Текст книги "Восходящее солнце Астерии: Священное Древо"

Автор книги: Наталья Федюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Его глаза налились кровью, а пальцы сжались в огромные кулаки.

– Ну девушку мы тоже спасли, ― сказала Бригитта, будто оправдываясь.

– Какую к черту девушку?!

– Шу Ликин, ― ответил за друидку Чаннинг. ― Она наемница Вольдемара.

– Так у вас есть пленница. Черт возьми. И вы молчали?! ― взорвался Бернон.

– Тогда бы ты не желал нас отправить обратно в Мондрад? ― сухо спросил Чаннинг, не желая знать ответ.

Он не хотел сейчас ничего слышать от Бернона. Я искренне понимала его чувства, так как сама не могла заставить руки не дрожать. Браслет висел на запястье и холодил кожу. Хотелось помочь людям, но не могла. На этот раз пожар случился не по моей вине. Это должно было радовать, но сердце будто превратилось в камень.

Не такой я мечтала стать королевой. Беспомощной и не нужной. Той, которая не способна защитить людей, справиться с пламенем дракона и спасти друга-ребенка, который по собственному желанию ввязался в войну. Да. Метью знал на что шел. Но ведь он так молод и не должен был стать пыльной разменной монетой.

– Отдайте мне пленницу, ― сказал Бернон.

– С чего ради? ― ответил Чаннинг, не уступая здоровяку.

– От нее никакого толка, ― наконец, вмешалась я.

Взгляд сузился будто сейчас увидел все как никогда ясно.

– Что ты этим хочешь сказать? ― спросил здоровяк, сделав шаг назад.

Старые раны тяжело забываются. Особенно, если была задета мужская гордость. Здоровяк ненавидел меня, но все же старался держаться подальше.

– Друиды не в силах вернуть Шу Ликин с того света. Они поддерживают в ней жизнь, но наемница слишком слаба. Где сейчас миссис Помсли?

– Во дворце, ― ответил здоровяк.

– Порт без кораблей бесполезен, ― продолжила я. ― Вольдемар попробует зайти с другого берега. Необходимо подготовиться и поговорить с Кондратом. Тем более, что только старушка Маргарет способна помочь Шу Ликин выжить. Как бы я не желала ее смерти, девушка может стать главным козырем против Дрого.

– Ты гляди. Взрослеешь на глазах.

– Только не надо, Бригитта, снова этой ерунды об истинной правительнице и прочих королевских штучках, ― вырвались слова. ― Я не намеренна бороться за трон, когда страна на грани распада.

Бернон неуверенно почесал лысину. Он бросил взгляд на Чаннинга и его звериный оскал. Здоровяк и сам винил себя за то, что произошло с Метью.

– Хорошо. Отправляемся в Норинбург, ― согласился Бернон.

– На лошадях займет по меньшей мере дня три, ― подал голос Бен, потирая в руках треуголку.

– На самокатах день, ― сказал ему здоровяк.

– Так и думал, что придется садиться в эти адские машины. Хоть бы название нормальное придумали. Покатушка или машинизм, ― буркнул пират, вставая на ноги.

– Обязательно подумаем на досуге, ― буркнул в ответ капитан.

Каждый час был на счету. Чем раньше мы доберемся до Норинбурга, тем быстрее сможем придумать как одолеть Вольдемара. Пока Бернон приказывал людям разослать письма дозорным, чтобы высматривали корабли, Бен подошел ближе к морю. Он бросил беглый взгляд на нас с Чанниннгом. Тех, кто отчаянно собирался бороться за людей, которые только недавно хотели отправить защитников восвояси. Пират повернул голову к морю и отдал ему свою треуголку. Шляпа качнулась на волнах и медленно пошла ко дну, вслед за любимой «Надеждой». Об этом мне сказали поникшие плечи и угасший свет во взгляде. Капитан не может быть капитаном без корабля. Отчаянный пират стал обычным старым матросом и отцом для смелой дочери. Так видимо он думал. Тоска по морю в последний раз отразилась в карих глазах, после чего Бен повернулся к нему спиной и пошел в сторону суши. Вслед за ветром без привычной соли. Навстречу королевству, которое вновь забрало у него все.

Глава 5. Маленький волчонок

День клонился к закату, а в Гластонгейте все не смолкали голоса. Время зеленого тумана осталось давно позади. Теперь никого не пугала полночь. Больше не было пустого забвения. Детский смех снова заполонил улицы и навевал мысль, что смутные времена прошли и больше никогда не вернутся. Змеиный холм опустел. Руины башни так и остались лежать могильными камнями поросшие мхом и яркими цветами. В городе больше не было магии. Благодаря мистеру Харисону здесь вовсю процветала наука. Мистер Кокенботон не остался в стороне. Он лелеял мысль о том, что тоже сможет создать нечто невероятное. По этой причине в его мастерской уже с утра было не спокойно.

– Где Джерард?! ― крикнул старик, открыв дверь своего убежища.

Амелия вздрогнула от упоминания имени сына в таком громком тоне. Она извинилась перед посетителями лекарственной лавки миссис Помсли. В свое отсутствие старушка поручила ей следить за состоянием соседа сверху и приглядывать за травами, в которых девушка начала разбираться всего месяц назад. Двое супругов удивленно переглянулись. Они забрали купленный сверток и поспешили покинуть помещение.

– Вы же знаете этого сорванца, ― попробовала женщина оправдать сына, как только закрыла за посетителями дверь.

– Конечно, знаю, ― буркнул Арчибальд. ― Вечно пропадает, когда нужен.

– Он просто ребенок.

– Я не за это ему плачу.

Амелия тяжело вздохнула в ответ и посмотрела в окно. Она знала, куда подевался ее сын, но ничего не могла поделать с его исчезновениями. Девушка понятия не имела, как можно удержать ребенка, который ищет своего отца. Амелия и сама не могла простить себе того, что забыла о существовании мужа и жила с его братом во грехе. Сердце предательски кольнуло будто его проткнули ножом, но на самом деле это она воткнула мужу лезвие в спину. Она услышала от людей, что последний раз отца Джерарда видели в доме миссис Помсли. К счастью для них, старушка была не против помощи так же, как и мистер Арчибальд. Они любезно впустили их в свой дом. Амелия не раз замечала, как старушка Маргарет внимательно разглядывала Джерарда, будто видела в нем знакомые черты. Девушка держала в тайне секрет его родства с одним из пропавших сожителей миссис Помсли, боясь, что их выгонят на улицу, как только раскроется правда о ее предательстве.

– Солнце уже садится. Не стоит маленькому проказнику гулять в позднее время одному, ― сказал мистер Кокенботон и стукнул тростью по верхней ступеньке лестницы.

В отсутствие миссис Помсли он редко спускался из своей мастерской в ее лавку, будто травы напоминали об одиночестве, к которому он не хотел привыкать. Без старушки Маргарет дом казался ему пустым. Даже смех ребенка и улыбка Амелии не могли излечить израненное безответной любовью сердце.

– Вы правы. Пойду поищу Джерарда, ― сказала девушка, распустив светлые волосы.

Они рассыпались по плечам и скрылись под грубой тканью дорожного плаща.

– Будь добра, ― ответил часовщик. ― Когда он вернется я с удовольствием надеру ему уши, чтобы больше не заставлял мать нервничать.

Губы девушки изогнулись в благодарной улыбке, но вида она не подала. Амелия оставила угрозы без ответа и вышла за дверь. Тишина лавки и запах сухих трав сменились многоголосьем оживленной улицы и ароматом свежей выпечки. Лавка мистера Викензо была как раз по соседству. Он стоял на улице, когда Амелия вышла.

– Прис'ли за булочками с ес'евикой? ― спросил мужчина и закрутил длинный ус на кончике пальца.

– Здравствуйте. Я зайду к вам чуть позже.

– Снова Дсе'рард пропал?

– Как всегда.

– Тогда приберегу вам булочки к возврас'ению. Они сегодня особенно хорос'и.

– Благодарю, ― сказала Амелия и направилась вдоль улицы в сторону дома старушки Маргарет.

Он находился на окраине города, а за ним непроходимый лес. Именно в нем Джерард искал своего отца. Миссис Помсли как-то обмолвилась, что тот направился в ужасное место, когда разговаривала с Арчибальдом. Мальчишка был слишком мал и понял ее слова буквально. Для него тем самым местом был лес. Джерард не собирался дожидаться, когда придет время, и отец вернется самостоятельно. По пути Амелия встретила торговку цветами. Она подтвердила ее опасения.

– Мальчишка проскочил мимо меня и направился к дому миссис Помсли, ― произнесла пышная женщина, держа в руках лоток с пестрыми цветами.

– Спасибо, ― ответила Амелия и посмотрела в сторону, куда указала торговка.

Сердце девушки замерло и будто рухнуло к ногам. Черная туча надвигалась на ничего не подозревающий город. Косые солнечные лучи скрывала большая тень, от которой по телу бежали мурашки. Амелия не раз видела грозу, но эта была не естественной. Девушка впервые не услышала грома. Яркие вспышки пронзали насквозь серые дымчатые облака, но не издавали ни звука.

– Что за чертовщина? ― спросила торговка, окинув внимательным взглядом надвигающуюся бурю.

– Не знаю. Надо поскорей найти Джерарда.

– Мама! ― вдруг раздался знакомый голос.

Амелия посмотрела вглубь собирающейся толпы, через которую пробирался маленький мальчик. Он тяжело дышал, когда схватился за руки матери.

– Надо бежать, ― сказал Джерард, переведя дух.

– Почему? О чем ты?

– Нет времени объяснять.

Джерард потянул мать обратно к лавке миссис Помсли, пока Амелия подозрительно поглядывала на толпу. Мальчишка не останавливался, налетая на прохожих.

– Осторожней! ― крикнул высокий мужчина, когда мать с сыном пронеслись мимо и дернули его за рукав.

Джерард пропустил слова мимо ушей. Руки вспотели, а черные кудряшки прилипли к шее. Амелия приподняла юбку и еле поспевала за сыном.

– Ну наконец-то, ― воскликнул мистер Кокенботон, как только открылась дверь, и в лавку ворвался свежий воздух.

Старик почти спустился. Оставалось всего пару ступенек, когда Джерард его остановил.

– Собирайте все самое необходимое. Нам срочно надо уехать из Гластонгейта.

Оглушительный крик мальчишки заполнил все помещение и поднял в воздух пыль.

– Что с тобой случилось, малец? Может, горячка?

Джерард дернул за руку старика и трость полетела вниз. Она скатилась по ступенькам будто поторапливая к выходу.

– Они пришли, ― повторял мальчишка вновь и вновь.

– Кто пришел? ― не удержался старик, но ответа не последовало.

Вместо него раздался пронзительный крик. Все повернули головы и увидели, как за стеклом обезумела толпа. Она неслась по улице Брадинстоун прочь от непроходимого леса в сторону Змеиного холма.

– Слишком поздно. Надо уходить, ― крикнул Джерард и поменял направление.

Он выталкивал старика наружу вместе с матерью. Они выскочили на улицу и чуть не попали под колеса самоката. Страшный механизм закрывал небо черным дымом и несся по тротуару, пытаясь объехать толпу. За ним последовал еще один транспорт, только труба у него была сзади. Если первое транспортное средство было рассчитано на два места, то второе было похоже на карету. Викензо крикнул что-то на своем языке.

– Что сказал усач?

– Залезайте скорее внутрь, ― перевел старику Джерард.

Викензо возвышался на своем транспорте и нервно поглядывал назад. Он оказался гораздо сообразительней и намеривался как можно быстрее покинуть город, пока еще была такая возможность. Мистер Кокенботон оказался уже внутри. Амелия подтолкнула Джерарда, чтобы удостовериться, что сын в безопасности, прежде чем последовать за ними.

– Стойте. Мои разработки!

– Сейчас для них не самое лучс'ее время, ― ответил Викензо, снова вспомнив их язык.

– В них вся моя жизнь, ― взмолился мистер Кокенботон.

– Я принесу их. Ждите меня возле холма.

– И не думай, ― крикнула Амелия, но сын уже скрылся в толпе. ― Я пойду за ним.

– Извините, мадам. Я не смогу с'дать вас здесь долго.

– И не надо. Поезжайте вперед.

– Амелия! ― воскликнул Арчибальд, хватая ее за холодную кисть. ― Будьте осторожны.

– Постараюсь.

