Текст книги "Месть подают холодной (Театр теней)"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Надежда расстроилась и телевизор включила уже только дома поздно вечером, прослушала выступление милицейского генерала, вздохнула и переключила на канал ПТЦ. Там, однако, звучала музыка Чайковского, и Алена Багун сурово смотрела на нее с экрана. В сильном раздражении Надежда легла спать, но сон не шел. Неужели она. Надежда, ошиблась, глупо попалась на удочку своего собственного воображения?

Придумала несуществующее послание, которое якобы тибетский маг составил из первых букв фамилий своих, если можно так выразиться, подопечных? Но уж очень хорошо все совпадало: Веретенников, Локотков, Анищенко, Сорокин... Но что же дальше? Значит, слово «власть» в данном случае никак не подходит – кроме Тарасова в списке нет никого, чья фамилия начиналась бы на букву "Т". Но кто убил Алену Багун? Что за неизвестная женщина-камикадзе?

В том, что Алену убил кто-то из той же группы, Надежда почти не сомневалась: все говорило об этом. Как говорят в детективах, почерк убийцы был тот же самый.

Проворочавшись всю ночь, Надежда заснула под утро и встала с больной головой и в дурном настроении. Мрачно проводила она мужа на работу, мрачно начала прибирать в квартире и машинально включила телевизор. Но, как оказалось, вовремя, потому что увидела интересное. Оказалось, что кое-кто из репортеров и операторов, вчера бросившихся врассыпную при виде страшной женщины с гранатами, успел прихватить с собой камеры. И дальше в потасовке у дверей, тоже не вся техника пострадала, кое-что уцелело по чистой случайности. Поэтому сегодня с утра по одному каналу (не ПТЦ, там по-прежнему играла музыка), показали смонтированные последние кадры перед убийством Алены Багун. Вот Алена говорит в микрофон, вот наплывает на нее медлен-" но черная фигура. Женщина идет скованно, но неотвратимо, голова ее наклонена низко, вот она поднимает голову и лицо ее крупно на экране. Обычное лицо, только глаза пустые и неживые... Все точно, такие же глаза Надежда видела в свое время у Валерии Петровны Анищенко и у тех двух предыдущих мужчин. Ясно, и эта дама с гранатами из той же компании...

Но как это доказать? К Олегу больше Надежда обращаться не будет, она на него не то чтобы обиделась, но все же разговаривал он с ней вчера грубовато. Конечно, она тоже виновата, ошиблась с фамилиями. Но кто же знал? История-то необыкновенная, маги, колдуны...

С детства Надежду учили не верить в колдунов и магов. «Чудеса делают люди своими руками!» – твердила учительница в первом классе.

Но теперь кругом столько объявлений в газетах, где обыкновенные с виду люди рекомендуются колдунами и магами', и никто этому не удивляется. Разумеется, почти все они шарлатаны, раньше Надежда даже думала, что не почти, а все. Но в последнее время, наблюдая со стороны за деятельностью одного отдельно взятого тибетского специалиста Надежда сильно поколебалась в своих убеждениях насчет того, что колдунов не бывает.

В таких размышлениях прошло все утро, а потом пришло время идти за Димкой. Далее пришлось отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на первокласснике, – не такой это был ребенок, чтобы можно было грезить в его присутствии о постороннем. За ним только поглядывай, а не то какую-нибудь каверзу живо учинит!

Димка сам включил телевизор и позвал Надежду – ему тоже было интересно, потому что в силу последних событий весь город не отлипал от телевизоров, включая малолетних детей и домашних животных.

Ведущий зачитывал новости, потом опять пошли кадры страшного события на канале ПТЦ. Все это Надежде уже порядком надоело, она протянула было руку, чтобы переключить телевизор на другой канал, как вдруг ведущий сообщил:

– С того времени, как мы утром показали эти же кадры в эфире, произошли некоторые изменения. Поскольку вчерашние события потрясли город, люди следят за новостями, смотрят наш канал. Благодаря этому была оказана помощь милиции, так как убийцу опознали. Ей оказалась Олейникова Маргарита Ивановна 1968 года рождения, временно не работающая.

