Текст книги "Собака, которая любит"

Автор книги: Наталия Криволапчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Даже при случайных встречах с незнакомыми мне собаками я стараюсь потренироваться в наблюдении ауры. Этот навык требует постоянного закрепления, как мускулы – гимнастики. Таких наблюдений в самых разнообразных ситуациях, проверенных и подтвержденных дальнейшим развитием событий, у меня накопились, чтобы не соврать, сотни. Вариантам несть числа, есть среди них и типизированные, более или менее стандартные для той или иной породы, но есть и разнообразнейшие индивидуальные комбинации. И всего лишь один-единственный раз мне довелось встретить собаку, у которой аура практически отсутствовала. Еще раз напомню, что я не имею в виду той части ауры, которая отвечает физическому состоянию организма.

Я тогда ждала автобуса, стоя на остановке в новом районе. Широкий проспект, разделенный пополам зеленой полосой газона. Неподалеку от моей автобусной, метрах в тридцати, находилась остановка троллейбуса. Напротив, примерно посередине между этими двумя – совмещенная остановка в обратном направлении. Там-то я и приметила собаку-уродца.

Это была черно-подпалая овчарка пропорций бассет-хаунда. Коротенькие, сильно искривленные ножки, вывернутые наружу передние лапы, вытянутое не по-овчарочьи туловище. Собака, пометавшись на той стороне, перебежала к моей остановке, куда как раз подошел автобус. Возникла обычная суета, а между входящими-выходящими пассажирами сновала собака. Когда автобус отошел, собака уселась чуть в стороне, подняла морду вверх и горестно завыла.

Мне стало ее жаль, но я все еще не могла понять, что происходит. Присматриваться к ней внимательнее я начала лишь тогда, когда ощутила, что ауры ее я не вижу. Сперва я растерялась: как это может быть?! Собака активна и вполне нормальна во всех внешних проявлениях, но с точки зрения ауры – словно бы в глубочайшем обмороке! Какие-то непонятные мне, не проявляющиеся во внешнем поведении нарушения работы мозга? А может быть, дело во мне, в моем собственном состоянии? Да нет, я как будто в форме. Вон у того красавца-колли ауру вижу, а у уродинки – нет как нет! Но ведь физические уродства и недостатки, каковы бы они ни были, не отменяют психической деятельности, а порой только делают ее еще более интенсивной!

Я не сразу сообразила, что собака перебегает по треугольнику между остановками, встречая приходящий транспорт. Потерявшиеся собаки нередко уезжают самостоятельно на первом попавшемся автобусе или троллейбусе, то ли увязавшись за кем-то из пассажиров, то ли припомнив, как путешествовали с хозяином. Но уродинка моя в транспорт даже не совалась.

Когда она в очередной раз деловито перебегала через дорогу, у нее вроде бы намечался слабенький металлически-серый аурический контур, соответствующий целенаправленной воле. В остальном – едва проглядывающийся серый туман, какая-то неприятная муть.

И знаете, что это было? Я поняла суть событий, только подключившись к ее мыслям.

Собака встречала хозяина! Не случайного человека, который ее приголубит и, может быть, даже заберет к себе. Своего хозяина, единственного на свете, который у нее был. Потерявшегося? Случайно уехавшего на автобусе? Бросившего ее?

И неоткуда было взяться ауре! Не было в ее исстрадавшейся душе ничего, кроме невероятной тоски, глубокой подавленности, сознания горького и безысходного одиночества. И единственной потребности ждать Его... Сколько понадобится...

Чувствую свою неспособность передать словами всю глубину собачьей трагедии. Вселенная равна Хозяину – вот закон собачьей души!

Лечение любовью

От века известно, что общение с любым домашним животным благотворно действует на организм человека, но мы, с нашим упрощенно материалистическим взглядом на жизнь, не могли позволить себе даже смутно догадываться о характере этого воздействия. И только теперь, в эпоху тотального проникновения в нашу постсоциалистическую действительность чародеев всех мастей, потомственных колдунов, деревенских знахарей и чукотских шаманов, выступающих в каждом кинотеатре благословенного града святого Петра, мы получили возможность называть вещи своими именами.

