Текст книги "Глазами мага - 2 (СИ)"

Автор книги: Наталия Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

###ICE#BOOK#READER#PROFESSIONAL#HEADER#START###AUTHOR: Admin TITLE: Глазами мага – 2 CODEPAGE: 1251 ###ICE#BOOK#READER#PROFESSIONAL#HEADER#FINISH###

НА ИСХОДЕ ЛЕТА

Арина украдкой взглянула в окно: добрый клен, надежно стоявший на защите квартиры от солнца, уличной пыли и строительного мусора от ведущейся за окном уже третий год надоедливой стройки, приветливо махнул ей веткой. Арина едва заметно улыбнулась и мысленно кивнула клену в ответ. Клен обрадовался и, покачивая от ветра веткой, прикоснулся к стеклу. Клен был мощный, зеленый, а ветка абсолютно желтая. «Стареешь, друг, – подумала Арина и тут же поправила себя, – Стареем»…

До старости им обоим, впрочем, было далековато, но оба они – и клен, и Арина, были в возрасте «на исходе лета». Хотя золотая осень для них пока не наступила.

Арина попыталась рассмотреть небо сквозь листья клена и увидела там белую полосу, видимо, оставленную самолетом. Благодаря ветру небо очистилось от туч, и на ясном голубом фоне отчетливо виднелась недлинная белая полоса, словно знак «минус». «Минус, – повторила мысленно Арина и еще раз, – минус». Слово застряло в сознании, навязчиво повторяемое клиентом:

– … минус деньги, минус развлечения, а теперь еще потерял обручальное кольцо, которое она подарила мне на свадьбу. Понимаете, она свое носит постоянно, а я свое потерял. Ну, не совсем потерял… Оно упало, когда я друга защищал… А они меня вырубили… Я потом искал его, а оно в траве потерялось… Я туда несколько дней ходил, искал, искал, искал… Может, нашел кто, а может, в озеро укатилось. И нет этого кольца, а она сердится, что я его не ношу. И без того все ревнует, а сейчас совсем достала…

Клиент замолчал, огорченный, а Арина поняла, что что-то упустила в его рассказе, заглядевшись на клен. Клиент, как машина с плохим развалом-сходом колес, тут же съехал на обочину, стоило на миг отпустить руль.

– Что Вас больше волнует – то, что Вы потеряли обручальное кольцо или что жена Вас ревнует? – начала «выруливать на дорогу психоанализа» Арина.

– Все волнует. А она думает, что я ей изменяю.

– А при чем здесь кольцо?

– Ну, оно же о б р у ч а л ь н о е!

– И что?

– Раз не ношу, значит, гуляю!

– Это с точки зрения Вашей жены?

– Я тоже чувствую свою вину. Понимаете, это как будто я ничем не связан, и не женат вовсе. И все видят, что я холостой.

Арина внимательно посмотрела на невысокого плотного мужичка-боровичка с довольно приятной внешностью и искренними, но обеспокоенными красивыми синими глазами и подумала: «А ведь в молодости он и впрямь был хорош! Ох, и погуливал, видать!»

Мужчина моментально уловил заинтересованный взгляд прищуренных глаз Арины и сразу ответил на немой вопрос:

– Я, конечно, встречался иногда с женщинами по молодости, но разве это измена? Измена, это когда любишь другую женщину, когда боготворишь ее, а я просто не мог пройти мимо удивительных женщин. И красива, и умна, и хозяйка добрая, а – одинока. Как не утешить? Но разве это измена?

Арина хмыкнула, решив не углубляться в обсуждение морально нравственной стороны «жалелок-утешалок». Жалел – и ладно, с кем не бывало? Ее гораздо больше интересовало, почему мужчина так тяжело переживал потерю кольца и почему все же так упорно связывал это незначительное событие с фактом измены, которою совершенно не тяготился, даже если таковая и имела бы место. Она стала осторожно искать связь:

– Вижу, что Вы переживаете из-за потери кольца, а что Вы при этом чувствуете? – решила она «пройтись» по соматике.

– Что чувствую? – переспросил мужчина. – Да, чувствую. Чувствую, что бок правый сильно болит.

