Текст книги "Охота на блондинок (СИ)"

Автор книги: Наталья Неткачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Даш, ну что случилось? Ты пыталась с ней поговорить? Получилось?

Она отрицательно замотала головой:

– Нет, не пыталась и даже не понимала, что сплю. Она сама… сама со мной заговорила.

– И… что сказала?

Даша обхватила себя за плечи, словно пытаясь согреться, и тихим шёпотом процитировала слова призрака:

– Я вернулась!

Глава 27

– И что мне делать? Я же теперь вообще спать не смогу! – солнце давно взошло, а Дарина продолжала себя накручивать. – Не получается из меня медиума, боюсь до чёртиков!

Я поставила перед ней кружку с успокаивающим травяным чаем (после такой тревожной ночи он не помешает) и бабушкины пирожки с вишнями.

– Я бы тоже испугалась. Это нормально. Она что-нибудь ещё говорила?

– Нет, – девушка поёжилась, вспоминая, – сказала, что вернулась и снова показала на тот дом. Всё-таки не зря он проклятым считается – убийства блондинок с него начались!

– Почему с него? Свету убили в её квартире!

– После того как она поиграла в спиритический сеанс и вызвала дух Марты! – Даша продолжала настаивать на своей версии, но мне она правдоподобной не казалась.

– Даш, ну при чём здесь привидение? Девушек убивает вполне реальный человек! Сомневаюсь, что между ним и Мартой есть какая-то связь.

С этим ей пришлось согласиться.

– Конечно, нет, – вздохнула гадалка, – бабушка, когда расклад на Марту делала, упоминала что-то о родовом проклятье. А она ведь удочерённая и к роду той богатенькой блондинки-модели отношения не имеет. Но тогда почему она зовёт меня именно в этот дом?!

– Может, просто потому, что сама там когда-то жила, – я присела рядом и успокаивающе погладила её по плечу: – Мы обязательно разберёмся и с Мартой, и с домом. Я помогу, только чуть позже – сначала нужно одно дело завершить.

– А что мне до тех пор делать? Болтать с ней во сне?! Не хочу – боюсь!

– А до тех пор я дам тебе специальный травяной сбор. Будешь заваривать по две столовых ложки и пить на ночь: крепкий сон с отсутствием сновидений – гарантирован.

– А поможет? – засомневалась Дарина.

– Поможет. Сегодня и опробуем – оставайся на ночь. Я до завтра дома и, пожалуйста, не говори бабушке, что видела меня в Москве.

– С этим сероглазым?

– Неважно с кем. Пусть думает, что в Лесогорске сижу безвылазно, а то переживать начнёт.

Травяной сбор не подвёл: Даша спала крепко и спокойно. А вот меня до рассвета мучили давно позабытые, как мне казалось, кошмары из детства. Снова и снова снился один и тот же сон: наш старый дом охвачен огнём, я мечусь в нём, как шестнадцать лет назад, зову на помощь. Вот только в сновидении события развиваются не так как в прошлом – на зов никто не откликается, и я просто сгораю заживо…

На следующее утро позвонил Алан: предупредил, что поскольку он занят, меня будет сопровождать Глеб. Рыжий телохранитель появился через полчаса, и всё началось сначала.

Понедельник и вторник прошли спокойно и ожидаемо безрезультатно. Глеб вёл себя сдержаннее, чем раньше. Видимо, Войнич провёл дополнительный инструктаж, даже на флирте с каждым встречным не настаивал. Но и одну никуда не отпускал. А когда я попробовала привести доводы в пользу эффективности моего одиночного выхода, категорично заявил:

– Все претензии к Войничу! У меня чёткие инструкции, если нарушу их снова – он мне точно голову оторвёт!

Сам спортсмен не появлялся и по телефону общался исключительно с Глебом, так что у меня не было возможности уличить его в обмане – он ведь проспорил и обещал принять мои поправки к плану. Вместо этого мы с Глебом снова ходили всюду, как сиамские близнецы. Естественно, никаких положительных результатов такие прогулки не принесли. Впрочем, и Жаклин ведь в городе не было. Меня не покидало ощущение, что к происходящим в городе трагическим событиям блондинка имела непосредственное отношение. Хотя, конечно, ничего кроме необоснованных обвинений вменить я ей не могла и поэтому ни с кем подобными соображениями не делилась.

