Текст книги "Иногда они возвращаются! (СИ)"

Автор книги: Наталия Немченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

2015 г

СЕРАЯ ТЕНЬ Ох, как же Лерка не хотела ехать в эту деревню! Нет, там, несомненно, было хорошо – чистый и свежий воздух, река неподалёку, лесок, а в нём полно ягод и грибов... Но Валерия была истинной жительницей города – не мыслила себе существования без Интернета и сотовой связи и потому полузабытая Богом деревенька, где жило шесть или семь бабок и четыре деда, а их дети и внуки присутствовали в основном на фотографиях, а в гости заезжали редко, её уж никак не прельщала... Я ехать с ней отказалась наотрез. – Ну, Наташка-а-а-а... – ныла рыжая вредина, делая страдальческие глаза. – Ну, поеха-али, а? Тебе же всё равно делать нечего, а природу ты любишь... Ведь любишь, да? – А обои кто клеить будет? Пушкин с Гоголем? – Роланда попросим... – Из твоего Роланда клейщик обоев как из меня Памела Андерсон! – фыркнула я. – Езжай себе спокойно одна, чего там бояться? – А вдруг какой-нибудь маньяк нападёт? – Ну, если нападёт, то останется только посочувствовать... – Мне? – Маньяку! Он ведь не знает, бедный, с кем решил связаться... Балда, откуда там маньяки? – А если... – В деревне живут несколько бабушек и дедушек, – терпеливо сказала я. – Их на этом свете, кроме себя и внуков, уже давно ничего не интересует. Единственное, о чём прошу – не надевай ты, Бога ради свои эластичные шорты с прозрачной вставкой, а то доведёшь дедов до сердечного приступа... а больницы там нет! Валерия попыталась притвориться рассерженной, но сохранить сердитую мину у неё долго не получилось, и она весело расхохоталась. – Ладно уж, обойдусь без провожатых! – отсмеявшись, сказала она. – И в самом деле, чего я боюсь? – Кстати, я так и не поняла, а чего ради ты вообще туда едешь? Дачку решила прикупить? – Если бы... Дом и земля перешли мне по наследству давным-давно, от бабушки. Налоги я платила исправно, время от времени ездила проверить – всё ли в порядке, а теперь один богатенький Буратино скупает там землю, хочет построить замок, разбить сады как в Версале, понаставить статуй... Ну, от жира бесится мужик, но деньги платит хорошие. – А как же бабки и дедушки? – Их он трогать не собирается, да и дома у них не в центре деревни, а почти с краю, так что... – Ну, а ты-то чего туда собралась? Там прямо будешь документы подписывать? Не боишься, что Буратино тебе головушку отвинтит? А что, нет наследницы – нет проблем! – Документы я уже подписала, деньги получила. – Тогда чего ещё хочешь?! – А вдруг там есть что-нибудь ценное, старинное? Посуда, полотенца... клад? Так что придётся ехать... ...Деревня встретила Леруку тишиной, душевным покоем и... какой-то безнадёжной грустинкой, словно она понимала, что своё уже отжила и вот-вот снесут её дома, заборчики, сарайчики, срубят старые вишни и яблони... И все забудут, что когда-то на этом месте стояла деревенька, где жили, рождались и умирали люди, из дворов лаяли собаки и коровы, возвращаясь с пастбищ, протяжным мычанием звали своих хозяек, чтобы те поскорее подоили их... Дом стоял нетронутый с тех самых пор, как Валерия в последний раз приезжала сюда, а было это два года назад, лишь забор покосился. Какая-то бабушка, шедшая мимо, дребезжащим голоском поздоровалась с Леркой, посетовала на то, что передвижной магазин редко приезжает, и поплелась дальше, опираясь на палочку. Лерука проводила старушку взглядом, отчего-то тяжело вздохнула и, отперев калитку, не без труда вошла во двор, который весь зарос высокой, по колено, травой и одичавшей малиной, колючей до невозможности, но покрытой крупной и сочной ягодой. Отметив про себя, что неплохо было бы эту самую ягоду попозже собрать, Валерия привстала на цыпочки и зашарила рукой поверх дверного косяка в поисках ключа, который тут же нашёлся и с легкостью открыл дверь. В доме царили темнота и запах сырости, который всегда поселяется в домах, в которых давно никто не жил... Лерка с досадой хлопнула себя по лбу – забыла ставни открыть! – и поспешила на улицу. ...Яркий солнечный свет лился в открытые настежь окна, жужжала одинокая, случайно залетевшая муха, в полотне солнечных лучей танцуют пылинки... Валерия, не обращая внимания на царившее вокруг умиротворение, сосредоточенно рылась в огромном сундуке, на крышке которого изнутри были наклеены пёстрые лубочные картинки. Сам по себе сундук тоже являлся произведением искусства народных умельцев, и Лерка обязательно взяла бы его с собой... не будь он так велик. Так что приходилось довольствоваться малым. “Малого” тоже уже набралось изрядное количество – расписные кувшины кустарного производства, связка деревянных ложек, облупившаяся одинокая матрёшка, кованый подстаканник, колечко (вроде бы серебряное), аккуратно завёрнутое в платочек, пара вышитых полотенец, которые, впрочем, совершенно пришли в негодность из-за сырости в