Текст книги "Друзья-подруги (СИ)"

Автор книги: Наталья Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Ллио! – Тхар в нетерпении топталась перед фургоном, из-под которого торчала нижняя часть эльфа, судорожно что-то ищущего в своих вещах. – Давай ты вытащишь всё наверх и найдёшь здесь! Всё равно надо убрать внутрь. А почта вот-вот закроется!

Эльф послушался разумного совета и попятился, волоча за собой вещи. Сегодня обоз остановился у последнего города перед Пустошами. Здесь было почтовое отделение, и Тхар, верная своей привычке, собиралась отправить весточку деду с бабкой. Ллио и в прошлый раз ходил с ней: Тхар объяснила, что он может написать письмо маме, а обратным адресом указать: "Сейкальская область, г. Заречный, Главное почтовое отделение, Ллио Алленгоранле, до востребования". Поскольку почтовые кареты и голуби двигались гораздо быстрее обоза, ответы Миреллин доберутся до залива раньше, чем сам Ллио. В крайнем случае, их можно будет "востребовать" на обратном пути.

Первое письмо еле вместилось в почтовый конверт, второе обещало стать ещё толще: сейчас Ллио спешно перебирал свои немногочисленные бумаги, гадая, куда подевались карандашные зарисовки Дирелла. Старший брат хорошо рисовал – кому-то бы показалось, что его работам не хватает живости, но технически она были безупречны, стопроцентно отражая окружающую реальность, и Ллио попросил пару листов из альбома, чтобы проиллюстрировать для мамы их путешествие. Дирелл без сожалений расстался с рисунками, вручив Ллио ещё и короткое письмо от себя лично.

Старший Алленгоранле сочинил шедевр эльфийского эпистолярного искусства: за витиеватыми уверениями, что путешествие их проходит благополучно, все чувствуют себя прекрасно и получают массу новых впечатлений, никто бы не разгадал истинного состояния души эльфа. А состояние это было плачевным: Дирелл всё больше убеждался в крепости уз, связывающих его неразумного брата и вздорную человеческую девицу, словно задавшуюся целью нарушить все правила приличия. Чего стоила только её привычка ночевать в одном фургоне с орком! "Вопиющее бесстыдство!" – с ханжеским упоением восклицал про себя Дирелл всякий раз, как видел девушку, направляющуюся на ночлег. Хотя прекрасно знал (и хмуро огрызающийся на наводящие вопросы орк только подтверждал это), что ничего непристойного между ними не происходит. Но для настоящего эльфа соблюдение приличий – превыше всего! А разве соответствует приличиям её выходка – так называемая тренировка всё с тем же орком?! Не говоря уж о её внешнем виде, манерах (вернее, их отсутствии) и поведении.

Но больше всего Дирелла беспокоило дурное влияние, которое Тхар оказывала на Ллио. Тот совсем отбился от рук и вёл себя совершенно неподобающим приличному эльфу образом. И наконец (но сам эльф в этом бы ни за что не признался), он отчаянно ревновал брата, к которому неожиданно привязался за несколько дней их совместного путешествия. До того, как эта посторонняя девица отняла время и внимание, которые Ллио мог бы потратить на родного брата!

– Ллио, бери сумку с собой, поищешь по дороге! – не выдержала девушка. – Завтра мы уходим утром, а отделение открывается только в полдень! Опаздываем! Пошли! – она потянула юношу прочь, тот еле успел подхватить сумку и поспешил за ней, провожаемый мрачным взглядом Дирелла.

"С этим надо что-то делать, – решил эльф, забирая собственные вещи и незаметно следуя за торопящейся парой. – Причём, как можно быстрее. Завтра же". На случай, если его заметят, у него было заготовлено правдивое объяснение: этой ночью он собирался спать в кровати в гостинице, а не на голой земле у обоза.

Но Тхар с Ллио было не до него. Благодаря постоянным понуканиям девушки, им всё же удалось добежать до почты за пятнадцать минут до закрытия, купить марки, найти рисунки и передать уже заклеенные конверты служащему почты. Из города они в буквальном смысле еле успели выскочить – проскользнули между закрывающимися створками ворот.

