Текст книги "Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного (СИ)"
Автор книги: Наталья Мамлеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Время текло как на картине Сальвадора Дали «Постоянство памяти». Вроде бы так медленно, что даже его ход не заметен, и в тоже время так текуче, что просачивалось сквозь пальцы, и я не успевала зацепиться за минуты. С каждым днём общежитие заполнялось народом, но преимущественно шумными первокурсниками. В этом году было двести тридцать пять имен, которые объявляли и торжественно вручали студенческие карточки. Хотя слово «торжественно» слишком растянуто звучит для вручения, которое было короче, чем это слово. Получив долгожданные документы, я отправилась в город в последний выходной день. Потом выход будет разрешен только в увольнительные.
– Парень, конечная, – голос водителя из динамика заставил меня вздрогнуть и взглянуть в окно, где пейзаж остановился и явил множество ангаров с пассажирскими шаттлами.
Извинившись, я выскочила на улицу. Звезды тут можно было увидеть даже днём, если хорошо присматриваться, но в это время суток они были видны особенно хорошо. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я направилась к другому шаттлу, который привезет меня в ИнСверх.
Это был некий ритуал. Я уже третий круг ездила по одному и тому же маршруту, чтобы выбить все ненужные думы и привести мысли в порядок. С завтрашнего дня начнется новая жизнь. За эту неделю я успела освоиться в ИнСверхе, даже несколько раз получалось осознанно телепортироваться. В соседнюю комнату. Пару раз неосознанно, к моему счастью, тоже в соседнюю комнату, так как происходило это ночью.
– Каково родиться второй раз, а, Кромолов Юрий? – прошептала я, смотря на полупрозрачное отражение в отблесках стекла.
Перед глазами пробегали детские воспоминания. Не сказать, что детство у меня было во вседозволенности. В моей жизни всегда были определенные рамки, за которые выходить строго воспрещалось. Но вместе с тем были и приятные, неожиданные и счастливые моменты, один из которых уходил корнями в пятилетний возраст…
– Ром, я не могу найти пустую бутылочку! Их нет!
Десятилетний Рома стоял рядом и с усмешкой глядел на перепачканную в мусоре подругу. Причем на губах его играла улыбка, которая была присуща этому возрасту: добрая и беззаботная.
Девочка же стояла и пыхтела от негодования, не в силах найти пустую бутылочку из‑под йогурта даже в мусорном баке для пластиковых отходов. Губы её стали дрожать в преддверии слёз, но глаза были полны надежды и обращены к лучшему ДРУГУ-
– Совсем нет? – переспросил мальчик, и девочка достала откуда‑то снизу покореженную тару, и Рома улыбнулся, кивнув. – Эта подойдет.
– Правда?! – радостно воскликнула девочка, и мальчишка одарил её повторным кивком.
– Правда – правда. Теперь идем за мной.
– Куда?
– Увидишь.
«Наверное, из Ромы получился бы отличный шпион! Он вечно такой загадочный», – подумала Юля, когда они с Ромой пробирались к ней в сад. Там был пруд у парадного входа. От пруда шел маленький ручеек, заканчивающийся в «зарослях» пышных цветов словно бумажных даже на ощупь. Рома пробрался в самый центр, поломав несколько стебельков, но тогда дети об этом не задумывались. В середине лежал ИХ камень: на нем было нарисовано сердце и солнышко, а также написанные Ромкой их имена.
Мальчик поставил на камень пустую бутылочку, после чего также покинул цветник, и девочка последовала за ним.
– И что дальше? – она знала, что на этом все не закончится и её выдумщик – друг вновь придумал какую‑то грандиозно – веселую затею.
Она немного ошиблась. Скорее, это была не затея, а чудо, сделанное человеческими руками, подобно кораблю с Алыми парусами у Грина.
– Что дальше? Что дальше… – казалось, Рома сам еще не был уверен в своей затее, но озорно улыбнулся, – теперь ты должна полить бутылочку.
Девочка выполнила, и таков был ответ её друга:
– Всё. Теперь всё.
– Как всё? – недоумению ребенка не было предела.
