Текст книги "Правило двух. С исключениями (СИ)"

Автор книги: Наталья Захарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

  – Вы правы, Салазар. Марволо – маг. В нем есть моя кровь, но нет моей Силы. В понятии моего вида мальчик Одаренным не является. Забавно, не так ли? Особенно учитывая тот факт, что когда-нибудь он станет Великим магом.

  Виктор покачал бокал, любуясь янтарным цветом напитка, плещущегося внутри.

  – Марволо – практически весь в мать. Но я не в обиде. Меропа дорого заплатила за то, чтобы вернуть своему роду величие. И я не могу так просто отмахнуться от ее жертвы. Так что, когда Марволо подрастет, он станет лордом Мракс.

  – Что вы собираетесь делать? – сверкнул глазами Слизерин, отщипывая от виноградной кисти ягоды. Виктор усмехнулся.

  – Есть несколько путей. Первый. Как у всех... жениться и совместить приятное с полезным. Однако, тут есть сложности. Я хочу много детей... а у вас многоженство является незаконным. А плодить бастардов – неприемлемо. Магия... – Виктор поморщился.

  – Можно заключить контракт на вынашивание... – предложил Слизерин. Виктор кивнул.

  – Можно. Мне уже начали подбор кандидаток. Однако, хотелось бы и семью иметь... также, есть еще один способ, гарантирующий, что я получу стопроцентного, натурального ситха.

  – Кровный ритуал принятия? – нахмурился Салазар. Виктор жестко усмехнулся.

  – Наподобие, но не совсем. Кто угодно не пойдет. Маги не подходят. Совершенно. Это должен быть Одаренный. Пол мне не важен, также, как и возраст. Лишь бы кандидат подходил... Я сделаю его или ее ситхом. Таким же, как я.

  – Вы собираетесь возродить свой вид? – подался вперед Слизерин. Ситх кивнул.

  – Да. Именно так. Поэтому, столько проблем в подборе кандидаток.

  – Как вы узнаете, что это именно тот, кто вам нужен? Что это... Одаренный? Так вы называете магов своего вида?

  – Я почувствую, – золотые глаза смотрели жестко и серьезно. – Я почувствую... и сделаю все, чтобы этот человек вошел в мой Дом. Или Род. А там посмотрим...

  ***

  Гриндевальд неторопливо прогуливался по аллеям парка, окружавшего его имение. Подумать было над чем. Рассказ невыразимца произвел впечатление на мага, отрицать это было бы глупо. Поймать феникса голыми руками, и не просто поймать... Удержать!

  Это заявка с претензией.

  Магик явно не прост. Новый вид. А значит... новая магия, новые возможности, новые знания. Все то, что ценит Геллерт. Поэтому, надо наладить контакт с этим существом... Но только после того, как он посетит Гильдию Менталистов. Это – в приоритете.

  ***

  То, что его беззаботная, тихая жизнь закончилась, причем резко и сразу, Виктор понял, когда в кафе случайно едва не столкнулся с молодой на вид красавицей, обдавшей его жарким взглядом. Виктор, будучи опытным холостяком, тут же оценил выпирающие из декольте очень дорогого платья прелести, тонкую талию и буйную гриву волос, в данный момент собранных в великолепную прическу.

  Прекрасная птица высокого полета... очень высокого.

  За время, прожитое в магическом мире, ситх прекрасно усвоил, что внешность магов напрямую связана с их происхождением. Увы, в отличие от канона, здесь можно было сходу определить, кто есть кто, достаточно просто посмотреть на представителя магического сообщества внимательно.

  Что ни говори, но остров есть остров. И как бы ни пыжились англичане, внешность у них... однотипная и красотой не поражающая. Средненькая. Для человека, привыкшего к многообразию типажей, особенно в больших городах, было грустно каждый день сталкиваться с довольно похожими друг на друга людьми.

  Маги же, различные по происхождению, отличались как небо от земли. Маглорожденные были самыми что ни есть обычными. Как по силе, так и по внешности. Симпатичные, но не более... красавцы и красавицы среди них попадались с той же частотой, что и у обычных людей. Чистокровные маги-люди уже были немного другими. Магия потихоньку выправляла генофонд в лучшую сторону, но не слишком. А вот древние рода... это был совершенно другой разговор.