А у обоза их ждал сюрприз: на освещённой кострами и факелами площадке теснились с одной стороны – фургоны и телеги Радега, с другой – ярко расписанные и обвешанные огромным количеством разнообразного хлама высокие кибитки. А посередине Радег отчаянно ругался с ярко накрашенной женщиной в платке, цветастой шали и лоскутной юбке, по которым Ллио определил в ней сахези. К взаимопониманию спорящие явно не приходили, возможно, оттого, что каждый костерил другого на своём языке: рваном, грубом, звякающем орочьем и напевном, мелодичном, но сейчас ужасно резком (из-за смысла произносимых слов?) сахези. За спинами "главарей" расположились соратники: не слишком многочисленное кочевье и – за Радегом – обозные и часть охраны, возглавляемые Цедаргом, нетерпеливо покачивающим секирой.

– Почему они ругаются? – удивился Ллио, жадно рассматривая разномастную толпу сахези. Больше всего в ней было женщин, ярких, шумных, активно жестикулирующих. Мужчин, молчаливых и хмуро держащих ладони на рукоятях ножей – едва ли не вдвое меньше. Разновозрастных детей – человек десять, а стариков – и вовсе один-единственный: седой дед развалился в укрытом ковром кресле, меланхолично пожёвывал усы и, казалось, развлекался происходящим.

– Сейчас узнаем, – ответила Тхар и, подходя, крикнула спорщице: – Э, дорну, ва гаргети су?

Сахези резко повернулась к Тхар, задержалась взглядом на шарфе и расплылась в улыбке, показавшейся Ллио донельзя неискренней:

– Э, гаци, дорну! Галеро сэ на таргед э?

Эльф уловил знакомое имя, и догадался, что сахези спрашивает, не с Галеро ли подруга ходила. Тхар же расплылась в похожей улыбке, сразу неуловимо меняясь – теперь перед Ллио и Радегом стояли уже две ощетинившиеся иголками насторожённые хищницы. И быстро ответила, преувеличенно радостно:

– Гаци, дорну! Саа, мэ ту соно да Дарели таргед? И Сури на ту санпэ.

И вдруг иголки исчезли, клыки спрятались, и сахези шагнула навстречу также успокоившейся Тхар. Девушки дважды взялись за поднятые на уровень груди руки друг друга. Причём первый раз ладони Тхар обхватили пальцы сахези, а второй – наоборот. Радег на всякий случай скользнул ближе – мало ли, а Ллио так и остался за спиной подруги, готовясь в любой момент поменяться с ней местами. Но незнакомка снова заговорила, и её голос был значительно теплей:

– Сури эр атер таргед эр маэр таргат. Ис и вэи-рэ, и гацит дах-рэ. Дорну, мовэт да сэ маэр, су дах арветс сатдепэ. Да э ду сатэ а су.

При этих словах сахези согласно закивали, загомонили, снова берясь за ножи.

– Тхар, не переведёшь? – хмуро попросил Радег, поглаживая секиру правой рукой, а левой готовясь задвинуть девушку за себя. Сахези ему совсем не нравились. А Тхар продолжала удивлять, но вот настроения не было этим восхищаться.

– Я спросила, что вы не поделили, мы поздоровались, оказалось, это кочевье Дарели, я из него знала Сури, они поняли, что я своя, пообещали при встрече передать привет, потому что эта девушка ушла к мужчине в другое кочевье, и попросили передать тебе, что это всегда было их место. Мы уходим, – завершила девушка непререкаемым тоном.

– Тхар, мы первыми встали здесь, – недовольно возразил Радег, краем уха улавливая топот придвинувшейся охраны и лёгкое позвякивание оружия. – Я понимаю, что ты нашла знакомых, но мы тебе тоже не чужие. Стоило мне отойти, и их бабы заболтали моих ребят и расположились здесь, требуют, чтобы мы ушли! А мы не можем посреди ночи менять место! Объясни им, будь так добра.

– Радег, мы уходим, – повторила девушка, отводя орка в сторону, и тихо сказала: – Поверь мне, лучше ночевать в лесу, чем стать объектом мести сахези.

– Тхар, – начал Радег, но девушка резко его прервала:

– Хочешь утром проснуться с перепорченным товаром и ослепшими лошадьми?! Послушай меня. Помнишь, ты сказал, что решаешь не за меня, а так, как будет лучше для меня? Так вот и я сейчас делаю это для тебя! Поверь мне, я долго кочевала с сахези и отлично их знаю. Мне-то ничего не будет, я своя. А вот всему обозу они нагадят, и по-крупному. Место стоянки для них – святое!

