Текст книги "Высокое сопротивление. Бонус к книге "Минус всей моей жизни" (СИ)"

Автор книги: Наталия Матвеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Сережа, несомненно, понимал, что взвалил на него очень большой функционал, передав половину своих полномочий по управлению собственной фирмой, кроме того, Вадим был в курсе всей процедуры оформления новой компании и последующего перевода активов в нее, а потому еще частенько оставался с Сережей, пытаясь давать дельные советы по подготовке необходимых бумаг… И даже с Женей Вадим виделся за эти недели гораздо больше него, работая в тесной связке и почти переквалифицировав его секретаршу в свою, что вызывало ураганообразное бешенство внутри Сергея… Но все равно, все равно неуверенное и слегка испуганное возможным наличием собственных проколов лицо Вадима вызывало в нем какую-то торжествующую насмешку…

– Никаких проблем. – сурово сообщил Сережа. – Нужно обсудить одно мероприятие… – он подумал секунду, затем посмотрел в сторону приоткрытой двери, где слышался шум работающего принтера и тихая музыка радио, и повелительно позвал:

– Женя! Зайди.

Полсекунды – и кабинет озарился светом, мерцающими красками, теплым воздухом, летним бризом… Женя легко вошла, неся в руке стопку бумаг, ее сиреневое, чуть свободное платье подчеркивало ее утонченность и стройность, рыжие кудряшки нежно спадали ей на плечи, а фиалковые глаза горели оживлением. Звонко процокав каблучками и заставив Сережино сердце «процокать» им в ответ, а еще следом погарцевать и запрокинуться на задние ноги, издав счастливое ржание коня в весенний период обострения, Женя красиво улыбнулась чертовой гигантской туше в дорогом костюме, почти не взглянув на Сережу, но уселась справа от него… Да, и Сережа, завидев, как ярко блеснули в свете от окна тридцать два зуба Вадима, тоже теперь особо не смотрел на Женю, думая только о том, как бы намекнуть этому очкастому громиле, что Женя – его, его и больше ничья на этой земле, его, его, его…

– Сергей Викторович, я заодно принесла еще некоторые срочные приказы, подпишите, пожалуйста, по ходу дела, хорошо? И там два сотрудника, вы распорядились перевести их на вышестоящие должности срочно, но они оба сейчас на больничном, какие будут указания? Могу выслать им сканами документы, они ознакомятся и пришлют мне сканы с подписями обратно, этого будет достаточно?.. Сергей Викторович?

– Сереж? – проговорил широкий, улыбавшийся всей ротовой полостью, гигантский вырез в лице Вадима, и Сергей понял, что уже несколько секунд сверлит своего заместителя взглядом маньяка-убийцы, представляя в своей голове красочную картину того, как его руки опрокидывают на него дубовый стол и вдавливают, вдавливают со всей силы в грудную клетку… Сильно так, больно… Сережа глубоко вздохнул, очнувшись, и теперь всей душой осознавал, что в его отвратительном настроении в большей степени виновато неудовлетворенное сексуальное желание. Он ухмыльнулся и, вернув себе обычный, важный и заносчивый вид, проговорил:

– Простите, задумался. Так у тебя срочные документы? – он с трудом безразлично взглянул ей в глаза, а Женя мило улыбнулась:

– Да, и я говорила…

– Угу. Насчет сканов. Отсылай, будет нормально. Давай папку – подпишу. Итак… – выдохнул он, а Женя вдруг бросила обеспокоенно-озорной взгляд на него и Вадима и проговорила:

– Извините, что перебиваю, Сергей Викторович, вы с Вадимом Анатольевичем выглядите уставшими, может быть, я вам быстренько кофейку принесу? Это полминутки. И будем обсуждать.

Вадим с довольной улыбкой кивнул, немного опасливо покосившись на Сережу, который чувствовал себя не то, что усталым, а чертовски охренеть каким напряженным, и мягко проговорил:

– Женя, благодарю вас, я только «за». Сергей, что скажешь?

Сережа снова вздохнул, заставляя себя дышать, и хмуро кивнул:

– Полминуты, Женя.

