Текст книги "Ты меня не забудешь (СИ)"

Автор книги: Наталия Веленская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 37 страниц)

– Миш, отпусти меня! Я не хочу! – Снежана отчаянно замотала головой, пытаясь увернуться от когда-то любимых губ, которые сейчас вызывали у нее только омерзение и дикий животный страх. Лишь только ощутив опору под ногами – Потапин всё-таки соизволил опустить её на пол, Снежана изо всех сил оттолкнулась от парня, неловко упав в сторону и больно ударившись копчиком. Будучи пьяным, Потапин явно не ожидал, что Вьюгина найдет в себе силы для такого сопротивления, и потому текущее положение вещей его совершенно не устраивало.

– Можем начать и здесь, – усмехнулся Миша, склоняясь над пытающейся отползти назад Снежаной. Чтобы навалиться сверху и резко прижать её ногой к полу, мёртвой хваткой вцепившись в тонкие запястья.

– Миша, пожалуйста!!

– Не кричи, ты же не хочешь разбудить своих обожаемых деток? – Миша резким движением сорвал с неё майку, откинув ту в сторону. Открывшийся вид ещё больше поднял ему настроение, а остатки разума окончательно растворялись под действием алкоголя и похоти.

– Отпусти меня! Миша! Мне больно!! – Снежанка не хотела разбудить детей, но и молчать она не могла. Потому что всё, что происходило сейчас это было каким-то диким нереальным сном, из которого она никак не могла вырваться, сколько бы не билась. Возможно, громко закричи она сейчас, кто-то бы и пришёл на помощь. Да пускай даже дети, ведь не настолько же он отбитый, чтобы начать её прямо при детях… Только вот голос Снежки был скован страхом и ужасом, и потому громко кричать у неё просто не было сил.

Миша был сильнее её, и крупнее. И значит убежать у неё не было никаких шансов. Она бессмысленно барахталась на холодном старом паркете, безуспешно пытаясь вырвать из захвата хотя бы одну руку или ногу. Но всё было тщетно. Он не хотел её слушать, и не обращал никакого внимания на слёзы, что катились по её лицу. Потому что это был не Миша. Это был безумец, которого она никогда не знала. Который, тяжело дыша, прижимал её к полу и уже начал подбираться к пуговице на шортах, как вдруг…

– Ты совсем охерел?! – раздался оглушающий рык Егора.

Глава 39

Егор не понимал, как он его не убил. Как нашел в себе силы, сдержаться и остановить свой бесконечный поток яростных ударов. Он вообще с трудом осознавал, как смог стащить с веранды полумертвого от мордобоя и спиртного Потапина и скинуть под скамейку у корпуса. Потому что с того момента, как он увидел в окне отчаянно пытающуюся вырваться Снежку, он не помнил ровным счетом ничего. Просто какая-то пелена упала ему на глаза.

Не зря он послушал свой внутренний голос, что надо сваливать с этой вечеринки следом за Потапиным. Да, он обещал Некиту и Марату проследить, чтобы их корпус не разнесли к чертям собачим орава пьяных ополоумевших придурков, которые наконец дорвались до выпивки. Но до самого утра он караулить их не собирался. И правильно сделал. Потому что задержись он хотя бы ещё чуть-чуть… Нет, он даже думать об этом не будет. Иначе он не сдержится и просто добьёт это пьяное животное, что сейчас похрапывало, уткнувшись носом прямо в широкие ножки скамейки.

– Забирай, – отрывисто произнес Егор, наконец соизволившего явиться на помощь другу Соловьёву.

– Бл**ь, вы… вы чего устроили?! – заплетающимся языком поинтересовался Диман, с ужасом взирая на Егора и опускаясь на землю перед Потапиным. Ещё зачем-то проверил пульс на его руке. Будто храпа ему было недостаточно, чтобы убедиться, что этот подонок живее всех живых!

– Я не знаю, что он вспомнит, когда проснется… Но, если он решит ещё раз приблизиться к Снежке, я за себя не ручаюсь, – предупредил Егор, – То, что он сделал – это статья. И я сделаю всё, чтобы Снежка накатала на него заявление. Так ему и передай, ясно тебе? Ты всё запомнил?!