Радег мрачно покусал клыком нижнюю губу, рассматривая девушку в сомнении, потом вздохнул, развернулся и рявкнул:

– Собираемся!

– Радег, – попытался возразить Цедарг, но парень, проходя мимо, бросил на него такой взгляд, что старший орк только пожал плечами.

– Смотри, как он тебя слушается, – укорил он Тхар. – А ты не ценишь. Была бы с ним поласковей!

– Я ценю, что он не дурак и внял моим доводам, – отрезала Тхар, возвращаясь к сахези и кланяясь старику. Тот покровительственно махнул рукой, сахези заговорили с девушкой неожиданно дружески, на том же певучем языке, а когда увидели, что обоз собирается, и вовсе радостно защебетали.

Ллио остановился невдалеке, следя на всякий случай, чтобы подругу не обидели, и пытаясь угадать, о чём речь. Женщины сахези смотрели на него с любопытством, спрашивали что-то у Тхар и хихикали. Наконец, все были в сборе, и Тхар подбежала к ещё хмурому Радегу:

– Они сказали, у южных ворот есть место, где встать.

– Ворота уже закрыты, придётся по темноте тащиться в обход, а мы уже и костёр развели, и… – заворчал орк.

– Радег, – оборвала его Тхар. – Будь так добр, не бухти! У меня опыта в общении с сахези гораздо больше твоего. Поэтому я знаю, что у нас были бы большие неприятности. Они бы не успокоились, пока окончательно не испортили нам жизнь.

– Ладно, – буркнул орк, покоряясь и направляясь в начало уже выстроившегося обоза.

– Тхар, а о чём они с тобой говорили? Язык у них такой красивый, – заинтересовался Ллио, вместе с ней следуя за Радегом, и смутился: – Я слушал, потому что… ну, мне показалось, вы про меня говорили, да?

Девушка не успела ответить, потому что её окликнула давешняя сахези:

– Дорну, вель нэ а сэ на ду маэр: да элва у да орчэ?

Тхар неожиданно засмеялась, оборачиваясь, и ответила:

– Ла ду!

Сахези хлопнула в ладоши с восхищением:

– Саад сэ!

– Что она у тебя спросила? – не сдержал любопытства Ллио, как только они немного отошли.

Тхар расплылась в улыбке:

– Спросила, кто из вас мой мужчина.

– И что ты ответила? – заинтересовался Радег.

Тхар ухмыльнулась, собственническим жестом кладя руки на плечи парням:

– Оба!

Они нервно переглянулись, и более честный Ллио сказал укоризненно:

– Но это же неправда!

– Ну почему, – весело пожала плечами Тхар. – Во-первых, детали ей знать необязательно: с какой радости я должна всё выкладывать первой встречной сахези?! А во-вторых, ты – мой братишка. Так что мой мужчина в том смысле, в каком говорят, например: единственный мужчина в семье. А Радег всегда меня слушается, умница моя, – Тхар преувеличенно одобрительно погладила орка по голове и хихикнула, поворачиваясь к Ллио: – Ну, а что он – мужчина, ты, надеюсь, оспаривать не станешь.

– Пусть только попробует, – буркнул орк, немного расстроенный таким поворотом дела. – Ладно, надеюсь, мы не зря тащимся по темноте Хазгуд знает куда!

– Поверь мне, совсем не зря, – резко посерьёзнела Тхар.

Орк посмотрел на неё и вздохнул:

– И в кого я такой покладистый?

Тхар только довольно улыбнулась.

– Ты уверен, что не брал его на почту? – спросила девушка на следующее утро.

– Нет. Точно помню, что взял только сумку, – Ллио оглядел разворошенные вещи. – Наверное, забыл под фургоном!

Они уже битых полчаса искали несессер с разными полезными мелочами, от лент, которыми Ллио завязывал отросшие волосы в хвост, до серебряных запонок с полудрагоценными камнями, снятых по совету Тхар, чтобы не вводить в искушение воров. Эльф полез за ножницами, чтобы обрезать заломившийся ноготь, и обнаружил отсутствие как ножниц, так и всего прочего содержимого несессера. А обоз уже собрался, и надо было идти.