– Да! Я сейчас! – она легко вскочила на ноги и унеслась в секретарскую, изводя Сережу желанием посмотреть ей вслед: ее спине, ее талии, ее… о-о, не будем выражаться, ее ножкам… Черт, черт, черт!!!

Вадим же, заговорщически наклонившись к Сергею, не догадываясь о его сумасшедших, чудовищно неприличных мыслях, тихо и очень искренно проговорил:

– Женя просто очаровательна, ты не находишь?

Ах ты кобель японский, шкаф недоделанный, очаровательна, очаровательна?!? Убью, убью, растворю в серной кислоте, глаза выдавлю, секвойя квадратномордая!!!

Злость, ярость, гнев, ревность, Сережа едва дышал, как же он хотел выплеснуть, разрядиться, расслабиться!!!

Он жестко и с ледяным превосходством посмотрел на Вадима, намереваясь сообщить ему, что Женя не очаровательна для него никаким местом, потому что эта Женя занята, занята им, и пусть он засунет свои комплименты… А из секретарской, тем временем, раздалось:

– Вы тоже весьма очаровательны, Вадим Анатольевич! – весело и счастливо воскликнула Женя, и Вадим рассмеялся, слегка покраснев от смущения, а Сережа недовольно процедил в его расплывшуюся во все стороны физиономию:

– Вадим! Ты приходишь сюда работать, и она тоже, так что давай договоримся о нейтралитете в отношении моих секретарей. У нас здесь другие задачи.

– О, конечно, Сергей, я ничего не имел ввиду… – залепетал Вадим, и в этот момент явилась Женя, поставив на стол перед своими начальниками две чашки ароматного кофе и, деловито усевшись рядом с Сережей, раскрыла блокнот, приготовившись записывать.

Сережа выделил и ей остатки своего гнева, так и сыплющиеся из глаз, но посмотрел в ноутбук и серьезно заговорил:

– Через месяц, двадцать первого октября состоится международный экономический форум в сфере промышленной энергетики и электроники «Электрогалактика». В нем примут участие многие крупные производственные фирмы страны, и мы в том числе, поскольку выполняем несколько крупных госзаказов Министерства обороны. Форум будет длиться три дня, и да, в этом году, равно, как и в предыдущем, он пройдет в Турции.

– В Турции?? – радостно улыбнулась Женя, а ее глаза засветились сладким предвкушением. Сережа прямо увидел в ее взгляде серо-зеленое море, белый песок, отели, птицы, жара…

– В этом нет ничего удивительного. – кивнул Сережа. – Форум международный, как я уже озвучивал ранее, и в нем примут участие и станы ближнего зарубежья, и Китай, и Южная Корея… Список довольно большой. Наша задача…

– Закончить перевод активов к этому времени, я полагаю? – слегка нахмурившись, деловито спросил Вадим, и Сергей, все еще злящийся на него за его выпады в сторону Жени, нехотя признал, что он прочел его мысли.

– Да. Это главное. Процедура оформления нового ОАО медленно, но верно движется к своему завершению: лицензии на ведение деятельности получены, акции уже в процессе регистрации, сведения в ФСС и ПФР переданы… Осталось полностью разобраться с бухгалтерией, клиентской базой и кредиторами… Думаю, недели за две управлюсь. Далее необходимо немедленно запустить перевод средств и имущества компании, и мне, конечно, понадобится ваше содействие. – он внимательно посмотрел и на Вадима, и на Женю, а после продолжил:

– К отъезду все должно быть сделано. В конце октября состоится… – он осекся. А знал ли Вадим о его намерении развестись с Ксюшей?? Если Лера не посвятила его во все подробности, то Сережа уж точно не собирался этого делать… Женя и Вадим одинаково ожидающе уставились на него, при этом в фиалковых глазах Жени сквозило предупреждение, а в коричневых и немного выпуклых Вадима – удивление и интерес, после чего Вадим мягко проговорил:

– Что в конце октября, Сереж?

