Текст книги "Глазами мага - 2 (СИ)"

Автор книги: Наталия Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Хорошо, – останавливает она себя, – как долго Вы лежите за баком?

– До начала, нет, до половины пятого, – исправляет себя Семен.

– Потом? – контрольно спрашивает Арина.

– Потом я уже рассказывал. Я прихожу в себя, вижу мертвого мужчину рядом и себя, в крови, и ухожу домой.

– А что случилось с Костей? – подытоживает рассказ Арина.

– А, он после клуба угодил в больницу. Видимо, обкурился или траванулся грибочками… – без особого интереса говорит Семен. Но потом спохватывается и, видя вопрос в глазах Арины, добавляет: – Он живой. Мы потом встречались, в учебке.

– И? – интересуется Арина.

– Да нет, больше грибочков не жарили. Хватило одного раза. Сколько раз я был «в гостях у смерти» в тот вечер!.. Хорошо еще, что не вышел погулять в окно! Мы с бабкой на пятнадцатом этаже живем!

– Короткая была бы прогулка! Флэш-бэки были? – спрашивает Арина.

– Повторы? – удивляется Семен вопросу. – Нет, мы же не заядлые наркоманы. Мы так, попробовали. А «флэши» только у тех, кто все время «торчит». А нам хватило…

Арина молчит, давая возможность Семену осмыслить все, о чем говорилось на сеансе.

– Скажите, а почему Вы сами не сказали мне, что я не убивал? Или Вы не видели? – спросил Семен.

– А вам было бы достаточно моих слов? – ответила вопросом на вопрос Арина.

– Нет, наверное. А так я все сам увидел… Своими глазами или чем там душа видит?

– У души свое зрение, свой слух, своя память и свое понимание ситуации, основанное на опыте всех прожитых ею жизней. И для этого душе не нужно физическое тело. Вы ясно видели себя со стороны?

– Ясно, мне даже свет не нужен был; ну, почти не нужен был.

– И при этом Вы все понимали?

– Да, ясно, даже лучше, чем в теле, тем более, что тело было отравлено… Да, как все интересно!

– Интересно, – согласилась Арина. – Теперь Вы успокоились?

– Да, спасибо, – сказал Семен, поднялся и, оставив на столе сумму, на которую Арина даже не рассчитывала, пошел на выход.

– Но Вы много оставили! – сказала Арина вслед молодому человеку.

– Ничего, спокойствие дороже! – махнул он рукой.

На прощанье он улыбнулся Арине, еще раз поблагодарил ее и ушел.

Арина закрыла за ним дверь, вздохнула и пошла в комнату. Включенный телевизор не помог ей избавиться от разворачивающейся перед ее внутренним взором картины убийства мужчины, о котором говорил Семен. Его, конечно, убили те же бомжи. Она выключила телевизор, легла на кровать и, мысленно отдалившись насколько возможно от жуткой сцены, вынуждена была пройти ее всю, до конца. Бороться было бессмысленно. Она прошла сцену раз, другой, третий и не заметила, как уснула. Ее сознание отключил кто-то сильный, заботливый.

Из сна ее резко выдернул телефонный звонок. Звонила приятельница, которая время от времени забегала или по телефону спрашивала у Арины совета по тому или другому вопросу. На сей раз она была обеспокоена ночными событиями, которые стали регулярно происходить в ее доме.

– Ариш, понимаешь, я ночью встала, ну, в туалет… Вижу, на кухне свет горит, а я не оставляла. Я каждый вечер перед сном на кухню захожу, смотрю, что надо в холодильник поставить или мусор на завтра собрать, чтобы утром вынести. А тут свет!.. У меня сердце заколотилось, но посидела на кровати, а любопытство мучает. А вдруг там инопланетяне сидят…

– Что, чаи гоняют? – усмехнулась Арина.

– Да ну тебя! Пришла, смотрю: телевизор включен, но только не на канале, а так, синяя заставка.

– И что? «Серенькие» человечки улетели и синюю заставку оставили, как последний привет? – уже открыто веселилась Арина.