Надежда стремглав скатилась с дивана и кинулась к сумочке. Так и есть, список – вот он, хорошо, что не оставила его дома. И пожалуйста: Олейникова М. И., как в аптеке! Из той же группы, что обучал тибетский маг! И наверняка милиция опять ничего не выяснит. Наверняка эта Олейникова одинокая, нет ни друзей, ни знакомых, со странностями небось. Опознали, надо думать, ее какие-нибудь соседи или бывшие сослуживцы, которые сейчас про нее никаких подробностей не знают. И уж точно никто не знает, что она ходила на занятия к тибетскому магу. А там есть, конечно, Белла Александровна, которая составляла списки, но не станет она выносить сор из избы, даже если ей и придет в голову, что Олейникова, что ходила в группу к ее тибетцу, – та самая. А скорее всего, нет уже никаких списков преступной группы в Центре культуры и отдыха, потому что дело идет к концу, и колдун должен замести следы. Идиотизм какой-то, она, Надежда, знает, что совершаются преступления, гибнут люди, и ничем не может помочь, никто ей не поверит...

Газета «Нива», номер 44 за 1916 год:

МИР ТАИНСТВЕННАГО

Девица Аспазия обучает:

Практическая магия, по которой каждый может достигнуть необычайной власти над силами человека, обладать могуществом и действовать чудесным, с приложением сочинения «Деревенская магия»: чародейство, знахарство и народные заговоры на все жизненные случаи (привлечение и чары любви, угадывание чужих тайн, счастливые выигрыши, талисманы, живая вода, ключи Соломона, вызывание духов и пр.).

В газетах опубликовали биографию Алены Багун, а также всевозможные слухи и сплетни.

Надежда прилежно читала все, потому что на душе у нее было гадостно. Она чувствовала себя виноватой и беспомощной. Зачем, зачем тибетский колдун это делает? Хотелось еще узнать, как, но Надежда понимала, что этого-то она никогда не узнает. Зачем он посылает на смерть совершенно посторонних людей? Что им движет? Не может быть, чтобы это было сделано просто так, она, Надежда, не верит. О том, что все это делается с какой-то одному колдуну ведомой тайной целью, говорила тщательность подготовки. Ни одного сбоя, все прошло как по маслу. Все «ученики» злодейского мага действовали как хорошо запрограммированные роботы.

И никакая случайность не вмешалась в его планы, он все предусмотрел.

В субботу Надежда, сидя на кухне, пила утренний кофе и читала газету. Муж с утра пораньше отбыл на одну из своих многочисленных халтур, первоклассники в субботу не учатся, так что Надежда пребывала в блаженном состоянии покоя, когда известно, что впереди долгий спокойный день, никто не будет дергать по пустякам, можно не спеша позавтракать и распределить время по своему усмотрению. Можно, например, заняться долго откладываемыми хозяйственными делами – разобрать платяной шкаф; можно приготовить на обед что-то сложное из поваренной книги, а можно наложить на лицо питательную маску и поболтать часок с близкой подругой по телефону.

Рассеянно водя глазами по строчкам, Надежда вдруг чуть не подавилась кофе. В газете она прочла заметку, что прощаться с Аленой Багун приезжает из Москвы ее первый муж Павел Васильевич Власов, когда-то давно он был вице-мэром Санкт-Петербурга, потом уехал в Москву, и теперь это крупный политик, председатель одного из комитетов Государственной Думы. Важный государственный человек нашел тем не менее время в своем чересчур уплотненном графике, чтобы приехать в наш город проститься с бывшей женой. Его пример, говорилось далее в заметке, показывает нам, что всеобщее убеждение, что власть делает человека черствым и жестоким, в данном случае не соответствует истине.

Надежда отставила дрожащей рукой чашку, затем вытерла внезапно выступившую на лбу испарину. Вот так-так. Значит, власть не делает человека черствым и жестоким.

ВЛАСТЬ... ВЛАСОВ!

