Текст книги "Любовница отменяется, или Тренчкот"
Автор книги: Наталия Левитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Тогда чао, – кивнула я подруге. – Иди, веселись…
– Только приехал, – объяснил Никита, возвращаясь уже одетым. Он все еще выглядел смущенным.
– А тут мы вломились, словно ОМОН, – улыбнулась я. – Как командировка? Французы довольны?
– О, да. Отлично съездили.
– Они готовы заключить договор с «Фросткомом»?
– Почти созрели.
– Не переметнутся к вашим конкурентам? К «Митасу»?
– Надеюсь, не переметнутся. Будет обидно, учитывая, сколько я уже потратил на них сил и времени. А у меня для тебя хорошая новость. Звонила Оксана.
– Какая Оксана?
– Мама нашего стоматологического подкидыша!
– Димочкина мама! Да ты что?!
– Да. Она уже дома. Безумно тебе благодарна. Обещала как-нибудь заехать с Димоном. Ну… Я надеюсь, не для того, чтобы опять сбагрить нам парня!
– Даже если и так, – улыбнулась я. – Тебе ведь понравился младенец, а?
– Да… Понравился. Но без младенцев как-то спокойнее.
Никита подошел ко мне вплотную, взял за плечи.
– Ну, привет?
– Привет, – прошептала я, уткнулась носом в широкую грудь и всхлипнула. Слезы покатились градом. Переживания, мысли, страхи сегодняшнего дня и всех последних недель превратились в бушующую Ниагару.
– Эй, малышка, ты что? – удивился моей странной реакции Никита.
– Просто соскучилась! И сейчас это поняла, – прорыдала я в ответ.
– Юлька, милая… А я как соскучился! – признался Никита, прижал к себе еще крепче и поцеловал в макушку. – Невероятно, ужасно соскучился!
Глава 15
Новое лицо в нашей тесной компании
Утром позвонил Нелюбин. Вероятно, с целью извиниться за бестактность, с которой он прервал наш последний разговор.
– Здрасте, – хмуро выдавила я в трубку, контролируя при этом джезву. В джезве вскипал кофе. От плиты шел жар, а холодный пол леденил босые ноги: отопление так и не включили, хотя осенняя промозглая влажность окончательно захватила дом (белье на сушилке не сохло, забираться ночью в ледяную постель превратилось в настоящую муку. Но у меня есть персональный обогреватель в виде Никиты! Он такой горячий).
Я стояла на кухне в безумно эротичном виде – в трусах и майке. Розовые лягушки на салатном фоне. Да, веселенький такой комплектик. Наверное, все же надо найти тапочки. А лучше – валенки. Но сначала я обязательно сделаю глоток горячего кофе – иначе так и умру, в валенках и стрингах. Заманчивое зрелище!
Звонок Нелюбина отвлек от джезвы. Я непроизвольно сжала трубку. Ладонь сразу вспотела, а губы пересохли от волнения. Похоже, у меня не один, а два персональных обогревателя: Никита и Нелюбин!
Как быстро он меня выдрессировал! Я начинаю дрожать от страха, едва услышав его баритон. Бархатный голос Нелюбина предназначен для слов о любви, и лучше бы он произносил их на французском языке – звучало бы как музыка. Но он своим волнующим баритоном обычно говорит мне гадости. Просто и по-русски.
– Здравствуйте, Юля. Уже не спите?
– Еще не сплю, – буркнула я.
– Ах, ну да, вы ведь натура творческая. Наверняка по ночам пишете статьи.
– Вы угадали. Вы знаете французский?
– Что?
– Французский язык знаете?
– Хм-м… Учил когда-то в школе. Вторым после английского. А что?
– Да так. Просто. Ой, блин!
– Что случилось?!
– У меня кофе убежал! Черт!
И все из-за проклятого Нелюбина!
Привязался тут со своим французским!
– Сочувствую. Значит, так, Юля. Поговорил я с Эльмирой.
– Да?! Ну? Вы видели ее тренч от Блюберри? Вы видели ее каре?
Эти вопросы Нелюбин не удостоил ответом.
– В день гибели Кумраева Эльмира отдыхала в Турции, – сказал он.
– Нет! – в отчаянии крикнула я.
– Да! – отчеканил следователь.
– Что-то мне не верится!
– Но почему? Путевку она купила через агентство «Бонвояж», останавливалась в отеле «Аджирек». И Эльмира обещала мне продемонстрировать визы в загранпаспорте. Сразу, как найдет его.