давно неотапливаемом помещении... Странно, а деревянные поделки сохранились хорошо... Может, всё дело было в том, что лежали полотенца не в сундуке, а в шкафчике, над которым прохудилась крыша? Потом Лерка набрала малины в один из кувшинов, вытащила из машины надувной матрац, умостилась под окном на полу и... незаметно для себя уснула. Проснулась она от сырой прохлады, полезшей из стен и пола дома, когда скрылось солнце, чертыхнулась с досады, что придётся остаться здесь ночевать, но особенно сильно не расстроилась – уж больно вечер был хорош, такого в городе никогда не было и не будет... Валерия сходила к одной из бабушек – купить молока (колбасу, сыр и печенья с конфетами она благоразумно захватила с собой), но была оставлена поужинать и посплетничать. Пришлось бежать за конфетами и прочими сластями... Объевшаяся жареной картошки с грибами и пирогами с капустой и яйцами, осоловевшая от усталости (ещё бы, столько болтать ей до этого не приходилось, а бабкам было интересно всё!) Валерия, засыпая на ходу, вернулась домой и, рухнув на матрац, мгновенно уснула. ...Кто-то пристально, не мигая смотрел на неё, и от взгляда этого Лерука чувствовала, как у неё внутри всё сжимается. “Вот и маньяк... – с тоской подумала она. – А я тут совершенно одна и позвать на помощь некого... Не на бабок же, в конце концов, надеяться? Ну, Наташка, держись! Если умру, то припрусь к тебе в виде призрака и буду ночами песни распевать!” Взгляд неизвестного всё буравил и буравил, но нападать никто явно не собирался, и Лерука решилась-таки открыть глаза. Прямо над ней в воздухе витала бледная серая тень – слегка светящаяся, туманная... – Вот только призраков мне не хватало! – с досадой сказала Валерия и села. – Да что же это за жизнь такая-то?! Чего тебе надо, неупокоенный? Серая тень парила перед ней и лёгкими движениями полупрозрачных рук звала куда-то на улицу, в ночь. – Не пойду! – решительно заявила Лерка. – Хватит с меня привидений, вампиров и оборотней! Призрак умоляюще взмахнул руками и на его лице, таком же туманном и малоразличимом, проступило вдруг такое отчаяние, что Валерия, не говоря ни слова, встала и вышла за серой тенью, которая обернулась лёгким облачком и заскользила куда-то в самый конец деревни. ...Они уходили всё дальше и дальше, вот уже показался последний в этой деревне дом... – Всё, дальше я не пойду! – рассердилась Валерия и застыла на месте упрямым осликом. – Там лес, а сейчас ночь... Мало ли что может случиться?! Не пойду! Но серая тень подплыла к давно заброшенному, полуразвалившемуся дому и... растворилась. Без следа! Лерка, обиженная в своих лучших чувствах (так хотелось, чтобы призрак указал бы на запрятанный клад!), нехотя подошла к входу и заглянула внутрь, подсветив себе фонариком в сотовом телефоне. В доме царила полная разруха – сгнившие, наполовину провалившиеся полы, обвалившаяся почерневшая штукатурка, кучами валявшаяся у стен, сквозь грязные стёкла не пробился бы и солнечный свет, не говоря уж про лунный... Мебель чёрными кучами громоздилась в углах словно непонятные, но мерзкие чудовища с поблескивающими глазками-стёклышками. – И зачем ты меня сюда привёл? – с отвращением спросила Валерия, водя лучом фонарика туда-сюда. – Грязь, вонь, гниль... Что я тут позабыла? “Упокой меня... – прошелестел в голове бестелесный голос. – Прошу...” – Кол в грудь? Это мы запросто... Так ты же вроде не вампир? “Я устала, очень устала... а так хочется покоя! Помоги мне...” – И куда идти? На кладбище? Среди ночи? “Нет, я тут, за стеной...” Призрак подплыл к стене, которая выглядела поновее прочих и попытался мягко коснуться её руками, но те прошли насквозь. – А чего же бабок не попросишь? Или дедушек? Почему именно я? “Они уже старенькие, зачем их тревожить? Да и испугаться могут... Не хочу, чтобы их смерть лежала камнем на моей душе. А ты молодая и не боишься…” – Можно было бы и подождать! – сердито сказала Валерия, оглядываясь в поисках прочной и тяжёлой палки, чтобы ловчее было ломать стену. – Скоро сюда приедут строители, снесут все дома, зароют твои косточки и... “Ты не понимаешь! – в голосе тени явственно зазвучало отчаяние. – Серебряная луна появляется раз в сто лет, и её свет снимает с неупокоенной души все грехи, даруя ей благодать... Я не могу ждать ещё сто лет, я слишком устала для этого! Мало того, что меня убили и замуровали в эту стену, не дав лечь в землю, которая даровала бы мне вечный сон, так ещё и ждать покоя снова и снова?!” – Не могу себе представить, как я буду тебя хоронить! – пропыхтела Лерка, ломая палкой глинобитную стену. – Где гроб взять? Саван? Кто этот гроб, в конце концов, тащить-то будет? Постой, ты сказала, что тебя убили и... И что же ты такого натворила?! “Какая теперь разница, ведь прошло столько лет? – печально вздохнул призрак и, подплыв к дверному проёму, с тоской посмотрел на огромный сияющий диск луны, в эту ночь