Она метнулась в комнату за своими бумажками. Выписываем опять в порядке совершения преступлений фамилии из списка:

Веретенников

Локотков

Анищенко

Сорокин

Олейникова

Читаем заглавные буквы фамилий, это называется акростих, – ВЛАСО... ВЛАСОВ!

Все понятно – конечная цель – это убийство Павла Власова, первого мужа Алены Багун. Уж теперь-то исчезли все сомнения. Надежда сверилась со списком и нашла там еще одного человека с фамилией, начинающейся на букву "В", – Виктюк. Значит, Виктюк – это как раз последнее недостающее звено. Так и только так можно рассматривать все ужасные события, случившиеся в городе за последнее время. Ах ты, черт! Надежда заметалась по квартире, как тигр в тесной клетке. Угораздило же ее прочитать с утра эту заметочку! Теперь день пропал – никакого покоя. И тут же раздался телефонный звонок. Звонила Димкина мама Вероника и извиняющимся голосом спрашивала, не сможет ли Надежда приехать и посидеть немного с Димкой в последний раз. Сегодня ей нужно ехать забирать бабушку из санатория, она хотела взять сына с собой, но у него с утра сильный насморк и горлышко красное, так что она боится ребенка за город тащить. На невысказанный вопрос Надежды, что же отец ребенка делает в это время, Вероника вздохнула и сказала, что у Олега срочные дела, никак не может он дома остаться, хорошо еще, что подождет до ее, Надеждиного, прихода.

«Ну что ж, – подумала Надежда, – очень кстати», – и согласилась.

Димку она застала очень грустным, с красным носом и слезящимися глазами.

– Ох, милый, нет ли у тебя температуры? – встревожилась Надежда. – Иди-ка ты к себе, не стой на сквозняке.

Димка только горестно вздохнул и отправился в свою комнату заниматься с игрушками. Надежда удивилась такой покладистости и забеспокоилась не на шутку – ребенок явно болен. В прихожую вышел Олег, на ходу застегивая пиджак, поздоровался с Надеждой довольно сухо – он все еще сердился на нее за то, что заморочила голову и заставила следить за ни в чем не повинным Тарасовым.

– Послушайте, вы знаете, что сегодня приезжает бывший муж Алены Павел Власов? – напряженно спросила Надежда.

– Теперь знаю, от вас, – усмехнулся Олег.

Она молча сунула ему под нос листочек с выписанными фамилиями.

– Читайте!

– Власо...

– А дальше – Виктюк! И получается – Власов! Павел Власов! – торжествующе выкрикнула Надежда.

– Н-да-а, – с сомнением протянул он.

– Вы знали, что убийца Алены – это Олейникова из той же группы? – агрессивно наступала на него Надежда.

– Не знал, я с этой историей уже распростился, – отведя глаза, ответил Олег. – Понимаете, я все же работаю не в милиции. Ну не нашли мы убийцу нашего шефа Аркадия Бураго, так что ж теперь делать? У нас уже новый начальник, нельзя же до бесконечности тем делом заниматься. Теперь надо этому безопасность обеспечивать.

– Да-да, я понимаю, – устало ответила Надежда. – Но я ведь никуда с этим обратиться не могу, никто же не поверит.

– Насчет Павла Власова – я пас, – решительно ответил Олег. – Он из Москвы приедет со своей охраной, очень, кстати, крутой.

Так что, я думаю, они его защитят и без нашей с вами помощи.

– Будем надеяться, – с сомнением пробормотала Надежда и закрыла за ним входную дверь.

Часа через два раздался телефонный звонок.

– Ох, Надежда Николаевна, – злорадно, как показалось Надежде, произнес Олег, – опять чуть не поддался на вашу провокацию.

Сомнение меня взяло и постарался я выяснить кое-что про Виктюка этого вашего. Так вот, спешу вас обрадовать: Виктюк Владимир Алексеевич скончался позавчера ночью. Диагноз – отравление неизвестным ядом.

– С ума сойти! – упавшим голосом проговорила Надежда. – А вы уверены, что это тот самый Виктюк, наш?

