Текст книги "Клуб шальных бабок"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Кроме стола, в кабинете имелись пара стульев, низкое кожаное кресло и узенькая кушетка возле стены. Надежда вспомнила, что в кабинете у психоаналитиков обязательно есть кушетка, но вот должна ли она быть у обычного психолога?

По стенам были развешаны несколько таких же абстрактных картин, как та, что висела в приемной.

Этим и исчерпывалась обстановка.

Но, разумеется, самым важным в любом кабинете является его хозяин, в данном случае – хозяйка.

Самое первое и самое главное, что заметила Лебедева, – психологом была отнюдь не та блондинка, в чьей сумочке Надежда Николаевна нашла визитку.

Во-первых, хозяйка кабинета Нелли Дмитриевна Синицкая была брюнетка. Конечно, для женщины цвет волос – это величина переменная, блондинка может превратиться в брюнетку за час, а то и быстрее. Современные краски для волос делают просто чудеса. Во-вторых, если вчерашняя блондинка была немного полновата, то Нелли Дмитриевна, напротив, худа, как скелет из школьного кабинета анатомии, а это уже куда серьезнее: таких быстродействующих средств для похудения наука, к сожалению, пока не изобрела. И, в-третьих, она была значительно старше вчерашней блондинки, ей было, по крайней мере, лет сорок, а уж с возрастом вообще шутки плохи.

«Что же это значит? – думала Надежда Николаевна, пока пересекала кабинет. – Одно из двух: либо все вчерашние приключения мне все же приснились, точнее, померещились под воздействием алкоголя, либо… либо все гораздо проще. Госпожа Синицкая просто дала свою визитку той несчастной блондинке. Причем дала ее именно на вчерашней вечеринке, потому что в сумочке у той не было ничего лишнего, только минимум косметики».

– Прошу вас, садитесь! – проговорила хозяйка кабинета, с приветливой улыбкой указывая Надежде Николаевне на низкое кресло напротив своего стола.

Надежда опустилась в это кресло и поняла, насколько здесь все продумано. Оттого, что кресло было таким низким, Надежда Николаевна смотрела на Синицкую снизу вверх и от этого чувствовала себя в подчиненном и зависимом положении. Но кресло было мягким и удобным – и это зависимое положение нисколько ее не унижало, напротив, она ощутила исходящее от Нелли Дмитриевны излучение уверенности и заботы.

– Итак, на что вы жалуетесь? – спросила Синицкая, внимательно взглянув на клиентку. – Точнее, что вас беспокоит?

Надежда задумалась, и Нелли Дмитриевна, желая ей помочь, проговорила:

– Ведь вас же что-то беспокоит, правда? Иначе вы не пришли бы ко мне… У нас в стране пока еще не принято ходить к психологу на профилактический осмотр!

– Да, доктор! – спохватилась Надежда Николаевна. – Меня беспокоят странные провалы в памяти. К примеру, я встречаю человека, знаю, что уже его видела, но не могу вспомнить, где и когда… А это и правда довольно мучительно. Знаете, когда не можешь чего-то вспомнить, это так раздражает!

– Это интересно, это очень интересно… – Синицкая открыла свой блокнот и сняла колпачок с ручки. – Довольно распространенный симптом… Вытеснительная амнезия… Кстати, хотела спросить у вас, от кого именно вы узнали обо мне? Кто дал вам мой телефон? Или вы нашли его в рекламном издании?

– Вот как раз об этом я и хотела с вами поговорить! – оживилась Надежда. – Я вчера была на корпоративной вечеринке, там познакомилась с молодой женщиной, очень привлекательная блондинка лет тридцати. Мы с ней очень мило поговорили, и это как раз она дала мне вашу визитку. Ну, знаете, как это иногда бывает, разговорились две дамы перед зеркалом… Слово за слово, она и отдала визитку, сказала, что вы мне поможете с моими проблемами… Но сегодня я никак не могу вспомнить, как ее зовут… А я хотела позвонить ей, поблагодарить за участие, да и за ваш телефон, конечно…

– На вечеринке? – Синицкая внимательно посмотрела на Надежду. – Случайно не в ресторане «Галеон»?