– Вот так, – развел руками Рома. – В течение всего дня ты не должна подходить к этому кусту ни под каким предлогом, ни за что! Ты меня поняла? Если подойдешь, то магия рассеется, и фея Чуда уйдет от тебя навсегда.
– Фея чуда? – переспросила девочка, и мальчик важно кивнул, словно он только что раскрыл ей вселенскую тайну, в которую были посвящены только избранные.
– Она самая.
– А когда же ждать этого чуда?
– Завтра, – подумав, ответил ребенок. – Завтра с утра, – Рома начал ходить вокруг неё, заложив руки за спину, – когда проснешься, пойдешь к этому камню. И увидишь, что произойдет.
Радости не было предела. Юля весь день ходила сама не своя, всё время норовя заглянуть и посмотреть на «работу феи Чуда», но всё время одергивала себя. Спать ложилась ужасно возбужденная, мысленно уже проснувшись и помчавшись открывать клумбу с цветами. Впрочем, на следующее утро это и случилось.
Предвкушающая увидеть чудо, девочка раздвинула еще закрытые на ночь цветы и увидела целую палетку стаканчиков йогурта! Как?! Как за ночь из одной покорёженной бутылочки могли вырасти целые «кусты» йогурта?! Ромку она тогда чуть не расцеловала!
На следующий день она положила туда бутылочку из‑под йогурта, только уже красивую и не помятую. Но ничего не произошло. Тогда Юля подумала, что, наверное, это работает только с некрасивыми бутылочками. Измяла её и поставила вновь. На следующее утро никакого результата. Рассерженная и непонимающая в чем дело девочка побежала за объяснениями к соседу. Рома, отсмеявшись, сказал самым серьезным тоном, на какой только был способен десятилетний ребенок:
– Так это… одинаковое чудо работает только один раз.
– Только один?
– Только одинаковое, – улыбнулся мальчик, обняв её за плечи, – как‑нибудь потом можно будет этим местом воспользоваться еще раз, но сейчас оно утратило свои магические силы, понимаешь?
Юля важно кивнула и улыбнулась, поцеловав друга в щеку. Мальчик насупился, но всё же улыбнулся.
Я не заметила, как улыбка непроизвольно расцвела на моем лице от теплого детского воспоминания. Такого теплого, что, наверное, оно бы прекрасно сработало против дементоров из книжной вселенной «Гарри Поттера» Джоан Кэнтрин Роулинг. Эта девочка была для меня так далека словно из другого мира.
Заулыбавшись и погрузившись в свои воспоминания, я чуть не пропустила нужную остановку. Вылетев из транспортного средства, я вдохнула свежий воздух и воинственно посмотрела на ворота ИнСверха.
За что я когда‑то влюбилась в Ромку? Это сложно объяснить… Можно сказать, что он подарил мне чудо.
Войдя внутрь, я направилась к главному корпусу администрации, где я должна была зарегистрировать сеть на своё имя, иначе общение было бы строго ограниченным. По пути я встретила сына Александра Николаевича, который при виде меня расплылся в широкой улыбке, но ничего не сказал. Я неуютно поежилась, но продолжила путь.
Процесс регистрации и соединения новых коммуникатора и обруча занял не больше десяти минут, институтский хакер быстро влил меня в сеть, объяснил основные правила и, чуть ли не перекрестив, отправил меня восвояси. В смысле, в общагу. В общаге я так ни с кем и не познакомилась, так как Фарух и Майя решили устроить себе медовый месяц, не отходя друг от друга, а без них я как‑то боялась заводить новые знакомства.
Ложась спать, я первый раз на ночь намотала на грудь эластичный бинт, ведь уже завтра с утра придется встретиться с новыми соседями. Эластичный бинт был похож на «хомут», поэтому его падения я не опасалась, хотя неудобство он доставлял неимоверное. Даже не знаю, сколько я так продержусь.
– Может, разбудим его по старой доброй традиции? – понемногу выводил меня из царства неги чей‑то голос.
