Текст книги "Сила магии"

Автор книги: Наталья Панина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

– Дантисту своему покажешь, когда вернешься, – буркнул Дью, – если останется, что показывать. С плетуном что?

– Что с ним будет, плетун, как плетун. Серебряный.

– В таком случае нам нужен Волшебник или Маг. Документы я тебе выправлю.

– У тебя здесь есть знакомый Волшебник? – удивился я.

– И не один, – хмыкнул Дью.

– И что, они тоже Тауру служат?

– Ага, ногами преимущественно.

– Больно им надо с законом в конфликт вступать.

– Попрошу – вступят.

– Серьезная у тебя должность. Я бы на их месте не согласился.

– А я бы на их место не согласился, – криво усмехнулся кузен.

* * *

В стройной юной красавице с кошачьими глазами Арси с трудом узнал взъерошенного грязного подростка, которого лично сдал с рук на руки служанкам нынче ночью. Мирна предстала перед советником в легкой зеленой тунике с узким золотым пояском, выгодно оттеняющей ее желто-зеленые глаза и волосы цвета спелой пшеницы. В первый момент он даже усомнился в том, что видит именно ее, но уже через мгновение убедился, что внешность изменить куда проще, чем характер. Мирна обрушила на Арси такой поток проклятий, что советник попятился. Целостность его лица спасло только то, что стража, уставшая сражаться с Мирной, накрепко привязала ее к увитой цветами колонне, чего советник в первый момент не заметил. Когда Гаара, чтобы перевести дыхание, сделала вынужденный перерыв в брани, Арси немедленно вклинился в ее монолог.

– Сейчас тебя отведут в твою комнату. Там крепкая дверь и толстая решетка, можешь бесноваться сколько угодно.

Он выглянул в коридор и позвал стражу.

– Эй, отведите ее в апартаменты. А ты, подруга, кончай шуметь. Еще научишь мне мальчиков нехорошему, конфузно это, барышня.

* * *

– Слушай, а как ты пробился в офицеры? – я вдруг вспомнил рассказы о предателях, из уст в уста передававшиеся в бараке, и подозрительно посмотрел на Дью.

– Очень просто, – буркнул кузен, с шумным пыхтением карабкаясь к подножью крепостной стены.

– И все-таки, – настаивал я. Сомнения терзали мою душу, родственник-то он родственник, а как заложит меня за генеральские погоны, и все. Нет, прежде чем я на его территорию залезу, надо разобраться, где поп, а где приход. Здесь-то я еще кое-как отобьюсь, а там уже не до борьбы будет, дай бог ноги.

– Ну что ты пристал, – вечно словоохотливый кузен вдруг замкнулся, – зависть одолела?

– Нет, но странно это как-то.

– Странно, что я в кои веки устроился получше тебя?

– Просто интересно, какой ценой, – аккуратно сказал я.

– Тебя такая не устроит, – отрезал Дью.

Я окончательно уверился, что имею дело с предателем, и остановился. Так, хорошо не брякнул ему про Ронни с Мирной. Я дурак, я за это и отвечу, а у них своих проблем выше головы.

– Ну что ты застыл, как шоколадный кузнечик на именинном торте, – бросил через плечо Дью, – караул вот-вот пойдет, по кандалам соскучился?

– Лучше кандалы, чем по доброй воле Тауру прислуживать.

– Ой, какие мы принципиальные! – прошипел кузен. – Правильно, дорогой. Тогда стой, не шевелись. Даже мои ленивые солдаты тебя обязательно здесь заметят и все твои пожелания по поводу цепей и плетей мигом исполнят. А я, пожалуй, пойду, не люблю экстремальные развлечения.

– Иди, – я уселся на землю, – привет Арси.

– Ты что, идиот? – Дью посмотрел на меня как на ненормального. – Красивой смерти захотел? Не будет этого, сдохнешь на бегу через пару недель, если до того от порки задница не отвалится!