действительно щедро проливавшей серебряный свет. – К чему ворошить прошлое? И хоронить меня не надо, только брось на мои останки горсть земли и прочитай молитву...” – И всё же... – Валерия не успела договорить, как кусок стены с грохотом рухнул вниз, открывая просторную нишу, из которой повеяло лёгким запахом тления. – Опаньки... Она с осторожностью подошла к нише, с опаской заглянула внутрь, подсвечивая себе фонариком... Не знаю, чего уж она там ожидала увидеть – может, живописно прикованного к стене скелета, который открыл бы рот и проскрипел: “Не тронь мои останки, несчастная!” или иссохшую мумию, или ещё чего... Но всё выглядело вполне прозаично: ниша, затянутая паутиной, а на дне её белесой кучкой лежала груда костей, кое-где прикрытая клочьями ткани, некогда бывшей платьем. “Наконец-то! – в голосе призрака явственно слышалась радость. – Прошу, возьми земли и высыпь её на мои кости, упокой наконец мою душу!” – Сейчас! – Лерка засуетилась, отбросив палку в сторону, выскочила на улицу и, набрав земли в пригоршню, вернулась обратно. – Что надо сделать? “Высыпь землю на мои останки, и я буду наконец-то свободна!” Валерия, наступая на куски глины и штукатурки, подошла к нише, наклонилась, сунула руку с зажатой в горсти землёй и... почувствовала, как жёсткие пальцы скелета сомкнулись на её запястье. Лерука, от ужаса потеряв на какое-то время голос, выпучила глаза и попыталась вырваться, но не тут-то было! Казавшиеся хрупкими кости вдруг обрели стальную прочность и скелет стал подниматься, сбрасывая с себя обрывки ткани, шарики бус, посеревшие, свалявшиеся клочья волос. Вспомнив о зажатой в ладони земле, Валерия разжала пальцы и зажмурилась, ожидая пронзительного разгневанного визга, но ничего не произошло. Абсолютно ничего! Лерука запоздало вспомнила, что земля имеет силу только в двух случаях: если эта земля с кладбища (причём неосквернённого) или же если она предварительно освящена. А так – просто обычная земля и никакой защиты она дать не может... Серая тень подплыла к поднявшемуся во весь рост скелету, окутала его серебристым флером, придавая тому человеческие черты и на оцепеневшую Лерку глянуло женское некрасивое лицо с чёрными ямами вместо глаз. – Я всегда полагала, что современная молодёжь чересчур наивна и легковерна! – произнёс насмешливый глухой голос. – Раньше мне было невозможно заманить сюда кого-либо, тем более все знали о том, кто жил в этом доме! Конечно, память человеческая коротка... но не всегда и не везде. – Ты же хотела покоя... – Наивная дурочка, какой покой, когда у меня столько силы? Мне нужна ты, твоё тело! – Но серебряная луна... – дрожащим голосом пролепетала Валерия. – Серебряная луна... – прозрачное лицо нахмурилось. – Это проклятие... Она появляется раз в сто лет, и только в эту ночь я могу занять чужое тело, чтобы жить дальше! Думаешь, я стала бы столько ждать, если бы смогла в любое время осуществить свои желания? – Но почему я? – спросила Лерка, потихоньку отползая к двери. – А кто? Эти бабки? Зачем мне тело, которое вот-вот может умереть? А вот ты... Стой! – Хрен тебе! – выпалила Валерия, кузнечиком вскакивая с пола и выскакивая за порог. – Думала, что так легко поймаешь меня? Ай-й-й!!! Проклятый шлёпок зацепился за гвоздь, торчащий из рассохшейся деревяшки, что служила порогом и Лерка шмякнулась на землю, сильно ушибла колено и тихонько взвыла, поминая “добрым” словом тех, кто когда-то построил этот дом, а равно и с ними их родственников. – Считаешь, что сможешь от меня сбежать? – послышался насмешливый голос, Валерию рывком перевернули на спину, и костлявая нога скелета опустилась ей на грудь, неподъёмным грузом прижав к земле. – Сейчас светит серебряная луна и жертве, что выбрана мной, уже никуда не уйти от своей судьбы... Пора! Костлявая нога надавила сильнее, заставив Валерию раскрыть от боли рот и серая тень, отделившись от скелета, сгустилась и, превратившись в тонкую струйку, начала заползать в рот выпучившей от ужаса глаза моей подружки... – Отпусти девку, шалава! – послышался дребезжащий старческий голос. От неожиданности скелет убрал ногу и, получившая внезапную свободу Валерия, отплёвываясь и утирая рот, откатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги. – Кто это посмел... – скелет скрежетнул зубами и повернулся, ища чёрными впадинами глазниц того, кто прервал колдовство. – Пошла вон, старая ведьма! Тебе всё равно уже не остановить меня! – Как ты была дурой, Клавка, так ей и осталась, даже смерть ничего не изменила! – спокойно ответила та самая старушка с палочкой, которую по приезде встретила Лерка. – Решила стать молодой да красивой в чужом теле... Так ведь душа хозяина не позволит! – Мёртвая душа убьёт живую, и ничто уже не помешает... Настька! Думаешь, я тебя не узнала? Скоро я стану вновь молодой, а ты сдохнешь от старости... Уходи, пока я ещё позволяю тебе это сделать! Серая тень вновь