– Ладно, пошли спросим у сахези, – вздохнула девушка. – Хотя я очень сомневаюсь, что мы твой несессер ещё увидим. Независимо от того, нашли они его или нет.

Ллио понял смысл её фразы, только когда они уже спешили на место прошлой стоянки. А смирился с тем, что такое вполне возможно, только ещё шагов через десять.

Они объяснили ситуацию Страннику, и он сам предложил подождать их с лошадьми. Радег, уже без напоминаний обходя обоз перед отправлением, увидел, как старший эльф отвязывает от телеги Дружка и насторожился:

– Что случилось?

– Ллио что-то забыл вечером на том месте, – пояснил Риан. – Они с Тхар поищут, а я их подожду с лошадьми, чтобы не задерживать обоз.

– Ясно, – Радег свистом подозвал Шесха и вскочил в седло, с высоты легко находя старшего орка: – Цедарг! Ты за главного!

– А ты куда? – удивился тот.

– Съезжу проведаю сахези! Отправляйтесь! – Радег пришпорил коня.

Тхар с Ллио он догнал почти сразу, спешился, отругал эльфа за невнимательность и проводил их до северных ворот. Вокруг просыпались и собирались другие обозы, караваны и пришедшие уже после закрытия ворот путники. К удивлению троицы, сахези исчезли, на их месте стоял обоз, судя по добротности и многочисленности крытых повозок – из богатых.

– Ну вот, – расстроился Радег. – Будь нас побольше, тоже б отправили этих проходимцев куда подальше!

– Слушай, а почему тебя им не удалось заболтать? – вдруг поинтересовалась Тхар, глядя на орка.

– Секрет, – усмехнулся парень и намекнул: – Из тех, что нельзя никому рассказывать. Цедарга вон тоже не заболтали, и Гаисхаша.

– Понятно, – протянула Тхар разочарованно, догадавшись, что речь снова о Стае, и повернулась к эльфу: – Ладно, давай спросим кого-нибудь, не видели ли они твою косметичку…

– Несессер, – смущённо поправил её эльф.

– Ну да, его, – кивнула Тхар. – Что-то пусто как-то, они вообще где все?

– А вам кого надо? – баском поинтересовался подросток лет пятнадцати, высунувшийся из очередной повозки, зевая и почёсываясь.

– Нам только спросить, вы тёмно-синюю маленькую сумочку не видели? – тут же нашлась Тхар. – Мы тут вчера стояли и потеряли.

– Тут вчера до нас сахези стояли, – нахмурил брови парень.

– А мы – до сахези, – пояснил Радег. – Потом они вежливо нас попросили уйти, и мы не смогли отказаться, – он покосился на девушку.

Тхар закатила глаза с видом: "Ты мне теперь это до гробовой доски припоминать будешь?!", а парень хмыкнул и флегматично заметил:

– И правильно сделали. А наш-то купец, чтоб ему ещё час икалось, приказал гнать этих сахези. Охрана ещё и увлеклась и отколотила их. За то, что сразу не ушли. А какая-то баба из ихних вернулась вечером, всё строила всем глазки, а потом как сквозь землю провалилась. Только чего-то в кашу нам подсыпала, весь обоз в кустах сидит. Во-он в том лесочке. Один я остался, – заметил парень таким трагическим тоном, что можно было подумать – он оплакивает свою горькую сиротскую долю. – Потому как наш купец, чтоб ему до вечера из тех кустов не вылезти, не дал мне поесть, а послал распрягать. Ну а потом, раз никого нет, я прикорнул малехо. Просыпаюсь… – парень выдержал подобающую моменту паузу, – а они всех лошадей свели, а мешки с мукой водой облили. И не поленились же аж от реки натаскать! – восхитился он, видимо, ничуть не расстраиваясь из-за потерь жестокосердного купца.

– Ясно. Значит, сумочку никто не находил? – не оценила сказительского дара обозного Тхар.

– Я не видел, – честно ответил паренёк и прыснул: – А остальным и дела до этого не было. Лишь бы до кустов добежать!

– Так мы поищем? – спросил разрешения вежливый Ллио.