А потом позвонила Инга. В Германии она немного пришла в себя и через пару месяцев планировала вернуться к семье и учёбе. Мой номер девушка набрала просто так – пообщаться и посоветоваться, словно действительно считала подругой. И я чувствовала себя неловко, подозревая её мать в страшном преступлении. Но так уж вышло, что именно Инга эти подозрения усугубила.

Болтая обо всём в целом и ни о чём конкретно, девочка рассказала, что в ночь, когда убили Свету, она ночевала в коттедже. Приехала, надеясь наладить отношения с матерью, поскольку чувствовала себя виноватой, и знала, что Андрея дома не будет. Но перемирия не случилось. Жаклин с вечера куда-то уехала, вернулась только на следующее утро, общаться с дочерью не пожелала, заперлась в своей комнате и до вечера не выходила.

Среда пополнила список «пустых» дней. Мы с Глебом прилежно дефилировали по списку, и я уже ни на что особо надеялась. Эта затея с самого начала была провальной, а уж в таком исполнении… Разве что в «Мальдивах» надежда слегка встрепенулась. Жаклин там не было, но из трескотни любительниц спорта и сплетен выяснилось, что она уже вернулась и даже пообещала кому-то оставить билеты на завтрашний благотворительный концерт с участием Богдана и других звёзд эстрады в «Диско».

Я заинтересовалась: концерт благотворительный, а Жаклин – председатель какого-то благотворительного фонда, значит, вполне может там присутствовать. Участие Богдана повышает шансы. Неплохо было бы и мне туда попасть, вот только как? «Диско» в списках «зон охоты» нет.

Вечерний «обход» «Феерии» и «Мегаполиса» тоже ничего не дал. А вот четверг обещал быть более продуктивным, если, конечно, получится попасть в «Диско». Засыпая, я обдумывала варианты беседы с Глебом. Как же убедить его изменить траекторию наших передвижений? В итоге решила, что это будет не особенно сложно: парень упрям, но довольно прост в обращении. Это не Войнич, так что как-нибудь выкручусь.

Новый день начался с неожиданности. Не то чтобы неприятной, но в мои планы абсолютно не вписывающейся – вместо рыжего соседа за мной приехал Алан.

– Привет. Готова? – у него даже улыбнуться получилось почти приветливо, а вот я не смогла скрыть лёгкого разочарования.

– Привет, ты? А где Глеб?

– Занят. У нас небольшая рокировка – сегодня тебя сопровождаю я. Вижу, ты не рада, даже не заигрываешь, как обычно.

Зато спортсмен сегодня, похоже, в ударе – шутить пытается. С чего бы?

– Хватит с тебя, и так вон без меня уже не можешь. Улыбаться начал, скоро совсем голову потеряешь. С Глебом специально поменялся? Разве ты не должен быть с сестрой?

Алан невесело усмехнулся:

– Она меня уже видеть не может.

– Я, кажется, знаю почему – перестарался с заботой и ответственностью? С тобой такое случается. Проходи, сейчас закончу волосы выпрямлять, и поедем.

Алан расположился на диване и рассеянно наблюдал за моими манипуляциями, думая о чём-то своём.

– Что такой мрачный? Ника снова играет в блондинку?

Он неохотно кивнул.

– Играла в воскресенье и в понедельник. Во вторник её пришлось снова запереть, а вчера мы пришли к некоторому пониманию и соглашению – она обещала больше не рисковать.

– А взамен потребовала, чтобы ты оставил её в покое?

– Да.

– И ты ей поверил?

– Не совсем, – выражение лица спортсмена было странным.

– Войнич! – я отложила в сторону «утюжки» и повернулась к нему, переполняемая праведным гневом: – Только не говори, что Глеба ты оправил следить за Никой? Ладно, за мной, хотя и это было отвратительно, но следить за родной сестрой! Ты ведь не опустился до такого?

Взгляд серых глаз стал холодным, тон категоричным:

– Исключительно ради её безопасности! Что в этом плохого?

– А она в курсе?

– Нет.

– Вот и ответ на твой вопрос. Она не простит, если узнает.

– Не важно! Пусть лучше ненавидит меня, но живёт, чем…, – он порывисто поднялся и направился в прихожую. – Заканчивай быстрее! Жду в машине!