– Вот! – торжествующе закричала я. – Значит, загранпаспорт она показать не может?
– Нет, не может, – устало вздохнул Нелюбин. – Сунула его куда-то. Но, Юля, это не принципиально! Я за пять минут могу выяснить через пограничников, действительно ли Эльмира Кумраева ездила в сентябре в Турцию. Нет смысла подозревать ее в неискренности.
– Как мило! А мне вот не удалось заслужить вашего доверия. Меня вы постоянно подозреваете в неискренности.
– Вы сами во всем виноваты. Короче, Эльмиру я вычеркиваю из списка подозреваемых. Зря вы, Юля, тратили на нее время. И я тоже.
– Но что же тогда делать?! – закричала я в трубку. – Как мне доказать свою невиновность?!
– Давайте алиби, – бесстрастно произнес Нелюбин. – Разве мы не говорили об этом? Алиби, Юля, алиби. Вспоминайте, где вы были и кто вас видел. Я открытым текстом уже говорю. Вы ничего не понимаете? Когда вас закроют в камере, вы уже ничего не сможете доказать. Шевелитесь, пока вы на свободе…
Лучше бы он молчал про камеру!
При этом слове мурашки бегут по коже.
Я положила телефон на стол и отправилась на поиски сигареты и шерстяных носков. Нашла и то, и другое. Пара сигареток была спрятана в ванной. Носки раскопала отличные – крупной вязки, мягкие, из собачьей шерсти. Мне подарили их давным-давно на Восьмое марта. Великолепный подарок! Именно это и мечтает получить на Восьмое марта каждая девушка. К тому же в данный момент носки ловко сочетались с майкой и стрингами. Жаль, Никита не видит. У него тотчас возникло бы желание сыграть на бис четыре сонаты, блестяще исполненные им этой ночью.
Но нет. Сейчас не время предаваться воспоминаниям о минувшей ночи… Чудесным воспоминаниям! Мне надо вернуться к разговору с Нелюбиным. Как же он сказал? Вспоминайте, где вы были и кто вас видел. И что-то про открытый текст… Неужели это намек? Неужели отсутствие алиби надо как-то компенсировать, призвав на помощь друзей и свои организаторские способности? Иными словами, я должна соорудить себе алиби? Так, что ли? Не эту ли мысль пытался внедрить Нелюбин в мой убогий мозг?
Точно!
Если у меня нет алиби, надо его сделать!
Например, я могу попросить Нонну о лжесвидетельстве. Ради спасения подруги и в целях противостояния судебной системе этому молоху, перемалывающему безвинных людей, она, конечно, не откажет.
Но с какой стати Нелюбин заботится обо мне?
Я уже не верю в его доброе отношение.
Не заманивает ли он меня в ловушку?
Я достала вторую сигарету и с сожалением осмотрела ее. Вот сейчас и она кончится, и я останусь лицом к лицу с трудностями, лишенная анестизирующего никотинового эффекта. Придется сварить еще кофе.
А Эльмира! Ведь на стройке была именно она! Какой «Бонвояж», какая Турция?! Нас в городе только две таких безумно конгруэнтных – в тренчкотах от Блюберри, с черными волосами и в черных очках – я и Эльмира. И если не я столкнула Кумраева в яму, значит, это сделала Эльмира. Пусть она твердит про завещание, убеждая окружающих, что после смерти своего экса осталась ни с чем, ей совершенно нельзя верить! В смерти Аслана для нее определенно таится какая-то выгода, скрытая от непосвященных. Или она убила Кумраева неумышленно, случайно. А потом смастерила каким-то образом алиби.
Поэтому в тюрьму отправят меня, а не Эльмиру.
Потому что в отличие от нее я не подсуетилась с алиби!
В прихожей щелкнул замок. Никита вернулся?! Точно, он!
Потеряв сознание от ужаса, я метнулась к раковине и залила бычок водой. Распахнула настежь окно и отпрянула от потока ледяного воздуха, хлынувшего внутрь. Схватила бокал с кофе, набрала полный рот и побулькала, пытаясь уничтожить запах табака. Потом помчалась в прихожую. Сердце бешено колотилось.
– Привет! – сказал Никита с порога. – Я телефон забыл. О! – Милый восхищенно осмотрел меня с ног до головы. – Чудесные носочки, – отметил он. – А почему у тебя тут такой сквозняк?
– Разве? – удивленно распахнула я глаза. – А мне жарко!