– Именно! – Надежда Николаевна оживилась. – А вы тоже там были? То-то ваше лицо показалось мне удивительно знакомым! Вот, кстати, опять та же история: вижу, что знакомое лицо, но никак не могу вспомнить, откуда я вас знаю…

– Да, возможно, мы там пересеклись… – Синицкая забарабанила пальцами по столу. – Так, говорите, блондинка?..

– Да, такая симпатичная… Немного полная, но это ее ничуть не портило – знаете, то, что называют приятной полнотой…

– Не помню, не помню… – пробормотала Нелли Дмитриевна, но Надежде отчего-то послышалась в ее голосе фальшь, да и глаза она отвела. Правда, она тут же спохватилась и взглянула на Надежду прямо. – Я многим раздаю свои визитки… Знаете, чем больше раздашь визиток, тем больше клиентов. Человек ведь не знает, когда конкретно ему может понадобиться психолог… Вроде бы все хорошо – и вдруг стресс, или затяжной грипп с осложнениями, или измена мужа, к примеру, – и все, клиент, что называется, созрел…

– Надо же! – Надежда Николаевна изобразила оживление. – Выходит, мы с вами вчера были на одной вечеринке? Как, однако, тесен мир! Особенно у нас в городе!

Про себя она подумала, что это немного странно, ведь у самой Нелли Дмитриевны нет никаких провалов в памяти, так что она должна помнить, кому давала свои визитки.

– Да-да… – машинально отозвалась Синицкая, – мир действительно тесен…

Она встала из-за стола, подошла к Надежде, внимательно поглядела в ее глаза, приподняв пальцем веки.

– Так, значит, вы жалуетесь на провалы в памяти?

Надежда не успела ничего ответить, как вдруг Нелли Дмитриевна выхватила из-за спины молоток и ударила пациентку по колену. Надежда Николаевна вскрикнула, взбрыкнула ногой, при этом нечаянно пнула психолога.

Синицкая ловко отскочила, вернулась за свой стол и задумчиво проговорила:

– Коленный рефлекс хороший, даже слишком. А головных болей у вас не бывает?

– Да нет, пожалуй… – Надежда честно задумалась. – Ну, разве что при резкой перемене погоды…

На самом деле голова у Надежды болела крайне редко. Даже сегодня, после вчерашних возлияний, она удивительно быстро пришла в себя, и не понадобились никакие таблетки. Но надо же было что-то сказать этой Синицкой.

– При перемене… – повторила за ней психолог и что-то черкнула у себя в блокноте. – А не было у вас в последнее время стрессов, тяжелых переживаний?

Тут уж Надежде Николаевне действительно было над чем подумать. Она так часто попадала в какие-то криминальные истории, что какой-нибудь другой женщине одного такого эпизода хватило бы, чтобы испортить нервную систему на всю оставшуюся жизнь, но ей самой это ничуть не портило настроения. Напротив, Надежде чего-то не хватало, если в ее жизни долго ничего не происходило. Наверное, ее организм привык к повышенному содержанию адреналина.

– Нет, пожалуй, последнее время у меня все в порядке. Никаких особенных стрессов.

– Могу вам только позавидовать. – Синицкая опять что-то записала в блокноте.

– Муж? – коротко спросила она через минуту.

– Что – муж? – в таком же тоне ответила Надежда.

– Какие у вас отношения с мужем? – пояснила психолог и кивнула на Надеждино обручальное кольцо.

– Нормальные, – сухо ответила Надежда, – муж к моему визиту сюда не имеет отношения…

– Вам повезло… – вздохнула Синицкая, – большая часть моих клиенток озабочена именно семейными проблемами. Чего только мне не приходилось выслушивать!..

– Но только не я! – отрезала Надежда.

– А в детстве? Можете вы вспомнить какой-то эпизод из своего детства, который оставил у вас в душе глубокий след? Какую-то психическую травму?

Надежда Николаевна удивленно взглянула на психолога.