По дороге в «Наоми» мы молчали. В воздухе чувствовалось напряжение. Оно сгущалось, как тучи перед грозой, а я была слишком возмущена, чтобы задействовать какой-нибудь безобидный «громоотвод». Алан заговорил первым:

– Считаешь меня диктатором? – сухо уточнил он.

– Эгоистом: делаешь то, что считаешь нужным и плевать тебе на мнение и чувства окружающих.

– Я её защищаю!

– Ты ей жить не даёшь! Каждый шаг контролируешь. А когда она с парнем встречается, тоже поблизости в окопе сидишь?

– Нет, просто выясняю всю подноготную кавалера. Что? Вдруг он наркоман или…

– Маньяк, – услужливо подсказала я.

– Да, маньяк! Тебе ли не знать, что им может оказаться любой с виду нормальный человек.

– И всё-таки, это слишком. Ты не сможешь прожить за неё жизнь и уберечь от каждой проблемы.

Алан избегал моего взгляда и смотрел исключительно на дорогу.

– Знаю. Я ведь не всегда был таким… заботливым, – он буквально выплюнул это слово. – Было время, когда я её терпеть не мог и воспринимал, как обузу. Мне хотелось с мальчишками в футбол погонять или на тренировке задержаться, а вместо этого приходилось развлекать вечно хныкающую сестрёнку. Это была моя обязанность – смотреть за Никой. Мама всё время так говорила, отпуская нас во двор. Друзья вскоре перестали брать меня в игры, потому что в самый ответственный момент Ника начинала реветь из-за всякой ерунды: то у неё пасочка из песка не получилась, то кукла испачкалась, то живот заболел. Меня это бесило, я не хотел таких обязательств! Когда мамы не стало, мне было двенадцать, а Нике – четыре. Отец снял для нас дом, нашёл няню и домработницу, иногда приезжал по выходным, но в целом мы были предоставлены сами себе. Мне пришлось научиться заботиться о ней по-настоящему. Я не просто ходил на тренировки и участвовал в соревнованиях – я дрался, как проклятый, чтобы научиться защищать дорогих мнелюдей. История не должна повториться: маме я ничем помочь не мог, но сестру точно не подведу. Каждый защищает близких, как может. Ты, например, лжёшь бабушке.

Смущённая неожиданной исповедью, я не сразу нашлась с ответом.

– Что? Да, лгу, приходится… А ты не пробовал Нику саму научить защищаться? Разве это не надёжнее?

– Пробовал, – он грустно усмехнулся. – Бесполезно. Она такая же, как ты – надеется на баллончик и глупые амулеты. Вот и приходится принимать меры самому. Может, это и перебор, но я не собираюсь сидеть и ждать у моря погоды!

Это однозначно был перебор, только возражать мне больше не хотелось. Кто я такая, чтобы вмешиваться в их семейные дела. Пусть разбираются сами.

Уговорить Войнича завершить день прогулкой на благотворительный концерт в «Диско» оказалось на удивление просто. Я всего лишь сказала, что его часто посещала Ира – последняя, к счастью, выжившая жертва «охотника». Сослалась на просмотренныевоспоминания девушки, и он подозрительно легко согласился.

– Хорошо, я как раз собирался туда заглянуть.

– Зачем, любишь танцы?

– Глеб звонил – Ника сейчас там с каким-то подозрительным типом.

Ну вот, опять двадцать пять!

– Ты ведь уверял, что не шпионишь за кавалером лично? – подколола я.

– Не шпионю. Просто догадываюсь, кто это может быть и очень хочу ошибиться! – в голосе спортсмена прозвучали угрожающие нотки.

«Диско» встретил нас огромной, сияющей огнями афишей, гласившей, что сегодня здесь состоится необычный благотворительный концерт-дискотека «Танцевальный рай». Перечень выступающих был внушительным, но имя Богдана было выделено целенаправленно, как и слово «благотворительный». Я испугалась, что Войнич что-то заподозрит, и он действительно засомневался:

– Здесь сегодня большое мероприятие. Может, тебе не стоит идти? Подожди в машине, я скоро вернусь.

– Думаю, стоит. В прошлый раз я его почувствовала именно на таком концерте.

Он посмотрел на меня как-то странно и строго уточнил:

– Злата, ты ведь сюда не ради Жаклин так рвёшься?