– А почему мы это еще не сделали? – последовал задумчивый вопрос, и этот голос я узнала, поэтому логично решила, что это сон. – Меня в первый день облили водой за то, что я «старших» встречал почти голый.
– И тебе тогда повезло, – хмыкнул тот, первый.
И вот тут я с трудом начала соображать, понимая, что сна уже нет и передо мной жестокая реальность. Я резко распахнула глаза, сев на кровати и вот тут вновь подумала, что, скорее всего, я сплю.
– Р – р-р…
Р – р-р – ома?!
– Он еще и рычит, – весело усмехнулся моя первая любовь, не отводя от меня взора.
Впрочем, я тоже взор от него не отводила. Какова вероятность поселиться в одной комнате со своим соседом другого пола? Не знаю, но она есть.
– Как котенок, – вздохнул незнакомый мне парень, и они с Ромой переглянулись, пока я находилась в полнейшем ступоре.
– Эй, Котенок, а встать? А поприветствовать старших?
– Может, сразу водой обольем? Или головой в унитаз? – Рома, я смотрю, прям пестрил радужными идеями.
– Ты чего такой кровожадный? – усмехнулся его друг, и теперь, кажется, мой сосед.
– Так у меня еще не было в опыте первокурсника, а вы с Димычем надо мной в меру поиздевались, – криво усмехнулся Рома.
– Но в унитаз тебя никто не опускал.
– Быстро бегал, – парировал моя первая любовь, широко улыбаясь, и его собеседник рассмеялся, вновь переведя взгляд на меня.
– Этот, точно, не бегает, дохляк.
– Котенок, – кивнул Рома, – хотя, говорят, что он телепортироваться умеет.
– Правда? – диалог велся без моего участия, и вмешиваться я не стала, лишь бочком продвигаясь в сторону ванной, благо та находилась недалеко. – Стоять!
Я вытянулась по струнке, прижавшись к стене и испуганно глядя на парней. У тех тоже были расширены глаза, правда, от удивления. Рома чуть поморщился, его друг вовсе скривился, отвернувшись.
– Ну что за дохляк‑то нам попался? С таким даже не развлечешься, – печально выговорил тот, первый.
– И это был мой первый первокурсник, – вздохнул Рома, проходя к шкафу.
Кажется, казнь отменяется. Это я, конечно, наивно полагала…
– Эй, тебя в унитазе смыло? – стучался в дверь Рома.
Я стояла, схватившись руками за раковину, и всматривалась в зеркало. Я никак не могла поверить в реальность. За что, всевышние силы, за что вы меня поселили в одной комнате с парнем, который знает меня лучше родной матери?! Он же меня рассекретить может! Тем более за пять лет‑то!
– Может, он решил сам головой в него окунуться? – хохотнул мой второй сосед, и я закатила глаза, думая, как продержусь в этом обществе.
Не продержусь. Бросить всё? Ага, сейчас прям! И выйти замуж за того, кто сейчас подтрунивает надо мной за этой дверью! Так легко не сдамся! Тем более доучиться всё же надо, раз я оказалась такая особенная.
– Котенок, выходи. Не обидим. По крайней мере, в ближайшие пять минут. Ванна нужна, Котенок, выходи, – настоятельно посоветовал Рома, причем…
Наверное, парня бы обращение Котенок бесило, но мне из уст Ромы оно нравилось, а вот когда его произносил второй мой сосед – раздражало. Всё‑таки как сильно на значение одного и того же слова влияют обстоятельства и люди.
Приложив руку к двери, на которой находилась сенсорная панель, я вышла. Рома тут же прошмыгнул в открывшуюся дверь, а я поспешила в комнату, где одевался сосед. Он был широкоплечим, очень мощным, что я могла отлично увидеть из‑за распахнутой рубашки. Я бы могла предположить, что в его арсенале физическая сила. Волосы цвета закатного солнца торчали ежиком, а голубые глаза были спокойные и добрые. Этот человек внушал доверие, несмотря на свою комплекцию.
– Звать Юраном?
– Да, а вас…?
– Вас? – фыркнул парень, и я поняла, что со своим девичьим уставом в мужской монастырь я зря полезла.