– Ищите, – махнул рукой парень, задёргивая полог с явным намерением и дальше охранять обоз исключительно изнутри.

Конечно, несессер они не нашли, и расстроенный потерей Ллио шёл обратно молча. Радег тоже не заводил разговор – подбирал слова, которыми он похвалит Тхар, но так, чтобы она не слишком загордилась. А Тхар сочувственно молчала для Ллио и торжествующе – для Радега.

– Не расстраивайся, – наконец сказала она, легонько тормоша друга, чтобы отвлечь от печальных мыслей. – Я уверена, что всего того добра, что было в твоей косметичке, полно у Дирелла. Судя по тому, что он часами каждый день прихорашивается!

Радег засмеялся, Ллио слабо улыбнулся, оценив поддержку.

– Запонки, конечно, жалко, – согласилась Тхар. – Но рано или поздно они бы всё равно либо потерялись, либо надоели. Так что купишь другие, подешевле и такие же симпатичные, ага?

– Угу, – отозвался эльф, улыбаясь шире.

– Эй, гляньте, кто тут у нас! – вдруг воскликнул Радег, и Тхар с Ллио повернулись в ту сторону. Рядом с Рианом стояла давешняя сахези, а в руках у неё…

– Мой несессер! – радостно бросился к ней Ллио.

– Держи, – протянула потерянную вещь сахези. – Не тэрай болшэ! Йа взалэ немного дла сэбэ. За то, что принэсла, – она скользнула рукой по груди, Ллио машинально проследил за движением и увидел свои запонки, пристроившиеся в монисто женщины.

– А, ладно, – махнул он рукой. Уже смирившись с потерей, Ллио с лёгким сердцем распрощался с запонками. – Берите на здоровье. И спасибо большое, что принесли несессер!

– Скажи своей жэнщинэ спасибо! – засмеялась сахези, уходя, и добавила для Тхар: – Арсэ, дорну!

– Арсэ, – попрощалась Тхар, приобняла Ллио за плечи, приподняла бровь и подсказала: – Ну?

– Спасибо, – засмеялся юноша и поцеловал девушку в щёку.

– Не за что, – улыбнулась та и направилась к Дружку.

Уже когда они нагоняли обоз, Радег позвал:

– Тхар…

– А? – откликнулась девушка.

– Я это… насчёт сахези…

– Да? – улыбнулась Тхар в предвкушении, заинтересованно глядя на него в ожидании извинений. Но Радег только подъехал ближе, протянул руку и одобрительно погладил девушку по волосам, повторяя её собственный давешний жест и слова:

– Умница моя!

Тхар расхохоталась и стукнула пятками Дружка, ускользая из-под ладони орка.

Глава четвёртая. Об эльфийском коварстве и дорожных тревогах

План был продуман давно и в деталях. Дирелл не обольщался – отношения Радега и Тхар были далеки от идеальных, хотя орк и согласился, ещё в самом начале их путешествия, помочь отвадить эту девицу от Ллио. Но эльф решил, что стоит попытаться решить всё по возможности безболезненно, а потом уже переходить к решительным мерам.

Поэтому на следующее утро, пока сонный обоз собирался с явной неохотой, Дирелл попросил девушку пройти с ним в лес для серьёзного разговора. Тхар пожала плечами и согласилась. Когда, наконец, можно было не опасаться чужих глаз и ушей, эльф остановился на заранее выбранной полянке и развернулся к девушке. Окинул её взглядом ещё раз, убеждая себя, что принял верное решение, и начал заготовленную, тщательно продуманную и даже шёпотом проговоренную ночью речь.

За время, проведённое рядом с Тхар, Дирелл окончательно уверился в том, что нужно разрушить связь между ней и Ллио. Потому что Тхар, у которой даже имени рода не было, незаконнорождённая простолюдинка Тхар, не слишком-то красивая по эльфийским меркам, не получившая приличного воспитания и образования, наконец, просто Тхар-человек, обладающая вздорным характером, полным отсутствием манер и начисто лишённая подобающей деве скромности, сдержанности, покладистости… Эта неподходящая, нежелательная Тхар – не пара Ллио Алленгоранле.

И Дирелл почитал своим долгом перед младшим братом и перед семьёй в целом разрушить эти странные, слишком тёплые и полные ничем не обоснованного доверия отношения, пока они не переросли в нечто большее. Разлучить этих двоих любой ценой. В буквальном смысле.