– Ой, ты скажешь!.. Ну, кто ночью включил телевизор? И потом, если включил, то почему не канал, а заставку?

– Лина, ты мастера вызывала? Может, твой телек с дефектом?

– Да почему с дефектом? Днем работает, пашет, родненький.

– Ну, так и оставь ты его в покое!

– Ариш, ты не понимаешь! – трагически воскликнула Лина. – Я же его на ночь выключаю! А какие-то силы ночью включают! И это уже раз пять так было! Я, как ночью проснусь, так сразу смотрю, нет ли света с кухни! А у самой сердце колотится: а вдруг там и правда инопланетяне сидят! И меня утащат на свою тарелочку!

– Лина, чепуху не городи! На что ты инопланетянам сдалась-то? Опыты на тебе ставить? Так на тебе и так живого места не осталось после твоих пластических операций: то липосакция, то подтяжка, то еще что-то придумываешь! Брось издеваться над своим телом!

– Аришечка, ты не отвлекайся! Что мне делать с телеком? Кто его включает по ночам? Я уже извелась вся! Может, придешь, квартиру освятишь? А?

– Квартиру батюшка освятит, если пригласишь. А я очистить могу от негатива, который ты сама там и разводишь своими страхами глупыми!

– Аришечка, ну, помоги!

– Так, давай посмотрим, что с твоим телеком приключилось, – «сломалась» Арина. – Иди на кухню и стой рядом с телевизором.

– Иду, стою, – ответила через несколько секунд Лина, свято верящая, что Арина способна на чудеса на расстоянии.

– Так. Теперь выключи телек, а потом через пару секунд включи, – попросила Арина.

– Да, выключила и включила, – ответила подруга.

– Что видишь?

– А новости. Идут новости.

– Хорошо, – согласилась Арина. Подумав, она скомандовала: – Теперь отключи телевизор от сети.

– А зачем? – поинтересовалась подруга.

– Линочка, ты просто отключи, и все.

– Ладно. Вот отключила.

– А теперь включай в сеть. Что происходит?

– Ой, он включился, и сразу включилась заставка! А почему, я ведь пультом не включала?!

– А теперь проделай все это еще раз, – спокойно попросила Арина. – Что теперь получается?

– Ой, то же самое!

– Что «то же самое»?

– Ну, сам включается и сразу загорается заставка.

– Замечательно! – удовлетворенно вздохнула Арина.

– Это ты так делаешь?

– Что делаю?

– Ну, сразу заставку включаешь?

– Лина, включи мозги! Как я могу по телефону включить твой телевизор?

– А как же тогда все это происходит?

– Алиночка, – вместо ответа спросила Арина, – у вас по ночам часто электричество отключают?

– Случается, – задумалась Лина. – У меня даже холодильник иногда течет. Ну, размораживается.

– Понятно, – устало согласилась Арина. – Вот, когда электричество снова дают, твой телек и включается сам, без пульта и без всяких инопланетян. Просто телек реагирует на скачок электричества в сети. Он, видимо, очень у тебя чувствительный на такие скачки.

– Да? Меня предупреждал продавец, что могут быть какие-то сбои, я только не поняла, какие. Вот что… А ты как догадалась?

– А я и не догадалась, просто пробовала методом «тыка». Вот, получилось.

– Ой, спасибо, Ариша! – обрадовалась Лина. – А что мне теперь делать с телеком, чтобы он ночью не включался?

– Думаю, просто заранее отключать от сети, чтобы «инопланетяне» не мучили. Есть еще способ.

– Какой? – заинтересовалась Лина.

– Нервишки лечить, на ночь воды меньше пить, чтобы по ночам по квартире не шастать, – улыбнулась Арина.

– Вот, тебе бы только смеяться, а я так перепугалась, когда свет увидела!

– Линочка, свету радоваться надо! – ответила Арина. – Пока мы его видим… – добавила она.

– Ну, спасибо, Ариш! Все равно ведь помогла, так что не зря тебе позвонила! Ну, целую, Пока!

– Пока, – успела ответить Арина и тут же услышала короткие звонки. – Пока… – повторила она уже отключенной трубке.