– Вас… с тем парнем, – указав за свою спину на дверь ванной, исправилась я.
– Джон, – ответил он, как‑то хищно улыбнувшись и посмотрев за мою спину. – А это Роман. Но мы тебя всё равно будем Котенком звать, пока не докажешь, что ты Юрий.
– Чего встал? – прямо над ухом раздался голос Ромы, из‑за чего я подскочила, больно ударившись о челюсть парня.
Последний тоже взвыл, хватаясь за нижнюю часть лица и гневно смотря на меня. Джон, застегивая пуговицы, потешался.
– Ты чего такой маленький? – нахмурившись, спросил Рома, после чего подошел ближе и отмерил расстояние от моей макушки до своего кадыка.
Я отшатнулась из‑за близости с ним, и он удивленно приподнял бровь, но спрашивать ничего не стал, лишь отошел к своей кровати и стянул футболку. Как будто первый раз вижу его тело! Пф. Подойдя к своим полочкам, я взяла одежду и вновь прошмыгнула в ванную под удивленные взгляды соседей. Будет тяжело. Еще что странно, сегодня не было тренировки, которая проводилась в течение прошлой недели. Решили сделать подарок студентам в честь учебного дня?
Когда я вернулась, то моих знакомых уже не было, поэтому, взяв обруч и коммуникатор, я поплелась на пары. Расписание мне скинули в «личку», а карта ИнСверха прилагалась вместе с информацией и защитой, которую устанавливал вчера программист. Аудитория была похожа на амфитеатр, поэтому, заняв место на возвышении, я стала с интересом дожидаться преподавателя, параллельно читая личное сообщение от администрации.
«Кромолов Юрий, спешим вас уведомить, что вы зачислены на факультет менталистики. Декан факультета Симонов Всеслав Александрович».
Сын моего врача? Надо же, тот смешливый и неординарный парень – и декан. Может, ему намного больше, чем кажется? Ведь и возраст Александра Николаевича я не знаю.
Дальше шёл список обязательных предметов, причем все из них были общими: гуманитарными и техническими, и, конечно, специальные. У меня в специальных предметах значился лишь поход к врачу. Кажется, разделения по земным специальностям тут либо не было, либо оно начиналось с последующих курсов.
От своих мыслей меня отвлек шепот студентов. Нет, до этого в аудитории была не тишина, а настоящий гул, сейчас же уровень шума порядком опустился, зато шепот привлекал моё внимание куда больше. В аудиторию вошел тот самый парень из комиссии. Он был каким‑то уставшим, одет явно не как преподаватель, а как пятнадцатилетний подросток. Он оглядел аудиторию скучающим взглядом, даже не поздоровавшись и не задерживая взгляд на каждом больше полсекунды.
«Он явно странный», – подумала я, и тут его взгляд натолкнулся на мой, и он предвкушающе улыбнулся. – «Неуютно».
Его улыбка стала еще шире, а взгляд скользнул на высокий ворот водолазки, поверх которой на мне была ветровка. Слава техническому прогрессу, так как кондиционер поддерживал в аудитории прохладу, и мне не было жарко.
– Добрый день, – растягивая гласные и продолжая улыбаться, поздоровался преподаватель, – меня зовут Всеслав Александрович, можно мистер Симонов, если кому‑то будет так удобнее. И да, отвечая на твои, твои, – преподаватель начал указывать на удивленных студентов, – твои, твои и вот той девушки, вопросы, я, действительно, читаю мысли.
Роял – флэш. Выиграно!
Что? Простите, что? Мне нечем ответить на такое заявление! В каком смысле читает мысли? Как? Но…
«Он же знает, что я девушка!» – паническая мысль забилась в голове раненой птицей, и тут же я поймала донельзя довольную улыбку преподавателя.
Наши гляделки были замечены некоторыми студентами, которые переводили взгляд с раскрасневшейся меня и на ухмыляющегося преподавателя.
– О чем же он таком подумал? – пронесся шепот по аудитории, заставив даже уши вспыхнуть.