Целительство и биокоррекция – понятия столь же многоликие, сколь и неопределенные. В последнее время так стали называть любые воздействия, оказываемые на живой организм самыми разными по природе, но непременно естественными источниками – камнями, растениями, живыми существами. Строго говоря, к целительским методам можно бы отнести и массаж, и бальнеотерапию, и даже всем хорошо знакомую электрофизиотерапию (с оговоркой, касающейся использования медикаментозных средств, например, при ионофорезе). С точки зрения традиционной медицины (хотя неизвестно еще, какая из них традиционнее), все биокорригирующие воздействия объединяются одним-единственным, но зато весьма существенным общим свойством: природа их влияния на организм не сводится к понятным нам физическим и химическим процессам, воспроизводимым в пробирке, а затрагивает еще какие-то механизмы, действующие в самом организме, активизируя его собственные жизненные силы. Другими словами, медики регистрируют результаты "нетрадиционных" методов лечения, но не умеют описать и объяснить то, каким образом они получаются.

А между тем – все очень просто, по крайней мере, содержательно. Наше тело управляется целым множеством программ, заложенных в подсознание – ну, совсем как компьютер управляется операционной системой. Вы не задумываетесь о том, что за программа выводит на экран монитора симпатичную заставку – так же, как не задумываетесь о том, по какой программе выделяются в организме разные вещества, как поступает в ткани кислород, как сокращается и расслабляется мускулатура внутренних органов и т.д., и т.п. Стало быть, именно подсознание способно добраться до тех программ, в которых стряслись неполадки, проверить их и, по возможности, устранить ошибку, иногда даже раньше, чем она проявится в явных симптомах заболевания. Любой сбой может быть компенсирован до тех пор, пока подсознание с этим справляется. А не хватит своих ресурсов – можно получить помощь со стороны.

Целитель подобен, собственно говоря, системному программисту, знающему или интуитивно ощущающему источник неприятностей и умеющему их исправить. А камни, травы, некоторые предметы можно сравнить с дискетами, на которых записаны правильные варианты программы и из которых надо только уметь выбрать нужный и настроить его на индивидуальную систему. И если мы не понимаем тот "язык программирования", которым пользуется живая природа, то это еще не означает, будто его не существует вовсе.

Биополевая энергетическая структура представляет собой не что иное, как спектр колебаний всех структур организма, от клетки до каждого из органов и организма в целом. Изменяя активность разных частей этого спектра, работая в биополе, как мы говорим, "ручками", целитель может вернуть организму или его части нужную "настройку по частоте", может подправить баланс частот и тем самым привести в норму функционирование тела. И делается именно через подсознание, обеспечивающее резонанс колебаний в биополях целителя и исцеляемого.

Так вот, если вспомнить о развитых возможностях подсознания у животных, то не приходится удивляться, что они владеют целительским ремеслом от века. Это – один из мощных приспособительных механизмов, помогающих выжить без таблеток и скальпеля. Вообще-то, самого по себе врожденного знания целебных трав у животных было бы достаточно, чтобы не сомневаться в их целительских способностях. Так ведь мало этого существует огромное количество наблюдений, говорящих о несомненных успехах наших домашних зверей в деле исцеления человечества.

Много лет назад в прессе промелькнули показавшиеся мне тогда наивной выдумкой сообщения о собачке Жуже, славившейся своей способностью исцелять самые разные заболевания одним лишь прикосновением. Тогда мы не знали еще слов "экстрасенсорика", "целительство", "биокоррекция", и подобные вещи воспринимались то ли как беззастенчивая газетная утка, то ли как малоправдоподобное чудо. Но потом врачи один за другим принялись убеждать нас в том, что прикосновение к шерсти и поглаживание животного снимает статическое электричество, успокаивает нервы; что положительные эмоции, проистекающие от общения со слабым и беззащитным зверьком, способствует снижению артериального давления и прочее, прочее, прочее.

Ну, разумеется, все это правда – и про статическое электричество, и про положительные эмоции. Но не вся, а только полправды. С тех наивных времен мы вынуждены были поверить в гораздо более широкие возможности собак. В Америке, например, нескольким десяткам тяжелых шизофреников было предложено взять на воспитание собак. Отказались только двое. У остальных отмечено более восьмидесяти процентов стойкого улучшения. Там же, в самой индустриальной и здравомыслящей стране мира, существует государственная программа по использованию собак для выхаживания тяжелых больных в госпиталях и хосписах, в которую практичные американцы вкладывают немалые денежные средства. Стали бы они это делать, если бы не видели реальной пользы!

Английские медики описали и исследовали еще одно интересное явление – это собаки, спасающие своих хозяев при эпилептических припадках. Они ощущают приближение очередного приступа заранее, когда явных предвестников еще нет, и подставляют собственное тело, чтобы по крайней мере смягчить удар при падении человека. И эпилептик быстрее приходит в себя, последствия припадка бывают гораздо менее тяжелыми. Доктор Борчетт из Института Эпилепсии, хотя и считает это явление труднообъяснимым, тем не менее, не сомневается в результатах. Под его постоянным наблюдением состоит тридцать семь таких человечье-собачьих пар.

Вот уже и на первом курсе Ветеринарной Академии рассказывают, что человек, одомашнивая собаку, руководствовался не только ее охотничьими и сторожевыми качествами. На самом почетном месте среди факторов отбора была и способность к зализыванию ран, быстрейшее исцеление которых было для первобытных людей делом огромной важности. И дело тут не только в лизоциме – особом веществе, подобном антибиотику, который содержится в собачьей слюне. Могу ответственно утверждать, что вылизывание представляет собой процесс биополевой обработки, с диагностикой и лечением одновременно.

Да разве только собаки? Всем известно, что кошка отлично диагностирует и снимает острые болевые синдромы. Я много лет страдала травматическим радикулитом, от которого избавилась, как я считаю, только благодаря животным. Мой собственный кот, Клетчатый, с которым вы уже знакомы, почувствовав, что у меня опять болит поясница, ложился на больное место и не уходил, как я ни протестовала и ни ворочалась тяжело все-таки!

Знаю случай, когда простая дворовая киса укладывалась живым воротником на плечи хозяйки, заболевшей ангиной, обвивала своим телом шею, снимая боль и способствуя скорейшему излечению. Даже температура у этой женщины нормализовалась гораздо быстрее, чем в отсутствие кошки. А йеменская кошка Пицца умудрилась поставить на ноги своего хозяина, румынского инженера Антона Кристаки, когда тот перенес микроинсульт с параличом левой стороны лица и нарушениями речи. Пицца двое суток не отходила от хозяина, сидела, прижавшись к пораженной стороне, а позже перешла на режим "разовых процедур". Через месяц Антон Кристаки был полностью здоров, хотя врачи не могли обещать столь быстрого выздоровления.

Впрочем, в кошачье целительство и без меня почему-то верят гораздо охотнее, чем в собачье. Заверяю вас: оба эти вида животных (и не только они) приносят неоспоримую пользу здоровью человека. Есть, правда, существенные различия в том, почему и как они это делают, а от этого зависят и "показания к применению".

У кошек почти нет выраженной социальной организации, их отношения в каждой сложившейся группе сугубо индивидуальны (чуточку иначе дело обстоит в львиных прайдах, хотя и там нет "типовой" структуры отношений и многое определяется уникальной совместимостью индивидуумов). Всякая кошка – индивидуалистка с ярко выраженным эгоистическим поведением (это не брань, а всего лишь термин), а все ее мотивации направлены на потребление и удовольствие. Вот она и потребляет патологическую энергию нашей болезни, перерабатывая ее с пользой и наслаждением для себя. Потому-то кошка так здорово справляется с теми состояниями, которые сопряжены с энергетической избыточностью – это боль, воспалительные процессы, некоторые нарушения обмена веществ, гиперпластические изменения.

Собака – животное стайное, обладающее едва ли не самой развитой социальной структурой из всех известных нам зверей, уступая по этой части только человеку и (не удивляйтесь, пожалуйста) крысе. Развитые социальные отношения определяют собой необходимость альтруистического поведения, которое служит благу всего сообщества, порой в ущерб интересам самого индивидуума. Поэтому собака не только потребляет нашу энергию, но и корригирует биополевую структуру при любом отклонении от нормы – ведь она, обеспечивая благополучие своих близких и стаи в целом, тем самым заботится и о собственном благе. Если здоров Вожак вся стая будет в большей безопасности. Здоровая Мать – это здоровые дети, надежное будущее стаи. А потому каждый член стаи кровно заинтересован в добром здравии всех остальных членов социума.

Состояние подсознания, от которого зависит самочувствие организма (если нравится, можно называть "внутреннего доктора" по старинке эфирным телом), во многом определяется общим строением психики. Вот уж воистину: "в здоровом теле – здоровый дух!". Кстати, я убеждена, что древние римляне, сложившие этот афоризм, вкладывали в него смысл, противоположный современному: они считали, что здоровый дух можно распознать по здоровью тела. Нынче мы поменяли причинно-следственную связь, полагая, будто здоровье тела обязано обеспечить духовное здравие. Впрочем, это не предмет для споров – связь эта несомненно действует в обоих направлениях.

Поскольку социальные отношения суть важнейшая часть психики, лежащая в основе приоритетов мотиваций и критериев поступков, то роль их в биополевой специфике невозможно переоценить. Мне думается, что именно этим определяется "биополевая полярность", совпадающая у собак и людей и противоположная им у кошек. В этом же и причина столь разного влияния на человеческое биополе – там, где кошка служит всего-навсего этакой "биополевой пиявкой", собака способна активно вмешиваться в энергетическую структуру, перестраивая ее и изменяя к лучшему.

Важность социальных контактов и эмоциональных сторон общения подтверждается вполне солидным научным экспериментом, о котором я услышала когда-то по радио. Две группы кроликов посадили на обогащенную холестерином диету, которая заведомо должна была привести к тяжелому атеросклерозу. Одной группе зверьков исследователи просто ставили пищу в клетку. Кроликов из другой группы гладили при кормлении по шерстке, разговаривали с ними. И атеросклероз развился только у животных из первой группы!

Ученые побоялись сделать более далеко идущие выводы, чем роль прикосновения и осязательных ощущений. Я же думаю, что дело тут в первую очередь в тех эмоциональных и биополевых контактах, которых были лишены несчастные звери из первой группы. Хотя и прикосновение дело не такое простое. Знаю по себе, какой мощный отклик, положительный или отрицательный, может вызвать простое рукопожатие, которое, к слову, тоже имеет вполне определенный социальный смысл. Оттого и пользуюсь своим извечным женским правом выбирать – кому пожать руку, а кто и без этого обойдется. Кому помашу на прощанье, а кого уж лучше в щечку поцелую. Рука в биополевом плане – орган особый.

А вот еще один интереснейший эксперимент по связи социальных структур и физиологического состояния организма. Петербургский врач, доктор Александр Владимирович Сачков, рассказал мне о своей работе по изучению сопротивляемости крыс различным патогенным факторам – от переохлаждения и голодания до радиации. Он вел наблюдения не за одной крысой, а за целой крысиной семьей-стаей (у них, как я упоминала, социальная структура очень сложна). Изымая из сообщества зверьков разных возрастов и социальных статусов, он воочию убедился в том, что при неполной структуре отношений сопротивляемость действию патогенных факторов резко падает. Крысы начинают болеть, болеют тяжелее и чаще гибнут.

Благодаря многолетнему опыту жизни в довольно интересном по структуре межвидовом сообществе, включающем животных четырех видов (считая людей), я могу теперь рассказать вам о столь же замечательных результатах биополевого контакта.

Знали бы вы, в каком плачевном состоянии я досталась своим собакам! Тридцать девять лет. Наследственные сбои в обмене веществ – рекордный вес достиг 112,5 килограммов (170% от нормы). Нарушения в опорно-двигательном аппарате, три с лишним года на костылях, причем в ранней юности, когда закладывается многое в будущем здоровье. Хронический тонзиллит с шестью абсцессами миндалин. Сердечная аритмия. Более мелкие неприятности я, чтобы вас не удручать, и перечислять не стану. Поверьте, что моя история болезни в поликлинике была незаурядно пухлой и большинство поликлинических врачей разных специальностей узнавали меня в коридорах в лицо при первом же появлении. Понятно, что чувствовать себя здоровой и полной сил мне удавалось, мягко говоря, нечасто. Работоспособность, выносливость и эмоциональное состояние при таких кондициях тоже были далеко не на высоте. Вот такой приняли меня на попечение мои звери – квашней в кресле.

В первый Рольфин год я, разумеется, очень много энергии отдала ему. Опасений и страхов, частью обоснованных, частью напрасных, хватило до его девяти месяцев, когда я вдруг почему-то осознала, что за него можно уже не бояться. Теперь-то я понимаю, что при правильном выращивании около девяти месяцев наступает не только собачье половое созревание, но и психологическая, и, с позволения сказать, биополевая зрелость. Социальное становление собаки, приходящееся на тот же период, предрасполагает к тому, чтобы начать распоряжаться своими возможностями в интересах близких.

Впервые он стал явно проявлять свои "медицинские наклонности" перед первой пустовкой Бамби. Ей тогда было около восьми месяцев, ему – чуть больше полутора лет. При созревании у моей девочки появился на шейке нарост, напоминающий бородавочку, состоящую из отдельных бугорочков доктор сказал, что это частенько бывает у сук под влиянием гормональной перестройки. Поначалу я, не сообразив, принялась чем-то прижигать и смазывать эту бородавочку, но безуспешно. К мазям и прижиганиям Бамбина бородавочка отнеслась совершенно равнодушно, продолжая разрастаться. Тут-то и вмешался Рольф. Он взялся усердно, по несколько раз на дню, массировать бородавочку языком, постепенно доводя ее до полного "созревания", но снять ее до поры до времени не пытался. Я ему не мешала, положившись на естественную собачью интуицию – так я тогда это понимала. И вот, когда бородавочка разбухла, налившись алой кровью, и стала походить по форме, размеру и цвету на спелую ягодку малинки, он очень осторожно, в несколько приемов "ампутировал" ее зубами. То же повторилось и перед второй пустовкой, и я, предоставив лечение Черному Доктору, уже не беспокоилась. После вязки и родов бородавочки у Бамби уже не появлялись.

Примерно в то же время он и начал помогать мне. В его социальных представлениях я заняла место Старшей Матери – существа, нуждающегося в максимальной опеке и заботе во всех отношениях. Сам же он был для себя (как и для нас) сильным и уверенным Воином, ответственным за слабых. Видимо, уверившись в своих возможностях, а заодно и ободренный моей святой верой в него, Черный принялся лечить мои мелкие травмы. Тогда кухонные неприятности, порезы и ожоги, были у меня вовсе не редкостью, что написано мне, Овну по рождению, на роду. Так что работенку я ему поставляла исправно. Пес старательно зализывал мои многострадальные руки так, что даже шрамов не оставалось, останавливал довольно сильные кровотечения при порезах, а я, как и все, восхищалась замечательными свойствами собачьей слюны. На первом этапе своей целительской деятельности он ограничивался наружными повреждениями.

Но вот настал момент, когда его целительская помощь понадобилась всерьез, причем угадать, как именно следует помочь, было затруднительно, по крайней мере, для человека.

Я тогда переболела гриппом, по обыкновению, не укладываясь в постель. Как это нередко бывает, болезнь оставила по себе затяжной "хвост". Температура, и без того у меня всегда пониженная, не дотягивала до тридцати пяти, кровяное давление устойчиво держалось ниже нормы, слабость была поразительная. Не то, что работа, хотя бы нетрудные домашние обязанности, а и нормальный отдых был для меня солидной нагрузкой. Стыдно сознаться, но в таком состоянии я едва-едва высиживаю у телевизора в течение фильма, тянет лечь и не двигаться. Тогда, устав от вынужденного безделья и решив действовать наперекор болезни, я уговорила своих мужчин съездить на машине на праздник в честь дня рождения города. Немного покатавшись, мы приехали на Стрелку, как раз к началу всеобщего гулянья. Что за действо там разыгрывалось, я, ей-Богу, не помню. Не до того было. Опершись о гранитный парапет, я выстояла минут двадцать, и в глазах потемнело. Пришлось попроситься домой и улечься отдыхать.

На кровать мужа, рядом со мной, кряхтя и ворочаясь по обыкновению, взгромоздился Рольф. Он очень любил так поваляться, подставляя для ласкового почесывания то живот, то грудь, вылизывая меня в порядке ответной нежности. А у меня не было сил даже на то, чтобы принять его ласки. Я, даже не пошевелив губами, взмолилась: "Милый, ты же видишь, как мне нехорошо!". А он лежит рядом спокойно, растянувшись на боку. Гораздо позже, сопоставив наблюдения, я поняла, что это – его "рабочая позиция", она у каждой собаки своя. И вдруг меня осенило: "Мальчик мой, я тебе столько сил отдала! Дай же и ты мне хоть немного!". Подчеркиваю: все это я проговорила мысленно, без единого звука вслух.

В следующее же мгновение я почувствовала, как в моей груди, чуть повыше солнечного сплетения, точно заслонка открылась. Даже звук мне почудился. От Черного ко мне протянулся словно бы невидимый гофрированный шланг, плотно присосавшийся к отворившемуся "лючку", и по нему, бурля, хлынул мощный поток энергии. Ни дать, ни взять дозаправка самолета в воздухе, мне однажды случилось это видеть. Несколько минут мы лежали так, не шевелясь, и он качал, качал, качал...

Возможно, он чуточку не рассчитал, торопясь поставить меня на ноги, сам захлебываясь своей энергией и щедро делясь ею со мной. Закружилась голова, поплыло все вокруг меня и внутри – точно ураган, состоящий их отдельных, переплетающихся между собой цветных вихрей. Сейчас, когда я осознанно делаю такое сама, я предпочитаю поосторожничать, боясь перегрузить реципиента и внимательно следя за тем, как "переваривается" моя энергия. А он, видно, качнул мне чисто по-собачьи.

Почувствовав мою перегрузку, Черный моментально отключился, давая мне возможность усвоить огромной силы энергетическое воздействие. Потом попробовал подкачать еще немного, убедился, что больше мне не требуется, и спокойненько ушел. Минут через пятнадцать я встала совершенно здоровой. Больше слабость не возвращалась.

Должна вас заверить, что все эти красочные подробности мною совсем не выдуманы. Как я убедилась, для биополевого воздействия любого рода вообще очень характерно это яркое восприятие мельчайших деталей, запоминающихся гораздо сильнее обстоятельств реальной жизни, остающихся в эмоциональной памяти очень надолго, если не навсегда.

Еще один очень показательный случай такого рода с моим участием в качестве исцеляемого произошел пару лет спустя. К этому времени я и сама уже научилась снимать у себя разнообразные острые состояния, блокировать развитие заболеваний и вообще нормализовать собственную биополевую структуру. И все-таки – и на старуху бывает проруха! В тот раз я оплошала, позволив неприятностям захватить меня врасплох. Неожиданно и очень резко сдавило сердце. Боль разрасталась, мне даже говорить было трудно. Я едва прошептала: "Рольфушку!". Мои мужчины, разволновавшись, тем не менее сообразили, что я имею в виду. Они уложили меня на кровать и скоренько позвали Черного, который в момент происшествия был занят чем-то своим на кухне. И тут мой мальчик повторил свой сеанс биокоррекции! Растянулся на боку, лежа совершенно неподвижно, даже не попытавшись приласкаться, как сделал бы в любом другом случае. Не прошло и минуты, как спазм начал отступать, клещи, сдавившие мое сердце, потихоньку разжали свое железное объятие, боль улеглась. Но было еще очень неспокойно. Я давно знаю это состояние алертности, когда нервная система еще не решается отменить сигнал боевой тревоги, посланный органам, чтобы привести их в экстренную готовность к борьбе. Достигнутое равновесие было еще слишком хрупким и неустойчивым. Тут бы мне Бамби, она-то как раз и выравнивает, как бы разглаживает биополе, окончательно приводя его в порядок.

Позвать Бамби, кликнуть ее хотя бы мысленно я не успела. Деятельность мозга, приходится признать, была в тот момент не на высоте. Я только услышала за спиной мягкий, легонький прыжочек, и к коленям моим сзади прильнуло маленькое теплое тельце. Умница моя Бамби, словно бы спать устроилась, но на самом деле пришла работать. Она – моя валерьяночка. И вот уже разливается внутри спокойное, ненавязчивое тепло, вот уже совсем хорошо. Отлегло. Тревога миновала окончательно.

Но не валяться же так, в блаженном оцепенении. Джинка – вот кто активизирует все биополевые процессы, пополняет запас сиюминутной, легко усваиваемой энергии. И она, тоже без всякого зова, уже рядом со мной. Потеснив сделавшую свое благое дело матушку, она принимает свое рабочее положение, распластывается ничком, кладет голову между вытянутыми передними лапами. Бодрость, прилив сил. И через пару минут я встаю, как ни в чем не бывало!

Так они работают. Так они лечили меня и в поездке, когда мы возвращались из Карелии после парочки "холодных ночевок". Тогда на Лижменском озере нас застали заморозки и, проспав пару ночей в тонком спальнике в моментально остывающей с вечера машине, я ухитрилась не на шутку простудиться.

Согреться, раскачав собственную энергетику, я уже умела, но только в бодрствующем состоянии. Разогревшись до легкого пота, я пыталась уснуть, отключалась, потом просыпалась, дрожа от холода, и все начиналось сначала. А утром выходила к замерзшим лужам и чуть схватившемуся ледком краю озера. В день отъезда меня сильно знобило, глухой простудной болью ломило голову, закладывало нос, ощутимо побаливало горло.

Собакам на лечение понадобилось чуть больше часа. Я полулежала, подремывая, на заднем сиденье машины, а они, мои Эскулапы, обложили меня своими телами, как припарками, и прямо в дороге выхаживали окончательно скисшую хозяйку. В Олонец я приехала во вполне приличном здравии.

Нередко мы с собаками лечим вместе. Я помню, как вместе с Джинкой мы выхаживали ее детей, Ларса и Лэйсу, утащивших в укромный уголок и слопавших полиэтиленовый пакет, соблазнительно пахнувший копченой селедкой. Останки растерзанного пакета они запрятали так, что я чисто случайно наткнулась на них только на третьи сутки их болезни.

Четырехмесячным щенкам было совсем плохо – у них уже холодели лапки, закатывались глазки и вытягивалось тельце. Врач твердил про возможную инфекцию, настаивал на скорейшем введении антибиотиков, а мы с собаками, вопреки всякому здравому смыслу, медлили. Мы были твердо уверены, что никакой инфекции не было, ну, не чуяли мы ее, и все тут! А я, честно сказать, не считаю курс антибиотиков такой уж безобидной мерой, тем более в раннем детстве. Мы вводили им глюкозу с аскорбинкой, физраствор, поддерживали камфарой сердечки, но от антибиотиков упорно отказывались. Тем более, что злосчастные обрывки полиэтилена были уже найдены, что и объяснило причину болезни.

Трое суток мы держали их на груди: я – Ларса, Юра – Леську, и отдыхали понемножку, когда мать могла справиться одна. Потом отдыхала Джинечка, а мы брались за дело в полную силу.

Дети тянули энергию, как обезумевшие вампиры. Они пошли на поправку к утру четвертого дня. И видели бы вы благодарные глаза вымотанной, уже отдавшей детям все, что могла, Джинечки! Она понимала, что дело обстоит весьма серьезно, и без нашей биополевой поддержки ей было бы не выдюжить.

У любимого нашего "двоюродного бультерьера" образовалась за ухом шишка размером чуть ли не с куриное яйцо. Обнаружил ее Рольф. Надо сказать, в тех случаях, когда мои собаки тянутся к встречному зверю, чтобы понюхать или полизать какое-то место, где, может быть, ничего и не видно, я всегда предупреждаю хозяина: последите, скорее всего, что-то не в порядке. Вот и тут было так же. Может быть, Рыжика кто-то прихватил зубами в бурных дворовых играх – причина так и осталась невыясненной. Несколько дней шишку, не подававшую, впрочем, никаких признаков нагноения, смазывали всем, что можно было для такого случая придумать. Шишка держалась стойко. Отчаявшись, хозяйка Рыжего привела своего ненаглядного ко мне: лечи, дескать, как можешь. В руки мои она верила, испытав их действие на себе.

Я в тот день была несколько не в форме, а потому не только призвала на помощь Рольфа, но и решила помочь себе музыкой. Надев наушники, в которых звучала запись дуэта "Зикр", я поставила руки на манер излучателей, даже (в нарушение правил) не экранируя левой рукой поток энергии, исходящий из правой. Мой опыт неоднократно подтверждал, что с собаками экранировать необязательно. Они прекрасно улавливают и используют всю необходимую им энергию, не упуская ни капли и не вычерпывая до донышка мои запасы. Рольфушка в это время массировал языком затылок Рыжего. Затрудняюсь определить, кто кому ассистировал, но минут через двадцать такого комбинированного воздействия шишка уменьшилась раза эдак в три, причем на коже не было никакого отверстия, через которое Рольф мог бы извлечь какое-либо содержимое. Еще через пару часов позвонила хозяйка Рыжего: шишки уже вовсе нет! Я до сих пор не знаю, что это было. Сознаюсь, я до крайности не люблю таких случаев, когда не вполне понимаю, что именно делаю. В тот раз настойчивость хозяйки и мое доверие Рольфу, похоже, пошли на пользу. Пес был совершенно здоров еще много лет.

Собаки мои считают биокоррекцию делом настолько естественным и эффективным, что сами показывают мне больное место, стараясь подсунуть его под правую ладонь. Например, наши овчарки, и Рольф, и Акела, почему-то с детства порой маются ушами – то они чешутся так, что спать нет сил, то воспаляются внутренние поверхности ушных раковин, и все это без всякой видимой причины. Чистку ушей, всяческие закапывания и смазывания они терпеть не могут и презирают эти процедуры, считая их бессмысленными издевательствами. Каждый раз подобные мероприятия протекают с долгими кривляньями и визгами, доводящими до полуобморочного состояния моего мягкосердечного мужа. Но стоит мне лишь поставить руки в исходную позицию, как зверюга подходит и засовывает ухо между растопыренными ладонями. А то и ночью разбудит, потрогает лапой за правую руку и ухо подставит: помогай!