Но Тхар слушала его спокойно, без возмущения, без жадного блеска или тревоги в глазах. И чем дольше эльф говорил, тем меньше был уверен в том, что происходящее даст искомый результат. Теперь уже нервничал он, больше всего из-за отсутствия ожидаемой реакции, и от этого строго чеканил слова, сурово глядя на девушку. Было задумано, что он останется сух и невозмутим, а она будет нервничать, торговаться… Но роли поменялись, и Дирелл тщетно боролся с подступающей паникой и сознанием того, что всё пошло не так и что итог, как всегда с этой непонятной Тхар, будет непредсказуем.

Эльф замолчал. Некоторое время девушка изучающее смотрела на него, и Дирелл почувствовал, как противно вспотели ладони. И как покраснели его щёки от некрасивости предложенного. И…

– Давай подведём итог твоей пламенной речи, – сухим деловым тоном сказала Тхар. – Ты предлагаешь мне две сотни золотом, а также колье и серьги с рубинами общей стоимостью около семидесяти златников, то есть всего около двухсот семидесяти, за обещание прогнать Ллио, никогда больше его не беспокоить и не появляться в Лесах, так?

– Так, – еле кивнул эльф.

– Хм, – задумчиво сказала Тхар, отрешённо прищуриваясь и потирая подбородок. – На две сотни я могла бы докупить холм рядом с усадьбой, нанять работников и разбить небольшой виноградник на солнечной стороне…

Дирелл с облегчением перевёл дыхание. Удалось! Хотя, почему он сомневался? Ну какой человек откажется от денег! Отлично, теперь надо уладить это дело как можно быстрее. И пусть убирается на все четыре стороны!

Тхар тем временем продолжала прикидывать:

– А колье с серьгами оставить на чёрный день. Но это же не слишком-то много, – она подняла голову и уставилась эльфу в глаза с донельзя скептическим выражением. – Ты мне предлагаешь отказаться от возможности войти в древний и благородный, да ещё и эльфийский, род и жить в Лесах за какие-то жалкие две с половиной сотни и пару камушков?

– Там не пара камушков, – начал было возмущённо эльф, но Тхар его прервала:

– И вообще, я не люблю рубины. Алмазного комплекта у тебя случайно не завалялось? По глазам вижу, что да, – удовлетворённо кивнула девушка. – Моя цена: семь сотен златников и алмазный комплект.

– С ума сошла?! – вырвалось у эльфа.

– Неужели тебе жаль каких-то денег ради благополучия твоего родного брата?! – ответно возмутилась Тхар.

Эльф со стоном рухнул на землю и вцепился в волосы, руша тщательно создававшуюся всё утро причёску. У него не было столько! То есть было, но он определённо не собирался отдавать их этой наглой девице! Оставалось только надеяться, что Мирела не подведёт, и запасной план сработает…

– Сколько ты готов дать? – нетерпеливо подстегнула его девушка.

– Три с половиной, – процедил эльф.

Тхар фыркнула:

– Это несерьёзно. Ну хорошо, я войду в твоё положение: пятьсот пятьдесят и не забудь про комплект.

Нет, дешевле убить. Просто убить и закопать тут же. Если бы не Ллио. Надо торговаться дальше. В конце концов, может, ещё всё получится, и…

– Эй, Дирелл, – девушка шагнула к нему, наклонилась и бесцеремонно подёргала за выпавшую из погибшей причёски косичку: – Проснись! Я не собираюсь тут с тобой до вечера лясы точить! Давай я помогу тебе с принятием решения: представь себе, я вышла замуж за Ллио, и ты представляешь меня остальным родственникам…

– Четыреста! – подскочил эльф, впиваясь ненавидящим взглядом в свою мучительницу.

– … и родственникам своей невесты…

– Пятьсот! – взвыл эльф, осознавая, что девушка получит столько, сколько просит, и при этом испытывая странную смесь досады и облегчения.

– Умница! – довольно улыбнулась Тхар, усаживаясь перед ним. – Я согласна на пятьсот с половиной, и не забудь про алмазный комплект!

