Текст книги "С кармой по жизни"

Автор книги: Наталья Корнилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

«Не бери трубку, – предупредил внутренний голос, – а то пожалеешь».

Я потянулась к радиотелефону.

«Не бери, – заверещала интуиция, – козленочком станешь!»

Я подняла трубку.

«Положи на место!!!» – провопили оба, но я уже их не слушала.

– Алло, – сказала я.

В ответ тишина.

– Слушаю вас. Алло?

Снова глухое молчание.

Положив трубку, я подождала немного, надеясь, что перезвонят, но телефон молчал. Я снова направилась к Саше, но не успела сделать и двух шагов, как звонок повторился. Я вернулась к аппарату.

– Слушаю, кто говорит? – спросила я.

Но на другом конце провода или не слышали меня, или отвечать не хотели.

– Алло, говорите же! – Я начала выходить из себя. – Что за глупые шутки?

Швырнув трубку, я бросилась в ванную, твердо решив больше не отвечать на звонки, но как только взялась за ручку двери в ванную, за которой слышался плеск воды, телефон снова затрещал. Проклятье! Чувствуя, что начинаю беситься, я вернулась, схватила трубку и возмущенно выкрикнула:

– Что вам нужно, черт возьми?!

– Нервничаете? – насмешливо осведомился незнакомый мужской голос.

– Кто вы? Отвечайте или я положу трубку!

– Нервничаете, – с нескрываемым удовольствием констатировал голос, растягивая слова. – Это хорошо. На вашем месте я бы тоже нервничал.

Решив не давать больше повода для насмешек, я взяла себя в руки и уже спокойно спросила:

– Что вы от меня хотите?

– Вы на самом деле желаете это знать? – Негодяй продолжал усмехаться. – Ну что ж, тогда выгляните в окно. Вы ведь сейчас в гостиной находитесь, не так ли?

– Вы что, следите за мной? – Я начала испуганно озираться, пытаясь найти скрытую в квартире видеокамеру.

– Посмотрите в окно, – требовательно повторил голос.

Не зная, зачем слушаю этого типа, я подошла к окну, отодвинула штору и выглянула во двор. Все было как обычно: детская площадка, голые деревья, «ракушки» вдоль дороги, машины у подъездов и несколько человек, идущих по тротуару, – ничего, что могло бы привлечь мое внимание.

– Видите? – спросил голос.

– А что я должна увидеть?

– Ну как же, посмотрите внимательнее на стоянку напротив вашего подъезда.

Я опустила глаза, и внутри у меня тоже все опустилось: внизу стоял тот самый серебристый «Вольво-740», который я бросила пару часов назад на другом конце города, надеясь, что его никогда не найдут. У меня сразу пересохло в горле.

– Что это значит? – сипло спросила я.

– А вы не догадываетесь? Странно, мне сказали, что вы умная женщина и все понимаете с полуслова.

– Может, перестанете ерничать и объясните толком, что происходит? – Я стала внимательно осматривать двор, стараясь отыскать того, с кем разговаривала, но ни одного человека с трубкой в руке не увидела.

– Ну, если вы так настаиваете, то извольте. – Он шумно вздохнул. – Видите ли, в машине полно ваших отпечатков. Один наш звонок, и заинтересованные в вашей поимке органы тут же примчатся сюда, заберут машину, обнаружат на руле ваши пальчики, выяснят, что они принадлежат некой Веронике Крымовой, которая уже не раз вступала в конфликт с законом, и наведаются к вам в гости. Как вам такая перспектива?

Перспектива, прямо скажем, была не ахти. Одна только мысль о том, что меня снова арестуют и начнут предъявлять нелепые обвинения, была невыносима. У меня тоскливо засосало под ложечкой.

– Где Григорий? – спросила я.

– Какой Григорий? – фальшиво удивился он. – Я таких не знаю.

– Знаете. Я хочу с ним поговорить.

– О чем? На мой взгляд, вы и так уже рассказали ему больше, чем нужно. – В трубке раздался противный смешок. – Или, может, вы в него влюбились? Бедняжка…

– Это не ваше дело. Я буду разговаривать только с ним.

– Скажем так: он этого не хочет. Он уже получил от вас все, что хотел, и даже больше, кхе-кхе, особенно прошлой ночью…

– Замолчите! – в ярости воскликнула я. – Передайте ему, что я все равно до него доберусь!