  Как-то Виктор видел представителей старых родов, стопроцентных людей (среди магов тоже были ксенофобы). Очень красивые... что мужчины, что женщины... но именно человеческой красотой. Правильные черты лица, прекрасные фигуры, здоровье... было, на что посмотреть. Алены Делоны, Мишель Мерсье, Софи Лорен... и прочие признанные идолы человечества.

  А вот старая аристократия, имеющая нечеловеческих предков... это был совершенно особый разговор. Часто неестественные для людей цвета волос и глаз, черты лица, показывающие, что перед вами – нелюдь, отличия в телосложении (у каждой расы были свои особенности)... прочие мелочи. Про психику и говорить не приходится, там такие тараканы водились, что просто кошмар.

  Зачастую, у тех, кто мог похвастать длинным хвостом предков имелись необычные потребности, как физические или психические, к тому же, накладывало свой отпечаток воспитание. Маги жили в раннем средневековье, когда лорд или глава семьи – царь и бог, высшая инстанция. Его воля – закон. Только так, и никак иначе.

  И, к сожалению, никак иначе было нельзя. Что поделать, инстинкты, способности, потребности. Очень часто они были... другими. Совершенно.

  Поэтому, опознать мага можно было достаточно легко, и Виктор сразу понял, кто перед ним. Высшая аристократия. Причем, не совсем английская. Уж слишком яркий типаж.

  – Ах, простите... – грудным голосом выдохнула красавица, поправляя локон смоляных волос. – Я такая неловкая...

  Леди глубоко вздохнула, за чем Виктор проследил с искренним интересом – вид с высоты его роста открывался просто потрясающий.

  – Ну, что вы, леди...

  – Батори. Марготта Элжберета Батори, – сверкнула темными глазами женщина. Ситх дернул бровью.

  – Батори... Не являетесь ли вы родственницей венгерским Батори?

  – Именно, – довольно улыбнулась леди. Виктор галантно подал руку.

  – Что-то я невежлив... позвольте угостить вас чашечкой кофе и десертом. Здесь они просто изумительны.

  – С удовольствием! – красавица легко оперлась на руку ситха, проходясь по подтянутой фигуре мужчины оценивающим взглядом. В черных глазах мелькнули алые искры.

  ***

  – Сегодня у меня была крайне занимательная встреча...

  Ситх развалился в кресле, поглядывая на спящего на кольцах Сесва Марволо. Змей причудливо свернул петлями длинное тело, и на нем, как на матрасе, раскинулся ребенок, вымотавшийся в процессе игр. Виктор не стал его перекладывать в кровать, только накрыл одеялом, от чего Сесва благодарно зашипел. Салазар, меланхолично отщипывающий ягоды с огромной виноградной кисти, задумчиво жевал, с комфортом устроившись на диване, специально добавленном недавно художником. На взгляд ситха получилось очень неплохо, а на взгляд Слизерина – еще и удобно.

  – С кем?

  – Марготта Элжберета Батори.

  – Батори? Те самые? – прокашлялся портрет. – Наслышан...

  – Я – тоже, – кивнул Виктор. – Крайне интересная особа... чистокровная, красивая, очень сильная... работает, скорее всего, на Отдел Тайн.

  – Откуда известно? – подобрался нарисованный маг. Ситх жестко усмехнулся.

  – Опыт. Я сам работал в таком вот... Отделе, так что, коллег за милю чую. Кроме того, ее одежда... уж очень знакомые заклинания на ее верхней мантии были. Я такие видел, когда договаривался о намерениях.

  – И? – Слизерин с интересом подался вперед, бросив общипанную кисть на блюдо. Виктор шевельнул пальцами, и стоящая на полке бутылка прилетела к нему в руку.

  – И... вот думаю, что моему сыну мачеха с наследием высших вампиров и даром не нужна. Тем более, в их роду настораживающе часто встречаются поехавшие крышей маги. Меня такое не устраивает. Не люблю... любителей.

  – То есть?