– Он бриллиантовый, – простонал эльф, пряча лицо в ладонях. – Алмазы – это необработанные бриллианты. В ювелирных украшениях используются огранённые камни, значит – бриллианты…

Девушка засмеялась, эльф вынырнул из своего обречённо-тоскливого состояния и посмотрел на неё почти с ужасом.

– Дирелл! – воскликнула Тхар, смеясь и качая головой, и продолжила с восхищением: – Ты такой зануда! Даже сейчас не можешь удержаться от поучений!

Она неожиданно широко улыбнулась, и эльф почувствовал, как его губы невольно расползаются в ответной улыбке, но тут же пресёк это безобразие. А девушка между тем почти ласково продолжила:

– Я понимаю, что ты любишь брата и по-своему пытаешься его защитить. Но ты мог бы предложить мне все сокровища мира, а я всё равно не предала бы Ллио. Потому что он – мой лучший друг, а не то, что ты подумал! Дурак! – неожиданно раздражённо закончила она, перестав улыбаться. – Я его люблю, очень сильно, но как младшего братишку! – девушка встала и гневно посмотрела на растерянного эльфа сверху вниз: – Неужели ты действительно думал, что я соглашусь вот так продать его? Да ещё за какие-то жалкие две сотни и рубиновое колье, фи! – девушка снова весело улыбнулась под конец тирады.

– Но я подумал, что ты… и… а Ллио, он так к тебе привязан, и… ты бы… он бы… – сбивчиво попытался объяснить эльф под насмешливым взглядом Тхар, наконец догадавшись, что на протяжении всего разговора девушка беззастенчиво издевалась над ним.

Как вдруг за спиной раздался холодный голос брата:

– Значит, ты предложил Тхар деньги, чтобы она оборвала со мной всякие отношения?

Дирелл резко обернулся. Ллио стоял буквально в паре шагов, бледный и злой.

– Ах да, ещё рубиновое колье, – добавил юноша с горькой усмешкой, которую брату непривычно было видеть на его всегда спокойном открытом лице.

Дирелл открыл рот, чтобы снова попытаться оправдаться, но Ллио резко прошёл мимо, схватил за руку Тхар и потащил девушку прочь. Когда они исчезли за деревьями, Дирелл тяжело вздохнул. Глупейшим образом попался в собственную ловушку! Он планировал всё совсем не так. Либо девушка соглашалась сразу на его цену, и щекотливое дело удавалось уладить, не травмируя малыша. Либо она начинала торговаться, а тем временем Мирела, как договаривались, приводила Ллио, и тот убеждался в коварстве так называемой подруги. Кто же ожидал, что она… Что она поведёт себя так странно! И что он настолько растеряется, что даже не почувствует присутствия брата!

Из-за деревьев выскользнула Мирела и села рядом. Эльф перевёл на неё обвиняющий взгляд.

– А что мне было делать, – спокойно ответила на невысказанный упрёк девушка. – Ты сам видел, какие у них отношения. Такие не купишь, – Мирела обняла эльфа, положила полову ему на плечо и напомнила: – И потом, я в точности следовала твоим указаниям. Я для тебя сделаю всё, что захочешь! Я даже против подруги пошла ради тебя. Неужели мне не полагается небольшая награда, которая, и тебе понравится? – она потянулась к эльфу.

Погружённый в печальные раздумья и привычно обращающий на Мирелу не больше внимания, чем на чирикающую на ветке пичугу, Дирелл отпрянул, только когда её губы смело прикоснулись к его.

– Ты что? – эльф испуганно побледнел.

– А что? – искренне удивилась Мирела, томно заглядывая ему в глаза и не оставляя попыток прижаться всем телом.

Дирелл вскочил:

– Я помолвлен!

– Она ни о чём не узнает, – успокаивающе улыбнулась Мирела, тоже поднимаясь.

– Мирела, – нахмурился Дирелл. – Я верен своей невесте. Меня не интересуют другие женщины, тем более, человеческого рода. Ты меня не привлекаешь, и я не понимаю, почему ты подумала об обратном! – ничуть не погрешив против истины, подвёл итог эльф.

– Что ж, – скривила губы Мирела, – тогда не жди, что я тебе и дальше буду помогать. Пусть Тхар остаётся с твоим братом, он совсем на тебя не похож! Я тоже, уж поверь, легко найду себе кого-нибудь. А ты храни верность своей замороженной селёдке! – под конец Мирела уже почти кричала, сжав кулаки и наклонившись к эльфу.