– Ты охерел? Какая статья? Это по тебе тюрьма плачет! – возмутился Соловей. – Да ты же его в мясо…

– Завали! – оборвал Егор причитания Соловьёва. – Если хочешь, тащи его в медпункт. А завтра проконтролируй, чтобы он не отсвечивал и к Снежке не приближался.

– Да ты… да ты совсем долбанутый!

– Заканчивайте бухать! – злобно кинул им напоследок Теплов, не сдерживая в голосе омерзения и припечатав несколько нецензурных выражений, которые на его взгляд в полной мере отражали его отношение ко всему происходящему.

Надо бежать к Снежке. Он и так непозволительно долго провозился с этим ублюдком и его подпевалой.

Егор взлетел по лестнице, перешагивая через несколько ступенек и застал бледную и молчаливую Вьюгину, сидящей на полу и прижимающей к груди свою футболку. Растрепанные светлые волосы рассыпались по её дрожащим плечам, но вот слёз не было. Только те, что засохли на её щеках. Она просто смотрела в одну точку и молчала.

– Снежан… – Егор опустился на колени рядом с девушкой, но побоялся к ней притрагиваться. После того, что она пережила, он мог сделать только хуже своими неуклюжими объятиями. – Тебе нужно одеться, ты вся дрожишь…

Девушка замотала головой, но так и ничего не сказала. А слёз по-прежнему не было, и почему-то этот факт довольно сильно обеспокоил Теплова. Наверное, всему виной был шок. И Егор понятия не имел, как надо правильно выводить человека из такого состояния. По-хорошему ей нужна была психологическая помощь. В лагере был один психолог, правда детский. Но за неимением лучшего, парень был не против обратиться и к нему, только вот телефона психолога у него сейчас не было.

– Снежк… Не бойся, он тебя больше не тронет, слышишь? – Егор не знал, как еще дать ей понять, что она теперь в безопасности. – Ты… ты не молчи. И если хочешь плакать, то плачь… Не держи в себе, пожалуйста!

– Я не могу, – тихо прошептала Снежка. – Здесь дети…

– Тогда пошли! – Егор вскочил на ноги и накинул на девушку свою джинсовку. Раз Вьюгина ничего не соображала и не хотела надевать футболку, то хотя бы так она не замёрзнет. Господи, даже в такой момент вместо того, чтобы подумать о себе, она боится разбудить детей! Ну вот как так можно вообще?! Теплов протянул ей руку, чтобы помочь встать, но девушка вновь отрицательно покачала головой.

– Отвернись… пожалуйста.

Ладно, это уже какие-то проблески здравого смысла. Теплов послушно отвернулся, стараясь угомонить болезненно зашкаливающий пульс. Потому при виде такой потерянной и сломленной Снежки, у него просто разрывалось сердце. В этот момент Егор очень жалел, что не довел дело до конца. Нужно было всё-таки прикончить Потапина. Своими собственными руками, потому что такие подонки не должны ходить по земле…

– Уведи меня… подальше, пожалуйста, – прошептала Вьюгина, кутаясь в его джинсовку и пытаясь унять нервную дрожь. – Чтобы… чтобы никто не слышал!

Егор кивнул, аккуратно беря её за руку, боясь даже сделать линий вздох. Точно перед ним была не девушка, а хрупкий драгоценный сосуд, который мог разбиться от любого неверного касания.

Снежка дала волю слезам, только когда они очутились за пределами лагеря недалеко от входа в лес. И этот горький, разрывающий тишину плач, окончательно истерзал ему сердце в клочья. Он не мог просто так и смотреть, как она содрогалась от рыданий. Егор не выдержал и просто прижал девушку к себе. Снежана не оттолкнула и только сильнее заплакала, пряча голову у него на груди. Егор не помнил, что ей шептал, сжимая в объятиях и нежно гладя по волосам. Наверное, что-то глупое, но, то, что, по его мнению, могло успокоить и приободрить Снежку. И к его удивлению, это помогало. По крайней мере, всхлипы становились всё реже, а дрожь потихоньку теряла свою силу.

– Снежан… нужно будет сообщить в полицию, – аккуратно начал Егор, когда истерика утихла. – Он не должен оставаться в лагере.

– Нет! – Вьюгина приподняла лицо от груди парня и посмотрела ему прямо в глаза. – Это я во всем виновата…

– Ты с ума сошла?!

– Егор, он просто выпил лишнего… он ведь спортсмен и никогда не пьёт! Потому что знает, что его сразу же накрывает и он перестает себя контролировать!

– Снежан, это его не оправдывает!

– Егор, он – мой парень! – Снежка не выдержала и спрятала лицо в ладонях, не веря в то, что она сейчас должна была сказать в слух. Озвучить неприглядную правду, которая жгла её изнутри. – Парень, которого я люблю! Мы с ним такое вместе пережили!.. Ты не знаешь, как он меня поддерживал, когда папу… Миша – это мой близкий и любимый человек! Ты предлагаешь мне написать заявление на своего любимого человека?! Это… это поломает ему всю жизнь! Завтра он проснётся, и будет раскаиваться… Он просто слишком долго ждал, и тут алкоголь… Мне не надо было так долго тянуть, и ждать тот самый идеальный момент…

– Да о чём ты?! – у Егора взрывался мозг от этой сбивчивой тирады. И только внутри всё сильнее разгоралось дикое неконтролируемое злое пламя. Она оправдывает этого мудака! Она считает себя виноватой! Как??! Как такое вообще возможно?!

– Егор, я… я девственница, – тихо сказала Снежка, опустив взгляд вниз, будто склоняясь под тяжестью своего признания. Потому что ей почему-то сейчас было стыдно. И от этого факта, и от понимания того, к чему это всё привело. К чему привела её осторожность и медлительность… И от осознания, кому она решилась об этом рассказать. – Миша просто очень долго ждал, и… не выдержал…

Теплов еле сдержал себя, чтобы не заорать матом. Не потому, что его очень сильно изумил этот факт, (тут скорее у него наоборот сложился пазл – почему Снежана была такой робкой и стеснительной, почему так реагировала на его пошлые шуточки и заигрывания), а потому что этот скотина, видите ли, не захотел ждать! И почему-то решил, что нанести психологическую травму своей любимой девушке это отличная идея, ведь главное – удовлетворение своих физиологических потребностей. Су-у-у-ка!!!

– Сколько? – прошептал Егор, потому что его колотила изнутри ярость. – Сколько он ждал?

– Чуть больше полугода… , – ответила Снежка с каким-то немым изумлением глядя на Егора, потому что его реакция оказалась совершенно иной, нежели она ожидала. Уж ему ли не знать, как важна для парней эта сфера жизни… Вьюгина почему-то решила, что Егор всё-таки выскажет сейчас мужскую солидарность и с большим пониманием отнесётся к поступку Миши. Или хотя бы рассмеётся над её неопытностью и консервативностью, но он молчал. И только тяжело дышал, прожигая её взглядом.

– Снежан – это не такой большой срок. И в очередной раз повторяю – это бл**ь его не оправдывает! Услышь ты меня уже наконец! – хрипло прокричал парень, но увидев, как вновь задрожала Снежана, порывисто прижал её к себе. – Прости… прости, что кричу, Снежк. Я просто не знаю, как себя правильно сейчас вести в такой ситуации! Ты не виновата в том, что произошло, слышишь? Я хочу, чтобы ты это знала! Возможно, такая позиция, это… это часть посттравматического состояния или что-то вроде того. Снежан, пообещай, что ты не будешь хранить все это в себе. И если ты не хочешь идти в полицию, то хотя бы сходишь к психологу и поговоришь…

– Хорошо, – глухо отозвалась Снежка, уткнувшись носом в его грудь.

– У нас в лагере есть психолог, если хочешь я могу аккуратно узнать, сможет ли она принять тебя по этому вопросу…

– А вдруг она поднимет вопрос о том, чтобы Мишу уволили из лагеря…

– Снежан, ты серьёзно?! Да плевать на этого мудака! Он должен получить по заслугам! – взревел Егор, но не позволил Вьюгиной от него отстранится. Не будет он смягчать и заминать ситуацию! И пускай он возможно сейчас тысячу раз не прав, что вываливает это на неё после всего того, что случилось. Но по-другому он просто не мог! – Если уж ты не можешь засадить его за решётку, то пускай это сделает специалист!

– Егор…

– Ладно, Снежк, я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, она ничего не сделает без твоего согласия… У них, наверное, есть какой-то свой этический кодекс, – уже более спокойно отозвался Теплов, глядя в её заплаканные глаза. Как же ему хотелось в этот момент, чтобы всё происходящее было не более, чем его ужасный сон! Чтобы Снежане никогда не пришлось пережить все то, что сегодня случилось. Пускай даже она была бы с этим косолапым чудовищем… Главное – чтобы она была счастлива. Почему у него нет власти повернуть время вспять? Он не дал бы напиться Потапину, чёрт… да чего б он только не сделал, чтобы сегодняшний вечер не стал для Снежаны кошмаром! – Если ты не хочешь писать на него заявление в полицию, это твоё право… Хотя я этого не понимаю, ни хрена не понимаю! Но допустим… Я не хочу, чтобы он снова причинил тебе вред. Завтра я поговорю с Потапиным, чтобы он не смел больше никогда к тебе приближаться…

– Завтра у нас выходной… должен был быть… И мы хотели провести его вместе, – пробормотала девушка, с ужасом осознавая, что совершенно не представляет, как она сможет провести хотя бы несколько минут наедине с Мишей. Не говоря уже о целом выходном.

– Да? И ты по-прежнему этого хочешь? – хмуро поинтересовался Теплов.

– Нет… я вообще не понимаю, что мне завтра делать, – честно призналась Вьюгина, пряча лицо в ладонях и качая головой. – Я… я не хочу оставаться здесь в лагере. Но и с ним я никуда ехать не хочу… И к маме я не могу приехать и показаться в таком состоянии. Я не хочу, чтобы она волновалась.

Егор тяжело вздохнул и закатил глаза. Белоснежка, как всегда, в своём репертуаре – подумать обо всех кроме самой себя! Но в одном она была права – оставаться одной в таком состоянии ей было категорически нельзя. А значит, ему предстоит совершить невозможное – кинуться в ноги к Ломашову и бабе Яге, а быть может и к Водяному, лишь бы они дали ему выходной. Потому что одну он Снежку не оставит. Даже если для этого придётся удрать из лагеря, наплевав на свои обязанности.

– Значит, проведём этот день вместе.

– Егор…

– Что? Ты вообще-то мне торчишь ещё два желания, – с лукавой улыбкой напомнил Теплов. – Забыла уже?

– Нет, просто… Как это вообще возможно? Ты же завтра работаешь! – непонимающе уставилась на него Вьюгина.

– Я возьму выходной, – уверенно проговорил Егор, будто бы этот вопрос был давным-давно решён.

– Но… Егор, нужно заранее писать заявление! Его должны согласовать три руководителя…

– Не переживай, я всё улажу, – улыбнулся Теплов, вновь прижимая к себе девушку. – Сейчас твоя задача – хорошо выспаться. Завтра нам предстоит насыщенный день.

Правда пока он понятия не имеет, как именно он заполнит их выходной, но это не важно. Нужно решать проблемы по мере их поступления. А сейчас для него первостепенная задача – договориться с руководством. Если будет нужно он прибегнет и к родственным связям. Ради Снежки он готов кинуться в ноги не только к дяде Юре и Ягиной, но и к собственным родителям, которые точно имели влияние на Ломашова. А значит, у него есть козырь в кармане. Ничего, как говорится, прорвёмся. Самое страшное не случилось, а с остальным он справится. Чего бы ему это не стоило, но выходной он себе выбьет. Он просто не может подвести Снежку и оставить ее завтра одну наедине с тяжелыми мыслями!

– Егор, я… я боюсь спать одна в вожатской, – призналась Снежка, доверчиво прижимаясь к парню. Почему-то в этот момент ей казалось, что теперь он может сказать ему абсолютно всё, что чувствует и думает. После всего того, чему он был свидетелем, и после её откровений – признаваться в собственной слабости было для неё уже каким-то совершенно обыденным фактом. Она действительно боялась, что Миша решит нагрянуть к ней ночью и завершить начатое… И ничего не могла поделать с липким страхом, который окутывал её душу и тело, и выжигал последний кислород из легких от чего становилось невыносимо трудно дышать. – Я не знаю, вернулась ли Каринка…

– У Романенко есть ключ от вожатской?

– Да.

– Запри дверь на ключ, предупреди Каринку, чтобы она потом тоже не забыла закрыть вас, когда придёт. Я пока покараулю на лестнице, – выложил ей свой план Теплов. – Можешь быть спокойна – мимо меня он не пройдёт.

Снежане совершенно не хотелось, чтобы Егор провел ночь, сидя на лестнице. Кто знает, когда явится Каринка… Она вполне могла заночевать в палатке у Некита, а потом рвануть с утра на такси, чтобы явиться прямиком к планёрке. К тому же, единственным её желанием сейчас было, чтобы Егор никогда не размыкал своих объятий. Потому что именно рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И весь ужас, что так неожиданно ворвался в её жизнь, как будто бы растворялся в ночи.

– Егор, ты можешь… остаться в вожатской со мной? Просто полежать рядом?.. – тихо спросила Снежана. Она знала, что ему не надо объяснять, что между ними ничего не будет. Ей просто нужна была дружеская поддержка и участие. Просто ощутить человеческое тепло и знать, что в этом мире ты не один, и тебя есть кому защитить. Кто всегда будет на твоей стороне, даже в такой непростой ситуации. Ведь Егор не встал на сторону Миши, не понял его «как мужчина мужчину», он не осудил её позицию, и не стал над ней смеяться. И сейчас для Снежки это было сродни какому-то чуду… Она не чувствовала никакой опоры в этом мире и в самой себе, но рядом был Егор. И своей непоколебимой уверенностью, он дарил ей надежду, что она всё-таки сможет это всё пережить…

Егор молча кивнул, и аккуратно взяв её за руку, направился в сторону корпуса.

Глава 40

Егор проснулся от ярких лучей солнца, которые заливали окно. По-хорошему надо было его зашторить вчера, подумал Егор. Но ему было как-то совсем не до этого. Разговор с Ломашовым окончательно вымотал парня, поэтому единственное на что он был способен – это разместиться рядом с дрожащей Снежкой на тесной неудобной кровати и крепко её обнять. На удивление, никакого дискомфорта от тесноты и панцирного основания он не чувствовал – наоборот, казалось – всю жизнь бы так лежал, прислушиваясь к её дыханию и вдыхая вишнево-сладкий аромат её волос. Приятный такой, солнечный, тёплый аромат. Который никак не вязался ни с именем девушки, ни с теми прозвищами, которыми он её наградил. Никакой она не холодный Снеговик! Слишком горячее и доброе было у неё сердце. И сама она вся будто была соткана из света… Егор невольно залюбовался спящей Снежкой, какая она была хрупкая и нежная. Такая, что невольно сжималось сердце, чтобы потом зайтись в каком-то бешенном ритме.

Теплов никогда вот так просто не валялся в кровати с девушками – все эти нежности он упорно отвергал, сосредотачиваясь лишь на банальной физиологии. Потому что не понимал всю эту чушь от слова «совсем» и никакого кайфа для себя в этом не видел. А вот той ночью, когда он нежно согревал Снежану в своих объятиях, Егор понял, что окончательно «поплыл». Потому что внутри разливалось какое-то необъяснимое тепло, сотканное из счастья и надежды. Что всё обязательно будет хорошо, и она точно когда-нибудь станет его. И дело вовсе не в сексе. Понятие «его» включало в себя намного большее. Что-то очень важное и значимое, чему ему сложно дать определение. То, чего он упорно избегал много лет, а вот сейчас ощущал, что наконец-то готов. И более того – даже сгорает от нетерпения, чтобы открыть для себя эти новые грани жизни.

Единственное, о чём сожалел Егор – что эта ночь стала возможна из-за такого чудовищного события. Какая-то жестокая шутка судьбы или абсолютная симметрия вселенной – чувствовать себя таким счастливым после того, что случилось. Как будто жизнь наглядно демонстрировала, что за чёрной полосой непременно последует белая, а добро и зло, отчаяние и счастье были неотъемлемо связаны друг с другом. В глубине души Егору казалось всё это абсолютно неправильным, но вытравить из себя чувство эйфории он просто не мог. Ведь он сейчас был здесь, с ней… И это чёрт возьми было круто.

Заметив, что редкие всхлипы Снежки, окончательно затихли, а дыхание девушки стало ровным, Егор позволил себе прикрыть глаза и провалиться в сон. И засыпал он в ту ночь с улыбкой, которую никак не удавалось запрятать подальше, и на которую никак не влияла усталость от тяжёлого и насыщенного на события дня. Он так и уснул, улыбаясь как придурок. Но если и чувствовал себя последним придурком, то всё равно самым счастливым на свете.

И это чувство не собиралась покидать его и утром. Он смотрел на спящую Снежку, волосы которой красиво переливались в первых лучах солнца, и не мог отвести глаз. И совершенно не понимал, как сможет оторваться от неё, чтобы пойти делать дела – нужно было подготовиться к той программе, что он распланировал вчера в своей голове, прежде чем отрубиться. Но в этот момент Егору казалось, что никакие силы мира не заставят его покинуть её объятия. Снежка лежала головой на его руке, тесно прижавшись к Егору, и положив свою ладонь на его грудь, в которой отчаянно сейчас колотилось сердце. На секунду Теплову даже показалось, что этот стук может разбудить девушку, но утихомирить его было абсолютно не в его власти.

Какая же она всё-таки красивая…

Звук камеры заставил Егора вздрогнуть и вскинуть глаза, чтобы впечать свой недовольный взгляд в Романенко, которая так бесцеремонно нарушала идиллию момента. Интересно, это какой уже у неё по счёту страйк? Третий?

– Это я на память, – тихо пояснила Каринка, с хитрой улыбочкой убирая телефон. – И на тот случай, если Снежка будет отпираться.

– Не придумывай себе! – холодно отозвался парень, стараясь аккуратно высвободить свою руку, чтобы не разбудить Вьюгину. – Ничего не было. Просто… ей нужна была поддержка.

– Я так и поняла, – усмехнулась Каринка. – Может быть выйдешь? Я переодеться хочу перед планёркой.

– Не оставляй ее наедине с Потапиным, – предупредил Теплов, поднимаясь с кровати и надевая свои кроссы. – Звони мне, если он появится на горизонте.

– Чего?.. В смысле – не оставляй?! Ты о чём? Что произошло?!

Егор прижал палец к губам, кивая в сторону Снежки.

– Дай ей попасть, – тихо попросил парень. – Ночь была тяжёлой… Она сама тебе всё потом расскажет, когда посчитает нужным. Передай ей, пожалуйста, что я ненадолго отойду по делам. Пускай спокойно собирает вещи. Список я ей скину чуть позже.

– К-какие вещи?..

– Не важно. Просто передай. Я как освобожусь, за ней зайду. Но если появится Потапин – сразу же звони. Поняла?

Каринка только растеряно кивнула.

– Погоди… Что значит «отойду по делам»? А как же планёрка?!

– У меня выходной.

С этими словами Егор наконец оставил ничего не понимающую Романенко в вожатской. И пошёл к Сабирову за двухколёсным конём. Потому что вместо привычной тренировки ему сегодня предстоял скоростной велопробег до посёлка.

***

– Как тебе удалось их уговорить? – спросила Снежка, с аппетитом вгрызаясь в круассан со сгущёнкой.

– Ну… я умею быть убедительным, – усмехнулся Егор, громко хрустнув огурцом. – Особенно, если мне что-то надо.

Не обманули его бабки на рынке – овощи и правда были что надо, свежие, вкусные, и сто пудово без консервантов и прочей гадости. Именно за ними он гонял в посёлок, чтобы организовать Снежке завтрак в лесу. Готовить он не умел, но кое-что смог сварганить – например, сварить яйца вкрутую в микроволновке, помыть овощи и ягоды, порезать сыра и колбасы для бутеров. Ну и купить немного сладкого – свежая выпечка как раз идеально подошла для их завтрака. Девочки ведь любят сладости, Егор это знал. Но конфеты при такой жаре растаяли бы ещё до того, как он вернулся в лагерь. Спасибо Сабирову, что пустил его в свою вожатскую и не задал ни одного вопроса, а Егор смог подготовить всё необходимое к пикнику. Золото, а не человек! Особенно когда не кидал свои странные заинтересованные взгляды на Снежку.

Про дружеские связи родителей и дяди Юры Теплов решил промолчать. А то ещё Вьюгина надумает себе, что он «блатной» и, что грамота у него практически в кармане. Естественно, тут же расстроится и обидится. А чтобы это опровергнуть, Егору придётся сознаться ей в той аварии, а ему этого совершенно не хотелось. Потому что… было очень стыдно. Конечно, когда-нибудь он ей обязательно расскажет об истинных причинах, почему он оказался в лагере. Но точно не сейчас, когда между ними только-только начало зарождаться доверие. Он просто не выдержит, если увидит разочарованный и потухший взгляд Белоснежки, когда он поведает ей о своей прошлой жизни. Почему-то сейчас она казалась Егору какой-то далёкой и неправдоподобной. Будто он уже много лет работал вожатым, а тот придурок, что творил всякую дичь остался где-то там далеко на задворках его памяти. Но ведь он был… этот придурок. И от этого факта никуда не деться.

В лесу было хорошо – уютная тишина, которая прерывалась щебетом птиц и лёгким шумом ветра, что колыхал кроны деревьев, солнце, которое грело, но не жарило,. А ещё было спокойно – потому что про это место мало, кто знал. А значит никакой нагрянувший отряд не смог бы помещать их уединению.

Снежка вытянула свои стройные ноги на траве, скинув с себя кеды, и зажмурившись потянула носки пальцев. Трава приятно щекотала кожу и расслабляла. Сейчас девушка просто хотела выкинуть из головы всё плохое и наслаждаться моментом. Быть может, это было неправильно – гнать от себя тревожные мысли, запрятав проблему глубоко внутрь сознания. Но по-другому она просто не могла. Завтра она найдёт в себе силы поговорить с Мишей. Повторяя про себя любимое имя, Снежка с удивлением отмечала, что вспоминает совершенно другого человека – того, кого она знала до той роковой ночи. Но поговорить ей придётся с тем пугающим незнакомцем, которого она для себя открыла. И куда заведёт их этот разговор ей сложно было представить. Да она и не хотела. Завтра. Все проблемы она будет решать завтра, иначе она просто сойдёт с ума…

Егор с удовольствием отметил, что вчерашнее происшествие пока что никак не сказывалось на их со Снежаной выходном дне. Да, Вьюгина периодически впадала в лёгкую задумчивость, но не более того. И Теплов с удвоенной силой принимался болтать обо всём на свете, чтобы отвлечь девушку, и чтобы по её губам вновь заскользила искренняя улыбка.

– А что у нас дальше по плану? – спросила Белоснежка, подставляя лицо лучам солнца.

– Дальше… спустимся к озёрам и освежимся, – ответил Егор, с трудом подбирая слова, потому что вновь подвис, любуясь Снежаной. Если так и дальше пойдёт, она его точно спалит. Всё-таки сложно будет скрыть свой интерес, если вам предстоит провести вместе целый день. Так-то Теплов был совсем не против поведать девушке о своей симпатии, только в глубине души понимал, что пока не стоит спешить. После всего случившегося должно пройти немного времени. Снежка может просто испугаться его напора. Еще не дай бог придумает себе что-нибудь ужасное, что он, например, просто хочет получить плату за её спасение или ещё какую-нибудь чушь… Логика ведь у неё иногда хромала на обе ноги.

– Класс! – воскликнула Вьюгина, захлопав в ладоши. – А ты знаешь дорогу?

– Конечно, – кивнул Егор. Он действительно отрыл эти места из чертогов своей памяти, вспомнив, куда они обычно направлялись с родичами, когда те приезжали навестить его в лагерь. Правда, с навигатором он всё равно предварительно сверился, но Снежке об этом конечно же говорить не собирался. Пускай видит, что у него всё под контролем и что вообще он молодец.

– Мы с Каринкой в том году пытались сами дорогу найти. Хотели покупаться в свой первый законный выходной, но быстро заблудились. Пришлось возвращаться в лагерь и вызывать такси из посёлка…

Егор только закатил в ответ глаза. Две сумасшедшие, реально! Ладно хоть к лагерю обратно нашли дорогу, а могли и далеко уйти, и заблудиться, так что пришлось бы потом их со спасателями искать. Леса здесь были густые и местами труднопроходимыми, тем более для двух девчонок.

– А идея с походом на озёра чья была?

– Каринки, – удивлённо уставилась на него Вьюгина. – А что?

– Да так… хотел в очередной раз убедится, кто у вас в паре за всякую дичь ответствен.

– Егор!

– Ну это ж не первая подобная история, которую ты мне поведала, – усмехнулся парень. – Хотя в этом году ты, Белоснежка, тоже не отстаёшь – стоит только вспомнить тот случай с душем…

– Да когда ж ты про него забудешь! – не выдержала Снежана, невольно заливаясь краской.

– Ты что, Снеговик, забыть? Да никогда в жизни! – картинно прижал руку к груди Теплов. – Это одно из моих самых любимых и драгоценных воспоминаний за всю смену!

Снежка только покачала головой, натыкаясь на лукавый тёмно-зелёный взор, на дне которого помимо веселья плескалось что-то ещё. Но Вьюгина не могла понять, что именно. Да и вообще не поймёшь его – всерьёз он сейчас говорит или, как обычно, шутит?

– Почему ты меня всегда называешь этими прозвищами? – решила спросить Снежка, пока они не спеша углублялись в лес, аккуратно ступая по одной из тропинок. – Я же вообще на Белоснежку не похожа! Она ведь с тёмными волосами была в мультике… Ниночка твоя и то больше подходит под описание.

Снежка вдруг поняла, что только, что сказала и поспешила отвести взгляд. Вот и зачем она приплела его бывшую пассию? Можно было просто ограничится цветом волос! А сейчас Егор решит (и кстати вполне резонно!), что она какая-то ревнивая дура…

– Ну, во-первых, она «не моя Ниночка» и никогда ей не была, – усмехнулся Теплов, наблюдая как сосредоточенно Снежана глядит себе под ноги, только чтобы не смотреть ему в глаза. И как мило раскраснелись её щёчки. – Во-вторых – причём тут мультик? Они сначала сняли её белокожей брюнеткой, лет через десять решат сделать рыжей афроамериканкой… А что ты смеёшься? Политкорректность, толерантность там, все дела. Волосы у тебя белые? Белые. Звать тебя Снежка? Ну вот сама и реши ребус и поймёшь, чего я так тебя зову.

– А Снеговик ил Снежок? Тут в чём сакральный смысл? – засмеялась Вьюгина на столь логичное объяснение.

– Никакого сакрального смысла. Просто мне нравилось тебя бесить, – сверкнул глазами Егор.

– Я в тебя сейчас шишкой кину!

– И промахнёшься, даже если я буду рядом спокойно идти, – не удержался от подкола Егор. – Давай уж лучше действуй своими привычными методами: закрыть в душе, плеснуть в лицо водой…

– Егор!!

– Ну ты правда очень прикольно злишься, – с улыбкой добавил парень, увернувшись от шуточного тумака. – Такой знаешь, очень сердитый ёжик. Ни хрена не страшно, но очень ржачно…

Снежана не выдержала и всё-таки обрушила на него град небольших ударов кулачками, но так скорее в шутку, чем пытаясь реально причинить парню вред. Егор дал возможность Снежке выплеснуть эмоции, а потом аккуратно перехватил её запястья и притянул к себе, не выпуская рук и всё также с улыбкой смотря на неё сверху вниз. Вот только сама Снежана в этот момент рассматривала его сбитые костяшки, которые до сих пор немного саднили после драки с Потапиным.

– Тебе нужно было сходить в медпункт, – прошептала девушка, – А я тебя заставила охранять мой сон. Егор, прости меня! Я порой бываю такой эгоисткой…

– Глупости не говори, – пробурчал парень, глядя в синий омут, в котором сквозили грусть и досада. – Это просто царапины. На мне всё заживает как на собаке.