Текст книги "Мой вечный раб (СИ)"
Автор книги: Наталья Дорофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
XII
Следующее утро было спокойным и беззаботным для Эли. Когда она проснулась, двое братьев уже ушли на охоту, и ей не нужно было быть гостеприимной. Девушка позавтракала вкусной творожной запеканкой, дала указания по дому и впервые за долгое время решила съездить на рынок в сопровождении Грегори.
– Как вы себя чувствуете, мадам?
– Умиротворенно.
– Это хорошо?
– Да, пожалуй. Думаю, наконец-то все встало на свои места, даже несмотря на пребывание сэра Патрика. Как хорошо вы его знаете?
– Я знаю его достаточно, чтобы понять, насколько он плохой человек. Я его недолюбливаю.
– Почему?
– Он самолюбивая пустышка. С ним не поговоришь по душам, и он мерзкий по своей натуре.
– Я думаю, что у них с Ричардом очень схожая внешность, но они совершенно разные по характеру.
– Да, именно поэтому ваш муж и не общается с ним.
– А, как вы относитесь к Ричарду? Мне нужен честный ответ. Не бойтесь сказать что-то плохое, я не расскажу ему.
– Мадам, я никогда бы не сказал про вашего мужа что-то плохое, потому что я привык говорить всегда правду. Он самый интересный и ответственный человек из всех, кого я знаю, а знаю я немало. Я прожил в этом мире пятьдесят лет, и должен признать, что Ричард единственный, кому я бы доверил свою жизнь. Я знаю, что у вас трудные отношения, но он ценит и уважает вас больше, чем вы думаете.
– Я могу поклясться, что он до сих пор презирает и ненавидит меня. Он много обо мне заботился, я была уверена, что у нас есть шанс на счастливую семейную жизнь, но я ошиблась.
– Я не знаю, что в голове у Ричарда, но могу сказать то, что я знаю наверняка. Всегда есть веская причина его поступков, какими бы они не были.
С этими словами Грегори прибыл в указанное место. Элизабет задумчиво вышла из кареты и сказала:
– Вы можете прогуляться. Встретимся на этом же месте через полтора часа.
– Да, мадам.
Девушка размеренно шла по людной площади в своем изумрудном платье с милой элегантной шляпкой на голове и плетеной корзиной в руках. Шум разговоров наполнял торговый тракт, дамы сплетничали о модных тенденциях, а мужчины говорили кто о войне, кто о политике, что в прочем одно и тоже. Элизабет всегда отказывалась от походов по продуктовым и текстильным лавкам с матерью, но сейчас она наслаждалась одиночеством здесь, а не в стенах своего супружеского имения. Она почувствовала некоторое удовольствие от неторопливой прогулки, разглядывая зарубежные ткани, специи и экзотические фрукты на прилавках. Остановившись у отдела с парфюмерией, она обратила внимание на разыгравшуюся сцену по другую сторону улицы.
– Как ты мог! Почему она? Она же второсортная проститутка!
– Я последний раз говорю тебе, что ты все не так поняла. Я не спал с ней!
– А голый в ее постели ты лежал просто так?
– Да, я хотел изменить тебе! Но не успел.
– Ах, ты не успел! Так иди заверши начатое. Козел.
Расстроенная девушка с психом пошла вниз по улице, а разозлившийся мужчина вошел в паб.
– Какая пошлость, не считаете? – обратилась к Эли женщина в черном облегающем по последней моде платье и в темно-синей атласной шляпке.
– Считаю, что отношения лучше выяснять дома, а не на публике.
Женщина одобрительно кивнула.
– Да, а еще лучше вообще не пилить мужа, а сразу убить его. От мужчин одни проблемы.
Элизабет не смогла сдержать улыбку.
– Я Элизабет.
– Я знаю. Пару месяцев назад читала про ваш союз с Ричардом Уэнским II в газете. Я – Марианна Бронте, пока еще вдова.
– Очень приятно познакомиться – Эли пожала руку собеседнице. – Надеюсь это была шутка, и вы не убили своего мужа сами – с улыбкой произнесла девушка.