– Ничего. Ерунда. – махнул рукой Сергей, тут же постаравшись машинально переключиться. – Значит, так. Вадим – ты проконтролируешь, чтобы вся наша бухгалтерская отчетность, все наши связи с кредиторами и клиентами плавно перетекли в ОАО до вылета на форум. Плюс, поможешь Жене организовать ускоренный перевод всех сотрудников в мою новую организацию. Женя, твоя задача – осуществить подготовку всех необходимых кадровых документов сотрудникам и составить новое штатное расписание.

Вадим и Женя с одинаковым, готовым к исполнению выражением в лицах кивнули Сереже, и тот в который раз отметил, как приятно работать среди тех, кто понимает с полуслова и знает такие понятия, как организованность и дисциплина.

– Дальше. Вадим, нам необходим будет обширный доклад, примерно на двадцать минут времени, который бы полностью отражал специфику нашего производства, функциональность и полезность наших изделий, а главное – все последние разработки и новшества с их достоинствами… Нужна будет красочная презентация – это обязательный формат выступления на форуме. Поработай с отделом разработок и конструкторским отделом, возьми все необходимые показатели в отделах закупок и продаж, проанализируй процессы производства… Короче, – подытожил Сережа, собирай информацию и неси мне, а далее я над ней поработаю и приведу в более-менее привлекательный вид.

– Сережа, а кто обычно выступает с докладом на форуме? – серьезно уточнил Вадим, тоже записывая в кожаную записную книжку свои цели на ближайшее будущее, а его взгляд выглядел взволнованным и растерянным… В прочем, как и всегда, когда Сережа давал ему возможность покорить новую для себя вершину.

– Представитель фирмы. Последние девять раз это был я. – спокойно заявил Сергей, которому было не привыкать брать на себя ответственность и отдуваться за всех в одиночку. – Желаешь выдвинуть свою кандидатуру? – с легкой усмешкой предложил он, и Вадим протестующе взмахнул руками, поспешно воскликнув:

– Что ты!!! Нет, нет, разумеется, нет, я не имею на это права!

Женя весело улыбнулась, и Сережа тоже позволил себе покровительственную усмешку: лишний раз указать Вадиму на то, кто в доме хозяин, никогда не вредило делу.

– Тогда не будем больше возвращаться к этой теме. – пожал плечами Сергей. – Первые данные должны быть у меня на столе в следующий вторник, Вадим Анатольевич.

– Понял. Сделаем. – суетливо кивнул Вадим, и Сережа перевел взгляд на Женю, которая по своей любимой привычке вырисовывала что-то на полях блокнота и словно бы не слушала ничего из того, что он говорил, но Сережа знал, что это лишь видимость: Женя всегда была внимательна.

– Теперь ты, Женя. Нужно связаться с организаторами, уточнить квоту на нашу фирму, выяснить все требования повторно, получить графики мероприятий и распорядок на каждый день, а главное – узнать все досконально насчет проживания и размещения. Все сообщить мне. Времени тебе… – он глянул на «Ролекс» на своей руке и задумчиво выдал:

– Времени тебе до пятницы. И еще: не забудь как можно скорее решить вопрос с билетами на самолет туда и обратно – за месяц бывает нелегко достать столько билетов до такого популярного направления, как Турция.

А в голове у Сережи сразу вспыхнуло далекое-далекое воспоминание, которое неприятно сжало его легкие от того, что напомнило ему о его к ней отношении и своей дурацкой неприязни… А она тогда так круто билет для папашки раскопала!..

– Конечно, Сергей Викторович. Сделаем в лучшем виде. – мило улыбнулась она, и Сережа задержался на ее прекрасных глазах чуть дольше, чем нужно… И она смотрела, как будто ласкала его теплым лучом света… Словно первая капля дождя после засушливого летнего зноя…