Всё-таки заподозрил, как будто тоже мысли читать умеет! Боюсь, моё возмущение получилось не слишком искренним:

– При чём здесь твоя Жаклин? Сюда часто приходила Ирина, да и состав приглашённых звёзд почти такой же, как в прошлый раз!

– Хорошо, – серые глаза насмешливо блеснули, – тогда ты не расстроишься, узнав, что её здесь нет. Я встретил утром Богдана – Жаклин приболела и никуда сегодня не собиралась. Ну что, идём за билетами?

Конечно, я была разочарована, но, надеюсь, сумела это скрыть за снисходительной улыбкой.

В клубе мы договорились держаться обособленно, не теряя друг друга из виду. Войнич, едва переступив порог танцпола, принялся сканировать помещение, высматривая сестру. Я старалась находиться неподалёку, чтобы не допустить неловкой ситуации – спортсмен был настроен весьма решительно. Вот он застыл и напрягся, как хищник, почуявший добычу. А затем и я увидела Веронику, танцующую с… Виком. Танец был медленным и со стороны смотрелся довольно интимно. Войнич, вероятно, тоже так подумал и рванулся к танцующим, пробираясь сквозь лес других движущихся в такт музыке пар. Я успела догнать его и схватить за руку.

– Остановись! Ты же не собираешься устроить сцену прямо здесь?

– Не будет никаких сцен, я просто вытащу его на улицу и оторву ноги, как обещал! – мрачно заверил Алан, пытаясь сбросить мою руку. – Отпусти и не вмешивайся!

– Не надо! Ты выставишь сестру на посмешище перед всеми и, главное, перед любимым человеком. Это будет для неё ударом. Она больше никогда не сможет тебе доверять. Ты этого добиваешься?!

Он неохотно остановился и уже спокойнее проворчал:

– Этот её любимый человек – редкостный козёл: наркотиками балуется, из женщин деньги вытягивает, а об таких наивных дурочек, как она, просто ноги вытирает! Как такого можно любить?! Чем вы женщины, вообще, думаете?!

– Ну, знаешь, сердцу не прикажешь! Ты ведь тоже кому-нибудь нравишься, хотя далеко не ангел небесный.

Он поморщился, не оценив деликатность сравнения.

– Ладно, можешь меня отпустить. Обойдусь без разборок в клубе, подожду, когда Ника уедет.

Мысли, что они могут уехать вместе, Алан, похоже, даже не допускал. Зря, судя по танцу, всё шло именно к этому.

Убедившись, что он действительно успокоился и в ближайшее время кровопролития не предвидится, я отправилась бродить по клубу в поисках знакомых ощущений.

Глава 28

Концерт получился громким, динамичным и насыщенным. Выступали в основном молодые исполнители, которых публика встречала восторженными воплями и аплодисментами. Богдан закрыл первую часть мероприятия – лирическую и больше на сцене не появлялся. Жаклин, увы, действительно не было.

Обойдя все уголки танцевального зала и, не обнаружив ничего интересного, я свернула в другой зал с надписью «коктейль-бар». В нём было чуть потише, а поскольку молодёжь постоянно курсировала из одного зала в другой, проверить обстановку тут тоже не мешало. Увы, искомых ощущений не обнаружилось и здесь, зато я увидела знакомое лицо.

– Рита! – я бросилась к сидящей за барной стойкой девушке, обрадовавшись ей как старой знакомой. Мне очень нужно было получить ответ на один вопрос. – Привет! Как хорошо, что ты здесь!

Рита снова коротала вечер в образе роковой брюнетки и в компании с Мохито, на этот раз с настоящим. Мне она не особо обрадовалась.

– Злата? Привет, чего хорошего?

– Просто никого из знакомых я здесь больше не видела.

– Плохо смотрела, – проворчала она, пригубив коктейль. – Их тут полно, твоих знакомых – Вик, Костя, Ника, Богдан…

– А Жаклин, случайно нет? – не удержалась я.

– Нет, она вчера вечером грибами отравилась, – с нескрываемым удовлетворением в голосе отметила девушка и расплылась в довольной улыбке. – Представляешь, а я думала змея отравиться не может! Жаль, ей мало досталось. Мужчин – Андрея и Фёдора ещё вчера в больницу увезли, а ей разрешили дома отлежаться, мол, состояние стабильное. Досадно, что она грибы не любит, мало сьела.

Вот так новости!

– А ты откуда знаешь, всё-таки не уволилась?

– Я-то уволилась, а мама по-прежнему там. Не захотела уходить, теперь вот тоже мучается.

– И она отравилась?

– Все, кто ел. Правда, у мамы тоже лёгкая форма, так что до больницы не дошло.

– Что же там за грибы такие?

– Обычные маринованные. Фёдор их всегда в одном месте покупает, просто в этот раз не повезло.

– Да, грибы – блюдо коварное. – Так, светскую беседу я поддержала, пора переходить к главному вопросу: – Рита, а помнишь, летом в коттедж вместе Виком приезжала девушка – Оксана?

– Рыженькая такая, ну помню и что?

– Как они с Жаклин общались, не ссорились случайно?

Рита смерила меня удивлённым взглядом.

– Никак они не общались. Когда Вик её привёз, Жаклин не было дома, она во Франции чего-то там рекламировала. На съёмках, короче, была, а когда вернулась, Оксанки уже и след простыл. Её только через пару дней нашли в лесу мёртвую.

Вот как? Выходит, Оксана Жаклин даже не видела и шантажировать её, соответственно, не могла! Это что же получается? Хм, вообще-то ничего не получается. Окончательно запутавшись в версиях и предположениях, я вытащила из клатча обрывок визитки, найденный у тела Анны Логвиновой, и положила на барную стойку. Эта бумажка снова стала нашей единственной зацепкой. Знать бы ещё к чему её «цеплять»?

– А ты почему про Оксану вспомнила и при чём тут Жаклин? – насторожилась Рита.

– Похоже, не при чём, – вздохнула я, машинально гоняя обрывок бумаги пальцем по гладкой отполированной поверхности. Рита ловко его перехватила, и недоверие в её глазах сменилось лёгким недоумением.

– Ой, как это здесь оказалось? Наверное, у меня выпало. А мама её искала.

Я замерла, забыв как дышать.

– Почему у тебя? Это моя визитка.

– Не твоя, смотри, – Рита терпеливо перевернула бумагу, – видишь, это мама писала – её почерк. Она какой-то дурацкий рецепт похудения по телевизору услышала и записала на том, что под руку попалось. Можно подумать, если она сбросит лишние килограммы, Фёдор перестанет сохнуть по Жаклин и сразу к её ногам бросится. Глупая! За сорок давно перевалило, а она всё в брехню телевизионную верит, да большой чистой любви ждёт!

Мысли путались, опережая друг друга. Галина и Фёдор? Да, Инга что-то такое тоже говорила.

– Твоя мама любит Фёдора? Давно ли?

Девушка отодвинула в сторону полупустой бокал и тяжело вздохнула:

– Давно. Мне года четыре было, когда они познакомились. Мама уже тогда у Жаклин работала. С Фёдором у них всё серьёзно было, они даже пожениться собирались, пока она его с Жаклин не познакомила. Та его за пять минут «перепрограммировала». Умеют же некоторые с первого взгляда мужиков наповал сражать, мне бы такие способности!

– Значит, они с твоей мамой не поженились?

– Какое там! Он с тех пор о ней и думать забыл, а Жаклин его ещё и на работу взяла, стерва! Бедная мама все эти годы вынуждена смотреть, как Фёдор на эту мымру бесстыжую практически молится!

– Почему же она не ушла?

Рита горько усмехнулась:

– Любовь – не картошка, сама знаешь. Думаю, она всё ещё на что-то надеется. Только не понимаю на что! Я бы не смогла жить рядом с любимым человеком и смотреть, как он за другой бегает. Жаклин его, конечно, в качестве поклонника не воспринимает, но всё же…

Действительно, не «выпуская пар», ситуацию под контролем не удержать. И как же Галина его выпускает? Я вспомнила изуродованные тела блондинок.

– Рита, а у твоей мамы выходные бывают, не сидит же она в доме безвылазно?

– Бывают, конечно, и рабочий день у неё до пяти, потом свободна. Только что это меняет?

Многое! Значит, по вечерам она может спокойно гулять по ночным клубам, а парик, тональный крем и свободный покрой одежды помогают скрыть возраст и недостатки фигуры. Боже! А что если это отравление грибами не случайно, и Жаклин не преступница, а потенциальная жертва?! Получается, они с Галиной дома сейчас совсем одни!

