, есть еще куча достойных внимания: сам Ронни, хотя бы, дракон-хранитель совершенно свободен, карикус вон парит, в ворона играет. Чуть что в доме случается гадостного, так все из-за моей скромной персоны. Для полноты ощущений не хватает только Варвары и Катарины для участия в корриде.

Так, думает наш маг-искусник меры принимать, или я этих фурий должен разнимать голыми руками? А тихоня-то какова? От ведьменка и не такого можно ждать, но эта скромность белобрысая… с ума сойти.

Ронни, наконец, вышел из столбняка и слегка колдонул. Воительницы разлетелись в стороны и зависли в разных углах комнаты. Тут они нас заметить соизволили и замолчали. Тишина-то какая! Ну, просто праздник души, именины сердца.

Рональд окинул взором поле брани и поплелся обратно в кухню. Девицы трепыхались в воздухе, как мухи в паутине. Не повезло вам, милые, с похмелья ваш маг, плохо ему сегодня.

– Эй! – крикнул я ему вслед. – Ты б их хоть на пол вернул, что ли.

– А пошли вы все, – проворчал Ронни, – разбирайтесь сами. У меня от вас голова пухнет.

Шутки шутками, однако, не висеть же им так до вечера! Девицы вреднющие, но я за справедливость.

– Голова твоя не от нас пухнет, а от эйрского светлого, джинн недоделанный! Что ж ты меня, братец, позоришь!

– Ладно…

Ронни лениво махнул рукой, и девчонки шлепнулись на ковер.

– Кошмар! – завопил карикус и взлетел на карниз.