– Тогда можешь идти. – медленно проговорил он, и Женя, поднявшись, грациозно вышла из кабинета, качая бедрами. Сережа угрюмо посмотрел ей вслед, ощутив такую привычную, кратковременную тоску по ней, но, вспомнив, что огромный мистер «высотный дом» Вадим еще выделяет углекислый газ напротив него, поспешно повернулся к нему. Вадим молча смотрел на его лицо, внимательно так… будто изучая… А затем его глазищи-блюдца метнулись к приоткрытой двери в секретарскую, за которой слышалась тихая возня бумагами, и снова к Сереже, а губы разъехались в какой-то… понимающей и ободряющей, что ли?.. улыбке. Сережа рассердился вновь, чувствуя, как мышцы его рук так и мечтают сделать яростный выпад в сторону его очков, чтобы вдавить их в эти коричневые кругляши, а Вадим вдруг тихо спросил:

– Как Ксюша? Я ее уже лет пятнадцать не видел…

Сережа прищурился, принявшись с подозрением его изучать. Ксюша… Да, он помнил, что между ними была какая-то история в старших классах… Вроде бы этот слабак, тощий очкарик, на которого Сергею было начихать со всех колоколен этого мира, бегал за ней какое-то время и даже смешил ее своими признаниями в любви… Странно… Но Сереже показалось, что когда Вадим произнес ее имя, в его голосе что-то изменилось… Как меняется всегда, если мужчина неравнодушен к кому-то… Словно бы проблеск слабости. А в том, что любовь – это слабость, да еще какая, Сережа и не сомневался. Но тут что-то не вяжется в его словах и взгляде…

Сергей ухмыльнулся.

– Она очень изменилась. Вадим, давай без этих игр. Наверняка Лера посвятила тебя в страшную правду о том, что мы разводимся. В жизни не поверю, что она смолчит о таком факте.

Вадим вздохнул и слегка порозовел:

– Да, прости… Я знаю, конечно, о вашей ситуации… И знаю, что это из-за… Жени, да?

Сережа разгневанно нахмурился, а внутри него что-то мгновенно закрылось. Он не собирался обсуждать подробности своей личной жизни с бывшим одноклассником, а тем более не хотел говорить с ним о Жене и об их отношениях, а потому мгновенно взбесился и, импульсивно подавшись к нему, угрожающе процедил:

– Мой развод и мои отношения с Женей тебя не касаются ни коим боком, Вадим! А если посмеешь сунуть свой нос в мои дела, я тебе его переломаю в трех местах, даже если мне для этого табуреточку подставить придется, ясно тебе??

– Извини, извини! – Вадим виновато откинулся назад и тихо добавил:

– Я не собирался ссориться с тобой, Сергей. Женя показалась мне очень милой девушкой, и если бы она была свободна, я бы… я бы ее куда-нибудь пригласил. Мне она понравилась. – мягко и честно сообщил он, а в Сереже столкнулись грубо и мощно две лавины, одна из которых была его собственнической жадностью, а другая – страшной злостью из-за наличия какого-то задрипанного, хоть и вялого, но конкурента, и он яростно прошипел:

– И думать забудь! Женя моя. И я никого к ней и на метр близко не подпущу, и даже на полметра, а если надумаешь продолжить подкаты – отправишься вслед за предыдущим замом, все уяснил???

Вадим поспешно встал, сыграв короткую роль колонны для поддержания потолка, и, густо покраснев и суетливо забегав глазами, что обычно странно видеть на мужчинах, по массе приблизившихся и перешагнувших отметку в сто килограмм, примирительно напел нежным баритоном:

– Не волнуйся, Сережа, я никогда не пытался присвоить чужое… Просто хотел удостовериться, что она… Ну ладно, я пойду, много работы. – засуетился он и огромными шагами в два счета покинул кабинет, не оставив в нем даже духа своего присутствия.

А Сережа находился в каком-то злобном, переполненном стакане с ревностью и напряжением… Понимая, что если он сейчас что-нибудь не сделает, то его сердце разорвется на куски, забрызгав кровью все стены, окна и стеллажи кабинета, он вскочил на ноги и помчался в секретарскую.

