Текст книги "Друзья-подруги (СИ)"

Автор книги: Наталья Ткаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Спи давай, – снова зевнула Тхар, недвусмысленно клацнув зубами, но орк уже убрал руку:

– И тебе спокойной ночи.

– Угу… – неразборчиво пробормотала Тхар, ясно давая понять, что разговор закончен.

Глава вторая. О женских хитростях и мужских принципах

Радег сдержал слово и никому не сказал о таинственной лесной подруге Тхар. Девушка, видимо, это оценила, поскольку подобрела к орку, и теперь Радег не засиживался вечерами у костра, предпочитая пораньше забраться в фургон и поболтать с ней. Чтобы кто чего дурного не подумал, полог он оставлял отдёрнутым, пока девушка не засыпала, иногда на полуслове – Радег стремился урвать как можно больше такого уединённого общения. А днём он отгонял от Тхар Гаисхаша и сам учил держаться в седле. Девушка схватывала всё на лету, но ей требовалось время, чтобы закрепить полученные навыки. По непредвзятому мнению Цедарга, примерно через месяц она будет уже прилично держаться в седле. Хотя Дружка орк за лошадь не считал, считая конягу слишком толстым, неказистым и медлительным. Но Тхар со своей первой и единственной лошадью расставаться не желала, упорно подкармливая её разными вкусностями, остававшимися от приготовления еды – в этом она по-прежнему помогала Миреле.

Девушки не то, чтобы подружились, но хорошо поладили. Мирела, практичная почти до цинизма, обладала некоторыми слабостями, с которыми её экономичная натура тщетно боролась. Например, могла часами бродить по ювелирным рядам на ярмарке и не уходила оттуда без очередного колечка или брошки. Также девушка обожала принимать ванны, с тоской вспоминая столичные бани и повергая в шок хозяев постоялых дворов, в которых им иногда случалось останавливаться, требованием пяти вёдер горячей воды и чистого корыта. У неё был с собой запас мыла, которого хватило бы на весь обоз, с четырнадцатью вариантами ароматов и множеством различных добавок; какой-то специальный настой для волос в бутылочках из тёмно-синего стекла; белые шарики, которые, оказываясь в воде, шипели и растворялись, наполняя импровизированную ванну пышной пеной; мази, крема и косметика, составлявшие со всем вышеперечисленным большую часть её багажа. Справедливости ради надо сказать, что Мирела благодаря всем этим средствам выглядела великолепно, неизменно ловя восхищённые взгляды мужчин. Её же собственный чаще всего останавливался на Дирелле.

Эльфу было скучно. Ни обозные, ни сородичи, устроившие ему что-то вроде бойкота, обращаясь лишь в случае крайней необходимости, не баловали его вниманием, и поэтому он часто дружелюбно разговаривал с Мирелой. Ему льстило восхищение девушки, а её расположение успокаивало уязвлённое самолюбие эльфа. Будь он внимательнее, заметил бы множество намёков с её стороны, но Дирелл действительно верил в то, что говорил: он никогда не опустится до человеческой девушки. Потому и не рассматривал Мирелу с точки зрения её женской привлекательности. Что, как она однажды призналась Тхар, временами ужасно её раздражало.

– Это же Дирелл, – скептически пожала плечами Тхар, беря очередную миску. Девушки сидели на берегу речушки и, согласно шмыгая носами, полоскали в реке посуду, вымытую ранее в тёплой воде. – По-моему, кроме своей драгоценной персоны он вообще не способен кого-либо полюбить. Брось ты это дело, ну зачем он тебе? Будет обращаться всю жизнь как со служанкой. А лет через пятнадцать-двадцать вообще бросит – эльфы же не старятся.

Мирела хмыкнула и чуть насмешливо заметила:

– С чего ты взяла, что он мне нужен на всю жизнь? Я не настолько глупа, чтобы думать, будто смогу удержать эльфа. Так, приятно провести время…

Тхар только молча приподняла брови. Мирела передёрнула плечами и колюче попросила:

– Давай ты не будешь меня осуждать? Своей красотой надо пользоваться. У меня, по крайней мере, она есть!

– А мозгов явно нет, – буркнула Тхар, кладя последнюю миску в туес и вставая. – Несмотря на всю красоту, ты Диреллу безразлична. Он людей разумными существами не считает, ты же слышала, как он о нас отзывается?! И после этого он всё равно тебе нравится?

– Тхар, не обижайся, – попросила Мирела. – Я про красоту сказала, потому что ты меня задела.

– Ми, я себя уродиной не считаю, так что не волнуйся, – раздражённо отозвалась Тхар. – Мне за тебя обидно: этот гад сел тебе на шею и ноги свесил! И хоть бы раз спасибо сказал! И всё с таким видом, как будто так и должно быть!

– Тхар, – снисходительно улыбнулась Мирела, закрывая свой туес с посудой. – Поверь умудрённой опытом женщине: мужчине и нужно заглядывать в рот, это льстит его самолюбию. Делать всё, чтобы он был доволен. Вот когда он сытый, обласканный, разомлевший от твоего внимания, из него можно верёвки вить!

– Что-то не похоже, чтобы ты вила верёвки из Дирелла, – вздохнула Тхар, приподняла с натугой туес и взялась за котелок.

Лундик, честно донёсший посуду до реки, убежал к лошадям и так и не вернулся. Нечаянно или специально, Тхар не знала, но нагоняй собиралась устроить в любом случае.

– Это вопрос времени, – Мирела заметила Гаисхаша, спускающегося к реке, помахивая ведром для лошадей, и покровительственно улыбнулась Тхар: – Поставь обратно, смотри и учись.

Белой лебёдушкой Мирела проплыла по берегу до зачерпывающего воду Гаисхаша и восхищённо потрогала проступившие под рубашкой мускулы:

– Гаисхаш, какой ты сильный!

– Есть такое дело, – самодовольно улыбнулся парень, мгновенно по-павлиньи распуская хвост перед красивой женщиной. Заметил насмешливо наблюдающую за сценой Тхар и улыбнулся ещё шире.

– Ты ведь поможешь нам донести посуду до обоза? – заглянула ему в глаза Мирела, продолжая излучать обожание, и добавила в голос жалостную нотку: – А то нам самим не справиться…

– Конечно, – мгновенно поставил ведро на берег орк и зашагал к оставленным туесам, легко подхватил их в обе руки и покосился на девушек: ну как? Довольно усмехнулся млеющей Миреле и подмигнул покачавшей головой Тхар. Последняя подняла котелок и сказала, огибая орка:

– Пошли.

– Давай котелок, – предложил Гаисхаш, протягивая и так занятую ручкой туеса ладонь. Тхар отмахнулась, но орк настоял: – Давай, чего тебе надрываться?

Тхар засмеялась:

– Я не такой хилятик, как ты, не надорвусь!

– Это кто тут хилятик? – притворно грозно вопросил орк, легко поднимая оба туеса над головой. Мирела тут же защебетала, какой он сильный, какой он ловкий, и как хорошо, что они, слабые женщины, его встретили, и он, такой добрый, согласился помочь…

Тхар беззвучно хихикала, опередив их и беззаботно помахивая котелком. И думала, что с Ллио не пришлось бы разыгрывать спектакль, достаточно просто попросить. Да и с Радегом тоже, хотя у него девушка старалась на всякой случай ничего не просить.

Позади Гаисхаш продолжал упоённо красоваться перед тешащей его самолюбие Мирелой, довольной результатом и искренне считающей, что Тхар ей завидует. На самом деле, загляни она в мысли орка, вряд ли ощущение безоговорочной победы осталось бы при ней. Гаисшах прекрасно понимал, что его купили на грубую лесть. Но с удовольствием на неё купился, потому что теперь считал с полным на то правом, что явно кокетничающей Миреле не стоит ломаться, если вечером он подкрадётся в темноте, схватит её в объятья и поцелует в такие притягательные полные розовые губы. Долг платежом красен! Затем последовали весьма яркие мечтания о том, что могло бы быть после поцелуя. И наконец, приглядись Мирела повнимательней, к немалому своему неудовольствию она обнаружила бы, что парень, продолжая болтать с ней, косится на равнодушную к его мускулам и остроумию Тхар.

