Текст книги "Точка отправления (СИ)"

Автор книги: Наталья Цепкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5 Невероятное тоже случается

Таня сидела у Наташи и молча смотрела на нее. Девушку мучил вопрос: как вчера она могла разговаривать с этим телом, которое неподвижно лежит уже неделю? Ее подруга в коме. Так как же она смогла появиться в ее доме? Списывать все на травку Таня просто не могла. Никогда еще такого эффекта не было. Расслабление, приподнятое настроение, но чтобы галлюцинации…никогда. Не могла же она себе все это на фантазировать…

Как зашел Эдуард, она не заметила и поэтому вздрогнула от раздавшегося голоса прямо над головой:

– Как дела?

После того как он подвез девушку во второй раз, Эдуард решил перейти на «ты» и Таня не сопротивлялась, а только устало ответила:

– Ночь не спокойная.

– Не хочешь сходить в кафе напротив. У меня как раз есть свободные двадцать минут.

Таня повернулась лицом к доктору. Бледная с синяками под глазами, что даже не спасал макияж.

– Видно у тебя была вчера ужасная ночь. Пойдем. В воскресенье ничего больным не делают, разве только в три часа укол. Пойдем, – и Эдуард головой кивнул в сторону двери.

Оказалось, Эдуард ее пригласил в кафе, через дорогу от больницы. Это было трехэтажное здание, прошлого века. Возможно, когда-то тут и жили люди, но уже полвека здесь сдавали помещения под офисы, а полуподвальное помещение приспособили под кафе.

Кафе носило название «кофе in» и в ее ассортименте было около тридцати видов кофе, но они заказали по двойному экспрессо. Таня взяла себе еще и «тирамису», чтобы хоть как-то заглушить урчание в животе. Они сидели в уголке. Таня посматривала в окошко, и молчала.

– Ты какая-то тихая сегодня? – спросил Эдуард, отпив немного экспрессо, – что-то случилось?

– Да, нет, ничего.

– И все-таки? – настаивал доктор и заглянул в глаза девушке. Он знал ее совсем не много, но уже мог различать, где та лукавит, а где нет.

– Боюсь, ты сильно удивишься, или вообще сочтешь меня за сумасшедшую.

– Вообще-то меня трудно удивить.

– Поверь, я все-таки смогу.

– Я весь во внимании.

Он сложил руки на столе и посмотрел Тане в глаза, так что ей ничего не оставалось, как все-таки рассказать о вчерашнем происшествии. Она запоправила прядь выбившихся волос за ухо и промолвила:

– У тебя хоть раз было такое, что ты видишь то, чего быть не может.

Эдуард выпрямился и даже белый халат не скрывал, как он напрягся. Нахмурив брови, было видно как ходят его челюсти. Посмотрев в окно кафе, доктор молчал, а потом кивнул головой.

– Серьезно? А ты на тот момент был в адеквате? Ну, ничего не употреблял?

– Нет, – ответил Эдуард и улыбнулся. Он немного задержал взгляд на Тане, а потом посмотрел в окно, – я вижу это постоянно. И это не зависит от моего состояния, это существует само по себе.

– Как это?

Столько лет Эдуард жил со своей тайной, и вот теперь неужели настал момент и можно с кем-то поделиться. Раньше он не знал, поймут ли его люди, или сочтут за сумасшедшего, но то, что произошло с Таней возможно поможет ей понять и его историю.

– Я вижу маленьких человечков. Это началось десять лет назад, когда я приехал в Москву поступать. Со мной случилась неприятная ситуация, после которой я понял, что они есть. С тех пор, я постоянно вижу их мельком, но я знаю, что это они. Кстати и не только их, – усмехнулся Эдуард.

– А кого еще?

– Я думаю, когда-нибудь тебе это покажу. Ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Это верно. А где ты видишь, этих маленьких человечков?

– Обычно они вечером копошатся у обочин дорог.

– Ты сейчас не шутишь? – но Таня тут вспомнила вчерашний вечер, и тот отстраненный взгляд, который ее напугал.

«Ах, вот оно что» – подумала про себя девушка, пока отламывала ложкой кусочек пироженного.

– Нет, – покачал головой Эдуард. Он поднес маленькую чашечку к губам и сделал пару маленьких глотков.

Наступила пауза. Таня боялась сказать что-то еще. Ей казалось, что сейчас Эдуард засмеется ей в лицо. Но вместо этого, он поставил чашечку на блюдце и серьезно сказал:

– У меня есть знакомая, Мария, так вот она говорит, что существуют параллельные миры. И там где они совсем близко соприкасаются с нашим миром, то мы видим всяких разных существ. Обычно это происходит под действием психостимуляторов, или сильного потрясения. Просто потому что, здраво мыслящий человек не может допустить такого, что рядом ходят, ну например, гномы. А когда мы расслаблены, то воспринимаем все как есть. Эти миры в движении, собственно как и наш, поэтому и точки соприкосновения всегда разные. А есть и такие существа, которые постоянно обитают в нашем мире. Как она выражается орусели. Это про моих маленьких человечков.

– И ты в это веришь?

– Не сразу, но поверил.

– Нет. Я в это отказываюсь верить.

– А что видела ты? – спросил ее доктор и немного подался вперед.

Перед глазами Тани снова всплыла картинка вчерашнего вечера: внезапно появившаяся Наташа, их непонятный разговор и ее исчезновение. После нее осталась только розовая дымка. И та растворилась, через пару минут.

Она посмотрела на Эдуарда. Он не мигая смотрел ей в глаза.

– Я видела Наташу, несколько минут, а потом… она исчезла.

– Вы говорили? Или просто мираж.

– Черт побери! Не знаю! – взорвалась Таня, но тут же приникла, когда на нее сурово глянула администратор, – Да. Мы говорили, но не долго, так пару фраз.

Таня боялась, а вдруг он сейчас спросил о чем. Ей вообще не хотелось вдаваться в подробности и зачем она только завела этот разговор.

– Прости, за мой не тактичный вопрос, ты была пьяна?

– Не много, – соврала Таня. Ведь это лучше, чем сказать, что курила травку.

– Так почему же ты считаешь, что это бред. Только на секундочку задумайся об этом.

– Так значит, я видела параллельный мир, где сейчас Наташа?

– Возможно и так. Я же говорю, что кома это не изученный процесс. А если мы не можем доказать обратного, по почему бы не предположить, что пока здесь тело спит, ее иное Я гуляет по параллельному миру.

– Ну, и что же тогда дальше?

Эдуард пожал плечами.

– А если ей там понравится? Если там лучше чем здесь, тогда что?

– Лучше об этом не думать.

– Конечно, это же бред! Ты доктор. Ты должен это понимать.

– Но состояние комы до сих пор не изучено. Иногда в нее впадают, не попадая в аварии и не выпивая приличную долю алкоголя.

– Ты же понимаешь, другой мир. В это с трудом верится.

Таня все еще не могла понять, как доктор может говорить такие невероятные вещи? Что ж теперь в эльфов и гномов верить? Или пытаться найти всему этому логическое объяснение.

– Поначалу я так же отпирался, – ответил Эдуард и накрыл своей рукой, руку девушки, – знаешь, несколько веков назад, для людей было чудом электричество, но вот прошло время, и мы им пользуемся, не обращая на это никакого внимания. Может быть в далеком будущем, люди смогут снова ужиться с гномами, эльфами и другими существами и не будет гнать их от себя, прикрываясь надуманными правилами.

– Это тебе сказала твоя знакомая?

– Нет. Я так думаю. Или ты считаешь, что все врачи материалисты?

– Я ничего не считаю, – буркнула Таня.

Эдуард покачал головой и, взяв кружку, сделал большой глоток и допил кофе. Он посмотрел на часы, и немного нахмурился, а потом перевел взгляд на Таню и его лицо озарила улыбка:

– Когда-то сестренка мне сказала: может стоит верить. Теперь этот же вопрос я задаю тебе. Но в нашем обществе человек сам решает. Можешь и не принимать, но от этого все чудесное не пропадет, ты просто перестанешь это замечать. Вот и все.

– Ты так просто это говоришь.

– А волшебство все простое, – ответил Эдуард, и вздыхая, добавил. – Извини, мне пора.

Таня кивнула и тоже глянула на часы. Они проговорили сорок минут. Оставив деньги за кофе и пирожное на столе, рядом с купюрой Эдуарда, она поднялась вслед за доктором.

Они оба вышли из кафе. На улице накрапывал мелкий дождик, но ни Таня, ни Эдуард не спешили. Они молча шли по мостовой. На светофоре перешли дорогу и тут-то дождь усилился. Эдуард снял халат и они быстро поднялись по лестнице больницы. После того как они оказались на втором этаже, Эдуард молча кивнул девушке и пошел в другом направлении, а та направилась к палате подруги. Но около двери остановилась. Сейчас ей больше хотелось поговорить, нежели сидеть около Наташи и вспоминать, что было вчера. Девушка развернулась и зашла в палату к Роме.

Таня шла домой и оглядывалась по сторонам. Часы показывали без пяти девять. Она спешила на автобус, невольно озираясь на обочины. Разве можно было поверить в то, что ей рассказал Эдуард. Фантастика. Все то что пишут в книгах, теперь надо принимать за возможную реальность… Но поверить в это хотелось. Это хотя бы давало шанс увидеть Наташу. Неужели все вокруг верят в странные вещи. Неужели ей одной нужны доказательства. Невольно она вспомнила картины Наташи. Ее подруга не только верила, она изображала, она хотела, чтобы все увидели, что существует, что-то иное, нежели люди на земле. Хотя видела она то что изображает или нет, точно Таня не знала.

Девушка невольно вспомнила свою любимую картину. Маленький мальчик играет в песочнице. У него нет друзей, но ему весело одному. И мама радуется, что ее сынок может играть сам по себе. Но сынок играет не один. рядом с ним сидит маленький эльфик и тоже строит куличики, и мама эльфийка довольна, что ребенку не надо приставлять нянь, что он может сам себя занять. Картина называлась «Дети не играют по правилам» и заняла первое место на институтской выставке. Наташа уже тогда все понимала, просто не знала как сказать, поэтому все выплескивала на картины. И вот дошел черед Тани.

Неужели все, что сегодня услышала, может быть правдой? Другие миры. Но все-таки не бывает дыма без огня, и кто первый об этом упомянул, и впрямь это видел. А маленькие человечки Эдуарда. Так рассказывает человек, который и впрямь их видел. Да и его знакомая Мария, ведь не даром же он ее упомянул. Или все для того, чтобы я принимал его теорию. А вчера…Может быть правда этот мир, и тот, где сейчас Наташа соприкоснулись и они встретились. Таня внимательнее стала присматриваться к обочине, когда ее толкнули в плечо. Это шла женщина на высоких каблуках. В такт быстрым шагам она виляла бедрами. Аккуратно перешагивая лужи, она прошла мимо остановки и направилась к липовой аллее. Вряд ли эта женщина во что-то верит. Скорее она даже и не думает, что можно во что-то такое верить.

«О, Господи, что у меня в голове» – подумала Таня, когда увидела подъезжающий автобус к остановке и бросилась к нему. Как только она забежала, двери закрылись и он, тарахтя, поехал дальше. Таня заплатила за проезд, и села у окна. Дождь совсем разошелся, и сейчас тонкие струйки стекали по окну. Девушка невольно смотрела на обочины, пытаясь увидеть хоть что-то нереальное. Но она это делала с одной целью, доказать себе, что этого нет. Как жаль, что она этого не делала с целью, увидеть на самом деле, как маленькие человечки снуют туда сюда и радуются дождю.

Глава 6 «Танцующий Воробей»

Наташу разбудило прикосновение прохладных пальцев альва. Она потирала глаза, когда Видеор вышел к костру из-за высоких зарослей колокольчика, которые скрывали лесовика полностью.

– О-хо-хох, не было росы вечером, нет ее и сейчас, будет сегодня дождь, – мрачно заявил он, отряхивая штаны и рукава рубахи от цветочной пыльцы.

Ни Наташа, ни Молнезар ничего не ответили. Они сидели на травяной подстилке и уплетали за обе щеки приготовленную похлебку. Их ложки звонко стучали по тарелкам.

– Поешь, – сказала Наташа, когда Видеор, стал уже собирать вещи.

– С удовольствием, но собираться нам лучше побыстрее. Дождь в это время ух какой. Кресень вообще-то славен сильными грозами.

Поев, все стали собираться. Когда утренняя серо-розовая дымка прошла и по голубому небу поплыли белоснежные кучевые облака, трое путников уже мирно скакали на лошадях. Дорога через поле была хорошая, и все плотнее и плотнее жалась к Ризе, полноводной реке, по которой могли пройти даже небольшие судна. Здесь быстрое течение, порожистое, со множеством омутов и потайных рогатин, спрятанных под бурным потоком. Река сильно петляла, да еще на многих перекатах устроены суживающие русло запруды.

Сейчас река сверкала сапфирами в утреннем солнце, но путникам некогда было обращать на это внимание. И только приходилось довольствоваться игривым журчанием перескакивающей пороги воды и щебетанием жаворонков, да воробьев.

Там, где река подходит близко к лесу располагалась деревушка, но в отличие от Заточи она пустовала. Большинство домов если не были заброшенными, то сильно покосились от времени. А на окраине деревни стояли три землянки, на крышах которых выросла лебеда и пижма. Так что сразу и не примешь эти холмы за жилье. У этой деревни когда-то были наделы, но уже несколько десятилетий они не обрабатывались, кроме небольшого огородика около деревянного храма. Тут даже разбили небольшой цветник, который не вписывался в пейзаж запустевшей и обедневшей деревушки. Эта была будто деревня – призрак, пугающая путников приведениями. Наташа озиралась кругом, ближе прижимаясь к лесовику. Жители деревни тоже с опаской смотрели на пришельцев из окон. Но куда не глянь не было видно детского лица. Одни вытянутые, морщинистые лица с седыми бородами или поредевшими волосами собранными в пучок. Здесь доживали свой век старики.

Наташа смутно нашла общее у этих жителей и заточам. Возможно, это и были лесовики, вот только слишком худощавы с бледной кожей и без рыжей воздушной шевелюры, которой могли похвастаться пожилые заточане.

Накатанная дорога, по которой ехали путники, вела в крупный город лесовиков, чье ограждение прорисовывалось вдалеке, да еще серебристый купол колокольни приветствовал странников своим блеском и долгим задумчивым гулом.

– Странно, деревня совсем заброшенная, но дорога отменная, – заметил лесовик.

– Ничего странного. Эта дорога соединяет два города один лесовиков, где правит Лесная дружина и Белазар, второй берендеев, где правит могучий Арк. А эта деревня не имеет никакого отношения к дороге.

– Но она же тут есть? – удивленно спросила Наташа.

– Верно. Когда-то давно эта деревушка могла бы посостязаться с Заточью. Здесь жило много лесовиков. Но несколько десятилетий назад жители перестали соблюдать Великие законы. Постоянное веселье, вот стало смысл их жизни, – рассказывал Молнезар, – и это прогневало лесных духов и Рода – Отца. Молодые, которые еще могли исправиться, бежали и очень далеко, где не слышали о существование Верхних и Нижних Бочаг1.

– Их прокляли за то, что они любили гулять?

1Бочаг – глубокая лужа, колдобина, ямина, залитая водой (старослав.)

– Это не просто гулянье и игрища, которые например устраивают в Заточи…

– Не стоит так говорить, мы умеем гулять, и любим, – вставил Видеор, явно обиженный таким сравнением.

– Нет, нет, я не хотел обидеть, наоборот, – пояснил альв, извиняющимся тоном – в Бочагах не чтили богов, не знали постные дни, не любили работать. Их дети росли в праздности. Великий и могущественный Род, долго смотрел на эти бесчинства, но устал. И тогда он послал на них град, ветер, дождь, снег. А после полудницы выжгли весь их хлеб. Агидель прогнала всю рыбу, и даже лягушек не было в этой части Ризы; в лесу Леший спрятал все грибы и ягоды, даже зверь был слишком пуглив и не подходил близко, так что и на охоту перестали ходить. Начался страшный мор и тогда женщины, которые боялись за своих детей бежали в соседние деревушки и соседние города. Вот только там они живут совсем плохо, ведь к работе их не приучали, и приходится побираться у главного храма или рядом с кабаками. Целый день они стоял на улице под палящим солнцем, – Молнезар поежился, для альвов, которые любят холодный ветер и морскую прохладу, это было бы ужасным наказанием, как и для лесовиков, любящих лесную полутень.

– А как же храм? – встрепенулась Наташа, вспомнив о небольшом деревянном сооружении, который они проезжали.

– Наверное, кто-то лелеет надежду на спасение, – вставил лесовик.

– Вряд ли, – отозвался Молнезар, – те кто прогневает богов, уже не могут надеяться на пощаду.

Сейчас в древне было всего-то двенадцать жилых домов, а когда-то Бочаги процветали. В незапамятные времена деревню построили на древнем русле Ризы. Илистые земли были очень плодородны и первые жители считались одними из богатейших во всем Лукоморье и Светлокрае. Бочажанин вызывал только уважение. Но прошли годы, и деревня стала угасать. И теперь произносят «Бочаг» у жителей Лукоморья, Светлокаря и даже Златогорья возникали лишь ассоциации с грязью, с людьми скатившимися вниз, в яму.

– У нас есть похожая легенда, – печально ответила Наташа, вспоминая библейский сюжет.

– И не удивительно, – вторил ей альв, – таких историй полно в каждом крае. Пока еще не перевелись у нас пороки.

Дорога вышла из деревни и снова начались поля. Справа до самой реки простирались ржаные поля и заканчивались высокими домами, то были водяные мельницы. Наташа не могла этого знать, и внимательно смотрела на эти сооружения пытаясь понять: что это? Деревянные вытянутые дома, полуразрушенные, казалось, нависали над рекой. Они были одновременно и мрачными и по сказочному притягательными. Если бы не время, то они обязательно бы туда завернули.

А слева всю дорогу возвышался лес. Высокорослые ели совсем близко подбирались к дороге и теперь косматыми лапами нависали над ней, заслоняя лучи солнца. Дорога почти не петляла и потому отчетливо был видел возвышающийся город. Казалось он вырос из леса.

– Если нам повезет, то в городе сможем найти быстрых лошадей, перекусить и отдохнуть, – переменил тему разговора Молнезар. Он не скрывал радость, что въедет в город шумный, с торговой площадью, предсказателями, мошенниками. Тут уже чувствовалось присутствие альвов, не даром это были отдаленные земли, с которых начинался Светлокрай.

Раньше Ельград стоял на границе Светлокрая и Зеленой мели, что являлось землями Лукоморья. Но после смены наследника, земли размежевались и теперь лесные просторы делятся на регионы, большинство которых больше не входят ни в чье подчинение, и Лукоморьем называется по В основном там расположились угрюмые и непокорные берендеи. Жили там и дружелюбные лесовики, которые даже рады такому соседству, ведь можно не бояться набегов. Берендеи превосходные войны, но несмотря на свое физическое превосходство, они никогда не посягали на чужое.

– Это город лесовиков? – спросила Наташа, после некоторой паузы.

– Это город царственных лесовиков, – подчеркнул альв, и Видеор важно кивнул.

– Царственных?

– Первых, – пояснил Видеор, он был рад похвастать, что тоже что-то знает из истории своих предков, ведь на эту тему сложено множество легенд, – они появились от великих Ильма и Алины и были посвящены в свиту Велеса, с тех пор лесовики живут в лесах.

– Уу, – протянула Наташа, – теперь все ясно.

Наташа с замиранием сердца ждала, когда же они въедут в город. Там-то и есть настоящая жизнь этого мира. Ну, что деревня. Конечно, ей понравилась Заточь, но там жизнь течет размеренно. Совсем другое дело город, тем более один из главных для лесовиков. Ей почему-то сразу представился базар, где продают всякие матрешки, цветастые платки, изделия из бересты, и обязательно пирожки и медовуху. Наташа улыбнулась своим мыслям. Один единственный раз, она выезжала с подругой Ирой на экскурсию в Суздаль. Тогда ей этот город показался хранителем старины и почему-то сейчас всплыл в мыслях.

«Нет, кто мне сказал, что все будет как в средневековой Руси» – мысленно ответила себе девушка.

Они все ближе и ближе подъезжали к городу. Это мегаполис со своими законами, порядками, обычаями. Со своей архитектурой, живописью и модой. Наташе не терпелось увидеть все это, от чего она заерзала на лошади, почти бессознательно. А на лице заиграла немного глуповатая, но счастливая улыбка.

Солнце было далеко позади, когда трое путников подъезжали к городу. Наташа не ожидала такого увидеть. И верно, стены Ельграда могут поразить кого угодно. Огромный забор сделан из дубов – исполинов плотно сбитых друг к другу. Подобные стены не взять ни тараном, ни огнем. Путники подъехали к высоким деревянным воротам украшенным железными кругами, на которых красовалась надпись. Из любопытства Наташа пыталась разобрать витиеватый шрифт, ведь некоторые буквы были похожи с родным алфавитом, но так и не смогла. А спросить, просто не догадалась, до того была ошарашена увиденным.

Спешившись, они вплотную подошли к воротам, и тут увидели небольшую дверь рядом, из которой появился невысокий мужчина в кольчуге, шлеме и при оружии. Мрачное холодное железо разбавлял темно-бордовый плащ. Лицо стража было строгое, как и полагается стражу, а кустистые брови для пущей суровости сошлись на переносице. Но стоило увидеть Видеора, как его лицо немного просветлело.

– Чем могу быть полезен?

– Мы хотели бы остановиться в светлом граде и если можно устроиться на ночлег и перекусить, – ответил Видеор.

– Добрый путники, Ельград рад вас принять, – но тут страж насупился, – ох, не в то время вы приехали. Не спокойно сейчас городе. Великий князь устроил охоту на беспутников. Вот сегодня состоится казнь, над одним из них. Но все же город не закрыт. Могу посоветовать таверну «Танцующий Воробей», где можно найти и еду, и ночлег если договоритесь с хозяином. Вот только мой вам совет, сегодня ночью лучше нигде не гуляйте. После казни обычно сброд бунтует.

– Спасибо за совет, – сказал Видеор и прошел мимо стража. За ним последовали Наташа, и Молнезар, который вел под узды двух лошадей.

Страж проводил их долгим тяжелым взглядом, но в след так ничего и не сказал, только закрыл дверцу на засов и встал как положено стражу Главных ворот.

Ельград был большой город и один из древних. Еще во времена легенд, Явор задумал строительство в честь родителей Ильма и Алины. Так в глухом лесу, на пригорке появилось первое поселение, которое быстро разрослось до размеров города. Частокол сменился высоким забором, а накатанные улицы – мостовой. А больше ничего не изменилось.

Город стоял на главных путях, потому было трое Главных врат: два на северо-востоке, они вели к землям Светлокрая, а третьи – на западе, где были более мелкие селения лесовиков, а также величественный город берендеев.

Жизнь в Ельграде кипела. Более разношерстной публики вряд ли где встретишь. Помимо лесовиков здесь жили и берендеи – сильный и выносливый народ. Их трудно не узнать: высокий рост, широкие плечи и черные буйные волосы, да брови в разлет – все напоминало в их облике их прародителя Бера полу-человека, полу-медведя. По улице Лесной обосновались весельчаки и гуляки паны. Они не очень-то любили работать, поэтому район Прилесье стал считаться приютом бездельников и разбойников. Именно их можно встретить на ночных улицах города или с ножиком в руках, или в компании подвыпивших девиц. Заезжали сюда и альвы, и гмуры. С последними лесовики плотно торговали. Гмуры поставляли топоры, лопаты, плуги и прочую утварь сделанную из легкого металла, но вместе с тем очень прочного; а у лесовиков покупали травяные настои, соленья и еловые подушки, что очень цениться в горах.

На Торговой площади у гмуров есть свое место. Да и если, не знаешь этого горного народа, то с трудом отличишь от лесовиков. Гмуры немного ниже и коренастее, да бороды стригут в форме лопаты.

До недавнего времени Ельград приветливо встречал всех, пока не стали в город перебираться жители Бочаг. При старом Князе к ним относились терпеливо. А пять лет назад Князем стал Энеяр, который устроил на «безбожников» целую охоту.

Пока Молнезар рассказывал о городе их лошади мирно шли по ровной мостовой. Уличные фонари скрипя, покачивались на ветру, хотя в домах уже горел свет.

О казни можно было и не говорить, на площади, где сходились пять главных улиц города, стоял высокий деревянный помост, около которого уже толпился народ. Никто и не заметил путников, которые спешились и не стали пробираться в толпу, а стояли немного поодаль. Это не мешало им следить за происходящим. Жители торопливо подходили к помосту, и не обращали внимание на двух низкорослых лошадей и их всадников, хотя альв натянул пониже капюшон и, пихнул Наташу в бок, чтобы она последовала его примеру.

На площади стоял шум. Все ждали начала казни. Толпа суетилась, кто-то пытался протиснуться ближе, кто-то забирался на повозки, чтобы лучше видеть. И тут разом все замолчали. Только звук шагов и скрип деревянных колес нарушал тишину. Наташа вытянула шею, чтобы получше разглядеть, что будет происходить. Хотя она не была любительницей казней и даже в книгах пыталась пропускать эти абзацы, здесь, она пыталась уловить все. Она уже жила в предвкушении, как дома будет рисовать и как назовет свои картины. Вот только бы вернуться домой…

Из повозки, которую везли четверо мужей, вышла женщина. Наташа не дала бы ей больше сорока лет. На осунувшимся лице блестели глаза, как будто говорили, что она еще хочет жить, что в ней жизнь бьет ключом. Когда женщина поднялась на помост, к ней швырнули маленькую худенькую девочку, которая быстро поднялась и зарылась в складки маминой одежды.

Зазвучали барабаны. И тревожное чувство закрадывалось в сердце зрителей. Барабаны смолкли, когда рядом с женщиной и ребенком выросла фигура мужчины. На нем была красная шляпа, красные сапоги и темно-бардовый плащ, только не как у стража, он переливался в лучах заходящего солнца. Подняв руку, он заставил все звуки замолчать. Даже всхлипы девочки, прекратились.

– Божанка Туга, сестра Усхопа, дочь Млагуса, ты опозорила свой род и своих детей нечестивым поведением. Ты предала свой народ и будешь обречена на муки уготованные справедливым Прове, – громкий резкий голос звучал в тишине.

Он стоял в пол-оборота к зрителям, а когда читал, его рыжая небольшая бородка прыгала, то ли от весеннего ветерка, то ли от подергивания нижней челюстью. А после он сделал жест, напоминающий поклон и тут на помост поднялись шестеро здоровенных мужчин. Они обыступили Тугу и ее дочь.

Наташа, наблюдая за всем этим, сжалась в комок, ведь никогда еще не приходилось видеть казнь, вот так вот, в живую. С ужасом она думала, что же сейчас случиться. Хотелось закрыть глаза, чтобы ничего не видеть и вместе с тем, хотелось увидеть, по крайней мере убедиться, что они останутся живы. Девушка была удивлена, что этот глашатай даже не сказал в чем они обвиняются. В чем ее предательство? А главное в чем виновата ее дочка?

Ну вот мужчины отошли и женщина предстала совершенно нагой. Толпа напряженно вздохнула и казалось немного подалась вперед.

Туга, казалось, не обращала внимания. Ее взгляд был отстраненным, далеким, но она сразу же согнулась и прикрыла свою дочь руками, прижав к себе. Дочка уткнулась носом в мамино плечо, чтобы никто не слышал ее стыдливых рыданий. Женщина, которая сначала Наташе, напоминала лесавку, таковой не оказалась. Бронзовая гладкая кожа, высокий рост и тонкие кости, что делали и ее фигуру изящной, говорили о том, что она иной расы.

– Почему ее приписали к жителям Бочага? – шепотом спросила Наташа у Молнезара.

– Потому что она раньше там жила.

– Но она же…

– Тс, – шикнул на нее Молнезар, и не отрываясь смотрел на помост.

Это было еще не все. Тот кто так звонко говорил, взял протянутый ему с другой стороны помоста раскаленный жезл и приложил его сначала к плечу женщины, потом ребенка.

Наташа вздрогнула, ожидая услышать визг, но никто не вскрикнул. Девочка только сильнее зажмурилась, но не издала ни звука.

Толпа снова вздохнула. Послышались негодующие возгласы.

– Теперь, никто не имеет права подходить к ним, давать одежду или хлеба. Это изгои и путь их предстоит к одноглазому Вию, – также звонко произнес мужчина и спустился с помоста. Обратно он уезжал в той же повозке, в которой везли Тугу.

Толпа еще немного постояла, но начинало темнеть, и жители стали расходиться. Туга с ребенком не пошевелилась и только глазами следила за происходящем на площади. Каждый мускул был напряжен, готовясь отразить атаку. И когда толпа стала расходиться, женщина немного расслабилась.

– Я не могу ее так оставить, – сказала Наташа Видеору.

– Ты что? – сказал он, хватая ее за руку, – хочешь, чтобы и нас сделали изгоями. Ведь подойдя к ней, ты покажешь, что одна из них.

– И что теперь их ждет?

– Они изгнаны. Их место за лесом в пустоши безызвестных. Чтобы не присоединиться к ней, нельзя давать ни одежду, ни еду, ни денег. Сегодня ночью она покинет этот город, – мрачно ответил Молнезар. Он глядел себе под ноги и после недолгого молчания, добавил, – когда-то такое изгнание было и у нас в Светлограде.

– Но что она сотворила? Кого предала?

– Она жила в Богачах…

– И что? Да она и на лесавку не похожа совсем. Неужели этого никто не видит. А ее дочка? Она-то уж точно не виновата. Она вообще, наверное, ничего не понимает. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей, – раздраженно добавила Наташа, в ее голосе появились иные нотки. Как будто отблеск стали, прозвучал в ее голосе.

– Но они одно семя. И глупо думать, что дочка не поступит также как и мать. Кровь определяет действия, – ответил альв.

– Мои родители пьяницы, лентяи и неудачники. Значит и я такая же? – в сердцах спросила Наташа. Сколько лет она гнала воспоминания. Но одно упоминание и снова ее жизнь проплыла перед глазами. Та жизнь, от которой она всегда бежала. На глаза навернулись слезы, хотелось убежать подальше, забраться в укромный уголок, чтобы дать волю эмоциям, но здравый смысл ей говорил, что в незнакомом городе не трудно заплутаться, и тогда неизвестно, что с ней случиться.

Видеор удивленно посмотрел на девушку.

– Это правда?

– Да. Теперь твое отношение ко мне изменится?

Лесовик покачал головой и взял в свою руку, руку девушки и сжал холодные пальцы.

Молнезар заметил, что на них уже поглядывают, потому что до прохожих долетают отрывки разговора.

– Лучше уйдемте с площади, – ответил альв и пошел в сторону одной из улиц.

Как и предвещал Видеор, заморосил дождь. Мелкий, противный, с холодным порывистым ветром, который так и стремился залезть под одежду и пробежаться по телу мурашками. Путники сразу же прибавили шагу.

Свернув с площади на улицу Кузнечная застава, они сразу же почувствовали, что наступила ночь. Первые два дома не были освещены, а окна выходили только на площадь. Наташе казалось, что в темное переулке между домами кто-то затаился и ждет удобного случая, чтобы напасть. Поэтому девушка прибавила шагу.

Кузнечная застава была не самая широкая улица, но самая красивая. В конце нее у кромки леса располагался дворец Турдея, на который лесовики не жалели денег и скупив у гмуров драгоценный металл украсили его со свойственным им вкусом. Все семь комнат и столовая имели свой цвет, что для лесовиков очень символично. Именно здесь первые лесовики Явор и Омелица родили пятерых братьев, от которых берет род и Видеор. В его маленькой деревушке помнят эту историю, которую отцы рассказывают детям в рождение нового года.