Женя была там. Она стояла спиной к нему, перегнувшись через стойку и что-то задумчиво разглядывая в своих бумагах… Кровь ударила ему в виски, он перестал соображать, перестал контролировать себя, чувствуя лишь адское перенапряжение, заставляющее подрагивать все мышцы его тела, чувствуя жадность, потребность, необходимость связать ее с собой во что бы то ни стало, сделать по-настоящему своей, чтобы она узнала, чтобы почувствовала…

Он подлетел к ней, грубо развернув ее к себе лицом, и со всей силы прижал к стойке, неистово обхватив ее голову руками и с бешеным вожделением замерев лишь в одном мгновении от ее губ… Ее глаза расширились, Сережа медленно, страшно томительно и ужасающе желанно скользнув взглядом от ее губ к глазам, тяжело дыша и лишь ощущая ее тонкое, нежное тело под собственным напором… Ее ресницы дрогнули в испуге… Ей страшно! Сережино сердце подпрыгнуло, ударившись в груди так сильно, что он чуть не задохнулся, он понял, понял!! Она боится, что может сдаться, сломаться!.. Бешеная эйфория, совершенное ликование – да, да, он получит ее!! Она будет принадлежать ему, он видел в ее глазах этот старательно подавляемый огонь… Она пыталась успокоиться… Нет, он не даст ей успокоиться, черт возьми! Сережа только сильнее прижал ее к стойке, услышав ее трепетный вздох… Ее губы чуть дрогнули, он неистово хотел вспомнить их вкус, жар долбил каждую его клетку, его буквально разрывало от желания, он не мог больше ждать, его сводила с ума сама мысль, что кто-то еще, кроме него, смотрит на нее, рассматривает ее в качестве потенциальной… (Да, конечно, во многом на это его, мягко говоря, сбрендившее состояние повлияли слова Вадима о том, что он бы «куда-нибудь пригласил его Женю», урод вонючий!!! Ух!!!) Он чертовски боялся потерять ее, он слишком живо помнил эту боль, он не допустит, не допустит, чтобы кто-то другой…

– Сережа… – шепотом выдохнула она. – Ты… ты чего?..

Он слегка наклонил голову, безумно, тупо, огненно уставившись на ее губы, его сердце долбило, как сумасшедшее, его руки уже ласкали ее румяные щечки, зарываясь в мягкие волосы, его разум уже представлял, что он с ней сделает, когда им удастся, наконец, остаться вдвоем… Ах, эти волосы! Эта кожа… Эти ресницы… Он бы зацеловал ее здесь, о бы целовал ее, пока она не станет умолять его о пощаде... Женя, Женя…

– Женя. – безапелляционно, хриплым от страшного желания голосом проговорил он, а она вздрогнула, закрыв глаза и еле слышно, но так сладко застонав… Всплеск, взрыв, удар, огненная лавина… Черт возьми!!! Нужно остановиться, вокруг же чертовы принтеры, бумажки, кофемашины… Чертов треклятый офис!!! – Мы должны пересмотреть наше соглашение по поводу отсутствия…

– Сереж… – она не отстранялась, он ощущал ее трепет, чувствовал физически ее желание прильнуть к нему, ласково потереться, принять его напор, щечки ее стали ярко алыми, но она гордо пыталась еще посопротивляться… Мило… Безнадежно…

– Женя!!! Как ты не понимаешь?!? Я люблю тебя, я хочу тебя, и меня чертовски бесит, что я не могу прикасаться к тебе, я так больше не могу, слышишь?!? И не собираюсь в дальнейшем потакать твоим дурацким принципам!!! – горячо шепнул ей в губы Сережа, а его руки становились все настойчивее, поглаживая ее шею, зарываясь в ее волосы со все возрастающей грубостью… Она резко открыла глаза… Страстные, желающие, полные ее любви… Ее взволнованное дыхание… Он ловил каждый выдох! Если бы он мог, он бы собрал в коробку весь, весь воздух, когда-либо бывший в ее чудесных легких, чтобы периодически открывать и дышать ее воздухом, ее жизнетворным дыханием… Может он и обезумел, может и с головой давно проблемки, но что он мог поделать, особенно сейчас?.. Секунда… Еще секунда… Женя откинулась в его руках, она почти сломлена, почти готова смириться… Сейчас она в его руках… И она останется в его руках навсегда. Никаких чертовых столетних воздержаний-ожиданий-благородных импульсов. Ему нужна ее любовь, как дневной свет… Ее шея открыта, соблазнительна, бархатистая кожа… он подался к ней, в порыве уничтожить последние крупицы тонкого и слабого заслона между ними… Бьется учащенно жилка… что бы он сделал, если бы они остались одни?.. О, он бы не оставил и сантиметра на ее восхитительном теле без следа своего поцелуя, в его туманной голове лишь горел сигнал услышать ее сладостные вздохи, ощутить ее огонь, ее реакцию, получить ответные ласки, тепло, ее женскую, притягательную нежность…