– Уверен. Там в списке ведь был его домашний телефон. Так что выяснить не составило большого труда. И вот что я вам скажу: опять ваша концепция оказалась несостоятельной, так что выбросите вы все это из головы, если суждено Павлу Власову в нашем городе пострадать, то пусть пеняет на свою охрану, а больше никто ничего тут не сможет сделать.

Только Надежда положила трубку, как вернулись Димкины мама и бабушка. Выглядела она посвежевшей и очень рекомендовала Надежде санаторий, в котором поправляла здоровье. Оставляли пить чай, но Надежда заспешила домой.

Она шла по улице, машинально переступая через лужи, вошла в метро и села в поезд, по-прежнему глубоко задумавшись. В голове у нее никак не укладывалось то, что рассказал ей Олег. Судя по всему, судьба вмешалась и подкорректировала планы тибетского мага. Виктюк, которого готовили для устранения Власова, сам неожиданно умер от отравления. Но Надежда уже имела случай убедиться, что все составляющие грандиозного злодейства, организованного тибетским колдуном, работают как часы. У него не бывает срывов и досадных случайностей. И тут вдруг – случайная смерть.

«Случайная смерть, – возразила сама себе Надежда, – которую очень даже просто можно организовать. Уж если колдун заставляет людей делать такие жуткие вещи, то отравить несчастного Виктюка ему вообще не составило бы труда. Да, но каким же образом мертвый Виктюк сможет убить Павла Власова?»

Что-то тут не вяжется... Внезапно Надежда осознала себя едущей на эскалаторе. Она огляделась и поняла, что это не ее станция. Вот до чего дошла она со своими размышлениями, совершенно уже не соображает, где находится.

Когда эскалатор поднялся наверх, она определила, что вышла на «Петроградской». Слава богу, хоть по своей ветке, не занесло ее на другой край города! Она вышла на улицу, намереваясь обойти здание и войти опять, чтобы спуститься вниз. Но тут вдруг какая-то непреодолимая сила буквально развернула ее и не дала войти в метро. Надежда остановилась и огляделась вокруг. Все было как всегда – площадь лежала перед ней, и сугробы старого снега казались синими в наступивших сумерках.

Люди обгоняли ее, торопясь в метро, и только она, Надежда, как дура, стояла поперек течения и не могла тронуться с места.

Тогда она отвернулась от дверей метро и потихоньку пошла прочь. Никто и ничто ей не мешали.

«Так-так, – подумала Надежда. – И сколько мне еще так топать?»

Она внезапно развернулась и почти бегом кинулась обратно. Но – стоп! – не смогла тронуться с места.

«Доигралась, – обреченно подумала она. – Либо я сама сбрендила, либо со мной шутит свои шуточки тибетский колдун, а скорей всего – и то и другое вместе».

Надежда отошла в сторонку, сделала вид, что у нее что-то попало в глаз и достала из сумочки пудреницу. В маленьком зеркальце отражалась нормальная Надежда Николаевна Лебедева, не было пустых неживых глаз и отрешенного выражения на лице.

«И что же он от меня хочет? – задумалась Надежда. – Не готовит ли он меня на роль убийцы? Глупости, я же все соображаю. Но, однако, уйти отсюда не могу. Так что выбора у меня нет, придется подчиниться».

Ноги сами понесли ее дальше. Одним духом Надежда проскочила площадь и свернула на маленькую боковую улочку, дальше дело пошло еще быстрее. Проскочив примерно пять домов, она свернула в подворотню, пронеслась под аркой, краем глаза отметив, что в подворотню выходит массивная железная дверь, выкрашенная яркой рыжей краской, затем без остановки пролетела проходной двор и вошла в следующий. Там она остановилась перевести дух и ощутила себя уже поднимающейся по лестнице. Выглянув на ходу в грязное лестничное окошко. Надежда поняла, что вошла в самую угловую парадную. Остановившись перед темно-серой железной дверью. Надежда мысленно попрощалась сама с собой и решительно надавила кнопку звонка.