– Рита, а кроме твоей мамы и Жаклин сейчас в коттедже никого нет?

– Пока нет, может, Богдан ещё приедет, но он там редко ночует. А почему ты всё это спрашиваешь?! Ты не журналистка случайно? – запоздало спохватилась девушка. Да уж, для журналистов она просто находка – столько секретов семейства Голд непонятно кому выболтала!

– Нет, я медик вообще-то, вот и переживаю. Грибы, как я уже говорила, коварны: сейчас состояние стабильное, а через пару часов человек в коме. Ты давно маме звонила? Уверена, что они с Жаклин всё ещё нормально себя чувствуют?

– После обеда общались. Ты про кому серьёзно?

– Ещё как! Я такое не раз наблюдала. Позвонила бы ей, мало ли что.

Девушка занервничала и, достав и сумочки телефон, набрала номер.

– Не отвечает, – растерянно резюмировала она через пару минут. – Гудки идут, а трубку никто не берёт. Вышла, наверное.

Это плохо! Я с трудом отогнала, подсунутые богатым воображением кровавые картины с Галиной в роли главного злодея.

– А номер Жаклин у тебя есть? Ей позвони!

– Этой стерве? Зачем? – ощетинилась Рита.

– Как зачем? Грибы, – напомнила я, – вдруг твоей маме нужна помощь, пусть проконтролирует.

– Не буду я ей звонить, – упрямилась девушка, – меня от одного её голоса тошнить начинает.

Она вдруг сунула мне телефон со словами:

– Ты позвони. Представься Люсей Федюниной – это двоюродная сестра мамы, Жаклин её немного знает.

– Хорошо, – я быстро пролистала контакты, – Змеюка подколодная – это она?

Девушка кивнула. Она действительно волновалась, даже губы покусывала от напряжения. Я сама с трудом справлялась с волнением, пока ждала соединения, но бесцветный женский голос монотонно сообщил, что абонент недоступен.

А вот это уже не просто плохо, а катастрофически… Что же теперь делать?! Найти Алана? Он другим занят, да и вряд ли мне поверит. Решит, что зациклилась на Жаклин. Листая контакты в телефоне Риты, я обнаружила номер Богдана. Может попробовать его задействовать? Я быстро перенесла цифры в свой телефон.

– Эй, ты чего делаешь? – снова насторожилась Рита. Какая-то запоздалая у неё реакция.

– Переписала номер Жаклин, буду ей периодически позванивать, интересоваться самочувствием. А ты маме звони. Ну пока, мне пора!

Я вернулась в большой зал и всё же попыталась найти Войнича, но ни спортсмена, ни его сестры не обнаружила. Вика и Глеба тоже в поле зрения не наблюдалось. Выбежала на улицу, окунувшись в приятную сентябрьскую прохладу, и осмотрелась.

Прямо на ступеньках обнимались несколько особо пылких пар, чуть поодаль «отравляли» воздух курильщики. Алана я не нашла и здесь. На звонки он не отвечал, а действовать нужно было быстро. Не зная, что ещё предпринять, я набрала номер Богдана, и почти сразу в трубке раздался его приятный мягкий голос.

– Добрый вечер, слушаю.

– Богдан, здравствуйте! Это Злата – подруга Инги!

Он не скрывал удивления:

– Злата? Да, я вас помню. Что-то случилось? У вас странный голос.

– Да, не знаю как объяснить… У меня есть основания полагать, что вашей маме угрожает опасность! Вам нужно как можно скорее с ней связаться!

– Злата, какая опасность? Я не понимаю, объясните! – настойчиво попросил он.

– Нет времени! Просто попробуйте до неё дозвониться!

– Как раз пытался – телефон отключён. Что происходит?

– Долго объяснять, но вам лучше прямо сейчас поехать в коттедж!

Он ответил после небольшой паузы:

– Я сегодня туда не собирался. Злата, где вы? Давайте я подъеду, и вы мне всё расскажите.

– Я неподалёку от «Диско» – была на концерте.

– Замечательно, подойдите к парковке напротив торгового центра «Всё включено» и найдите синюю девятку.

