Текст книги "Жизнь и судьба Михаила Ходорковского"

Автор книги: Наталья Точильникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Я хочу, чтобы он в Страсбурге окончил юрфак, потому что у нас очень востребовано это образование. Ну, уж как решит».

«Были компроматные статьи на этот счет», – замечаю я Василию Савельевичу.

«Да, да. Это я все помню. Ну, так можно любой проект очернить. Так и любой проект, который создавался на западные гранты, это создание агентов влияния. Ну, слушайте, что тут скажешь».

Теперь наше государство, мягко говоря, заимствует идеи и Ходорковского, и его «Открытой России». Это происходит настолько регулярно, что может быть темой отдельного исследования. Мы еще с этим столкнемся. И не однажды.

К сожалению, заимствует, извращая. Словно воплощает не то, что было на самом деле, а материалы компроматных статей. Ярчайший пример – молодежный лагерь на Селигере. Словно калька со статьи «Югендленд имени Ходорковского». Вместо воспитания свободных людей и школы демократии – идеология преданности правящему тандему, огромные портреты Путина и Медведева и галерея насаженных на колья кукольных голов с изображениями «врагов России» – либералов и правозащитников.

По-моему, так лучше значки «Свобода Ходорковскому», которыми так возмущались авторы «Югендленда» в далеком 2004-м.

Мне даже рассказывали, что у Ходорковского были планы организовать на Селигере лицей для будущей элиты России.

«Миф, – пишет Михаил Борисович. – Наш летний лагерь для детей организовывался на Истре и проходил под эгидой «Новой цивилизации». Насколько идеи творцов «Селигера» совпадают с нашим проектом, – не знаю. Но точно у нас не было политической идеологии. Только бизнес и демократическое устройство государства, прописанное в Конституции».

«Открытая Россия» до сих пор существует как юридическое лицо, и на счетах до сих пор арестованы несколько миллионов долларов, шесть лет арестованы, несмотря на то, что никакого дела против ее руководителей нет и она убрана из всех обвинений.

– Как же так? – спрашиваю Анатолия Ермолина. – На каком основании арестованы счета?

– Арестованы на основании решения следователя прокуратуры, – говорит он.

– В 2006-м, когда арестовали счета, председателем «Открытой России» был Михаил Борисович, и он был уже в тюрьме. Он мог как-то влиять на ситуацию?

– В основном «Открытой Россией» руководила Ирина Ясина, она была заместителем. После ареста Михаила Борисовича избрали меня. У него всегда была одна позиция – решать коллегиально. Он не навязывал ни решений, ничего. Даже когда мы хотели посоветоваться, он иногда сознательно не давал никаких советов, а транслировал через адвокатов: ваши проблемы – вы и решайте.

– А как это происходило? Как закрывали «Открытую Россию»? Были допросы, обыски?

– Они арестовали счета, и после этого была цепная реакция. Была парализована вся деятельность после прекращения финансирования. Меня не вызывали никуда, но я уже был депутат, и у меня была неприкосновенность. Но доходило до смешного, например, были обвинения, на основании которых арестовывали счета, и в этих обвинениях утверждалось что среди наших контрагентов есть 12 организаций, которые числятся в розыске. Я, когда читал об этом в постановлении, честно говоря, испугался, потому что мы со многими работали, многим давали деньги. И понятно, что могли давать и фирмам-однодневкам, которые, возможно, их «отмывали».

А потом начал смотреть список, а там: организация Сатарова, организация Аузана, то есть там такие организации, которые зачем искать, непонятно – сними трубку и позвони, и вызови бухгалтера. Причем, как бы мы ни писали: «Друзья, ну вы хоть позвоните!», это их никак не интересовало. Для них было важнее, чтобы у них в документах было подшито. А правда это или неправда – это никого не волновало.

План перехода к парламентской республике

Был еще один проект, который воплотил, увы, не Ходорковский. Правда, я сомневаюсь, что исключительно его проект. Возможно, совместный.

С Кремлем.