– Да-да, – повторила та. – Какой-то случай из вашего детства, который остался в вашей душе…

Надежда вспомнила многочисленные эпизоды из американских фильмов, где нервный клиент рассказывает мудрому, внимательному психоаналитику, как детская травма повлияла на всю его дальнейшую жизнь, из-за чего он стал бояться высоты или, наоборот, принялся с упорством, достойным лучшего применения, каждое полнолуние убивать старушек в черной шляпке… Так-так, стало быть, эта докторша тоже не чужда основам классического психоанализа. Ну еще бы: вон кушеточка-то у окна ожидает посетителя, и бюст на столе бронзовый – наверняка Зигмунд Фрейд, кому еще тут быть-то!

Надежда Николаевна слабо разбиралась в психоанализе, но имя профессора Фрейда, конечно, слышала.

Тут Надежда решила подыграть Нелли Дмитриевне.

– Когда мне было то ли пять, то ли шесть лет, – начала она, – меня отправили на лето к родственникам в деревню Большие Бугры возле города Ртищево Саратовской области. Там была речка, в саду росли чудесные яблоки, возле дома толклись куры. И вот как-то я увидела, как моя тетя Варя поймала одну курицу и отрубила ей голову. Я была так потрясена этим зрелищем! Мир в моих глазах перевернулся. Я убежала за сарай, спряталась в зарослях лопухов и проплакала там до обеда. Когда же меня позвали обедать и я увидела на столе куриную лапшу, мне стало еще хуже, и я дня два вообще ничего не могла есть.

Надежда Николаевна подробно и очень красноречиво рассказала Синицкой эту душещипательную историю, которую тут же на ходу выдумала, сама себе поражаясь.

Не было у нее никакой тети Вари, и курочки любимой тоже не было. Если на то пошло, то у родственников вообще не было никакой домашней живности, кроме собаки. Муж хозяйки работал диспетчером на железной дороге, а она сама – учительницей в школе. Вот сад у них действительно был – яблонь тридцать, не меньше. У Надежды до сих пор встает иногда перед глазами это яблочное изобилие и слышится глухой стук падающих на землю плодов.

А вот интересно, как сам великий доктор Фрейд трактует падающие яблоки? Но Надежда ни за что не расскажет про это Синицкой, вдруг та и вправду разбирается в психоанализе и прочитает что-то такое в Надеждиной душе?

Надежда не слишком доверяла этой женщине, потому и выдумала историю про курочку.

Синицкая, похоже, ни о чем не догадалась, она очень внимательно выслушала Надежду, взглянула на бронзовый бюст, словно мысленно посоветовавшись со своим великим учителем, и снова что-то записала у себя в блокноте.

– Да, – проговорила она наконец с явным энтузиазмом. – Конечно, эта детская травма могла вызвать в вашем мозгу особый заместительный процесс. Вы стали забывать то, что по каким-то причинам возвращало вас к тому детскому воспоминанию. Все, что могло так или иначе напомнить вам давнюю травму. Например, история с вчерашней блондинкой. Возможно, заместительный процесс включился оттого, что та девушка была одета в красное, как и ваша тетя… или просто красный цвет ассоциируется у вас с кровью…

«Вот интересно, – подумала Надежда Николаевна, – ведь я не говорила ей, что та девушка была одета в красное! Откуда же она это знает? Значит, она прекрасно знает, кого я имела в виду! Отлично помнит эту блондинку! Почему же тогда она скрывает это от меня? А может, я все же сказала ей, что та девушка была в красном платье? Черт побери, говорила я ей это или не говорила? Не могу вспомнить! Ну вот, у меня действительно начались провалы в памяти!»

– Не расстраивайтесь. – Нелли Дмитриевна правильно угадала настроение Надежды Николаевны. – Не сомневайтесь, мы вам обязательно поможем. Не скажу, что ваш случай простой, однако он довольно часто встречается.

«Еще бы», – подумала Надежда и порадовалась, что ей так удачно пришла в голову мысль рассказать об убиенной курице.

– Вам нужно провести несколько сеансов. – Нелли Дмитриевна кивнула на кушетку. – Запишитесь у моей помощницы на удобное для вас время. И не тревожьтесь, мы обязательно вернем вашу память в нормальное состояние!

«Интересно, кто это – мы, – с неудовольствием подумала Надежда, разглядев сумму, которую ей придется выложить за первый прием у психолога, – по-моему, там были только она и я, кого это еще я должна оплачивать?»

И только на улице ей пришло в голову, что Синицкая, возможно, имела в виду профессора Зигмунда Фрейда.

Вечером Надежда пыталась приступить к мужу с расспросами. Ее интересовало, как коллектив фирмы оценивает прошедшее мероприятие, не случилось ли на вечеринке ничего неординарного и все ли после такого веселья вышли на работу.

Разумеется, ее расспросы не увенчались успехом, потому что Сан Саныч, как всякий мужчина, уже позабыл про вчерашний праздник, тем более что директор уехал в командировку и на него свалилось все руководство фирмой. Только ему и было дело обсуждать, кто с кем вчера танцевал, кто сколько выпил да кто кого провожал!

Надежда Николаевна приуныла, поскольку местонахождение блондинки в красном или ее трупа продолжало беспокоить. Тут муж хлопнул себя по лбу и вытащил из портфеля несколько фотографий. Выяснилось, что приглашенный на вчерашнюю вечеринку фотограф успел сделать только один комплект снимков. Начальству выдали несколько фото, остальные остались в офисе.

Первый снимок был парадный. Надежда с мужем и директор с женой стояли группой и натянуто улыбались в объектив. Дальше фотограф действовал «тихой сапой» и снимал со стороны, незаметно, считая, что так будет удачнее.

Вот Надежда с бокалом шампанского разговаривает с главбухом Ниной Семеновной, а на заднем плане проходит директорская жена с той самой кривоногой брюнеткой, которая вездесуща и которой до всего есть дело. На лице Надежды Николаевны присутствует озабоченное выражение, левая рука неловко заведена за спину, как видно, злополучная юбка уже начала вести себя безобразно, и Надежда пытается незаметно призвать ее к порядку.

«Ох уж этот фотограф! – подумала Надежда Николаевна с раздражением. – Видит же, что снимок неудачный! Надо было его уничтожить, а он мало того что напечатал, так еще и выдал его на руки! Сразу понятно, что мужчина!»

Наконец на последнем снимке директор подлетел к Надежде с целованием ручек, его жена смотрит недовольно, а Надежда поверх директорской головы улыбается мужу.

Вот это хороший снимок, отметила Надежда, тем более что сзади зеркало, а в зеркале отражается что-то красное.

Надежда достала из ящика письменного стола лупу, повертела снимок так и этак, чтобы поймать удобное освещение, и наконец сумела разглядеть сзади ту самую блондинку в красном платье, которая прошлым вечером причинила ей столько хлопот. Блондинка на снимке была живая и здоровая и очень неплохо выглядела, хоть Надежда и видела ее мелко. Причем не в переносном, а в самом прямом смысле.

– Саша, а кто эта девушка? – спросила она мужа самым вкрадчивым голосом.

– Эта? – Сан Саныч прищурился. – Не знаю… а почему ты спрашиваешь?

– Да мне показалось, что ты с ней вчера был неумеренно любезен… – неодобрительно проговорила Надежда.

– Не выдумывай, – отмахнулся муж. – Как я мог быть с ней любезен, если вообще первый раз ее вижу?

Если вы думаете, что Надежда Николаевна после такого ответа успокоилась и позволила мужу заниматься собственными делами, то глубоко ошибаетесь.

Во-первых, как уже говорилось, Надежда была женщина очень решительная и настойчивая, она привыкла любое дело доводить до конца. Во-вторых, ее насторожила та поспешность, с которой муж бросился все отрицать. Дескать, я не я, лошадь не моя, и блондинку эту в жизни не видел. Если бы речь не шла о ее собственном муже, Надеждина настороженность перешла бы в уверенность, что муж блондинку в красном хорошо знает и что-то у них все-таки было…

Но собственному мужу Надежда доверяла. Он никогда не давал ей повода усомниться в своей верности. Так что в данном случае муж просто торопился отвязаться от глупых расспросов, чтобы спокойно отдохнуть после трудового дня.