Как истинный орк, Гаисхаш ни в грош не ставил доступных человеческих девушек, но вот недоступные ему очень нравились – в каждом мужчине сидит маленький завоеватель, не позволяющий пройти мимо строптивицы. А Тхар была к тому же принятой в клан – значит, почти своей. Её, конечно, иногда хотелось обозвать язвой и заразой, но она была весёлой, независимой, за словом в карман не лезла и могла совершенно серьёзно отвесить больный тумак за неприличный намёк. Удивительное дело, но орк её уважал.

– Может, всё же отдашь котелок? – предложил он в который раз, хотя до обоза было уже рукой подать.

– Ну раз ты так настаиваешь…

Девушка неожиданно развернулась, коварно усмехнулась, шагнула к Гаисхашу и, опрокинув котелок, надела ему на голову.

– Верните свет! – весело возмутился орк. – Я же теперь не могу вас видеть и восхищаться вашей красотой! Что может быть ужаснее?!

Недовольная Мирела мгновенно сдёрнула котелок с его головы и даже заботливо пригладила жёсткие чёрные косы. Орк чмокнул её в ладонь, девушка, хихикнув, отдёрнула её.

А Тхар уже успела уйти далеко вперёд.

– Радег, ведь секреты Стай нельзя выдавать, так? – спросила девушка, когда они устроились на ночь.

– Так, – кивнул орк, боясь, что за сейчас последует вопрос: но ты ведь мог бы сделать для меня исключение? Потому что исключения Радег не мог сделать даже для Тхар, как бы ни дорожил её расположением. Он дал клятву, и не мог её нарушить.

– Тогда чему ты учишь Дирелла? – спросила девушка к огромному облегчению Радега.

– Простейшим приёмам, которые знает каждый орк, – честно ответил он. – У эльфов нет искусства рукопашного боя. Они великолепны в фехтовании, но в силу своего хрупкого телосложения без оружия – весьма неважнецкие противники. Даже скорость не спасает – особенно против того, кто учился в Стае. А ведь повсюду меч с собой таскать не будешь – в городах области Райвант, куда мы, кстати, и движемся, запрещено открыто носить оружие. Хотел бы я знать, почему – Пустоши же рядом… – задумчиво завершил орк, а Тхар неожиданно ответила:

– Указом две тысячи пятьсот шестого года королева Гиндейла запретила ношение оружия в этой области, потому что в то время герцог Райвант активно выказывал своё неподчинение короне, и она боялась восстания. Только королевским чиновникам было позволено иметь мечи, секиры, луки и стрелы. Даже городская стража была вооружена дубинками. Правда, после появления Пустошей, страже позволено было обзавестись оружием, но вот для всех остальных запрет не отменили.

– Откуда ты всё это знаешь? – поразился Радег.

– История была одним из моих любимых предметов в Академии, – небрежно заметила Тхар, втайне гордясь полученным образованием.

Орк присвистнул:

– Академия… ну ты даёшь! Ни за что бы не подумал, – неосторожно признался он и тут же пояснил: – Не могу тебя представить в серой форме академички, с потупленным взором и благостно сложенным на передничке руками!

– А я и не была такой, – хихикнула Тхар. – Я была тем ещё учительским несчастьем – вечно задавала неподходящие вопросы, устраивала проделки и не дрожала перед преподавателями и ректором. Но училась очень хорошо, поэтому диплом мне всё же дали, хотя и второй степени.

– Да-а, – уважительно протянул орк. – Ты молодец!

– Ничего особенного, – отмахнулась девушка, хотя ей было приятно. – Я решила, что образование мне не помешает. Я тогда собиралась взяться за ум и остепениться, но не получилось.

– Ты встретила того орка, и он забрал тебя в Степи? – мрачно предположил Радег, не в силах забыть о своём соплеменнике, занявшем, на его взгляд, слишком большое место в сердце Тхар.

– Нет, это было до, и в Степях я так и не побывала, – покачала головой Тхар. – Не сложилось. А вот в Пустоши мы с ним заглянули…

Радег от неожиданности сел:

– Этот недоумок потащил тебя в Пустоши?! У него, что, совсем мозгов нет?!

– Я тогда с восторгом отнеслась к возможности там побывать, – пожала плечами Тхар. – И узнала много полезного. Хотя сейчас совсем не горю желанием туда возвращаться и надеюсь, мои знания нам не пригодятся.

Радег вздохнул и сел, скрестив ноги:

– Расскажи. Ты так часто напоминаешь мне, что я, как купец, обязан заботиться о своём обозе…

Тхар поморщилась:

– Давай потом, а?

– Ещё неделя – и мы у Пустошей, – не согласился парень. На самом деле, ему хотелось как можно быстрее узнать, что это был за орк такой и насколько близкие отношения связывали его с Тхар, но во избежание подозрений он зашёл издалека: – Тхар, расскажи. А то и не знаешь, чему верить: одни говорят, что там мертвецы толпами бродят, а другие – что просто голая равнина…

Не успел орк договорить, как полог колыхнулся и внутрь фургона скользнул Ллио. Эльф был в ярости, он уставился в глаза Радегу с таким выражением, что орк невольно поежился.

– Прекрати забивать голову Тхар вашими орочьими бреднями! – резко приказал юноша не терпящим возражений тоном.

Им с Радегом с грехом пополам удавалось поддерживать вооружённое перемирие, но сейчас Ллио не сдержался. Радег же не стал терпеть подобное обращение:

– Повежливей, молокосос! – рявнул он. – Ничем я ей голову не забиваю!

– Эй, тихо, вы оба, – ушатом холодной воды на забияк обрушился спокойный голос Тхар. – Радег, я не люблю на ночь глядя рассказывать о таких вещах. Завтра утром, хорошо?

– Хорошо, – кивнул орк.

– Пойдём-ка, поговорим, – неожиданно предложил эльф, хмуро глядя на орка.

– Пойдём, – так же неожиданно согласился тот и принялся натягивать сапоги.

Эльф покинул фургон, а Тхар только вздохнула и отвернулась к стенке.

– Не бойся, я его бить не буду, – великодушно заверил её орк. И уточнил: – Только если он первым не начнёт.

– Надоели вы мне оба до ужаса! – раздражённо воскликнула Тхар, натягивая одеяло выше.

– Он тебя ко мне ревнует, – с удовольствием заметил Радег.

– Было бы к чему, – пробормотала Тхар, ясно давая понять, что вопрос закрыт.

Радег вздохнул, пожал плечами и нырнул в холодный ночной воздух. Эльф ждал его в нескольких шагах от фургона. Схватил за локоть и потащил прочь.

– Отцепись, малявка, – прошипел орк, вырывая руку.

Эльф остановился и резко обернулся:

– Запомни, я не позволю пугать Тхар вашими орочьими глупостями о зомби! Верь в эти бредни сколько угодно, но её не убеждай. Хватило уже одного орка…

– Ты его знал? – перебил его Радег.

– Нет, но гад был тот ещё, – буркнул Ллио. – И дурак безголовый: везде её с собой брал, даже в Пустоши потащил.

– Знаю, – кивнул орк.

– И всё бы ничего, – продолжил раздражённо эльф. – Но этот болван по возвращении бросил Тхар и стал по погибшему в Пустошах другу вашу орочью тризну справлять: пить и по девушкам ходить. За три дня даже не заметил, что Тхар нет рядом!

– А что с ней случилось? – невольно встревожился Радег, хотя и знал, что сейчас девушка благополучно спит в его фургоне.

– Ничего, просто ушла бродить. Подозреваю, что сил её не было на это смотреть, – вздохнул эльф.

– Она… у них с ним… – начал Радег, ощущая бессильную ярость: так бы и убил мерзавца, окажись он здесь! Радегу слишком хорошо было знакомо отношение его соплеменников к человеческим женщинам. Задурил голову девушке, потешился и бросил!

– Она, по-моему, до сих пор в него влюблена, – вздохнул эльф ещё более тяжело.

– Он этого не заслуживает, – мрачно сказал орк.

– Совершенно не заслуживает, – согласился эльф.

Пару секунд они стояли рядом, ощущая странное единство, внезапно связавшее их ненавистью к кому-то третьему. Потом Радег заговорил:

– Слушай, я никогда ничем не обижу Тхар, ты зря так на меня набрасываешься.

– Я тебе не верю, – неожиданно извиняющимся тоном ответил эльф, отводя глаза. – Потому что я однажды верил, а потом… Не обижайся, но я буду за тобой следить, – предупредил он. – Потому что мало ли что тебе в голову взбредёт, а я Тхар очень люблю…

– Я тоже её люблю! – вспылил оскорблённый орк. – И не меньше твоего! И если я сказал, что для меня неприемлемо обидеть женщину, значит, так и есть.

– А твои похождения? – неприязненно осведомился Ллио. – У вас принято такими вещами хвастаться, а я, как и любой эльф на моём месте, считаю подобное поведение позорным.

– Ты сейчас похож на Дирелла, – высказал Радег в его понимании самое страшное оскорбление, хотя и понимал, что эльф в чём-то прав.

– Я не хочу, чтобы ты сделал больно Тхар, понял? – прошипел эльф, делая шаг к орку и сжимая кулаки. – И не дам тебе её обидеть!

– Я не собираюсь её обижать, – ответно зашипел орк, расправляя плечи и надвигаясь на эльфа. – И посмотри правде в глаза: ты не в состоянии её защитить!

– Возможно, я слабее тебя, – мёртвым голосом ответил эльф, и невольно Радег замер. Таким тоном говорят, прежде чем броситься на противника с одной целью: убить, даже если придётся на последнем издыхании рвать горло зубами. Эльф же стоял неподвижно, только дёргалась, выдавая его ярость, левая щека. – Но я убью тебя, если ты посмеешь сделать ей больно. И если ты убьёшь меня, я из могилы встану, чтобы ты заплатил за то, что сделал.

Эльф резко развернулся и деревянным шагом направился к фургону. Радег в два шага его нагнал, схватил за плечо, Ллио выдернул его, но орк снова вцепился мёртвой хваткой, и эльф наконец остановился и повернулся.

– Ты… у тебя кто-то… – начал орк, но не закончил: по искажённому болью лицу юноши всё понял и резко сменил тему: – Ллио, с такими девушками, как Тхар, с достойными девушками, я никогда не переходил… известную грань, понимаешь? Потому что перейти её означало бы что-то пообещать, а я не хотел обещать то, что не собирался давать, понимаешь? А прочие – не считается, я был для них не первым и уж точно не последним. О Тхар я никогда ничего никому не буду говорить, понимаешь? Она… вообще особый случай, потому что, может быть, если… ну, вдруг… она… – орк замялся и попытался завершить всё шуткой: – А то, что ты подумал… знаешь, за такое я бы тебе морду с удовольствием набил, прямо сейчас! Если бы не боялся, что утром Тхар увидит твою распухшую физиономию и сама меня отлупит. Или хуже того – обидится и разговаривать перестанет!

– Ты её любишь? – ответил единственным вопросом на его сбивчивую тираду эльф.

Орк на секунду ошарашенно замер, но тут же набычился:

– Не твоё дело, эльф!

Ллио неожиданно чуть улыбнулся и сказал:

– Тогда научись замечать, что ей в тебе не нравится, – и на этой странной фразе снова повернул к фургону.

– А что ей во мне не нравится? – мгновенно ухватился Радег за негаданно протянутую руку помощи. Но эльф, гадко ухмыльнувшись, нырнул под фургон. Радегу ничего не оставалось, как со вздохом забраться внутрь.

Добрых полчаса он пытался вспомнить, что Тхар в нём не нравится, и пришёл к неутешительному выводу: судя по частоте язвительных замечаний, почти всё. И это грустно, потому что Тхар – это не просто особый случай в его богатой практике соблазнителя. Радег не соврал Ллио – у него был своего рода моральный кодекс, отчасти появившийся из-за обстоятельств его собственного рождения: полуорк не хотел повторить опыт отца, за который втайне того презирал. Поэтому он был в известной мере осторожен, не заходя дальше поцелуев и безобидного баловства с девушками, которым было что терять. Но после появления Тхар Радег неожиданно обнаружил, что посторонние поползновения как отшибло: теперь его интересовала лишь Тхар, причём, как ни странно, не только в этом плане. С ней хотелось быть рядом, шутить, разговаривать, просто чувствовать её плечо своим…

И чем больше времени они проводили вместе, тем больше орку нравилась мысль, что это может вообще не кончаться. Возможно, эльф прав, и он… того… Ну, с эльфом он всё равно обсуждать это не намерен! А вот с Тхар надо поговорить, выспросить, что её раздражает. И исправиться. Ну или хотя бы попытаться. Может, тогда она будет глядеть на него чуточку благосклоннее… На этой обнадёживающей мысли орк и заснул.

Ллио же долго не спал. Короткая беседа, с одной стороны, принесла успокоение – эльф чувствовал, что орк искренен и действительно более чем тепло относится к Тхар. Но с другой, разговор с Радегом разбередил раны в душе. Ллио лежал в темноте, открыв глаза, и вспоминал Ллан, нежную, ласковую, весёлую, добрую Ллан, её светлую улыбку, её неунывающий голос. И как они, сидя на берегу ручья, смеялись и кормили друг друга вишней, дразнясь крупными спелыми ягодами, которые нужно было поймать ртом, без помощи рук. Это было их любимое место, здесь Ллио сделал ей предложение и с замиранием сердца ждал ответа, ничего не слыша, кроме бешеного стука своего сердца и ничего не видя, кроме её счастливого лица, когда она сказала "Да"…

…Она лежит и смотрит на него мёртвыми глазами, а в них боль, недоумение и вопрос: "Почему?"

"Почему ты не защитил меня?"

Эльф вздрогнул и перевернулся на живот, пряча мокрые глаза в сгибе локтя и беззвучно всхлипывая. Он по-прежнему любил невесту. За четыре неполных месяца, прошедших с её смерти, чувство не угасло, а вина неизменно мучила его каждый раз, когда он вспоминал любимую.

Ллио приказал себе успокоиться и высушил слёзы. Из плаксы защитник действительно никакой. Хотя теперь он старше, умнее и… нет, сильнее, он, пожалуй, не стал. Достаточно вспомнить, как легко орк с ним разделался. Но это как раз поправимо.

На следующее утро Радег только скептически оглядел юношу, который встал рядом с Диреллом с выражением на лице: с места не сдвинусь! "Пожалуется Тхар, чего доброго", – решил Радег. И с огромным удовольствием вдоволь поизмывался над обоими эльфами, пока обоз собирался в дорогу.

Глава третья. О вреде физических упражнений и о пользе шапочных знакомств

Разминки с Радегом Ллио решил дополнить уроками фехтования. И, в очередной раз упустив привычно нырнувшего в лес и словно растворившегося в нём Странника, юноша решился снять бойкот и попросил донельзя обрадованного Дирелла позаниматься с ним. В итоге весь обоз сбежался посмотреть на эльфов.

Зрелище было действительно захватывающее. Неизвестный, когда-то сравнивший бой на мечах с танцем, был как никогда прав в отношении эльфийского стиля. Красиво, плавно, изысканно и очень опасно. Приказ собираться был встречен недовольным ворчанием, но ослушаться зрители не посмели, хотя расходились, оглядываясь через плечо. А Тхар, которой собирать было нечего, никуда не ушла, продолжая с восторгом наблюдать и пытаясь уловить ускользающие движения эльфов. Пока Радег, огорчённый тем, что на него самого она утром не смотрела с таким восхищением, не разогнал братьев.

И поплатился за неумение ценить прекрасное: на следующее утро учеников у него стало трое.

– Нет, – отрезал он, сурово глядя на девушку. – И не проси. У меня рука на тебя не поднимется. Даже на тренировке.

– Тебя же никто не просит меня бить, – фыркнула Тхар, довольно ёжась от утреннего холода – для удобства она сняла кофту, оставшись в майке и рубашке. И продолжила, раздумчиво щурясь на сонное утреннее солнышко, нерешительно выглянувшее из-за длинного серого облака: – Можно же показывать без членовредительства. Гарраш так учил: раз – и приёмом аккуратно уложит на землю, поддерживая, чтоб ты не хряснулся…

– Сиди в сторонке, наблюдай. После тобой займусь, – буркнул Радег, злой, как змея, которой наступили на хвост. Опять этот треклятый орк! Делать ему было нечего, что стал учить женщину драться?! Сам защитить не мог, наверное. Сбежал бы трусливо, пока она отбивалась…

Радег выместил раздражение на ни в чём не повинных эльфах, в итоге едва ли не на четвереньках уползавших с небольшой полянки, где он устроил разминку. Измученные братья предпочли не идти до обоза, а упасть на листья под ближайшими деревьями, где их тут же бросилась обихаживать Мирела. А успокоившийся и задумавший коварный план Радег повернулся к Тхар:

– Иди сюда.

Девушка подошла. Она оказалась неожиданно серьёзной и собранной, и Радегу стало чуточку стыдно. Но он решил не поддаваться: женщина не должна сражаться.

Через десять минут от собранности и невозмутимости Тхар не осталось и следа. Радег бережно обездвижил её очередным приёмом, подержал немного на весу и в десятый раз с показным спокойствием спросил:

– Ещё?

– Радег, ты надо мной издеваешься! – вспылила девушка, тщетно пытаясь вывернуться. – Прекрасно понимаешь, что я ни с одним из твоих приёмов не справлюсь, и валяешь меня по земле! Признайся, что тебе просто нравится меня лапать!

Под свист и улюлюканье набежавших зрителей, которых он бы с огромным удовольствием сейчас бы "полапал", Радег осторожно выронил Тхар и разогнулся, мрачно глядя на резко садящуюся на земле девушку.

– Я просто хотел тебе показать, что учить тебя – безнадёжное дело, – внешне невозмутимо ответил он, хотя уже начинал злиться. – Потому что эльфы хотя бы на фехтовальных тренировках двигаться научились, а ты – как мешок с зерном.

– Ах, как мешок с зерном, – повторила девушка, к концу фразы угрожающе понижая тон. – Ну хорошо же!

Он пинка Радег легко увернулся. И от тычка в солнечное сплетение – тоже. А потом перехватил руку девушки и вытянул вверх, надеясь, что на этом всё и закончится, но пришлось блокировать очередной пинок и перехватывать и вторую. Тхар повисла на вытянутых руках, а орк раздражённо спросил:

– Ну что, хватит?

И осёкся, увидев настоящую злость в её глазах. И уже собрался поставить её на землю и извиниться, если сделал больно, но девушка извернулась немыслимым образом и изо всех сил ударила коленями в солнечное сплетение. Одна её рука в то же мгновение выскользнула из на секунду ослабшей хватки орка, и Радег услышал вырвавшийся из упрямо сжатых губ слабый вскрик. Он тут же подхватил девушку за талию и сел на землю:

– Тебе больно? Где? – он схватил руки Тхар и стал мягко ощупывать запястья: – Здесь? Здесь?

– Тхар, что с тобой? Радег, неужели нельзя было аккуратнее! Она же девушка! – услышал он взволнованный голос Ллио и ощутил резкий тычок в плечо, но даже не обернулся, продолжая встревожено вглядываться в лицо Тхар.

– Всё в порядке, – вытянула она свои ладони из его и неожиданно озорно улыбнулась. Радег облегчённо вздохнул… и сделал вид, что вовсе он не поддался, когда она внезапно с силой впечаталась ему в грудь плечом, опрокинула на спину и запрыгнула сверху, обеими ладонями прижимая к земле:

– Я победила!

– Так нечестно! – сразу завозмущался орк, впрочем, даже не предпринимая попытки встать. – Ты застала меня врасплох! Не считается!

– Честно! Считается! – мгновенно завопил Гаисхаш, радостно вскакивая.

– Точно, – поддержал его Цедарг и добавил довольно: – Эй, Радег, тебя девка уложила!

– Повезло ему… – завистливо протянул кто-то из обозных, дурачась, и остальные радостно заржали. Радег уже собрался встать и надавать всем весельчакам по шеям и другим частям тела – какие под руку попадутся – но тут ему пришла в голову идея:

– А проигравшему не полагается утешительный приз? – заискивающе-нагло поинтересовался он, закрыл глаза и вытянул губы трубочкой, подставляя для поцелуя под счастливое ржание окружающих: – Мммм?

– Вот тебе мой утешительный приз! – ответила Тхар под ржание ещё более счастливое и, открыв глаза, орк обнаружил прямо перед носом девичий кулачок. Осторожно коснулся губами порозовевших от ударов костяшек и сказал:

– Чудесный приз. Только учить я тебя всё равно не буду. Потому что это больно, а делать больно я тебе не могу.

– Неженка, – фыркнула Тхар и перевела глаза на кого-то, кто был вне поля зрения распростёртого на земле орка. Радег встревожено приподнялся, пытаясь заглянуть себе за спину: пусть только попробует, самолично ему шею сверну, чтобы подобная дурь в голову не лезла!

– Даже не смотри на меня! – с облегчением услышал он возмущённое рявканье Цедарга. – Чтобы рядом со мной девка махалась?! Я что уже, совсем развалина?! Секиру в руках не удержу?! Учить её драться, совсем сдурела! Если нападают, прячься за мужской спиной и сиди тихо!

– Ладно, уговорили, – вздохнула Тхар, слезая с Радега.

– Действительно, зачем тебе это нужно, – подхватил Ллио, протягивая руку, чтобы помочь ей встать. – Смотри, сколько нас. Мы тебя в обиду не дадим!

– Точно, – поддержал его Гаисхаш, насмешливо косясь на встающего Радега. Тот понимал, что байку о том, как девица его на обе лопатки уложила, ещё долго будут пересказывать всем обозом, при самом активном участии друга.

– На вот лучше бутерброд, ты не завтракала сегодня, – заботливо протянула девушке еду Мирела. Тхар взяла хлеб, картинно вздохнула, заявила:

– Пойду, заем горе… – и с удовольствием вгрызлась в бутерброд, покидая полянку, кажется, не очень расстроенная отказами.

– Собираемся, – скомандовал Радег, хватая сложенные у края поляны вещи и торопясь за девушкой. Ллио, на удачу, пошёл седлать Ветерка, и Тхар осталась одна у привязанного недоуздком к телеге Дружка.

Радег молча взял её руки и оттянул рукава, вздохнув. Так и знал – на светлой коже остались тёмно-розовые следы от его пальцев. А ведь старался осторожно! Ещё она хочет, чтобы он по-настоящему её учил, ненормальная!

– Не бойся, скоро пройдёт, – беззаботно заметила девушка, пытаясь забрать руки, но Радег не дал:

– Вот поэтому я и не хочу тебя учить, – он бережно погладил покрасневшую кожу. – Мне сейчас самому больно оттого, что тебе больно.

– Мне не больно, – возразила девушка и строго посмотрела на него: – Кстати, я знаю, что ты мне поддался! С чего это вдруг?!

– Ну не всё ж мне тебя "лапать"! – ухмыльнулся орк. – Я решил, тебе тоже хочется!

Тхар засмеялась, наконец высвобождая руки, покачала головой и уже хотела что-то сказать, как Радег резко помрачнел:

– А этот твой Гарраш или как его там – урод. Как он мог согласиться…

– Он и не соглашался, – пожала плечами Тхар. Орк удивлённо посмотрел неё, и девушка спокойно пояснила, чуть насмешливо улыбнувшись: – Я смотрела, как он тренировал своего двоюродного брата. Тот был ещё мелкий, и Гарраш его щадил. Остальных-то на тренировках лупил по-чёрному. А мне в ответ на просьбу разрешить участвовать ответил: "Не позорь меня, женщина!" – Тхар засмеялась, но не очень весело. – Мы здорово разругались, но у него был тот же орочий принцип, что и у вас с Цедаргом: женщина не должна сражаться.

– Это очень правильный принцип, – настоял Радег.

– Да, а если рядом не окажется мужской спины, за которую мне надо прятаться? – немного раздражённо поинтересовалась девушка.

– Пока я рядом, она у тебя всегда будет, – спокойно ответил орк, надеясь, что девушка поймёт, что он вкладывает в эти слова.

– Ну, не всегда же ты будешь рядом, – безжалостно фыркнула Тхар, шагая к нему и подталкивая в сторону первого фургона. – Вот, например, сейчас ты, как хороший купец…

– …пойду проверять, всё ли в порядке, – со вздохом подхватил до боли знакомую фразу Радег, слушаясь. Наградой ему стало то ли насмешливое, то ли одобрительное:

– Молодец!

Уже отойдя на несколько шагов, орк обернулся и предельно серьёзно попросил:

– Ты только, пожалуйста, не вздумай просить эльфов научить тебя фехтовать, хорошо?

– Отличная мысль! – оживилась Тхар. – Дирелл, конечно, откажется, но зато какое у него будет лицо, когда я об этом заикнусь!

Радег только хмыкнул, покачал головой и пошёл исполнять обязанности примерного купца.