Дверь открылась почти мгновенно, как будто кто-то стоял за дверью и ждал, когда она позвонит. На пороге стоял какой-то сгорбленный крошечный уродец – полустарик, полуребенок, с приклеенными к блестящему черепу реденькими светлыми волосиками. Посмотрев на Надежду маленькими хитрыми глазками, он отступил, приглашая следовать за собой, и почти шепотом проговорил:

– Пойдемте, вас ждут, – и тут же засеменил по узкому темному коридору куда-то в глубь квартиры.

– Постойте, – окликнула карлика Надежда, стараясь не отставать, – почему вы думаете, что ждут.., именно меня? Откуда вы знаете, кто я такая?

Карлик обернулся на мгновение, блеснул в полутьме бусинками хитрых глаз и прижал палец к губам: тише, мол. Еще некоторое время они быстро и безмолвно шли по длинному, чудовищно извилистому коридору и оказались наконец перед высокой полуприкрытой дверью, из-за которой пробивался странный мерцающий свет. Карлик раскрыл дверь и посторонился, пропуская Надежду. Страх, который она испытывала, уступил место жгучему любопытству. Она вошла в помещение и застыла в совершенном изумлении.

Комната, куда она попала, была необыкновенно велика.., хотя истинные ее размеры определить было чрезвычайно трудно, поскольку комната заставлена и завешана была бесчисленными зеркалами, необычайно искажавшими ее размеры и форму. Еще больше, чем зеркала, странный и фантастический вид придавало этой комнате освещение: на полу и на многочисленных подставках расставлены были десятки свечей и светильников – не то масляных, не то керосиновых. Неровное колеблющееся пламя, отражаясь в зеркалах, бесконечно повторяясь в них, обманывало и запутывало взгляд. Несмотря на такое обилие светильников, в помещении было полутемно. В дополнение ко всему, Надежда почувствовала странный, пряный и томительный запах. Этот запах был ей незнаком, но почему-то вызывал неясные воспоминания и смутное тоскливое беспокойство. В первый момент она не заметила хозяина. Только привыкнув к странному освещению, она увидела сидящего в глубине комнаты человека. Худощавый невысокий мужчина с выбритым наголо черепом сидел на коврике, скрестив ноги, лицом к вошедшим. Глаза его были полузакрыты, но Надежда чувствовала, что он внимательно за ней наблюдает.

Присмотревшись внимательно, Надежда увидела разложенные на полу перед этим странным человеком, пожалуй, еще более странные предметы: сухой цветок чертополоха, несколько косточек – не то птичьих, не от какого-то маленького зверька, пустую змеиную кожу и большую живую лягушку, перевернутую на спину. Голый белый лягушачий живот заставил Надежду вздрогнуть от жалости – так он был беззащитен...

Надежда негромко кашлянула и сказала:

– Недурные спецэффекты. Кино снимаете?

Человек на коврике чуть пошевелился, но ничего не ответил.

– Вот ваш.., привратник сказал, что вы меня ждали, – опять нахально начала Надежда. – Значит, вы были уверены, что я приду?

Видимо, эту реплику хозяин посчитал более серьезной, потому что соизволил ответить:

– Я всегда все знаю заранее.

– Верно, вы не умрете от скромности, – с Надежды вдруг полностью сошли все чары и она ужасно разозлилась.

Пламя всех свечей и ламп плавно качнулось – сперва вправо, затем влево, будто легкий ветер прошел по комнате, – хотя Надежда не ощущала ни дуновения, напротив, воздух был душен и неподвижен, как в склепе... и этот запах, этот странный пряный запах...

– Когда вы не можете подобрать достойного ответа, – промолвила Надежда, – вы устраиваете очередной фокус? Своих учеников вы тоже фокусами задуривали, а потом отправляли на верную смерть, да еще и посторонних людей в это дело втягивали?

– Отдельная жизнь ничего не стоит перед ледяным взором вечности!

– Да, конечно, – кивнула Надежда, – особенно, если это не ваша жизнь!

Хозяин взглянул на нее с равнодушной неприязнью, как смотрит человек на попавшее в салат насекомое, и спросил:

– Зачем вы пришли ко мне? Что вам от меня нужно?

– Я к вам пришла? – завопила Надежда, не стесняясь. – Да вы сами меня приволокли, какой-то своей темной силой!