В животе заурчало, напоминая о не съеденном обеде. «Пора и пообедать», – согласилась она с животом.

Она не спеша пообедала, посмотрела в окно. Внимание ее привлекла ворона, нервно каркающая на толстой горизонтальной ветке дерева, растущего перед окном кухни. Ворона резко каркнула и боком придвинулась к уютно устроившейся на ветке серенькой кошке. Кошка недовольно повела ушами и демонстративно отвернулась от темно серой «доставалы». Вороне это не понравилось. Она подпрыгнула ближе и быстро тюкнула кошку клювом в спину. Кошка взвизгнула и, недолго думая, попыталась залепить когтистой лапой вороне пощечину. Ворона увернулась и, насмешливо каркнув, опять клюнула кошку. Метила она в голову, но попала скользящим ударом в мех где-то в районе шеи. Кошка от такой наглости яростно заверещала и, что было силы, вырвала у вороны из шеи пару перьев. Брезгливо стряхнув их с когтей, она сделала еще пару выпадов в сторону разъяренной вороны.

В этот момент зазвонил телефон, но трубка оставалась в комнате, а Арине не хотелось отрываться от битвы за окном. Телефон позвонил, позвонил и замолк.

А ворона, между тем, разозлилась не на шутку. Видимо, ее сильно раздражала кошка, забравшаяся не в свою вотчину. Ворона злобно закаркала – теперь в ее голосе слышны были уже устрашающие нотки – и, резко взмахнув крыльями, ринулась на кошку. Кошка, конечно, могла бы и посопротивляться, выставив когти и зубы против клюва ненавистной птицы, но, будучи животным миролюбивым и мудрым, решила, что не всякая победа в жизни стоит увечья, а потому ретировалась, быстро спустившись с дерева. На земле она нервно потянулась, все еще обижаясь на то, что ее, мирно сидящую и никого не трогающую, так нагло прогнали с удобного наблюдательного пункта. Потом выгнула спину, словно «размахивая после драки кулаками», и, успокоившись, потрусила по своим кошачьим делам.

Ворона, с дерева наблюдающая за кошачьими упражнениями, презрительно каркнула, почесала лапой место на шее, откуда кошка вырвала перья, и, довольная собой и своей «молодецкой удалью», полетела прочь.

«Какая злюка!» – подумала о вороне Арина, явно сочувствуя прогнанной кошке.

В этот момент телефон зазвонил еще раз. Арина вошла в комнату и ответила на звонок.

Звонила клиентка, которая подошла к дому Арины на пятнадцать минут раньше, и спрашивала, можно ли ей зайти или надо подождать, когда подойдет время записи.

Арина вернулась в кухню, подошла к окну и увидела у подъезда на скамейке звонившую клиентку.

Арине нравились такие предупредительные люди, которые, несмотря на свои собственные проблемы, умели видеть и слышать окружающих их людей. И еще Арина, не любившая опаздывать и всюду приезжавшая за десять – пятнадцать минут до назначенной встречи, уважала пунктуальных людей, умеющих ценить и свое, и чужое время.

Арина пригласила клиентку пройти в дом и увидела, как со скамейки упруго поднимается и подходит к подъезду высокая, статная женщина с короткими вьющимися черными волосами, карими глазами за тонкой металлической оправой на круглом «лунообразном» лице, выражающим некоторую обеспокоенность и сосредоточенность.

Арина вышла в коридор и открыла клиентке дверь. Клиентка вошла, приветливо улыбаясь, и протянула Арине пакет, в котором угадывалась коробка конфет. Арина поблагодарила клиентку и взяла пакет, понимая, что это не взятка и не задабривание «специалиста», а простая человеческая вежливость и «неумение» прийти в чужой дом с пустыми руками.

Арина пригласила клиентку в комнату, раскрыла коробку с конфетами, положила ее на свой рабочий стол и вышла на кухню за чашками, электрочайником с кипятком, сахаром и пакетиками чая. От кофе клиентка сразу отказалась.

Попивая чаек, они поговорили о семье клиентки, о новостях в ее жизни и плавно перешли к тому, что беспокоило на вид очень спокойную, уверенную в себе женщину.

– Арина, вчера моему сыну приснился сон, который насторожил нас. Дело в том, что мой сын Виталик занимается фигурным катанием и собирается участвовать в серьезных соревнованиях, но недавно его тренер стал почти все свое время уделять другому спортсмену, считая его более перспективным. Отношения Виталика и тренера давно уже были натянутыми: тренер заставлял моего сына упорно отрабатывать прыжки, не обращая внимания на пластику и отработку композиции в целом; не обращал внимания на его предложения, идеи; не замечал в нем личность и индивидуальность. Кроме того, график тренировок тоже был крайне неудобным и не учитывал ни его занятия в институте, ни биологические ритмы Виталика. Мне кажется, он просто доводил Виталика до нервного и физического истощения вместо того, чтобы, учитывая его индивидуальность, развивать его способности, не истощая его силы, а увеличивая их.

Короче, они расстались, и Виталик стал успокаиваться, тем более что с ним теперь работает другой тренер, и Виталику пошло это на пользу, так как этот новый тренер делает сына физически сильнее и увереннее в себе.

Но вчера Виталику приснился сон, в котором он увидел себя на берегу озера. В озере, недалеко от берега, была лодка, в которой сидели два человека: один был похож на тренера, а второй, вроде сын тренера, но был в одежде с капюшоном, из-за чего лица его не было видно. У тренера в руке была палка или весло, и когда Виталик попытался приблизиться к лодке, тренер замахнулся на Виталика этой палкой. Виталик сначала упал, а потом увидел всю ситуацию сверху. Заглянув в лодку, он увидел, что теперь оба они – и тренер, и его сын, или кто бы там ни был, лежали на дне лодки, будто прятались от Виталика. Потом все затянулось темной пеленой или дымом, и Виталик проснулся.

Вот мы и думаем, нет ли в этом сне какого-то предупреждения нам, то есть Виталику. И не ожидается ли сыну какая-то неприятность от его бывшего тренера.

Арина задумалась, пытаясь осмыслить ситуацию, развернутую во сне. Затем она начала размышлять вслух:

– Тот факт, что Вашему сыну приснился его прежний тренер, уже говорит о том, что Виталик не смирился с тем, как тренер обошелся с ним, и что он променял его на другого ученика. Человек, которого Виталик во сне принял за сына тренера, скорее всего, символизирует другого ученика, который теперь тренеру ближе, чем Ваш сын, и которого тренер опекает, как родного сына.

– Да, – вмешалась Эля, – когда-то бывший тренер также возился с моим сыном, и Виталик проводил с ним больше времени, чем со своим родным отцом. Тренер был для сына непререкаемым авторитетом, ради которого сын готов был на что угодно.

– Вот видите, Ваш сын не может смириться с, по сути, предательством тренера, отсюда и этот второй человек в лодке.

– Да, это похоже на правду, – согласилась Эля. – Но почему тренер не подпускает моего сына к лодке и почему замахивается на него палкой или веслом? Стоит ли ожидать от тренера какой-либо пакости по отношению к моему сыну?

– Прежде всего, важно то, что тренер представился сыну во сне в лодке, в то время как сам Виталик стоит на берегу. Это похоже на то, что тренер обещал Виталику, что вместе они далеко пойдут, то есть добьются больших результатов, но для этого им надо всегда быть вместе, так сказать, в «одной лодке». Вот Виталик по инерции и пытается оказаться с тренером в «одной лодке», которая уже отправилась в «плавание» к победе. Только в этой лодке место Виталика занимает другой парень, которого теперь опекает бывший тренер. И к лодке этой тренер Виталика не подпускает, так как сделал ставку на другого ученика. То, что тренер на Виталика замахивается, говорит только о том, что «своим» он теперь Виталика не считает и прогоняет его, как собаку, палкой, защищая «свою лодку». Так что палка в данном случае не орудие нападения, а орудие защиты от любого чужака, каким теперь считает и Виталика. Он же не выскакивает из лодки, чтобы побить Виталика, а просто отгоняет его от лодки.

– Ну, хорошо. Это я поняла, – снова соглашается Эля. – Но почему Виталик вдруг оказался наверху? Что это означает?

– Во всяком случае, не смерть, как Вы, вероятно, подумали. Это скорей означает, что Виталик поднимется над всей этой ситуацией, справится со своими переживаниями и добьется успеха, не «входя в лодку с бывшим тренером», а поднявшись над этой пресловутой «лодкой».

– Вы меня успокоили! – обрадовалась Эля. – А Вы что-то можете еще добавить к сказанному? – на всякий случай поинтересовалась Эля.

– Добавить? – задумалась Арина. – Пожалуй, – сказала она, сосредотачиваясь. – Сейчас Виталик стоит на пороге каких-то перемен. Человек в лодке, лица которого не видно, кажется мне человеком опасным, скрытным, как сейчас говорят, «мутным». Этот человек в реальной жизни недалеко от Виталика. Сейчас Вашему сыну следует проявить осторожность, не ввязываться ни в какие сомнительные предприятия, не попадать под влияние незнакомых людей. Опасный период продлится недолго, возможно до двадцатых чисел сентября. Потом все разъяснится, Виталик откажется от ненужной идеи, при этом что-то поймет о людях и жизни. Конкретно я этих людей не вижу, так как они «прячутся в лодке», но один из них может быть невысоким, щуплым, с непонятным цветом волос на голове (крашеные волосы, возможно), бегающие глаза, речь активная, но сбивчивая. Общение с таким человеком может буквально сбить Виталика с ног, подвести его, заморочить ему голову, увести «не туда». Вот, пожалуй, и все. Арина расслабилась, посмотрела на Элю и была поражена ее напряженным лицом и расширенными глазами. – Что с Вами, Эля? Я что-то не то сказала?

– Ну, что Вы! – словно задохнувшись, ответила женщина. – Вы абсолютно точно описали моего племянника! Это потрясающе! Он именно такой, и он очень часто бывает у нас. Он старше Виталика, и постоянно втягивает его в какие-то мерзкие игры, которые для сына часто заканчиваются травмами и душевной болью. Я всегда хотела ограничить их общение, но они братья все-таки! Не могу же я не пускать родного племянника в дом!

Он мне давно не нравится: он действительно очень способный парень, но ничего не хочет делать серьезно. Ему все дается легко, как, кстати, и сестре. Он не любит трудиться. Что меня больше всего огорчает, так это то, что он, похоже, будет таким же циником, как его отец. Он уже сейчас может сделать очень больно словом, точно так же, как муж сестры. Жаль мне их!.. Но они серьезно влияют на моего Виталика.

– Понятно, – только не надо так сильно переживать. Каким бы непорядочным человеком ни был Ваш племянник, но серьезного вреда он Виталику не причинит: все-таки старший брат! Зато общаясь с таким циником и обалдуем, Ваш сын получит своеобразную «прививку» от непорядочных людей, с которыми он бы рано или поздно столкнулся в жизни. Только в отличие от брата, такие люди были бы совершенно безжалостны к Виталику, а брат все же смягчит удар, хоть сам и толкнет. Пусть Виталик учиться на примере брата, каким не надо быть и кому не стоит в жизни доверять. Так что не переживайте, просто почаще говорите с сыном и все ему объясняйте. Да что я говорю! Вы же так именно и делаете!

Напряжение с лица Эли пропало, она стала успокаиваться.

– Вы всегда меня успокаиваете и все объясняете. Спасибо Вам!

Эля взяла в руку чашку, допила остывший чай и заела конфетой. Она собралась уходить, когда Арина заметила, что на тыльной стороне ухоженной руки Эли со всегда свежим, но без рисунка, маникюром, образовалось небольшая шишка. Движениям руки она не мешала, но эстетически создавала неприятное впечатление.

– Эля, а что у Вас с рукой? – решилась спросить Арина.

Эля инстинктивным жестом убрала руку под стол, потом совладав с эмоциями, положила руку на стол перед Ариной.

– Это появилось пару недель назад. Я даже не помню, когда именно. Сначала бугорок был маленьким, я его почти не чувствовала и не замечала, а потом он стал расти и побаливать.

– Вы у врача были? – логично поинтересовалась Арина.

– Нет, пока не была.

– Почему? – удивилась Арина и по слегка отшатнувшейся Эле, по ее расширенным глазам она поняла, что Эля боится. Скорее всего, боится диагноза «опухоль». Но даже за три года изучения медицины и за все годы ее практики и большого жизненного опыта, она знала, что злокачественная опухоль так быстро не развивается, если, конечно, это не меланома. Однако меланома развивается из сорванных родинок, а здесь была опухоль на руке. Возможно, удар и кровоизлияние; может, разрыв сухожилия, хотя… Ставить диагноз было не ее задачей, да и не в ее компетенции. Арина сделала другое – она зажгла свечу, подержала над огнем ладонь, сжигая негатив своей руки, потом накрыла своей рукой руку клиентки, не прикасаясь к ней. Сначала она сосредоточилась на своих ощущениях. Под рукой словно зашевелилось что-то тяжелое, потревоженное. От этого «чего-то» в руке Арины появилось покалывание, руку стало сводить судорогой. Она поняла, что энергетика этой опухоли злая, тяжелая, но на энергетику самой Арины все же реагирует. И тогда Арина подняла свою руку чуть выше, удобно оперлась локтем о стол, а потом представила, что ее рука сильный магнит, который притягивает к себе, вытягивает из руки Эли это мрачное «что-то», что все равно слабее энергетики самой Арины. Впрочем, накапливать в себе чужой негатив Арина не хотела, а потому представила, что откаченный магнитом негатив проходит сквозь ладонь и далее вытягивается солнцем, которое сильнее и болячки, и Арины.

«Процедура» продолжалась минут пятнадцать – двадцать. Рука Арины устала, удерживать картинку «вытягивания негатива» стало сложнее, и Арина опустила руку на стол, чтобы немного отдохнуть.

Эля потрогала руку, опухоль и подняла на Арину удивленные и прослезившиеся глаза:

– Опухоль уменьшилась, – не побоялась она «страшного» слова. И боли почти не чувствую… Как Вы это сделали?

– Вообще-то я целительством не занимаюсь, так, иногда помогаю родным: мужу такой же «желвак» на руке рассосала, но только на ладони, а не на тыльной стороне… Да я этим не балуюсь, слишком много сил отнимает. Кроме того, смысла не вижу: раз человеку болезнь послана Свыше, значит, человек что-то делает не так, и ему дают возможность поразмышлять над своими неправильными действиями и мыслями, которые привели к данной болезни. Вот ведь и у Вас за последние две недели накопилась на кого-то обида, которую Вы высказать не можете или не хотите, а «камешек за пазухой» держите. Вот Вам и послали то, чего Вы боитесь, – опухоль. Думаю, не злокачественную. Но очень хорошо отвлекающую от Ваших тяжелых мыслей. Я не ошиблась? – уточнила Арина.

– Не ошиблись. Поссорились мы с мужем. Как раз из-за бывшего тренера. Муж утверждает, что тренер был прав, когда гонял Виталика, потому что делал из него настоящего мужчину, а я с ним не соглашалась. Да и жизнь показывает, что я была права, а он все равно на своем настаивает, утверждая, что прежний тренер был лучше. Поэтому я на мужа и обиделась, – объяснила свою точку зрения Эля.

– Жизнь пока не подтвердила Вашу правоту, – возразила ей Арина, – ведь Виталик пока не выиграл соревнования. Но это все равно не основание для обиды. Пусть Ваш муж будет не прав, но ситуацию Вам дали только для того, может, чтобы Вы научились прощать независимо от наличия или отсутствия вины. Просто научитесь прощать, потому что обида на кого-либо – справедливая она или нет – разрушает самого обидевшегося, она подтачивает его изнутри, нарушая работу органов, создавая застои энергетических потоков в организме и его тонких телах: в эфирной, астральной и ментальной оболочках. Но больше всего, конечно, в первых двух, отвечающих за эмоциональный фон человека и распределение энергетических потоков в его ауре.

– Я Вас поняла, Арина. Я постараюсь.

– Вот и замечательно. А теперь давайте еще немного поработаем, только теперь вдвоем: Вы будете мне помогать тем, что постараетесь простить мужа, а я дам определенную установку Вашей руке и опухоли на ней.

Арина еще немного «повытягивала» «болячку» из руки Эли и вдруг внутренним зрением увидела, как опухоль начинает «выходить» из руки в виде тонкой струйки черного дыма. Струйка вытягивалась, колебалась, как на ветру, потом устремилась к окну, прошла сквозь него и постепенно стала утончаться, пока не пропала из вида окончательно. Арина прикоснулась к руке Эли и убедилась, что опухоли почти не осталось. Дав определенную установку, она опустила свою руку на стол, закрыла на мгновение глаза и, поняв, что устала так, что и говорить трудно, тихо произнесла:

– Ну, на сегодня, я думаю, достаточно. На всякий случай обратитесь к врачу, чтобы не запустить какой-нибудь воспалительный процесс.

Эля взяла руку Арины двумя руками, сжала в своих ладонях, словно хотела поделиться с Ариной своим теплом и силой, отчего Арине действительно стало легче, и еще несколько раз поблагодарив и расплатившись, ушла, пожелав перед уходом здоровья и благополучия.

Арина благодарно улыбнулась, словно не она, а ей оказали помощь, что, может, действительно было не далеко от истины, и закрыла за клиенткой дверь.

«Приятно иметь дело с хорошим человеком. Я помогаю ему, он помогает мне; я чувствую себя нужной, а разве не в этом смысл жизни – помогать и быть кому-то нужным? Делать добро и выполнять свое предназначение на Земле. Хорошо хоть, я знаю и свое предназначение, и смысл своей жизни. А кто-то до этого так и не доходит…» – не спеша думала Арина.

День клонился к вечеру, а Арина, имевшая привычку многократно мысленно прокручивать проведенную консультацию, задумалась о снах. Тема снов ее волновала давно, и разобраться в снах хотелось с детства. Вспоминая ночные «послания», она понимала, что часть их абсолютно точно относится к разряду вещих, предсказывающих будущие события. Таким ужасным был сон, приснившийся ей незадолго до теракта на Дубровке. Арина видела себя во сне в фойе большого концертного зала, по которому ходили, собираясь в группки, празднично одетые люди. Среди групп ей показался подозрительным человек с корзинкой в руках. Корзинка была закрыта белым платком, но Арина чувствовала, что от содержимого корзинки исходит опасность для всех людей в фойе и самом концертном зале. Она подошла к человеку с корзинкой и, вопреки его воле, приподняла платок. С ужасом увидела под ним копошащихся змей. Арина сразу поняла, что змеи ядовитые и могут убить многих людей. Сначала она хотела отнять корзинку со змеями и вынести из помещения, но человек с корзинкой уже отошел, и она увидела его в дальнем углу фойе рядом с группой детей. Арина закричала людям, чтобы они уходили из помещения, где находиться опасно, но голос во сне не слушался, горло словно чем-то сдавило. Арина начала хватать людей за руки, пытаясь увести их из фойе, но они только смеялись, показывая на нее, как на сумасшедшую. Между тем людей с корзинками становилось все больше, Арину охватил ужас, и на этой страшной эмоции она проснулась.

Отдышавшись, она поняла, что сон предсказывает ей какую-то катастрофу или крупный террористический акт, который может случиться в одном из концертных залов. Но где этот зал расположен, в каком городе, когда может произойти ужасное, она не знала. По одежде на людях она пыталась понять, в какое время года может произойти непоправимое, но кроме того, что все одеты нарядно, она больше ничего из сна не помнила.

Немного успокоившись, она поняла, что вряд ли сможет воспользоваться данной информацией, что было досадно, но безвыходно.

Да, вещие сны ей снились время от времени, но чаще всего они касались ее самой и близких ей людей. Самым страшным для нее оставался сон, в котором они вдвоем с мамой вениками и щетками очищали ванную их старой «двушки», в которой они жили когда-то, от паутины и пауков. Паутины становилось все больше и больше, пауки мгновенно заполняли паутиной ванную и уже выползали в коридор, где Арина и мама мужественно боролись с этими чересчур активными насекомыми. Но битву они постепенно проигрывали: в ванную комнату уже невозможно было очистить, а из коридора пауки неуклонно выдавливали их в комнату. Арина, устав бороться, выскользнула в комнату, пытаясь увести с собой и маму, но мама вырвалась, осталась в коридоре, и Арина с ужасом наблюдала за неравной борьбой, в которой мама явно проигрывала.

Проснувшись в слезах, она поняла, что мама заболеет и заболеет неизлечимо. Так и произошло вскоре, когда семья узнала страшный диагноз, поставленный маме врачами.

Болезнь длилась долго, но за несколько месяцев до страшного конца Арина увидела еще один сон, в котором они с мамой гуляли по красивому зеленому лугу, полному цветов; внезапно пошел снег, из которого Арина выбралась легко, а мама в снегу застряла, да еще покрылась ледяной коркой. Арина вернулась к маме, попыталась снять с ее лица ледяную корку, отряхнуть с маминой одежды снег, но безуспешно. Мама превратилась в ледяную статую, а Арина стояла рядом с ней в легком летнем платье и старалась слезами растопить корку льда на мамином лице. Проснулась Арина в слезах, позвонила родителям и узнала, что маму ночью забрали в больницу. Через год, в цветущий летний день, мамы не стало…

Да… Сны…

Были сны и не столь трагичные, как описанные. Часто снились сны, в которых кто-то как будто проверял, насколько сильна Арина в тех или иных своих чертах характера: много раз во сне ей предоставляли возможность взять что-то с прилавка магазина, бросали под ноги деньги или предлагали дорогие хоромы. Денег было много, а по хоромам водили с экскурсией, показывая красоту почти дворцовую. Но за все это Арине нужно было выйти замуж за не любимого или всю жизнь прожить на территории за высоким забором. Во сне Арина точно знала, что взятое с прилавка ей даром не нужно, что свобода дороже любых денег, потому от «дармовых подарков» отказывалась легко, без сожалений. Из «дворцовых палат» выходила к любимому мужу, садилась рядом с ним на камень, они обнимались, с тем она и просыпалась.

Однако были ситуации, в которых Арина поступала не так, как, включив сознание и воспитание, поступила бы наяву. Такие сны вызывали досаду, Арина сердилась на себя, а успокоившись, понимала, что ей показали, над чем ей в жизни еще необходимо усердно поработать. Так, много лет она боролась с ревностью. Приступы ревности мучили, отнимали силы, лишали разума. Победив ревность разумом и самоанализом, она продолжала сталкиваться с ней во снах.

Но однажды ей приснился сон, в котором ревность ею была наконец преодолена…

Арина улыбнулась, вспомнив этот сон, но тут мысли ее прервал звонок в дверь.

На пороге стоял ее давний клиент, который приходил посоветоваться о делах семейных; несколько раз он приводил к Арине жену на сеансы психоанализа, и которому Арина сегодня, судя по записи, должна была зарядить обереги для всей его многочисленной семьи.

– Проходите, Алексей! – пригласила его в дом Арина.

Мужчина лет тридцати пяти – тридцати семи, высокий, крупный, темноволосый, с широкой улыбкой на круглом румяном лице, с трудом протиснулся в узкий коридор небольшой квартирки Арины.

Алексей сел в кресло, подвигался в нем, устраиваясь поудобнее, и начал разговор:

– Я принес две цепочки – свою и жены. Детям мы пока решили обереги не делать.

– Это разумно, – согласилась Арина. – Маленькие дети до семи – десяти лет находятся под защитой родителей, обычно, матери, так что оберег, сделанный чужим человеком, им ни к чему. Вы детей крестили? – поинтересовалась Арина.

– Да, младших почти сразу после рождения, а старшую крестили в пять лет. Правда, крестики они не носят, мы опасаемся, что в садике и школе детки могут крестики потерять.