Он назвал номер. Ещё раз оглядевшись по сторонам, и не обнаружив никого из знакомых, я поспешила к парковке. Возле нужной машины меня встретил странный рыжеволосый незнакомец в тёмных очках и мешковатом сером костюме.

– Злата, вот и вы, – констатировал он голосом Богдана и улыбнулся: – не пугайтесь, это я маскируюсь, чтобы поклонники не перехватили. Так что случилось с моей мамой?

– Нужно срочно ехать в коттедж, расскажу по дороге.

Сняв очки, он изучал меня долгим внимательным взглядом и в машину садиться не торопился.

– Злата, не обижайтесь, но всё это звучит очень странно и… Почему я должен вам верить? Мы практически не знакомы.

Я бросила нетерпеливый взгляд на большие электронные часы, украшающие стену торгового центра. Каждая секунда на счету. Как же его убедить?

– Не должны, конечно, но… вы слышали о маньяке, убивающем блондинок?

Лицо мужчины удивлённо вытянулось.

– Слышал, а при чём тут…

– Богдан, пожалуйста, нужно ехать, я всё расскажу по дороге!

– Но… ладно, – он обошёл вокруг девятки, открыл передо мной дверцу и сел за руль. – Что ж, рассказывайте, я весь внимание.

И я рассказала, не забыв предупредить, что всё это бездоказательное, хотя и небезосновательное предположение. Богдан ничего не ответил, только прибавил газу. Мы довольно быстро выбрались за город и сейчас неслись по дороге, окаймлённой рядами высоких деревьев.

Вспомнив о Войниче, я снова попыталась до него дозвониться, но телефон отказывался налаживать связь. Даже эсэмэски не желали отправляться. Певец, заметив мои мучения, объяснил:

– Здесь сеть не ловит – место такое. Попробуйте через пару километров.

– Далеко до посёлка?

– Минут через двадцать будем на месте. Значит, Злата, вы экстрасенс?

– Можно и так сказать.

– В том, что вы рассказали, есть смысл и всё же – Галина?! Мне сложно в такое поверить.

– Мне тоже, надеюсь, я ошиблась.

Коттедж встретил нас темнотой и безмолвием. Богдан нажал уже знакомую мне кнопку на неприметном брелке с ключами, и ворота бесшумно распахнулись. Дверь дома была заперта. Мужчина открыл её своим ключом, пропустил меня вперёд и включил свет.

– Проходите в гостиную, а я пока осмотрюсь, – велел он, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Чтобы немного успокоиться, я прошлась по комнате и остановилась напротив огромного зеркала. Тут же на полочке обнаружилось несколько визиток центра «Идеал». А вот и телевизор – на противоположной стене. Я легко представила как Галина, услышав рецепт, принялась записывать его на первом, попавшемся под руку клочке бумаги.

Богдан вернулся через десять минут. Он улыбался.

– Всё в порядке, я дозвонился маме. Ей стало немного хуже, и Галина отвезла её в больницу. Но сейчас уже всё нормально.

Неужели?

– Это замечательно, но…

– У вас остались сомнения?

– Да. Мне хотелось бы удостовериться, что всё действительно в порядке.

– Каким образом? – он не иронизировал и, похоже, действительно был готов сотрудничать.

– Мне нужно что-нибудь, содержащее частичку Галины, например, волосы. Я смогу просмотреть её воспоминания.

– Вы действительно это можете? – в глазах Богдана горел неподдельный интерес. – Я поищу что-нибудь подходящее в её комнате.

Он скрылся в одном из коридоров-лабиринтов, ведущих в неизвестном направлении, и вскоре вернулся с расчёской. На зубчиках осталось несколько пепельных волосков. Богдан наблюдал за моими манипуляциями с прежним интересом. Я решила обойтись установкой наблюдателя – входить в транс в присутствии малознакомого человека не рискнула.

– Всё нормально, это не она, – устало подытожила я через несколько минут.

Богдан вздохнул с облегчением.

– Я так и думал! И что, вы вот так любого человека проверить можете?

– В принципе да.

В глазах мужчины мелькнуло что-то странное. Наверное, тоже дискомфорт испытывает. Боится, что все его тайны одним прикосновением выведаю? Обычная реакция людей на мои способности.

– Тогда, если позволите…, – парень сорвался с дивана и метнулся куда-то на верх, а через пару минут вернулся с ещё одним волосом. – Вот, проверьте, если не сложно.

– Чей это?

– Мамин. Нет, не подумайте, я её ни в чём не подозреваю, просто беспокоюсь. Она в последнее время стала очень нервной и ведёт себя странно, словно чего-то боится, а мне не признаётся.

Долго уговаривать меня не пришлось – самой не терпелось выведать тайны Жаклин, ведь в моём списке подозреваемых она шла сразу после Галины. Ради такого дела, пожалуй, можно пренебречь техникой безопасности и задействовать полный транс, чтобы не упустить детали. Я объяснила Богдану, что от него требуется, и погрузилась в транс…

Очнулась я от болевых ощущений в щиколотках и кистях рук. Перед глазами всё ещё стояли ужасные кровавые картины скальпированных и выпотрошенных блондинок, а душу разъедала отрава чужого отчаяния. Богдан сидел рядом, держал мои ладони в своих и изучал моё лицо внимательным грустным взглядом.

– Это не волос Жаклин! Это… были вы! – с ужасом выдохнула я и перевела взгляд на широкую серую изоленту, опоясывавшую мои запястья.

Ноги тоже были связаны. Вот глупая, сама с этим трансом подставилась!

Глава 29

– Мне очень жаль, Злата. Вы мне нравитесь, но я не могу теперь просто вас отпустить, – с искренним раскаянием в голосе произнёс мужчина. – Не стоило играть в детектива. Не женское это дело.

– Но как же так?! Ведь вы – мужчина, не понимаю! – я действительно не понимала, поскольку в трансе очень ясно чувствовала именно женскую энергетику. – Всех этих женщин убили вы и даже Оксану?!

Он горько усмехнулся.

– Не поверите, но Оксана единственная во всей этой истории, кого мне искренне жаль. Она открыла мне глаза на истинное положение вещей, но, к сожалению, перестаралась с шантажом.

– Как… она ведь собиралась шантажировать Жаклин, при чём тут вы?!

Он, наконец, отпустил мои руки и пересел в кресло напротив.

– Жаклин не было, а меня её секрет касался самым непосредственным образом. Вот она и предложила мне его выкупить.

– Значит, на снимках были вы?

– Да. Сейчас покажу. Оригиналы я уничтожил, но перед этим переснял для потомков.

Богдан улыбнулся ещё горше и, покопавшись в дорогом айфоне, показал мне фотографию новорожденного ребёнка – на первый взгляд самого обычного мальчика. Он внимательно наблюдал за выражением моего лица.

– Ничего не замечаете?

– Нет, – я покосилась на связанные руки, мне сейчас как бы не до просмотра фотосессий.

– А так? – он щёлкнул по экрану, увеличив некоторые детали изображения, и я невольно ахнула:

– О! Это же… так вот в чём дело!

– Да. Вот таким я родился – ребёнок-гермафродит с признаками обоих полов. Такое «счастье» выпадает одному малышу из двадцати пяти тысяч новорожденных. Представляете, как мне повезло! Впрочем, гермафродит может стать относительно полноценным мужчиной или женщиной, главное, не ошибиться с выбором пола. Обычно выбор делают врачи, по физиологическим признакам – смотрят, какие органы наиболее развиты. В некоторых цивилизованных странах ребёнку дают подрасти, а потом он выбирает сам. В моём случае выбор сделала мама, основываясь на своём знаменитом жизненном кредо – «В моём доме можёт быть только одна блондинка!» Дочь-соперница ей была ни к чему, Жаклин выбрала мальчика, призванного оттенять её красоту.

Она с самого детства лепила из меня идеального сына – таскала по секциям, кастингам, музыкальным школам. Заставляла глотать гормональные препараты, ссылаясь на слабое здоровье и нехватку мужских гормонов. Я повиновался, потому что был уверен, что всё так и должно быть – ведь мама плохого не посоветует! А когда понял, что мне нравятся не девушки, а парни решил, что я какой-то моральный урод. С удвоенным усердием стал посещать спортзал, безропотно глотал таблетки, мечтая только об одном – стать настоящим мужчиной, чтобы маме не пришлось за меня краснеть! Я и представить себе тогда не мог, что всё могло быть иначе. А впрочем, не могло: лет в 5–6 мне сделали полостную операцию, удалив «лишние» органы и пути назад уже не было.