– О чем‑то очень неприличном, – хохотнул какой‑то парень и тут же был удостоен взгляда преподавателя.
– Разумеется, пользоваться своими способностями постоянно у меня нет желания, – всё это он говорил прямо смотря в глаза тому чуваку, который весь сжимался под его тяжелым взглядом, – я абстрагируюсь, так что иногда можете допускать свои грязные мыслишки, иногда чистые мечты, и я не буду подглядывать за вашей личной жизнью. Но постоянно контролировать свои способности тяжело и требует концентрации, так что всё же не удивляйтесь, если я ни с того ни с сего не поставлю зачет, или вы не сдадите мне экзамен.
Студенты хохотнули, преподаватель чуть улыбнулся. Вновь посмотрел на меня, подмигнул.
«Он знает, – билась в голове пугающая мысль, которая вскакивала в голове наравне с вопросом, – скажет ли?»
– С моим предметом вы еще не сталкивались. Здесь я буду рассказывать о каждом из вас, – студенты вместе вздрогнули, переглянувшись.
Преподаватель улыбнулся так, словно именно такого результата и добивался. Словно такие мысли хотел прочесть, словно он был властелином, умеющим управлять ходом мыслей других людей.
И это меня пугало. ИнСверх может, действительно, напугать своими кадрами.
– Кроме тебя, – взгляд мазнул по мне, и я вздрогнула, открыла рот, но так ничего и не смогла сказать. Повисло молчание, но мистер Симонов обворожительно улыбнулся, тряхнул головой и беззаботно продолжил, – потому что твоя способность не изведана. Так вот, на моей лекции мы будем говорить о сути способностей. У нас будут только лекционные занятия по нечетным неделям, и того девять занятий за семестр. Мой предмет называется «Истерия мета – способностей», знаю, название не звучит, но сверху, – тут он указал указательным пальцем на потолок, – так решили, так что не нам придираться к их фантазии. Вопросы?
Все молчали, преподаватель насмешливо оглядывал всех. Чувствуется мне, что эти пары будут для меня непростые, если я, конечно, не вылечу сразу же после этой лекции. Хотя стоп. Ведь получается, он о моем секрете узнал еще во время прохождения комиссии, но не раскрыл меня? Получается, что в его планы входит шантаж? Глупость. Зачем ему меня шантажировать?
Взгляд профессора вновь наткнулся на меня, и он рассмеялся в кулак. На него посмотрели с удивлением, но что‑то спрашивать никто не решился.
– Итак, в Институте Сверхъестественного существует четыре факультета, способности на которых переплетаются, порой, представляют собой уроборос, но всё же их решили разделить по взаимному согласию. Факультет менталистики. Это мой факультет, я считаю его самым сильным, – он наградил аудиторию таким взглядом, что сомневаться в правильности его слов никто не стал. – Ты сомневаешься? – внезапно он спросил у одной девушки, которая подавилась воздухом. – Серьезно? Считаешь, что может быть что‑то круче чтения мыслей? Знать всё и вся! Телепатия, телекинез, а теперь и телепортация, – вновь значительный взгляд в мою сторону, преподаватель загибал пальцы, – это три составляющих настоящего успеха. С этими способностями, развитыми до совершенства, можно руководить миром.
– Так руководство миром входит в ваши планы?
– Доктор Зло?
– Властитель вселенной? – раздавались смешки, как будто бы он и так не услышал их мысли.
– Увы и ах, но я готовлю злодеев и героев, так что сам не являюсь даже учитель Сплинтером, – он улыбнулся, девушки захихикали, парни усмехнулись. – Но я отвлёкся. На моем факультете вы можете встретить различные специальности, некоторые совершенно редкие, что они доходят только до ста людей, владеющих данной способностью, и большинство из них уже выпущено. Например, абсорбция памяти – это чтение памяти за какой‑то промежуток времени путем прикосновения. Как вам? Сильно? Или аутегенизм, его же называют гипнозом. Не чувствовали, когда вами будто управляют, навязывают чужую волю? Так вот ребята, владеющие данной способностью, действительно, на это способны.
Преподаватель рассказывал с таким жаром, что я невольно подалась вперед, как и мои однокурсники. Все мы были заворожены горячей речью Симонова, словно его слова мы не только слышали, но и видели, чувствовали, ощущали. Я вдруг почувствовала себя букашкой, незначимой, хотя и мою способность расхваливали.
– Нет, стойте. Я не прав, – улыбнувшись, одернул себя мужчина. – Я не прав, потому что я расхваливаю только способности на своем факультете. Да и не всегда сильные по звучанию способности, действительно, оказываются сильными. Физический факультет. Суперсила. В ньютонах. Не смейтесь! Когда мой одногруппник перевернул к черту шаттл, откинув его на несколько метров и спас мне жизнь, я прочел его мысли. Знаете, что там было? Ничего! Ничего особенного, потому что он даже не задумывался, что сотворил. Он творил своей силой добро, даже не подозревая, как я в этот момент ему завидовал. Или когда спасатель, наделенный способностью амфибицизма, умеющий дышать под водой из‑за вырастающих жабр, спас маленькую девочку. Это круто, господа студенты. Левитация, метаморфизм… Вы представляете, когда перед тобой стоит один человек, ты отворачиваешься, потом вновь смотришь и видишь… своё отражение. Он просто принял твой облик в считанные секунды. А аллюризм? Ребят, в прошлом году я лично присутствовал на опыте, когда этот чертов Романов переместился во времени! Он развил такую скорость, что его выбросило во временных потоках, а он всего лишь устанавливал новый рекорд скорости.
Мои брови взметнулись вверх, когда я услышала знакомую фамилию. Неужели он на такое способен? Не может быть!
– Факультет природных явлений. Пирокинез. Знаете, сколько этих факиров? Безумно много, но каждый из них спасает сотни и тысячи жизни, и я не перестаю этому удивляться. Автогения – способность тела выделять газ. Опасная способность, как она, вообще, уживается в теле человека? Волшебство? Нет, дорогие мои! Это человек! Это человек контролирует газ, не давая ему пробраться к собственным дыхательным путям! Биолокация/биосонар – способность находить местонахождение любого предмета на земле/под водой. Меня так нашли в детстве, и я живой пример того, какие возможности, казалось бы, у обычных способностей, которые вершат судьбы миллионов. Каждый из вас ненавидел когда‑нибудь или сейчас собственные способности, обычные люди нас сторонятся, стараются не общаться, даже не подозревая, какие мы на самом деле. Что эти способности стоят для нас, каково это жить с грузом ответственности, принимая себя такими, какие мы есть.
Тишина. Я с жадностью ловила каждое слово.
– Последний факультет. Молекулярный. Вот что, действительно, не поддается логике! Или только ей и науке и поддается! Микроскопическая работа с молекулами, приносящая колоссальную пользу, – он жестикулировал, обхватывая весь объем вокруг себя. – Аннигиляция – уничтожение чего‑либо, распад предмета на молекулы. Вот он был, вы его держали в руках, и в следующую секунду его нет, вы даже не способны его увидеть. Очень редкая способность. А магнетизм? Вы, вообще, представляете, как этому человеку тяжело? Он же каждую секунду контролирует свои способности, чтобы в него не прилетел острый нож и не проткнул его сердце. Все они прикладывают массу усилий для блага человечества, совершенствуются, они полюбили себя такими, какие есть.
Тишина. Кажется, можно было услышать даже шелест листьев за окном, хотя была безветренная погода.
– Ваши способности – это лучшее, что создала вселенная. Их нужно использовать правильно, – чуть сбавив скорость повествования, добавил преподаватель. – Каждый из вас, по – своему, уникален, каждый может достичь небывалых высот. Что такое чтение мыслей по сравнению с анаплазией – способностью изменять своё тело, растягивать ткани? Иногда я чувствую себя мелкой пешкой на огромной шахматной доске, но правда в том, что… каждый из нас и есть шахматная доска, самая значимая вещь в игре.