– Ты уверен? – строго спросила Надежда. – Ты уверен, что эта женщина не работает в вашей фирме?

– Кажется… – растерянно ответил муж, и это, несомненно, говорило в его пользу – стало быть, он не слишком интересуется молодыми сотрудницами фирмы, раз плохо знает их в лицо.

– Надежда! – Терпение у Сан Саныча лопнуло, настал его черед проявлять недовольство. – Что ты ко мне прицепилась с этой блондинкой? Я твердо знаю, что вчера на празднике ее не видел, так что любезничать с ней никак не мог! И если бы ты не пропадала где-то весь вечер, а находилась рядом с мужем, то сама бы это заметила! Приходишь с женой в ресторан, а как ни оглянешься – ее все нет! Хотел тебя с сотрудниками познакомить…

Упрек был совершенно справедлив, и Надежда снова послала несколько мысленных проклятий автору злополучного костюма. Если бы юбка сидела как влитая, Надежда не стала бы мотаться по всем помещениям ресторана и не увидела бы несчастную мертвую блондинку. Впрочем, как знать? Ведь судьба все время расставляет на ее пути всевозможные криминальные загадки…

Надежда Николаевна поскорее налила мужу вторую чашку чая и подвинула поближе вазочку с печеньем. Пока он недовольно дул на чересчур горячий чай, она попыталась причесать в голове растрепанные мысли.

Примем как гипотезу, что она не алкоголичка, не истеричка и не фантазерка. В таком случае убийство подозрительной блондинки, несомненно, имело место. Просто убийца – очень ловкий человек, он успевал каждый раз вовремя перепрятывать труп. Или ему помогал кто-то из сотрудников ресторана. Но тех прохиндеев ни за что не поймать, доказательств нет. Скорей всего, и трупа в ресторане тоже уже нет – вывезли куда-нибудь под покровом ночи и закопали. Так что хорошо бы выяснить, кто такая была блондинка, как ее звали и откуда она взялась в ресторане. Ведь не могла же она прийти просто так, мероприятие-то закрытое. Стало быть, кто-то ее пригласил.

Тут Надежда Николаевна вспомнила слова мужа, что все остальные снимки остались в офисе, там, дескать, девочки делают большой стенд.

– Саша, – сказала она озабоченным тоном, – хватит говорить о пустяках, есть гораздо более важные вещи.

– Ну что еще такое? – Муж смотрел недовольно.

– Не отмахивайся, ты совершенно запустил квартиру! – закричала Надежда. – Я бьюсь тут одна как рыба об лед, но есть вещи, которые женщина сделать не в состоянии!

– Верно, – вынужден был согласиться муж, – только что конкретно ты имеешь в виду?

– Кран в ванной течет! – ляпнула Надежда заведомую неправду. – Не всегда, а временами! И еще мы уже полгода не меняли фильтры для горячей и холодной воды, так вся сантехника скоро полетит!

Фильтры не меняли всего четыре месяца, но, разумеется, муж не помнил. Тут он признал Надеждину правоту, потому что был человеком аккуратным и привык все делать в срок.

– Я займусь этим в выходные, – согласился он.

– Нет, мы поедем за фильтрами завтра! – объявила Надежда. – Я встречу тебя с работы! А то в субботу прособираешься, кто-нибудь в гости зайдет, и опять на неделю все отложится!

Сан Саныч предпочел не возражать.

Назавтра Надежда Николаевна приехала к офису мужа минут на пятнадцать раньше назначенного времени. Это было для нее самым настоящим подвигом. Обычно она хоть немного, но опаздывала – не потому, что была неаккуратна, наоборот, но всегда в последний момент всплывало какое-то неотложное дело, а когда с ним было покончено, оказывалось, что для того, чтобы успеть вовремя, ей нужно было выйти из дома минут пятнадцать назад.

Но сегодня у нее были очень обширные и важные планы и непременно нужно было приехать пораньше.

Перед входом в офис за стойкой сидел молодой парень в черном костюме. Он потребовал у Надежды пропуск, она назвала ему свою фамилию. Парень заглянул в список, выписал ей разовый пропуск и пропустил внутрь.

В кабинете мужа она застала лишь его секретаря Веру. Выглядела она, как всегда, безупречно: строгий костюм, волосы зачесаны гладко, только щеки ввалились, и глаза какие-то пустые, оловянные. Как видно, она не отошла еще после вечеринки, не было времени выспаться. Надежда-то чувствовала себя отлично и была полна решимости отыскать следы незнакомой блондинки.

– А Сан Саныч где-то по отделам ходит, – сказала Вера, оторвавшись от компьютера. – Откровенно говоря, он в кабинет нечасто заходит.

Надежда познакомилась со своим будущим мужем на работе и прекрасно знала его стиль. Если начальство станет сидеть в кабинете, вызывая сотрудников к себе, как говорят на ковер, то никакой работы не получится. Только людей от дела отрывать. Так что Сан Саныч не ленился и сам бегал по отделам, проверяя на месте, как идут дела. Он считал, что такой стиль работы гораздо эффективнее.

– Хотите чаю или кофе? – спросила Вера, в то время как руки ее с длинными пальцами без маникюра летали над клавиатурой компьютера.

Надежда была не из тех жен, которые, притащившись к мужу на работу, начинают гонять его секретаршу в хвост и в гриву только для того, чтобы показать, кто тут хозяин, и унизить ее лишний раз. Сейчас она видела, что Вера очень занята, и хоть кофе она варила отлично, как, впрочем, и все, что делала, Надежде сейчас не это было нужно.

– Спасибо, дорогая, я дома напилась, пойду мужу покажусь.

В Вериных глазах мелькнуло облегчение, она тут же уткнулась в экран.

Своего мужа Надежда Николаевна нашла очень быстро. Он сидел перед экраном компьютера в окружении целой толпы молодых ребят и говорил им какие-то умные слова. Из всех этих слов Надежда узнала только «драйвер» и «роутер», да и то она не помнила, что они значат.

Увидев жену, Сан Саныч всполошился, испуганно взглянул на часы и проговорил:

– Надя, мы тут уже скоро… Еще самое большее полчасика… Ты там пока погуляй, журналы посмотри…

Журналы, которые лежали на столе в приемной, были исключительно компьютерные, сугубо специальные и никакого интереса для Надежды Николаевны не представляли. Они были посвящены таким волнующим вещам, как оперативная память, материнская плата и антивирусное обеспечение. Впрочем, Надежду интересовало здесь кое-что совсем другое, а именно – огромный красочный стенд, посвященный недавнему юбилею фирмы.

Над стендом красовалась яркая надпись: «Нам пятнадцать лет уже, напиши про нас в ЖЖ», а под этой надписью были наклеены многочисленные фотографии с корпоративной вечеринки.

Первым делом Надежда Николаевна расстроилась: на самом видном месте она увидела свою собственную фотографию. Ту самую, с озабоченным выражением лица и неловко вывернутой рукой.

Надежда вздохнула, но взяла себя в руки и продолжила изучение стенда.

Сперва она нашла фотографии своих немногочисленных знакомых: бухгалтера Нины Семеновны, директора фирмы с его очередной женой, Коли Спиридонова, которого Сан Саныч называл компьютерным гением, и еще двоих-троих ребят, с которыми муж ее знакомил. Остальных она если и видела один-два раза, то уж точно не знала по именам, да, собственно, не они ее сейчас интересовали.

Она упорно искала на всех фотографиях злополучную блондинку, но нашла только ее смутное отражение в зеркале – то самое, которое она уже видела дома.

Зато на одной из фотографий Надежда Николаевна увидела молодого мужчину в темно-синем костюме в узкую полосочку.

Она вздрогнула: ведь точно такой костюм был на человеке, который обнимался с несчастной блондинкой в зимнем саду. Обнимался буквально за минуту до того, как Надежда нашла на скамейке ее еще не остывший труп…

Полосатый незнакомец разговаривал с Ниной Семеновной. Значит, главбух его знает и назовет Надежде имя убийцы…

Надежда Николаевна одернула себя: нельзя торопиться с выводами, ведь она видела того человека только со спины, да еще и в полутьме. Да, конечно, он был в похожем костюме, но костюм – это не отпечатки пальцев, по одному костюму нельзя предъявлять человеку такое серьезное обвинение. Может быть, он не имеет к убийству никакого отношения. Вон как приветливо смотрит на него Нина Семеновна, а уж она в людях разбирается… Ей по должности положено…

Надежда еще внимательнее пригляделась к подозрительному незнакомцу. Ведь она видела еще и его затылок. Затылок был аккуратный, коротко постриженный. Но на этой фотографии полосатый мужчина был заснят спереди, так что затылок не разглядеть. Ну, видно, конечно, что не лысый, но этого мало…

Надежда Николаевна встала на цыпочки и чуть ли не заглянула за фотографию, как будто так она смогла бы увидеть затылок полосатого незнакомца…

– Что это вас так заинтересовало? – раздался вдруг у нее за спиной насмешливый голос.

Надежда Николаевна испуганно оглянулась, как будто ее застали за каким-то недостойным занятием.

За спиной у нее стояла та самая кривоногая брюнетка, которая попортила ей столько крови на корпоративной вечеринке. Впрочем, если она по-прежнему была брюнеткой, то кривые ноги сейчас не бросались в глаза, поскольку их скрадывали довольно широкие черные брюки.

«Вот уж встреча так встреча! – внутренне поморщилась Надежда Николаевна. – Главное, она застала меня в такой дурацкой позе…Что она обо мне подумает?»

Внешне она постаралась не показать свою растерянность и проговорила с доверительной интонацией:

– Вот смотрю на костюм этого мужчины. Очень приличный костюм, хочу мужу такой купить.

– Это не мужчина, – фыркнула брюнетка. – Это Антосик.

– Антосик? – переспросила Надежда Николаевна, снова взглянув на фотографию. С виду это был вполне себе мужчина, в крайнем случае молодой парень.

– Ну да, Антосик, сын Нины Семеновны. Она его таскает за собой, как комнатную собачку. Она ведь работает в фирме со дня ее основания и с тех самых пор водит сюда своего Антосика. Он у нас вроде как сын полка. Прошло уже пятнадцать лет, а она все никак не угомонится. Приводит на все корпоративы, пытается знакомить с нашими барышнями, но они шарахаются от него как от чумы.

– Почему же? – Надежда Николаевна решила поддержать разговор, надеясь разузнать что-нибудь полезное. – С виду вроде бы вполне приятный молодой человек…

– Это только с виду! Во-первых, он парень со странностями, что неудивительно при такой мамочке, а во-вторых и в главных, к нему прилагается такая будущая свекровь, как Нина Семеновна, а это – удовольствие ниже среднего…

– Да что вы? – удивилась Надежда. – Я с ней знакома, и она на меня произвела очень приятное впечатление…

Она чуть было не добавила «в отличие от вас, дорогая», но вовремя прикусила язык.

– Ну конечно! – Брюнетка усмехнулась. – Ведь вы не представляете для нее никакой опасности, не покушаетесь на ее дорогого Антосика! Вот если бы вам было лет на тридцать меньше, тогда…

Надежда Николаевна расстроилась. Она хотела было сказать, что тридцать лет назад ходила еще в детский сад, но это было бы неправдой, а до неправды она не опускалась. Все же какая неприятная девица эта брюнетка! Язычок у нее не как бритва, нет, а скорее как жало у кобры, так и каплет ядом! Но, однако, особа она весьма осведомленная, так что неплохо бы с ней поболтать подольше. Поэтому Надежда предпочла перевести разговор на более нейтральную тему:

– Но как же так, ведь вы сказали, что Нина Семеновна сама пытается познакомить его с девушками?

– Ну да, – брюнетка кивнула, – неужели непонятно? Умом она понимает, что парню нужно жениться, но душой никак не может это принять, вот и разрывается… Вроде бы настроит себя психологически на то, что у сына должна появиться хоть не жена, а подружка, но, как доходит до дела, не может ее принять, хоть тресни! Все ей кажется, что ни одна ее Антосика недостойна!

Надежда вынуждена была признать, что в словах ее собеседницы есть зерно здравого смысла. И вообще сегодня, как ни странно, она была куда любезнее с Надеждой, чем на давешней вечеринке.

Может быть, это объяснялось тем, что тогда, на корпоративе, рядом был «магнит попритягательнее» – новая жена директора фирмы, с которой она и сплетничала в свое удовольствие, а сейчас поблизости не было никого, значительнее Надежды Николаевны…

Словно желая испортить это впечатление, брюнетка продолжила:

– А насчет костюма… вы, конечно, правы, ваш муж как-никак начальник, ему нужно прилично одеваться, чтобы приобрести авторитет в глазах молодежи…

«То есть она намекает, что я его плохо одеваю? – подумала Надежда, закипая. – Да еще и на то, что сейчас у него недостаточно авторитета? Ну погоди же!..»

Надежде захотелось немедленно отлупить наглую девицу по щекам и запихнуть ядовитый язык в глотку, руки сами собой сжались в кулаки. Так что пришлось спрятать их за спину.

– Только имейте в виду, костюм Антосика – дешевая турецкая подделка. Заместителю директора такое носить не пристало, – как ни в чем не бывало, продолжала кривоногая брюнетка. – Вот лучше посмотрите, в каком костюме был Селиверстов. Это уж точно настоящая Италия, Василий подделку не наденет…

– Селиверстов? – переспросила Надежда Николаевна. – Кто такой Селиверстов?

– Ну как же, вот он! – Брюнетка показала на другую фотографию, до которой Надежда еще не добралась.

Там была запечатлена директорская жена, танцующая с высоким интересным мужчиной.

Но Надежду Николаевну заинтересовал не столько сам этот мужчина, сколько его костюм.

Костюм был примерно такой же, как у Антосика, – темно-синий, в модную узкую полосочку, только действительно лучше сшитый. Точно такой, какой Надежда видела на мужчине в зимнем саду… Что же это выходит? У нее теперь как минимум двое подозреваемых? Волосы у Селиверстова были темно-русые, подстриженные у дорогого парикмахера, даже на фото видно.

– А кто этот Селиверстов? – осведомилась Надежда, стараясь не слишком демонстрировать свой интерес.

– Начальник отдела маркетинга, – с готовностью сообщила брюнетка. – Он у нас, что называется, первый парень на деревне.

– Не женат? – деловито уточнила Надежда.

– В данный момент – нет, – вздохнула брюнетка. – Полгода как развелся с Леночкой. Она очень тяжело переживала развод. Хотела даже уволиться, но тут как раз кризис, и она побоялась остаться без работы…

– Так что, его бывшая жена тоже здесь работает? – удивилась Надежда Николаевна.

– Не одна бывшая жена, а все бывшие жены! – уточнила ее собеседница. – До Леночки была Даша из рекламного отдела, до нее – Наталья из бухгалтерии…

– Ну надо же! Он у вас прямо многоженец какой-то! И все жены под рукой!

– Да, – подтвердила брюнетка. – У них здесь прямо настоящий клуб бывших жен. Они вместе обедают, между делом перемывая Василию косточки. Как раз недавно в этот клуб приняли Леночку, до этого Даша с Натальей дружили против нее. А когда она разделила их судьбу, решили принять ее в свою компанию. Теперь у нас вся фирма гадает, кто будет четвертой Васиной женой…

– Вот, кстати, – оживилась Надежда, – кажется, вчера я видела его с такой интересной блондинкой, в красном платье, немножко полноватая, но очень привлекательная… это тоже ваша сотрудница?

– Блондинка? – Собеседница Надежды замерла, как собака, почуявшая свежий след, в глазах у нее загорелся живейший интерес. – Полная блондинка в красном платье?

– Ну, не то чтобы излишне полная, а так, слегка… но фигура очень хорошая! – с необъяснимым злорадством добавила Надежда, ей хотелось досадить противной брюнетке.

– Ума не приложу, кто бы это мог быть! – чувствовалось, что брюнетка всерьез расстроена тем, что проглядела новую пассию любвеобильного Селиверстова.