Компроматная версия изложена в программе «Однако», которую я уже упоминала:

«Для этого (то есть для захвата власти. – Н. Т.) заказан, разработан и оплачен не то что проект конституционной реформы, но и конкретный, по месяцам, график захвата власти. Вот такая работа. «Открытая Россия», политическое крыло «ЮКОСа», заказывает ее своей дочерней организации – «Фонду развития парламентаризма». Заказчику выдают – не подумайте чего дурного – строго научную работу из законотворчества. Исследование конституционно-правовых проблем государственного строительства. Заказано. Оплачено. Апрель 2003-го. Акт сдачи. Счет-фактура. Какие же проблемы мы исследуем с научной целью? Если я скажу, что исследуется механизм, по сути, конституционного переворота по лишению власти Президента и передачи его правительству думского большинства, вы мне не поверите. И напрасно». [100]100
  http://www.compromat.ru/page_17384.htm.


[Закрыть]

Прочитать исследование можно на том же сайте [101]101
  http://www.compromat.ru/page_17445.htm.


[Закрыть]. И попытаться понять причины истерики.

Мне сразу бросилась в глаза одна неточность: в этой работе «Фонд развития парламентаризма» действительно фигурирует, но не как исполнитель, а как заказчик. Исполнитель: НИИ Системного Анализа Счетной Палаты РФ. Со стороны НИИ договор подписал Сергей Шахрай.

Первая глава называется: «О юридических возможностях формирования в России правительства парламентского большинства». Первый вопрос: «Препятствует ли действующая Конституция Российской Федерации внедрению практики формирования Правительства на основе парламентского большинства?»

Ответ: «не препятствует». Конституцию менять не надо, достаточно принять федеральный конституционный закон. Все просто: парламент предлагает президенту кандидатуру премьера, президент утверждает.

Парламент даже сейчас может это сделать.

А вот парламентской республики не получится. Для этого надо Конституцию менять, а для изменения Конституции нужно конституционное большинство в 300 депутатов.

Далее обсуждается «возможный алгоритм формирования правительства парламентского большинства». Начиная с депутатских списков. «Число кандидатов, которые должны победить на выборах и составить парламентское большинство, должно «с запасом» превышать 226 голосов», – отмечено в работе.

Думаю, отсюда и вылезло мифическое число депутатов Ходорковского – более 200.

«Поскольку одна партия на декабрьских выборах вряд ли сможет получить абсолютное большинство голосов, то парламентское большинство будет строиться на основе коалиции партий», – продолжают исследователи.

Еще подозрительнее! Не потому ли Ходорковский скупал депутатов из всех партий?

Здесь сразу напомню, что депутатов от всех партий скупал как бы не совсем Ходорковский. Ходорковский только оплачивал.

Но действительно вся процедура формирования правительства расписана по месяцам! И рассчитана меньше чем на год.

Было от чего впасть в истерику!

Следующий этап: Внесение изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации».

И проект закона прилагается. С подписью: В. Путин.

Уж не собирался ли Ходорковский стать главой парламентского большинства – премьером и лишить власти президента? Именно в этом Михаила Борисовича и обвиняли потом в прокремлевских СМИ.

Почему же не президентом? А потому что еврей и олигарх – не проголосует народ, не выберут. Он у нас только за горячих сердцем и холодных головой чекистов эффективно голосует. И их ставленников.

– Понимаете, какая штука: парламентская республика – это более продвинутая форма государственного устройства, чем президентская, – говорит мне Василий Шахновский. – Наиболее президентская, наверное, Франция. И то вопрос, потому что правительство формируется победившей партией на парламентских выборах. Конечно, полномочий у президента гораздо больше, чем в Италии и в Германии, но, тем не менее, это не самодержец.

Что касается исследования на эту тему, если мне память не изменяет, Ходорковский заказывал исследование на эту тему. И что? Мы знаете что финансировали, например? Мы финансировали весь пакет законов по местному самоуправлению, который отдали Козаку, и он именно пакет этих законов провел через Думу. Мы финансировали много таких исследований.

– То есть Вы действительно были убеждены, что парламентская республика предпочтительнее?

– Убеждения не было, просто это был один из интересных моментов. Что будет, если это на секундочку представить себе. Понятно, что в сегодняшних условиях парламентская республика для России не годится, потому что нет политической культуры, партий и т. д. Но если в какой-то момент станет возможен этот переход, что для этого надо сделать в рамках сегодняшней действующей конституции.

Я вам больше скажу. Знаете, кто делал этот документ? Сергей Михайлович Шахрай.

– И это никак не связано с мифическим желанием Ходорковского стать премьер-министром?