  – Они слишком повернуты на крови... и при этом, им даже не хватает мозгов прибрать за собой, – брезгливо скривился Виктор. – Пусть они и дальняя родня Дракулам, и имеют связи с королевскими домами... это того не стоит. Совершенно.

  – Невзирая на то, что она – невыразимец? – поднял бровь Салазар.

  – Особенно невзирая на это. Я понимаю, связи и прочее... но! Я не собираюсь поправлять чужой генофонд за свой счет.

  – С чего такие мысли? – сузил глаза Слизерин. Виктор хмыкнул.

  – Я – менталист. И уловить чужие намерения... для меня легко. Даже напрягаться сильно не надо.

  – А если это просто «маска»?

  – Значит... сама дура, – пожал плечами Виктор.

  ***

  – Итак, герр Гриндевальд, – скрипучим голосом произнес сидящий перед магом маленький сухонький старичок. – Вот мое заключение... – костлявая рука положила на столик лист пергамента, украшенный пятью разноцветными печатями и пятью подписями. – И не только мое.

  – Продолжайте, герр Штрауб, – почтительно посмотрел на мага Гриндевальд. Старик кивнул, клюнув воздух крючковатым носом.

  – Задачу перед нами вы, герр Гриндевальд, поставили сложную, – продребезжал древний маг, – но тем интереснее было её решить. Итак, что нами было обнаружено... учтите, все выводы мы зафиксировали, и официально заявляем – все так и есть, печати мы поставили... м-да... Так вот! О чем я? А! Мы проверили не только сознание, но и подсознознание, а также, сверхсознание... Обнаружены крайне интересные следы...

  – Чужое вмешательство? – нахмурился мужчина. Старичок захихикал.

  – Именно! Однако, нельзя назвать это прямым приказом или принуждением, нет!

  Старый маг едва не запрыгал в приступе энтузиазма.

  – Видите ли, герр Гриндевальд, мы нашли эти следы только по косвенным признакам: мнение до, и мнение после. Песня феникса действует на физическом уровне. Она повышает, как мы теперь знаем, доверие... а так как беседы проходили тет-а-тет... сами понимаете, к кому это доверие повышалось.

  – Догадываюсь, – процедил сквозь зубы Гриндевальд. Штрауб заулыбался, демонстрируя невероятно белые и ровные зубы.

  – Вот и хорошо, что догадываетесь... – ласково произнес маг. – Это даже очень хорошо... Итак. Вот заключение, ознакомьтесь...

  Геллерт цапнул пергамент и начал читать, продираясь сквозь дебри специальных терминов. С каждой строчкой его лицо все больше и больше белело от бешенства, в конце концов сравнявшись по цвету с мелом. Только сияющие прозрачные голубые глаза выдавали, что именно в данный момент маг чувствует. Выдохнув, Гриндевальд прикрыл глаза, посидел молча, успокаиваясь под сочувствующим взглядом старого менталиста, после чего встал и поклонился.

  – Благодарю вас, герр Штрауб. Ваша помощь просто неоценима...

  – Ну почему же, – довольно сверкнул глазами маг, – очень даже оценима. Сумму вы знаете...

  – Я распоряжусь увеличить ее впятеро, – твердо произнес Гриндевальд. – Это того стоит. Еще раз благодарю.

  – Замечательно, – тонко улыбнулся старик. – Искренне надеюсь, что больше по таким печальным поводам мы встречаться не будем.

  – Я за этим прослежу, – оскалился маг, поклонился и вышел из комнаты, забрав заключение. Герр Штрауб вздохнул.

  – Надеюсь, Геллерт, надеюсь...

  ***

  – Что скажете, Марготта? – Густав и собравшиеся полным составом невыразимцы с интересом уставились на красавицу, ожидая пикантных подробностей. Женщина самодовольно сверкнула глазами.

  – Пообщались... – улыбнулась Батори, сверкнув на мгновение клыками, после чего приняла деловой вид. – Итак, вот мои впечатления. Чудовищно силен. Это первое, на что обращаешь внимание. Силу свою не скрывает. И...

  – И? – прищурилась Мессалина.

  – И... он не маг в нашем понимании.

  Невыразимцы недоуменно переглянулись. Карл моргнул.