отделилась от остова, поплыв к оцепеневшей Валерии, но бабка с неожиданным проворством шагнула вперёд, закрывая собой намеченную призраком жертву. Скелет дико взвыл, взмахнул рукой, чтобы ударить неожиданную защитницу, однако старушка оказалась куда быстрее. Деревянный резной посошок с глухим стуком врезался в пожелтевший череп мёртвой ведьмы и... ничего не произошло. Торжествующе расхохотавшись, серая тень легко отбросила растерявшуюся бабушку с дороги, вновь наклонилась над Валерией... и тут на черепе появилась маленькая чёрная трещина, которая зазмеилась, становясь всё больше и больше. Скрипнув, отвалилась часть лобной кости, потом височной... Провалился полностью вглубь черепа нос, глазницы, постепенно расширяясь, превратились в одну огромную, и та с немым удивлением воззрилась на бабку, которая, кряхтя, поднялась на ноги, опёрлась о посошок и теперь, насмешливо улыбаясь, смотрела на постепенно рассыпающийся скелет. С тихим стуком выпали все оставшиеся зубы, нижняя челюсть треснула и развалилась пополам, позвоночный столб рассыпался и превратился в пыль, рёбра и кости рук и ног упали на землю, смешавшись в кучу... – Не может быть... – прошелестел почти беззвучный голос, серая тень туманом осела на траву и... бесследно исчезла. – Молодой решила стать... – ворчливо сказала старушка, помогая пришедшей в себя Валерии встать. – А ты, девка, дура. Кому помогать вздумала? – Так ведь она сказала, что устала и мучается... – оправдывалась Лерка. – Вот я и... – Чистые души после смерти на этом свете не задерживаются – запомни это, а проклятые никому не нужны – ни в Раю, ни в Аду. Там, внизу, такого добра предостаточно, мест на всех не хватает, вот они и норовят вновь вернуться в мир живых! – А это правда, что её убили? – Сама она с собой покончила, своим колдовством чёрным и богопротивным. Стали хоронить, глянь – а земля не берёт её, выталкивает. Не принимает освященная земля чёрную душу, и всё тут! Тогда-то и решили замуровать её в собственном доме, благо никто из православных там жить не захотел, даже её родные дети... Спасибо скажи, что бессонницей я страдаю, а то бы... Уже у порога бабкиного дома, прощаясь и ещё раз поблагодарив за спасение, Валерия вдруг вспомнила: – А как же вы смогли её... разбить? У вас посошок волшебный? – Из освящённого кипариса он. В монастыре подарили, куда я на богомолье ходила. Для здоровья душевного и телесного пользителен... Спокойной ночи, девонька! Прошла пара дней. Валерия собрала все вещи, что имели хоть какую-нибудь для неё ценность и, попрощавшись с бабушками и дедушками, а особенно с Анастасией Ивановной, уехала домой. Где-то через полгода ей пришли посылка и письмо, в котором сообщалось, что Иванцова Анастасия Ивановна преставилась и перед смертью просила передать ей, Валерии, подарочек да просьбу поминать её время от времени... ...А в посылке лежал посошок. Тот самый, резной, кипарисовый. Освящённый. – Ты действительно глупая! – сказал граф-вампир, когда Лерка (уже после получения посылки), решилась-таки рассказать ему всё. – Ведь столько раз сталкивалась с порождениями Тьмы... Могла бы и запомнить, что им доверять нельзя ни в коем случае! – И тебе тоже? – Я – другое дело, – усмехнулся Сен-Жермен. – А вот эта... Клавдия... – Мне Анастасия Ивановна всё тогда рассказала. Набрехала мне эта Клавдия, а я и уши развесила... Больше ста лет ей, совестью она, видите ли, мучится! Ведьма она была и мать её тоже ведьмой звалась, вот и передала дочурке свой дар, а та пакостила направо и налево, не задумываясь о последствиях. В итоге и поплатилась за всё. Вызвала какого-то демона... – Откуда же Анастасия Ивановна это знает? – Это все односельчане Клавдии видели. Ночью озарился её дом синеватым светом, что-то грохотало, страшные крики раздавались... Утром Клавдия на улицу не вышла. И через день не появилась, и через два, и через три. Через неделю кто-то, особо смелый, рискнул сунуться в дом ведьмы и обнаружил её висящей в петле, и лицо у неё было такое страшное... – Ну, ещё бы – неделю висела... Значит, эта Клавдия вызвала демона, не справилась с ним, и тот с удовольствием расправился с ней. А что дальше? – Ничего особенного. Когда эту Клавдию решили похоронить, то произошло совсем уж непонятное и страшное – земля отказалась принимать в себя гроб с её телом. Представляешь? Его опустили в яму глубиной в два метра, засыпали, ушли, а утром сторож кладбища обнаружил его на поверхности закопанной могилы. Тогда и решили замуровать её тело в её же собственном доме. Кстати, граф, а чем же так особенна серебряная луна? – О-о, это нечто необыкновенное... – мечтательно протянул Сен-Жермен. – Свет серебряной луны – мечта для любого создания Тьмы, а она появляется на небе всего лишь раз в сто лет. В эту ночь призрак может заполучить тело того человека, которого сможет заманить в то место, где он принял смерть, вампир получит возможность