Повисла тишина. Я была настолько воодушевлена, что даже дышалось с трудом. Декан будто наполнил собой все окружающее пространство, все студенты подсознательно улыбались, у меня же улыбка играла на лице.
– Спасибо за внимание, – улыбнулся Симонов, посмотрев на электронные часы на стене, – что ж, лекция подошла к концу. Всем спасибо за внимание.
Никто не сдвинулся с места, смотря на преподавателя влюбленными глазами. После чего я зааплодировала. Моему примеру поступили многие. Преподаватель отвесил шутовской поклон, раскрыл перед нами дверь и сделал приглашающей жест на выход. Теперь я понимала, почему его ставят для студентов– первокурсников первой парой.
Я собирала вещи медленно, так как в голове будто гулял ветер, соображала с трудом. И из‑за столь эмоциональной лекции я чуть не забыла о своей проблеме. Поэтому решила подойди к преподавателю, который уже начал возиться с интерактивной доской для следующей лекции.
– Всеслав Александрович?
– Да? – он развернулся, и на его губах играла улыбка чеширского кота.
Я открыла рот, хотела что‑то сказать, но в голове была такая каша, что я даже не знала, с чего начать. Поэтому закрыла рот и позволила преподавателю самому выбрать мысли из этой каши, угодные ему. Тот только глухо рассмеялся, присев на краешек стола.
– Нет. Твою тайну я не выдам, – видимо, в моих глазах (или мыслях) он прочитал немой вопрос, поэтов поспешил добавить, – потому что мне интересно. Интересно, как ты из всего этого будешь выпутываться.
– Интересно? – удивленно переспросила я.
Неужели для человека, способного читать мысли окружающих, может быть что‑то интересное? Наверное, только из ряда вон выходящее и может его заинтересовать. Что‑то, что он не может предугадать, прочесть. А может быть ему, как психологу в какой‑то степени, интересен результат. Как люди будут реагировать, что будут думать? И как их мысли будут идти вразрез с действиями при виде меня, или когда правда раскроется?
– О, мой любимый шестой курс физического факультета! – громко провозгласил преподаватель, счастливо улыбаясь.
Мне пришлось оторваться от своих мыслей, чтобы посмотреть на нескольких изящных девушек и здоровенных парней, входящих в аудиторию.
– Всеслав Александрович! А уж мы как по вас скучали! – воскликнул какой‑то парень, оказавшись рядом и до хруста сжав руку декана.
Суперсила. Я на все это смотрела широкораспахнутыми глазами. Симонов, действительно, был рад. Кажется, обучение студентов – его жизнь.
– Ну всё – всё, отпусти старика, – взмолился декан, посмотрев за спину студенту. – Романов, ты что как не родной? Подойди, поздоровайся с любимым преподавателем, справься, как у него здоровье.
Я вздрогнула, услышав до боли знакомый голос. Я еще не пришла к осознанию того, что буду видеться с Ромкой повсеместно.
– Всеслав Саныч, вашему здоровью могу и я позавидовать со своей сверхрегенерацией, – усмехнулся Рома, но все же подошел, стукнувшись ладонью с ладонью преподавателя, взяв ту в захват.
Мужчины обнялись, вокруг столпились студентки. Девушки не строили глазки преподавателю, а просто поглядывали на него со смесью восхищения и уважения.
– Как время? Как прошлое? Или будущее?
Студенты рассмеялись, а Рома недобро сощурился, посмотрев на преподавателя с усмешкой:
– До сих пор не верите?
Не верит? Конечно, верит! Он только сегодня нам рассказывал об этом случае! С чего он взял, что преподаватель ему не верит?
– До‑ка – жи, – усмехнулся Симонов, сложив руки на груди.
Что?! В каком смысле?! Он же пять минут назад говорил нам, какой Романов крутой!
И тут мои мысли были услышаны деканом, который перевел на меня взгляд и приподнял бровь. Теперь на меня обратили внимание и шестикурсники.
– Брысь! – резко выдохнул преподаватель, из‑за чего я подскочила, сделав шаг назад.
