Текст книги "Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие (СИ)"

Автор книги: Наталия Журавликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 13. Окуривание принца

Я сидела на «Истории империи» и вполуха слушала об императоре Вазилиссе и его пятерых сыновьях, правителях такого же количества королевств. У нашего Тариса четверо братьев-близнецов. Интересно, какие отношения в этой большой семье?

Часто ли они ссорятся? Делят ли девушек? Дружат между собой одинаково, или есть братья более и менее близкие?

От этих мыслей меня отвлекло покалывание в левом боку. Неужто проблемы моральные вылились в боль сердечную?

Схватившись за эпицентр страданий, почувствовала что-то сухое, шелестящее. Пучок трав заговоренных! Милосердная память пыталась выкинуть из себя кусок, в котором я должна окурить принца приворотным сеном и свести вместе двоих, которым это совсем не нужно.

Как это аморально! Может, и правда, стоит послушать совета Элевилль, набрать еще какой-нибудь сухой растительности и поджечь? Может ли Кормилл проверить, чем именно травится принц?

А если может? В создавшихся условиях мои шансы выжить будут равны примерно нулю. Так что же выбрать? Спасать себя или оставить личную жизнь Кантарисса ему на усмотрение, не сбивать с толку недружественной любовной магией?

Конечно, у меня есть принципы. Я никогда не ворую полотенца в отелях, у детишек не отбираю мороженое, не вру на работе, что болею, когда мне надо на концерт с подружками сгонять, дорогу по пешеходному переходу на зеленый пересекаю.. Нет, это другое. И уважаю чужую свободу. Но тут я свою могу потерять!

Я возвращалась к проблеме вновь и вновь, не в силах прийти к однозначному ответу. Уже покидая учебную аудиторию, вспомнила о заключенном с Кормиллом соглашении. Как там говорилось? Если я нарушу хоть один пункт или проболтаюсь, окаменею. Подмена колдовской травки явно к этому относится!

– Ну, чего ползем, будто тебя к Шесхару на вечеринку позвали? – меня, кажется, огрели сумкой по спине. Очень мило! Шесхар – это их подземный бог и, по-моему, покровитель темной магии.

Упитанный парень с редкой для этих мест короткой стрижкой отодвинул меня в сторону, пробираясь вперед через плотный студенческий поток. Все спешили на обед. А мне надлежало отправляться в кухню, наскоро перекусить тем, что дадут, и приступить к работе. Сколько я в таком ритме выдержу? Еще ведь и экзамены какие-то впереди. И почему я, скажем, в Экриладу* не попала? В этом благословенном королевстве учебный год в декабре только начинается. Была бы сейчас на общем уровне, без пробелов в знаниях.

– Без паники! Постарайтесь не дышать! – услышала я впереди, в холле, куда как раз и направлялась.

Что там происходит? Принц Кантарисс феромоны распыляет? Или, может, к нему братья потусить приехали? И стоят все вместе, яблоками пахнут.

Дальнейший ход моих мыслей прервал звук взрыва. Или что-то похожее. И это не новогодние хлопушки, определенно. Потому что после послышался коллективный визг.

Осторожно пробравшись между застывшими студентами, я очутилась в холле. Под раскидистой елочкой стоял лучший новогодний подарочек на свете – его высочество. И вид у него был невозмутимый. Из равновесия потомка великих василисков не вывела даже странная штука, которая крутилась у него под ногами.

Черный продолговатый предмет, по форме напоминающий чрезмерно раздутый мяч для регби или большую дыню, бешено вертелся против часовой стрелки, распространяя дым пронзительно-зеленого цвета и редкой вонючести. Будто мы на складе, забитом продуктами, и у них враз закончился срок хранения.

Двое охранников принца скакали рядом, пытаясь ухватить «дыню» растопыренными пальцами. Но, судя по всему, предмет был еще и раскаленным либо бил током.

Начальник стражи, он же любитель желе, громогласно командовал:

– Контролируйте дыхание! Газ может быть опасен и нанести магический вред вашему здоровью и способностям.

Девушки, у которых про запас были платочки или вата, поспешно принимали меры для спасения. Остальные тыкались носом в локоть, ладонь, сумку с учебниками и даже в плечо соседа.

Если по какой-то причине на меня не действует яд Кантарисса, может, и сейчас повезет? Кажется, нет. Я начинала чувствовать легкое головокружение, а потом – непонятное возбуждение. Казалось, что любое дело по плечу, а если я решу через стенку пройти, все получится как по маслу. Я даже засмеялась от радости.

И такая реакция была у меня одной. Остальные либо стояли с озабоченными физиономиями, либо начинали хлюпать носами, словно у них произошло нечто печальное.

Мне же хотелось сделать что-нибудь неожиданное, сломать пару-тройку канонов, пуститься в пляс подле новогодней елочки, и наплевать, что там уже занято Кантариссом.

Душа требовала экстрима!

Я задумчиво почесала затылок пучком трав, зажатым на всякий случай в руке, и тут же увидела Элевилль. Она стояла совсем неподалеку от принца, прижимая к носу вязаный предмет, вроде бы шапку.

Отличный шанс выполнить задание! Тут все равно кругом дым, никто не поймет ничего особо. Надо только самой ближе к Кантариссу подобраться.

А как это сделать, если шкаф-сладкоежка просит всех отойти от «объекта»? Не понимает, что рядом как раз и есть самое веселье.

Я хихикнула. Эта странная штуковина делала меня бесшабашной, куража придавала. Дальше события развивались быстро и действовала я молниеносно.

– Элевилль! – крикнула я, подпрыгивая, чтобы она могла меня увидеть. Еще бы и рукой помахала, но они заняты у меня были. В одной – свечка, уже горящая, в другой – пучок трав, дарующих любовь и отнимающих волю.

Она испуганно завертела головой, а я в это время надвигалась на Кантарисса, неотвратимая, как санитарная инспекция.

Потрясти три раза. Ага. Надеюсь, этот зеленый дым не перебьет аромат трав. Кормилл ничего не говорил насчет того, что других газов быть не должно.

Но чтобы наверняка, я приблизилась к принцу максимально, насколько позволяла черная дынька. Она ведь и крутилась еще, я боялась, что с ног собьет.

– Ты с ума сошла?! – завопили охранники, которые сейчас здорово напомнили мне игроков в американский футбол.

Послышался девичий крик:

– Не надо!

Это Элевилль поняла, что я собираюсь делать, и предприняла последнюю попытку остановить.

Мне это оказалось только на руку, потому что высочество уставился на нее с интересом. Еще и зрительный контакт теперь есть!

Ничего не стоило протянуть руку и потрясти у носа Кантарисса пучком благовоний.

– Что это такое? – теперь он смотрел на меня и этим самым носом водил, казалось, чихнет сейчас.

– Дык… Очень неприятно эта вот крутящаяся ерундовина пахнет, – нашлась я, без труда кося под дурочку, – поэтому решила разбавить новогодним букетом. Как по традиции. Процветание, долгие лета…

Парни переключились со своего неудачного регби на меня, потащили за локотки от светлости. Но это уже было неважно. Миссия выполнена.

И тут что-то поменялось. Штуковина перестала источать дурноту и замерла на месте. Нависла пауза, которую разбавляли рыдания то там, то сям.

– Прикрыть всем головы и отвернуться! – завопил сообразительный начальник охраны. Вот о чем он раньше думал? Велел бы разбежаться народу, сейчас отворачиваться бы не пришлось.

Но меня отпустили, уже хорошо. Я видела, как Кантарисс сначала отскочил за елку, а потом повалил ее на черную дыню. И вовремя! Потому что та снова бабахнула, на этот раз еще громче.

Да он герой! Ждал момента, чтобы обезвредить это… непонятно что.

А я его только что к Элевилль приворожила. Запустила цепочку интереса, направленного конкретно на нее. Обидно даже.

Я бы, пожалуй, еще потаращилась на принца, но почувствовала, как меня утаскивает в сторону Кормилл.

– С задачей справилась, молодец, теперь скройся, – бормотал он мне на ухо, – и сходи на улицу продышаться, депрессивный орех на тебя как-то странно подействовал. Наоборот.

Дала себя увлечь к выходу и спросила своего мучителя:

– А откуда он взялся под елкой?

Кормилл посмотрел на меня, помотал головой.

– Видела бы ты свое лицо. Улыбка от уха до уха. А обычная реакция на эту подставу – слезы. Жертва впадает в неимоверную печаль и даже не силится убежать. Орех взрывается, его осколки могут нанести сильные повреждения.

– Но зачем все это? – моя эйфория слегка ослабла.

– Кто-то решил напугать принца. Кинул ему под ноги эту штуку и успел убежать, скрыться среди студентов. В Академии завелся злоумышленник. И пусть большого вреда он принцу все равно бы не сумел нанести, но беспорядков наделает и паники наведет.

– А почему принц не хлюпает, как все остальные? – не поняла я. – У него даже платочка не было.

– У Кантарисса повышенная устойчивость к магии, я ведь тебе уже говорил, – напомнил Кормилл, – поэтому в моем зелье десять компонентов. А эта вонючка для него так, детская шалость. Вот от взрыва и он мог пострадать, да и все остальные.

Вот это да. Угрозы, а теперь и откровенные действия. Кто же так ненавидит нашего принца-менталиста?

ГЛАВА 14. Самый опасный факультет

– Возрадуйся, о, бедная сирота! – пафосно встретил меня Эскалор, едва я просунула нос в кухню.

Почему именно эту часть тела я решила погрузить в мир кулинарных шедевров в первую очередь? Проверить, чувствую ли я еще запахи готовки.

Кто-то разбил банку с солеными огурчиками, так что я быстро поняла – все в норме.

– Да я и так не особенно переживаю! – сказав это, мне пришлось подавить смешок. Я все еще находилась под действием странного зеленого газа.

– Давно ли ты видела принца Кантарисса? – продолжил удивлять меня помощник шеф-повара.

– Только что буквально. Он спас всех от бомбы… пардон, какого-то взрывного ореха. А я помахала на него ароматическими травками.

– Что такое бомба пардон? – спросила Элар. Она резала овощи с неизменно недовольным видом. Что-то в этом мире оставалось неизменным.

От необходимости отвечать меня избавила белка. Просто соскочила мне на голову со шкафа. Элар скривилась.

– Твой питомец становится слишком навязчивым!

Я хихикнула, вспомнив мой любимый мультфильм о поварах и гордо заявила:

– Он мне подсказывает рецепты разных необычных блюд рыжей консистенции.

– Да, кстати об этом, – спохватился Эскалор, – шеф на аудиенции у Иоры, но вкратце сказал, что нам сегодня предстоит. Ты в курсе, какой факультет курирует непосредственно Его высочество?

– Э-э-э…– затруднилась я с ответом.

– Ментальной магии, разумеется, – не стал дожидаться полета моей мысли Эск, – и сегодня ребятки устраивают свой торжественный обед. В честь столетия факультета.

Дальше меня просветили, что именно с менталистов и началась академия Оридора. Потом уже она разрослась до четырех нынешних отделений: Зелья и отвары, куда попала я, и еще две магии, кроме Ментальной. Боевая и Стихийная.

– Вообще, Жозериль все это и сама должна знать, как студентка Академии и жительница Оридора, – поджала губы Элар.

– Меня очень долго не было в Атраморе, – нашлась я. Сняла белку с головы, чтобы повязать бандану, и принялась допрашивать Эскалора, к чему эта познавательная беседа, и какое отношение я могу иметь к торжественной тусовке ментальщиков.

– Тебя порекомендовали в качестве ответственной за десерты! – сообщил Эск, счастливо вращая глазами.

Элар, конечно же, фыркнула. Прямо в тесто для лепешек. Фу!

– Кто тут расслабился? – раздалось с порога. Это Фельезер вернулся от матушки Иоры и готов всем раздавать пендели.

Я, к счастью, выглядела вполне напряженной. Вооружилась скалкой и раскатывала тесто на печенье. Правда, не знаю, кто его заготовил, но не мои проблемы.

Трое поварят, которые внимательно слушали нашу беседу с Эскалором, разбежались по кухне испуганными мышками.

– Не представляете, что происходит в коридорах Академии! – возбужденно поведал Фельезер.

– В коридорах Оридора, – хихикнула я. Элар посмотрела с осуждением. Когда ж меня отпустит?

– На принца объявили охоту, – продолжал доклад шеф, – сегодня подкинули ему прямо под ноги депрессивный орех. Теперь третья часть Академии в слезах.

– Кому-то не мешало бы тоже подышать его живительным дымом, – пробурчала моя рыжая коллега. Она же не знает, что я очень даже надышалась, только с обратным эффектом.

Белка топталась у меня на плече. Имя ей придумать, что ли? Она явно меня выделяет из всех работников кухни. Можно всем говорить что я ведьма, а это мой фамильяр. Я видела, ведьмы тут есть. И на моем факультете их больше всего, что вполне логично.

– Будешь Шуршун, – решила я, – или Шуршуня. Сокращенно – Шуня. Унисекс практически. Не умею я пол у белок определять.

Сказав это, увидела направленные на меня озадаченные взгляды коллег. Точно, я же с белкой разговариваю. А выглядит, возможно, будто сама с собой.

– Нечего с ума сходить! – рявкнул Фельезер. – Сейчас делимся на две бригады. Нас тут восемь. Половина – на ужин, половина – на обед.

Я представила, из нас готовят блюда к перечисленным приемам пищи, и снова захихикала.

Шеф покачал головой, глядя на меня, но промолчал. Время стремительно уходило от нас, как лимонад на пляжной вечеринке.

Я занялась десертом. Фантазия моя подсказывала что-то воздушное, сладкое, украшенное ягодками или вишенками из варенья. Как прекрасно, что в этом мире было тесто, а уж сообразить из него тарталетки для меня – раз плюнуть. Нет, не надо на кухне плеваться!

Так, спокойно, Елизавета! Взяла себя в руки и перестала хихикать!

Глубоко вдохнув и закрыв глаза, я вспомнила, что ментальщики – подопечные Кантарисса. А значит я смогу его там увидеть. Шеф сказал, что мы будем не только готовить, но и обслуживать этот факультетский междусобойчик. И если я не перестану вести себя странно, меня туда не возьмут. А лицезреть принца в его естественной среде хотелось. Пусть сейчас уже и не требуется внедрять в него новую дозу приворотного зелья.

Через два с половиной часа, когда нам нужно было отправляться на мероприятие, последний дым выветрился из моей головы, и разудалое веселье сменилось легким чувством стыда. Вспомнив, как лезла к принцу со своей соломой, я кажется даже покраснела. А что, если попадусь ему на глаза? Может, лучше не идти сейчас к менталистам?

Я размышляла, глядя на тележку, где живописно, в десять ярусов расставлены были корзиночки разных размеров, заполненные вкуснейшими лакомствами. Я украсила их всеми сладостями и ягодами, которые удалось найти в огромном кухонном леднике. Выглядело весьма живописно.

Наша четверка переоделась в приличное-официантское и отправилась лично отвозить приготовленное в самый престижный корпус Академии.

– Змейкой вам дорожка, – насмешливо проводила нас Элар, – хоть один из вас умеет ментальные щиты ставить? Нет? А собираетесь в логово к мозгокрутам.

– Ментальные щиты? Зачем? – не поняла я.

– Студенты-недоучки обожают практиковаться на непосвященных, – мрачно сказал Эск.

И тут же один из поварят у нас “отвалился”.

– Безобразие! – возмутился Фельезер. – И как вы этим составом справитесь с подачей блюд?

– А почему будем только мы? – уточнила я.

– Потому что крайне сложно найти желающих по своей воле идти к менталистам, – просветил меня Эскалор, – да и нам стоит затребовать двойную плату. Вот ты, Жози, сколько получаешь?

– Пять кралионов.

– За смену? – присвистнул парень. – Это же очень мало!

– В неделю, – ошарашенно ответила я.

– Насмешила! – Эскалор выглядел удивленным. – У нас ночлег в самой-самой захудалой ночлежке столько стоит. Еще повезет, если ты оттуда выйдешь не покусанной и без серьезных заболеваний.

– Поразительно, – насупился Фельезер, – надо поднять вопрос повышения твоего жалования. А пока – тот из вас, кто не побоится сунуться сегодня к ментальщикам, получит десять кольцеронов вдобавок к основной ставке.

– Кольцеронов? Это еще какая-то валюта? – поинтересовалась я.

На меня посмотрели, как на дурочку.

– Видимо, ты была очень далеко не только от Атраморы, но и от империи в целом, – хмыкнул Эск, – кралионы это и есть кольцероны, поскольку они круглые и вполне надеваются на палец. А твоих и два пролезет.

– У нас не принято было так их величать! – попыталась я отбрехаться. И решила отвлечь их внимание очередной безумной идеей.

– Скажите, а из чего сделана та серебристая жесткая бумага, в которой мы запекаем мясо?

– Фольга? – удивился Фельезер.

Надо же, у них, оказывается, она так и называется!

– Да, конечно! Можно попробовать сделать из нее шапочки. На голову. – Не знаю, зачем я это уточнила, будто можно шапочки еще куда себе приладить.

– Там, где я провела большую часть жизни, есть люди, которые считают, будто фольга защищает от ментального воздействия. И вообще от всяких волн и вмешательств.

Фельезер смотрел на меня, и отчаяние на его лице сменилось надеждой. Кажется, он был что угодно попробовать, лишь бы хоть кто-то согласился сунуться к страшным ментальщикам.

– О, да! – воскликнул он внезапно. – Это очень, очень действенный способ и древняя магия. Как я мог забыть!

– Наверное, потому что она древняя, давно дело было, – пришлось и мне его поддержать.

Вдохновленные обещанной премией и “древней магией” повара кинулись наворачивать на голову колпаки из фольги.

– Э, нет, Менгалон, – остановил Фельезер парнишку, который первым проявил трусость и отказался идти обслуживать личный факультет принца, – ты остаешься на ужине. Не оправдал моих надежд. А Жозериль получит сегодня пятнадцать колечек сверху, если сейчас покажет пример и научит правильно делать шапочки из фольги.

Сказал бы мне кто месяц назад, что я буду такое творить! Наверное, у меня зеленый дым все еще в крови гуляет. Деваться некуда. С умным видом я сообразила нужный головной убор и нацепила поверх косынки официантки. В зеркало сегодня смотреться точно не буду.

Вот такие нарядные, мы выдвинулись к менталистам. И пусть уж они нас боятся, а не мы их!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 15. Тусовка у ментальщиков

А правильно ли я поступила, вырядив свою команду, как самых оголтелых фриков? Фольга шуршала, смотреть спокойно на коллег не получалось. Зато у них лица были самые что ни на есть серьезные. Правильно, в их картине мира носить шапочки из фольги – экзотично и ничего более. И этим людям еще моя маска с трубкой не зашла!

Сейчас она вместе с ластами находилась у Кормилла. В случае моего неповиновения он меня будет ими шантажировать. Вспомнив вновь о своем уязвимом положении, я погрустнела.

Но быстро переключилась. Мы, с нашими тележками, уже миновали переход и стояли перед коваными дверьми, ведущими в элитный факультет “Ментальной магии”.

Интересно, на самом деле, какова функция этих замков и засовов? Отсекать остальных, менее важных студентов от ментальщиков, или наоборот, прятать мирное население от них, чтоб мозг не высосали?

– У нас не маскарад, а небольшое торжество! – сообщил ошарашенный привратник, впустивший нашу храбрую четверку. Фельезер, хоть и осуждал трусость, сам с нами не пошел, за главного был Эскалор.

– А у нас и не карнавальные костюмы, а специальный дресс-код, – сказала я, протискиваясь со своей тележкой в коридор.

– Какой код? – Еще больше ошалел встречающий.

– Мы таким образом исключаем любую возможность волосам упасть в пищу, – нашлась я, – фольга замечательно все сжимает и предотвращает.

Насчет “сжимает”, я не врала. Кожу головы мне сдавило, и все нестерпимо чесалось. Я кляла себя за неуместную выдумку. Остальные, наверняка, тоже. Но вида на показывали. До чего приятно иметь дело с воспитанными людьми!

Нас провели в большой зал, который наверняка служил и для проведения концертов, и для торжественных собраний, а сейчас вот для праздничного обеда. Который по времени совпадал с общим ужином и больше напоминал фуршет.

Стулья, на которых обычно сидят присутствующие, были убраны из центра зала и расставлены по периметру, у стенок. Их заменили изящные круглые столики, накрытые белоснежными, хрустящими скатертями. Из сервировки, увы, присутствовали только маленькие нарядные елочки, натыканные в большом количестве. Нам предстояло обустраивать застолье с нуля.

Я носилась вместе с остальными по залу, расставляя посуду, раскадывая угощения, и попутно пыталась рассмотреть вальяжных студентов, которые нет-нет да и норовили стащить вкусняшку.

Один из ребят пялился мне в переносицу, сверлил взглядом. Я заметила это, только когда чуть в него не врезалась.

– Вам что-то подсказать? – спросила я, всматриваясь в странноватые, белесые глаза, обрамленные бесцветными ресничками. И весь он был какой-то блондинистый, до прозрачности.

Парень тряхнул головой и радужка постепенно обрела нормальный цвет, сероватый в карюю крапинку.

– Почему ты мне не повинуешься? – требовательно спросил странный субъект. – Я велел дать мне одно из тех пирожных на подносе…

– Уж очень они замечательные, – кивнула я с пониманием, – так можно было мне это сказать. Ртом прямо.

– Неинтересно ртом. Я не на это учусь.

Потом он подумал, протянул мне руку для пожатия (надеюсь, не поцелуя все-таки), и представился:

– Ларик. Студент третьего курса.

Мы выглядели как островок безе в расплавленном шоколаде. Вокруг все бегали, суетились, шуршали. А мы поболтать остановились.

– Я не могу проникнуть в тебе голову, – пожаловался Ларик так, словно я должна была устыдиться и срочно открыть свою черепную коробку, как шкатулку с бабушкиной бижутерией.

– Это у тебя от усердия глаза так побелели? – спросила я, пытаясь втиснуть блюдо с корзиночками на ближайший ко мне столик.

– Правда? – удивился он. – Никогда такого не замечал.

Неужели шапочки из фольги и правда работают? Надо будет у остальных спросить. Как мне кажется, я могу быть не особенно восприимчива к местной магии.

– Давай, помогу,– вызвался Ларик, – а то вас мало, а посуды много. И нас.

Какой приятный мальчик! Я растрогалась и помощь приняла с благодарностью, и правда, рук у нас не хватает. Заодно можно и расспросить нового приятеля.

– Ларик, я очень вашей магией интересуюсь, ментальной. А как она действовать должна?

– Нуууу, – парень задумался и чуть не уронил тарелку с салатом, – у человека шумит в голове, иногда точечки перед глазами появляются.

Ага, как телевизионные помехи, значит.

– Я было подумал, ты тоже менталистка и умеешь щит ставить. А ты вопросы задаешь.

– А может я того, латентная ментальщица! – осенило меня.

– Какая? – удивился Ларик.

– Которая сама не знает, что она такая вот. А что вы еще умеете, кроме как в голове шуметь?

– Много чего.

Мы перешли уже к третьему столу, моя тележка пустела.

– Проникать в сны, исправлять воспоминания, внушать ложные или вытаскивать забытые. Мысли читать. А самые продвинутые ментальный удар делать умеют.

– Это как?

– Отключать на какое-то время мозг противника.

– Страшные вы люди, понятно, почему к вам сюда никто идти не хочет! – восхитилась я.

И только тут заметила, что зал почти заполнен кучей народа, нарядного и не очень. Вот-вот начнется праздник.

– Бертольд! Почему ты вышел из болталки курса? – послышался сердитый взрослый голос.

Бертольд нашелся рядом с нами, он поспешно впихивал в рот канапешку и при грозном окрике принялся вытирать руки о штаны. Они тут как дети!

К обжоре подходил высокий грузный мужчина, по виду – преподаватель, продолжая отповедь:

– Мы уже полчаса проводим перекличку, и ты один не отзываешься! А ты, оказывается, опустошаешь блюда! Присоединяйся обратно. Сейчас в болталку кинут окошко, чтобы присоединиться к ментальному каналу праздничного собрания. Принц Кантарисс будет выступать по нему.

– Что за ментальный канал? Какая болталка? – шептала я Ларику, оттаскивая его подальше, к самым затерянным столикам.

Ларик оказался неплохим рассказчиком, за пять минут я узнала интереснейшие вещи. Оказывается, на факультете ментальной магией было то, что я не могла назвать иначе, нежели “телепатические чаты”. В них ментальщики присоединяются через “окна”. Вроде как по ссылке. Общаются словами и образами. Последнее напомнило мне эмодзи и стикеры. Есть канал для преподавателей, для каждого курса, группы по интересам и так далее…

Причем, для этих чатов география мало имела значение. Несколько лет назад проводился эксперимент с некогда дружественной Академией Риады. Она находится в королевстве Агарин. Ментальный канал прокидывали аж туда, и довольно успешно.

– А почему – “некогда дружественной”? – заинтересовалась я.

– Агарином управляет принц Эшерисс. Говорят, они с Кантариссом сейчас в ссоре. Но я не должен об этом распространяться!

Ларик испугался собственной откровенности, и больше мне выпытать ничего не удалось. Да и все равно освещение в зале начало меняться. Верхний свет погас, и полились мягкие разноцветные лучи прямо со стен. Дискотека, не иначе!

А на сцену, единственное возвышение, на котором отсутствовали накрытые столики, вышел прекрасный и величавый принц Кантарисс.