  – То есть, как это? Не маг?

  Марготта побарабанила пальцами, пытаясь подобрать слова для того, чтобы правильно описать свои ощущения, то, что пришло к ней на уровне подсознания и интуитивного понимания.

  – Разница между ним и привычными нам магиками такая же, как разница между магом-обывателем и Великим магом, – медленно произнесла женщина. – Я не знаю, как это точно описать, но попытаюсь. Начну по порядку. Он очень силен, я об этом уже говорила. Однако... привкус его энергии... Айсберг. Словно я вижу и ощущаю какую-то небольшую часть, которую могу воспринимать привычными нам способами. Понимаете? Словно я не вижу и не слышу то, что не воспринимают мои органы чувств.

  – Можешь привести пример? – нахмурился Густав. Марготта кивнула, в черных глазах вспыхнули и погасли алые искры.

  – Он не пользуется палочкой. Совершенно. Также, как и каким-либо другим концентратором: кольца, татуировки, жезлы и прочее. Я помаю, что многие магики владеют беспалочковой магией, ведь они не люди. Но это... это по-другому. Я толкнула чашку... и он просто посмотрел на нее. Чашка не долетела до пола, плавно, без рывков приземлилась на стол. При этом поверхность находящегося внутри кофе застыла, словно ее накрыли невидимой пленкой. Она даже не колыхалась! Я не чувствовала магию, но чувствовала сгустившуюся на мгновение энергию. Словно его окружает плотное поле, постоянно настороженное, постоянно находящееся в полной боевой готовности. Затем. он может быть эмпатом.

  – Основание?

  – Каюсь, поддалась на миг некоторым желаниям... – Марготта стыдливо потупилась, но этому никто не поверил. – Внешне он ничего не показал, но я ощутила некоторое... некоторую... заминку? Словно он прикинул перспективы и они его не устроили. Вот так. И еще... к попыткам соблазнения отнесся с интересом... ученого. Против интрижек ничего не имеет, но мою игру раскусил. Значит, или сталкивался с попытками влиять через... гхм... или сам такое устраивал.

  – Интересно... Крайне интересно. Что-то еще?

  – Знает историю. Сразу спросил, не являюсь ли я родней венгерским Батори. Причем, произнес мою фамилию и имя так, как произносят там.

  – Еще интереснее... – вздохнул Густав. – И как это понимать? Мордред... Не ситх, а сплошные проблемы.

  – И на закуску. Я не смогла прочитать символы на его брачном браслете. Неизвестный язык. Совершенно.

  – Счастье-то какое! – саркастично пробурчал Карл. – Что-то еще?

  – Пока все, – пожала великолепными плечами Марготта. – Пока все.

  – Ладно, – вздохнул Густав. – Продолжаем собирать сведения, но аккуратно. Что там по Гриндевальду?

  ***

  Альбус, нахмурясь, читал послание, принесенное Фоуксом. Письмо было длинным и достаточно неприятным, критика и сарказм больно кололи чувствительное эго мага. Однако, они были заслуженными, как это ни печально.

  Поморщившись, Альбус дочитал нотации, и перешел к кратким практическим советам, написанным в самом конце. Вздохнув, почесал длинный, немного свернутый набок нос (последствия встречи с кулаками брата), встал, походил по комнате. Подсыпал проголодавшемуся фениксу зерна, на которое тот с энтузиазмом набросился.

  Подумал. Что ж... сам напортачил, значит, сам и будет исправлять содеянное. Конечно, от такого все внутри переворачивалось, но что поделать... Впрочем, не важно. Потом он это припомнит. Потом.

  ***

  Геллерт Гриндевальд, кандидат в Великие маги, задумчиво поглаживал кончиками пальцев выданное ему в Гильдии менталистов заключение. Кусок пергамента, перевернувший его знания об окружающем мире.

  Маг и сам по себе был достаточно умным, чтобы разобраться в переполненной терминами писанине, ну а после консультации с герром Шварцев вообще схватился за пострадавшую голову. Как выяснилось, воздействие на него осуществлялось, но не прямое. Косвенное. Очень аккуратное, очень деликатное, оно осуществлялось крайне интересным способом, заставляющим восхищаться такой... хитростью.

  Песня феникса действовала практически на физическом уровне. Звуковые волны расслабляли, погружая мага в своеобразный легчайший транс, как например особо низкие звуки, не слышимые ухом, нагоняют безотчетный страх. Здесь все было наоборот. Телу становилось хорошо, на уровне подсознания, и затем включалась простейшая цепочка. В присутствии этого мага мне хорошо. Спокойно, легко. Значит, ему можно доверять, в его компании можно расслабиться... и вот тут и находилась ловушка.

  Успокоенный разум, слегка приспустивший уровень паранойи, становился податливым и уязвимым для вторжения. И дело было не в воздействии легилимента, все было гораздо хуже. Дамблдор действовал умнее... его кто-то очень хорошо обучил. Тщательно подобранные фразы, правильно расставленные ударения... программирование с помощью слов, на что расслабившийся не обращал внимание... а вот довольное и расслабленное подсознание впитывало, как губка.

  И вот тут таланты легилимента проявляли себя во всей красе. Дамблдор видел, что именно цепляет сидящего перед ним мага, а что нет, и усиливал давление в нужном направлении. Ведь у всех есть какие-то темы, которые люди считают для себя важными и нужными. Зацепи такую – и внимание обеспечено, а там... немного подправить тут, перенести акцент сюда... и вот уже человек воспринимает чужие слова, как свою собственную идею.

  А разговоры... их к делу не пришьешь. Ведь это слова! А не магическое воздействие. Не зелья. Не... много чего не. Это просто слова. Просто.

  Блондин сидел в сгущающейся темноте, трогая пергамент, словно пытаясь убедиться, что ему не мерещится. Сейчас, вспоминая свою жизнь и долгие годы общения с тем, кого он когда-то считал другом, маг по новому переосмысливал многие и его и свои поступки. Особенно напрягала разница между тем, каким был Альбус до того, как заполучил феникса, и после.

  Он и раньше был амбициозен, жаждал славы, признания, благ и почестей, но вот после... Теперь он не зарабатывал свои умения и знания трудом, а действовал хитростью, медленно втираясь в доверие, дергая за ниточки образующихся связей.

  Альбус становился манипулятором, чем дальше, тем больше.

  Геллерта спасло то, что в последние лет пять он очень мало виделся со своим другом. Промежутки между встречами были большие, а дел на него навалилось много, причем таких, что о всеобщем благе он не задумывался, его волновало исключительно личное. Он занимался делами своего рода, накопившимися за долгое время, подыскивал себе супругу, а это дело не пяти минут, воевал с врагами семьи, тряс должников, расплачивался с кредиторами.

  Он был занят, и не думал на темы, которые любил обсуждать Альбус.

  – М-да... никогда не думал, что скажу предкам спасибо за лень и запущенное хозяйство, – пробормотал маг, щелчком пальцев зажигая светильники.

  – Что ж... надо пообщаться с этим ситхом. Надо. Теперь уже можно...

  Маг встал, положил пергамент в специальную шкатулку для бумаг и убрал в сейф. Оно ему еще пригодится.

  – Да. Надо.

  Интерлюдия 2. Реальность иллюзии.

  Во избежание ненужных вопросов, заданных по невнимательности, напоминаю читателям: действие происходит не на нашей Земле, а в параллельном мире. Там «Звездные войны» были созданы с подачи ностальгирующего Виктора, снимал не Джордж Лукас, а Лукас Джордж, исполнителя роли Люка Скайуокера звали не Марк Ричард Хемилл, а Маркус Хемилтон, и выглядел оный Маркус как настоящий Скайуокер: настоящий блондин, голубоглазый, немного выше ростом. И стал этот Маркус ситхом с подачи Виктора, принявшего его в Дом Сит-Ари.

  – Милорд, я вам поражаюсь... – с нечитаемым выражением лица прокомментировал изложенный план действий высокий блондин с золотыми глазами. Сидящий напротив шатен с точно такими же золотыми глазами рассмеялся.

  – А что, Маркус, не хочешь тряхнуть стариной? Это будет весело, я гарантирую!

  – Да я и не сомневаюсь, – озадаченно почесал левую щеку блондин, – просто странно как-то...

  – Привыкай. Тридцать пять лет прошло. Достаточный срок. А это... – шатен кивнул на лежащую на столе толстую пачку отпечатанных на принтере листов, скрепленных пружиной, – войдет в историю. Вдумайся, Маркус! В историю!

  – Да я уже как бы в нее вошел, – тоскливо протянул блондин, ерзая на комфортабельном стуле. – Еще как вошел! И не вышел...

  – Ничего... еще раз войдешь! Или... – голос брюнета стал вкрадчивым, – ты отказываешься?..

  – Что?! – встрепенулся блондин, подтягивая к себе листы и погружаясь в чтение. – Еще чего! И упустить такой шанс... Как же можно... отказаться войти... в историю!

  Сидящие в большом, уютном кабинете молодые мужчины, похожие друг на друга телосложением, ростом, глазами и каким-то странным ощущением, исходящим от них, весело рассмеялись, демонстрируя острые, нечеловеческие клыки.

  ****

  Бульвар Сансет. Голливуд.

  – Великая Сила... – присвистнул блондин, оглядываясь по сторонам. – Как все изменилось...

  – Да, а кафе все то же... – хмыкнул его спутник, выглядящий как образцовый английский денди. Костюм, пальто, перчатки... Даже трость в руке присутствовала.

  Блондин, одетый в подобном же стиле, только опытный глаз сразу определил бы – вещи произведены в Италии, только хмыкнул, и указал на сидящего в кафе мужчину. Средний рост, серебряная грива волос, короткая бородка... и его любимые клетчатая рубашка и джинсы.

  – Начинаем?

  – После вас, Мастер... – склонил голову блондин.

  – Поехали, аппрентис...

  ***

  Мужчина вздохнул, в раздумьях потирая подбородок. Поступившие на днях предложение было крайне выгодным... и крайне невыгодным. Вот так, одновременно.

  Выгодное – потому что денег и прочего ему отвалят неслабо. Да и избавиться от немного поднадоевшей темы хотелось... С другой... невыгодно в плане будущей репутации. Что с ним сделают фанаты... промолчим. Только в памяти почему-то всплывают «Молот ведьм» и прочие ужасы инквизиции.

  Как на грех настроение портила висящая напротив кафе реклама последней части саги, идущей в маленьком кинотеатрике по просьбам фанатов. Смотрящие с плаката лица героев были суровыми, и смотрели на него они крайне осуждающе, словно предчувствуя, какое решение будет принято.

  Вздохнув, Лукас допил кофе, подал знак поглядывающему на него официанту, дождался новой чашки с ароматным напитком и пары пирожных на блюдце, сделал глоток... и едва не подавился, выпучившись на севших за соседний столик двух молодых, не старше тридцати, мужчин, дорого и хорошо одетых.

  Схватившись за сердце, седой мужчина залпом выхлебал кофе, не чувствуя вкуса и температуры, бросил чашку на блюдце, едва не расколотив, и попытался отдышаться. Потерев лицо ладонями, Лукас посопел, вернул снятые очки на место и снова уставился на соседей, не обращающих на него никакого внимания.

  Чем дольше мужчина разглядывал сидящего напротив золотоволосого блондина, тем сильнее он белел.

  – Да нет, бред какой-то... – пробормотал седовласый, закрыл глаза, посчитал до двадцати, потом до сорока, для верности... и, открыв глаза, снова вперился в блондина. Наконец, после долгих разглядываний, мужчина облегченно выдохнув, тихо произнес:

  – Не он.

  Действительно, хотя на лицо блондин и тот, о ком вспомнил Лукас, были похожи, как две капли воды, отличия также присутствовали. Этот был более высоким, дюймов на пять, минимум, более крепким и мускулистым.

  – Но как же похож! Черт! Ну один в один!

  – Простите? – повернулся к нему блондин и мужчина замер под прицелом невероятно ярких голубых глаз.

  – Маркус? – робко произнес мужчина, ожидая чего угодно. Включая и визит к психиатру после утвердительного ответа. – Хемилтон?

   Блондин душераздирающе застонал, закатывая глаза.

  – Нет.

  Седовласый мужчина облегченно выдохнул.

  – Ричард. Ричард Маркус Хемилтон. Маркус Хемилтон – мой отец.

  – Что?!

  Через полчаса расспросов и уточнений у пересевших за его столик мужчин Лукас повеселел. Еще через полчаса он обнаружил себя читающим толстый сценарий, извлеченный, как оказалось, сыном его давнего партнера, из портфеля, на ходу исправляющим некоторые режущие взгляд неточности и строчащим дополнения на широких полях.

  – Прямо семейный подряд! – хмыкнул режиссер, подчеркивая особо интересный момент карандашом. – Ваш отец помогал мне финансово еще с самым первым фильмом...

  – Я знаю, – кивнул шатен. – Он о вас крайне положительно отзывался. Я думаю, он будет счастлив узнать, что скоро увидит продолжение... «Звездные войны» – его любимый сериал!

  – Какое продолжение? – поднял голову Лукас. Шатен, оказавшийся тоже Виктором Марка, только с приставкой «младший», указал на сценарий.

  – Вот это.

  – А когда я согласился?!

  Виктор взглянул на часы.

  – Да уже минут двадцать как.

  – Да?

  – Да.

  – Гхм!

  Лукас задумался, сверля взглядом сценарий. Обдумал поступившее ему предложение... и пожал плечами.

  – А почему бы и нет?!

  ***

  Через неделю после судьбоносной встречи в кафе мир поразила сенсация, вызвавшая истерику у всех фанатов великой саги и просто сочувствующих.

  Автор шедевра всех времен и народов готовился поразить вселенную в очередной раз.

  Щелкали фотоаппараты, словно затворы, вспышки слепили глаза, представители прессы штурмовали здание, словно десант, идущий на прорыв. За длинным столом расположился инициатор всего этого безобразия, рядом его помощники и некто, одетый в джедайскую мантию с капюшоном, сейчас затенявшим лицо.

  Пресс-конференция шла своим ходом, Лукас отбивался от вопросов вцепившихся в него с энтузиазмом бойцовых собак журналистов, Виктор, стоящий в углу, невидимый и неощутимый никем, счастливо улыбался, ожидая главного момента.

  – А теперь, – Лукас обвел резко замолчавшую братию взглядом, полным непонятного предвкушения, – я хочу представить вам... концепт... да, можно и так сказать, данного фильма. Первого в трилогии... Мисс Чемберс, прошу...

  По знаку помощницы со стены сняли закрывавшую ее ткань и в зале воцарилась тишина. Люди потрясенно смотрели на изображенного на плакате человека, молодого мужчину, в джедайской мантии, с длинными, по плечи, волосами цвета золота, с яркими голубыми глазами, с ямочкой на подбородке, держащего в руке зажженный сейбер зеленого цвета.

  – Позвольте представить исполнителя главной роли...

  Неизвестный, сидящий за столом встал, и скинул с головы капюшон. Кто-то потрясенно выругался, даже не понижая голос. Все собравшиеся смотрели на наблюдающего за ними с искренним весельем в глазах мужчину, как на привидение. Или выходца с того света.

  – Ричард Маркус Хемилтон. Сын Маркуса Хемилтона.

  От воплей журналистов здание едва не рухнуло на землю. У наблюдавших все это в прямом эфире зрителей началась массовая истерия.

  ***

  – И вот зачем?

  Сидящий в кресле брюнет недовольно смотрел на расположившегося напротив отца.

  – Зачем – что, Марволо? – поднял бровь Виктор, вертя в пальцах очередную редкую фигурку, изображающую Палпатина-сенатора.

  – Зачем это всё? Я понимаю, в первый раз это была ностальгия. Так ты тогда выразился? Во второй раз... ммм... ты захотел продолжения банкета. Я правильно цитирую? А сейчас?

  – А сейчас я хочу достойно завершить эту шутку. Первая трилогия была сказкой, рассказанной детям, – сверкнул золотом глаз Виктор. – Вторая – обнажила корни этой сказки...

  – А третья?

  – А третья покажет, что происходит после того, как герой убивает дракона.

  ***

  На экране разворачивалась драма. Горело на костре тело Люка Скайуокера, погибшего непонятно каким образом, рыдала Лея, ее утешал Хан, нечитаемыми взглядами смотрели остальные шишки из руководства Республики. Корвин Скайуокер, сын Люка и Мары Скайуокер стоял, сгорбившись, погруженный в свое горе, не замечая направленного ему в спину странного взгляда синих глаз.

  Молодой мастер-джедай переживал потерю, уже вторую – его мать погибла за полгода до этого. Он не видел никого и ничего, смотря на сгорающее в бешеном пламени тело... а в отдалении стоял некто светящийся в темной мантии, сжимающий в кулак затянутую в перчатку правую руку... а его за плечо удерживала высокая фигура в черных доспехах.

  – Еще не время...

  События неслись вскачь. Корвин рыл, как одержимый, пытаясь прояснить тайну произошедшего, вокруг творилось черт знает что, извлекаемые на свет божий секреты воняли, как недельной давности труп.

  Орден лихорадило, Джейсен мутил воду, Джейна действовала всем на нервы... пропал Энакин. На Республику надвигалась буря – границы подверглись атакам неизвестных. Нашли пропавшего Соло – мертвым. Семья, потрясенная произошедшим, сплотилась перед ликом неизвестной опасности.

  Бои с чужаками, горе и потери, победы и празднования... Корвин становился сильнее и мудрее, в Ордене на него начали коситься, а вскоре происходит нечто, перевернувшее его мировоззрение...

  Парня навестил Призрак Силы. Люк Скайуокер.

  О чем они беседуют, на экране не показывают, но вот последствия этого видны очень хорошо – глаза Корвина из синих на мгновение становятся желтыми.

  – Клянусь... – горячечный шепот стоящего на коленях парня разносится в напряженной тишине. – Клянусь... я отомщу, отец. Отомщу!

  Радужка его глаз пылает золотом.

  Первая часть взорвала мозги фанатам, принеся невиданные кассовые сборы и глубокое моральное удовлетворение Виктору, а также головную боль Маркусу, вспомнившему, что такое бремя славы.

  Разработка сценариев шла полным ходом, спецэффекты жрали финансы, как не в себя, фанаты штурмовали магазины с фирменной продукцией, в ассортименте которой появились желтые линзы для глаз. Мир замер, ожидая очередного потрясения, которое не замедлило наступить.

  ****

  Война продолжается, но кажется, успех на стороне Республики. Джедаи выкладываются по полной, их бросают на самые опасные участки, а в верхушке руководства кто-то проворачивает невиданные интриги. Нет единства, начинается грызня за власть, смещают Лею. Хан только грустно качает головой.

  – Я тебя предупреждал.

  Кто-то настойчиво выбивает Скайуокеров. Терпеливо. По одному. На семейном кладбище прибавляется памятных надписей.

  Лея Скайуокер-Соло и Хан Соло, ее супруг. Оставшиеся сиротами Джейна и Джейсен никуда не выходят по одному, а Корвин постигает тайны Силы... под руководством своего отца. Призрак учит его жестко и даже жестоко... а за этим наблюдает высокая темная фигура, одобрительно кивающая. Глаза парня все чаще меняют цвет.

  Заподозрившие неладное двойняшки подкарауливают своего брата и вынуждают открыться. Разговор на повышенных тонах переходит в драку. Они сражаются друг с другом отчаянно, двойняшки загоняют Корвина в угол, неожиданно побоище останавливают Призраки Силы. Люк Скайуокер... и Энакин Скайуокер, Дарт Вейдер. Замок Баст дрогнул, но устоял.

  Двери захлопываются: пора им узнать, кто убил Великого магистра Ордена Джедаев. И каким образом.

  Узнавшие правду Джейсен и Джейна посовещавшись, меняют фамилию. Теперь они не Соло, а Скайуокеры... и все трое носят черное, оправдываясь трауром. А еще они приносят клятвы верности друг другу.

  Им доставляют послание. Некто в форме высшего военного чина Империи предлагает им сотрудничество... но не за просто так. На резонный вопрос – «почему», получен простой ответ. Потому что, иначе не выжить.

  Они долго совещаются, и призраки и живые.