355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталия Романова » Продавец (СИ) » Текст книги (страница 1)
Продавец (СИ)
  • Текст добавлен: 31 декабря 2017, 21:30

Текст книги "Продавец (СИ)"


Автор книги: Наталия Романова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Продавец.

Он тот, кто видел тебя в праздничном платье и в маминых трениках, с шикарными локонами и с дудулькой на макушке… он терпел твои циничные шуточки, он видел тебя не накрашенной…

ОН – Продавец ближайшего магазина.

Что делать, если живёшь в восемнадцатиметровой квартире с видом на котлованы, ходишь десять остановок в день, имеешь три работы, и порой спишь не больше трех часов?

Как быть, если у тебя давно не было секса, парень, который нравился, оказался не просто любителем больших сисек, он оказался геем, и ты даже не можешь выпить экстракт в тетра-паке, который отчего-то именуется вином, когда как от него реально сводит зубы, настолько мерзок этот вкус?

Влюбить в себя продавца ближайшего магазина!

Глава 1

Господа присяжные, я признаю себя виновной в попытке покрасить голову самой – это была действительно плохая идея. Но все остальное – стечение обстоятельств и случайностей. Начну по порядку.

Перебрав все возможные варианты приобретения жилья, я остановила свой выбор на просторной квартире с видом на лес, во всяком случае, именно так гласила реклама.

На деле это – восемнадцать квадратных метров с видом на огромные котлованы, где в скором времени вырастут такие же многоквартирные дома. Раньше на их месте был лес, так что реклама не врет. У этой квартиры есть очевидные достоинства – близость к метро, всего каких-то пять автобусных остановок, которые я прохожу пешком дважды в день. И стоимость. Потому что, господа присяжные, я могу ходить пешком пять остановок, но не есть я не могу.

Переехав, я обзавелась не только парой вредных привычек, об этом позже, но и мебелью. У меня есть матрас – большой и удобный, реклама гласила, что он ортопедический. Стол, который является обеденным и рабочим, два стула, на случай, если ко мне придут гости, гость… получается, ведь стул один. И вешалка с маленькой банкеткой в том месте, где предполагается прихожая. Также у меня много красивых коробок из икеи, в которых лежат все мои вещи – их немного. Как и каждой девушке, мне почти всегда нечего надеть.

Каждый вечер я захожу в маленький магазинчик с громким названием «Best». Магазинчик находится в том же доме, где и моя просторная квартира с видом на котлованы, что очень удобно, потому что, господа присяжные, я могу пройти пять остановок пешком, но я не хочу нести пакеты с продуктами все эти остановки.

Иногда я покупаю там молоко или хлеб, иногда вино, потому что нет большего удовольствия, чем налить себе фужер вина и, болтая с кем-нибудь по интернету, потягивать молодое божеле… На самом деле, господа присяжные, чаще всего это порошковая субстанция в тетра-паке, но я уже упоминала о своих вредных привычках, так вот – это одна из них. Поймите правильно, я бы предпочла Божеле Нуво 1998, скажем, но покупка вида на лес оставила мне не слишком большой выбор алкогольной продукции.

На самом деле, вовсе не вино и хлеб привлекали меня в этом магазине, а продавец.

Да, господа присяжные, ведь я уже упоминала о своих вредных привычках. Конечно, ночной продавец – весьма сомнительная деятельность для мужчины, но у меня есть оправдание.

Во-первых, и это самое главное, последний мой приятель испарился больше года назад, откровенно говоря, я не сразу заметила его отсутствие в своей жизни, но формально, формально – у меня был друг, который помогал мне в моей маленькой женской проблемке. Сейчас же эта маленькая проблемка переросла в довольно существенную. А во-вторых, этот продавец чертовски привлекательный. И он флиртует со мной. Хорошо, мы флиртуем. Хорошо, Я флиртую с ним. Продавец остается беспристрастным и красивым, он поворачивается ко мне спиной и идет вдоль прилавка, чтобы взять пакет тетра-пака с винным напитком, при этом его зад выглядит неприлично аппетитно. Понимаете, господа присяжные – неприлично ночным продавцам носить такую задницу! Потом он возвращается, глядя на меня серыми глазами и держа в руках вино, говорит своим греховно бархатным голосом:

– Покажите ваш паспорт, пожалуйста.