Студенты рассмеялись. Рома одарил меня удивленным взглядом, потом покачал головой и закрыл глаза ладонью. Я, закусив губу, бросилась в сторону выхода. Вдогонку звучал веселый смех шестикурсников и Всеслава Александровича.
Следующей была лекции по высшей математике. Тут все очень много писали, в общем‑то, привыкали к обычной студенческой жизни. Потом Астрономия. Этот урок был красивым из‑за голографических проекций в погруженной в темноту аудитории. Прекрасные разноцветные галактики, особенно прекрасен наш Млечный путь. Основную информацию мы получали еще во время школьного курса, сейчас же только углубляли свои знания.
– Вот пара и подошла к концу. На следующих двух лекциях мы разберем разумные расы. А к четвертому занятию каждый из вас должен подготовить цельный доклад на любую расу, можно готовить доклад в группе, главное, чтобы информация преподносилась интересным образом. Лекция окончена. Доброго всем дня.
Студенты вырвались из аудитории как мухи из откупоренной банки и направились все вместе в сторону лифтов. Все вокруг разговаривали, но я за все три пары так и не смогла с кем‑то познакомиться. Парни на меня подозрительно косились, девушки перешептывались за спиной, в общем и целом, у меня изображать крутого парня получалось из рук вон плохо.
– Привет, – наконец, выходя из лифта на втором этаже, со мной решила заговорить какая‑то девушка.
– Привет, – удивленно ответила я, незнакомка приободряюще мне улыбнулась, а я заметила её радужные глаза.
Льюнка. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Эта раса ничем не отличалась от землян, кроме радужных глаз и чуть заостренных ушек, и, конечно, своего собственного менталитета. Они презирали ложь, сплетни, заговоры. В общем, если во внешности они были похожи на землян, то по менталитету – были полной противоположностью.
– Прости, но я, точно, знаю, что ты владеешь телепортацией. Это не секрет, – словно оправдываясь, добавила девушка, – об этом уже известно всем, и даже на публичной страничке ИнСверха в сети в закрепленной записи твоя фотография.
Вот эта информация оказалась для меня удивлением. Надо будет порыскать по сети в поисках данной странички. Видимо, у меня на лице отразилась вся гамма эмоций, поэтому моя собеседница скорчила недовольную гримасу и вздохнула:
– Прости, если сказала что‑то неприятное, но я всегда говорю правду. Кстати, я твоя однокурсница, тоже учусь на факультете менталистики. Меня зовут Илисия. Можно просто Ил.
– Юра, можно просто Юра, – задумчиво проговорила я, расплачиваясь за обед и беря в руки поднос.
– Очень приятно. Юр, а тебе уже назначили преподавателя? С кем ты будешь заниматься? А как будут проходить занятия? Прости моё излишнее любопытство, просто я считаю, что лучше получить информацию из первоисточника, чем собирать в сплетнях, – на последнем слове собеседница скривилась словно от зубной боли, а я уже собирала на поднос упакованные в полиэтилен тарелки с едой.
– Знаешь, для льюнки ты слишком болтлива, – буркнула я, чуть улыбнувшись, и девушка звонко рассмеялась, из‑за чего на нас обратили внимание несколько студентов.
– Знаешь, ты прав. Моя сестра всё время меня в этом упрекает, но я люблю разговаривать, особенно с интересным собеседником и на откровенные темы. Ты можешь быть со мной откровенным? Ложь я не люблю и сразу чувствую это.
– Это и есть твоя способность? – общение становилось всё легче.
Ил собрала себе еду на поднос, и мы присели за свободный столик. В столовой стоял гомон, но от этого чувствовалась именно атмосфера студенчества, беззаботность.
– Интересно? – удивленно переспросила я.
Неужели для человека, способного читать мысли окружающих, может быть что‑то интересное? Наверное, только из ряда вон выходящее и может его заинтересовать. Что‑то, что он не может предугадать, прочесть. А может быть ему, как психологу в какой‑то степени, интересен результат. Как люди будут реагировать, что будут думать? И как их мысли будут идти вразрез с действиями при виде меня, или когда правда раскроется?