– К моему сожалению, он умер не от моей руки. Шутка разумеется, он был хорошим человеком вообще-то. Просто так, мне легче это пережить.
– Я не была в такой ситуации, но думаю, вы все делаете правильно. Иногда необходимо шутить над серьезными вещами, чтобы не сойти с ума. Однако, не все это понимают.
– Вы мне нравитесь, Элизабет. Сожалею, что мы не познакомились раньше.
– И я. У меня нет подруг, буду рада, если это изменится.
Девушки искренне улыбнулись друг другу.
– В пятницу у меня званый ужин, приходите и вы, там будут только дамы, никаких мужчин. Посплетничаем, выпьем чаю.
– Я с большим удовольствием!
– Вот и прекрасно. Я пришлю карету за вами к шести часам. До встречи!
– До встречи!
Элизабет в хорошем настроении направилась к месту встречи с Грегори. В ее небольшой корзинке было пусто, зато внутри ее переполняли эмоции от увлекательной прогулки. Дорога домой была скучной и без лишних разговоров. Грегори не любил сближаться с людьми и чувствовал вину за болтовню со своей хозяйкой. Он ее работник и должен следить за языком. По прибытие Элизабет отправилась в спальню, чтобы переодеться, а конюх заметил возвращение двух братьев. Они кричали на весь двор и спорили:
– Даже не думай об этом! Только попробуй прикоснуться к ней!
– Поверь я могу сделать это и без прикосновений.
– Прекрати!
– Да ладно тебе, и так ясно, что у вас брак ненастоящий. Вы спите в разных спальнях.
– Это не твое дело.
– О, нет, мое. Ты украл мою невесту. Око за око.
– Ты не сделаешь этого! Только попробуй, и я тут же убью тебя!
– Что ты так переживаешь насчет Элизабет? Или ты все-таки влюблен в нее? Да, кстати она девственница? Я был не прочь переспать с чистенькой.
Ричард со всей силы ударил Патрика кулаком по лицу. Патрик упал на землю и выплюнул кровь.
Грегори подошел разнять братьев, но этого не потребовалось.
– Только подойди к ней! Чтобы завтра тебя здесь не было.
Ричард ушел и оставил Патрика откашливаться на земле. Эли уже успела переодеться, как в ее комнату ворвался нервный муж с кровью на руке.
– Надо поговорить.
Элизабет увидела кровь и взволнованно посмотрела на Ричарда.
– Что случилось?
– Не важно – Ричард подошел к жене и взял ее за подбородок, посмотрел ей в глаза и продолжил:
– Я не позволю тебе влюбиться в него. Слышишь? Не позволю.
Элизабет растерянная от происходящего стояла, как прибитая к полу:
– Что ты несешь? В кого я должна влюбиться?
– В Патрика.
– Ты спятил? Я бы никогда не полюбила его.
– Это ты сейчас так говоришь. У него есть подход к женщинам. Никто не может устоять от его ухаживаний.
– Но, ведь, его невеста устояла. И я не понимаю, почему он должен ухаживать за мной? А даже, если и так, то я думала тебе нет до меня никакого дела. Что происходит с тобой? Я тебя не понимаю. Мы даже не говорили о твоей попытке самоубийства, а сейчас ты требуешь от меня не влюбляться в твоего родного брата, который даже и близко не стоит рядом с тобой. Слушай, какими бы не были наши отношения, я бы никогда не обратила внимание на другого мужчину, будучи за тебя за мужем. И я хочу, чтобы ты это запомнил.
– Он хочет отомстить мне, я не прощу себе, если он втянет тебя в это. Ты не должна быть участницей нашей ссоры. Я сказал ему убираться из нашего дома завтра утром, но вечером он все еще будет здесь и все еще будет действовать мне на нервы – Ричард не переставал смотреть Эли в глаза. Он успокоился после драки, но мысль о том, что он не просто злиться на Патрика, а по-настоящему боится навредить Элизабет, делала его уязвимым.
– Допустим, я поверила в твою искренность и поняла причину твоих переживаний. Однако, я хочу кое-что прояснить. Ты избегаешь меня, потому что влюбился? А месть твоего брата – это лишь выдумка, чтобы скрыть свою ревность? Ты боишься признаться в своих чувствах ко мне?
– Элизабет, не хочу тебя обидеть, но Патрик кричал на весь двор, что хочет соблазнить тебя. Спроси прислугу, они подтвердят. И я не избегаю тебя. Я был рядом, пока был нужен тебе, теперь все, как прежде и только. А насчет чувств, мне не в чем признаваться, единственное чувство, что я испытываю к тебе – это жалость. Прости – Ричард развернулся и ушел, оставив Эли наедине с услышанным.
«Зачем, я вообще спросила его о чувствах? Я же сама ничего не испытываю к нему. Теперь он будет думать, что я люблю его. Идиотка!» Элизабет переодевалась к ужину, прокручивая их разговор снова и снова, ругая себя за беспочвенные вопросы. Как бы она не отрицала своей привязанности к Ричарду, где-то глубоко внутри она знала, почему спросила его о чувствах. Желание быть кому-то нужной и любимой – это естественный инстинкт каждой женщины, которая верит в подлинное счастье.
Ричард вошел в конюшню и застал Грегори, гладящего любимого жеребца хозяина.
– Грегори, что делала сегодня Элизабет?
– Разве, она вам не сказала?
– Не успела.
– Мы ездили на торговую площадь. Правда, она так ничего не купила, но была в хорошем настроении, думаю, ей там понравилось. Она впервые выехала из дома.
Ричард нахмурился.
– Кажется, ей все-таки не повезло с мужем. Уверен, я испортил ей настроение разговором о моем брате.
– Не беспокойтесь насчет Патрика. Ваша жена сильнее и умнее, чем вы думаете.
– Я знаю, Грег – Ричард опустошенно пересек конюшню и сел на деревянный приступок.
– Что вас беспокоит? Только не говорите, что Патрик, я в это не поверю. Вы скорее убьете его, чем позволите навредить ей.
– Я боюсь, что Элизабет влюбилась в меня. Я не заслуживаю ее любви. Я совершил ужасный поступок, и не могу допустить этого.
– Зачем бояться домыслов? Просто спросите ее об этом и все.
– А, что если ответ положительный?
– Тогда спросите себя, любите ли вы ее? Не торопитесь отвечать сразу, любовь не такое простое чувство, как всем кажется. Если ваши чувства будут взаимны, то любой ваш поступок будет прощен, а если нет, то вам жить в муках совести каждую минуту своей жизни. В противном случае, не узнав истины, ваше существование будет бессмысленной тратой времени. Решите для себя, чего вы хотите больше.
Ричард понимающе смотрел на своего подчиненного и признал, что он единственный его друг, который всегда находил напутственные слова.
– Спасибо! Грег, ты мой лучший друг! Извини, что не говорил тебе этого раньше.
– В этом мы с вами похожи.
Грегори улыбнулся уходящему Ричарду, которому предстояло пережить вечер в кругу своего брата и жены, неизвестно что чувствовавшей к нему.
XIII
Напряженная тишина зависла в воздухе. Все участники ужина были заняты своей порцией запеченной утки с яблоками и хорошим вином «Рислингом», подчеркивающим ее вкус. Ричард смотрел на прямо стоящий перед ним пустой стакан для воды и думал, как лучше после ужина спросить Элизабет о чувствах. Патрик со всем своим высокомерием стучал вилкой по стеклянному бокалу, доставая слуг своим алкоголизмом. «Почему я должна терпеть это мерзкое поведение своего мужа и его лицемерного братца? Надоело, раз уж кроме жалости Ричард ничего не чувствует ко мне, то ему пойдет на пользу немного наглости с моей стороны. Господа, я бросаю вам вызов!» – подумала Эли и начала представление:
– Патрик, вы все молчите и молчите! Я уже заждалась. Когда вы начнете меня соблазнять? Не стоит ждать десерта, можете уже начинать, а то я скоро умру со скуки – Элизабет говорила спокойно и отчетливо с ноткой стервозности. Ее выражение лица было скучающим и неестественным.
Ричард сверлил свою жену упрекающим взглядом. «Зачем она это делает? Она сошла с ума?» Патрик подавился вином после неожиданного вопроса Эли. Он испытал неловкость, подумав с пол минуты, ответил:
– Элизабет, если бы я хотел вас соблазнить, то непременно начал бы с вашей спальни.
– А вы самонадеянный. Не уверена, что вы сможете удивить меня.
– Прошу прощения, отчего же? Неужели мой брат настолько хорош в постели?
Ричард переводил взгляд со своей жены на Патрика и обратно. На его лице зависла ухмылка, но в душе он сгорал от злости. «Что за игру она затеяла? Этот ублюдок еще и подыгрывает ей!»
Элизабет выпила до дна четвертый бокал алкогольного напитка и почувствовала, как терпкая жидкость согревает ее слегка охмелевшее тело.
– По-вашему, произвести впечатление на женщину можно только занявшись с ней любовью? Если вы так считаете, то вы глупец.
Патрик ерзал на стуле. Женщины говорили в его сторону только лестные слова и только иногда бросали им вызов с целью затащить его в свою же постель. Поведение Элизабет смутило его.
– До сегодняшнего дня ни одна женщина не жаловалась, находясь в моем обществе, госпожа Элизабет.
– Вы не можете знать наверняка. Иногда женщины молчат, но испытывают отвращение, дискомфорт. Кстати такое может быть даже, когда девушка кокетливо смеется. Я говорю это, потому что сейчас использую точно такой же прием – Эли широко улыбнулась и сделала еще глоток вина.
– Вы ко мне несправедливы, без всякой на то причины.
– Вот как? Значит говорить своему младшему брату, что вы хотите соблазнить его жену, это вполне нормально?
– Я это не всерьез сказал. От злости.
– Злость по сути своей очень несправедливая. Знаете, почему?
– Предположу, что зло само по себе не сулит ничего хорошего.
– Справедливость – это ни хорошо, ни плохо. Она существует, чтобы у человека был повод доказывать свои права и намерения. А злость – это импульс озлобленности и причина необдуманных действий. Она либо есть, либо нет. Сколько знаю себя, никому еще не помогало это чувство спокойно жить. Поэтому, в следующий раз, когда скажете что-то подобное, я не буду с вами церемониться и сдерживаться. Скажу своей злости «Добро пожаловать!» и вмиг уничтожу ваше поднятое до небес самолюбие.
Патрик напрягся от этого разговора. Ричард устал сдерживаться и решил притормозить жену:
– Элизабет, кажется, ты пьяна. Может тебе лучше прогуляться на свежем воздухе, пока не подали чай?
Эли широко улыбнулась. Она была расслаблена и удовлетворена своей попыткой достать мужчин, сидящих с ней за одним столом.
– Мы оба знаем, что ты прав! Но! – девушка бесцеремонно взяла кувшин с вином и наполнила до краев свой бокал. – Наполнить и ваш бокал?
Патрик растерянно отрицательно покачал головой.
– На чем я остановилась? – Элизабет смотрела на Ричарда, поднимая бокал вверх, как будто собиралась произнести тост. – Но! Я пойду на улицу только, если ты пойдешь со мной! Я все сказала.
Ричард вскочил со стула и выхватил бокал из рук жены, которая намеревалась выпить его после сказанного.
– Эй! Что ты творишь? – капризно вскликнула Эли.
– Идем! Я с удовольствием пройдусь с тобой! – Ричард схватил девушку за руку и повел прочь на свежий воздух, оставив недоумевающего униженного Патрика одного.
Когда супруги оказались на улице, Эли перестала притворяться.
– Отпусти меня! Не хватало, чтобы еще синяки остались.
Ричард отпустил руку жены и вспомнил, как уже причинил ей сильную боль в ту самую ночь. «Проклятье! Идиот!»
– Извини, я не рассчитал силу. К чему весь этот цирк? Что ты устроила?
– Мне было весело, а тебе что нет?
– Ты ведешь себя, как распутная алкоголичка!
– Прости, что разочаровала тебя. С другой стороны, у тебя появился еще один повод пожалеть меня.
Элизабет села на скамейку и посмотрела на уходящее солнце. Ричард виновато сел рядом. Он понимал, что она злиться на него после их последнего разговора. Надо было решить все сейчас. Пока Ричард собирался с мыслями, Эли посмотрела на него и сказала:
– Знаешь, Ричард, чего я всегда боялась? Ни темноты, ни жуков, ни смерти, ничего…Только жалости. Женщин жалеют с их рождения, как будто они неживые вовсе. Я с детства всем доказывала, что я сильная и способна сама защитить себя, позаботиться о себе. Папа всегда подшучивал надо мной. Говорил, что не найдется мужчины достойного меня, потому что я слишком самостоятельная и независимая. Знаешь, мне было проще, когда ты ненавидел меня. Это не причиняло мне боль.
Ричард внимательно слушал Эли, отвечая на ее пронзительный взгляд своим. «Я должен спросить ее. Должен».
– Элизабет, ты любишь меня?
Эли нахмурилась и отвела взгляд в сторону.
– Почему ты спрашиваешь? Ты же знаешь ответ.
– Боюсь, что нет.
– Кажется я поняла, ты думаешь, что я влюбилась в тебя, после того, как сама задала тебе этот вопрос. Слушай, я спросила это просто так. Я ничего не имела ввиду. Я не должна была спрашивать об этом. Я же знаю, что у тебя нет ко мне чувств.
Ричард нервничал, сам не зная почему. В голове крутились самые разные мысли. Он продолжал молчать. Элизабет окончательно успокоилась. На нее снова нахлынула грусть.
– Ричард, я думаю, что тебе стоит знать кое-что.
Ричард внимательно посмотрел на расстроенную жену. Он прислушался к ее равномерному дыханию и ждал, что она скажет.
– Я не знаю, что такое любовь, поэтому, не могу ответить тебе наверняка. Я никогда не верила в нее. Пока все девушки читали романы про любовь, я овладела рукопашным боем и метанием ножей, верховой ездой и фехтованием. Потом я использовала свои способности, чтобы мстить мужчинам за всех женщин. Так что, веришь или нет, я не знаю.
Ричард понимал, о чем говорит Элизабет. Понимал, как никогда раньше. Он кивнул и ответил:
– Ты права, я испугался. Я тоже не знаю, что такое, по-настоящему, кого-то полюбить. Не хотел, чтобы ты безответно влюбилась в меня. И я соврал, что испытываю к тебе только жалость. Это не так. Я просто неуравновешенный дурак, который не следит за языком.
Эли мило улыбнулась. Она подвинулась к мужу, который не растерялся и обнял ее. Они чувствовали прикосновение друг друга и каждый из них желал большего. Эли хотела раствориться в объятиях супруга, почувствовать его силу и нежность. Ричард мечтал прикоснуться к каждой части ее тела не только руками, но и губами. Они сидели молча и думали об одном и том же, даже не подозревая этого. Когда стало прохладно, они неохотно пошли в дом, чтобы завершить ужин и отправиться спать. Элизабет мечтала о том, что когда-нибудь Ричард придет к ней ночью, чтобы быть рядом, а ее муж, перешагивая порог дома, уже точно знал, что после ужина он зайдет поцеловать жену на ночь.
Патрика за столом не было. Элизабет попросила чай и десерт. Ей хотелось привести в порядок мысли перед сном и облагородить организм после алкогольной взбучки. Ричард поднялся наверх, чтобы поговорить с братом. Дверь комнаты была приоткрыта. Патрик складывал вещи в кожаную европейскую кладь и что-то бубнил.
– Надеюсь, ты не обиделся на спектакль моей жены. Не принимай близко к сердцу, если что – Ричард произнес это с нескрываемой издевкой. Он подошел сзади к брату, убрав руки в боковые карманы хлопковых брюк.
Патрик устало выдохнул, повернулся и, прямо смотря в глаза, произнес:
– Твоя жена из тех женщин, которые заслуживают героя. Мне жаль, что ей достался ты!
– Можно подумать, ты много знаешь о женщинах. Все те, с кем ты водишься, берут деньги за проведенные минуты с тобой. Ничтожны мужчины, которые считают их хоть на миг женщинами.
– Ты, я смотрю, разговорился. Думаешь то, что госпожа Элизабет поставила меня на место, скроет твою ложь? А-а-а, как бы не так! Брак по расчету и ничего более. Уверен, ты даже не прикасался к ней. И поэтому, ты вдвойне идиот. Таких женщин надо любить, в противном случае, их ласки достаются другим.
– Твои пустые слова уже начали действовать мне на нервы. Я лишь хочу, чтобы утром тебя не было в этом доме.
– Если ты так хочешь… У меня к тебе маленькая просьба перед отъездом.
– Мне плевать конечно на твои просьбы, но ты рискни произнести вслух.
Патрик широко улыбнулся и сказал:
– Покинь эту комнату и закрой за собой дверь.
Ричард без каких-либо эмоций попятился к двери, последний раз враждебно взглянул на брата и ушел.
Эли, запутавшаяся в своих чувствах, сидела перед зеркалом. Мысли смешались в голове, а эмоции разбивали сердце на тысячу кусочков, собирали их, и снова разбивали. Все, что случилось с ней за последние полгода совершенно обессилило ее стойкую независимую натуру. Сейчас, расчесывая свои вьющиеся волосы, она, казалось, даже забыла, какого они цвета. Элизабет хотела сосредоточиться на чем-то одном, но ее истерзанную душу кидало ураганом от одного прожитого мгновения к другому, не оставляя и малейшей надежды на мечты или хотя бы на обдумывание будущих планов. Когда в дверь постучали, рука девушки застыла, и гребень, который еще секунду назад приводил в порядок ее волосы, теперь застрял в прядке и не мог закончить преображение.
– Входите! – сказала Элизабет и поднялась с удобного роскошного стула. Вошел ее муж. Он был подозрительно расслаблен с неясным для Эли взглядом. «Что-то изменилось».
– Зашел пожелать тебе спокойной ночи – произнес Ричард, приблизившись к жене и вынув жемчужный девичий гребень из волос, демонстративно положил его на поблескивающий столик. Затем он ухватил жену за плечи и, посмотрев ей в глаза, спросил:
– Ты в порядке? – он смотрел на нее, выискивая каждую капризную ресничку, исследуя движения ее зрачков и выясняя, какой оттенок зеленого светится в ее глазах. Не удержавшись, мужчина посмотрел на губы девушки, форма и цвет которых напомнила ему наливное красное яблоко, манящее своей спелостью и вкусом. Он откуда-то знал, что к ним еще никогда не прикасались. Мысль о том, что он будет первым, кто попробует эти губы на вкус, все сильнее возбуждала его и побуждала это сделать.
– Да, все в порядке – торопливо сказала Элизабет. Она растерянно следила за поведением Ричарда. На миг она подумала, что он хочет ее поцеловать. Воображение разыгралось. «Как это будет? Прежде никто не целовал меня по-настоящему. Что это за чувство? Понравится ли мне? Неужели, я в самом деле хочу этого?» Не успела Эли задаться последним вопросом, как ее взгляд оказался на мужских губах. По телу пробежала легкая приятна дрожь, а сердце словно забилось в такт, отбивая сначала «хо», а потом «чу».
«Я не могу оторвать взгляд. Что она подумает обо мне? Смею ли я целовать ее в губы? Нет, не смею, но я ничего не могу с собой поделать».
Ричард не заметил, как он протянул руки и уже придерживал девушку за ее маленький округлый подбородок, нежно касаясь большим пальцем нижний женской губы, слегка приоткрыв ее. От такого прикосновения Элизабет вздрогнула. «Пусть не останавливается» пронеслось по всему телу.
«Я должен уйти. Мне нельзя прикасаться к ней!» – эхом раздалось у мужчины в голове, самообладание которого испарялось со скоростью земного шара. Другая мужская рука отреагировала на инстинкт, и через доли секунды обе руки заключили молодое покрасневшее личико в свои объятия.
Волнение обоих усиливалось. Дышать становилось сложнее и сложнее. Каждый ненадолго посмотрел другому в глаза, пытаясь выразить свое желание. Мысленная борьба Ричарда осталась в прошлом. «Один поцелуй. Только один! О большем я и не прошу», таким образом сознательно одобрив свой чувственный порыв, Ричард снова посмотрел на пухленькие полураскрытые губки и медленно начал приближаться к ним. «Он сделает это» – подумала Эли и от изнуряющего ожидания закрыла глаза. Она чувствовала силу его мужских рук на своем лице. Чувствовала, как он приближается все ближе и ближе, лишая ее возможности чаще вдыхать грудью, переполненной волнением от предстоящего события. Наконец, он достиг цели. Больше не было сил сдерживаться. Не промедлив и секунды, он жадно, но элегантно примкнул к дрожащим от желания губам. От наслаждения Ричард перестал следить за своими действиями: одна рука обхватила тонкую шею, другая зарылась в рыжих волосах, изредка подергивая их под воздействием нового наплыва страстного безумства. Поцелуй стал требовательнее. Романтизм испарялся в воздухе, взамен появлялось что-то животное и поглощающее. Властные мужские губы впивались в женские с нарастающей неумолимой силой, надеясь получить тоже в ответ.
В тот момент, когда Ричард только дотронулся до губ, Эли, показалось, что она потеряла равновесие и свалилась в пропасть. Земля ушла из-под ног, голова кружилась, по венам вместо крови словно потек карамельный сироп, сладкий и обволакивающий каждый уголок женского тела. Сладость поцелуя непросто объяснить словами, но каждый помнит свой первый поцелуй, поэтому несложно представить, что чувствовала Элизабет в этот миг. Будто в лихорадке, рассудок девушки был затуманен. Ей хотелось раствориться в мужских объятиях и обрести ту свободу, о которой ранее ей рассказывали малолетние знакомые девочки, начитавшиеся романов про любовь. А именно, быть предоставленной целиком и полностью мужской силе, которая защитит ее от всего на свете, женщина становится свободной от хлопот и проблем, от душащей ее реальности. Единственное ее желание – окунуться в страсть и забыть даже о своем имени, прислушаться к своим инстинктам и беспрекословно отдаться им, что Элизабет и сделала. Эли обрела небывалую смелость: руки сначала обхватили шею Ричарда, слегка впиваясь коготками в кожу, что еще больше разжигало пламя страсти и у нее, и у партнера; затем ее тонкие пальчики проникли в его черные жесткие волосы, которые предательски смягчались при каждом ее прикосновении; дальше руки соскользнули ниже по спине, исследуя каждый ее изгиб.
Ричард чувствовал, как с каждым касанием этой женщины, он все меньше способен контролировать себя, а желание овладеть ей все сильнее нарастает в паху. Он знал, что еще минута, и он набросится на свою жену, как изголодавшийся хищник на первую попавшуюся добычу. «Я должен остановиться! Я не могу сделать это! Я не достоин этой женщины!» Взяв себя в руки, насколько был способен, и сделав последний «глоток» сладкого наслаждения, Ричард отстранился от Элизабет, которая еще несколько минут стояла с закрытыми глазами и жаждала продолжения. Когда Ричард вспомнил, как дышать, он смотрел на раскрасневшуюся также тяжело дышащую жену с восхищением и поражением: своей красотой и чувственностью она, все-таки, растоптала его ледяное самолюбие. Сегодня, она окончательно овладела им. Он больше не принадлежал себе. Он хотел ее так сильно, как прежде никого не хотел. От осознания своей беспомощности сердце сжалось от боли. «Я мог овладеть самой прекрасной женщиной, но из-за своего гнусного идиотского поступка никогда больше не смогу даже прикоснуться к ней».
Элизабет не без труда открыла глаза и восстановила дыхание. Губы все еще пылали от недавней страсти, на щеках горел румянец, сердце неугомонно колотилось. «Это, без сомнения, лучшее, что я когда-либо испытывала. Уверена это не предел. Мне нужен Ричард не просто, как законный муж, я хочу, чтобы он стал моим во всех смыслах».
Слова были лишними, поэтому Ричард, почувствовав, наконец, твердый пол под ногами, направился к двери, и бросив напоследок: «Спокойной ночи», – вышел из спальни, оставив неудовлетворенную жену одну со своими пережитыми эмоциями.