Но с этой минуты судьба стала играть с ним в новую игру под названием «укроти меня, если сможешь».

В его кармане настойчиво затрещал мобильник.

Женя вздрогнула, разочарованно посмотрев на Сережу, а уж его разочарованию не было предела. Он готов был разломать чертов телефон на мелкие-мелкие кусочки или даже расплавить его газовой горелкой, если не поможет, но… Проигнорировать звонок он не мог: в связи с протеканием долгих и муторных процессов по учреждению новой фирмы, звонить ему могли именно по этому поводу… И он даже не представлял себе, что именно с этого звонка начнется его самая главная борьба за счастье.

– Твою ж мать. – выругался он и с огромным сожалением выпустил Женю из рук, чтобы достать это приставучее чудо техники из кармана брюк, а Женя, шутливо потрепав его по волосам, игриво улыбнулась и ушла к себе за стойку, на ходу бросив:

– Хорошая попытка, Сереж. Скоро продолжим. Где-то через год примерно… Если ты, конечно, не будешь слишком сильно занят. – она дразняще подмигнула ему, а Сергей зарычал от гнева и чертового дурацкого стечения обстоятельств, но на экране мобильника весело прыгал и плясал номер Ксюши, и он, бросив последний, убийственно раздосадованный взгляд на Женю, устремился к себе в кабинет, думая о том, что Ксюша даже не специально, а все-таки умудряется постоянно портить ему жизнь.

Злобно хлопнув за собой дверью и все еще чувствуя невыплеснутое желание, Сережа глубоко вздохнул для релаксации и снял трубку:

– Что такое, Ксеня? – грубо и недовольно спросил он.

– Ой, Сереж… Ты чего такой смурной опять? Жизнь же прекрасна! Ты получил свою задокрутку с проводами вместо мозгов, завел любимую шарманку «развод, развод, опять развод», и скоро выдолбишь для себя официальные «папочкины» два дня в месяц на то, чтобы хотя бы узнавать Настю в лицо, поскольку дети очень быстро растут и сильно меняются… – на одном дыхании злобно-восторженно съязвила Ксюша, довольно захихикав. – Одна печалька – Викторопетровичевский бизнес коту под хвост… Ну тебе и дела нет, ведь так, дорогой? Так что за траур в голосе?

– Это по бизнесу. Готовлю роскошные похороны. – тоже раздраженно съязвил Сережа и сел за стол, сунув глаза в папку с входящими письмами на своем электронном ящике. – Говори прямо – чего надо, Ксюша? У меня нет времени на то, чтобы тягаться с тобой в злобноречии.

Ксюша тоже гневно вздохнула и уже более спокойно проговорила:

– Через три дня у Насти в садике Праздник осени. Она будет рассказывать стих о грустном окончании теплого лета, внаглую сваливших на юг птицах и задрыхнувшем на всю зиму медведе… А еще бабушка, моя мама, разумеется, а не твоя, сшила ей восхитительный костюм цуккини. Там все дети овощами будут. – Сережа усмехнулся, ощутив накатившее тепло в душе. Ни пренебрежительный тон, ни напор, ни насмешка в голосе его будущей бывшей жены не смогут разрушить его страстную тоску по дочке… Как же давно он ее не видел, с ума сойти! Не слышал ее голоса, не обнимал ее худые, детские плечики… Тепло, тепло, жарко в груди, и Сережа хотел было осведомиться, когда он сумеет, наконец, получить к ней доступ, как Ксюша сама выдала:

– Ну, в общем, к чему я клоню? Можешь сходить с ней на утренник вместо меня, а потом… Так уж и быть, разрешаю тебе провести с ней вечер. Мне все равно будет некогда: сдача налоговой декларации за прошлый квартал по «Нойзи-Хаусу» висит… Так что вот он, твой звездный час, Сережа.

