Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Наталья Горбачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Дело было в ноябре 1997 года, стояла уже зима, снег покрывал окрестности. На русле источника сооружена дощатая купальня, которая только и защищала от нескромных взглядов. Представить себе, что можно раздеться и окунуться в ледяную воду, было немыслимо даже и на подходе к купальне: мне, человеку, не снимавшему шерстяную кофту и жарким летом. Приложившись к маленькой благоухающей иконке Казанской Божией Матери в избушке рядом с купальней, я вдруг почувствовала такую решимость, что остановиться было невозможно. Окунувшись три раза с головой, почувствовала такое тепло и энергию, что не бросилась сразу одеваться, а наблюдала, как две мои подруги делали то же самое. Одна из них тут же исцелилась от боли в горле и от последствий тяжелого гриппа. Она и ехала-то в Дивеево с температурой.

Слава Богу за все. Любому, кто побывал в Дивееве, хочется приехать туда еще и еще раз. Душа сама собой влечется в эти святые места, а преподобный Серафим становится точно близким: пекущимся о тебе мудрецом, вернее – добрым духом…

ПРОРОЧЕСТВА ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА О РОССИИ

О Крымской войне 1853–1855 годов

Вначале тридцатых годов XIX века в беседах о судьбах России, которые, как в открытой книге, были известны благодатному старцу Серафиму, он не раз говорил, что «в близком будущем на Россию из-за отступления от Православия восстанут три державы. Но за ПРАВОСЛАВИЕ Господь помилует и сохранит ее».Речь, как открылось после, шла о Крымской войне и обороне Севастополя.

Можно по-разному оценивать причины поражения православной России от католическо-протестантско-мусульманской коалиции: неравенство экономического потенциала, разница в живой силе и вооружении, бездарность командования. Однако была еще одна – основная, по предвидению отца Серафима, причина поражения России в Крымской войне. Речь идет об отступлении некоторых высших по занимаемому положению чинов русской армии от православной веры.

С началом боевых действий в Севастополе «служка Серафимов» послал царю Николаю I для отправки в действующую армию список с иконы Божией Матери «Умиление», перед которой всю жизнь молился и скончался преподобный Серафим. Уже после войны Н. А. Мотовилов узнал от адмирала П. И. Кислинского, что произошло дальше: «Икона Божией Матери от Государя была прислана, но наш светлейший главнокомандующий сухопутными и морскими силами в Крыму (князь А. С. Меншиков. – Н. Г.)на нее не обратил никакого внимания, и она долгое время хранилась в каком-то чулане, пока сам Государь не запросил, куда она помещена. Тогда ее разыскали и поставили на Северную сторону, и только Северная сторона, как вам известно, и не была взята неприятелем.

Да чему вы удивляетесь? Как-то раз я был у светлейшего, и мы с ним засели играть в шахматы. Вдруг входит адъютант и докладывает, что явился гонец от архиепископа Херсонского Иннокентия и хочет видеть главнокомандующего. Не отрываясь от игры, светлейший сказал:

– Спросите ему, чего ему нужно?

– Гонец сказал, что ему нужно лично видеть вашу светлость.

– Ну зовите.

Пришел гонец.

– Что тебе нужно? – спросил главнокомандующий.

– Владыка прислал меня доложить вашей светлости, что он прибыл к Севастополю с чудотворной Касперовской иконой Божией Матери и велел просить встретить ее, как подобает, у Севастопольских ворот. Владыка велел сказать: «Се Царица Небесная грядет спасти Севастополь».

– Что? Как? Как ты сказал? Повтори!

– Се Царица Небесная грядет спасти Севастополь.

– А… Так передай архиепископу, что он напрасно беспокоил Царицу Небесную – без нее обойдемся.

Ответ этот был передан архиепископу. Тогда владыка решил: «Нас не принимают, так мы сами пойдем». И велел везти святую икону впереди себя на бастионы. Вдруг ему объявляют, что икона не идет: лошади встали как вкопанные. «Понесем тогда», – сказал владыка. Но икона не дала себя нести дальше Северной стороны. Ее невозможно было сдвинуть с места, она стала тяжелой, словно в 1000 пудов. Видя это чудо, отслужили Царице Небесной молебен на Северной стороне, и владыка увез икону обратно [8]8
  Между тем известно, что чудотворная Касперовская икона Божией Матери во время Крымской войны была принесена с крестным ходом из Херсона в Одессу, осажденную неприятельским флотом, и город остался невредимым. Было решено «сделать это событие незабвенным в научение потомству» и установить празднование иконы 1 октября.


[Закрыть].

Надо думать, что отступление от православия в России не было во время Крымской войны столь широким, и на сей раз Бог, по слову преподобного

Серафима, «за Православие», помиловал и сохранил Россию, хотя и грозно предупредил. В результате Россия потеряла монопольное право защиты христиан в границах Османской империи; в Святую землю началось активное проникновение католических и протестантских миссионеров.

Но вот и другие предсказания святителя Серафима, записанные Мотовиловым и священником Василием Садовским.

О великих бедствиях

Лройдет более чем полвека. Тогда злодеи поднимут высоко голову. Будет это непременно: Господь, видя нераскаянную злобу сердец их, попустит их начинаниям на малое время, но болезнь обратит на главу их, и на верх их снидет неправда пагубных замыслов их. Земля русская обагрится реками кровей, и много дворян будет побиено за Великого Государя и целость Самодержавия Его. Но не до конца прогневается Господь и не допустит разрушиться до конца земле русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского».

«До рождения Антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всяческое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачевский, Французская революция – ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних, уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе…

«Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле русской будут великие бедствия, Православная вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие духовные лица отступят от чистоты Православия, и за это Господь их тяжко накажет. Я, убогий Серафим, три дня и три ночи молил Господа, чтобы Он лучше лишил меня Царствия Небесного, а их бы помиловал. Но Господь ответил: «Не помилую их, ибо они учат учениям человеческим и только языком чтут Меня, а сердце их далеко отстоит от Меня».

«Мню, батюшка, что восьмая-то тысяча(от сотворения мира, начало счисления от P. X. соответствует 5508 году от сотворения мира. – Н. Г.) пройдет. Мню, что пройдет! И вот что еще скажу тебе, батюшка: все пройдет и кончится. И обители, батюшка, уничтожатся, а у убогого Серафима в Дивееве до самого дня пришествия Христова будет совершаться Бескровная жертва(литургия, на которой пресуществляются вино и хлеб в Кровь и Тело Христовы. – Н. Г.).

Отец Серафим предсказал, что мир будет стоять еще лет пятьсот – семьсот, пришествие Антихриста повлечет за собой закрытие всех храмов, в том числе и православных, однако в Дивееве церковь устоит и в ней будет совершаться литургия, за которой будут причащаться последние христиане.

О русских царях и самодержавии

Старец Серафим не единожды высказывался о том, что после православной веры – верность царю есть «первый долг русский и главное основание истинного христианского благочестия».Все великие беды посылаются русскому народу за отход от православия и отказ от самодержавной власти.

Из записок Мотовилова: «Разъясняя же, как надобно служить царю и сколько дорожить его жизнью, он (преподобный) приводил в пример военачальника царя Давида Авессу.

«Однажды он, – так говорил батюшка Серафим, – для утоления жажды Давидовой прокрался в виду неприятельского стана к источнику и добыл воды и, несмотря на тучу стрел из неприятельского стана, пущенных в него, возвратился к нему ни в чем не вредимый, неся воду в шлеме, сохранен будучи от тучи стрел только за усердие свое к царю. Когда же что-нибудь приказывал Давид, то Авесса ответствовал: «Только повели, о царю, и все будет исполнено по-твоему». Когда же царь изъявил желание сам участвовать в каком-то кровопролитном деле для обозрения своих воинов, то Авесса умолял его о сохранении своего здравия и, останавливая от участия его в сече, говорил: «Нас много у тебя, а ты, государь, у нас один. Если бы и всех нас побили, то лишь бы ты был жив, – Израиль цел и непобедим. Если же тебя не будет, что будет тогда с Израилем?

– Так-то, ваше боголюбие, так, – говаривал батюшка. – «Избрах Давида, раба Моего, мужа по сердцу Моему, иже исполнит все хотения Моя»… – и прибавлял, – блаженно царство, имеющее такого царя!»

Этими словами святой старец подчеркивал, что происхождение царской власти – божественно и низвержение царей есть дело богопротивное и наказуемое от Бога.

«Часто от Давида переводил разговор, – продолжает Мотовилов, – к нашему великому Государю императору (Николаю I. – Н. Г.)и по целым часам беседовал со мной о царстве Русском и о нем; жалел о зломыслящих противу всеавгустейшей особы его. Явственно говоря мне о том, что они хотели сделать (речь, в частности, шла и о «восстании декабристов». – Н. Г.).

Он приводил меня в ужас, а рассказывая о казни, уготовляемой им от Господа, и удостоверяя меня в словах своих, прибавлял:

– Будет это непременно…

Когда же устрашенный его рассказом, я спросить хотел о Государе, что же с ним будет тогда? – то он, не дав мне и выговорить, отвечал мне на мысль мою:

– А ты уж, батюшка, не пекись о нем – Его Господь сохранит: он велик пред Богом. Он в душе христианин.

И это всегда почти любимые его выражения о Государе, которые он и в прочих беседах со мной о нем говаривал, приводя к тому и доказательства. Это я сам лично слышал из уст его и готов сказать во всеуслышание не только России, но и целому миру, повторяя с отцом Серафимом: «Блаженны мы, что имеем такого царя».

Кстати, не могу умолчать и о том, что, по словам келейного соседа его Павла, батюшка отец Серафим в день самого бунта 14 декабря 1825 года, поутру спокойно перекладывая дрова возле своей кельи, вдруг стал бегать, восклицая:

– Драка! Драка!

И на вопрос отца Павла: «О чем это ты, батюшка, так кричишь?» ответствовал: «В Петербурге бунт противу Государя!» и стал подробно объяснять, что там происходило.

Когда же через несколько дней после того взошел на престол ныне благополучно царствующий Государь император Николай Павлович, то батюшка отец Серафим, еще до получения о том известия, говорил:

– Ну вот, это так! Слава Богу! Слава Богу! Царя богоизбранного даровал Господь земле русской. Сам Господь избрал его и помазал на царство!

И тому же сокелейнику своему Павлу в радости духа неоднократно говаривал он, горя ревностью молитвы о благе августейшего дома:

– Я всегда молюсь, чтобы Господь продлил жизни этого дома для счастия России».

Из дневников 1853–1882 годов фрейлины А. Ф. Тютчевой.

«1855 год. 2 марта… Императрица (Мария Александровна, супруга императора Александра II. – Н. Г.)говорила со мной также про предсказание, сделанное одним отшельником Саровским Михаилу Павловичу (вспомним свидание отца Серафима с великим князем Михаилом в 1826 году. – Я. Г.) о смерти его дочери, о его собственной смерти и о смерти императора Николая I. Великий князь никогда не хотел рассказывать того, что было предсказано о детях императора Николая I, говоря, что он откроет это только императрице, но он так и умер, не решившись сказать этого. По-видимому, это было что-то зловещее. (Как известно, старший сын Николая I, Александр II Николаевич, стал русским царем и был убит в 1881 году бомбой, брошенной террористом Гриневецким. – Н. Г.).

1856 год. 1 января… Я послала императрице маленький образ Серафима (интересно, что существовал уже «образ» Серафима Саровского, хотя до прославления его было еще 47 лет. – Н. Г.),который должен был быть ей передан ровно в 12 часов. Я очень верю в молитву этого святого и уверена, что он оказывает ей особое покровительство, ибо он предсказал о ней еще прежде, чем она прибыла в Россию, что она будет «благодатная» и матерью для России и для Православной церкви» [9]9
  Александр II избрал себе жену в 1838 году, путешествуя по Европе. Это была дочь великого герцога Лудвига II Гессен-Дармштадтского принцесса Максимилиана-Вильгельмина-Августа» София-Мария (1824–1880), принявшая при переходе в православие имя Мария Александровна. Ее попечению принадлежит продолжение и завершение перевода всего Священного Писания на русский язык, деятельность провинциальных духовных училищ и знаменитые «учреждения императрицы Марии» – больницы и богадельни, приюты для малолетних.


[Закрыть].

О прославлении мощей Серафима Саровского

и о царствовании Николая II

Перед своей кончиной отец Серафим говорил многим сестрам, что настанет время и в Дивеево приедет вся царская фамилия, и «среди лета запоют Пасху».Это было тем удивительнее слышать сестрам в начале тридцатых годов

XIX века, что их община была наибеднейшей, а о монастыре и речи еще не было (он был утвержден в 1862 году). «А как Царская-то Фамилия у нас побывает, то ведь Дивеев-то – диво будет всему свету! Села тут уже не будет, а город. И земля вся, и вокруг все наше будет, и жители кругом – все нам служить станут»(из разговора отца Серафима со старшей сестрой мельничной обители Прасковьи Степановны). «А как Царская Фамилия приедет к вам, матушка, то выйдите за святые-то ворота, да распахните их широко-широко, да низко-низко поклонитесь до земли, да и скажите: покорно просим пожаловать, покорно просим», – и батюшка сам три раза низко до земли поклонился» (из разговора отца Серафима с А. И. Малышевой).

Существует предание, что во время встречи отца Серафима Саровского с императором Александром I старец предсказал: «Будет некогда Царь, который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против этого Царя и самодержавия, но Бог Царя возвеличит».

От кончины старца до его прославления прошло семьдесят лет. В Дивеевском монастыре о нем никогда не забывали и терпеливо ждали обещанного открытия святых мощей. А до этого ежегодно 2 января, в день кончины преподобного, в Сарове пекли блины, и для этого в Саров ездили сестры. Блины раздавали всем паломникам.

В конце XIX века в Саров начал ездить блестящий гвардейский офицер Леонид Чичагов. В первый же его приезд известная дивеевская блаженная-прозорливица Прасковья Ивановна (Паша Саровская) посмотрела на него и сказала: «А рукава-то ведь поповские!» И действительно, вскорости Чичагов принял священство. Прасковья Ивановна стала настойчиво говорить ему: «Подавай прошение Государю, чтобы мощи открывали». Чичагов начал собирать материалы и документы, которые оформил в объемистый 900-страничный том известной теперь «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря».

«По окончании летописи я сидел в своей комнате, – вспоминал он, – в одном из Дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания материала о преподобном Серафиме, я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение – так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: «Спасибо за летопись. Проси у меня все что хочешь за это». С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: «Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас». Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидим. Только тогда я сообразил, что это было видение».

После этого видения Чичагов, принявший уже монашество с именем Серафим и ставший архимандритом Спасо-Евфимиевского монастыря в Суздале, вспомнил те слова, которые он слышал от монахини Евпраксии, старицы уже, которая сподобилась вместе с Серафимом Саровским видеть явление Богородицы. Перед своей кончиной преподобный сказал Евпраксии: «Передай тому архимандриту Серафиму, который будет распорядителем во время моего прославления, то-то…Что именно, Серафим Чичагов не говорил никому: «Об этом буду знать только я». Видимо, святитель Серафим предсказал Чичагову мученическую кончину, чтобы быть «рядом со святым Серафимом».В 1938 году митрополита Серафима (Чичагова) расстреляли. Ему было восемьдесят два года. В 1997 году – причислили к лику святых.

Впервые «Летопись» опубликовали в Москве в 1896 году. Эта книга была преподнесена императору Николаю II. Он проникся убеждением о святости жизни и деяний старца, вознамерился открыть мощи. При обсуждении этого вопроса в Синоде поднялась страшная смута. Практически весь Синод был против. Куда ехать? Зачем? Мощей нетленных нет, только кости. Ехать в глушь, в лес? Все же Николай II настоял на продолжении дела.

Обследование останков преподобного Серафима было в ночь на 12 января 1903 года. В это время в селе Ламасове, в двенадцати верстах, увидели зарево над Саровом. Крестьяне побежали на пожар. Прибегают и спрашивают, где пожар, видели зарево… Им отвечают: никакого пожара не было. Один монах разъяснил: «Знамение было. Сегодня ночью комиссия вскрывала останки батюшки Серафима. От батюшки уцелели лишь косточки, вот и смущался Синод: мощей нетленных нет!» На это одна из стариц Дивеева, жившая еще при отце Серафиме, сказала: «Мы кланяемся не мощам, а чудесам».

Настойчивость императора и доклад новой представительной комиссии вынудили Синод удовлетворить желание Николая II. Приводим выдержки из «Деяния Св. Синода от 29 января 1903 года», в котором подробно излагается материал, явившийся основой решения о канонизации старца Серафима Саровского.

«В 1895 году преосвященным епископом Тамбовским было предоставлено в Святейший Синод произведенное особой комиссией расследование о чудесных знамениях и исцелениях, явленных по молитвам отца Серафима, с верой просивших его помощи. Расследование это, начатое комиссией 3 февраля 1892 года, окончено было в августе 1894 года и проводилось в 28 епархиях европейской России и Сибири. Всех случаев благодатной помощи по молитвам старца Серафима было обследовано комиссией 94, причем большая честь их была удостоверена надлежащими свидетельскими показаниями.

Святейший Синод, рассмотрев во всех подробностях и со всевозможным тщанием обстоятельства данного дела, нашел, что многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам старца Серафима, обследованные надлежащим образом, не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству их принадлежат к событиям, являющим чудодейственную силу Божию, ходатайством и заступлением преподобного Серафима, изливаемую на тех, кои с верой и молитвой прибегают в своих душевных и телесных недугах к его благодатному предстательству. Вместе с тем Синод пожелал, чтобы и всечестные останки приснопамятного старца Серафима были предметом благоговейного чествования от всех притекающих к его молитвенному предстательству…

По определению Святейшего Синода от 29 января 1903 года было поручено митрополиту Петербургскому и Ладожскому Антонию совместно с епископом Тамбовским и Нижегородским: 19 июля 1903 года торжественно открыть мощи преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца. Император Николай II поручил архимандриту Серафиму (Чичагову) принять заведование всеми подготовительными мероприятиями для устройства многосложных дел, связанных с предстоящими торжествами прославления преподобного Серафима.

Торжества состоялись 17–19 июля (по ст. ст.) 1903 года в присутствии царской семьи. Полная информация о торжествах с большим количеством фотографий была дана в журналах и газетах.

В то время еще не было Казанской железной дороги, ездили в Саров через Нижний Новгород, царский поезд вел начальник дистанции Б. Н. Веденисов. Была устроена временная станция против села Выездного в лугах. Следовало срочно сделать грунтовую дорогу до Сарова. Никто за такое короткое время не брался за эту работу. Вызвался Веденисов, и, по его словам, преподобный ему помог. Поступили очень просто. Время было жаркое. Дорогу вспахали плугами, затем полили водой из бочек и укатали катками. Дорога получилась гладкая и твердая, как асфальт.

18 июля после поздней литургии была совершена последняя панихида по иеромонаху Серафиму, подвижнику Саровскому, а всенощное бдение уже совершалось в честь святого преподобного Серафима, Саровского чудотворца. Затем с крестным ходом во главе с царем и архиереями мощи преподобного были внесены в Успенский собор Сарова для всеобщего поклонения. Всю ночь совершались молебны новопрославленному святому, и были зарегистрированы несколько исцелений по его молитвам. До трехсот тысяч человек посетило Саров в те торжественные дни.

Если внимательно вчитаться в записи пророчеств святителя Серафима о своем прославлении, то станет ясно, что он предрекал быть упокоен в храме Дивеевского монастыря. Так и случилось в 1991 году, во время второго обретения его мощей, когда они были перенесены в Дивеево из Москвы.

Не без особой надежды ехали Николай II и императрица Александра Федоровна на открытие мощей преподобного Серафима. Ему молились о даровании наследника. В царской семье к тому времени было четыре дочери, а столь желанного мальчика Господь не давал. Царская чета пожелала поехать в Дивеево к известной юродивой Паше Саровской. Но первыми, еще 17 июля, к ней приехали великие князья.

Прасковья Ивановна имела обычай показывать все на куклах, а тут она заранее приготовила куклу-мальчика, мягко ему настелила и высоко на платках уложила, говорила: «Тише, тише… он спит». Повела все это показывать великим князьям, приговаривая: «Это ваш». Великие князья подняли блаженную на руки и стали качать, а она звонко смеялась. Все, что она говорила, пересказали государю, и он сразу же после торжеств приехал в Дивеево. После разговора наедине Прасковья Ивановна стала прощаться с царской четой: открыла комод, вынула новую скатерть, расстелила на столе, стала класть гостинцы: головку сахара, крашеные яйца. Завязала все это крепко и передала государю в руки:

– Государь, неси сам, – сказала. – А нам дай денежку, нам надо избушку строить (новый собор. – Н. Г.).

У него с собой денег не было. Тут же послали, принесли, и государь отдал блаженной кошелек с золотом, который сразу же передали игуменье. Прощаясь, целовали друг другу руки. Царь и царица обещали вскоре снова приехать, открывать мощи матушки Александры, потому что она являлась во дворце и творила чудеса.

Когда Николай II уходил, то сказал, что Прасковья Ивановна – истинная раба Божия: все и везде принимали его как царя, она единственная приняла его, как простого человека [10]10
  В следующей книге нашей серии мы расскажем о блаженной Паше Саровской и о том труднейшем подвиге юродства во Христе, который в основном встречается в российских пределах.


[Закрыть].

От Прасковьи Ивановны поехали к Елене Ивановне Мотовиловой, жившей вдовой в Дивееве, тайной монахиней. Царю было известно, что она хранила переданное ей «служкой Серафимовым» письмо, написанное преподобным Серафимом и адресованное государю императору Николаю II. Это письмо преподобный Серафим написал перед своей кончиной, запечатал мягким хлебом и передал Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия, и Царь придет к ней. Пусть она ему передаст».

Наталья Леонидовна Чичагова, дочь владыки Серафима (Чичагова), рассказывала, что государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать его после. Когда после прочтения письма он вернулся в игуменский корпус, то горько плакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка и святой, но может и ошибаться. Но государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому не известным.

По поводу этого письма участник саровских торжеств игумен Серафим (Кузнецов) писал: «Преподобным Серафимом еще при жизни было написано по откровению Божию собственноручно письмо к этому Царю, которому будет суждено приехать в Дивеево, передав его своему другу Мотовилову, последний передал его перед смертью жене, которая тогда лично вручила его государю Николаю II в Ди-вееве 20 июля 1903 года. Что было написано в письме, осталось тайной. Только можно предполагать, что святой прозорливец ясно видел все грядущее, а потому предохранял от какой-либо ошибки и предупреждал о грядущих грозных событиях, укрепляя в вере, что все это совершится не случайно, а по предопределению Предвечного небесного Совета, дабы в трудные минуты тяжких испытаний Государь не пал духом и донес свой тяжелый мученический крест до конца».

Д. Ходнев: «Незадолго до своей праведной кончины преподобный Серафим Саровский вручил запечатанный конверт верующей и богобоязненной женщине Е. И. Мотовиловой (через своего мужа), наказав хранить его и передать Царю, который приедет в Саров «особо обо мне молиться». Через 70 лет, в 1903 году, этот пакет был вручен Государю во время прославления преподобного Серафима Саровского. Это была рукопись святого, в которой он подготовлял Государя к тяжким испытаниям. Тогда же и там же об этом поведала ему и блаженная Паша Саровская. Об этом рассказывал мой отец, который тогда, в 1903 году, командуя Фанагорийским гренадерским генералиссимуса Суворова полком, был на охране Царя в Сарове при открытии мощей святого. У меня хранится особый саровский жетон, пожалованный моему отцу Государем».

Протоиерей Стефан Ляшевский (духовный сын митрополита Серафима): «Во время прославления в Дивееве жила знаменитая на всю Россию Христа ради юродивая блаженная Паша Саровская. Государь был осведомлен не только о Дивееве, но и Паше Саровской. Государь со всеми Великими князьями и тремя митрополитами проследовали из Сарова в Дивеево. В экипаже они все подъехали к келье Блаженной Паши. Матушка игуменья, конечно, знала об их предполагаемом визите и приказала вынести из кельи все стулья и расстелить большой ковер. Их Величества, все князья и митрополиты едва смогли поместиться в Пашиной келье. Параскева Ивановна, как почти всегда, сидела на кровати, смотрела на Государя, потом сказала: «Пусть только царь с царицей останутся». Государь извиняюще посмотрел на всех и попросил оставить его и Государыню одних, – видимо, предстоял какой-то очень серьезный разговор.

Все вышли и сели в свои экипажи, ожидая выхода Их Величеств. Матушка игуменья выходила из кельи последняя, но послушница оставалась. И вдруг матушка игуменья слышит, как Параскева Ивановна, обращаясь к Царствующим Особам, сказала: «Садитесь». Государь оглянулся и увидел, что сесть негде, смутился, а блаженная говорит им: «Садитесь на пол». (Вспомним, что Государь был арестован на станции Дно… Великое смирение – Государь и Государыня опустились на ковер, иначе бы они не устояли от ужаса, который им говорила Параскева Ивановна.)

Она им сказала все, что потом исполнилось, то есть гибель России, Династии, разгром Церкви и море крови. Государыня была близка к обмороку, наконец она сказала: «Я вам не верю, этого не может быть!» Это ведь было за год до рождения Наследника, и они очень хотели иметь его. Параскева Ивановна достала с кровати кусок красной материи и говорит: «Это твоему сынишке на штанишки, и когда он родится, тогда поверишь тому, о чем я говорила вам». С посещения Дивеева Государь стал считать себя обреченным на крестные муки и позже говорил не раз: «Нет такой жертвы, которую я бы не принес, чтобы спасти Россию».

По молитвам святителя Серафима и по предсказанию Паши Саровской через год родился наследник царевич Алексей.

Паша Саровская умерла в 1915 году в возрасте ста двадцати лет. Перед смертью она все клала земные поклоны перед портретом государя, а когда была уже не в силах, то ее опускали и поднимали келейницы дивеевские, спрашивали:

– Что ты, мамашенька, так на государя молишься?

– Глупые, он выше всех царей будет. Не знай, преподобный, не знай, мученик. Миленький уже при конце…

Из воспоминаний княгини Н. В. Урусовой: «я знаю о пророчестве преподобного Серафима о падении и восстановлении России: я лично это знаю. Когда в начале 1918 года горел Ярославль и я бежала с детьми в Сергиев Посад, то там познакомилась с графом Ю. А. Олсуфьевым, еще сравнительно молодым. Он для спасения каких-то документов, должных быть уничтоженными дьявольской силой большевизма, сумел устроиться при библиотеке Троице-Сергиевой духовной академии. Вскоре был выслан на Соловки. Он принес мне однажды письмо для прочтения со словами: «Это я храню как зеницу ока». Письмо, пожелтелое от времени, с сильно полинявшими чернилами, было написано собственноручно святым преподобным Серафимом Саровским Мотовилову. В письме были предсказания о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании России. Года я не могу вспомнить, потому что прошло 28 лет, и память мне может изменить, да каюсь, не прочла с должным вниманием, так как год указывался отдельно, а спасения хотелось и избавления немедленно еще с самого начала революции. Во всяком случае, говорилось о последних годах 20-го столетия. Простить себе не могу, что не списала копию с письма, но голова была так занята и мозги так устали в поисках насущного для детей, что этим только оправдываю и успокаиваю свою недальновидность…

Батюшка Серафим неоднократно говорил своим «дивеевским сиротам»: «Страшное время идет на Россию. Я молил Господа отвести эту страшную беду,но Господь не услышал убогого Серафима».

В записках князя Путятина, человека, очень близкого Дивееву, сохранилась запись о том, что на вопрос Мотовилова, когда же будет самое страшное время, батюшка Серафим ответил: «Немного позже, чем через 100 лет после моей смерти». Имелись в виду тридцатые годы XX столетия. Вспомним 1937-й…

В Дивееве сохранялось предание батюшки Серафима о том, что придет время и всем сестрам придется на время уйти в мир, а на сколько времени – неизвестно. Как Бог даст.

Видимо, это время зависело от народного покаяния: ведь и святой Иоанн Кронштадтский в начале XX века говорил, что если русский народ не покается, то кончина мира близка. Прозорливые старцы Оптиной пустыни свидетельствовали, что будет еще период благодати Божией на Руси. Во всяком случае, когда большевики разорили Серафимов монастырь, монахини уходили с крепкой верой, что Дивеев, как и вся русская. Церковь, вновь возродится. Возвращения пришлось ждать больше шестидесяти лет…

Антихрист и дивеевская канавка

Из записок священника В. Садовского: «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так что «канавка эта – стопочки Божией Матери! Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока! Землю эту взяла в удел Сама Пречистая Богородица! Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим! И как Антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит!»Рыли сестры эту канавку до самой кончины батюшкиной, к концу жизни, по приказанию его, и зимой рыть не переставали. Огонь брызгал из земли, когда топорами ее рубили, но батюшка Серафим переставать не велел. Когда дело не шло на лад, то приказывал хоть на один аршин или хотя бы на четверть аршина рыть, только бы почин сделали, а там дороют!»

«О канавке говорил мне батюшка, – вспоминала монахиня Капитолина, – да и всем говаривал, что потому она так вырыта, что это та самая тропа, где прошла Царица Небесная, взяв в удел себе обитель. «Она, Матерь-то Божия, все это место обошла. Вы и землю-то когда роете, не кидайте так и никому не давайте, а к себе в обитель, в канавку-то и складывайте! И скажу тебе, матушка, кто канавку с молитвой обойдет да полтораста Богородиц прочитает, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев!»