Итак, после очередной безуспешной попытки стрельнуть глазами в продавца я отправилась домой, где и случилось то, что случилось, господа присяжные.

Как я и говорила ранее, пытаться покрасить волосы самой – была не лучшая моя идея, но в рекламах постоянно улыбающиеся девицы легким движением рук преображают свою внешность. У меня же сразу процесс не задался, но в итоге, измазав лицо, шею и руки, накрутив на голову полиэтиленовый пакет для мусора, я была готова встретить новый день новым цветом волос. Практически предвкушая свою будущую ослепительную красоту, я решила, что неплохо было бы аккуратненько помыться в душе, чтобы потом не пришлось смывать краску не только с головы, но и с тела. Затянув потуже пакет, я отправилась в душ.

Господа присяжные! Я совсем не громко подпевала музыке, которая лилась из колонок, совсем! И то, что я не услышала, как загудела и сломалась стиральная машина, и из неё начала вытекать вода – это чистая случайность, как и случайность то, что вода побежала из ванной по метровой прихожей прямо в общий коридор, как и тот факт, что я не сразу услышала звонок и стук в дверь – ведь музыка играла совсем, совсем негромко, во всяком случае, из-за грохота стиральной машины и шуршания воды я её почти не слышала. Но я сразу же, господа присяжные, сразу же побежала к входной двери, накинув на себя только лишь полотенце – так я спешила открыть эту дверь! Также тот факт, что пол общего коридора выложен кафельной плиткой – является чистой случайностью. Как и то, что открывая дверь в спешке, поскользнувшись на воде со стиральным порошком, которая вылилась из моей стиральной машины, я упала на пятую точку и прокатилось практически до конца общего коридора, по пути ударившись головой и потеряв полотенце. И самой вопиющей случайностью было то, что прямо посредине искр в моих глазах выплыло лицо ночного продавца и спросило:

– С тобой все нормально?

Господа присяжные, что можно ответить на этот вопрос, когда ты лежишь голая, в луже со стиральным порошком, с мусорным пакетом на голове, из-под которого выглядывают потеки краски? Я так и сказала:

– Все нормально. В смысле отлично.

Лицо наклонилось, всматриваясь в меня, будто узнавая и проговорило:

– Встать можешь?

Я, конечно, могла встать, а также лечь, сесть и сделать все, чего бы прямо сейчас не захотело лицо.

– Ага, – сказала я, когда лицо вдруг стало из горизонтального вертикальным и как-то сверху.

– Это ты звонил? – решила продолжить я светскую беседу.

– Да, у тебя из-под двери вода текла… вот эта… – сказало лицо, странно смотря под ноги.

– Ах, эта, – я небрежно махнула рукой, как бы изображая Айседору Дункан в её небрежном взмахе пальцев.

В такой занимательной и содержательной беседе мы подошли к моей все еще открытой двери, где я, как радушная хозяйка, коей и являюсь, господа присяжные – у меня есть даже стул для гостей – пригласила войти лицо продавца. Лицо, сглотнув, вошло… споткнувшись на пороге, почти упав, ухватившись за меня руками. То, что посредине прихожей стояла пара-другая моей обуви, и в самой прихожей не было света – является чистой случайностью. До этого отсутствие света и обувь никому не мешали, преимущественно мне, потому что ко мне никто не приходил до лица продавца.

Лицо стояло, обхватив меня руками, я слышала, как шуршал пакет у меня на затылке от дыхания лица, и нечто упиралось мне в поясницу… Понимаете, господа присяжные, уже очень давно ничего такого не упиралось в мою поясницу и ни в какие другие части тела тоже, поэтому ведомая случайными инстинктами я потерлась об это нечто.

– У тебя есть лампочка? – спросило лицо, тогда как руки притянули меня еще ближе к себе.

– Нет, – ответила я, потому что, господа присяжные, у меня действительно не было лампочки.

– Это плохо…

– Да, это хорошо, – сказала я, вдавив себя в тело лица продавца.

Дыхание лица участилось, и руки на моем теле сжались, но потом внезапно исчезли! Как и само лицо, что-то быстро проговорив, скрылось за дверью.

Представьте мое состояние, господа присяжные… И что мне оставалось делать? Именно это я и начала делать, прямо в прихожей, сидя на той самой банкетке, которая прилагалась к вешалке на распродаже.

И посредине этого действа, практически в конце, в дверь, в эту ненавистную дверь, которая несколькими минутами раньше поглотила лицо продавца…позвонили. Уже второй за вечер… На этот раз лицо смотрело еще более странно, чем до этого.

Да, господа присяжные, то, что я бываю несколько громкой – тоже случайность. Но я находилась в своей просторной квартире, и не было еще и одиннадцати вечера, так что я не нарушала даже административного кодекса, господа присяжные!

Лицо быстро посмотрело на меня, прошло в комнату, взяло стул для гостей, поставило рядом со мной, забралось на него и вкрутило лампочку.

– Спасибо, – сказала я, решив проявить вежливость, и протянула правую руку.

– Эм… – сказало лицо, – не за что, – продолжая странно смотреть на руку.

– Вообще-то я левша, – решила успокоить я лицо для чего-то.

– О, Боже… – прошептало лицо, – мне правда надо идти, извини, – и вышло, аккуратно закрыв за собой дверь.

Через пару секунд я увидела себя в зеркале. К своему удивлению, я вовсе не была похожа на Айседору Дункан, потому что, господа присяжные, не думаю, что Айседора встречала гостей с мусорным мешком на голове, с потеками краски по всему лбу, с растекшейся тушью под глазами и абсолютно голой!

Теперь, когда вы знаете все, господа присяжные, уверена, вы поймете, почему у меня не оставалось никакого другого выхода, как купить килограмм тротила на черном рынке и взорвать магазинчик «Best» вместе с ночным продавцом! Уверена, вы меня полностью оправдаете, ведь только череда случайностей привела такую разумную женщину, как я, на эту скамью».

Примерно такую речь крутила в своей голове стройная молодая женщина, судорожно собирая свои записи после лекции по макроэкономике, которую она читала у последнего курса вечерников, замещая свою коллегу. Девушка нервно переступала с ноги на ногу, почесывала носком туфли на высоком причудливом каблуке с тыльной стороны коленки, одергивала юбку и горестно вздыхала, нервно пытаясь уместить большую тетрадь в свою и без того переполненную сумку, как услышала за спиной. Бархатное.

– Забыл сказать вчера, красивая татуировка.

Девушка вздрогнула и, повернувшись, как в замедленной съемке, смотрела на лицо ночного продавца с выразительными серыми глазами, правильными чертами лица, возможно немного грубоватыми, но это только добавляло ему привлекательности, русыми волосами, прядь которых сейчас небрежно свисала на лоб, и влажной нижней губой, которую он только что облизал, глядя на неё…

– Но я еще не купила тротил…

Глава 2

В любой, даже самой плохой, ситуации обязательно должно быть что-то хорошее, обязательно. И в том, что я сейчас несу здоровенные пакеты из супермаркета рядом с метро пять автобусных остановок, тоже есть что-то хорошее. Обязательно должно быть!

Во-первых, а это немаловажно, у меня есть эти пакеты, а в пакетах есть продукты, где, помимо необходимого набора, присутствуют разного рода «приятности», такие как сырок «дор-блу», а не «дружба». Все благодаря тому, что в последние два месяца у меня имеется, помимо основной работы, еще две. Я – так называемый фрилансер. Могу работать в любое удобное для меня время, в любом удобном для меня месте. Большая часть людей может только мечтать об этом. Так что, в те дни, когда у меня нет вечерних групп, я даже высыпаюсь.

Во-вторых, хождение пешком пять остановок должно благоприятно сказываться на внешнем виде. Скажем, я просто уверена, что за прошедшие месяцы мои ноги стали стройными, а бедра – упругими. Так что, если по пути еще и поднимать пакеты, то я почти наверняка накачаю себе бицепс или трицепс, или еще что-нибудь… что там есть в руках. И мои руки станут такими же подтянутыми, как ноги. Одним словом, у меня будет две пары ног, как у орангутанга. Может быть, я даже стану самым симпатичным орангутангом нашей современности.

В-третьих, такие прогулки непременно положительно скажутся на моем здоровье, ведь всем давно известен факт, что пешие прогулки оказывают влияние на сердечно-сосудистую систему, вегетативную, нервную и любую другую систему, которая наверняка имеется в моем организме.

В-четвертых, это прекрасная сублимация, когда либидозная энергия превращается в творческую. Конечно, в том, что я прямо сейчас несу большие пакеты пять остановок крайне мало творческого, зато моё либидо в это время крепко спит. Уверена, если делать это довольно часто, на регулярной основе, либидо и вовсе умрет, что было бы совсем неплохо, на самом деле.

В-пятых, вернемся к физическим нагрузкам, я вполне могу, пока тащу эти пакеты (Все же идея с сыром и лишней упаковкой макарон зря пришла мне в голову!) я могу делать упражнения кегеля, ну, чтобы мои мышцы были в тонусе и «там». Хотя о чем это я?

Моим мышцам «там» точно ничего не грозит, собственно, я уже не совсем уверена, что у меня еще осталось это «там».

Хотя один раз я все же попыталась в этом убедиться.

Но вернемся к истокам, собственно к тому, что же привело такую разумную женщину, как я, к такому странному решению – нести пять остановок большие пакеты с продуктами.

В тот день, когда я увидела серые глаза ночного продавца в месте, где совсем не ожидала их увидеть (не то, что бы я не догадывалась, что за пределами магазина продавец где-то бывает, просто шансов, что это будет моя лекция, не так и много…), я выяснила, что обладатель аппетитной задницы и греховно бархатного голоса не только является моим студентом на две недели моего замещения, но и мои соседом, уже не на две недели, а значительно, значительно дольше. Я решила перейти от флирта к решительным действиям. И перешла.

Через день я зашла в магазин в юбке короче обычного и полупрозрачной блузке, которую, конечно же, продемонстрировала, сделав вид, что мне жарко, расстегнув плащ. Естественно, для этого мне пришлось зайти домой, переодеться, а уж потом пойти в магазинчик «Best». Продавец был так же отстранен и дипломатичен, профессионален, я бы сказала. Он вежливо улыбался, пока проводил сканером по продуктам, потом произнес:

– Покажите ваш паспорт, пожалуйста.

Потом:

– С вас пятьсот двадцать три рубля, пожалуйста.

Потом:

– Спасибо, что без сдачи, приходите еще.

Потом, нагнувшись, глядя ровно на меня своим серыми глазами, взглядом, от которого захотелось снять блузку:

– Прости, я не хотел тебя смущать.

Наряды становились откровенней. С завидной регулярностью рассыпалась мелочь, за которой мне приходилось наклоняться и наклоняться, блеск для губ ярче, а шутки все фривольней. После некоторых мое внутреннее воспитание, которое все еще жило где-то в глубинах моего сознания, погребенного под взорвавшимся либидо, отчаянно краснело, но я продолжала наматывать на палец прядь волос и смотреть из-под опущенных ресниц. Пока не пришло время оружия массового поражения – красного кружевного платья с золотистой молнией по всей длине спины и таким же, в тон, туфлям, чья платформа была не меньше каблука, а каблук делал мои ноги почти запредельно длинными. И того самого волшебного пуш-апа, который гарантировано обещает нам дополнительный размер. Откровенно говоря, я не видела особого результата, но когда твой природный размер груди 75А… приходится верить соблазнительной брюнетке из рекламы.

Зайдя небрежной походкой в магазинчик… все, что я взяла – это упаковка презервативов. Со словами «Ох, ну а вдруг он не подумает, а в наш век…». Да! Да! Ревность, по идее, должна была сыграть мне на руку.

Продавец улыбнулся, рассчитал, сказал:

– Спасибо за покупку, приходите еще.

И, повернувшись ко мне той самой аппетитной задницей, стал выставлять товар на полки.

Таким образом, мне пришлось смириться со своим поражением. Мама всегда учила меня проигрывать с достоинством. Подумав, я решила, что и этот раз не должен стать исключением. Тщательно проведя ревизию своих конечностей и остальных частей тела, стоя перед большим зеркалом, найдя себя вполне привлекательной особой, я пришла к выводу, что просто не во вкусе ночного продавца. Я имею ввиду – он ведь видел меня голой, и это было ужасно, на самом деле, учитывая мусорный пакет на голове. Также он видел меня в красном платье и той блузке, которая обычно не оставляет мужчинам шанса. Может, ему нравятся пышногрудые брюнетки? Или высокие блондинки? Я не подходила не под один из этих типов. Да, меня можно было бы назвать блондинкой, если бы не светло карие глаза, которые каким-то образом оттеняли мои светлые волосы, превращая меня в шатенку. И у меня, конечно, не самые длинные ноги. Нет, они не короткие – у меня маленький рост, это правда. Хотя и это неправда, с каких это пор рост 162 см стал считаться маленьким? Это рост Афродиты и Таис Афинской, между прочим. В любом случае, видимо Афродита, коей я не являюсь, не во вкусе продавца.

Я написала речь капитуляции, и если вы думаете, что это просто форма речи, вы ошибаетесь, потому что я действительно написала эту речь, зачитала её перед зеркалом три раза, а на следующий день потратила последние деньги на вибратор. Да. Да.

Моя большая проблема грозила перерасти в очень большую, практически огромную, поэтому по пути домой я зашла в секс-шоп и купила его. Если верить продавцу, то мне досталась технически очень навороченная модель, к тому же «реалистик», то есть по ощущениям он должен быть примерно таким же, как и… правильно – пенис продавца! Не то, что бы я думала, что у пениса продавца есть семь режимов скоростей, но представить продавца во время секса с реалистиком было все же приятней, чем кого-то другого.

Собственно, меня ожидало разочарование еще большее, чем признание себя не пышногрудой брюнеткой.

Нет, конечно, мы с моим новым другом достигли цели, но как-то вяленько. Если бы мой реалистик был моим студентом, я бы поставила ему троечку за старания, добавила бы балл за режимы скоростей, потому что это впечатляет в первую очередь своей бесполезностью – где вы, право слово, видели у мужчины жужжащий пенис с крутящейся головкой?! Но впечатляет – это факт. Возможно, им можно смешивать тесто на блины… вместо миксера. И сняла балл за холодность. Он был, черт возьми, холодный! Да, на ощупь рукой это почти не ощущалось, но основная целевая аудитория этого продукта – вовсе не рука, аудитория сжалась и попыталась забраться глубже от соприкосновения с холодным реалистиком, так что все равно получается не больше троечки.

По всему видно, что «там» мне больше не понадобится, и, скорей всего, я стану первой женщиной, которая умудрилась нарастить обратно свою девственную плеву.

Итак, прекрасно, в поисках позитивных моментов мной были пройдены уже три остановки. По итогам: у меня болели руки, спина и даже ноги, которые к тому же еще и замерзли, потому уже зима. И хотя мои сапоги предполагали наличие какой-то магической мембраны, которая не пропускает влагу, видимо холод она пропускает с великим удовольствием. Так же, как и куртка, если верить тому продавцу на распродаже – мой теплообмен должен сейчас работать в каком-то особом режиме, благодаря, опять же, мембране – пропускает холод. К несчастью, найти позитивные моменты в отмороженных ногах мне удается крайне редко. Как и в пальцах, которые, кажется, свело от тяжести пакета.

И всему виной магазинчик «Best», его ночной продавец и, конечно же, его аппетитная задница!

Всегда надо придерживаться первоначального плана, и если бы я купила тогда на черном рынке килограмм тротила, меня бы уже оправдали, и мне бы не пришлось тащить все пять остановок тяжелые пакеты.

Собственно, началось все с моего несчастного настроения вчера вечером. Всем известно, что у любой девушки бывает день или два в месяц, когда она ощущает себя исключительно несчастной, так вот – вчера такой день был у меня. Хотя ничто не предвещало, как говорится.

Зайдя, как обычно в магазинчик, уже не утруждая себя флиртом, у меня ведь не вырастет от этого грудь пятого размера, бросив под ноги два ноутбука, потому что у меня две дополнительные работы, и именно вчера мне нужны были два ноутбука, я в задумчивости смотрела на котлеты быстрого приготовления. Все же есть в них что-то подозрительное… и на вид, и на запах, но готовить в этот вечер мне не хотелось совсем, чего не скажешь о желудке, который хотел есть и был согласен на котлеты.

– Чем я могу вам помочь? – спросил продавец, как всегда вежливо и немного отстраненно.

– Вот… а какими котлетами я не отравлюсь? – спросила я. – Не то, чтобы я думала, что они все ядовитые или что-то в этом роде, я вовсе не считаю, что ты подсыпаешь в них крысиный яд, но все же это очень странный продукт, – продолжила я.

– Возьмите эти, – сказал продавец, видимо он был твердо уверен, что в них нет яда, – во всяком случае, я не отравился, – добавил с улыбкой.

Клянусь, его улыбка могла растопить ледники ледовитого океана. Настолько открытой она была, проецировалась прямо на серые глаза и отражалась в их уголках. Мне тут же захотелось съесть эту улыбку даже больше, чем котлеты.

Продавец развернулся ко мне спиной, сделал два шага, и я увидела, что обожаемая мной задница сегодня упакована в низко сидящие джинсы, которые держались на широком кожаном ремне, серая футболка же задралась, а из-под края ремня выглядывала резинка трусов. Обычное дело, раньше мама мне говорила, считалось верхом неприличия, если у человека видно нижнее белье, сейчас же это обыденность. Дело в том, какого цвета была эта резинка. Трех цветов, на самом деле. Голубой. Желтый. Цикламеновый.

Одного ярко голубого цвета уже достаточно, чтобы вызвать интерес и вопросы, но цикламеновый? «Может, это скрытая униформа ночных продавцов», – подумала я, продолжая пялится на резинку.

– Куда это ты смотришь? – спросил мистер аппетитная задница.

Что можно ответить на этот вопрос? Попытаться увести разговор в сторону, полагаю, самое правильное.

– Твои трусы, они целиком такого цвета? – как смогла, дипломатично ушла я от ответа.

– Аааа, – протянул продавец, при этом облизнул нижнюю губу, – дальше они просто серые, – и дернул вверх край резинки так, чтобы мне стало видно – они действительно просто серые.

Тут же в голове мелькнула мысль, что если попросить показать, что под трусами, он так же быстро согласится? И, чтобы не пялиться совсем уж откровенно, я все же воспитанная женщина, мой взгляд опустился ниже и тут я увидела это. Мое озарение. Мое откровение. Мой апокалипсис – на тот день. Ботинки горчичного цвета из верблюжьей кожи. Мягкие, удобные и стильные. С удобной колодкой, на гибкой подошве из последней коллекции!

В том, что на мужчине была такая обувь, не было ничего особенного. В том, что эта обувь была на ночном продавце – было что-то странное. Нет ничего странного, когда женщина тратит половину своей зарплаты на обувь, я так и делаю, во всяком случае, но чтобы это делал мужчина… Этот мужчина должен быть геем! По всему выходит, что вовсе не отсутствие у меня груди пятого размера оставляло ночного продавца равнодушным к моим прелестям, выставленным на показ, а отсутствие кой-чего другого, и я очень сомневалась, что мой новый жужжащий друг мог бы послужить небольшой компенсацией в таком щепетильном вопросе. Собственно, наличие аппетитной задницы этот вновь открывшийся факт очень даже объяснял.

Итак, купив котлеты, водрузив на место два ноутбука и сумку, я отправилась домой, где меня и нагнало мое несчастное настроение. Сам факт того, что единственный мужчина, с которым мне удавалось пофлиртовать в течение многих месяцев, оказался геем был неутешительным, но мысль о том, как я откровенно пыталась подцепить этого парня, делала ситуацию и вовсе унизительной.

Я сделала все важные дела, такие как: полировка ногтей, поедание котлет, уборка всех восемнадцати метров жилого пространства. Я даже убрала обувь из прихожей, водрузив её в коробках прямо поверх коробок из икеи, зная, что завтра буду разбирать эту сложную конструкцию, чтобы достать нужные мне вещи, но несчастное настроение никак не уходило. Никак! Более того, я становилась все несчастней. Я даже предприняла попытку медитации, это когда садишься в позу лотоса и закрыв глаза произносишь «ООООООмммммм», чувствуя себя при этом дурой. Только я чувствовала себя несчастной дурой! У любой девушки бывают такие дни.

Этот – был моим.

Тогда, схватив куртку, нацепив сапоги, прямо в домашних серых штанах с начесом я отправилась в магазин.

– Привет, – сказал продавец, – что-то забыли?

– Да, мне нужно вон то вино…

– Эм, я не могу продать, – расстроено сказал продавец.

– Да брось, – ответила я, – ты знаешь, что мне больше восемнадцати…

– Не в этом дело, – продавец показал глазами на бумажку, на которую я никогда не обращала внимания.

«По указу от такого-то, после такого-то часа алкогольную продукцию не продавать».

Даже какой-то дурацкий указ был против меня! Я живу в восемнадцатиметровой квартире с видом на котлованы, хожу десять остановок в день, у меня три работы, и порой я сплю не больше трех часов в день, у меня не было секса очень давно, парень, который мне нравился, оказался не просто любителям больших сисек, он оказался геем, и я даже не могу выпить этот экстракт в тетра-паке, который отчего-то именуется вином, когда как от него реально сводит зубы, настолько мерзок этот вкус.

Я просто стояла и плакала, пока не развернулась, чтобы пойти домой и может быть даже прыгнуть из окна, потому что жизнь несправедлива, особенно в такие дни.

– Эй, – услышала я бархатное, – мы можем что-нибудь придумать.

– Что? – мне было все равно, что глаза у меня красные, штаны домашние, а на голове невразумительное гнездо, какое это имеет значение, если продавец гей, а я просто хочу выпить. Можете обвинить меня в алкоголизме.

– Мы можем выпить тут, хочешь? – бархатное.

– Аха, – всхлипнула я. У меня не было опыта распития спиртных напитков с ночными продавцами – геями, но думаю, в целом, это не особо отличается от любого другого компаньона.

Продавец протянул мне стул, усадил меня на него, надавив на плечи, потом принес вино, не в тетра-паке, одноразовые стаканчики и даже закуску с салфетками. «Все же геи знают толк в культуре пития», – отметила я.

– Думаю, ты не будешь ничего иметь против этого вина?

– Нет, – буркнула я. Не дожидаясь тоста или что там делают геи перед тем, как выпить, выпила все, что было в стаканчике.

Продавец никак не прокомментировал мою прыть.

– Что случилось? – спросил бархатный.

– Все нормально.

– Поэтому молодая девушка в домашней одежде пьет в малознакомой компании в час ночи?… Так что случилось?

И я начала с главного!

– Меня зовут Вася.

– Что, прости?

– Вася. Василина, на самом деле, но все называют Вааася, даже мои студенты.

– Ну, я был твоим студентом, помнишь, и я не называл тебя Васей.

– Правда?

– Правда, – еще более бархатно. – Знаешь, очень сложно дать имя ребенку, чтобы он потом был доволен…

Потом я пожаловалась, что верхняя коробка из икеи постоянно падает, особенно ночью, и часто попадает мне по голове, на пять остановок, на то, что я хочу домой к маме, в конце концов, на то, что сегодня ощущаю себя такой жуткой неудачницей… А гей-продавец-аппетитная-задница слушал меня, подливал мне вино и пододвигал свой стул ближе ко мне, от того, что я говорила тихо, по большей части, конечно же.

Все это время в магазинчике играла музыка, там всегда играет музыка, и в какой-то момент, когда началась моя любимая песня, я по привычке, закрыв глаза, стала подпевать.

– Давно танцевала? – спросил продавец.

– Давно, – вздохнула я. На самом деле, мне очень хотелось танцевать, а когда я настолько пьяна, мне танцевать хочется даже больше, чем иным частям моего тела ощутить нечто.

– Я тоже, – сказал продавец и протянул руку.

На мое недоумение:

– Давай потанцуем, просто танец.

«Я никогда до этого не танцевала с геем, но думаю, это не должно сильно отличаться, технически», – подумала я, в то время, как протягивала руку и вставала со стула.

Продавец притянул меня за поясницу к себе, одна его рука обхватывала мою талию, другая прошлась по спине и остановилась на шее, поигрывая краем волос, что было очень странно для гея, но невероятно приятно для меня.

– Эй, – бархатный шепот, – расслабься, это просто танец.

И я расслабилась, на самом деле. Мне было очень хорошо в коконе из рук продавца, мне было тепло, уютно, по моему телу разбегались мурашки, как раз от тех мест, где его руки соприкасались с моим телом, и я чувствовала его дыхание, которое становилось все более интенсивное, я чувствовала, что его руки становились жестче и сильнее прижимали меня к телу продавца. В свою очередь, я практически вжалась в него…пока мои руки поглаживали спину и шею продавца.

– Пожалуйста, я бы очень хотел поцеловать тебя, – услышала я.

– Ты разве не гей? – ответила я, сильнее вдавив себя в тело предполагаемого гея.

– Определенно нет, – услышала я у уха, следом за поцелуем вдоль моей шеи, – пожалуйста? – в тот момент, когда наши губы уже изучали друг друга, причем его были более мягкие, они забирали в свой плен сначала мою нижнюю губу, проведя по ней языком, потом верхнюю, потом, когда наши языки встретились, клянусь, свет померк у меня перед глазами. До этого момента я была уверена, что это не более, чем форма речи, красивая и довольно распространенная, но нет – свет действительно померк, как и звук.

Последнее, что я слышала – свой собственный стон, когда вобрала его язык в себя практически целиком. Открыв глаза, я поняла, что мы уже не танцуем, а я сижу на деревянном прилавке, обхватив ногами продавца, а одна его рука находились под моей футболкой, тогда как другая крепко прижимала мой затылок, пока наши языки выделывали какие-то невероятные штуки, пытаясь сдать сразу на первый взрослый разряд по художественной гимнастике. Я сильней впечатала себя в продавца, понимая, какое именно место больше всего нуждается в стимуляции, пока не услышала:

– Пожалуйста, Василина, нам надо остановиться.

– Почему? – недоумевала я.

– Боже… мы в общественном месте… и это… в общем… давай остановимся, – в то время, как его руки все еще гладили и гладили меня, а наши дыхания смешивались в коктейль особой крепости, похоже намного крепче, чем вино, которое мы пили до этого.

Этот вечер закончился тем, что продавец проводил меня до квартиры, закрыв магазин, поцеловал еще раз у лифта, уже не так страстно, как я бы хотела, и на прощание я спросила:

– А как тебя зовут?

– Егор, – подмигивая, сказал бархатный голос.

Так у моей мечты на целую ночь появилось имя. До утра.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю