Текст книги "Экшн (СИ)"

Автор книги: Наталья Худякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Поднимаясь по узкой лестнице на пятый этаж, Василиса пыталась продумать схему разговора, чтобы как-то расположить к себе собеседницу, настроить на откровения. Однако ничего путного в голову не приходило. С другой стороны, подумала она, такое событие не обойдешь молчанием, стоит лишь зацепить хотя бы косвенно этот вопрос…

Василиса нажала кнопку звонка, но в ответ ничего не услышала. Повторив попытку еще несколько раз, она поняла, что звонок не работает. Дверь была обита дерматином и, чтобы достучаться в нее, Василиса как следует приложилась кулаком. С первого же удара она едва не ввалилась в квартиру. Оказывается, дверь была открыта. Весьма неосмотрительно со стороны хозяйки.

– Алена, – робко позвала Василиса и сделала пару шагов в прихожую. Никто не отозвался, только откуда-то из глубины квартиры раздавался негромкий разговор.

– Извините, войти можно? – добавив уверенности голосу, спросила она, однако навстречу никто не выходил.

На цыпочках, чтобы не испачкать полы, Василиса прошла дальше, решив заглянуть в комнату, из которой были слышны голоса.

– Алена, вы дома? – подавая сигнал голосом, как проезжающий автомобиль, спросила она в очередной раз и тут же взвизгнула от неожиданности и ужаса.

На полу в гостиной, прислонившись спиной к стене, сидела женщина и выпученными глазами смотрела прямо на Василису. Ворот свитера был приподнят, закрывая лицо почти до носа, ноги в обтягивающих брюках нелепо раскинуты. Именно ноги вызвали у Василисы приступ неописуемого страха. Несомненно, женщина была мертва. На экране работающего телевизора две девушки вели неспешный разговор о средствах для похудения.

Слабо отдавая отчет своим действиям, она подбежала к телевизору и зачем-то выдернула шнур из розетки. В комнате царил беспорядок: разбросанные вещи валялись на полу, диване, журнальном столике. Рядом с женщиной лежала небольшая сумка, вывернутая наизнанку, у ног лежал кошелек, зеркальце, блокнотик, чуть поодаль – откатившийся тюбик помады…

У бедняги явно хотели что-то найти. Возможно, что и нашли – теперь не узнаешь. Василиса быстро окинула глазами комнату, затем, все так же, на цыпочках, заглянула в спальню и на кухню. Там картина была приблизительно такая же. Уходи скорее! – звучал в голове голос разума. Василиса медленно попятилась к выходу, затем быстро вернулась в комнату и, стараясь не смотреть на покойную, подняла с пола блокнот и забросила его в свою сумку.

Она пулей выскочила из подъезда, едва не сбив с ног пожилого мужчину на крыльце. Несколько десятков метров, которые ей надо было преодолеть до машины, предусмотрительно поставленной за углом, показались ей нескончаемо долгими.

– Господи, помоги мне… какой ужас! – тихонько причитала она, пытаясь повернуть ключ зажигания трясущимися руками.

Василиса ехала и молила Бога, чтобы никого не придавить. В голове была такая каша из мыслей и эмоций, что, казалось, ее череп сейчас расколется пополам. В какой-то момент ей даже показалось, что машина едет сама и по своему маршруту: так уверенно она делала повороты по малознакомым ей улицам. Когда Василиса наконец остановилась в одном из дворов, чтобы перевести дух, она с удивлением обнаружила, что находится прямо напротив подъезда писателя Воронина.

– Все, приехали! Так тому и быть, – сказала она самой себе и, взяв в руки сумку, вытащила оттуда ключи от квартиры своего работодателя.

– Добрый день, Василиса Игоревна, – раздалось бодрое приветствие, едва она вошла в подъезд.

Василиса обернулась: охранник вежливо кивнул ей головой и улыбнулся.

– Здрассьте, – просипела она в ответ и быстрым шагом направилась в сторону лестницы.

Войдя в квартиру, Василиса зажгла свет и глянула на себя в зеркало.

– Идиотка… – только и смогла вымолвить она, увидев свое отражение. Каким образом ее узнал охранник, скорее всего, останется для нее тайной. Безумный взгляд подслеповатых глаз, сжатые в ниточку губы с темной помадой и… парик в руке. Когда она его сняла, Василиса, хоть убей, не могла вспомнить. Неужели она вот так, с прической, отделенной от головы, шла мимо охранника? Вот стыдоба…

Затем ее внимание переключилось на квартиру, в которую она вошла. Еще пару часов назад она ни за что бы не поверила, что отважится сюда заявиться. Только в последнее время, похоже, ее действиями руководит кто-то другой, подчиняя ее поступки своей воле. Кто-то захотел, чтобы она ушла из газеты, кто-то решил подкинуть ей, как на блюдечке с голубой каемочкой, работу в этой чудесной квартире.

Василиса окинула взглядом прихожую и, сняв свой уродливый балахон, осторожно прошла в гостиную. Кто-то создал условия, при которых она просто не вправе отказаться от этого варианта. И сегодняшний труп тому доказательство. Если ты под прицелом – нельзя оставаться рядом с близкими тебе людьми. Анна со своей семьей должна быть как можно дальше от нее, Василисы. Плохо, что этот ненормальный уже добрался до адреса подруги. Вот и несчастную Алену убили, надо понимать, именно потому, что она была подругой той, запланированной жертвы… Так-так, какая же здесь связь? Василиса медленно опустилась на диван. А если подруг было несколько? Что же теперь – ждать новых жертв? Нет, причина должна быть веской…

Василиса подошла к бюро, откинула крышку: на полочке, как и обещал писатель, лежали деньги. Одна сумма в конверте с надписью «аванс» и рядом еще небольшая стопочка купюр. Некоторое время Василиса просто смотрела на это чудо, затем взяла в руки и в недоумении пожала плечами – самые настоящие деньги. Значит, это не сказка. Точнее, сказка, воплотившаяся в реальность. Кто еще может похвастаться таким трудоустройством? Хотела бы она посмотреть на такого везунчика. Ох, Василиса, – тут же мысленно одернула она себя, – погоди радоваться. В жизни, как известно, бывает либо полоса черная, либо белая. А вот так чтобы две рядышком, взявшись, можно сказать, за ручки – про такой феномен вряд ли кому известно.

Пересчитав деньги в конверте, она взяла трубку домашнего телефона.

– Добрый день, – сказала она, когда на том конце провода отозвались, – будьте добры, пригласите к телефону Конюхову, это очень срочно…

Василиса набрала номер начальницы Ани, так как у рядовых бухгалтеров телефон из экономии отключили, и вся контора сидела только на мобильной связи.

Спустя некоторое время из трубки раздался испуганный голос подруги:

– Да, слушаю… Вася, ты? Господи, что случилось, почему ты звонишь на этот телефон?

– Анечка, слушай меня внимательно и не перебивай, – как можно спокойнее сказала Василиса. – Ты должна сегодня купить для меня мобильник и зарегистрировать его на свое имя. Дальше… – она на минуту задумалась, – натолкай в какую-нибудь небольшую сумку все самое необходимое на первое время из моих вещей и отправь с Костиком сюда. Я с ним передам тебе деньги за телефон…

– Куда сюда? Вася, что происходит?!

– Ой, прости безголовую, – засмеялась Василиса, – я у Воронина… так надо… обо всем остальном поговорим по новому телефону… не возмущайся, – Василиса положила трубку.

Внезапно она почувствовала тревогу. Бог мой, – спохватилась она, – я уже полчаса в этой чужой огромной квартире и даже не удосужилась убедиться, что здесь никого нет. Охранник, который поздоровался с ней как с полноправной хозяйкой, буквально усыпил ее бдительность. Ну не мог же он, в самом деле, быть сообщником у хозяина квартиры, который, в свою очередь, является преступником… Или мог… Да, Малеева, крыша у тебя поехала…

Василиса медленно огляделась по сторонам. В квартире было тихо, чисто, все лежало по своим местам. Она поднялась и не спеша направилась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Именно второй этаж вселял в нее чувство беспокойства. Скорее всего, по той причине, что находиться на таком большом пространстве в одиночестве не так-то и просто. Здесь привычка нужна.

Поднявшись по ступенькам лестницы, Василиса очутилась в небольшом холле, из которого вели две двери. Приоткрыв ту, что ближе, она увидела кабинет, обставленный довольно просто: стол, стул, компьютер, вращающееся кресло, два небольших шкафа с глухими дверцами и большой, до потолка, стеллаж с книгами. Василиса в недоумении подумала, что подобная обстановка вряд ли способствует вдохновению. Во всяком случае, это никак не соответствовало ее представлению о творческой мастерской. С другой стороны, у каждого свои странности. Взять хотя бы то, что Воронину необходимо присутствие в доме другого человека… Странно, очень странно. Как по ней, так лучше работать в одиночестве. Чтобы в соседней комнате никто не шаркал по полу тапками, чтобы не задавал глупых вопросов в самый неподходящий момент и вообще, чтобы не совал нос не в свое дело. Вот-вот… Не совать нос не в свое дело – именно об этом предупреждал ее Воронин!

Василиса подошла к шкафу и только взялась за ручку дверцы, как оттуда посыпались карандаши, а вслед за ними – небольшие, аккуратно нарезанные листы бумаги для рисования, причем чистые вперемешку с набросками каких-то пейзажей, портретов. Вот номер! Он еще и художник? Ну, что ж, талантливый человек талантлив во многом. Василиса бросила взгляд на стеллаж с книгами – там, на верхних полках, было довольно много альбомов по искусству.

Внезапно горячая волна тотчас прокатилась по телу – прямо над головой, почти у самого потолка, она увидела глазок камеры видеонаблюдения. Охнув от неожиданности, она принялась лихорадочно заталкивать в шкаф все, что вывалилось, затем медленно поднялась, отошла в сторону. Проходя мимо стола, она зачем-то провела ладонью по столешнице и вышла в коридор.

Переведя дух, Василиса оглянулась по сторонам и коротким движением перекрестилась. Господи! Это же надо так влипнуть! Не успела приступить к обязанностям и уже попалась…

Спустившись на первый этаж, Василиса заглянула в ближайшую комнату для гостей. Небольшое помещение было выдержано в мягких пастельных тонах. Из мебели здесь было все необходимое: довольно просторная кровать, туалетный столик с зеркалом в красивой резной деревянной раме, платяной шкаф, небольшая панель телевизора на стене. Окно было закрыто плотными шторами с растительным рисунком, точно таким же, как и покрывало на кровати. В стене, примыкавшей к окну, была дверь, за которой оказалась ванная комната. Ух, ты! – невольно восхитилась Василиса.

Вторая комната для гостей оказалась двухкомнатными апартаментами с камином и роскошной мебелью. Вспомнив слова Воронина о том, что она может выбирать любую из комнат, Василиса с сарказмом произнесла вслух: «Это что, тестирование на глупость, господин писатель?»

Она вернулась в первую комнату и, не раздеваясь, легла на кровать поверх покрывала, уставилась в потолок. Василиса отметила про себя, что в душе вдруг возникло чувство уверенности. Такое крохотное и совсем недолговечное – может, на час, может, на два. Именно здесь, на этой кровати. Вот пока она лежит, не двигаясь и почти не дыша, с ней все будет хорошо. Она понимала, что потом, когда надо будет что-то делать, о чем-то думать – ужас начнет вокруг нее свою неистовую пляску…

Словно в ответ на ее мысли завибрировал в кармане мобильник. Василиса достала телефон и, глянув на экран, отложила его в сторону.

– Чтоб ты сдох! – с ненавистью прошептала она и закрыла ладонями лицо. – Господи, помоги мне…

* * *

Поздним вечером, когда огней за окном становилось все меньше и меньше – город засыпал, – Василиса, укутавшись в мягкий плед, сидела на диване в гостиной и просматривала записную книжку Алены Котиковой. Листки были сплошь исписаны фамилиями, адресами и еще какими-то непонятными цифрами и пометками. Возможно, это были характеристики квартир. Чисто рабочая записная книжка. Вот и фамилия, которой представилась она, Василиса. Рубова – это последняя запись Алены. Василиса поежилась. Получается, что несчастную убили буквально перед самым ее приходом. И будь расстояние к дому Алены чуть-чуть короче, Василиса вполне могла нарваться на убийцу. То есть, они едва-едва разминулись!

Василиса тупо уставилась в экран телевизора, на котором почти без звука мелькали кадры какого-то фильма. На столе перед ней лежали два мобильных телефона. Костик принес новый аппарат, как она и просила. Теперь можно без опаски отвечать на звонки. А тот, второй телефон, она будет периодически выключать, чтобы давать себе передышку.

Она вновь опустила взгляд на записную книжку, которую держала в руках. Перед фамилией Рубова стояла пометка – Арсен. То ли это было имя, то ли сокращенная фамилия – непонятно. И главное, когда была сделана эта запись? Приходил ли, кроме нее, кто-нибудь еще к Алене в тот день? Что, если тот самый Арсен был последним, кто видел Алену живой? Или он был тем самым, кто убил Алену… Василиса зажмурила глаза и тряхнула головой. Нет, этот вариант маловероятен. К чему убийце говорить свое имя? Дура! – тут же обозвала себя Василиса. Там такой же Арсен, как ты Рубова.

Василиса нажала кнопку пульта и выключила телевизор. Надо было сосредоточиться. Она еще раз пролистала книжку, с жадностью вглядываясь в написанное. Однако подобное слово больше нигде не встречалось. Как теперь узнать, кто был в квартире до нее?

Вопрос еще звучал в голове, а ноги уже несли ее в прихожую. Василиса вспомнила, что в «Домовом» противная девица написала адрес Алены на какой-то визитке. Взяв со столика свою сумку, она вытряхнула прямо на пол ее содержимое. Встав на колени, она быстро нашла картонку с адресом. На обратной стороне были отпечатаны данные «Домового» – адрес, телефоны и фамилии риэлторов. Одна из них Алена Котикова, а вторая – Светлана Розгун. Надо понимать, что это и есть та самая завистливая напарница Алены!

Василиса вернулась в комнату, остановилась в задумчивости у картины с изображением дождливого вечера.

– И что дальше? – произнесла она вслух и потерла то место между бровями, где, как говорят, должен находиться третий глаз. Да хоть тридцать третий! Что она скажет этой Розгун? Извините, я там труп обнаружила, не подскажете ли, кто мог это сделать? И Арсена, часом, не знаете?

Василиса опустилась в кресло. Тупик! В таких делах без помощника никак не обойтись. А кто у нас помощник? Она развела руками и громко сказала:

– То-то и оно!

И все-таки надо найти возможность поговорить с напарницей Алены. Это уже хоть какая-то зацепка, пусть и маленькая. Хотя вполне может случиться так, что пресловутый Арсен здесь тоже ни при чем. Допустим, что он там появился, когда Алена уже была убита. В этом случае он мог так же, как и сама Василиса, скрыться и больше нигде не объявляться. Может такое быть? Может. Но ведь не исключен и другой вариант – ее убили после ухода Арсена, либо Арсен приходил вчера… Да-а-а…

С угрюмым видом Василиса покрутила записную книжку в руках, затем отбросила ее на стол. Хаос из мыслей вызвал у нее чувство крайнего раздражения и, как ни странно, голода. Прошло довольно много времени с того момента, когда она пришла в эту квартиру, а заглянуть на кухню так и не удосужилась. А ведь в ее обязанности входило содержать холодильник в боевой готовности. Что, если бы хозяин вернулся этим вечером, а на столе, хоть шаром покати?

Василиса быстро засеменила в сторону кухни и с облегчением вздохнула, когда убедилась, что холодильник загружен по полной программе. Вначале это ее сильно удивило: для чего, спрашивается, он ее нанимал? Спустя минуту в голову пришло разумное объяснение – ведь она могла и не согласиться работать, а питаться творцу как-то надо…

* * *

Удобная кровать и уютная комната не сотворили чуда – спала Василиса плохо. Постоянно прокручивая в голове события последних дней, она рисовала себе страшные картины своего будущего. Лишь под утро она забылась крепким сном. Настолько крепким, что, когда открыла глаза, долго не могла сообразить, где находится. Спустя несколько мгновений она полностью пришла в себя и тут же, как ужаленная, вскочила с постели. В квартире кто-то был!

С бешено колотящимся сердцем, Василиса осторожно приоткрыла дверь комнаты. В нос тут же ударил запах свежезаваренного кофе, негромко позвякивала посуда. Что за черт!

В то мгновение, когда перед ней появился Воронин, она так и стояла, в растерянности прижимая к себе подушку, которую зачем-то схватила с кровати.

– Доброе утро, Василиса Игоревна! – с плохо скрываемой иронией сказал он и добавил: – Завтрак на столе.

Василиса в оцепенении смотрела на своего работодателя, не произнося ни слова. Затем, спохватившись, она попятилась в комнату и со словами «я сейчас», захлопнула за собой дверь.

Допрыгалась! Хозяин в доме, а она почивает на перинах… Наскоро ополоснув лицо холодной водой, она вытащила из сумки стопку одежды. Руки у нее слегка тряслись, когда она натягивала на себя футболку и джинсы. Говорил, что уехал на несколько дней, а сам явился ни свет ни заря…

Войдя в кухню, Василиса изобразила непринужденную улыбку. На самом деле она себя чувствовала достаточно неуютно в этой ситуации. Еще ни один мужчина, кроме Рудика, разумеется, не видел ее в таком виде – прямо с постели.

– Здрассьти, – выдавила она. – Я, по-правде, не ожидала вас в столь ранний час, – выразилась она литературным кренделем и еще раз мило улыбнулась, поправив очки на переносице.

Воронин, жевавший омлет, слегка вздернул брови, затем медленно повернулся и посмотрел на часы, висевшие на стене. Проследив за его взглядом, Василиса оторопела – стрелки показывали 11.00.

– Ого… – только и смогла вымолвить она.

Воронин пожал плечами и жестом пригласил ее за стол, накрытый на двоих.

– В принципе, вам можно было бы еще поспать. Это я ранняя птаха.

Он придвинул тарелку с тостами поближе к ней. Василиса обратила внимание на бинт, тонкой полоской белевший из-под рукава рубашки.

– Поранились? – спросила она.

Воронин на секунду замер, потом кивнул головой:

– Так, ерунда. У друга на даче обжегся.

Василиса сидела словно деревянная. Будучи всегда уверенной в себе, она привыкла быть хозяйкой положения. Никакой мужчина, даже такой красавчик, как Воронин, не приводил ее в состояние робости или неуверенности в себе. Возможно, это были издержки профессии. Однако жизнь, похоже, расставила иные акценты. Зависимость – страшное слово. И еще неизвестно, от чего хуже – от зелья или от других людей! В данный момент она находилась в полной зависимости от идиота, донимавшего ее звонками, еще от этого писателя. Даже от своей ближайшей подруги она сейчас сильно зависела.

– Вы не любите омлет?

Василиса спохватилась.

– Нет, что вы! – она взяла в руку вилку. – Даже очень люблю. Просто довольно неожиданно, согласитесь, что вам пришлось готовить завтрак для меня.

– А как по мне, так уж лучше приготовить самому, чем остаться без завтрака. На этот счет, кстати, в вашем объявлении пометочка была, если запамятовали.

Василиса смутилась. Она вспомнила свое дурацкое объявление.

– Ну, не до такой же степени, в самом деле, – покраснев, сказала она.

Воронин, разливавший в это время кофе по чашкам, глянул исподлобья:

– Откуда же мне знать?

Он поставил чашки на стол, достал из холодильника абрикосовый джем.

– Так пойдет? – спросил он и пристально посмотрел ей в глаза. Взгляд был серьезный. – Если честно, вы меня напугали.

Василиса едва не подавилась. Это он про что? Про ее внешний вид что ли? Она машинально пригладила волосы.

– Представьте: захожу в квартиру, а на полу валяется ваша сумка, косметика, зеркальце… – намазав джем на тост, Воронин немного отпил из чашки. – Хотя понимаю, что ничего плохого в этом доме не может произойти, но чем черт не шутит… Помчался в вашу комнату – слава Богу, моя муза спит, как ни в чем не бывало.

Василиса не знала, куда деваться от стыда. Оказывается, он еще и в комнату заглядывал. А она тоже хороша, сумку вывернула на пол, а убрать забыла.

– Как странно. Возможно, сумка упала с полочки? – предположила она. – Извините.

Воронин махнул рукой и поднялся со своего места.

– Ну все. Мне пора бежать, – сказал он, допивая на ходу кофе.

– Куда? – изумилась Василиса. – Я думала, работа писателя проходит в кабинете.

Писатель на секунду остановился, задумался, затем не слишком уверенно сказал:

– В кабинете – само собой, только сейчас мне нужно кое-что уточнить.

Василиса кивнула с пониманием:

– В смысле, проверить на правдивость факты?

– Ну, что-то в этом роде.

Вскоре дверь за писателем захлопнулась. Василиса осталась одна. В задумчивости побродив некоторое время по квартире, она вновь вернулась на кухню.

В это утро ей хотелось спокойствия. Такого, какое оно есть сейчас.

Потом ей стало грустно. Это ты все придумала, спряталась в сказку, – сказала она себе. – Не забывай о причинах, которые привели тебя в этот дом. И еще – бесплатный сыр бывает, сама знаешь где…

* * *

Ближе к полудню Василиса набрала номер «Домового». Через пару гудков из трубки раздалось:

– Риелторская контора «Домовой».

– Здравствуйте. Где мне найти Алену Котикову? – сиплым голосом, стараясь не выдавать своего тембра, спросила Василиса.

– А вы кто? – чеканя каждое слово, произнес женский голос.

– Я? – Василиса растерялась на мгновение. – Я тетя Алены. Ее домашний телефон не отвечает, вот решила позвонить на работу, может, думаю, здесь найду…

– Тетя Кира? – голос на том конце резко изменился. – Ой, тут такое… – в трубку захлюпали. – Короче, вы подъезжайте ко мне.

– Это к кому? – тихо просипела Василиса.

– Я Света, подруга Алены. А с племянницей вашей беда приключилась, – девушка громко засопела, затем громко всхлипнула и добавила: – Я тут все утро с милицией общалась, сил нет никаких больше… Велели ничего никому не говорить. Так что, приезжайте.

Василиса нажала отбой. Прижав трубку к груди, она некоторое время сидела не двигаясь. Итак, тело Алены уже обнаружено. Скорее всего, обнаружил его тот, кто был хозяином квартиры. Получается, что подругу Алены, про которую они писали в своей газете, убили в Алениной квартире, а саму Алену еще в чьей-то. Или у нее две квартиры было? Кто их знает, риелторов этих… Да-а… Вызывает недоумение только одно: эти два убийства выглядят так, будто их совершали разные люди.

В первом случае, все как обычно – красивая поза, интерьер и все такое прочее. Хотя, нет… в редакции говорили, что нашли какие-то улики, и вроде как жертва сопротивлялась. А во втором, как она сама могла убедиться, откровенная расправа с обыском в придачу. Предполагать, что по какому-то невероятному стечению обстоятельств убийц было двое, по меньшей мере, глупо. Что-то сильно разозлило или испугало маньяка в этот раз.

Размышления об обстоятельствах смерти несчастных женщин привели Василису в подавленное состояние. Достав из кармана телефон, она включила его. Отдохнула и хватит. Бесполезно прятаться. Более того, это просто опасно, не стоит демонстрировать свое презрение к выходкам этого урода. Едва засветился экран, на телефон позвонили.

– Малеева? – раздался голос главного. – Ты куда подевалась? Звоню полдня.

– Здравствуйте, Петр Петрович, – ответила Василиса и облегченно вздохнула. – А что, собственно, случилось? За мной долгов вроде не числится…

– Вот только не надо шерстку дыбом поднимать, – проскрипел недовольно начальник. – Я что, не могу просто так позвонить?

– Просто, конечно, можете. Только, судя по вашему тону, звоните вы как раз по делу.

Главный замолчал. Затем продолжил уже совсем другим тоном:

– Ты права. Дело у меня к тебе есть.

Василиса потянулась всем телом, взяла из розетки ложечку джема и лениво произнесла:

– Излагайте.

– Понимаешь… тут такая петрушка на работе без тебя… Короче, ты не могла бы подъехать в редакцию?

Василиса изобразила легкую задумчивость.

– Ну, как вам сказать… Я вроде на работе нахожусь.

– Между прочим, ничего плохого я тебе не сделал. Могла бы и повежливее со мной разговаривать! – не сдержался Петр Петрович и вспылил.

Василиса сдалась.

– Хорошо, приеду. Только скажите, для какой такой надобности. Может, я ничем не смогу вам помочь.

– Думаю, что сможешь. С Крюковым надо поговорить.

– Мне? – удивилась она.

– Ну не мне же! Точнее, я с ним уже разговаривал. А он уперся – и ни в какую!

– Это, пардон, вы о чем?

– Уходить из редакции намылился. Как я понимаю, из солидарности с тобой.

– Чего?! Никакой солидарности у нас с ним не было отродясь. Работали, правда, дружно, но в день моего увольнения Женька не подавал и намеков на солидарность. Правда, жаловался на усталость, на здоровье. Так дайте человеку спокойно отдохнуть – и он у вас заработает с утроенной силой!

– Ни фига. Я уже предлагал, – обреченно засопел в трубку Петрович.

Василисе от перспективы ехать в редакцию стало кисло. Были бы там друзья, хоть самые завалящие, еще куда ни шло, а так…

– Короче, сделаем так, – Василиса на минуту задумалась, соображая, как соотнести планы Петровича со своими собственными. – У меня здесь кое-какие дела наметились, но это ненадолго, – поспешила она успокоить своего шефа. – А потом я поговорю с Крюковым. Хотя, по правде, слабо представляю, о чем именно мне надо с ним говорить. Вы хотя бы намекните, то ли пряник от вас посулить, то ли плеткой пригрозить.

– Все ехидничаешь, Малеева, – Петр Петрович сказал это тоном глубоко оскорбленного человека.

Василисе стало неловко.

– Вы зря на меня обижаетесь, честное слово, – попыталась оправдаться она. Но начальник ее перебил:

– Я не обижаюсь. Говори что хочешь… наври с три короба, в конце концов. Он тебе поверит. Главное, чтобы не увольнялся сейчас. Да, еще – не признавайся, что это по моей просьбе, а то ведь назло сделает. Понимаешь?

– Угу, – согласно кивнула Василиса. – Сделаю все, что в моих силах, Петр Петрович. Чай, не чужие, – добавила она ласково. Разговор с бывшим шефом привел ее в доброе расположение духа. Что ни говори, а приятно, когда ты кому-нибудь нужен.

– Ну и ладушки, – вздохнул Петр Петрович и попросил: – Потом мне звякни, хорошо?

– Хорошо.

– Да, кстати, как твоя работа новая продвигается?

– Петрович, миленький, ну куда она может продвигаться, моя теперешняя работа? Я же в Музах числюсь, если вы запамятовали.

– Ну, не сердись на старика. Я рад, что ты такую работу нашла. В подобной ситуации, знаешь…

– Так-то оно так. Только сейчас писателей этих пруд пруди. Вот, к примеру, вы такого знаете?

– Какого?

– Воронина.

– А кто это?

– Так мой работодатель, вы что, забыли?

– Ничего я не забыл. Ты мне еще не называла фамилию своего писателя.

– Разве?

– Точно тебе говорю. Если хочешь, наведу справки. У меня в издательстве кое-какие знакомства имеются.

Василиса неожиданно обрадовалась.

– Правда? Тогда услуга за услугу. Сами понимаете: прикинуться писателем в наше время не так то и сложно, любой туману напустить может. Одно успокаивает, что дом приличный и охрана меня в лицо и по имени знает. Только, знаете… – мысль как-то не оформилась, и Василиса замолчала.

– Все, Малеева, заметано, – деловито подвел итог Петрович. – С меня информация. Ну, бывай.

– До скорого, – попрощалась Василиса и захлопнула крышечку телефона.

Некоторое время она усердно занималась хозяйством. Делать это было совсем несложно, учитывая, что в квартире практически никто не жил, не сорил. Кто поддерживал весь этот порядок до нее, она не знает. Но сейчас подобная работа – одно удовольствие. Пробежавшись по всем комнатам, она смахнула невидимую пыль, полила цветы, проверила еще раз содержимое холодильника.

Все это время мобильник молчал. Василиса в задумчивости остановилась у окна. На улице было пасмурно, моросил мелкий дождик. Только ветки деревьев с набухшими почками подсказывали, что сейчас весна. А в квартире Воронина было удивительно уютно, и промозглая погода за окном только подчеркивала это. И молчание мобильника, и уют в доме странным образом подействовали на Василису – все это вызвало чувство тревоги. Почему перестал звонить этот ненормальный? Один звонок она, правда, проигнорировала, но странно, что он не повторил попытки.

Что за человек Воронин? Писатель… хм… Что-то не сидится ему в своих хоромах. Как будто он здесь в гостях, как и она сама. Это была та самая мысль, которую она так и не высказала Петровичу. Странно это все… Она сказала Петровичу, что ей здесь спокойно, потому что охрана и все такое. И вот спустя каких-то полчаса ей уже совсем неспокойно. А если бы звонки продолжались – что, тогда лучше?

* * *

При всем уважении к бывшему начальнику, Василиса первым делом решила все-таки повидаться с риелторшей. Как знать, возможно, Светлана знала того, кто приходил к Алене до нее.

На этот раз Василиса не пыталась изменить свою внешность. Единственное, что она сделала – это постаралась одеться неброско, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И еще она решила не появляться в «Домовом», а дождаться, когда Светлана выйдет на улицу, чтобы не столкнуться случайно с милицией.

Время близилось к обеду. Василиса сидела в машине недалеко от входа в контору и ждала, когда появится Светлана. Трудно предугадать, какой режим был у девушки. Возможно, что она перекусывала у себя в кабинете.

Просидев минут сорок в засаде, Василиса собралась уже выходить из машины, как из дверей «Домового» показалась фигура девушки в ярко фиолетовой курточке и атласных обтягивающих брючках, заправленных в ботфорты.

Василиса медленно тронулась с места и, поравнявшись со Светланой, обратилась к ней через опущенное стекло.

– Извините, вы случайно не работаете в «Домовом»?

Девушка обернулась на голос и недоверчиво посмотрела на Василису.

– А вам что? – угрюмо поинтересовалась она и остановилась.

– Извините, – как можно мягче произнесла Василиса и дружелюбно добавила: – я, наверное, ошиблась. Мне нужен кто-нибудь из работников этой конторы, – указала она в сторону «Домового».

Светлана на мгновение замялась, затем нехотя призналась:

– Ну работаю я там… Только у меня сейчас обед.

– Правда? А у меня, представьте, тоже, – Василиса засияла улыбкой. – Не хотите составить мне компанию? Здесь рядом хорошее кафе. «У Михалыча» называется. Слышали?

– Слышали. – Лицо у девушки стало скучным. – Там дорого. Я туда не хожу.

Василиса приоткрыла дверцу и махнула рукой, приглашая собеседницу к себе в машину.

– У меня к вам дело, так что счет буду оплачивать я. Годится?

Девушка смущенно улыбнулась.

– Правда что ли?

– Ну конечно же правда! – нетерпеливо подтвердила Василиса.

Когда официант, взяв заказ, удалился в кухню, Светлана внимательно посмотрела на Василису.

– Ну, так что там у вас за дело ко мне?

– Я хотела поговорить об Алене Котиковой, – будничным голосом произнесла Василиса.

Девушка едва не подпрыгнула на стуле.

– Это называется «приятного аппетита». Да?

– Не стоит драматизировать. Все мы смертны…

– Чего… нет, я просто залипаю… Вы кто? Из морга? – Светлана скорчила брезгливую мину.