– Не успеете – вас раньше посадят за решетку.

– Ладно, что вы хотите? – глухо спросила я, с трудом сдерживая себя.

– Вот это уже другой разговор, – довольно произнес мерзавец. – Слышу речь не мальчика, но… – Он запнулся. – Извините, это не совсем к вам подходит, но, в сущности, ясно, что я хотел сказать. Нам нужен Саша. Отдайте нам ребенка и можете спать спокойно. Мы уберем машину, сотрем ваши отпечатки и забудем о вашем существовании. Обратите внимание, мы хотим решить проблему по-хорошему, но если вы заартачитесь, то тысячу раз пожалеете, что не погибли сегодня вместе с Гаджиевой. Так что советую вам вести себя благоразумно. Оденьте мальчика и скажите ему, чтобы спустился во двор. Там мы его встретим. Даю вам пятнадцать минут.

– А если я этого не сделаю?

– Тогда сядете в тюрьму, – спокойно проговорил он. – Выбирайте.

– Зачем вам этот малыш? Он что, наследник английского престола?

– Вас это волновать не должно, – сухо бросил он. – Лучше подумайте о своей безопасности и спокойной жизни: стоит ли все терять из-за совершенно незнакомого вам восьмилетнего сироты?

«Ну что, допрыгалась? – уныло спросил внутренний голос. – А ведь я тебя предупреждал».

Я отошла от окна, села в кресло и задумалась. Похоже, эти люди были настроены очень серьезно и обладали большими возможностями. Если уж сумели каким-то непостижимым образом отыскать машину, которую даже я сама не смогла бы сейчас найти, то от них можно ожидать чего угодно. И то, что они все обо мне знали, было неудивительно: наверняка Григорий им все рассказал. Ах, но какой же все-таки он подлец! Я представила, с каким отвратительным наслаждением он смаковал при этом все интимные подробности прошлой ночи, и едва не задохнулась от обиды и боли.

В бешенстве содрав с пальца кольцо, я подбежала к окну и вышвырнула его в форточку. Пропади оно пропадом вместе с мечтами о счастливом замужестве! Завтра же пойду и постригусь в монашки, и пусть весь мужской род взвоет от ужаса, лишенный возможности видеть меня своей женой!

– Алло, вы меня слышите? – раздался голос в трубке, которую я все еще держала в руке. – Вероника Сергеевна, нам нужен ваш ответ.

– Идите вы к черту! – выкрикнула я и швырнула телефон на диван. Пусть делают что хотят, но мальчика я им не отдам.

– Что случилось, тетя Вероника?

Саша со смешно взъерошенным мокрым ежиком на голове стоял в дверях, одетый в мой белый махровый халат, достающий ему до пят, и тревожно смотрел на. меня. Я попыталась улыбнуться:

– Во-первых, Саша, я тебе не тетя, а просто Вероника. Во-вторых, ничего не случилось, кроме того, что нам нужно срочно уходить.

– Куда?

– Не знаю.

– А как же компьютер?

– Мы возьмем его с собой. Иди одевайся быстрее, чтобы через пару минут был готов.

– Но у меня голова мокрая, я простыну.

– Ничего, я дам тебе шапку. Одевайся.

Он скрылся в коридоре, а я задумалась: действительно, куда мы пойдем? Впрочем, это не суть важно, главное – побыстрее исчезнуть отсюда, пока не приехала милиция. Поедем в любую гостиницу и пересидим там, пока я не решу, что делать дальше.

Сходив в прихожую, я взяла свою сумочку, чтобы проверить, на месте ли паспорт, который понадобится, чтобы поселиться в гостиницу, и охнула: паспорта в сумочке не было. Он всегда лежал в сумке, я точно помнила, что никуда его не выкладывала, и тем не менее его не было. Григорий! – с ненавистью пронеслось в голове. Это наверняка он выкрал мои документы – больше некому. Я начала лихорадочно вспоминать, о чем еще говорила ему ночью, одурманенная его обаянием, и вспомнила про запасные ключи от квартиры. Они лежали у меня в тумбочке у кровати. Я бросилась в спальню, выпотрошила всю тумбочку, но ключей, как и следовало ожидать, не нашла. Подонок! Застонав от отчаяния, я в сердцах перевернула тумбочку вверх ногами, стоящие на ней часы и ночник с грохотом упали на пол.

– Тетя Вероника, там кто-то к вам в дверь скребется.

Я обернулась. Саша, уже полностью одетый, стоял на пороге спальни и испуганно смотрел на меня. Теперь и я тоже услышала, как кто-то пытается открыть замок входной двери. Волосы мои встали дыбом, когда до меня дошло, кто именно хочет войти в мою квартиру. Не помня себя от страха, я кинулась в прихожую, трясущимися пальцами накинула цепочку и защелкнула механическую задвижку, которую невозможно было открыть снаружи. Звуки в замке тут же смолкли, на площадке послышались быстро удаляющиеся шаги. Я посмотрела в «глазок»: перед дверью никого не было. Однако наглости этим людям не занимать. Сердце мое вырывалось из груди, я в отчаянии посмотрела на Сашу. Что же за ценность такая в нем скрыта, из-за которой кто-то так упорно пытается до него добраться? С виду вроде самый обыкновенный мальчик, две ноги, две руки, голова и туловище – ничего особенного.

– Вам страшно? – спросил он, глядя на меня широко раскрытыми от испуга глазами.

– С чего ты взял, глупенький? – Улыбнувшись через силу, я подошла и погладила его мокрые волосы. – Просто у меня плохое настроение, не обращай внимания.

– А когда мы пойдем?

– Скоро. Ты пока пойди посиди в комнате, я тебя позову.

Он ушел, а я побежала на кухню и осторожно выглянула в окно из-за шторы. Если человек, пытавшийся вскрыть мою дверь, выйдет из подъезда, то я увижу его и хотя бы буду знать, с кем имею дело. Но прошла минута, а из подъезда вышла только какая-то бабушка. Наверное, тот тип успел выйти раньше, решила я, вернулась в прихожую и начала одеваться. Дома оставаться было нельзя —, с минуты на минуту сюда могла нагрянуть милиция. Если эти люди захотят сдать меня органам, то вряд ли станут ждать, пока в милиции сверят отпечатки пальцев и доберутся до моей персоны. Им проще позвонить и сразу назвать мой адрес. А посему медлить было нельзя.

– Саша, мы уходим! – позвала я, и он тут же появился в дверях и спросил:

– А как же компьютер?

– О господи, миленький, не до него нам сейчас! Идем скорее.

Его губки расплющились, задрожали, в глазах заблестели слезы, он опустил голову и понуро поплелся ко мне. Ну что с ним делать! Сбегав в спальню, я взяла ноутбук, бросила его в спортивную сумку вместе с игровыми лазерными дисками, потом вспомнила про мокрую Сашину голову, отыскала в гардеробе свою вязаную спортивную шапочку, в которой зимой бегала на лыжах, и вернулась обратно.

– Взяла я твой компьютер, только не плачь. – Я натянула ему на голову шапку и посмотрела в глазок. Снаружи по-прежнему никого не было. – Слушай меня внимательно, друг мой. Сейчас мы выйдем из дома и поедем в гостиницу. Если вдруг по дороге к нам начнут приставать какие-нибудь мужчины – сразу начинай кричать во все горло. Умеешь кричать?

– Во все горло?

– Да.

– Умею. А-а-а-а!!!

От его пронзительного вопля у меня заложило уши.

– Хватит, прошу тебя! – взмолилась я. – Всех соседей перепугаешь. И запомни: если нас схватят нехорошие дяди, то нам будет очень плохо. Поэтому сразу кричи и убегай со всех ног. И ничего не бойся. Запомнил?

Он кивнул с серьезным видом и спросил:

– А кто эти дяденьки?

– Понятия не имею. Считай, что мы будем играть в разведчиков. Наша задача никем не замеченными пробраться в фашистский тыл.

– Лучше в чеченский, – поправил он. – Чур, я буду комбатом.

– Хорошо, будь по-твоему. Только смотри в оба. И еще: если кто спросит, то я – твоя мама, а ты – мой сын.

В «глазке» никого видно не было. Тихонько открыв входную дверь, я осторожно выглянула на площадку. Все было тихо, только в шахте скрипела движущаяся кабина лифта. Я поманила пальцем своего командира, и мы выскользнули из квартиры.

– Иди вызывай лифт, – прошептала я и начала закрывать замок.

Что-то подсказывало мне, что тот человек еще находится в подъезде и в любую минуту может здесь появиться, поэтому я очень волновалась и спешила. Только бы нам удалось выбраться на людную улицу, а там они уже не посмеют напасть на нас открыто. Справившись наконец с замком, я подошла к лифту, и в это же время подошла кабина. Дверь открылась. Внутри стоял высокий темноволосый парень лет двадцати пяти, держа руки в карманах черной кожаной куртки. Увидев нас с Сашей, он растерянно застыл на мгновение, а потом по лицу поползла змеиная ухмылка и его правая рука начала вылезать из кармана.

– Ну надо же, какая удача, – сказал он, отступая. – А я как раз за вами.

В его руке появился пистолет.

– Заходите в лифт, – приказал он, направив дуло мне в лицо.

Если бы я не побывала до этого во многих передрягах и не насмотрелась на всякие ужасы, то, видимо, сейчас умерла бы от страха и сделала так, как он велел. Но теперь я уже была не лыком шита и вид оружия меня пугал не так сильно, как прежде. К тому же я знала, что, пока он не передернет затвор и не снимет с предохранителя, пистолет не выстрелит.

– Беги вниз! – крикнула я, толкнув Сашу в сторону лестницы. А сама, схватив двумя руками тяжелую сумку с компьютером, двинула ею прямо в нагло ухмыляющуюся рожу не ожидавшего от меня такой прыти бандита. Он отшатнулся назад, и я лягнула его сапогом между ног. Он выронил пистолет, схватился за разбитый нос и согнулся пополам. Не теряя времени, я подобрала с пола оружие, нажала на кнопку последнего этажа, подождала, пока закроются двери и лифт тронется, и пустилась вдогонку за Сашей, чьи быстрые шаги были слышны уже далеко внизу.

– Саша, постой! – крикнула я. – Не вздумай выходить на улицу!

Шаги тут же смолкли. Задыхаясь, сунув на ходу пистолет в сумку, я добралась до первого этажа, где меня поджидал перепуганный насмерть ребенок, и, ничего ему не объясняя, ибо сама мало что понимала, позвонила в квартиру, где жила одинокая женщина Людмила Петровна, отвечавшая за порядок в нашем подъезде и хранившая ключи от черного хода. Пока она шла к двери, я услышала, как остановился наверху лифт и тут же поехал обратно. Счет шел буквально на секунды. Выходить во двор я боялась: там наверняка поджидают его напарники, и мы попали бы им прямо в лапы.*

Дверь квартиры открылась одновременно с приехавшим лифтом.

– Здравствуйте, – сказала я и не вошла, а прямо-таки вломилась к ошалевшей Людмиле Петровне, толкая перед собой ошарашенного Сашу. Сразу же прикрыв за собой дверь, я приникла к «глазку» и увидела, как из лифта выскочил разъяренный бандит с разбитым носом, посмотрел по сторонам и бросился вниз по ступенькам к выходу. Слава богу, сработало! Облегченно переведя дух, я повернулась к соседке.

– Здравствуй, Вероника, – сказала она сердито, удивленно разглядывая мое бледное лицо. – Ты сегодня какая-то странная, сама на себя не похожа.

– Да что вы говорите? – изумилась я и посмотрела в большое круглое зеркало на стене. – Да нет, вроде бы все нормально, – я поправила прическу, – такая же, как всегда.

– Ты мне мозги не запудривай, – проворчала она. – Влетела, понимаешь, как будто за ней с пистолетом гонятся. Чуть дверь не вышибла.

– О чем вы говорите, с каким пистолетом? – я сделала большие глаза. – Просто споткнулась на пороге, вот и все.

– А вот и неправда, – бесцеремонно заявил Саша. – Я сам видел пистолет…

Я сильно сжала его плечо, чтобы он не наболтал лишнего, и быстро проговорила:

– Конечно, видел, миленький. По телевизору, – и с улыбкой пояснила соседке: – Мы с ним только что кино смотрели.

– А это кто еще такой? – спросила она, с любопытством разглядывая мальчика.

– Я ее сын, – сказал он, с гордостью посмотрев на меня. – А она моя мама.

Я чуть сквозь пол не провалилась.

– Сын?! – ее лицо ошеломленно вытянулось, она подозрительно уставилась на меня. – Но ведь у тебя раньше вроде не было детей…

– Ой, Людмила Петровна, – махнула я небрежно рукой, – долго ли, умеючи? Да и потом, когда это было-то? Лет сто назад, наверное. Тогда действительно не было, а теперь вот есть. Посмотрите на него, разве мы не похожи?

– Нет, не похожи, – честно призналась соседка. – Впрочем, кто вас разберет. Парень вроде неплохой, только уж больно худой.

– Фигуру держит. Людмила Петровна, вы не дадите мне ключ от черного хода?

– А зачем он тебе?

– Да вот, хочу сынишке показать, что такое черный ход, а то ему все кажется, что это какое-то таинственное подземелье с привидениями. Вбил себе в голову всякую ерунду. Я вам сегодня же ключ и верну.

– Только смотри не потеряй, – строго произнесла она, снимая ключ с гвоздика на стене за дверью. – Держи, мальчик, и слушайся маму.

Покинув квартиру соседки, мы с Сашей вышли из дома через черный ход и вскоре уже ехали на «частнике» по Волгоградскому проспекту в сторону центра.

* * *

Поскольку в гостиницу мне без паспорта вход был заказан, я решила попытать счастья у Любы, своей помощницы. Она снимала квартиру где-то на Юго-Западе, ее адрес был записан у меня в блокноте, я назвала его водителю, и меньше чем через час он подвез нас к девятиэтажному жилому дому недалеко от метро «Коньково». Шел уже восьмой час вечера, и я надеялась, что Люба окажется дома. Так оно и случилось. Она, в домашнем халате, с полотенцем на голове, открыла дверь и обрадованно произнесла:

– Батюшки, Вероника! Какими судьбами? А это кто с тобой?

– Может, пустишь для начала? – устало улыбнулась я.

– Ой, ну конечно, проходите! Я сейчас, только в порядок себя приведу.

Она куда-то убежала, а мы с Сашей вошли в квартиру и начали раздеваться. Мальчик вел себя совершенно спокойно, с любопытством озирался по сторонам, и по его лицу нельзя было сказать, что сегодня ему довелось так много увидеть и пережить.

– Это и есть чеченский тыл? – спросил он шепотом.

– Не совсем. – Я начала расчесывать его примятые шапочкой волосы. – Это явочная квартира для разведчиков. Некоторое время тебе придется побыть здесь с Любой.

– А она не сбежит?

– Не думаю.

Вернулась Люба с зачесанными назад мокрыми волосами, оглядела Сашу с головы до ног и спросила:

– Так кто этот маленький гражданин?

– Я ее сын, – важно бросил он, кивнув в мою сторону.

– Сын?! – Она вытаращила на меня глаза. – Это что, плод твоей сумасшедшей любви? Когда ж ты успела – и двух дней не прошло?

– Он мой приемный сын, – пояснила я. – Потом все объясню. Нам нужно поговорить.

Мы прошли в комнату, мальчик сразу же уселся к телевизору и начал переключать пультом каналы, а мы с подругой уединились в углу на диване. Люба мне очень нравилась, она была веселой и энергичной девушкой, довольно умной и сообразительной для своих двадцати лет. Она была надежным и честным помощником, я никогда не боялась оставлять на нее свой офис, зная, что она прекрасно со всем справится и никогда не побеспокоит меня по пустякам. Этой осенью я отправила ее учиться на вечернее отделении Высшей экономической школы за счет фирмы, чтобы по окончании она заняла мое место, ибо сама я к тому времени рассчитывала выйти замуж и заняться наконец воспитанием собственных детей.

– Послушай, Люба, – начала я не очень приятный для меня разговор, – кажется, я попала в очень нехорошую историю…

– Опять? – Она укоризненно посмотрела на меня. – Ты же только две недоели назад еле выкарабкалась из одной. Совсем себя не бережешь, Вероника.

– Я не виновата, – вздохнула я.

– Дай угадаю: это из-за того мужчины, о котором ты говорила утром?

Я только опустила глаза.

– Не пойму я тебя, Ника, – улыбнулась Люба, – с виду ты вроде нормальная, а внутри у тебя словно черт сидит. И где ты умудряешься находить все эти неприятности? Ну почему бы тебе не жить как все, как я, например? Ты что, убила того мужчину?