– Иди, – повторил я, с трудом сдерживая медленно захлестывающую меня волну ярости. – Да, я идиот, трижды согласен. Я общался с тобой больше двадцати лет и ухитрился не заметить, что жил бок о бок с Иудой. Сколько тебе заплатили за предательство? Или ты просто спасал свою шкуру? Бедная Фло!

– Если б твоя бедная Фло не поперлась спасать тебя самостоятельно, мы с тобой уже давным-давно пили бы пиво в Мерлин-Лэнде, – Дью так разозлился, что даже заорал на меня. – Эта дуреха плюхнулась сюда на час раньше меня, ухитрившись при этом попасть прямо в объятья патруля. Когда я материализовался в Запределье, первым, что я увидел, была Флоарита, которую уводили в крепость. Вторым – мужик в военной форме, целящийся в меня из лука. Это я уже потом узнал, что стрелы у него были не боевые, а парализующие. Но тогда мне было не до разбирательства, от стрелы я увернулся, а стрелку свернул шею. Случайно получилось, не рассчитал. Вроде совсем легонько дал ему по ушам, а у него сразу голова набок. Вообще-то изначально я собирался искать тебя, но пришлось по ходу дела вносить коррективы. Я переоделся в форму и пошел за Фло. В кармане нашел документы на имя Горди, скалета Ваурской армии, по-нашему, что-то вроде муниципального полковника. Но это уже потом выяснилось, а в первые дни я прятался по углам в крепости, безуспешно пытаясь сориентироваться. Больше всего я опасался встречи с коллегами, они-то наверняка знали в лицо настоящего Горди. Но через пару дней мне повезло. Из разных частей в гарнизон крепости прибыло подкрепление, я исправил в своем документе «о» на «а» и стал почти настоящим скалетом Гарди. А теперь, если ты решил провести остаток своих дней на императорской конюшне, можешь оставаться здесь и ждать стражу, они тебя проводят. А у меня, прости, работа, мне через час на дежурство. Счастливо оставаться.

* * *

С точки зрения Арси, Ронни выглядел неважно. Худенький, бледный, с усталыми, чуть испуганными глазами на осунувшемся лице, он почти висел на связанных над головой руках. Увидев вошедшего в камеру советника, Рональд поднял голову и кое-как выпрямился. Арси понял, что пленник с трудом держится на ногах. «И что с ним делать, – тоскливо подумал советник, – его даже трогать страшно, он же еле дышит. Может, сам все расскажет, я ведь ничего такого особенного спрашивать не собираюсь».

Когда стражники вытолкали его из конюшни и приволокли в маленький темный подвальчик, Ронни чувствовал себя смертельно усталым.

Когда его руки привязали к свисающим с низкого потолка цепям, к усталости добавился страх, волной холода заливший конечности и ледяным обручем сжавший желудок.

Когда после часовой неизвестности в камеру пришел Арси, страх и усталость растворились где-то в глубине сознания. Их сменило безразличие и сознание абсолютной обреченности. Ронни прикрыл глаза и стиснул зубы, от визита советника ничего, кроме неприятностей, ждать не приходилось.

– Ты видел, как убили посланца? – Арси развалился в деревянном кресле у двери.

Ронни молчал. «Убили, – повторил он про себя, – значит, все-таки убили. Эх, Айка, чем же он тебе насолил, что ты так страшно отомстила… Ну, что ж, с Посланником разобрались, теперь за меня примутся». Он постарался встать поустойчивее, чтоб не упасть с первого удара.

– Кто убил Инсилая? – настаивал советник.

«Ну нет, – подумал Ронни, – хоть Мирна была не совсем права в своих действиях, я ее не выдам. А почему не права? Вот устроит мне сейчас Арси пару суток боли, и молиться буду о собственной смерти».

– Ты что, оглох? – советник подошел к Ронни, поколебался мгновение и, решив что-то для себя, наотмашь хлестнул его по лицу. Голова пленника дернулась к плечу от удара. – Стой смирно, – рявкнул Арси. Ронни тяжело вздохнул и посмотрел в глаза советнику. След плети багровым штрихом перечеркнул щеку, на скуле и губах выступили капельки крови. – Кто убил Инсилая?

– Откуда мне знать, господин, может, Вы сами с Посланником и расправились .

– Меня там не было, – поспешно открестился Арси, он испугался и разозлился одновременно. В Ваурии Таур вездесущ. Он может быть здесь светом и воздухом. Кто знает, где сейчас Магистр, а если он просто стал дыханием – моим или мальчишки? – Тебе это прекрасно известно.

– Я ничего не знаю, господин.

– Сейчас узнаешь, – пообещал советник и ударил снова.

Ронни прикрыл глаза. «Что там Инсилай говорил о медитации, – думал он, пытаясь закрыться от боли, – нужно расслабиться и тут же поставить защиту. Это же очень просто, сто раз делал с Варварой, правда, там не было скованных рук и Арси с его плетью, – практика сильно разнилась с теорией, ничего не получалось. – Черт с ней, с болью, главное, не проболтаться, – убеждал себя Ронни, пытаясь вычеркнуть из памяти крадущуюся к бочкам Мирну, – я ничего не видел, ничего не знаю, ничего не помню. Ничего и никого. Я не боюсь тебя, Арси, от меня ты ничего не добьешься».

«Стоп, – сам себе приказал советник, увидев, что Ронни, бессильно уронив голову, снова повис на скованных руках, – как бы опять не надумал умирать. Попробую с девчонкой, этот мне еще пригодится. Не понимаю, кого он так выгораживает? У него на глазах убили друга, а он пытается спасти убийцу. Странно это, более чем странно. Ладно, в одном его молчание меня убедило. Кто бы ни убил Посланника, наверняка это был не Таур. Ради Магистра мальчишка не стал бы подставлять под плеть свою наглую физиономию».

– Спасибо, парень, – советник потрепал Ронни по щеке, на ладони осталась кровь. Арси достал из кармана носовой платок и тщательно вытер руку. – Иногда и молчание кое-что проясняет. Мою проблему ты разрешил, за что я тебе крайне признателен. Счастливо оставаться, я еще вернусь.

Ронни с видимым усилием открыл глаза и взглянул на Арси, усмешка тронула разбитые губы:

– Жду с нетерпением, советник. Было приятно пообщаться.

Глава 54

Судя по покоям скалета Гарди, господа офицеры в Ваурии не бедствовали. Дью был полноправным хозяином двухкомнатных апартаментов с видом на сад. По местным меркам, когда все живут в развалинах, друг у друга на голове… ой-ля-ля. А настоящий сад с птицами, бабочками, яблоками, персиками и еще какой-то местной экзотикой, которую я раньше в глаза не видел? Может, мне тоже податься в тауровскую гвардию? А что, скалет Краш, звучит.

Первая комната была вроде гостиной, со здоровенным столом, массивными деревянными креслами и камином. Тяжелые бархатные портьеры на окнах, малость пыльноватые, но жутко шикарные, и портрет Таура в красном углу довершали убранство. Вторая комната была поменьше. Посмотрев на трехспальную кровать на толстых гнутых ножках, шелковые простыни и огромное, во всю стену зеркало, я почувствовал легкий приступ зависти.

– Сиди здесь и никуда не суйся, – инструктировал меня кузен, быстро натягивая офицерскую форму. – Постарайся не очень шуметь. Будут стучать, не открывай. Пока мы не разберемся с твоим плетуном, будет лучше, если про тебя вообще никто не будет знать. Понял?

– Не дурак, – проворчал я и вдруг заметил у окна столик с фруктами, сладостями и большой фарфоровой плошкой, отдаленно напоминавшей супницу. Мой взгляд так и приклеился к этому великолепию, а в желудке взвыла пожарная сирена.

Дью, видно, заметил мои голодные глаза и с едва заметной усмешкой добавил:

– Станет грустно, можешь пообедать. Если хорошенько поищешь под кроватью, найдешь бочонок с местной бормотухой. Не нектар, конечно, но пить можно. Все, ушел, а то искать будут. – Дью удалился, металлически погромыхав обо все углы висевшим у него на поясе мечом.

Я воспользовался любезным предложением кузена и приступил к трапезе. Первым делом я сунул нос в супницу. Там обнаружилась довольно упитанная жареная птица неизвестной породы. Запах она источала умопомрачительный. Ножей и вилок на горизонте не наблюдалось, тарелок тоже. Я махнул рукой на приличия, оторвал золотисто-жареную ножку и слопал ее, обойдясь собственными зубами и пальцами, которые смачно облизал на десерт.

То ли птичка оказалась высоко калорийной, то ли отвык я уже от такой роскоши, но я плюхнулся на полковничью кровать и осознал, что в ближайшие пять минут умру от обжорства.

Живот раздулся, как готовый к полету воздушный шар, и буквально вывалился из меня. Внутри этого шара что-то все время топталось и прыгало, мерзко ухая. Я вспомнил про бочонок и, кряхтя, полез под кровать. Хотел бы я знать, как Дью со своим брюшком к заначке добирается, я лично еле-еле пролез. Кузен оказался весьма точен в определениях. Содержимое его бочонка кроме как бормотухой было не назвать: мутное пойло с привкусом дрожжей и касторки. Мне вполне хватило пары глотков, чтобы задуматься о пользе здорового образа жизни. Лучше посплю, пока вконец не отравился местными деликатесами.

* * *

В Москве было уже далеко за полночь, но Анжелике не спалось. Ее одолевали мрачные мысли, и она веретеном вертелась в своей кровати. «Где же он ошибся, – размышляла Лика, – так не должно было случиться, но ведь случилось… Илай погиб, его убили. Кто? Да Таур, конечно же. Магистр выиграл битву, в очередной раз выиграл. Если б Локи не утащил нас оттуда, был бы хоть маленький шанс что-то изменить, но мы ушли, сбежали, бросили Инсилая в Ваурии… И все случилось. Господи, что же будет с Ронни? Хорошо хоть Алиса нашлась, правда, снова пропала, но не в Запределье же ее занесло, я надеюсь. А вот Ронни… Как он будет оттуда выбираться? А Мирна? И Варвара исчезла. Даже посоветоваться не с кем. Самостоятельно Рональду не выбраться. Как там Локи-то говорил, две случайности на одну персону в Ваурии не положено? Почему я так уверена, что, говоря о случайности, он имел в виду именно шанс однажды в жизни вернуться в объективную реальность? А что ж еще, это было почти сказано, во всяком случае, я поняла тогда слова Локи именно так. Бедный Ронни, ведь он вернулся туда по доброй воле. Не побоялся выполнить требования Таура, хотя даже Инсилай просил его не вмешиваться. А ведь тогда никто не знал, что к Посланнику вернется волшебная сила, Илай шел умирать… Может, и не прав был подмастерье с точки зрения стратегии, но зато честен. В отличие от нас ему не придется сожалеть о несделанном. Правда, за честность он заплатил бессрочным пленом, но, если разобраться, это не самая высокая цена за чистую совесть». Лика тяжело вздохнула. Она вдруг очень четко увидела лежащее на камнях бесчувственное тело Илая.

– Что случилось? – сонным шепотом спросила Наталия, мирно почивавшая на соседней кровати. – Который час?

– Не знаю, – Лика бросила взгляд на безнадежно темное окно, – поздно уже, спи.

– А может, напротив, еще рано? Думаешь, я не слышала, что ты всю ночь не спала? Что с тобой, о чем ты все время думаешь?

– Как вытащить Рональда из Ваурии, куда снова делась Алиса, где искать Варвару, почему погиб Инсилай, как связаться с Локи, – без всякого выражения перечислила Лика, – много о чем.

– Зачем тебе Локи?

– На сегодняшний день он единственный, кто может хоть чуть-чуть объяснить ситуацию.

– Не знаю, что он тебе объяснит, но связаться с ним не сложно, мы ж не в Ваурии, связь в боевой готовности, были б деньги.

– Деньги есть. У Кирки на карточке целое состояние. Интересно откуда.

– Ты с Локи хочешь поговорить, или Киру на чистую воду вывести?

– Хотелось бы и то и другое, – вздохнула Лика.

– Давай решать проблемы по мере их поступления, – Наталия села на диване, окончательно проснувшись, – о чем ты хочешь поговорить с Локи?

– Обо всем.

– Все, это ничего. Давай-ка поподробнее.

– А знаешь, ты права, – Лика приподнялась на локте. – Я хочу задать ему только один вопрос. Единственный. Но еще больше мне хочется смотреть ему в глаза, когда он будет отвечать, если конечно, господин Маг соблаговолит ответить. Я спрошу его, почему он не помог Инсилаю, и как смог уйти, оставив своего ученика умирать в Ваурии.

– Он не ответит тебе, Лика. Или просто скажет, что не имел права вмешиваться в поединок. А глаза у него при этом будут холодные и бесстрастные, потому что Локи не добрый сказочник, а черный Маг Школы Скорпиона, так что в глазах его отразится вечность, а не мечта о светлом будущем.

– Он послал Инсилая на верную смерть.

– Или дал ему свободу действий. Беда в том, что вы с Локи по-разному оцениваете реальность. – Наталья нащупала тапочки и взяла с кресла шаль. – Все мы очень разные, Лика, а слова… это же условность. Даже самое конкретное действие разные люди опишут разными словами. Ты считаешь, что Локи отправил Илая умирать, Локи может назвать это шансом на победу. И вы оба будете правы. Просто когда ты срываешь в саду цветы для букета, ты представляешь, как украсят они твою комнату, а Локи видит их сломанными и завядшими на ближайшей помойке. Потому что ты всего лишь ученица Волшебницы, а он – Черный Маг, и видит на десять, а то и на двадцать ходов дальше тебя в азартной игре под названием жизнь.

– То есть он знал, что Инсилай обречен, и пальцем не шевельнул, чтобы ему помочь?

– Лика, Локи могуч, но не всесилен. Даже Тарра не смогла предсказать исход битвы. Локи не бог, он просто Маг. Как он мог предотвратить то, что от него не зависит? Разве можно остановить смерть?

– Смерть, – повторила Лика, перед глазами ее мелькнула площадь Альвара, Инсилай, привязанный к столбу, золотые стрелы, впившиеся в его тело, кровь, текущая по его груди… Ее руки вдруг ощутили холодную тяжесть автомата. – Ты не права, ее можно остановить, если вовремя придти на помощь.

– Если смерть сделала выбор, как ни спеши, помощь опоздает.

– Помощь наверняка опоздает, если никто вовсе не собирается помогать.

– Утром мы свяжемся с Локи, – вздохнула Наталия, – может быть, ты совершенно напрасно обвиняешь его в бездействии. Кстати, что еще ты хотела узнать у него?

– Я не хочу, чтоб Ронни постигла участь Инсилая. Одна помощь уже не пришла. Необходима вторая смерть, чтобы хоть кто-то зашевелился?

– Не думаю, что стоит просить Локи о помощи, – помедлив, сказала Наталия, – он и без наших советов отомстит за своего ученика. В этом я не сомневаюсь не на секунду. У Черного Мага свои понятия о справедливости, долге и чести. Вспомни Илая. Он мог быть совершенно невыносимым, но при этом его нельзя было обвинить в некорректности действий. А ведь он наследник Школы Скорпиона и его моральные принципы не далеко ушли от принципов самого Локи, хотя нам это казалось полным отсутствием всяких принципов.

– Был наследником, – не сказала, выдохнула Лика, – беда в том, что Ронни не имеет никакого отношения к черной магии.

– Зато он имеет самое непосредственное отношение к Инсилаю. Локи не любит оставаться в долгу. Он поможет Рональду, если это в его силах.

– Не сильно он рвался помогать Инсилаю, – напомнила Анжелика.

– Значит, были причины, или помочь было невозможно. Господи, мы опять вернулись к началу пути. Смерть – судьба, судьба – смерть, пошло по кругу.

– Слушай, а как ты думаешь, а что происходит после смерти?

– Физической или ментальной? – уточнила Наталия.

– И той, и другой.

– Ну, после физической, если она опередила ментальную, происходит возрождение, – пожала плечами Наталья, – если, конечно, не угораздило умереть в естественном обличье.

– Я не об этом, – отмахнулась Лика, – это любой подмастерье знает. Я о последней, которая без воскрешения.

– Ну, милочка, ты спросила. Это никому не ведомо.

– Но ты-то сама что думаешь, – настаивала Лика.

– Ничего, я как-то не задумывалась об этом, – Наталья поняла, что подруга снова думает об Инсилае, и не решилась сказать, что с ее точки зрения после смерти не происходит ничего, – а ты как считаешь?

– У меня нет определенного мнения. Иногда мне кажется, что это шаг в пустоту, иногда думаю, что это очередная ступень развития. Не зря же Мерлин отказался от бессмертия. Он убедился в существовании иного, более совершенного мира, и ушел в него.

– Вполне допускаю, учитывая, что еще никто из того мира не возвращался, очень даже возможно, что там не плохо.

– Или там ничего и никого нет, и возвращаться некому.

– Оба варианта равновероятны, беда в том, что выяснить это можно только опытным путем. Желаешь попробовать?

– Спасибо, нет.

– Правильно, и так греха предостаточно. Всему свое время. Придет – узнаешь.

– Пугает не смерть, страшна неизвестность.

– Да что с тобой, ты не заболела? – Наталья покосилась на подругу. – Загробным миром озадачилась, смерти боишься.

– Не боюсь умирать, просто не хочу при этом присутствовать. Не волнуйся, я не заболела, не сошла с ума, не помышляю о самоубийстве, я только хочу знать, что происходит там, куда ушел Инсилай.

– Ясно, – опасения Натальи подтвердились, она попыталась сменить тему разговора, – знаешь, мы с тобой напоминаем мне близнецов в утробе матери. До родов еще прорва времени, а они рассуждают, есть там, впереди, жизнь или нет. И аргумент основной, как у нас: оттуда никто не возвращался.

– Так, по-твоему, есть жизнь после жизни?

– Да не знаю я. Нашла профессора загробного мира. Но, во-первых, многое зависит от точки зрения, а во-вторых… отказался же зачем-то Мерлин от бессмертия.

– В нашем понимании бессмертия, – воодушевившись, продолжила Лика, – а, может, вся наша так называемая жизнь просто топтание на месте перед царством вечного света. И тогда бессмертие не что иное, как пожизненное заключение по собственному желанию.

– Маловероятно, – помедлив, сказала Наталья, – если все обстоит именно так, тогда наше существование в этом мире – подготовка нас к жизни более совершенной. Вроде нашей чародейской отработки на земле. Сначала извольте заслужить лучшую участь, а уж потом – добро пожаловать. Не научитесь – останетесь на второй год или вообще никуда не попадете.

– Ты хочешь сказать, что от того, что мы делаем здесь, зависит наше будущее там? Типа кастинга?

– Типа ты на почве бессонницы малость рехнулась, – разозлилась Наталья, – о вечности рассуждаешь, выбирай выражения.