– Судя по твоему внешнему виду – действительно. Смотри, продует! Мне никто не звонил?
– У-у, – помотала я головой.
Никита отхлебнул кофе из моей кружки, поцеловал меня в щеку, взял телефон и вышел за дверь.
– Уф, пронесло, – выдохнула я и свалилась на диван, совершенно расслабившись.
Никита не заметил, что я курила. Иначе не миновать расправы.
А я не заметила, что он забыл дома мобильник. Иначе бы мобильнику не миновать вдумчивой экзаменации. Я бы выпотрошила его как форель!
Серьезно?
Я бы сделала это?
Сгорая от нетерпения, рылась бы в памяти телефона, просматривая эсэмэски и список номеров? Как мерзко! Все равно что залезть в чужую электронную почту или дневник. Неужели я пала так низко и утратила последние крупицы порядочности?!
Отвращение к себе настолько мучительно, что требуется срочно закурить. Но последний окурок жалко мокнет в раковине. Больше в доме нет ни одной сигареты!
Ну что ж, прекрасный повод наконец одеться и выползти из убежища. Куплю никотиновой отравы, а заодно выясню подробности про турагентство «Бонвояж», где Эльмира якобы приобрела путевку в Турцию. Вдруг эта фирма специализируется на фальшивках (например, прикрывает неверных мужей, снабжая их командировочными документами – для отчета перед ревнивыми женами)? Алиби Эльмиры – липовое! Это ежу понятно. А Нелюбину – нет.
Если б желание закурить не было таким страстным, я бы позвонила в справочную с домашнего телефона. А так пришлось делать это у киоска, под накрапывающим дождем, при том теряя единицы с мобильного.
Я минут пятнадцать пыталась выяснить координаты турфирмы. В справочной их телефон отсутствовал, в бухгалтерии «Удачных покупок», где хранились сведения о всех фирмах города, хоть раз публиковавших рекламу у нас в журнале, тоже ничего не знали про «Бонвояж».
– Как странно, – сказала я вслух и сделала еще одну затяжку.
– Девушка, идите под зонт, – улыбаясь, предложил мне незнакомый мужчина. – Вы совсем промокли!
Я с опаской посмотрела на парня. Симпатичное лицо. Наверное, маньяк. У Нелюбина тоже очень приятное лицо. А он – следователь. Что еще хуже.
Куда же ехать? Где искать туристическое агентство?
Мысль позвонить Нелюбину даже не возникала. Он сразу бы встал на дыбы, заподозрив, что я решила его проверить. А ведь так оно и есть! После того как он умудрился обойти вниманием Эльмиру Кумраеву, я полностью разочарована в его профессиональных способностях. Поэтому с агентством «Бонвояж» буду разбираться лично.
Для начала – хорошо бы просто найти его.
Мой сотовый зазвонил. Сюзанна, старший менеджер магазина «Шифоньер».
– Юля, здравствуй! – проворковал в трубке ее нежный голосок.
– Привет, – обрадовалась я.
– Представляешь, мы с девочками устроили мозговой штурм и удалось выяснить, кто купил третий тренчкот!
Мобильник вибрировал, переполняемый гордостью Сюзанны за проделанную колоссальную работу. Подозреваю, персонал «Шифоньера» последнюю неделю занимался лишь одним: вычислял покупательниц тренчей в надежде спасти от тюрьмы неведомую журналистку.
Ах, если бы!
Сердце разрывалось от благодарности. Милая Сюзанна так ответственно и серьезно отнеслась к моей просьбе. Не хотелось разочаровывать девушку объяснением, что владелицы третьего и четвертого плащей мне уже не интересны. Ведь найдена Эльмира, а именно она и является корнем зла, причиной моих проблем.
– Да, Сюзанна, я внимательно слушаю. Постой, буду записывать.
– Пока нечего записывать. Но две девочки вспомнили, на какой машине уехала покупательница тренча.
– Ух ты! Глазастые у вас продавщицы!
– Та женщина купила «дорогой» тренч, то есть выложила за него полную сумму. Но для нее это была, я думаю, пустячная покупка.
– Ясно. Наверное, у нее машина – пятнадцатиметровый золотой «Хаммер»! Угадала?
– Нет, – засмеялась Сюзанна. – Она села не в «Хаммер», а в новенькую «Мазду» третьей модели. Причем совершенно такого же цвета, как и тренчкот. И еще она купила сиреневые замшевые туфли!