Девушка исчезла вслед за сыном. Ее светлые волосы мелькнули в толпе и испарились, заставив старика схватиться за сердце. Викензо закрыл перед его носом дверь и похлопал по ее гладкой поверхности, будто стараясь поддержать этим друга. Транспорт дернулся и из трубы повалил черный дым. Они поехали вперед, разгоняя людей по сторонам.

Тем временем Джерард уже поднимался по лестнице. Он ворвался в мастерскую. Пожелтевшая бумага зашуршала под детскими пальцами. Мальчишка собрал все со стола в черный саквояж. Туда же полетели два механизма, над которыми часовщик работал в последнее время. Джерард собирался уходить, когда услышал шум внизу. Мальчишка прижал к груди саквояж, чувствуя, как сильно под ребрами бьется сердце. Шаги становились громче. Кто-то быстро поднимался по лестнице. Джерард ринулся к столу, надеясь спрятаться за ним, но не успел. Дверь открылась.

– Как ты мог рисковать своей жизнь ради этих писулек?

– Мама!

– Благодари богов, что это я. А теперь давай выбираться…

Голос Амелии дрогнул. В лавке на первом этаже точно кто-то был. Девушка приложила палец к губам, велев сыну молчать, и медленно вернулась к двери. Ее взгляд пытался рассмотреть посетителей. Буря затмила собой лучи заката и погрузила помещение во мрак. Между стеллажами двигались две тени. Амелия прикрыла тихонько дверь и указала пальцем на окно. Это был единственный путь, чтобы выбраться наружу. Амелия дернула ручку и прокляла ржавые петли, которые издали ужасный скрип.

– Поторопись, ― сказала девушка, чувствуя, что кто-то приближается.

Она помогла сыну вылезти через окно и подала старый саквояж.

– Мама! ― не успел крикнуть мальчик, как скрипнула дверь.

Девушка исчезла во мраке, издав душераздирающий крик. Мальчик засунул саквояж в дырку возле дымохода и вернулся к окну. Амелия до сих пор не появилась. Джерард винил себя, что так опрометчиво вернулся в мастерскую. Он не знал, что случилось с мамой и боялся смотреть по сторонам. Вопли людей рассекали воздух будто острые стрелы. Мальчишка находился на боковой крыше между домами. Внизу виднелся только переулок без единой живой души. Джерард будто погрузился в море, где все звуки заглушало толщей воды. Во тьме комнаты пропала его мама. Сейчас это было все, что волновало испуганного сына. Он сделал глубокий вдох и залез обратно в мастерскую. Глаза быстро привыкли к темноте. Комната часовщика оставалась пуста с открытой настежь дверью. Внизу послышались голоса. Джерард подошел ближе.

– Наивные, ― сказал Гавен, прогуливаясь между пыльными шкафчиками. ― Думали их рыцари смогут противостоять самой тьме. Вот дураки.

Миссис Помсли не оказалось дома. Он надеялся найти ее в лавке, но и тут его ждала неудача.

– Жаль, что старушка так и не сможет стать свидетельницей моего триумфа.

– Это всего лишь один город, ― напомнила Лилит за что получила пощечину.

– Когда же ты научишься молчать?

Девушка, чье сияние освещало комнату, сжала руки и наградила мужа взглядом способным испепелить любого. Гавен лишь усмехнулся в ответ. Он не боялся гнева Верховной ведьмы. Его взгляд скользнул по гордому стану супруги. Девушка не согнулась ни на дюйм. Даже следа на щеке не осталось. Янтарь в глазах Гавена казался холодным как никогда раньше. Чем ближе он приближался к цели, тем ярче пылал огонь безумия в душе. Гавен знал, что Лилит ждет лишь предлога, чтобы от него избавиться. Он был ей нужен, но супруг так и не смог понять зачем. Пощечина была лишь очередным методом раскрыть все карты супруги. Провокация не удалась, и игра продолжилась.

– Что делать с ней? ― спросил суккуб, указав на девушку под своими ногами.

– Оставьте здесь. Мне нет дела до обычной служанки.

Всхлип ребенка резанул Гавену слух. Он прислушался, чтобы удостовериться не показалось ли ему. Джерард прикрыл рот рукой, но было поздно. Его обнаружили.

– Стяните нашего гостя с лестницы.