разгуливать и днём, оборотень не станет бояться серебряных пуль... Но только не вся нечисть, к счастью, об этом знает, а если кто и знает, то не делится таким знанием со своими собратьями! – А почему же ты сам не воспользовался таким шансом? – Зачем? Мне нравится ночная жизнь и я не собираюсь ничего менять, – пожал плечами граф-вампир. – Кстати, а где же тот подарок Анастасии Ивановны? – Он здесь. – Валерия нагнулась и подняла с ковра резной посошок. – Очень красивый, правда? Она протянула его Сен-Жермену, но тот опасливо отодвинулся в сторону: – Пожалуйста, не ткни им в меня. Тебе что, призрака-скелета Клавдии мало показалось? Заодно и меня решила на тот свет отправить? – Ой, извини, а я и не подумала... Пойду я, пожалуй, домой, а то уже темнеет. – Тебя проводить? – Сен-Жермен приподнялся с кресла, но Валерия рассмеялась: – У меня, ваше темнейшество, теперь такая защита есть, что любой боец с демонами обзавидуется! Ой, не завидую я тому призраку или вампиру, что у меня сейчас на пути возникнет! Она встала с дивана, направилась было к двери, но неожиданно остановилась. – Ну, что ещё? – вздохнул граф-вампир. – Я вот что подумала... А вот тот призрак-матерщинник, что у Наташки в шкафу живёт, он не может... – Занять её тело? Зачем ему это? Его вполне устраивает и это существование – никакой ответственности, никаких обязанностей... Сиди себе спокойно в шкафу и пой нецензурные частушки! Кстати, у него репертуар обновился, хочешь послушать? – Ну уж нет! – возмутилась Валерия и опрометью выскочила за дверь.

2015 г

ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ... Что-то грохнулось на кафельный пол, со звоном покатилось, и этот звук разбудил санитара, который после весёлого выпивального вечера так и заснул в подсобке морга. Протирая заспанные глаза и почёсывая гудевшую голову, мужик нехотя встал и, покачиваясь из стороны в сторону аки былинка в поле, пополз в подвластное ему помещение посмотреть, что же всё-таки там произошло. ...С первого взгляда всё было спокойно. Жмурики, накрытые простынями, мирно лежали на столах, только пятки наружу торчали. Все были на месте. Ан нет, не все... Один стол пустовал. И не просто пустовал, а валялся, опрокинутый набок и накрытый простынёй, как шедевр скульптора. Произведённый им грохот как раз и разбудил дрыхнувшего санитара. – Вот блин... – расстроенно сказал мужик, сосредоточенно размышляя, как же объяснить исчезновение жмурика патологоанатому, который именно сегодня должен был приехать на вскрытие этого самого “беглеца”. Было боязно. Патологоанатом – мужик серьёзный, не дай Бог, ещё решит произвести взаимовыгодный обмен... и вскроет, на фиг, вместо пропавшего мертвяка. Ему-то какое дело? Главное, отчётность соблюсти! Тут послышался шум уже из раздевалки. Решив, что там-то и скрывается неизвестный извращенец, похитивший жмурика, санитар радостно рванул туда, распахнул дверь и, с криком: “Попался, гад вонючий!”... застыл на месте. Перед зеркалом, что висело на стене, красовался-вертелся тот самый пропавший трупак, причём был он при полном параде – голый и с биркой на ноге. Заметив прилипшего к дверному косяку и выпучившего глаза санитара, жмурик ласково-ласково улыбнулся и кокетливо сделал ручкой. Последней мыслью падавшего в обморок мужика было: “Правильно говорила мне мама: “Не пей, сынок, шизофреником станешь...” – Вы слышали новость? – Лерка ворвалась в гостиную, где мы все сидели и попивали кофе у камина. – Из морга труп пропал! – Очередной некрофил? – лениво спросил Сен-Жермен, который в кофейной церемонии не участвовал, а просто сидел у камина, вытянув ноги, и читал газету. – Или же некромант, которому понадобилась для его тёмных делишек мертвяковая требуха... – Он сам ушёл, – пояснила наша журналистка, плюхнулась на диван и тут же увела у Юрика чашечку кофе, которую тот только что себе налил. Парень покосился на рыжую нахалку, надулся... и оставил всё как есть. Кофе-то горячий, мало ли что? – То есть, как ушёл? – поинтересовался Роланд. – Сам? Своими ножками? – Ну да. Санитара ночью разбудил грохот. Он пошёл посмотреть, в чём там дело и обнаружил кривляющегося перед зеркалом покойничка. – Постой, откуда в морге зеркало? Это же непорядок! – Откуда я знаю – порядок это или непорядок, а только зеркало висело в раздевалке, и жмурик перед ним красовался! – нетерпеливо пояснила Валерия. – И что он? – спросил граф-вампир. – Кто? Жмурик или санитар? – Да покойник же! Что он с санитаром сделал? – А ничего. – Как ничего?! Это же зомби, а они по жизни людоеды! Только не говори мне, что парень остался жив-здоров! – Ну-у, не то чтобы совсем жив-здоров... – задумалась Валерия. – Впрочем, здоровье у него отменное, а вот крыша явно поехала! – ? – Он утверждал, что покойник мило ему улыбнулся и помахал ручкой. – И всё?! – И всё. Мужик теперь в психушке отдыхает, а жмурик по городку разгуливает... и явно никого есть не собирается! – Ну, это мы ещё посмотрим... – зловеще протянул Сен-Жермен. И оказался в корне не прав. Прошло три дня. Никакой паники по поводу заживо съеденных граждан не было, так как никто никого не ел. Ну, может быть, только морально – на работе и соседи соседей. Сами ведь знаете, как некоторые умеют мозг выносить... Любой зомби просто обзавидуется! А так... Новоявленный зомбик вёл себя тихо-мирно, никого не задевал и чем он там питался – одному Богу известно. Зато поползли слухи о каком-то весёлом мужичке с огромным познанием в области мата и нецензурных частушек. Причём частушки, как признавались свидетели, были таковы, что даже артисты “Камеди клаб” не осмелились бы их произнести не то что во всеуслышание, а даже и мысленно! Народ тихо ржал, полицейские приходили в ярость, пытаясь поймать неуловимого менестреля, но всё было без толку. Чудо-куплетист бабочкой порхал по городку, безвозмездно выступал возле пивных и в парке... но, едва по вызову какой-нибудь блюстительницы нравов там появлялся полицейский патруль, как матюгальный Орфей тут же бесследно исчезал. Однако... Вскоре в полицейский участок явились с повинной двое наркоманов и признались в том, что они зарезали того самого знаменитого певца-матерщинника. – А где труп? – оживился пухнущий от скуки дежурный. – Ушёл... У дежурного волосы поднялись дыбом, но наркоманы, перебивая друг друга, принялись объяснять, что же всё-таки произошло... А дело было так. Ранним-ранним утром, мучимые головными болями и предчувствием близкого “нездоровья”, из подъезда заброшенного дома выползли две грязные, опухшие и небритые личности.... Только что проснувшееся солнце лениво поднималось из-за горизонта, озаряя нежно-розовым светом ещё спящие дома, ранние птахи чирикали, прочищая горлышко и тут же начинали суетиться по хозяйству, цветы раскрывали свои лепестки навстречу солнечным лучам... Впрочем, личностям было не до любования красотами просыпающейся природы, у них на уме было лишь одно – срочно опохмелиться и, если повезёт, найти “дозу”. В общем, цель была, осталось лишь одно – деньги. Вот их-то, в отличие от цели, как раз и не было... – Что делать будем? – хрипло спросил один из них – самый помятый и небритый. – Нутро горит – сил нет... И бабла тоже нет! – Может, занять у кого? – предложил второй – самую малость помоложе и почище (самую малость!). – У Зинки? – Вот щас она так тебе и даст, – сплюнул первый. – Мы и так ей три штуки должны... в глаз давно не получал? В это время второй заприметил далеко впереди знакомую фигуру, неторопливо шагавшую по дорожке парка, и у него в мозгу зародилась гениальная мысль: – Может, у того мужика займём? Первый присмотрелся и, вздохнув, покачал головой: – Не выйдет. У этого денег точно нет. Будто сам не знаешь... Он же денег за свои выступления не берёт! – Откуда ты знаешь? – резонно заметил второй, у которого всё сильнее и сильнее начала болеть голова. – Ему же жрать-пить надо? Надо. А откуда у него на это бабло? – И то верно... Взбодрившись в предвкушении скорого опохмелёжа, личности в три прыжка нагнали прогуливающегося мужика и решительно зажали его в тиски. – Эй, закурить есть? – спросил первый и сипло кашлянул. – Нет. – с улыбкой ответил мужик, доброжелательно разглядывая двух ободранных и помятых типов, преградивших ему пути отхода. – Не курю! – А позвонить ... дай! – потребовал второй. – Сотового нет! – развела руками “жертва”. – И покурить не дал, и телефон пожалел... – сплюнул первый. – Гони тогда деньги, живо! – Денег тоже нет! – улыбнулся ласково мужик и, словно извиняясь за свою такую сирую бедность, пожал плечами. – Да и к чему они мне? – Ты мне тут фуфло не гони! – внезапно разозлился второй и, выхватив из кармана нож, прижал его к животу мужика. – Давай кошелёк, быстро! – А то что? – спросила жертва, с интересом глядя на блестящее лезвие, упирающееся ей в живот. – Что сделаете, если ничего не дам? Второй мгновенно рассвирепел и, хыкнув, вогнал нож в живот мужика по самую рукоятку. По идее мужик должен был дико заорать, упасть на землю и начать корчиться в предсмертных муках, держась обеими руками за живот, истекая кровью... но вместо этого зарезанный почесал макушку, с любопытством осмотрел торчавшую из его тела рукоятку и укоризненно сказал: – И чего вы этим добились? Денег-то у меня всё равно нет! Только костюмчик зря испортили... – Мама... – проблеял второй и, рухнув на колени, уполз куда-то вдаль – куда угодно, только бы подальше от доброжелательно глядящего на него убиенного ими певца-матерщинника. Первый проводил взглядом собутыльника, икнул и со всей дури грохнулся на дорожку, потеряв сознание. “Убитый” посмотрел на него, хмыкнул, аккуратно достал из себя нож, положил его на землю и неторопливо удалился прочь. Когда он скрылся за поворотом, второй подполз к лежавшему первому, потормошил его, приводя в сознание и, когда тот пришёл в себя, то оба поспешили в отделение полиции – каяться в содеянном... Больше ничего в отделении от обалдевших наркоманов добиться не смогли и поэтому пара полицейских срочно поехала на место преступления – на случай, если зарезанный всё-таки далеко не ушёл, а валяется где-нибудь в кустах, откинув нижние конечности, но ничего не нашли – только нож, который так и лежал на дорожке. А вот следов крови не было нигде. Естественно, главную улику тут же забрали, обследовали на наличие отпечатков пальцев... Отпечатки, конечно же, были и даже двух человек – того самого незадачливого “убийцы” и... мелкого хулигана и дебошира, ранее привлекавшегося к уголовной ответственности за распитие спиртных напитков в общественных местах, оскорбления и прочее.... В общем, личность “зарезанного” установили, теперь осталась только одна небольшая проблемка: потерпевший-то благополучно скончался несколько дней назад, и вот именно его-то труп и был “выкраден” из морга. Вернее, ушёл сам, попутно напугав санитара! Правда, правоохранительные органы были не суеверными, в байки о ходячих мертвецах не верили и поэтому там решили, что новопреставленный вовсе не преставился а, так сказать, впал в летаргическое состояние, из которого и вышел, находясь в морге (по причине низкой температуры в помещении). Стройная логическая цепь размышлений, н-да... И всё бы хорошо, но вот одно звено из неё выпадало напрочь – “летаргик” несколько дней провёл в холодильнике, а после него не смог бы проснуться ни один человек, страдающий этой болезнью. – Ничего не понимаю! – развела руками Валерия, когда мы вновь собрались у гостеприимного графа. – О чём писать? О весело хихикающем по поводу и без повода санитаре, у которого слегка поехала крыша после того, как мертвячок сделал ему глазки, о неуловимом менестреле мата, по которому неровно дышит вся полиция, которого вроде бы зарезали, а вроде бы и не зарезали вчера ранним утром два мучающихся с похмелья алкаша? Да надо мной же все читатели уржутся! – Это почему же? Сейчас фэнтези на самом пике моды... а ты у нас вторая по популярности после Андрея Белянина. Стефани Майер даже переплюнула! – успокоила я её, отчего Лерка даже слегка надулась от гордости. – Да, у нас тут не соскучишься... – покивал головой Сен-Жермен. – Кстати, Натали, а как поживает твой шифоньерный питомец? – Кто? – Частушечник наш нецензурный! – А-а, ты о призраке? Да жив-здоров, если такие слова можно применить к привидению. А что? – Ты давно его видела? – Ну-у, дней пять назад, это точно. Сам знаешь, сплю я крепко, и никакой вокал меня не разбудит. Да зачем он тебе сдался? Хочешь снять на сотовый и выложить в Интернет? – Представляю, сколько будет просмотров! – мечтательно сказала Валерия и по её лицу было видно, что она дико сожалеет, что эта идея не пришла ей в голову раньше. – Матерные песнопения в исполнении привидения! А что, круто! – А тебя не настораживает неожиданная пропажа твоего сожителя? – Что?!! – Извини, не так выразился. В общем, тебе не кажется странным, что призрак почти неделю ни гу-гу, а в то же время появляется некий певец свободы, который, оказывается, недавно умер и... неожиданно для всех взял и воскрес? – Откуда у тебя эти сведения? – тут же вцепилась в Сен-Жермена Лерука, но тот отмахнулся: – Связи надо иметь, девочка! Ну, Натали, что ты на это скажешь? – То есть... – медленно сказала я. – Тот, значит, умер, а этот, значит, заявился в морг и... Ну, зараза!!! А ведь потом снова ко мне в шкаф заявится и... и... и заразу принесёт! – Он призрак, а не Тифозная Мэри! – хихикнул Чёрный. – Успокойся, Наташенька, ничем не заболеешь. А где, кстати, братцы-Юрики? – По своему воздыхателю соскучился? – съязвил граф-вампир. Эд побагровел, сжал кулаки и разговор, думаю, непременно закончился бы большой потасовкой, но в это время затилилинькал сотовый Сен-Жермена, лежавший на журнальном столике. – О, вот и они! – с облегчением вздохнул граф, отцепил от себя руки клыкастого собрата и взял телефон. – Алло? Юрий? Ну что, нашли? И где? Опять в парке? Ну хорошо, ждите нас там, только не светитесь, пожалуйста. Ну, за деревом постойте, что ли... Всё, мы идём! – И куда мы идём? – поинтересовался Роланд, на время оторвавшись от планшета. – Как куда? Ловить маэстро мата и водворять его в родные пенаты... Причём обоих! Вставайте, кому говорю! Мы нехотя встали и, не торопясь, потянулись к выходу. – Издеваетесь, что ли?! – возмутился граф-вампир, и глаза его засветились. – Шевелитесь, лодыри! – А чего спешить-то? – спросила Валерия. – Ну, захотелось бедолаге ощутить все прелести пребывания в физическом теле, и что? Что в этом плохого? – Не было бы ничего плохого, если бы тело было живым. Но ведь это мертвец! Более или менее в целом виде он сможет просуществовать только неделю, а потом... Сущность призрака сольётся с трупом, который, разлагаясь, начнёт выделять энергию и получится самый настоящий зомби-людоед, который начнёт охотиться на всех, кто будет рядом! – Но призрак... – Того, кого мы знаем, уже не будет, – отрезал Сен-Жермен. – И наш друг, очевидно, об этом ничего не знает, иначе не решился бы на такую авантюру... Ну, вы идёте? Подоспели мы вовремя, но выходить на открытое место не стали – не хотели, чтобы наш добрый знакомый узрел нас и смылся в неизвестном направлении. На этот раз певец раздобыл где-то гитару (не иначе какой-нибудь поклонник подарил!) и исполнял свои куплеты уже под музыку. Что уж тут сказать... Есть и слух, и голос неплохой, жаль, только репертуар однообразный! Публика собралась специфическая – алкаши, наркоманы, лодыри. Каким-то боком тут прилепилось несколько типичных интеллигентов – в очках и шляпах: то ли по глупости, то ли решили повысить самообразование... Певец начал своё исполнение с лёгких, более или менее приличных куплетиков. Толпа бурно рукоплескала, время от времени подпевала, на “бис” требовала повторения особенно понравившихся четверостиший... а потом начался “тяжёлый рок”! Словечки были такие, что я побагровела до звона в ушах, Лерка принялась грызть кору дерева, за которым пряталась, Юрик попытался закопаться под кустом... Одни вампиры чувствовали себя вполне сносно. Ну, ещё бы, за свою долгую жизнь они, вероятно, слышали и не такое. – Я сейчас выйду и надаю ему по морде! – не выдержал Юрий. – А смысл? – поинтересовался Сен-Жермен. – Он и так мёртвый, боли не почувствует, а вот его поклонники порвут тебя как Тузик грелку! Это немного охладило пыл парня, а тут как раз вдали послышалась сирена полицейской машины, слушатели моментально разбежались, а новоявленный бард закинул гитару за плечи, спрыгнул со скамейки и рванул прямо в нашу строну. – На ловца и зверь бежит! – спокойно заметил Сен-Жермен, ловко скручивая руки суперисполнителю и передавая мне его гитару. – Пошли-ка, милый, домой! Тот и не сопротивлялся даже, что было, впрочем, абсолютно бесполезно – куда там мертвецу до вампира! – поэтому мы спокойно дошли до дома графа. – А теперь рассказывай, как такая афера вообще могла прийти в твою голову? – потребовал Сен-Жермен, когда мы вновь уселись в зале. – Разве не знаешь, чем это чревато для тебя? – Красиво тут! – усмехнулся призрак. – А я ведь у тебя в гостях в первый раз! – Ты мне клыки не заговаривай! – сурово сказал граф-вампир. – Разве ты не понимаешь, что... – Что я могу стать кровожадным зомби? Да знаю я! – отмахнулся призрак. – Давно уже не девочка... Думаешь, я не проделывал такого раньше? У-у, и не один раз! Только “костюмчик” подходящий подбирай! – Но зачем? – Знаешь, как иногда хочется просто ходить по земле, вдыхать воздух... или просто ощущать прикосновения листвы! – неожиданно с тоской сказал призрак. – Видишь ли, иногда надоедает парить в воздухе и пугать окружающих... Правда, люди очень забавно пугаются, но и это в конце концов во как приедается! – И что теперь думаешь делать? – Что, что... Сейчас покину это тело и... – Только не в моём доме! – поспешно сказал Сен-Жермен. – Иди-ка, мой дорогой, к моргу и делай свои дела там, благо ночь на дворе! Снимай свой, хм, “костюмчик”! Певец вздохнул, поднялся и, помахав всем на прощание, молча вышел. Гитару он оставил нам. На следующий день только и было разговоров о том, что у дверей морга нашёлся пропавший труп – голый и с биркой на ноге. Как будто и не исчезал никуда! Певец-матерщинник пропал бесследно, чем весьма огорчил поклонников своего таланта. Впрочем, убивались они недолго – вскоре нашёлся один последователь с очень хорошей памятью, который принялся исполнять “бессмертные” произведения пропавшего менестреля. И имел бо-ольшой успех у полиции, которая не успевала сажать его в кутузку раз за разом. Вот вроде и все новости... А нет, не все. Вчера вечером, когда я собиралась ложиться спать, из шкафа выплыл жутко печальный призрак, держа гитару как возлюбленный – букет роз. – Наташк, сыграй, а? – прогудел он. – С ума сошёл? Ночь на дворе, спать пора... Играй сам и где-нибудь подальше от дома! – Играть я не могу... – грустно вздохнул призрак. – Но ведь в руках-то держишь? – Держать получается, а вот играть – нет. Ну, сыграй, жалко, что ли? Я собралась было сказать что-нибудь язвительное, но посмотрела на опечаленного бедолагу и... пожалела его: – Ладно уж, давай... Только недолго! Что петь будешь? – Ух, молодец, деваха! – восхитился призрак и хлопнул в ладоши. – Начнём с чего попроще... Аккомпанемент, подруга! Я провела пальцами по струнам и начало-ось! – Помидоры, помидоры, Помидоры-овощи! Сами знаете, кто едет на такси, а кто – на “скорой помощи”! – И умоляю тебя, не шастай ты больше в морг, не пугай людей! Если надо, я сама тебе буду на гитаре играть! – Ну, не знаю, Натуся, не знаю... Играешь ты, скажу, так себе. И ведь мне не каждый жмурик подходит. Знаешь, как в песне: “Главное, чтобы костюмчик сидел!” А ведь не всякий “костюмчик” мне по размеру!