– Безусловно. Ну, Ходорковский же не больной, не мечтатель. Надо не понимать, что такое парламент, чтобы представить себе, что его можно купить. Это невозможно. Человек, прошедший выборы, становится другим человеком, даже если выиграл выборы на твои деньги. Знаете, как раньше говорили? Когда КГБ вербовало агентов, самым лучшим агентом был тот, кто имел дружеские отношения со своим куратором. И самый эффективный агент тот, кто делал это абсолютно по доброй воле. Бывало, что кураторы и агенты дружили семьями. Здесь примерно та же история. Представить себе, что вы их купили, а дальше они по команде голосуют – это невозможно.

– То есть если они избраны, то по команде голосовать не будут?

– Раньше так было, раньше. Сейчас, конечно, голосуют, потому что от этого зависит их жизнь, карьера, благополучие и т. д. А раньше – конечно, нет. И любой человек, который хоть немножко работал в Думе, знает, как это работает, понимает несерьезность утверждений о преобразовании России силами пусть даже самого богатого человека в парламентскую республику. Знаете, с чем это можно сравнить? У меня техническое образование. Недавно включали коллайдер и говорили, что будет черная дыра. Это примерно из этой же серии. Серьезным людям, которые имеют даже не специальное образование, а техническое образование, это даже обсуждать бессмысленно. Из того же ряда и утверждения о том, что Ходорковский задумал преобразовать Россию в парламентскую республику, чтобы стать премьером. Это невозможно представить.

– И что нужно сделать, чтобы преобразовать Россию в парламентскую республику?

– Сегодня можно сделать парламентскую республику при современном рейтинге Путина. Вот если Путин захочет, можно сделать парламентскую республику. Но для этого нужно иметь такую неограниченную власть, в том числе административный ресурс, как у него. Управлять стопроцентно парламентом, парламентами субъектов Федерации. И то это будет серьезнейший, труднейший проект. Потому что противников будет очень много.

Это с учетом того, что противник не власть. Для этого нужно, чтобы власть была такой могущественной, как сейчас. И даже для такой власти это будет серьезный проект. Чтобы это сделать реально, чтобы внести соответствующие изменения, чтобы сформировать политически ответственные политические партии, которые будут формировать правительство. Невозможно доверить формирование правительства «Единой России», коммунистам.

Кстати, сегодня коммунисты – единственная реальная политическая партия, представленная в парламенте. Все остальное – это группа товарищей, которые будут голосовать так, как им скажут. У них нет ни убеждений, ни взглядов, ничего. И никакой связи между тем, что люди говорят на выборах, и тем, что делают потом. Никакой ответственности нет. Как можно в такой ситуации формировать парламенту реальную власть? Реальную. Невозможно.

– Сейчас нет этой ответственности? Или в принципе никогда не было?

– В нашем парламенте не было никогда. А сейчас меньше, чем было в 90-е годы. Потому что в 90-е годы был реальный выбор. И люди задумывались над тем, что делают, потому что через три-четыре года надо было выходить на выборы. Сейчас люди об этом не задумываются. Но даже тогда не было политических партий, а было абсолютно коллоидное, неструктурированное общество. У нас было и тогда, и сейчас общество маргинальное. Оно не имеет убеждений, не имеет взглядов. Поэтому можно за несколько месяцев с помощью телевидения задурить голову большой части народонаселения. И нет никакой ответственности, и было очень мало. А доверить формировать правительство парламенту можно только в том случае, когда это ответственный парламент, и он отвечает перед избирателями. Когда в парламенте не может быть Жириновского. Ну не может быть Жириновского в парламенте, который формирует правительство.

– То есть эта идея вообще не для нашего поколения. На перспективу.

– Это перспектива с точки зрения развития гражданского общества. Оно должно идти в этом направлении. И при определенных условиях переход на парламентскую форму правления, он разумен. И это должен быть поэтапный переход. Исполнительная власть должна делиться шаг за шагом. Не может быть такого релейного перехода. Потихонечку, потихонечку. Парламент 90-х годов обладал определенной властью. Вот эту власть нужно было шаг за шагом, скрупулезно, постепенно, наращивать. А ее забрали совсем. За 10–20 лет, постепенно, шаг за шагом, наращивая полномочия парламента, можно было прийти к парламентской республике. Но это десятилетия.

Я вряд ли соглашусь с моим собеседником в оценке парламентской республики. Мне больше нравится президентская, когда главу государства выбирает народ, а не парламент.

Но я верю, что Ходорковский не сумасшедший, и не страдал манией величия. Он не мог переоценить свои силы более чем в 10 раз. Для формирования правительства парламентского большинства нужно более 50 процентов, а он набрал 4,5.

Но я не верю и что документ был столь абстрактным и рассчитанным на десятилетия. Зачем тогда расписывать процесс по месяцам с датами 2003–2004 гг.?

Это действительно проект захвата власти.

Только не Ходорковским.

Кто мог тогда, в 2004-м, сформировать правительство парламентского большинства? Какая партия? Помните? Кого эта партия поддерживала?

В исследовании есть идеологическое обоснование проекта. Это Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию 2003 г.

«Я уже говорил, что поддерживаю общий курс на усиление роли партий в общественной жизни. И с учетом итогов предстоящих выборов в Государственную Думу считаю возможным сформировать профессиональное, эффективное правительство, опирающееся на парламентское большинство», – сказал Владимир Путин 16 мая 2003-го.

В книге «Без Путина» Михаил Касьянов подробно рассказывает историю этого пассажа:

«Весной 2003 года я вдруг почувствовал, что общественному мнению стараются навязать мысль о парламентской республике. Со мной, как обычно, согласовывали текст послания президента Федеральному собранию, и я вдруг наткнулся на тезис о том, что в недалеком будущем Россия должна стать парламентской республикой. При этом никаких обоснований и аргументов в пользу такого фундаментального преобразования в тексте не приводилось. Я эту фразу вычеркнул, потому что был уверен: переход к парламентской республике возможен, только когда граждане России поймут, что такое политические партии и зачем они нужны. И когда будут уверены в незыблемости свободы политической деятельности. Но тогда, в апреле 2003 года, до такого уровня общественного развития было еще очень далеко.

Однако в поправленной редакции текста тезис о парламентской республике каким-то непонятным образом снова всплыл в несколько иной формулировке. И тогда я заподозрил, что речь идет не о парламентской республике как таковой, а о создании механизма удержания власти. Я вновь этот пассаж вычеркнул.

– Еще раз?

– Да, всего за 20 минут до начала выступления Путина в Кремле. А поскольку многие официальные СМИ заранее ознакомились с текстом президентского послания и заготовили соответствующие комментарии, то во многих изданиях и на сайтах поспешили сообщить, будто Путин объявил переход к парламентской республике. Хотя в действительности осталась только вписанная мною фраза про правительство, «опирающееся на парламентское большинство». Потом появились и другие признаки, что в администрации президента отрабатывают механизм будущего удержания власти».

Так что я думаю, что проект, оплаченный Ходорковским, делали для Путина и, скорее всего, по заказу Администрации Президента, а может быть и по личной просьбе, например, Владислава Суркова.

Это, конечно, только мое предположение, чисто логический вывод, и Василий Савельевич мне этого не говорил.

Я просто сопоставляю факты.

На эту теорию мои собеседники отреагировали возмущенно. «Да кто вам это сказал?» – воскликнула Ирина Ясина. «Такие конспирологические подробности мне неизвестны, – отрезал Ходорковский. – Для меня было и остается важным демократическое устройство власти в моей стране, независимо от персоналий».

Может быть, я и ошибаюсь.

Но заказан ли он был Путиным или нет – точно при нем осуществлен.

Процесс пошел еще в 2004-м, как и предполагалось.

В исследовании есть один любопытный момент. Авторы замечают, что если у нас будет сформировано правительство парламентского большинства, то вошедшие в него депутаты вынуждены будут отказаться от мандатов, потому что закон запрещает такое совмещение должностей. И тогда придется организовывать довыборы, что неудобно. Поэтому лучше перейти к выборам исключительно по партийным спискам, без одномандатников. Тогда никаких проблем. Просто заменяем выбывших на следующие фамилии из списка.

24 декабря 2004 года Государственная Дума приняла в первом чтении закон об отмене выборов по одномандатным округам. Проект закона внес президент Путин.

Почему-то господин Леонтьев, который делал «Однако» в 2005-м, не обратил внимания на эту мелкую деталь…

Весной 2005 года был принят закон о выборах в Госдуму исключительно по партийным спискам. Затем Госдума приняла поправки к федеральному законодательству, позволяющие партии, победившей на выборах в региональный парламент, предлагать президенту России кандидатуру на губернаторский пост. А прямые выборы губернаторов были отменены еще в декабре 2004-го.

В результате «выборов» 2007 года «Единая Россия» получила квалифицированное большинство в Госдуме и сформировала правительство во главе с Путиным. Численность депутатов во фракции «Единой России» составила 315 человек.

Конституционное большинство.

Парламентская республика – следующий шаг. Хотя, возможно, уже неактуальный. Для России оказалось проходным более простое и менее хлопотное решение: назначение местоблюстителя с последующей рокировкой.

Планы президентства

«Он реалист, – рассказывает о Ходорковском Леонид Невзлин. – Реалистичный человек. Он хотел закончить слияние компаний, а потом уйти из бизнеса в свое время и заняться гражданским обществом. Ничего нового. Уже после него это сделал Билл Гейтс и сейчас собирается Уоррен Баффет. Просто Ходорковский чуть-чуть побыстрее, чуть поумнее и поактивнее. Раньше это понял и прошел весь путь. И если бы он был не в России, поверьте мне, был бы сейчас совсем на другом коне. Даже в международном плане он как стратег и управленец на очень высоком уровне. Большие люди повторяют его планы.

Мало кто знает, а я с ним общался много, до физической боли он переживал то, что в России настолько велика разница между бедными и богатыми и он относится к клану особо богатых. Он чувствовал ответственность за то, что бедные такие бедные. Что, Абрамович чувствует эту ответственность?

Мало, кто знает Ходорковского. Когда он понял, что за умопомрачительный, совершенно неадекватный разрыв между бедными и богатыми придется отвечать всем, и нам персонально, он совершенно изменился. Страна с таким разрывом не может быть устойчивой, стабильной. Нужно в первую очередь этот разрыв сокращать. И дополнительное налогообложение, которое он сам на себя взял, инвестиции в гражданское общество, образование и так далее – это его дополнительные налоги для того, чтобы выровнять уровень жизни. Он бы этим и занимался после 45-и».

«Ходорковский всегда трезво оценивал свой потенциал, – пишет мне Алексей Петрович Кондауров. – Он понимал свою силу и свои слабости. Вернувшись из одной из последних поездок в США и отвечая на мой вопрос, как он оценивает тамошнюю политическую элиту, с которой он во время поездки много встречался и общался (это и Буш-старший, и Чейни, и Райс и т. д.), он сказал, что это очень мощные ребята, у которых много чему есть поучиться, и что в политическом плане они гораздо сильнее его, ему до них расти и расти.

Ходорковский отчетливо понимал, что, сделав к 45 годам транснациональную компанию, ему надо будет менять приложение сил, т. к. дальше руководить этой компанией ему будет скучно, да и мировая практика управления крупными акционерными обществами, боясь конфликта интересов, не приветствует, чтобы во главе находился крупный собственник. Поэтому он подумывал об общественном поприще и о политике. Что он в конечном итоге выбрал бы, трудно сказать. Единственное, в чем я убежден, человек такого масштаба, интеллекта и энергии не смог бы просто разводить розы и быть при этом счастливым.

Я, имевший опыт общения и в советское время с высшим руководством страны, и наблюдавший многих новых руководителей России с близкого расстояния, понимал, что Ходорковский по своему потенциалу порядково превосходит их. Поэтому я первый и единственный в компании вслух произносил (понятно, что не на производственных совещаниях), что Ходорковский не только может, но должен думать о президентстве, что это будет благом для страны. Сам Ходорковский в разговорах на эту тему говорил вполне искренне, что еще не готов к такой роли. Глядя на г-на Путина, у меня такая «скромность» вызывала внутренний протест, но у него перед глазами, по всей видимости, были другие исторические примеры. Никто из ближайшего окружения Ходорковского мою позицию не разделял, аргументируя, как правило, тем, что еврея в России никогда не выберут президентом».

По-моему, степень антисемитизма в современной России сильно преувеличена. Все-таки не советское время, когда подобные настроения в обществе активно, хотя и исподтишка, поддерживались властями. По крайней мере, сейчас я этого на себе не ощущаю.

Не любят чеченцев, кавказцев, «черных», в меньшей степени – китайцев и прочих гастарбайтеров. Евреев скорее уважают, потому что умные, не пьют и с деньгами. Особенно женщины. А женщины в России – это большая часть избирателей.

Так что шансы Михаила Борисовича были не столь уж нулевыми. Чрезмерное богатство было бы худшим препятствием, но Генпрокуратура благополучно решила эту проблему.

Другое дело, что он сам, к сожалению, не горел желанием стать топ-менеджером столь огромного и столь запущенного предприятия, как Россия.

Не видел себя даже губернатором. В 1999-м журналисты из регионов «ЮКОСа» задавали ему этот вопрос.

«На это могу сказать, что для главы компании 32 года (мне было столько, когда я возглавил «ЮКОС») очень хорошо, – отвечал он. – Но для губернатора 36 лет, как мне сейчас, очень плохо. Ведь губернатор должен понимать большинство людей, он должен пройти те же возрастные этапы, которые прошли 80 процентов избирателей. Тогда он может правильно реагировать на проблемы. Мэру маленького городка нужно гораздо больше жизненного опыта, чем руководителю даже очень крупной компании. Ведь в промышленной компании мы выполняем одну функцию, одну задачу. И мы можем работать с теми, кто разделяет наши взгляды. Остальным всегда можно сказать, что, может быть, вы коллеги, хорошие люди, но, пожалуйста, работайте в другом месте. Руководитель города, тем более региона, этого сказать никому не может. Можно, наверное, избрать и президента лет 30, но кто ответит за последствия?» [102]102
  Михаил Ходорковский. «В нефтянке буду работать до конца карьеры»: http://www.oilcareer.ru/publ/11-1-0-101.


[Закрыть]

Жизненный опыт ему тоже обеспечили. Да такой, что мало кто сможет с ним конкурировать.

Я думаю, что миф о политических амбициях Ходорковского выгоден власти. Да, конечно, они будут опровергать политическую подоплеку преследований «ЮКОСа» во всех официальных инстанциях вплоть до Страсбургского суда. Опровергать публично и муссировать подспудно с помощью господ, подобных Леонтьеву.

Чтобы успокоить всех остальных. Чтобы бизнес не считал, что находится в опасности только потому, что имеет собственность. Чтобы люди успокаивали себя: «Ну я же не лезу в политику! Что может со мной случиться?»

Может.

К сожалению.

Тем не менее, ликвидация социальных проектов Ходорковского выглядит частью глобального плана по уничтожению либерализма в России. И частью немаловажной и неотъемлемой.

Изначально либералы не были в оппозиции к Путину, СПС поддерживал его вплоть до 2003 года.

Зато Путин был в оппозиции к либерализму. Он ему мешал, как маленькая, но досадная помеха на пути строительства имитационной демократии и перехода к авторитаризму.

И СПС больше нет. Как и свободного эфирного телевидения. Как и «Открытой России». Как выборов без кавычек.

Миф о захвате РГГУ

Чем ближе к финалу, тем больше моя книга превращается в мартиролог. Кладбище идей, проектов, добрых начинаний.

И РГГУ в ряду прочих.

17 июня 2003-го в российском образовании произошло сенсационное событие: ректором Российского Государственного Гуманитарного Университета был единогласно избран Леонид Невзлин.

«Это был первый в России масштабный спонсорский проект в сфере высшего образования, – писал Леонид Борисович в своем интернет-дневнике. – Идея принадлежала Ходорковскому. Я эту идею поддержал.

Речь шла о большей академической и предпринимательской свободе. Мы считали, что новый тип управления ВУЗами, а именно – формирование попечительских советов, даст серьезный толчок в развитии системы высшего образования. Университет расширит свои возможности за счет внутреннего бюджетного процесса. Можно будет, естественно, через предварительное голосование, реализовать кардинальные системные реформы. Гораздо более эффективные, чем это позволяет безусловное подчинение Министерству образования.

Ректор РГГУ Юрий Афанасьев как человек с передовыми взглядами заинтересовался нашим предложением. Университет был его детищем. Еще в 1986 году Афанасьев возглавил Московский государственный историко-архивный институт, известный как «рупор перестройки». А в 1993 г. из МГИАИ стараниями Афанасьева был создан Гуманитарный Университет.

Впрочем, нас поддержал не только Афанасьев. Идея нашла сторонников и в правительстве, и в Министерстве, и в ВУЗах. Греф уверял, что закон о попечительских советах будет принят буквально «вот-вот».

Мы долго ждали…

В какой-то момент стало понятно, что правительственное «вот-вот» вряд ли случится в обозримом будущем. Тогда мы решили действовать через Министерство образования и совместно с руководством РГГУ предложили изменение Устава в рамках отдельно взятого университета.

Изначально мне и в голову не приходило претендовать на должность ректора. Но проблема заключалась в том, что в рамках действующего закона ректор обладал единоличным правом финансово-распорядительной подписи. То есть личность ректора в запланированных нами реформах была ключевой.

Нужны были смелые, неординарные решения. При поддержке Ходорковского я рассудил, что смогу справиться. В моем активе был длительный и разнообразный опыт руководства большими коллективами в самых разных сферах. И хотя было понятно, что миссия предстоит не из легких и авторитет придется зарабатывать уже в процессе работы, я все-таки решился выдвинуть свою кандидатуру на пост ректора.

Коллектив Университета одобрил предложенную нами конструкцию управления. Помимо Попечительского совета мы ввели новую должность Президента Университета, которую, разумеется, занял Афанасьев». [103]103
  http://nevzlin.livejournal.com/48489.html.


[Закрыть]

РГГУ было обещано финансирование в 100 миллионов долларов в течение 10 лет: по 10 миллионов в год.

Леонид Борисович очень уравновешенный человек, я задавала не самые приятные вопросы: о приписываемых ему преступлениях, о Рыбине [104]104
  Евгений Рыбин – миноритарный акционер «Томскнефти» и глава фирмы «Ист Петролеум», на которого было два покушения, в организации которых он обвинил «ЮКОС».


[Закрыть], об Ольге Костиной [105]105
  Бывшая внештатная сотрудница «ЮКОСа», консультант по пиару, в заказе покушения на которую обвинили Леонида Невзлина.


[Закрыть], об убийстве Нефтеюганского мэра. И он оставался совершенно спокойным. И только когда я заговорила об РГГУ, сделал паузу и пошел делать себе кофе.

– Если бы я, как раньше, курил трубку или сигару, я бы сейчас закурил, – начал рассказ мой собеседник. – Теперь в этих ситуациях я пью кофе. Потому что есть вещи, которые действительно эмоциональны для меня, они личные, и РГГУ из них.

И все глобальные идеи в области социального предпринимательства, и приоритеты исходили от Ходорковского. Я не могу сказать, что я хуже в этом разбираюсь, но он для меня учитель. Потому что он первым дошел до необходимости social entrepreneurship и введения гражданского общества в России как одного из механизмов обеспечения невозвратности от свободы к несвободе и задал для меня приоритеты вложений, и один из приоритетов – это инвестиции в свободное образование.

Идея поиска института, и в первую очередь гуманитарного, или создание гуманитарного заведения, где можно прокатывать такого рода программы, принадлежала в целом ему. При этом я с 1990 года имел прямое отношение к созданию Московского Международного Университета Гавриила Попова. Я там даже преподавал public relations на факультете социологии, где деканом был Саша Осовцов. Я был в институте членом Сената, и мне было очень интересно участвовать в процессе становления ВУЗа.

К 2000 году я понимал, что и 10 лет недостаточно для создания университета. И, когда мы с Ходорковским начали обсуждать инвестиции, а не создание, то мы думали, какой университет готов для этого и хорош для этого, для такой рыночной перестройки, и с кем мы способны договориться. Потому что институт или университет может быть и ничего, но система организации, ректор и т. д. таковы, что никогда не договоришься.

Априори самый лучший гуманитарный ВУЗ в России – это РГГУ. Это можно даже не обсуждать. И в первую очередь потому, что им долго управлял Афанасьев, человек шестидесятнических, но очень продвинутых, свободных взглядов.

Поэтому выбор пал на РГГУ. У нас было несколько подходов к разговору с Афанасьевым. Но он – человек достаточно жесткий, тяжелый и авторитарный, как многие демократы, он демократичен по убеждениям, но авторитарен по форме управления. Поэтому у нас не получалось. И только в тот момент, когда мы созрели до того, что мы готовы вложить много, принципиально много и участвовать лично, вплоть до того, что я буду ректором, разговор сдвинулся, и Афанасьев пошел навстречу.

– Вы долго пытались его убедить?

– Года два-три мы с ним взаимодействовали с разной интенсивностью. И людей просили говорить о нас. Это было очень логичное соединение. Мы уже прошли школу «Открытой России» и сделали первый самый удачный проект Федерации Интернет-образования. Я реально понял, что есть что-то в жизни, в России, такое, что я хотел бы делать сам. Мне было бы интересно лет десять-пятнадцать этим заниматься и достичь результата. Например, организация и руководство гуманитарным ВУЗом.