– Но ведь вы хотели меня увидеть? И даже хотели мне что-то сказать? – Странный человек поднял голову и посмотрел на Надежду широко раскрытыми все видящими глазами.

От этого взгляда она смешалась и ответила честно:

– Я хотела понять, зачем вы все это сделали, зачем убили столько ни в чем не повинных людей.

– Вы уверены, что они ни в чем не повинны? И вы уверены, что я имею к этому отношение? – вежливо спросил маг.

– Уверена, и даже знаю, в какое слово складываются буквы. Ваша цель – Павел Власов! – выбросила Надежда свою козырную карту.

Маг поднял на нее глаза, во взгляде его появился интерес.

– Вы еще умнее, чем я думал, – произнес он тихо, – вы значительно умнее! Но я вызвал вас затем, чтобы объяснить, что вы ничего не сможете сделать..

С этими словами он поднял руку и протянул ее к беззащитной опрокинутой навзничь лягушке. Необычайно длинным и острым ногтем мизинца он коснулся белого нежного лягушачьего живота, и Надежда вздрогнула от пронзившей ее тело острой ледяной боли.

В глазах у нее потемнело, она приоткрыла рот, хватая скудеющий, казалось, лишенный кислорода воздух. Боль немного отпустила.

Снова несуществующий ветер качнул пламя свечей и ламп, и странный терпкий запах стал еще сильнее, он стал почти осязаемым, почти непереносимым.

Надежда перевела дух и поднесла руку к колотившемуся сердцу.

– Я прочитала ваше послание, – начала Надежда. – Зачем же вы тогда его составляли, если не хотели, чтобы его кто-то читал... – Она растерянно замолчала.

О каком послании она говорит? В затылке у нее возникла тупая пульсирующая боль. Что она хотела сказать? Пытаясь собрать воедино ускользающие мысли. Надежда удивленно оглянулась по сторонам. Что за странная комната? Такая большая, такая темная... И эти зеркала, они делают комнату еще больше, искажая размеры и форму помещения. И этот странный свет, и запах, томительный пряный запах, вызывающий смутное, тоскливое беспокойство.., и что это за человек сидит на коврике в глубине комнаты, скрестив ноги?

Худощавый мужчина с наголо выбритым черепом внимательно смотрел прямо в глаза Надежде своими темными, глубокими, выразительными глазами.

– Так что вы мне хотели сказать, Надежда Николаевна? – спросил он мягким обволакивающим голосом.

– Мы.., знакомы? – спросила Надежда, испытывая чувство неловкости: этот человек называет ее по имени-отчеству, значит, они знакомы, а она совершенно не может вспомнить, кто он такой.

– Это не важно, – мягко ответил он, – возможно, что мы знакомы, а возможно, и нет, вас не должно это беспокоить... Карл Иванович, проводите гостью! – последнюю фразу хозяин произнес чуть громче, и тут же на пороге комнаты возник маленький уродливый человечек с полудетским-полустарческим лицом.

К его лысому, блестящему в свете колеблющегося пламени черепу были приклеены реденькие светлые волосики. Надежде показалось, что она когда-то уже видела этого уродца...

Карлик взглянул на нее хитрыми маленькими глазками и пропищал:

– Пойдемте, я покажу вам дорогу, – и тут же затопал ножками по коридору.

Надежда пошла за ним в чрезвычайной растерянности. Ей было неловко оттого, что она не может вспомнить, как она очутилась в этой странной темной квартире... И еще эта пульсирующая боль в затылке, и запах, пряный беспокойный запах...

Она пошла за уродцем по темному извилистому коридору, вышла на лестничную площадку, Карл Иванович захлопнул за ней дверь. с тяжелым звоном, и от этого звона Надежда очнулась в поезде метро. Она посидела немного, очухиваясь и столкнулась взглядом с мужчиной напротив.

– Сейчас «Озерки» будут! – ответил он, не дожидаясь ее вопроса, и добавил, смеясь:

– Ну вы и спать!

– Спасибо, – пробормотала Надежда и очень сконфуженная, направилась к выходу, потому что «Озерки» – это ее родная остановка.

Подумать только, заснуть в метро! Никогда с ней не случалось ничего подобного, иногда и хочется заснуть, да не в силах, уже такой у Надежды организм. Да еще такой сон. Неужели это был сон? Надежда ясно представила себе человека с бритым черепом, и странную комнату, как наяву ощутила пряный запах... Ведь она точно помнит, что вышла из метро на «Петроградской»!

Уже на эскалаторе Надежда посмотрела на свои наручные часы. Она вспомнила, что из квартиры Димы вышла в тридцать пять минут седьмого. А сейчас на ее часиках было без двадцати восемь. Значит, она действительно просто заснула в метро и ей приснились чудеса, потому что ни в какое другое место она бы просто не успела. Тут времени только-только дойти от Димкиного дома до «Московских ворот», да чистой езды пятьдесят минут.

Итого получается час, остается только пять минут, за пять минут она не успела бы выйти на «Петроградской», найти дом, поговорить со странным человеком и вернуться обратно.

Стареете, Надежда Николаевна, скоро остановки будете просыпать! А все оттого, что голову всякой ерундой загружаете, вместо того, чтобы за домом, смотреть. Небось муж и кот дома голодные сидят.

Осознав полностью эту ужасную мысль, Надежда припустила домой что было духу и только уже у самого дома сообразила, что замерзли руки. На бегу она сунулась в сумку за перчатками и к своему глубокому огорчению обнаружила, что перчатка – всего одна. Она огорчилась и подумала, что выронила ее в метро, когда спала. Перчатка была новая, кожаная, но не очень дорогая, так что Надежда решила не расстраиваться по пустякам.

* * *

Полина Васильевна Багун открыла дверь и увидела на пороге Павла Власова. Это зрелище не доставило ей удовольствия – первого своего зятя она очень не любила.

– Здравствуйте, Полина Васильевна. – Павел постарался вложить в свой голос побольше скорбного смирения.

– Как же это ты – и без охраны? – осведомилась пожилая женщина, недобро сверкнув глазами. – Или на лестнице оставил?

– На лестнице, – стушевался Павел. – А вот вы зря сразу, не спрашивая, открываете – мало ли кто войти может!

– Ну вот и вошел. А мне теперь бояться нечего, я уже все, что могла, потеряла.

– Я глубоко соболезную вам. Я ведь тоже был к Алене очень привязан.

– Это ты, зятек, можешь на публике так распинаться, – прервала его Полина Васильевна, – а я-то все про твою привязанность знаю... Знаю, зачем ты приехал. Интересуешься, где синяя папочка находится? Боишься, что теперь, после смерти Алены, кто-то тому давнему делу может ход дать?

– Что вы, зачем вы такое говорите! – возмущение Власова выглядело вполне натурально, да и скорбные интонации в его голосе были достаточно достоверные. – Вы никогда меня не любили, я знаю, но не будете спорить – к Алене я относился с уважением, помогал ей в меру своих возможностей. Ведь и карьеру на телевидении она сделала не без моей поддержки...

– Моя дочь всего добилась сама! У нее был талант! А если ты чем и помогал ей, так не по доброте своей душевной, не из уважения к ней, как ты тут утверждаешь, а все из-за той же синей папочки! Из страха за свою карьеру, из страха за свою шкуру!

– Полина Васильевна! – Павел с трудом сдерживался, но все же старался не сорваться на вульгарный скандал. – Полина Васильевна, неужели мы с вами будем ссориться даже в такой день? Мне казалось, что наша общая потеря должна если не сблизить, то хотя бы примирить нас...

– Общая потеря?! – Казалось, слова Павла только подлили масла в огонь. – Общая потеря?

Только для меня это – потеря! Для меня Алена была всем! Всем в жизни! Ради нее я в свое время отказалась от личной жизни... Такие люди предлагали мне руку! Но я зачеркнула свою жизнь и стала жить жизнью Алены... Я все сделала для того, чтобы дать ей хорошее образование, для того, чтобы она была счастлива... Нет, никто не может понять, что я потеряла с ее смертью! Пережить единственную дочь...

Неожиданно Полина Васильевна замолчала, ненависть сошла с ее лица, как краска, сменившись тихой скорбью. Она подняла глаза на Павла и тихо сказала:

– Ты прав, Павел. В такой день ссориться негоже. Хотя я и знаю, что ты неискренен, что приехал сюда только из-за компрометирующих тебя бумаг... Ну да Бог с тобой... Отдам я тебе эту несчастную папку. Только об одном прошу: поезжай в морг, простись с ней по-человечески. Похороны скромные будут, я так решила. Не будет никаких торжественных митингов и прощаний – вот, прощались уже с Камерным, – и что из этого вышло? Я ведь понимаю, на кладбище ты не пойдешь – не можешь себе этого позволить.., ты человек государственный, заметный... – Лицо ее снова скривилось недоброй гримасой, но она справилась с, собой и продолжила:

– Хотя тебе и не в новинку с женами прощаться... Еще и трех месяцев не будет, как ты свою Манану похоронил. Тоже не своей смертью женщина померла. Что с ней было?

– Автокатастрофа, – угрюмо сообщил Павел.

– Ну вот, так если теперь на кладбище придешь – слухи пойдут: какая еще жена, чья жена.., не везет, скажут, Власову с женами...

Если бы кто другой, то что людям за дело?

А ты весь на виду. – Она опять замолчала, прижав руку к груди. – Я тебя ни в чем не виню. Ты в своих поступках неволен. Но в морг-то... В морг ты можешь прийти. Там посторонних не будет, журналисты еще до такого не дошли, чтобы в морге снимать... Да твои.., охранники их и не пустят. Сходи, простись, я тебе после папку-то и отдам.

– Полина Васильевна! – В голосе Павла прозвучала сложная смесь чувств, но понятно было, что гора свалилась у него с плеч. – Полина Васильевна! Я с тем и из Москвы приехал, чтобы с Аленой проститься. Неужели вы так плохо обо мне думаете?

– Оставь, Павел, – старая женщина слабо махнула рукой, – не будем зря воздух сотрясать. Все я про тебя знаю, изучила давно. Мое слово твердое, как сказала, так и сделаю.

– Я вам верю, – тихо ответил Павел и вышел на лестницу.

Охранник вскочил с подоконника, глянул вопросительно. Павел отвернулся и стал медленно спускаться по лестнице. В душе было двойственное чувство. С одной стороны, после того, как бывшая теща обещала вернуть заветную папку, он немного успокоился. Совсем он успокоится, когда будет держать ее в руках или даже только тогда, когда собственноручно сожжет ее содержимое в укромном месте. Эх, грехи молодости! Водились тогда за ним некрасивые делишки, да и криминала кое-какого хватало. И если бы не стал он сейчас государственным человеком, то можно было бы на папочку и махнуть рукой. Но в нынешнем его положении очень может ему эта папочка жизнь испортить. То есть жизнь-то, положим, – нет, но карьеру – это на сто процентов...

Когда расставались с Аленой несколько лет назад, она ему про папочку-то и бухнула.

Где только раздобыла тот компромат, стерва?

Я, говорит, ничего тебе плохого не сделаю. Не стану тебе жизнь портить из ревности там или еще по какому поводу. А папка эта, говорит, нужна для того, чтобы ты мне плохого не сделал. И слово свое сдержала: ни разу его папкой не шантажировала, ничего не требовала.

Но теперь все образуется: у них, что у матери, что у дочери, слово твердое. Раз обещала теща папку отдать, то так оно и будет.

Павел вышел из парадной и сел в машину.

* * *

Весь вечер Надежда была очень ласкова с мужем, а на телевизор вообще даже и не взглянула. Сан Саныч очень обрадовался этому обстоятельству, потому что зрелище собственной жены, прилипшей к голубому экрану, его порядком раздражало. Так что в этот вечер в доме Лебедевых царила чудесная атмосфера, этому способствовало еще то, что кот получил свою порцию кварцевых лучей и перестал наконец лысеть. Спать легли рано, и спала Надежда Николаевна крепко и без сновидений.