– Если бы, – тоскливо вздохнула я, понимая, что она во всем права. – Видишь ли, он оказался подонком.

– А где были твои глаза, когда ты с ним знакомилась?

– У него ведь на лбу это не написано.

– Неважно, – отрезала Люба. – Ты уже большая девочка, должна уметь разбираться в людях. Он что, подставил тебя?

– Хуже, – я показала глазами на Сашу. – Этот мерзавец подкинул мне ребенка.

– Как это? – опешила она.

– А вот так. Выкрал у меня паспорт и оформил в детдоме усыновление на мое имя. Теперь этот мальчик – мой приемный сын.

– Маразм какой-то, – пробормотала Люба. – И зачем ему это понадобилось? Он что, педофил?

– Понятия не имею, хотя не исключено. Знаю лишь, что за этим мальчиком охотятся какие-то жуткие люди.

Один из них сейчас чуть не застрелил нас в моем подъезде.

– Какой ужас…

– Не то слово.

– И где сейчас этот твой кавалер?

– Сбежал, – уныло проговорила я. – Вместе с запасными ключами от моей квартиры и паспортом.

– Вот гад! – Люба заскрипела зубами. – И что ты собираешься теперь делать?

– Хочу найти его и вырвать из него правду.

– А ты знаешь, где он живет?

– Понятия не имею. Но у меня есть одна зацепка, поэтому сейчас мне нужно уехать. Ты посидишь с Сашей? Он очень спокойный, я его недавно покормила, так что особых хлопот он тебе не доставит.

– О чем ты говоришь, пусть хоть на голове здесь ходит. Погоди, а ты уверена, что тебе нужно искать этого типа? Может, ну его к лешему, пусть живет, зато тебе будет спокойно.

– Как мне может быть спокойно, если я даже к себе домой попасть не могу – за мальчиком охотятся какие-то люди, связанные с Григорием. Только не спрашивай почему – я сама не знаю. Мне уже угрожали по телефону. К тому же у меня на этой почве возник небольшой конфликт с представителями закона – они считают, что я как-то замешана во всей этой грязной истории. Так что я сейчас меж двух огней. Нужно решить эти проблемы, пока они не порешили меня. Так-то вот, Люба.

– Да, весело, – грустно вздохнула она. – Может, мне с тобой поехать – помогу, если что. Вдруг это небезопасно?

– А кто с малышом останется? Нет уж, лучше я сама с этим разберусь. Не хочу больше никого впутывать – и так из-за меня все мои друзья страдают. Коля вон до сих пор в больнице лежит, недавно его навещала. Ты только не расспрашивай Сашу ни о чем, ему сегодня и так уже досталось выше крыши. Удивляюсь, как он еще не свихнулся. Я так уже на грани…

– Держись, Вероника, им тебя не одолеть, – серьезно произнесла Люба. – Добро всегда побеждает.

– Да, если это добро с кулаками, – я поднялась. – Ладно, пойду я. Там в сумке мой ноутбук лежит, покажи Саше, как на нем играть.

– Не переживай. – Она пошла со мной в прихожую, не спуская с меня встревоженного взгляда. – Когда ты вернешься?

– Лучше спроси, вернусь ли я вообще, – криво усмехнулась я, надевая плащ. – Шучу.

– Шутки шутками, но где тебя искать в случае чего? Не дай бог, что случится, и концов потом не сыщешь.

– Не надо меня искать – я сама вернусь, – твердо произнесла я. – Саше скажи, что я в магазин пошла. Все, я не прощаюсь.

– Удачи тебе, Вероника, – пожелала она с таким видом, будто провожала меня на казнь. – Береги себя.

– Попытаюсь.

Покинув квартиру, я отправилась в «Славянский базар» искать следы, которые могли привести меня к Григорию и его банде. В том, что Григорий преступник, я уже не сомневалась. Правда, я понятия не имела, в какой области он специализируется, но, судя по тому, как лихо он сумел окрутить меня, он был мошенником высокого класса. Но не это больше всего портило мне настроение. Я хотела найти его, посмотреть в глаза и спросить: неужели я на самом деле ничего из себя не представляю как женщина? Неужели я ему совсем не понравилась и те слова любви, которые он шептал мне в ночи, были только игрой, насквозь фальшивой, подлой и жестокой? А ведь я поверила ему… Моя женская гордость была уязвлена, мне хотелось кричать от обиды и в отчаянии колотить Григория по лицу, пытаясь выбить из него правду, и заставить признаться, что он без ума от меня и испытывает ко мне хоть какие-то чувства, кроме желания воспользоваться моим паспортом. Не может человек так искусно притворяться, я видела по его глазам, что в них горел ответный огонь, и не могла обмануться. И тем не менее он меня предал. Мерзавец!

Когда я подъехала к ресторану, чувства бурлили во мне с такой силой, что я была готова взорваться в любую секунду и превратить все в радиусе километра вокруг себя в огромный пылающий факел. Нужна была лишь малейшая искра. Расплатившись с таксистом, я подошла к главному входу, возле которого стояли и курили, о чем-то переговариваясь, одетые в вечерние костюмы мужчины, осмотрелась по сторонам, надеясь увидеть знакомое лицо, а затем вошла внутрь. Меня невольно охватило волнение, я вспомнила, сколько замечательных мгновений провела здесь с тем негодяем, и сердце тоскливо защемило. Пройдя мимо гардероба, я направилась в зал. Мне нужно было отыскать метрдотеля, который вчера называл Григория по имени-отчеству. У меня сложилось впечатление, что моего кавалера здесь хорошо знают, видимо, он часто здесь бывает и платит им немалые деньги. Следовательно, хоть что-то, но мне должны о нем рассказать, если, конечно, они все с ним не заодно.

Мне не повезло: в заполненном посетителями зале у столика метрдотеля стоял совсем другой человек в униформе. Этот был моложе и стройнее, и глаза его смотрели не так вежливо, как у вчерашнего.

– Добрый вечер, – обратилась я к нему с улыбкой.

– Добрый вечер. – Он вежливо склонил голову, маленькие серые глазки его настороженно бегали по мне, пытаясь, видимо, определить, к какой категории посетителей меня отнести: к богатым хозяйкам жизни или к дешевым проституткам. Наконец, что-то решив для себя, он спросил: – Вам нужен столик?

– Нет, мне нужен ваш коллега, который работал вчера. Пожилой такой, полный мужчина с большой родинкой на носу.

– А в чем дело? – сразу насторожился он.

– Хочу спросить у него кое о чем. Мы тут сидели вчера с мои другом, и я, кажется, оставила здесь свой паспорт.

– Паспорт? – недоверчиво переспросил он. – Боюсь, что…

– А вы не бойтесь, – глядя ему в глаза, я сунула ему в руку бумажку в пятьдесят долларов. – Мне нужен метрдотель, понимаете?

– Понимаю. – Он покосился на охранника у входа и спрятал бумажку в карман. – Паспорт – это очень серьезно. Но, к сожалению, Виктор Олегович сегодня не работает и по смене мне ничего не передавал. И потом, если бы вы потеряли здесь свой паспорт, то его нашли бы официанты и сообщили. Но ничего подобного не было, уверяю вас. Поищите свой паспорт в другом месте.

– Черт с ним, с паспортом! – прошипела я, приблизившись к нему. – Мне нужен метрдотель, а не паспорт. Скажите, где мне его найти, или я вышибу вам мозги!

С этими словами я открыла сумочку и взялась за пистолет, который отобрала у бандита в лифте.

Увидев это, он попятился от меня, как от прокаженной, и, испуганно вращая глазами, пролепетал:

– Успокойтесь, сударыня, сейчас я попробую что-нибудь сделать. Мне кажется, Виктор Олегович еще не ушел, он должен быть где-то здесь. Одну минуточку.

Сев за столик, он схватил трубку телефона и дрожащими пальцами набрал номер. Зачем, спрашивается, я отдала ему деньги, когда можно было добиться всего совершенно бесплатно? Я вдруг почувствовала свою силу и превосходство над другими, которое давало мне оружие. Никогда я еще не вела себя подобным образом, и теперь эти новые ощущения пугали и одновременно радовали меня – когда еще я смогу вот так разгуливать с пистолетом, наводя на людей ужас и заставляя их подчиняться себе? Хотя подобное поведение претило всей моей натуре, я понимала, что другого выхода у меня нет: или я их, или они меня.

– Алло, Виктор Олегович? – срывающимся голосом проговорил метрдотель. – Здесь к тебе одна дама пришла, весьма респектабельная и агрессивная. Хочет с тобой поговорить. Сейчас узнаю. – Зажав ладонью трубку, он посмотрел на меня и спросил: – Как ваше имя?

– Вероника.

– Ее зовут Вероника. Хорошо, сейчас все сделаю.

Положив трубку, он встал, и в его глазах я заметила явное облегчение.

– Кажется, Виктор Олегович действительно нашел ваш паспорт. Идемте, я провожу вас к нему. Только ради бога не нервничайте и закройте свою сумочку, а то всех посетителей распугаете.

Он повел меня в служебные помещения по каким-то коридорам, по которым сновали официанты и повара, наконец остановился у двери с надписью «Посторонним не входить», три раза постучал, и мы вошли внутрь. Это была небольшая комната без окон, справа у стены стояли картонные ящики с коньяком, прямо находился письменный стоЛ с телефоном и бумагами на нем, а слева стоял диван, на котором сидел и курил, стряхивая пепел в пустую бутылку из-под шампанского, Виктор Олегович. Без своей строгой униформы он выглядел как обыкновенный пенсионер, усталый и чем-то явно расстроенный.

– Вот и мы, – сказал мой провожатый. – Это та самая дама. Только смотри, Олегович, поаккуратнее с ней – она очень нервная. Я ушел. – И выскользнул за дверь.

– Слушаю вас. – Олегович посмотрел на меня и бросил окурок в бутылку. – О чем вы хотите со мной поговорить?

– Вы меня помните? – спросила я с улыбкой.

– Конечно, помню – вы вчера такие номера здесь выделывали, чуть все столы не перевернули, когда танцевали. У вас что-то случилось?

– Как вам сказать, – неопределенно начала я. – Дело в том, что я потеряла своего кавалера, того, с которым была здесь вчера. Его зовут Григорий, помните?

– Григория-то? Конечно, помню. Он здесь часто бывает.

– Мне нужно срочно его найти. Не поможете?

– А зачем он вам? – От его пытливого взгляда по моей спине ползли мурашки.

– Пусть это будет моим маленьким секретом.

– Он что, не сказал вам, где живет?

– Не до этого было, сами понимаете. – Я смущенно опустила глаза. – Чего только не натворишь в пьяном угаре.

– Ну, это не страшно, с каждым может случиться, – успокоил он. – Только вдруг Григорий не желает, чтобы вы его нашли? Что я ему потом скажу? Он ведь наш постоянный клиент, а клиентов надо уважать.

– Он желает, уверяю вас. Дело в том, что мы переночевали в гостинице и даже телефонами не обменялись. Григорий забыл одну вещь, и я уверена, что он очень хочет, чтобы она к нему вернулась.

– И что же это за вещь, позвольте узнать?

– Вот эта. – Я достала пистолет и показала метрдотелю. Он вздрогнул и еще больше осунулся, постарев сразу на десяток лет, как будто я приставила пистолет к его лбу и собиралась выстрелить.

– Да, это действительно серьезно, – пробормотал он. – Что ж, я могу дать вам номер его телефона. Только не упоминайте мое имя.

– Мне нужен адрес, – мягко проговорила я, разглядывая пистолет. – Если для этого понадобится продырявить вашу седую голову, я это сделаю, не сомневайтесь.

– У меня нет его адреса, – побледнел он, вжавшись в диван.

– Я так не думаю.

– Клянусь вам! – Его губы тряслись от страха, но я по глазам видела, что он лжет, и поэтому мне было его не жалко.

– Может быть, вам деньги на похороны нужны? – осведомилась я с ядовитой усмешкой. – Я попрошу Григория, он выделит вам нужную сумму.

– Он убьет меня! – в страхе воскликнул Олегович. – Вы не понимаете, с кем дело имеете!

– Так вы объясните – я понятливая.

– Пусть он сам вам объясняет, – вдруг посуровел метрдотель, скрестив руки на груди и с отрешенным видом уставившись в одну точку перед собой. – А я хочу умереть спокойно. Разбирайтесь как хотите. Записывайте адрес и освободите служебное помещение.