Суккубу не надо было повторять дважды. Демон взмахнул своими крыльями, намериваясь выполнить приказ. Джерард попытался сбежать, но острые когти вонзились в крохотные плечи и бросили мальчишку к ногам зверя в человеческом обличии.

– Судя по мокрому следу и гневному взгляду, эта женщина была твоей матерью. Ведь так? ― спросил Гавен.

При слове «была» мальчик стал белее свежевыпавшего снега. Он посмотрел на Амелию и потянул к ней свои маленькие ручки. Девушка не шевельнулся. Ее грудь больше не вздымалась от вздоха. Кожа лица посинела, и не осталось и следа от милой улыбки, которая согревала Джерарда даже в смутные времена. Гавен подошел ближе к мальчику. В его душе не было ни тени раскаяния. Он не чувствовал сожаления. Лишь пустоту. Ее могла заполнить только корона Астерии. Гавен мечтал занять трон. Ему не было дела до детских слез. Он сам в детстве пролил их не мало. Когда башня рухнула, он, как и все, вспомнил все. Наследник богатой семьи собственными руками задушил любимого ястреба только потому, что так велел ему отец. Воспоминание нахлынуло неожиданно. Руки задрожали, а по спине побежал холодный пот.

– Убейте его, ― сухо произнес Гавен и отвел взгляд от мальчишки.

Не успел суккуб сделать шаг, как демона остановил голос Лилит.

– Ты не тронешь этого мальчика.

– Почему же? У тебя проснулись материнские чувства?

Гавен и не думал откладывать казнь, но заинтересовался словами супруги. Он поднял руку, останавливая демона. Глаза суккуба блеснули алым светом и заставили забиться мальчишку в угол между двух шкафов.

Острые скулы Лилит напряглись.

– Ты не тронешь его потому, что этот мальчик ― сын Чаннинга.

– С чего ты взяла?

– Я чувствую кровь волка. Она течет в его жилах.

Гавен удивленно посмотрел на свою жертву. Тот еще сильнее вжался в стеллажи. Стеклянные баночки покачнулись на полке, но все-таки устояли.

– Не может этого быть.

– Разве Чаннинг не способен иметь детей?

– Не в этом дело.

Голос Гавена запнулся. Он вспомнил день, когда они сидели в гостиной миссис Помсли и обсуждали прошлое друг друга. Чаннинг рассказал ему о своей семье.

Амелия. Кажется, так звали жену, которая забыла о нем и ушла к его брату. У них был сын. Маленький карапуз.

Гавен посмотрел в глаза мальчишки. Они искрились серостью обрамленной изумрудной каймой. В точности, как и у Чаннинга.

– Вот это поворот, ― выдохнул Гавен. ― Теперь у меня есть еще один не менее важный пленник. Мы берем его с собой. Возвращаемся в дом миссис Помсли. Вольдемара ждут отличные вести, а Чаннинга – отличный сюрприз, тщательно подготовленный мной.

***

– Мы долс'ны ехать, мой друг, ― еле слышно произнес Викензо.

– Еще пять минут, ― попросил Арчибальд.

Он крепко сжимал свою трость до побелевших костяшек и смотрел на Гластонгейт. Вернее, на то, что осталось от города. Последние выжившие люди прошли по дороге из камня час назад. Мистер Кокенботон считал каждую минуту с тех пор, как рыцари повели своих израненных собратьев и остальных людей в лесную чащу. По дороге путешествовать было опасно. Рыцари и им советовали проехать через лес. Викензо знал, как выехать к столице, но не желал оставлять старика одного. Они укрылись в тени деревьев. Здесь их не могли заметить демоны, которые оцепили город в кольцо. Отсюда суккубы были похожи на воронов. Буря улеглась, и город опустел под сиянием звезд.

– Это моя вина. Я послал их на верную гибель, ― сказал мистер Кокенботон и упал на колени, хватаясь за голову.

– Вставай. Нам нус'но идти.

Викензо поднял его трость и вернул старику, но тот ее даже не заметил.

– Я хотел всего лишь научиться записывать время. Вместо этого стал убийцей.

– Никто из нас не виноват. На все воля богов.

– Где они были, когда это случилось?!

Вопрос вырвался из глубины души. Руки Арчибальда тряслись. Ресницы взмокли, а грудь горела будто к ней приложили раскаленные угли.

– Если ты умрес'ь, никому лучс'е не станет. Они в порядке. Просто спрятались до лучс'ых времен.

– Думаешь?

– Уверен. А теперь поедем в Норинбург. Кондрат хорос'ый правитель. Он обязательно придумает, как нам помос'ь.

Мистер Кокенботон послушался друга. Он оперся об его плечо и медленно встал, надеясь, что Джерард и Амелия выжили. С этой мыслью он вернулся в самокат. Холодное сидение обожгло старику спину. Транспорт покатился вглубь леса. Арчибальд пустым взглядом смотрел в окно, наблюдая, как деревья сменяют друг друга. Часовщик всем сердцем надеялся, что Викензо прав, а еще, что миссис Помсли не убьет его, когда узнает о случившемся. Время, каким бы оно ни было, в итоге сломало даже мастера, знающего про него все.

Глава 6. Скрытая печать

Шероховатые пальцы старушки Маргарет с трепетной любовью касались сухих трав. Она привезла их с собой из Гластонгейта. Во всем виноваты были старые кости, но ломило их не на погоду, а переменный ориентир. Воздух становился тяжелее с каждым днем. Тучи все чаще стягивали небо. В замке оставалось душно. Открытые настежь окна нисколько не помогали дышать полной грудью. Старушку спасал лишь аромат благовоний и трав. Она разложила их возле окна своей комнаты, боясь, что сырость серых стен сделает их непригодными для использования.

Особенно она ценила Веронику. Ее облиственные верхушки тяжело переносили переезды и могли осыпаться, потеряв все целебные свойства. Растение способно было обеззаразить рану и помочь ей зажить гораздо быстрее. Еще старушка всегда держала при себе мазь из зверобоя, порошок из душицы и корни змеиного горца от боли в животе. Мало кто из придворных лекарей мог похвастаться золотыми запасами. Многие из них убили бы за тайну приготовления этих лекарств, а самое главное за правила их использования. Миссис Помсли прекрасно знала, что ее методы могут не только вытащить с того света, но еще и ускорить туда путь. Разница была только в дозе и удаче с ней не ошибиться. Поэтому все замолкали, когда старушка появлялась в поле видимости. Ее кровное родство с королевской семьей не афишировалось, но гордо вздернутый нос на фоне белых глазниц было поистине монаршеским в любое время суток.

В комнате, где ее могли видеть только травы и серые стены дворца, миссис Помсли давала себе волю и опускала плечи, но наставления семьи въелись в кожу с молоком матери: «Мы Билатлейны до самого конца. Хочешь ты этого или нет, но на твоих плечах судьбы всего народа». Старушка Маргарет с младенчества себе не принадлежала. Всего лишь один шаг в сторону с алой дорожки из дорого атласа, и мир перевернулся.

Сухие травы грубо въелись в тонкую кожу рук, когда миссис Помсли сдавила их, пытаясь почувствовать боль цветков как свою собственную. Травы, как и она, не могли ничего сказать. Они оставляли на коже царапины, но молчали, как и сердце. Друиды потеряли все из-за ее привязанности к наследному Старейшине. Она была той самой причиной, которая раскрыла правду о кольце. Таким образом Маргарет пыталась спасти жизнь Рейхтага, когда ее старший брат заметил блеск в глазах у сестры на празднике Бельтейн много лет назад. С тех пор она запретила себе даже думать о друиде, но никто не знал, что их судьбы вновь и вновь сойдутся. Рейхтаг вернул долг, когда сжег монастырь. Так он объяснил ей свою месть за разрушенный отчий дом, но Маргарет всегда знала правду.

Пальцы разжались. Капельки крови остались на засохших цветках и острых ветвях, которых даже время не способно было стереть в пыль. Врачевание никогда не было сильной стороной старушки, но чем тише становился зов королевской крови, тем больше Маргарет чувствовала незримую связь с цветком, который хотел быть полезным, даже когда его сорвали.

Сердце вдруг сжалось до размера фасолины. Миссис Помсли прижала к груди руки, предчувствуя тень, которая обычно не покидает пределы кладбища. Кошачий дух семьи словно кричал изнутри. Он звал на помощь, будто раненый зверь. Дух обнажал когти и вытаскивал их вновь, оставляя на сердце глубокие порезы. Маргарет знала, что этим все не кончится. Сегодня точно кто-то умрет.

Старушка вышла из комнаты, заперев ее на ключ, и пошла по коридору вдоль каменных стен, будто держа невидимую руку. Ее путь лежал через библиотеку. Подмастерье короля и мистера Харисона как раз собирал необходимые для своих хозяев книги, когда дверь распахнулась настежь. Пара фолиантов полетела на пол. Юный мастер поспешил их поднять, как почувствовал поток воздуха, который грубо врезался в лицо. Слепая старушка пронеслась рядом мрачнее самой страшной бури. Все записи полетели вслед за книгами, вырисовывая в воздухе причудливые узоры.

– И что она здесь забыла?? ― буркнул юноша себе под нос.

– Уж точно не книгу, ― ответил библиотекарь, придерживая рукой седую бороду.

Старик помог мальчишке. Он забрал книги из его рук и поставил на стол, пока тот быстро собирал с пола свои записи, провожая старушку взглядом. Маргарет быстро скрылась за стеллажами и ни разу не врезалась.

– Разве это возможно?

– Боюсь, что нет, ― ответил библиотекарь.

Маргарет слышала каждое слово, но уверенно продолжала идти к задней стене помещения. Пыльные полки сменялись одна за другой, пока не показалась кирпичная кладка. Шагов слышно не было. Миссис Помсли подошла ближе и дернула за настенный канделябр, который, судя по количеству на нем пыли, не зажигали лет сто. За стеной раздался щелчок, и она начала двигаться внутрь замка. Старушка уверенно ступила во тьму. Свет ей не был нужен. Память стала проводником. Старушка помнила, как бродила здесь еще ребенком. Каждый из членов королевской семьи должен был хранить тайну, но она узнала о ней случайно. Старший брат не желал приглашать любимицу друидов к семейному очагу. Он считал ее шпионкой и не без основательно. Сердце старушки сжималось каждый раз, когда она вспоминала семью. Ей было страшно покидать этот мир только потому, что на другой стороне ее точно не ждали райские сады и материнские объятья. Она была уверена, что не пройдет круг Абред и не возвысится в Гвинфид. Она не пересечет перерождение и застрянет в пустоте одинокой песчинкой у божественных ног. Слишком много сделано ошибок, чтобы снова вернутся в этот мир и сеять зло. Ей не позволят стать ни цветком, ни даже милой зверушкой.

Мысли сгущались, будто чайный осадок на дне чашки. Оставался тот же песок на губах, который не чем было запить, так как сделан последний глоток. Старушка хотела хоть раз исправить все ошибки, но они накатывались проливным дождем, не давая одежде как следует просохнуть. Сейчас появился шанс все сделать правильно. Необходимо было лишь принести богам жертву, и миссис Помсли выбрала себя. Она знала, что ждет ее впереди, но уверено шла по мрачному коридору, пока не послышался знакомый голос.

– Рада, что ты пришла.

Чандра убрала локон со лба и закрыла своим телом камень. Миссис Помсли и так не могла увидеть растущий на нем мох, но знала, что под ним скрывается символ лабиринта смерти друидов. Тот самый, который был у нее на спине и чьи линии украшали кожу между лопатками внучки. Но это оказались не все тайны, которые скрывал камень. На другой стороне находилось изображение льва ― герба королевской семьи, который не всегда пугал своим свирепым видом жителей Астерии.

– Помнишь, как мы играли здесь тайком? ― спросила Чандра.

– Никто не должен был знать об этом месте. Его расположение оставалось строжайшим секретом…

– Твоей семьи, ― закончила за нее ведьма.

– Не только. Сестра.

– Сводная прошу заметить.

Глаза Чандры налились кровью при упоминании родства с семьей Билатлейнов, который был ей противен всю сознательную жизнь.

– Не только у тебя грязная кровь. Моя мать была друидкой.

– Но тебя-то они приняли в семью.

– Как сказать.

– Все равно лучше, чем расти без матери.

Колкие слова попали точно в цель. Миссис Помсли сжала до боли свои хрупкие пальцы.

– Молва о подлости людей не пустой звук, ― произнесла с упреком Чандра. ― Пока все боролись против кровосмешания, наш папинька подмял под себя представительниц двух магических родов, после чего убил их, чтобы замести следы позора. Он первый начал эту войну. Наш отец разрушил союз задолго до правления Таурена, но старший брат отлично справился и развалил его окончательно.

Старушка Маргарет не смела возразить, но ее больше интересовало другое.

– Тебе же удалось воплотить замысел отца в жизнь. Ты стала его клинком, сама того не ведая. Кондрат свел три нити в одну. Ты ведь знала о проклятье, так зачем так поступила с собственным сыном?

Губы Чандры изогнулись будто змея.

– Но мне так же известно, как можно его обойти.

– Ты не посмеешь.

– Согласна. Это сделает Кондрат, чтобы спасти свою жизнь. Он найдет способ снять три печати, захороненные под башнями. Две из них пали, и руины Родмира над нами тому доказательство. Осталась только одна. Она тоже вскоре будет разрушена. Ключи уже в Астерии…

– Твой сын разнес тюрьму, чтобы спасти людей. Он не станет выпускать монстра.

– Даже, ценой собственной жизни?

Вопрос Чандры содрогнул воздух. Сырость будто отделилась от стен и сомкнулась на шее у старушки Маргарет.

– Мы знаем, что скрывает печать. Священное древо друидов было лишь ростком. Теперь ни в Астерии, ни в Мондраде нет магии твоих предков. Сломать печать ― единственный способ ее вернуть. Разве нет?

– Но какой ценой. Я не позволю тебе это сделать. Я расскажу Кондрату правду о том, кого сдерживает древо. Он поймет. Он послушает меня.

Смех Чандры резанул слух. Кошачий дух издал внутри старушки рык, будто предвкушая исходившую от ведьмы опасность.

– О существовании монстра знают только я, Рейхтаг и моя любимая сестренка. Кондрат не станет разговаривать с отцом. Об этом я уж позабочусь, а вот что делать с тобой?

Глаза Чандры сузились, когда она окинула взглядом Маргарет с головы до ног. В комнате вдруг стало очень холодно. Будто кости покрылись инеем. Каждое движение рук старушки сопровождалось хрустом ледяной корки. Чандра улыбнулась, когда миссис Помсли напряглась. Ведьма подняла руку, и белоснежные кристаллы заиграли между ее пальцев разноцветными гранями. Они казались очень острыми. Маргарет не видела их, но кошачий дух внутри нее ощетинился, приготавливаясь к броску.

– Прощай, сестренка, ― сорвалось с губ ведьмы, и ледяные кристаллы превратились в острые иглы.

Они полетели точно в цель ― в сердце врачевательницы, которая не повела даже бровью. Белая пелена спала с ее глаз. Ободок цвета старого дерева блеснул в свете зажженных факелов мрачного подземелья. Теперь Маргарет отчетливо увидела их пламя и ледяные осколки, которые быстро сокращали расстояние. Глаза Чандры округлились. Она замерла, будто заледенела от собственной магии. Причиной тому стали плетущиеся ветви. Они выросли из самой земли и выстроили перед ведьмой стену. Острые иглы разбились о крепкую кору. Стена пошатнулась и снова вернулась в землю. Маргарет вытянулась вверх, не сводя с Чандры спокойного взгляда.

– Невозможно! ― воскликнула ведьма, как только снова смогла говорить.

– Время, проведенное с друидами, не прошло бесследно. Жаль только, что мой секрет умрет вместе с твоим.

Из земли снова проросли ростки, но на этот раз их целью стали каменные стены. Они пробивались сквозь щели и разрушали старинную кладку.

– Нет! Ты все разрушишь! ― кричала Чандра, пытаясь заморозить каждую ветвь.

Лед разлетался на маленькие осколки, когда рядом росла еще одна и еще. Холодный воздух скручивал зеленые листья, но Маргарет не сдавалась. Она будто была их корнями. Ее кожа светилась ярким зеленым светом. Кровь отлила от лица, сделав его почти прозрачным. Сияние исходило изнутри. Старушка отдавала свою жизнь ветвям. Они становились сильнее. На голову Чандры посыпались первые камни. Ледяной купол пытался их сдержать. Ведьма хотела сбежать, но ветви обвились вокруг ее ног и свалили на землю.