– Отличный получился комплект, – задумчиво произнесла я. – Сиреневые туфли, плащ и автомобиль. Лихо!
На память тут же пришла картинка из журнала «Vogue» – Ирина продемонстрировала ее как образец total look. Модель на картинке была в сиреневых туфлях. А вдруг покупательница третьего тренча тоже читала тот журнал?
Наверное, читала.
И что? Как это связано с гибелью Аслана Кумраева?
– Юль, тебе это поможет? – с надеждой спросила Сюзанна.
– Конечно! – фальшиво воскликнула я. – Однозначно!
– Я подумала, не так-то много в городе «Мазд» сиреневого цвета. Возможно, она всего одна. Значит, ты сумеешь найти владелицу!
– Спасибо огромное, Сюзанна, ты такая отзывчивая!
– Хорошо, – обрадовалась моя преданная соратница. – А мы пока будем искать четвертую покупательницу.
– Э… Здорово. Еще раз спасибо. Если и задачи, поставленные перед ней начальством, Сюзанна выполняет с подобным энтузиазмом и рвением, блестящая карьера ей гарантирована! Итак, в нашем полку прибыло. Найден еще один близнец. Но шанс, что собственница сиреневой «Мазды» имела повод ненавидеть Аслана Кумраева, приближается к нулю.
Я купила в киоске еще одну пачку сигарет, а также ворох рекламных газет. И в ближайшей кофейне погрузилась в чтение – надеялась среди рекламной нарезки отыскать баннер турфирмы «Бонвояж».
– У нас нельзя курить, – испуганно прошептала юная официантка, наклонившись к моему уху.
– Да, совершаю ужасное преступление, – поняла я и торопливо затянулась, прежде чем меня разлучат (так фашисты в войну отрывали от матери дитя!) с драгоценной сигаретой.
– Пожалуйста, – умоляюще попросила девушка. – У нас не курят.
Ну как отказать ребенку?
– Все, убрала, – кивнула я. – Скажите, вы не знаете турфирму под названием «Бонвояж»? Никогда не покупали у них путевок? А реклама их на глаза попадалась?
Официантка отрицательно покачала головой.
– И по телевизору не видела. Хотите, я поспрашиваю у других?
– Да, пожалуйста. И еще двойной эспрессо.
– Хорошо.
Эспрессо не разочаровал, чего не скажешь об ответе вернувшейся малышки. Никто из ее коллег не вспомнил названия «Бонвояж». А ведь все туристические агентства активно рекламируют себя, их имена у всех на слуху. Но и в газете я не сумела найти рекламы этой фирмы.
Загадка.
Ничего не понимаю.
Нет, с этой турфирмой дела не чисты!
Зато усердно создавал себе паблисити автосалон – официальный дилер «Мазды», их реклама занимала целые развороты. Они и с «Удачными покупками» заключили контракт, а я получила процент за привлечение клиента.
Но почему логотип «Мазды» так настойчиво лезет мне в глаза? Неужели я должна отдать дань своему перфекционизму и сейчас тащиться под дождем в автосалон? И просить менеджеров найти сведения о покупательнице сиреневой «Мазды» третьей модели? Ведь барышня, безусловно, покупала игрушку в салоне, а не на рынке. Завсегдатаи «Шифоньера» не ездят на б/у иномарках – на парковке перед магазином всегда выставка сверкающих лимузинов.
Нет, зря потрачу время.
Надо «разрабатывать» Эльмиру, а не отвлекаться на посторонних девиц. Пусть даже они и являются обладательницами аналогичных тренчкотов.
Я открыла следующую газету, и опять же в глаза бросилась реклама автосалона! Да что же это?! Почему? Словно кто-то подталкивает меня к мысли о необходимости проверить и эту версию тоже.
Ладно, уговорили. Для очистки совести съезжу в салон.
Прозрачный параллелепипед автосалона блестел мокрыми стеклами, сверкающая роскошь его внутренностей была выставлена на всеобщее обозрение – автомобили стояли на постаментах, чаруя взгляд формами.
Передо мной поочередно разъехались три пары стеклянных дверей. Знакомый менеджер встретил улыбкой. Я с разбега обеспечила его заданием.
– Антон, давай посмотрим по компу, кто купил у вас третью модель. Такого интересного сиреневого цвета.
– Да что ты! – игриво обнял меня за плечи менеджер. Столпотворения в салоне не наблюдалось, и юноша, вероятно, скучал. Его белоснежная рубашка, стрелки на брюках были безупречны. Галстук я бы посоветовала взять менее скучный. Впрочем, я бы и английской королеве нашла что посоветовать в отношении гардероба – такая уж натура неугомонная!
– Антош, давай! Вопрос жизни и смерти!
– Тебя на повороте подрезали? Жаждешь мести?
– Да нет. Долго объяснять!
– Ладно. Я помню эту сиреневую штучку, она у нас была одна. Кстати, и канареечная – тоже одна. Твой друг на ней гоняет?
– Куда он денется, – махнула я рукой. Хотя в отношении Глеба, купившего авто канареечного цвета, глагол «гоняет» звучал неуместно: дизайнер гораздо увереннее взбивал ванильный мусс, чем управлял машиной. Он крался по дороге осторожно, словно на пуантах. Разве так гоняют?
– Странный типчик, – заметил Антон.
– Да?
– Нет?
– Ну…
– Наверное, гей, – предположил Антон. – Ты такая продвинутая девушка! У тебя даже есть друг нежнейшего голубого оттенка!
Сейчас я не чувствовала в себе сил отстаивать гетеросексуальность Глеба, поэтому просто проигнорировала комментарий менеджера. Антона полностью удовлетворило мое молчание, он безоговорочно записал дизайнера в геи и наконец успокоился. Вероятно, с момента покупки Глебом канареечной «Мазды» Антону не давал покоя этот вопрос. Предположение, что на автомобиле подобного цвета может ездить мужчина, казалось ему оскорбительным. Ладно бы цвет сочно-желтый, словно увядший тополиный лист. Но такой легковесный, несерьезный, канареечный! Нет, невозможно!
– Ладно, пойдем посмотрим, кому мы продали ту машинку.
Антон согнулся над клавиатурой, три раза щелкнул клавишей.
– Вот. Ксения Владимировна Савич, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. Устраивает?
– Ксения Савич, Ксения Савич… Знакомое имя… Фотографии нет? – на всякий случай спросила я. А вдруг?
– Нет, фотографии нет. Анализа крови – тоже. Зато есть остальные данные – адрес, место регистрации, телефон. Надо? Мне не жалко!
Через минуту я уже держала в руках листок с данными Ксении Савич.
И зачем они мне? Я не в состоянии отыскать турфирму «Бонвояж», так необходимую мне сейчас. Зато Ксения Савич сама лезет в руки. А она вполне могла бы купить машину в другом городе. И я, убедившись, что автосалон не продавал сиреневой «Мазды», освободила бы себя от обязанности вскапывать еще и этот огород.
Теперь же придется ехать в гости к Ксении, придумывать повод, вовлекать ее в разговор, надеясь узнать, не пересекались ли когда-нибудь ее пути с Асланом Кумраевым.
Конечно, не пересекались! Это было бы слишком! Три девицы в одинаковых тренчах, обозлившиеся все как одна на владельца салонов «Таунхауз»! Разве такое возможно?
Но все-таки имя Ксении Савич я уже слышала.
Не упоминалась ли она в нашем журнале?
Надо выяснить!
Работы прибавляется с каждой минутой. Тяну воз, оставленный Нелюбиным, вязну в размокшей земле, надрываюсь, роняю оглобли. За что мне это? Но сейчас не время проклинать судьбу, упрекая ее в отсутствии бонусов, – надо закончить с таинственной турфирмой. Я просто наберусь наглости и позвоню Эльмире! Надеюсь, следователь не рассекретил мое инкогнито, и восточная красотка все еще воспринимает меня лишь как неудачливую интервьюершу?
– Эльмира, здравствуйте! Это Юля. Не Шульман, а Бронникова. Не адвокат, а журналист. Я отвлеку вас на минутку?
– Пожалуйста, – ровно ответила мадам.
– Помните, вы говорили, что ездили в Турцию, а путевки брали через «Бонвояж»? Хотела с вами посоветоваться. Вы остались дово…
– Юля! Мы не говорили с вами про Турцию! – перебила меня Эльмира.
– Серьезно? – промямлила я.
– Нет!
– Ой. А мне показалось…
– Вот именно!
Номер не удался!
Полный провал.
Как же теперь выкрутиться?
– Эльмира, очевидно, я перепутала. И про Турцию мне рассказывал кто-то другой. Ах, точно! Это была моя подруга… м-м-м… Катя, и я встречалась с ней в один день с вами. В результате в голове – сборная солянка. Извините, что побеспокоила.
– Ничего страшного, – вежливо ответила Эльмира. – Бывает. Я тоже часто не помню, от кого услышала какую-то новость. Склероз, наверное. Ну, мы ведь с вами уже не девочки!
Мы?!
Какое свинство – примазываться к моей возрастной категории!
Я – точно девочка. Мне и тридцати нет!
Но ей-то давно под сорок!
– А в Турцию я не езжу. Предпочитаю Флориду.
– Правда? – недоверчиво пробормотала я.
Так. На горизонте замаячила Флорида.
Тогда зачем сказала Нелюбину про Турцию?
– Да… Кстати, Юля, вы подбросили мне отличную идею. Вот прямо сейчас соберусь и поеду. С горя.
– С какого горя?
– Ну… Я все-таки дождалась адвоката. Она тогда застряла в пробке. Добралась через полтора часа. И сказала, что дело о наследстве я проиграю. Сто процентов. Понимаете?
– А-а… Сочувствую.
– Хотя вы мне то же самое сразу и сказали.
– М-да…
– Вот так сложились обстоятельства, увы, – печальным тоном произнесла Эльмира.
– Значит, решили опять поехать во Флориду?
– Почему – опять?
– Но вы же были там в сентябре?
– Юль, с какой стати?
– Нет? То есть в сентябре вы все же были в Турции?
Она меня окончательно запутала!
Она не согласна признаться, что в день убийства она была на стройке. Но и Турцию она тоже отвергает! И Флориду! Где логика?!!
– Юля! Вы с кем сейчас разговариваете?! Я – Эльмира. А про Турцию вы говорили с… этой… как ее… Катей! Она в Турцию ездила, не я!
– Ах, точно, простите. Какой-то бардак у меня в голове.
– Оно и видно.
– Значит, вы опять собираетесь во Флориду? Да?
– Но почему – опять?! – взмолилась Эльмира.
– Нет, ну, я не понимаю! – со слезой в голосе закричала я. – Раз в сентябре в Турцию ездила Катя, а не вы, значит, вы ездили во Флориду!!!
– Да я уже год никуда не ездила! – заорала в ответ Эльмира.
– Что?
– Я уже целый год ни-ку-да не ездила!
– Целый год? Никуда?! – изумленно повторила я.
Не понимаю, кто из них лжет – Нелюбин или Эльмира? Если бы Турция и агентство «Бонвояж» являлись сфабрикованным алиби Эльмиры, то она, даже разбуженная в три часа ночи, не отступилась бы от своей версии: твердила б упрямо всем подряд – «я отдыхала в Турции, да, в день смерти Аслана меня не было в городе!».
Получается – лжет Нелюбин? И про Турцию, и про отель «Аджерек», и про агентство «Бонвояж»?
– Вот так, – тоном великомученицы сказала мадам. Мое удивление она трактовала по-своему. – Я уже год сижу безвылазно в этом проклятом городе, дышу выхлопными газами, промышленным смрадом и копотью! Задыхаюсь. Ужасно, не так ли?
– О, да… – автоматически поддержала я асфиксированную бедняжку. Правда, в этот момент мое сердце вовсе не разрывалось от сочувствия к Эльмире.
Оно разрывалось от жалости к себе самой.
Я поняла: Нелюбин не откажется от задуманного. Только меня он видит в роли убийцы. Моя участь решена! Интриги Нелюбина стали понятны и прозрачны. Он обманывает, лжет без смущения – рассказал сказочку про Турцию. Мои попытки подменить себя другим персонажем обречены на провал. Нелюбину нужна лишь я одна! Но почему? А вдруг?.. Вдруг он с самого начала знал о причастности Эльмиры к этому делу? Выходит, сейчас он выгораживает ее и топит меня! На меня, глупую, беззащитную, удобно все свалить.
Так, а его намеки насчет создания фальшивого алиби? С этим тоже все ясно! Он хочет совсем меня запутать. Я начну лгать еще более изощренно, липовое алиби обязательно рассыпется в самый неподходящий момент, и это будет служить новым доказательством моей вины!
Я всхлипнула. Дыхание рвалось и ломалось в горле, как крыло стрекозы, слезы клокотали у самого сердца… Я с готовностью вижу себя в интерьерах Лувра, у подножия огромной статуи Будды, на фоне творений Гауди и на площади Святого Петра в Риме. Но я совершенно не могу представить себя в душной и темной камере. Мне там не место!
Похоже, пора искать адвоката.