– Правый или левый? – переспросила Арина, предполагая, что клиент имеет в виду боль в сердце, хотя и такая боль может быть просто фантомной или обыкновенной межреберной невралгией.

– В правом боку, точно в правом, – стал нервничать клиент.

– Понятно, в правом, – тут же согласилась Арина. – Как будто Вас в транспорте прижали? Вы случайно не ездили в метро в час пик?

– Ездил. Часто. Да, когда думаю о кольце, сразу болеть начинает. Но не только в транспорте. Может и ночью разболеться, когда проснусь и думаю, что кольцо потерял.

«Что-то тут не так, – насторожилась Арина. – Явная связь с потерей кольца прослеживается, да и соматика выраженная: вон, даже скривился, как от боли и за правый бок схватился. А за что он там держится? Рука выше печени, лицо покраснело, а сам в кресле на левый подлокотник склонился, вывернулся как-то весь, словно… – Внезапная мысль сбила дыхание, – Быть не может! – поразилась Арина, но «домашнее видео» уже включилось, услужливо высвечивая середину картины и постепенно освещая ее всю.

Арина перевела дыхание, сосредоточилась, понимая, что предстоит провести клиента через жуткую сцену, и несколько напряженным голосом спросила:

– Какую боль Вы испытываете – тупую, острую, давящую или разрывающую? – не удержалась она от подсказки.

Клиент покраснел еще сильнее, а потом начал бледнеть, вытирая со лба пот левой рукой, так как правая была по-прежнему сильно прижата к правому боку.

– Боль сильная, острая, словно меня разрывают.

«Ничего себе соматика»! – в очередной раз поразилась Арина яркому проявлению тех ощущений, которых давно уже быть не могло, так как и были они связаны не с ним, настоящим…

– Вас «разрывают»? – повторила она его слово, – или наносят вам рану?

– Разрывают, – медленно повторил он, – наносят рану, – автоматически повторял он слова Арины. – Но не оружием! – вдруг поразился он своим ощущениям. – Меня ПОДВЕШИВАЮТ НА КРЮК!

– Как подвешивают? – спросила Арина, чтобы он просто услышал ее голос и не потерял связи с настоящим моментом, потому что КАК подвешивают, она и сама видела слишком отчетливо.

– Подвешивают, как… как… как говяжью тушу – произнес он, не веря своим словам.

Но слова были произнесены, так что Арина с облегчением поняла, что самый страшный барьер был преодолен.

– Как Вы сказали? – переспросила она, заставляя клиента еще раз произнести эти жуткие слова.

– Меня подвешивают на крюк, как тушу, – повторил он с удивлением, но уже более уверенно.

– Кто это делает и почему? – быстро спросила Арина, не давая клиенту времени опомниться и признать все сказанное им бредом.

– Это его слуги, дворовые слуги, – повторил он.

– Чьи слуги? – снова быстро спросила Арина.

– Его, сеньора Морильо.

– А Вас, как Вас зовут там, в той ситуации?

– Сеньор Алонсо, – неуверенно называет свое имя мужчина. – Алонсо, Алонсо, – я ведь тоже дворянин, только бедный – отца разорили соседи…

– В какой стране это все происходит?

– В Испании, давно, в 1670 году, – неожиданно для себя «выстреливает» цифрами мужчина.

«Он явно отдаляет момент просмотра ситуации и защищается от предстоящей боли, – подумала Арина. – Нельзя разрешать ему увиливать от боли, иначе не было смысла попадать в его прошлую жизнь».

– Где происходят события? В помещении? На улице? – Арина быстро задавала вопросы, не давая клиенту выйти из просматриваемой ситуации.

– В его имении, в сарае. Там еще два или три крюка, на них висят туши животных, две крупные и одна мелкая, – описывал клиент место действия.

– За что с Вами так жестоко расправляются?

– Я спал с его женой. Мы встречались в этом сарае, там еще сеновал в углу, мы там, на этом сеновале…

– А где его жена, этого сеньора? Она тоже там, в сарае?

– Ее нет, не знаю, где она.

– А сам сеньор там?

– Нет, не вижу… Да, он там! Он входит в сарай!

– Что он делает?

– Подходит ко мне. Выхватывает нож… Кто-то хватает его за руку… Это она! Она просит его, валяется у него в ногах!

– Что дальше происходит?

– Он вырывает руку, смотрит на меня, плюет и… уходит.

– Дальше, что происходит дальше? – спрашивает Арина, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, без эмоций.

– Дальше? Ничего… Она смотрит на меня, плачет, отворачивается и убегает из сарая.

– Кто сейчас рядом с Вами?

– Сейчас нет никого, все ушли за хозяином.

– Сколько времени Вы остаетесь на крюке?

– До ночи.

– Вы в сознании там, в той ситуации?

– Нет, наверное, без сознания.

– Что происходит ночью?

– Ночью приходят мои друзья и снимают меня с крюка.

– Вы живы, когда Вас снимают с крюка?

– Да, жив, но без сознания.

– Вы видите ситуацию со стороны?

– Да, сверху и сбоку.

– Что происходит с Вами дальше? Вы выжили после этого?

– Выжил, но долго болел.

«Выжил или нет – не принципиально. Важнее другое – ему удалось пройти такую сложную ситуацию, сохранившуюся в памяти… чего – души? – и, как ни странно, даже перенести эту ситуацию в настоящую жизнь и спроецировать на нынешнее тело», – Арина переводит дух и, внимательно вглядываясь в лицо клиента, просит пройти ситуацию с самого начала и посмотреть, не упустил ли он в первый раз какие-то важные подробности.

Мужчина вздыхает, морщится, но лицо его уже не такое красное, как в начале рассказа, пот на лбу не выступает, рука не так уверенно прижимает правый бок. Он повторяет рассказ, с удовольствием описывает красивую каталонку, которой позволил себе увлечься, и уже с интересом находит новые и новые подробности.

– Вы подарили прекрасной любовнице свое кольцо? – неожиданно прерывает его воспоминания Арина.

– Кольцо? Ну, конечно! Я подарил ей свое обручальное кольцо с огромным фианитом! Это кольцо мне преподнесла к нашей свадьбе жена, а я подарил это кольцо своей …Патрисии, – с небольшой заминкой произносит он имя своей возлюбленной.

– Да уж, не к добру передаривать свое обручальное кольцо, – улыбнулась Арина. «Вот все и сложилось», – с облегчением подумала она.

А мужчина с некоторым удивлением продолжал:

– Да, действительно, Патрисия. Так вот почему мне нравились песни Патрисии Каас, вернее, просто нравилось повторять это имя! Я и дочку так назвать хотел, да жена не согласилась. Сказала, что имя какое-то кошачье, боялась, что дочку в школе дразнить будут.

«Странно, – подумала Арина,– из-за Патрисии он пережил такие страдания, а имя запомнил. А может, именно потому и запомнил, что пережил страшную боль. Причудливо устроена человеческая память: цепляет самые сильные эмоции и связанные с ними события – радость ли это или горе».

Состояние клиента Арину вполне удовлетворяло, но хотелось убедиться в том, что соматическая боль, связанная с «крюком», прошла окончательно. Она внимательно посмотрела на клиента и спросила:

– Как Вы себя чувствуете? Боль прошла?

Мужчина потрогал рукой бок, пожал плечами и ответил:

– Да вроде прошло все.

– Хорошо, – успокоилась Арина, но на всякий случай решила проверить, – тогда мысленно пройдите еще раз всю ситуацию и проверьте свои ощущения.

Он закрыл глаза, смешно наморщил нос, сделал несколько быстрых коротких вдохов и, слегка помотав головой из стороны в сторону, снова слегка сморщился, как от боли. Через несколько секунд он открыл глаза и, улыбнувшись, ответил, что уже почти ничего не болит.

Арина, внимательно наблюдавшая за ужимками клиента, поймала себя на мысли, что есть еще что-то, что вызывает боль, помимо данной ситуации. Уж больно странным и нечеловеческим показалось ей выражение его – она чуть было не подумала «морды» – лица.

– Отлично, – продолжала она несколько настороженно. – А теперь просто на минуту представьте себе, что Вы превратились в животное. Каким животным Вы бы хотели быть?

Вопрос был не обидным, так как многие люди ассоциируют себя с разными животными, хотя бы по знакам Зодиака, но подспудно наводящим на соответствующее воспоминание.

– Животным? – спокойно, видимо, устав удивляться, спросил клиент. Он едва заметно потянулся в кресле всем телом, повел плечами, расправляя их, наморщил нос…

Арине показалось, что при этом он пошевелил усами, которых у него не было, но которые обязательно должны были быть у большой, хищной кошки.

Он осторожно втянул носом воздух, невидящими глазами обвел комнату и, остановившись взглядом все на той же желтой ветке, тихо ответил:

– Тигром, молодым, сильным тигром, который… – Он прислушался к своим ощущениям, увидел где-то в глубине своего сознания картинку и продолжил с небольшой заминкой, – тигром, который сражается на круглой открытой арене с человеком.

– Продолжайте, – приободрила его Арина, но, похоже, он уже знал, о чем говорить, потому что без дополнительных вопросов готов был продолжать.

– Я сильный, молодой тигр, я рычу и бросаюсь на человека, воина. Я чувствую запах его разгоряченного тела и пота, он немного боится, но скрывает это. А я не боюсь, я прыгаю на него, но что-то происходит, меня вдруг что-то останавливает, что-то мешает мне. И оно – это что-то – волочится по земле и причиняет мне боль. Очень сильную боль. Это палка, люди называют ее копьем, она вонзилась мне прямо в бок, между ребрами… Мне не вытащить ее зубами… Я слабею. Человек подбежал ко мне очень близко, так близко, что в нос мне бьет его резкий пот… Только теперь это запах победы. Он, этот слабый человек с палкой, победил меня…

Клиент замолкает. Арина видит его странно изогнутую правую руку, которая, словно подогнувшаяся лапа тигра, прижимается к ребрам.

«Хо-хо, – думает Арина, – вот и еще эпизод, теперь он уже пережил смерть. Что ж, как минимум, две жизни за плечами. Это весьма оптимистично. Теперь он точно знает, что душа и впрямь бессмертна, и что ей – душе – по вкусу жизнь, и в этой жизни постижение себя и смысла своего вечного существования. И смысл этот, конечно же, не в материальном, которое остается за пределами жизни и смерти, а в чем-то другом. Может, в развитии себя, в построении себя таким образом, чтобы после смерти не жалеть и не стыдиться прожитого, а в следующей жизни подняться выше и сделать больше?»

Но сеанс надо было продолжать, поэтому Арина задала естественный вопрос:

– Вы – тот тигр из прошлого – Вы выжили?

– Я умер, – тихо и с сожалением говорит клиент.

– Что происходит дальше, после Вашей смерти?

– А что дальше? Наверное, душа моя перелетела в Испанию, где я встретил свою чудесную Патрисию.

Клиент задумался, незаметно для себя опустил руку на подлокотник кресла. Боли он, очевидно, не чувствовал.

Арина выдержала паузу и спросила:

– Вас еще что-то беспокоит?

– Нет, больше ничего не беспокоит.

Похоже, он забыл, из-за чего и ради чего пришел сюда, в эту тихую квартиру на окраине Москвы.

– Ссора с женой, потерянное обручальное кольцо – все это Вас теперь беспокоит? – еще раз тихо переспросила Арина.

Мужчина задумался. Казалось, он был вовсе не здесь – не в этом мире, не в этом времени, не в этом красивом современном кожаном кресле цвета спелой вишни, как описывалось в каталоге мебельного магазина.

– Что это было? – переспросил через несколько минут мужчина.

– А Вы все ясно видели и чувствовали?

– Чувствовал все очень сильно, видел смутно, а иногда ясно. Это что, мои прошлые жизни? А разве так бывает?

– Бывает что?

– Ну, прошлые жизни? Разве человек не умирает навсегда?

– Что значит умирает?

– Умирает и умирает, что тут непонятного?

– Что для Вас значит умирание? Что для Вас значит смерть?

– То же, что и для других людей, – начал раздражаться клиент.

– Хорошо, попробую уточнить вопрос. Когда человек умирает, что с ним происходит?

– Его хоронят. Да что Вы в загадки играете? Умирает – и все. Все заканчивается, жизнь заканчивается.

– Жизнь чего? Тела?

– А что еще есть?

– Вы ясно чувствовали себя тигром?

– Да, ясно.

– А идальго Алонсо? Вы им себя чувствовали?

– Конечно, почему Вы спрашиваете?

– Стало быть, и тигр, и Алонсо – это все были Вы? Даже если представить, что это Ваша выдумка и игра воображения?

– Да, я чувствовал себя и тигром, и Алонсо. Я и сейчас все это чувствую.

– Значит, какая-то Ваша часть была и тем, и другим. Но какая именно часть? Может, тело? Или сознание?

– Телом я тоже чувствовал, но больше сознанием.

– А что такое сознание? Вы его потрогать можете? Оно у Вас где?

– В голове, наверное.

– Да? А каким образом оно переходило из одного тела в другое и, наконец, попало в Ваше настоящее тело? С чем это сознание перемещалось во времени и пространстве?

– С душой, наверное.

– А что такое душа?

– Ну, не знаю. Это то, о чем все говорят, что выходит из тела с последним вздохом умирающего.

– Допустим. И как эта душа, это едва заметное или незаметное «облачко» переносит с собой из жизни в жизнь столько информации?

– Наверное, информация где-то в информационном поле Земли.

– Да? И как это душа так точно в этом огромном, за все века собранном океане информации, находит информацию именно о себе?

– Ну, наверное, информация как-то «привязана» к душе.

– «Привязана» – это приемлемое слово, хотя неточное. Скорее, информация составляет единое целое с душой. В определенном смысле, информация, это и есть часть души человека, как и его характер. Вы заметили, что во всех жизнях у Вас примерно одинаковый характер?

– Да, характер похож, но все же с каждой следующей жизнью я становился сильнее и умнее.

– Что значит умнее?

– Я лучше разбирался в ситуациях и действовал осторожнее, умнее.

– А почему?

– Больше знал, лучше понимал, набрался опыта.

– Да, это именно так. Значит, каждая следующая жизнь Вам нужна была для того, чтобы… что?

– Умнеть? Учиться? – Он задумался и вдруг, осененный мыслью, спросил: – А как так много информации помещается в душе?

– Можно предположить, что в виде «микрочипа» на атомах. Или в нематериальной форме, может, в форме энергий, как электрическое или другое поле.

– Но электрическое поле можно измерить, а как измерить информацию?

– Так может, в байтах, как память процессора компьютера? Или в других единицах, которые мы еще не открыли?

– Да, наверное, – согласился, наконец, клиент.

– Только разве это так уж важно? – спросила Арина.

– А что же важно? – автоматически переспросил клиент, попавшись на ее «крючок».

– Вы заметили логику развития событий из жизни в жизнь?

– То, что я становлюсь умнее?

– Это, разумеется, тоже. Но есть и другая логика: Вы нарушили моральный закон в прошлой жизни – Вас наказали; Вы нарушаете моральный закон в этой жизни – Вам напоминают о наказании болью. То, что Вы испытываете боль при попытке измены или мысли об измене, – это хорошо, это значит, что в Вашей душе уже вырабатывается свой собственный нравственный закон, соответствующий моральному закону высоконравственного общества. Этот свой внутренний нравственный закон – самое главное «приобретение» человека от жизни к жизни. И еще информация, которая наполняет душу, дает знания, опыт, мастерство. Ладно, это разговор длинный, если захотите пообщаться на эту тему, приходите. А сейчас у Вас есть еще вопросы?

Это прозвучало как намек на то, что время консультации закончилось. Клиент поблагодарил, сказал, что вопросов пока больше нет, расплатился и ушел.

Арина заглянула в свою рабочую тетрадь и прочла его имя – Петр Васильевич. «Эх, – подумала она с досадой на себя, – могла бы хоть раз его по имени отчеству назвать. Ладно, в следующий раз назову. Для меня он все равно останется «тигром Алонсо». Она усмехнулась и пошла пить кофе.

Обессиленная прошедшей консультацией, она медленно пила некрепкий кофе с молоком без сахара, потом так же медленно пережевывала салат из моркови и корня сельдерея, а перед ее мысленным взором вставал самый первый сеанс с попаданием в прошлую жизнь. Сеанс был очень давний, но весьма памятный.

…Комнату заливал яркий свет летнего солнца, было жарко, на журнальном столике рядом с креслами, на которых сидели Арина и красивая молодая блондинка со светлыми коротко стриженными волосами и светло зелеными глазами цвета нефрита, стояли стаканы с водой.

Женщину беспокоили шумные, наглые соседи, вечно ругающиеся, орущие друг на друга и на своих детей. «Базарная» семейка раздражала, вызывала головную боль у Елены, – так звали клиентку Арины, – просто жить не давала. Елена жаловалась на постоянную головную боль, от которой «крышу сносило», по выражению самой Елены.

Арина просила рассказать обо всем, чем только мешали соседи Елене, но чем больше вспоминала Елена, тем сильнее у нее болела голова. Елена то двумя руками хваталась за голову, то едва заметным движением рук прикасалась к горлу. По просьбе Арины она вспоминала все новые и новые эпизоды, мешающие жить Елене. Ситуаций было много, Арина просила Елену время от времени повторять некоторые из ситуаций. Работа продолжалась уже более часа, но облегчения не наступало, а головная боль у Елены усилилась настолько, что Арина уже собралась прерывать сеанс, но непонятные движения рук Елены – от головы к шее и обратно – настораживали, не отпускали, не давали остановить сеанс.

Арина внезапно спросила:

– Елена, у Вас только голова болит или шея тоже болит?

Елена замерла, потом потрогала шею и ответила:

– Нет, шея не болит.

– А почему Вы постоянно трогаете голову, а потом шею, словно проверяете, на месте ли голова?

Произнеся эти слова, Арина сама испугалась, словно прикоснулась к чему-то горячему, липкому, жуткому…

Елена вдруг схватилась за горло, удушливым голосом прошептала:

– Нет, нет, нет! Не делайте этого! Я больше не буду! Я ничего ему не сказала! Я просто хотела передать привет маме! Нет! Нет! – Она обмякла в кресле, потом истерически зарыдала, повторяя только – Нет! Нет! Н-е-е-е-т!

Арина растерялась и испугалась. С такой реакцией она раньше не встречалась. Она тронула Елену за руку, словно боясь отпустить ее в страшное воспоминание, потом вложила ей в руку стакан с водой. Елена сделала несколько мелких глотков и снова расплакалась. И Арина вдруг все поняла: Елена попала в свою прошлую жизнь, где ей за что-то отрубили голову. Теперь наступало самое трудное в сеансе – провести Елену через эту жуткую ситуацию, обязательно провести до конца, а потом плавно вывести из нее, чтобы Елена не застряла в ситуации надолго, чтобы не оказалась пациенткой психушки. Понимая, что с наскоку такую ситуацию не пройти, Арина осторожно повела Елену «обходным путем»:

– Елена, Вы увидели какого-то человека, с которым потом кто-то поступил жестоко. Кто этот человек – мужчина, женщина, ребенок?

– Это женщина, молодая девушка.

– Сколько ей лет?

– Ей пятнадцать – шестнадцать. Может, меньше, но она выглядит на этот возраст.

– Кто эта девушка?

– Она будущая жрица.

– Значит, действие происходит в Египте?

– Да, похоже на то.

– В чем провинилась эта девушка?

– Она встретилась с братом, чтобы передать привет матери. Она ничего ему не сказала, – вдруг всхлипнула Елена. – Ничего, понимаете, ничего! Она только хотела узнать о жизни матери и передать ей привет!

– Да, конечно, я Вас понимаю, – сочувственным голосом ответила Арина. – А почему ей это нельзя было делать? – продолжала выводить Арина Елену на ситуацию.

– До посвящения в жрицы девушкам нельзя ни с кем общаться, даже с родственниками. И особенно с мужчинами.

– А если бы ее пришла проведать мать?

– Тогда бы ее поругали, наказали, но оставили бы жить.

– А почему за свидание с мужчиной наказывали более жестоко?

– Потому что будущая жрица до посвящения не должна осквернять себя общением ни с одним мужчиной.

– Эта девушка знала об этом?

– Знала, – едва слышно ответила Елена. И повторила, – Она знала.

– Что с ней произошло после этого свидания? Пожалуйста, смотрите на дальнейшее со стороны, с большого расстояния.

– Ее увели, заперли в абсолютно темной каменой комнате без света. Заперли на замок.

– Что она там, в этой комнате, делает?

– Она сидит на каменном полу, так как в комнате нет никакой мебели, и молится, вернее, обращается с просьбой к Богине, жрицей которой должна была стать. Она просит Богиню пощадить ее, не наказывать слишком строго, ведь она ничего ужасного не совершила. Пожалуй, она действительно моложе пятнадцати лет. Ей лет тринадцать, не более, совсем еще девочка, – с жалостью к этой девушке говорит Елена.

– Понимаю. Теперь подходите к самому страшному моменту. Начните с описания того места, где все это происходит. Что Вы видите?

– Вижу большой каменный зал, на стенах горят факелы, стоят жрицы и будущие жрицы. Они все в белых накидках, так что лиц не видно. В центре большой жертвенный камень. С одной стороны от него в каменном полу выдолблена яма – туда падают головы жертв.

– Жертвами всегда являются люди или животных тоже приносят в жертву? – Спрашивает Арина, чтобы немного снять напряжение.

– Да, животных тоже приносят в жертву. Животных даже чаще, а людей редко. Но меня, – внезапно переходит на рассказ от первого лица Елена, – все же принесли в жертву Богине.

– Понятно, – опять прерывает Елену Арина. – Вы видите девушку, которую должны принести в жертву?

– Меня?

– Да, только продолжайте смотреть на ситуацию со стороны.

Елена вздыхает, медлит, потом продолжает рассказ:

– Да, девушку привели. На ней тоже накидка, только другого цвета.

– Красная? – сбивает напряжение Арина.

– Нет, черная. Девушку ставят на колени рядом с камнем. Ей дают право последнего слова. Она старается все объяснить сестрам, но все молчат. Никто не пытается ее защитить. Она понимает, что обречена. Решение принято, а здесь будет исполнено. Она больше не плачет, – обреченно успокаивается и Елена. Она замолкает, не решаясь продвигаться дальше, но Арина осторожно подталкивает ее вопросом:

– Смотрите, что происходит дальше.

– Дальше старшая жрица начинает читать заклинание на жертвоприношение, а все остальные повторяют за ней. Даже я повторяю, – снова сбивается Елена на рассказ от первого лица.

– Смотрите, пожалуйста, со стороны, – снова настаивает Арина.

– Да, хорошо, – вяло соглашается Елена. – Ее поворачивают лицом к камню, наклоняют голову и резко отрубают ее мечом. Большим, острым мечом. – Елена невольно хватается за шею, словно пытается удержать голову на плечах. – Голова падает в яму, а тело обмякает и сваливается по другую сторону камня.

– Дальше, что происходит дальше? – не дает застрять в ситуации Арина.

– Что дальше? Ее тело заворачивают в грубую ткань, похожую на мешковину, туда же кладут голову. Этот тюк заворачивают в другую ткань, светлую, и уносят в глубину пещер для захоронения. Теперь она умерла не только для родных, но и для своих сестер – будущих и настоящих жриц.

– Вы дошли до конца ситуации? – спрашивает Арина.

– Да, до конца.

– Как Вы себя чувствуете? Голова болит?

– Голова тяжелая, немного подташнивает.

– Попейте воды.

Елена делает несколько глотков, кривится, как будто ей больно глотать, потом ставит стакан на стол.

Арина ловит момент, когда стакан прикоснулся к столу и обращается к Елене:

– Я понимаю, что Вам неприятно, но, пожалуйста – голос ее становится жестким, – повторите весь рассказ еще раз с самого начала.

– А нужно ли? – сопротивляется Елена.

– Нужно, – твердо отвечает Арина. «Еще бы, – думает она, – ты от дурки в двух шагах, сейчас с тебя слезать ни в коем случае нельзя».

Елена медленно и неохотно повторяет рассказ. Она то и дело переходит на местоимение «я», но Арина ее уже не поправляет. Самое страшное позади. Один раз путь пройден, второй раз его проходить легче, даже если все это происходит с тобой.

Конец рассказа – казнь – она по-прежнему проходит с дрожью в голосе, так что и второй путь не последний.

– Хорошо, – говорит Арина. – Вы молодец, Вы прошли очень сложный момент, а теперь можете вкратце повторить все еще раз.

Елена почти не сопротивляется. Рассказывая, она вспоминает что-то о своей семье, о детских годах. Ей самой интересно, как она там жила и почему пришла к жрицам.

После пятого или шестого повтора, когда Елена уже изрядно устала, Арина вдруг спрашивает:

– Елена, а что с Вами происходит потом, после захоронения в пещерах?

Елена удивляется, но довольно спокойно отвечает:

– Потом я какое-то время лежала там, в пещере, а потом… – Тут она невольно улыбается. – Потом я вижу свет, солнце, пески, зеленые деревья вдоль реки – как будто я лечу надо всем этим в небе. Я пролетаю над своим домом, но мне почему-то совсем не хочется туда заглядывать. Мне так легко, так хорошо, что все земное меня уже не волнует. Я куда-то лечу, лечу… А потом уже не вижу ничего, – смеется она.

– А как Ваши соседи, они все еще Вас волнуют? – напоминает Арина.

– Соседи? Да Бог с ними! Они же цапаются друг с другом! При чем тут я?

– И Вам от них «голову не сносит»? – спрашивает Арина, понимая, что всей-то привязки к соседям было именно это дурацкое выражение. Стоило ей подумать о соседях, как включалась эта идиома, и начиналась дикая и страшная – в прямом смысле – головная боль. Кстати, само словосочетание «страшная головная боль» тоже включало именно это тяжелое воспоминание.

Еще только вырабатывая у себя привычку проверять и перепроверять состояние клиента, Арина спросила:

– Головная боль прошла?

– Да, – улыбнулась Елена. – Прошла полностью.

– А какая-нибудь другая боль Вас беспокоит?

Елена задумалась и призналась:

– Немного болит правая рука. Наверное, так сильно кулак сжимала, что мышцы разболелись.

– Рука болит, как будто Вы что-то сжимаете? – на всякий случай настойчиво допытывалась Арина.

– Да, как будто я сжимаю в руке меч… – Задумалась Елена. – Нет, пожалуй, не меч – змею.

– Змею? – искренне удивилась Арина.

– Да, змею. Небольшую такую змею… Но и не маленькую, – вглядывалась в свое прошлое Елена.

– Вы держали в руке змею? – переспросила Арина.

– Да, только не в этой жизни. Это в другой жизни, но не в той, где меня казнили, в другой. Там я воин, и не рядовой воин, а командир. Я вижу себя на ступеньках храма или… Колизея… На мне доспехи, на поясе, под левой рукой, меч, а в правой я сжимаю змею. Она подползла ко мне слишком близко, и я схватил ее, чтобы наказать. Никто не смеет приближаться ко мне слишком близко без моего разрешения, даже змея. – В голосе Елены зазвучала сталь ее меча, который там, в той жизни, она всегда держала наготове. Но, видимо, такая мелочь, как змея, недостойна была благородного оружия, потому и была удавлена просто рукой.

– Вы задушили змею? – спросила Арина тихо.

– Да, легко ответила Елена и сделала жест рукой, словно небрежно отбрасывая что-то малозначительное в сторону.

«Интересный послужной список! – подумала Арина. – Эх, покопаться бы в твоих прошлых жизнях поподробнее, наверное, немало интересного нашлось бы!»

Хотя теперь, имея большую практику за плечами, Арина точно знала, что нет неинтересных прошлых жизней, даже самых примитивных, с точки зрения человека. А ведь как, должно быть, непросто составить «простенькую» программу жизни! Как сложно ее увязать с судьбами других людей и, главное, добиться, чтобы программа эта обязательно привела человека к самосовершенствованию на пользу себе и окружающему миру!

Тогда, после этого первого в ее практике случая попадания в прошлую жизнь клиента, она радовалась, как ребенок, которому удалось дотянуться до шоколадной конфеты, висящей на верхней ветке елки. Так когда-то делали ее родители, чтобы она в новом году тянулась вверх в прямом и переносном смысле.