Сережа ошалело посмотрел на телефон, задним мозгом подумав, что что-то в этом во всем нечистое есть, поскольку не далее, как на всем протяжении нескольких последних месяцев Ксюша стоически охраняла Настю от нежелательного контакта с «плохим папой», крича на полные связки, что не допустит его к дочери больше «НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА, нечего всяким предательским тварям тереться около моей дочки, мы и прекрасно вдвоем проживем, слышишь, скотина, урод, мордоед?!? НИКОГДА!!!», а теперь вдруг целый день? Да еще вдвоем??

Сердце как-то интуитивно сжалось, предчувствуя недоброе, но будь он тысячу раз проклят, если не воспользуется возможностью и не проведет эти часы с Настей!

– Неужели. – язвительно буркнул Сережа, ухмыльнувшись, а нутро предупреждающе пружинило в каком-то марше. – Действительно, не прошло и года. Во сколько у нее утренник?

– В девять тридцать. – ворчливо сообщила Ксюша. – Если ты забыл со всеми своими бабами, то у них в группе всегда проводятся праздники в одно и то же время. Ладно. Подъезжай. Но вечером чтобы Настя была дома! Вздумаешь увезти ее в свое логово – я тебе все лицо расцарапаю и ментам до кучи скажу, что ты моего ребенка украл! Ясно тебе, непутевщина?

Сережа не сдержал в себе раздраженного смешка.

– Красть Настю не входило в мои планы, извини. У тебя все?

– Все!!!

– Тогда досвидос. – и он сбросил вызов, чтобы, не дай Бог, не услышать в ответ еще какие-нибудь лесные названия собственной личности.

Глава 5. «Минус»

Игнорируя все мыслимые и немыслимые душевные порывы просигнализировать своему хозяину о надвигающейся опасности, Сережа, заручившись Жениной словесной поддержкой, уже в девять утра торчал во дворе того самого дома, где прожил долгих девять лет и который даже всуе называл «своим», нервно прохаживаясь перед «Экстрейлом» и взволнованно ожидая, когда спустится Настя. Встреча с дочкой так взбудоражила его, что он не спал всю ночь, беспокойно ерзая в кровати и продумывая то, что скажет ей, то, как она встретит его, и ее возможные к нему вопросы… Он поймал себя на мысли, что до жути боится ее обиды, что не знает, что будет делать, если она не захочет говорить с ним… Сережу давила огромная, каменная плита вины перед ней… Он не мог себе представить, что чувствует ребенок, когда одной половинкой его сердца вдруг становится меньше…

В нашей стране так много подобных ситуаций и подобных разводов, что нам это кажется уже нормой… А бедные дети, видя перед глазами пример неполной семьи, вырастают с четким ощущением, что это совсем не страшно – повернуться спиной и выйти в дверной проем навсегда, даже не вспомнив о том, что большие, полные слез и непонимания глаза сына или дочери глядят тебе вслед, нуждаются в тебе… Но это не имеет такого уж большого значения, потому что ты убежден – в твоем решении играет главную роль жизненная необходимость… Твоя лишь необходимость… Только твоя…

И Сережа, попавший в подобную ситуацию и три месяца уже не видевший собственную дочь, осознавал все это, но и не только. Связь. Родство. Тепло. Забота. Все то, что должна была получать от него Настя, все это рухнет, канет в небытие, развеется по ветру, если он сам не станет хвататься за эти нити. Самое легкое – это стать чужим собственному ребенку. Но Сергей намеревался до всех возможных пределов устроить все так, чтобы Настя по-прежнему чувствовала всей душой, что он – ее отец.

Дверь подъезда с пиканьем распахнулась, и…

– Папа, папа, папочка!!!

Сердце защемило так, что даже защипало в глазах, а улыбка сама широко растянула его лицо по-горизонтали… Этот голосок… Родной… Любимый…

Настя!!! Настя, его дочка, его клеточка, его маленькая частичка, она сейчас неслась быстрее ветра с огромными, счастливыми серыми глазищами и раскинутыми для объятий руками…

Она бежала к нему, она ждала его, она скучала!..

– Настя! – Сережа кинулся ей навстречу, ощущая в груди такую боль, что дышать не представлялось возможным, и вот она, его прелестная маленькая дочка в очаровательном темно-зеленом платьице, белых колготочках, туфельках в тон наряду и смешной шапочке овальной формы с маленьким коричневым хвостиком, символизирующей цуккини во всей красе и похожей на лепешку, она обхватила его за шею своими маленькими ручками, а Сережа стиснул ее в объятиях со всей силы, понимая, что из него, возможно, впервые за десятки лет, собираются брызнуть слезы, но он мощно держал их в себе, крепко зажмурившись…

Она так знакомо пахла… ребенком. Родной, чудесный запах… Ее маленькое, тонкое тельце содрогнулось… Сережа резко отстранил ее, заглядывая ей в лицо, и с неописуемым ужасом, тревогой и бешенством, направленным на себя, увидел прозрачные, блестящие слезы на ее щечках.

– Насть… Ну что ты… Что ты… – хрипло из-за невероятно тугого комка в горле произнес он, зацеловывая ее щеки, не имея сил остановиться, страшно желая увидеть улыбку на этом нежном личике, а она всхлипывала, ее маленькие, белоснежные ладошки впивались в его шею, будто боясь ее отпустить, а серые глаза светились жгучей, смертоносной для любого родителя печалью.

– Пап… Почему ты так долго не приходил?.. Я скучала по тебе! Ты меня не любишь больше?.. – тихо прошептала она, и Сережа нахмурился, бросив быстрый взгляд наверх, на окна своей бывшей квартиры, но, откинув лишние, ненужные эмоции, он улыбнулся и ладонью вытер слезы дочери с ее румяных щечек.

– Что за глупости, Настя?? Как я могу тебя разлюбить? Ты что такое говоришь? Я люблю тебя и буду любить до конца своих дней – ты же моя дочка! – строго, но нежно проговорил он, жадно впиваясь глазами в ее контуры лица, утоляя свою чудовищную тоску по ней, свою отцовскую любовь, а Настя на мгновенье просияла, а затем снова «потухла», пробормотав:

– Тогда почему ты не живешь с нами?

Сережа вздрогнул и выпрямился. Настя серьезно ждала ответа, внимательно глядя на него, и Сергей поразился, до чего по-взрослому она выглядела в эту минуту… Видимо, наши ошибки вынуждают наших детей становиться взрослее раньше времени…

– Поехали в садик. А потом… я тебе расскажу. – пообещал Сережа, понимая, что объяснить ей кое-что все-таки придется, потому как эта серьезная малышка, деловито кивнув и направившись к «Экстрейлу», явно не забудет повторить свой вопрос после утренника.

Праздник осени прошел на славу. Дети в костюмах огурцов и баклажанов танцевали с засушенным гербарием, разбрасывали листья, пели тщательно выученные песенки и притащили целую гору настоящих овощей, водруженную на крепкий обеденный стол посреди зала. Потом были стихи, и Сережа с нескрываемым удовольствием послушал звонкий и выразительный Настин голосок и, уподобившись остальной родительской массе, потратил пару гигабайт на телефоне, записывая видео всех мероприятий, в которых хоть каким-то боком, пусть даже и в массовке, была задействована его дочурка. Он получал сумасшедшее удовлетворение от того, что находился рядом с ней, считая этот день одним из самых счастливых дней в своей жизни… По-особому счастливых. По-настоящему.

Настя все время смотрела на него, ловила его улыбку и радостно улыбалась в ответ, и с этой радостью ничто, ничто не могло сравниться на этой земле: ни вечное солнце, ни огонь, ни горы денег или звездная слава, ни даже… любовь. Сережа не мог сравнивать эти две любви: к ребенку и к женщине. