Текст книги "Притворщики (СИ)"
Автор книги: Наталия Шитова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– А ты ее спрашивал, кто ей нужен?
– Бабу не спрашивают. Бабу имеют. А такую особенно.
– Что сказал? – Илья шагнул вперед.
– То и сказал, – темноволосый утер краем рукава раскрасневшееся лицо.
Илья ударил сильно, наотмашь. Мужчина отклонился, но неловко, и кулак Ильи все же рассек ему губу. Роняя кровавые капли на асфальт, темноволосый постоял, пошатываясь, попытался найти что-то в кармане.
– А теперь пошел вон, – приказал Илья.
Мужчина забрался на водительское место, несколько раз попал ключом мимо замка зажигания.
Илья стоял у него над душой и смотрел на мерзавца, пока тот не завел машину и не поехал прочь со двора.
* * *
Часы на столике давно пискнули, что наступила полночь.
Полина так и не раздевалась, лежала, свернушись калачиком под пледом.
Очень болела голова. Так у нее всегда бывало после того, как поплачешь. Слезы высохли, но от давящей тоски сердце плясало и гулко колотилось, виски ломило, нос заложило. Закрывшись пледом с головой – словно кто мог ее увидеть в пустой квартире – она время от времени тихо скулила в подушку.
Было очень плохо. Сначала Полина хотела поговорить с Верой, рассказать про сумасшедшую субботу, но потом она передумала. Конечно, Вера выслушает, поохает, пожалеет, посочувствует, даст целую кучу разумных, но бесполезных советов. И пока их разговор будет продолжаться, Полина повеселеет, снимет часть тяжести с души… Но едва только она повесит трубку, как отчаяние навалится снова. Так было уже не раз. И поэтому Полина решила не беспокоить подругу. В конце концов, это ее собственные проблемы, сама нажила, сама и справляйся.
Почему Михаил не может оставить ее в покое? Конечно, она сама виновата. Надо ж было быть такой слепой. Польститься на ухаживания мужчины, для которого женщина – просто еще одна вещь, которую можно разукрасить, побаловать, а то и разломать, наплевать, выбросить… А потом, вдруг вспомнив, что вот валялась где-то еще одна, снова достать и пользоваться в свое удовольствие, пока не надоест. Михаил Семченко был предметом скрытых или явных вожделений доброй половины женщин в том пропащем учреждении, в котором Полина имела несчастье работать. Он был красив, красноречив и пресыщен острыми ощущениями по самое не могу. Козыряя дорогими мелочами и рисуясь, он напором и длинным своим языком мог заболтать и очаровать очень многих. Почему-то считалось, что он знает толк в женщинах и его внимание должно льстить.
Сейчас Полину было бы уже не обмануть самоуверенной физиономией и завлекательными рассказами. Но девчонкам так свойственно по уши влюбляться в мерзавцев… Полине сначала льстило, что главный местный донжуан именно на ней остановил свой выбор. Цветы, подарки, внезапные приглашения в ресторан и дорогие билеты на престижный эстрадный концерт… Практически сразу он сказал, что женат, но жену не любит и не живет с ней, сохраняя брак только по воле родителей. Все это казалось правдой. Михаил был обворожителен, энергичен, щедр и легко расправлялся с любой проблемой: все схвачено, за все заплачено, везде связи, везде друзья, с половиной золотой молодежи города пьется на брудершафт… Светская жизнь не особенно увлекала Полину, но она послушно наряжалась и отправлялась с ним ночной клуб или на частную вечеринку. Там, обнаружив, что Полина привлекает внимание, Михаил свирепел и на некоторое время практически запирал ее в четырех стенах, отменив надолго выходы в свет. Он даже поселился у Полины, по-хозяйски принялся за обустройство ее скромной квартирки, сварливо наставлял ее, как ей надлежит жарить для него мясо, приглашал к себе друзей и с удовольствием демонстрировал им, кто в доме хозяин. Полина не могла самой себе объяснить, почему она, считающая себя умной и гордой женщиной, позволяет ему так с собой обращаться. Постепенно она поняла, в чем дело: даже умные и гордые не хотят быть брошенными. Почему-то в то время в голову Полины не пришла логичная и здравая мысль: не хочешь быть брошенной – брось сама.
Потом в один прекрасный день Полина, придя с работы, обнаружила под дверью своей квартиры молоденькую девушку, симпатичную, дорого одетую, но зареванную до бесчувствия. Беременная жена Михаила Семченко два часа рыдала на Полининой кухне, умоляла уговорить Михаила вернуться домой. Полины, когда он успел на два фронта, тот нимало не смутился и сказал, что у мужчины должен быть законный наследник, и это нормально, когда жена беременна от мужа, и что Полине не стоит лезть в дела, которые ее не касаются.
Он искренне не мог понять, что Полину не устраивает. И до сих пор ничего не понял. Прошло полгода, но он почему-то с остервенелым упорством желал вернуть себе прежнюю игрушку.
Сегодня он приехал сообщить, что у него родился сын. И почему-то посчитал, что она непременно должна поехать с ним и отметить это событие. Если бы не Власов, Полина даже не представляла, как бы она отбивалась.
Окна Полининой квартиры выходили как раз к подъезду. Она видела всю сцену. Даже издалека было ясно, что произошло: Михаил сказал что-то оскорбительное, Власов не выдержал и врезал ему. Семченко хоть и был нагл, но отвагой не отличался. Он предпочел убраться. Только вот беда, вряд ли одна зуботычина направит его на путь истинный. Не каждый день Власов будет провожать ее до квартиры.
Чувство благодарности к Власову сменилось острой досадой. Нет, каков все-таки… Думает, что своими кулаками может решить все проблемы? Авантюрист. Затейник. Такую кашу заварить… Знал же, чувствовал, чем можно взять отзывчивое женское сердце. Так на жалость продавил, прямо психолог. И она повелась.
Казьмин, конечно, не виноват. Насколько Полина успела его узнать, Власову и вправду не поздоровилось бы, если б Казьмин случайно узнал о благих намерениях братца.
И что теперь делать? Позволить Казьмину пару совместных прогулок по осенним канавам? Еще раз побывать в его уютном доме, выпить какой-нибудь бурды из смешных кривобоких чашек?.. Полина вспомнила печальные и страстные рассказы Казьмина, его заразительную и лукавую улыбку, безукоризненные манеры… А потом потухшие от боли глаза и упорное нежелание показать свою физическую слабость.
Нет, не нужна Казьмину ее жалость. Пора исчезать под благовидным предлогом.
* * *
Илья с удовольствием полюбовался на небольшой с виду горшочек, взял ложку и кусок хлеба. Аппетит он после раннего завтрака нагулял будь здоров. Времени навалом. Илья нарочно слегка помедлил, чтобы немного растянуть блаженство предвкушения.
Судьба явно не считала Илью белым человеком. Поэтому когда у нормальных сотрудников «Гепарда» наступал обеденный перерыв, Илья обычно проводил это время в дорожных пробках, в канцеляриях всевозможных контор, в разных других малоприятных местах. И только очень редко ему выпадал случай нормально поесть в середине рабочего дня. Этой удачей Илья обычно пользовался на всю катушку, уж если есть так много и вкусно.
Илье нравилось это кафе прямо напротив офиса. Порции достойного размера. Можно, конечно, и побольше, но все ж в сравнении с сиротскими граммами стандартных бизнес-ланчей обеды в этом кафе смотрелись выгодно. Цены, правда, ого-го. Но – спасибо брату-начальнику – зарплаты хватало на то, чтобы ни в чем себе не отказывать в пределах разумного. Порция солянки и эскалоп с рисом вполне вписывались в разумные пределы. Вкусно и просто, без претензий на изыск. Изысков и всякой экзотики Илье хватало и дома. Валерия от скуки частенько распирало на эксперименты, в том числе на кулинарные. Илья относился к этому со сдержанным пониманием. Как еще развлечься небедному эстету среднего возраста, которому материальное положение позволяет практически все, а состояние здоровья не позволяет ничего? Дружеские вечеринки, банкеты и мальчишники Валерий не устраивал и не посещал, а отвоеванное у бизнеса свободное время тратил на маленькие прихоти. По правде сказать, Валерий никогда не был слишком общительным человеком. Может, поэтому сейчас ему было так трудно найти действенную помощь коллег-бизнесменов. Он не мог да и не хотел поддерживать неформальные связи со всем светом, как это принято в деловых кругах.
Наверное, индивидуализм был фамильной чертой. Илья ощущал себя еще большим букой, настоящим изгоем. В юности Илья был шалопаем и прожить не мог без развеселой шумной компании. Сейчас Илья вспоминал те беспечные времена со странным равнодушием. Словно не с ним это было.
Ему казалось – чуть ли не полвека прошло с тех пор. Изменилось все. Друзей Илья растерял, любимую не уберег, зато заимел смертельных врагов и разучился расслабляться. Ровесники-приятели еще отрывались вовсю на вечеринках, надирались в хлам, весело проводили время с девчонками без отрыва от семейного фронта, брали от жизни все, что шуршало, булькало, блестело и шевелилось. А Илья в последнее время чувствовал, что ничего-то ему от жизни больше не нужно. Он свое получил. Полный набор даров свыше.
Осточертело терять все, к чему прикасаешься.
Илья даже как-то решил пожалеть себя: начал самозабвенно пить. Все было пофиг и даже полегчало как будто. Наверное, Илья через год спился бы совсем. Но однажды, пока он крепко жалел себя в ночном баре, брат, оставшись во время приступа без помощи, угодил в реанимацию. Жалость к себе у Ильи как рукой сняло. И всякую охоту к выпивке будто отрезало. Теперь только ухо востро, круглосуточно включенный мобильник под боком, список лекарств и экстренных телефонов в нагрудном кармане. И никаких капризов, пустых ссор, мелких обид и претензий. Нервы в кулак, терпение и еще раз терпение. Сначала он думал, что не сможет. Но выбор у Ильи был невелик: либо он справляется с новым жестким ритмом жизни, либо в скором времени остается один на этом свете.
Илья с удовольствием прикончил свой обед, и когда настала очередь кофе, немного огляделся по сторонам. В этом кафе он частенько встречал одних и тех же посетителей, и видеть знакомые лица было одной из приятных сторон полноценного обеденного перерыва. Хоть и не общаешься с человеком, и даже имени не знаешь, но его присутствие все равно что-то тебе дает, словно подтверждает, что и ты здесь не случайно, и что это правильно, и что все будет, как надо. Илья ловил себя на мысли, что становится немного мистиком.
На этот раз среди посетителей кафе Илья увидел новое, хотя и знакомое лицо. Мальчишка из группы Рубина что-то уплетал за обе щеки за столиком в углу и разговаривал со своим соседом. Илья знал лишь, что фамилия паренька Смирнов, и что он подает большие надежды. Однако вряд ли зарплата Смирнова позволяла ему обедать за двадцать баксов. Скорее всего, парнишка был приглашен своим спутником. Тот сидел к Илье спиной, но было видно, что он ничего не ел, просто беседовал с мальчишкой. Потом мужчина вынул бумажник, бросил перед Смирновым несколько крупных купюр, покровительственно коснулся его плеча, встал и направился к выходу.
Он прошел мимо столика Ильи, не обращая внимания на окружающих. Илья узнал его мгновенно. Это был крупный темноволосый мужчина, с которым Илья подрался в субботу под окнами Полины Крымовой. О происшествии напоминала все еще припухшая губа мужчины с запекшейся ссадиной. Илья невольно потер сбитые суставы на правой руке и сжал кулаки… Что ж, Питер и вправду большой город. Кого только не встретишь.
Смирнов же тем временем доел обед, рассчитался с подошедшим официантом и большую часть из оставленных темноволосым купюр убрал в карман.
Илья мог объяснить свою немедленно возникшую неприязнь к пареньку. В самом деле, кому приятно видеть, как кто-то мило беседует с заведомой сволочью и еще получает за это деньги. Но вот внезапную свою тревогу Илья никак не мог объяснить. Не нравилось ему то, что этот тип кормил обедом мальчишку. Совпадение, если оно было совпадением, уже само по себе было неприятным.
* * *
– Валерий Петрович, разрешите?
Казьмин был занят тем, что глазел в окно сквозь полупрозрачную занавеску.
– Конечно, Полина, проходите, присаживайтесь.
Он оторвался от окна и вернулся на свое директорское место.
– Я вас слушаю.
У Полины и так душа была не на месте, а теперь сердце и вовсе запрыгало в панике. Предсказать реакцию Казьмина было сложно.
Она раскрыла свою папку, вынула заявление и положила его перед Казьминым.
– И что сие? – Казьмин удивился, взял бумагу. Через пару секунд он отшвырнул листок от себя. – Что это значит?
– Я увольняюсь.
– Господи, что произошло? – испугался Казьмин. – Что случилось?
– Ничего особенного. Просто я так решила.
– Та-а-ак, – задумчиво протянул Казьмин и, оттолкнувшись, вместе с креслом немного отъехал от стола. – Неожиданно. Я бы даже сказал странно… Да что ж вы стоите? Садитесь, садитесь.
Полина, вздохнув, села и принялась смотреть на свое заявление. В поле ее зрения попадали только руки Казьмина, нервно сложенные на груди, и его серебристо-синий галстук.
– Итак, в чем причина вашего «собственного желания»? Неинтересные обязанности? Непосильный объем работы? Конфликт в коллективе? Придирки Рубина? Низкая зарплата?
Полина отрицательно качала головой вслед его словам.
– Тогда нет ни одного повода для такого заявления, – Казьмин брезгливо тронул ее листок за кончик, потом отбросил его подальше. – Есть, правда, еще вариант… Может быть, вам глубоко несимпатичен владелец компании?
– Бог с вами, Валерий Петрович, – нервно усмехнулась Полина.
Он встал, глубоко засунул руки в карманы, медленно обошел стол и остановился рядом с Полиной.
– Ну и почему тогда? – спокойно спросил он.
Она встала, положила папку на край стола.
– У меня личная причина.
– Ах, вот оно что… И какая же?
– А это обязательно, чтобы я ее озвучивала?
Казьмин несколько раз качнулся с носков на пятки, не вынимая руки из карманов, и фыркнул:
– Нет, мне это нравится!.. Разумеется, не обязательно. Если бы на этом месте оказался кто-нибудь другой, я бы не допытывался…
Он развернулся и прошелся туда-сюда.
– Но в данном случае я просто не могу удержаться, уж извини… Полина, я полагаю, твоя личная причина – это и моя личная причина. Или я не прав?
Переход на ты – это был сильный прием. Полина искренне надеялась, что Казьмин не станет делать ничего подобного. Ну что ему стоило продолжать играть одну из своих ролей, побыть безупречно-корректным и доброжелательным боссом… Так нет же.
– Кто-то не так давно сказал, что старается не смешивать то, что происходит в этих стенах, с тем… – начала Полина.
– Поздно, – перебил ее Казьмин. – В этот раз я плохо постарался.
Он чуть помедлил и добавил:
– Точнее, я и не собираюсь этому сопротивляться.
– А я все же попытаюсь.
Казьмин покачал головой:
– Я же понимаю, это заявление ты написала из-за меня. Я хочу знать почему. Почему одна-единственная утренняя прогулка наедине так напугала тебя, что ты решила бежать без оглядки?
Полина молчала, глядя в пол. На откровенность следовало и отвечать соответственно. Или не отвечать вовсе.
– Не хочешь принимать ухаживания тяжело больного человека с причудами? Только прошу, не лги мне.
Лгать Полина не собиралась. Но не говорить же ему о том, что любовь и жалость – это несколько разные вещи, и особенно мучительно, когда ты в точности не уверена, какое из этих двух чувств преобладает. Пришлось прибегнуть к другой правде, говорить о которой Полине тоже не хотелось бы.
– Я не хочу второй раз наступить на те же грабли, – сказала она, взглянув ему в лицо.
Казьмин вопросительно поднял брови и ждал.
– У меня уже был служебный роман, – сказала Полина и опять отвела взгляд.
– И что из этого?
– Он плохо закончился. Слишком плохо. Не смешивать работу и личную жизнь – это правильно. И поэтому уйти – это, мне кажется, единственный выход, – проговорила Полина, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно.
– Единственный выход? Выход из чего, прости? – холодно уточнил Казьмин. – Выход ищут, когда кругом проблемы. Какие такие проблемы я успел тебе создать? Чем я перед тобой провинился?
– Ничем.
– Боже мой… Неужели Илюха что-то отмочил?! – испугался вдруг Казьмин. – Он ведь такой у меня, он может… Всякую женщину, которая появляется на моем горизонте, сразу же норовит от меня отвадить… Да? Я прав?
А как было бы здорово пожаловаться сейчас на Власова. Сдать его со всеми потрохами, чтобы он не мучил людей своими идеями фикс… Невыполнимая мечта подразнила Полину, но она поспешно ответила:
– Нет-нет! При чем тут Илья? Он ничего такого не делал. И не говорил.
Казьмин развел руками и звонко хлопнул себя по бедрам:
– Ну, тогда я не знаю!.. Я ничего не понимаю. Это черт знает!.. Что могло произойти за двое суток? Служебный роман!.. Ну и что такого? Зачем все валить в одну кучу? Что было у тебя раньше, то было раньше. Было и прошло. Сейчас ты на другой службе, и это другой роман. Все – другое. Я – другой.
– Зато я та же самая, – прошептала Полина.
Казьмин нервно прошелся по кабинету туда-сюда.
– Валерий Петрович…
Он резко обернулся. Его губы обиженно дрогнули.
– Валера… – столь свободное обращение далось Полине с некоторым трудом, но оно того стоило. Взгляд Казьмина потеплел. – Валера, я просто пытаюсь поступить правильно. Понимаешь?
Он рванулся к столу, схватил заявление и медленно, демонстративно порвал его на мелкие кусочки.
– Вот как оно будет правильно, – жестко сказал Казьмин и швырнул обрывки в корзину для бумаг.
Полина молча проследила за белыми бумажными клочками. Совершенно неожиданно для себя она почувствовала, что рада такому «выходу». Выбор сделан без ее участия. Почему-то стало легче.
– Деспотизм тебе по должности положен? – проворчала она. – Или ты на самом деле такой, когда снимаешь все свои маски?
– Я не знаю, какой я на самом деле. В последнее время я сам себя не узнаю. Но тебя я не отпущу. Никуда. Возвращайся на место и работай, – отрезал Казьмин. Потом нервно потер подбородок, взглянул исподлобья и добавил мягко и виновато: – Пожалуйста.
* * *
Илья прошел мимо секретарши, не удостоив ее ответом на всегдашнее брюзжание. Тем более, что документы, которые он привез, предназначались только для глаз генерального.
Валерий сидел на телефоне, как впрочем уже несколько дней подряд.
– Я понимаю, что много никак… А сколько можешь?… Мало! – строго сказал Валерий. – Нужно больше. Выручай!.. Хорошо, Паша, спасибо… Черкни там про меня. Я через неделю о себе напомню.
Валерий повесил трубку, записал что-то в одну из граф на расчерченном листке.
Илья понимал: найти нужную сумму за неделю, без залогов и поручительств – это смертельный номер для «Гепарда».
Валерий обзванивал партнеров, друзей, знакомых, объяснял ситуацию. Все сочувствовали. Но у тех, кто готов был помочь, в заднем кармане миллионы не валялись. У тех, у кого валялись, были какие-то иные планы.
– Ну, как успехи? – спросил Илья.
– Никак, – вздохнул Валерий. – Зато я научился по интонации собеседника безошибочно определять, приложил ли господин Гарон свою руку… Не успею я, Илюша, – проговорил Валерий, изучая свой листочек с цифрами. – Вот если бы дали отсрочку, или если бы платежи от Саврасыча пришли в срок… Но что теперь об этом говорить. Ушли все поезда. Рассчитывать больше особо не на что.
Валерий задумчиво взглянул на брата:
– Знаешь, я даже закинул удочку на предмет продажи квартиры…
– И что? – с тревогой уточнил Илья. Он знал, насколько Валерий дорожит возможностью жить в Китайской деревне, в непосредственной близости от столь милой ему живой истории.
– А ничего, – отмахнулся брат. – Продажа, если бы даже управились за столь короткий срок, могла бы покрыть едва ли четверть долга. Не стоило и затевать.
Валерий замолчал, глядя в листок и машинально постукивая карандашом по столу.
– Валера, ты же ведь не считаешь, что жизнь на этом закончилась?
– Конечно нет, – с готовностью отозвался тот. – Это всего лишь означает, что она прошла зря.
– Валерка, не говори ерунды. Ты же умный человек.
Валерий лениво отмахнулся.
– Ну ладно, мне еще за картриджами для принтеров съездить надо, – начал Илья, но замолчал, поняв, что брат его не слушает.
– Знаешь, а она ведь заявление принесла, – сказал вдруг Валерий. – Об уходе.
У Ильи сердце заныло.
Что ж, не удивительно. Сам же и запутал девчонку, а она сдалась. Вот только каково теперь будет Валерке? Он, похоже, рассчитывал на многое.
– А я его порвал и выкинул, – печально продолжил Валерий. – И еще наорал на нее.
– А что она?
Валерий неловко улыбнулся и недоуменно пожал плечами:
– Мне показалось, на что-то в этом роде она и надеялась…
«Ей нужен хозяин…» – некстати вспомнил Илья слова темноволосого.
– Илюша… Я попрошу тебя… – осторожно продолжил Валерий. – Поезжай вечером к себе, а? Цветочки польешь, приберешься… А у меня будет гостья. Точнее, я надеюсь на то, что гостья у меня сегодня все же будет…
– Ага, самое сейчас время о девочках думать, – строго сказал Илья. – У него фирма на ладан дышит, а он вместо того, чтобы…
– Цыц, малявка, – усмехнулся брат. – Ты куда там собирался?
– За картриджами.
– Вот и дуй за картриджами. А потом дай мне возможность разобраться с моей личной жизнью. Мне нельзя ее на потом откладывать. Ну что, лады?
– Лады, – сдался Илья.
Валерий, потеряв интерес к брату, занялся документами.
Илья вышел в приемную. Мария сверкнула глазами в его сторону, но ничего не сказала. И правильно сделала: Илья, будучи на взводе, мог и не сдержаться.
Он вышел в коридор и увидел Полину: она с шла с бумагами к своему кабинету. Илья ускорил шаги, но догнать девушку ему не удалось, она уже скрылась за дверью.
Илья подошел к двери, помялся немного. Так не хотелось вызывать праздное любопытство. Но делать было нечего, пришлось заглянуть в кабинет.
– Здравствуйте! Полина, можно вас на минутку?
Она уже успела сесть к столу, с удивлением оглянулась на голос, по ее лицу пробежала тень раздражения.
– Полинка, число твоих поклонников растет, – заметила девушка за соседним столом.
Вот от таких комментариев Илья обычно и зверел. Хорошо еще, научился вида не показывать.
– Лизочка, зависть – нехорошее чувство, – назидательно отозвался из своего угла Максим Кочкин.
Полина со вздохом встала и вышла в коридор.
– Что случилось? – с тревогой спросила она, едва закрыв дверь. – Что-то с Валерием?
– Нет, слава Богу… Мне нужно срочно задать вам один вопрос.
Она усмехнулась, но покорно кивнула:
– Ну если срочно, то я слушаю.
– Тот мужчина, с которым мы столкнулись в субботу у вашего подъезда… Кто он?
Глаза Полины округлились. Она слегка задержала дыхание, тряхнула головой и возмущенно прошипела:
– Илья, у вас что, совсем совести нет? Ни грамма?
– Кто этот человек? Я хочу простого ответа на конкретный вопрос.
– Зачем вам это?
Илья с досадой возвел глаза к потолку:
– Ну, допустим, я хочу знать, кому я дал в морду.
Полина вдруг забеспокоилась:
– Илья, у вас что, неприятности из-за этого?
– У меня будут неприятности, если я не узнаю, кто он.
Она раздраженно передернула плечами, но покорно заговорила:
– Его зовут Михаил Семченко. Мы несколько лет работали вместе. Два года мы были любовниками, потом расстались. Сейчас он налоговый консультант в крупной акционерной компании…
– В какой? – сразу переспросил Илья, – В какой компании? Не знаете?
– Отчего же, знаю. В холдинге «Гарон и партнеры».
Илья не сдержал отчаянного жеста, громко прищелкнул пальцами, отвернулся.
– Это тот ответ, которого вы ждали? – в спину ему спросила Полина.
– Именно, – ответил Илья.
– Он не очень-то вас обрадовал.
– Зато многое объяснил…
На самом деле яснее ничего не стало. Полина так буднично и естественно все рассказала, что никакого подвоха он не почувствовал. Она явно была ни при чем. Да и глупо было бы думать, что Крымова попала в «Гепард» не случайно, что она каким-то образом связана с происками Гарона… Все это просто совпадение. Но совпадение ненужное. Такие совпадения при всей своей невинности могут многое разрушить.
Илья посмотрел ей в глаза. Она выдержала его взгляд и сухо спросила:
– У вас, наконец, все?
Илья решил спросить напоследок:
– А этот Семченко и… – он кивнул на дверь кабинета, – … ваш Смирнов… Они давно знакомы?
– Я впервые об этом слышу, – искренне удивилась Полина.
– Тогда у меня все, – подытожил Илья.
– Какое счастье, – она вернулась в кабинет.
Илья немного постоял, глядя на закрытую дверь. Звонок на мобильный вывел его из ступора.
– Власов, картриджи привез?! – с пол-оборота завелась секретарша.
– Уже везу, – буркнул Илья и направился на выход. Служебные обязанности надо было выполнять.
* * *
Офис «Гепарда» быстро пустел в конце рабочего дня. Конечно, находились люди, которым спешить было некуда. Кое-кто засиживался допоздна, изображал, что безумно любит свою работу. На самом деле их просто никто не ждал дома. Встречались, конечно, и настоящие трудоголики, такие, как Рубин и Кочкин. Эти люди когда-то принесли бизнесу Валерия успех. Он умел быть благодарным, и ему всегда неловко было пользоваться покладистостью и безотказностью своих подчиненных.
Зато большая часть сотрудников «Гепарда» не причиняла Валерию мук совести. Они чинно досиживали до шести вечера и испарялись из офиса почти мгновенно.
Вот и сейчас всего десять минут седьмого, а поток служащих через пост охраны практически иссяк. Валерий нарочно завис у турникета, разговорился с охранником и все ждал, когда же, наконец, Полина пойдет домой. А ее все не было.
– А как ваши дети? – рассеянно задал Валерий очередной вопрос словоохотливому охраннику.
Охранник с досадой махнул рукой:
– Дочка скоро замуж выходит за оболтуса. А сын уж и не знаю, когда за ум возьмется. Про институт думать надо, а у него мячик вместо головы…
– Да, молодежь – она такая, – поддакнул Валерий.
– А у вас-то, Валерий Петрович, есть дети?
– Есть, – кивнул Валерий. – Сын. Взрослый уже.
– Справляетесь?
– По ряду причин от родительских забот я избавлен, – проговорил Валерий. Охранник непонимающе взглянул на него. Но Валерий не стал ничего объяснять. Во-первых, ни к чему. Во-вторых, из-за угла показалась Полина.
Она прошла через турникет, кивнула на прощание и исчезла из вида.
– Заговорился я с вами, а мне пора, – поспешно сказал Валерий и, простившись с охранником, побежал вдогонку.
Полина неторопливо прошла арку и свернула налево, к Невскому. Валерий прибавил шагу, через минуту нагнал ее и пошел рядом.
Полина шла, задумавшись, и совершенно не обратила внимания на то, кто шагает рядом с ней.
– Добрый вечер!
Она вздрогнула и покачала головой:
– Шутки у вас, однако. Виделись же вроде…
– Во-первых, мы только что простились, не грех и снова поздороваться. А во-вторых, я надеялся, что мы теперь на ты, – грустно сказал Валерий.
– А хоть бы даже и на ты, – согласилась Полина. – Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь?
– Тебя догоняю, – пояснил он и решительно взял ее под руку.
– Зачем?
– Чтобы задать один вопрос, который очень меня беспокоит.
Она серьезно взглянула снизу вверх:
– Сговорились, да? Я с ума сойду от ваших вопросов… Что на этот раз?
– Что ты делаешь сегодня вечером?
Она недоверчиво рассмеялась:
– И это все?
– Это зависит от ответа на первый вопрос.
Полина задумчиво почесала переносицу:
– Я ничего не собираюсь делать. А что ты хочешь предложить? Предупреждаю сразу: ресторанами меня не прельстишь…
– Я помню, тебе все равно, чем питаться. Нет, мы не пойдем в ресторан. Я предлагаю просто погулять. Царское Село осенней ночью тоже кое-что из себя представляет. А ужин я приготовлю сам. Зеленый салат и свиная котлета устроит?
Она промолчала.
– Я что, очень многого хочу? – огорчился Валерий.
– Я не знаю, как некоторым, а мне, между прочим, завтра с утра на работу, – проворчала Полина.
– Доставка на работу будет организована в лучшем виде.
– Даже так? – удивилась она.
– Только так, – подтвердил Валерий.
Полина ничего не ответила, только покачала головой.
– Ну извини меня. Извини. Я веду себя, как мальчишка. Я настойчив, назойлив и я эгоист, каких мало…
– Со стороны это именно так и выглядит.
– Не только выглядит. Оно так и есть на самом деле, – вздохнул Валерий. – У меня сейчас все пошло наперекосяк. Мне плохо, и я спасаюсь от этого, как могу.
Она опять внимательно посмотрела на него, потом отвернулась и некоторое время они шли молча. Затем она снова взглянула ему в лицо:
– А ты думаешь, я не поняла, что у тебя неприятности?
– Это заметно?
– Очень. И раньше было заметно. А сегодня особенно.
– Наступает, возможно, один из самых паршивых периодов в моей жизни, и я пытаюсь собрать силы, чтобы его встретить.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Ты уже помогаешь.
Она недоверчиво покачала головой.
– Правда, помогаешь. Только пожалуйста, Полина, не пугай меня больше своими заявлениями об уходе…
В ее сумочке зазвонил телефон. Она нахмурилась, вынула трубку, взглянула на экран, со злостью сжала губы и скинула звонок. Почти сразу же телефон зазвонил вновь. Полина зажала рукой динамик, но он продолжал трезвонить. Наконец, девушка сдалась:
– Ну что тебе надо? – со злостью прошипела она в трубку. – Я тебе уже все сказала!
Она оборвала звонок, но телефон зазвонил опять. Полина с досадой выключила его совсем и бросила в сумочку.
– Похоже, есть кто-то еще настырнее меня, – усмехнулся Валерий.
– Дело прошлое, – буркнула Полина.
– Если я правильно догадываюсь, это тот самый роман, который так плохо закончился?
– Ты поразительно догадлив.
– Купи себе новую сим-карту.
– Обязательно, – кивнул Полина. – А еще я отключу домашний телефон и перееду на новую квартиру. Чтобы уж наверняка.
– А ты не пробовала…
– Бить его? – язвительно уточнила она.
Валерий засмеялся:
– Это не лучший метод, по-моему.
– Илья считает иначе. И он уже попробовал.
– Илья? Он что, успел поцапаться с твоим поклонником? – поразился Валерий. – Я надеюсь, что хоть за правое дело…
– За правое. Он здорово меня выручил. Ненавязчиво и эффективно.
– То есть?
– То есть врезал ему как следует.
– Господи, – взмолился Валерий. – Когда же Илюха повзрослеет?!
– Не пойму, что тебя удивляет. Ты должен знать своего брата лучше меня. По-моему, у него не бывает проблем по части поцапаться.
Валерий промолчал. Ему совсем не нравилось, что Илья дело-не дело начинает махать кулаками. Конечно, взрывной характер надолго не спрячешь. Илья старался. В последнее время он даже внешне изменился. Стал зажатым, скованным. Это у него называлось «работать над собой». Но иногда это не помогало.
– Да ничего меня не удивляет, – вздохнул Валерий. – Я беспокоюсь, успевает ли он подумать, прежде чем бросаться в драку…
– Это поразительно, но, кажется, он успевает.
– Свидетелей-то хоть много было его подвигам?
– Да весь двор. Если кому не лень было у окон торчать.
Валерий не стал говорить ей, как это было некстати. Только сейчас Илье и не хватало неприятностей с законом.