– Я… – попытался что-то сказать Дирелл, но девушка только взмахнула отчаянно рукой и бросилась вслед за ушедшей с поляны парой.

Дирелл растерянно проводил её взглядом, вздохнул, окончательно запутавшись, и, с трусливым облегчением отказываясь разбираться в произошедшем, устало упал в траву.

Полчаса спустя Дирелл Алленгоранле неторопливым шагом возвращался в лагерь. В нём что-то изменилось после времени, проведённого в раздумьях, главное место в которых занимала странная человеческая девушка Тхар, к которой он теперь стал относиться гораздо лучше. Дирелл не был уверен, что эти перемены не принесут ему в будущем множество неприятностей, как не был уверен и в том, что они подходят разумному, критичному, уважающему себя эльфу. Но почему-то теперь у него было легче на душе, и предстоящие объяснения с младшим братом не так пугали. Хотя мысль о том, чтобы извиниться перед Тхар, в его голову по-прежнему не заглядывала.

Придя на место, Дирелл обнаружил, что прежде чем объясняться, придётся сначала догнать брата – добрые обозные и сородичи снова бросили его. Эльф машинально заправил косичку за ухо, подумал и достал из седельной сумки печально глянувшего на него коня набор для ухода за волосами. Впрочем, увидев, что хозяин разложил страшные приспособления на траве и принялся за себя, любимого, конь успокоенно переступил с ноги на ногу. Ему хватило впечатлений прошедшего часа, когда двое орков, гадко ухмыляясь, заплетали косички в хвосте несчастного животного, добавляя ленты хозяина и подвернувшиеся под руку веточки с яркими листьями и ягодами.

Что сказал Дирелл, наконец взявшись седлать коня и увидев авангардистскую (или лучше сказать, арьергардистскую, по месту расположения?) причёску своего средства передвижения, история умалчивает. А слова, которые он добавил, сообразив, откуда взялся в одной из расчёсок толстый светлый волос, и вовсе приличному эльфу знать не полагается.

О Миреле он не вспоминал, считая инцидент исчерпанным. И не зная, что нет никого опаснее влюбившейся, но равнодушно отвергнутой женщины.

Когда они остановились на обед, Тхар незаметно отошла от обоза. Конечно, Пустоши были уже близко, и забираться в глубь леса могло быть опасно, но он, как назло, был слишком разреженным, и сколько Тхар ни шла, обоз упорно просвечивал между стволами. Наконец девушка забралась в совсем уж глухую глушь, села на трухлявый выворотень, предварительно на всякий случай попинав его ногой – не развалится ли? – закрыла глаза, успокоилась, отрешилась от окружающего мира и позвала Тилю.

– Привет! Мне надо прятаться? – раздался перед ней расстроенный голос подруги.

– Нет, – Тхар открыла глаза.

Тиля стояла рядом, в венке из золотисто-бордовых осенних листьев.

– Где вы клён нашли? – удивилась Тхар.

– Риан для меня сделал, – расплылась в нежно-довольной улыбке волшебница, мягко трогая полупрозрачной рукой венок. – Он же эльф. Ему положено знать, где что растёт.

– Тиля, а у вас вообще всё с ним хорошо? – поинтересовалась Тхар.

Тиля удивлённо посмотрела на неё:

– Конечно! – она пожала плечами: – Нет, иногда мы, конечно, чуточку ссоримся, если расходимся во мнениях. Но всегда признаём, если другой действительно прав. У Риана чудесный характер, думаю, ещё путешествия на широту взглядов повлияли. И самое главное – он действительно меня любит. Именно так, как я хотела. Без оглядок на пустые слова о приличном поведении, эльфийском достоинстве и чем там ещё грешит Дирелл…

– Много чем, – кивнула Тхар, предпочитая не вдаваться в подробности, хотя сегодняшнее утро обогатило этот список. А Тиля продолжила:

– Я даже слышала, как Радег говорил, что из всех троих ему Риан единственный нравится, – Тиля засмеялась. – Правда, потому, что Риана никогда нет рядом: он не читает нотаций, как Дирелл, и не торчит возле тебя, как Ллио. Этот симпатяга-орк тебя ревнует!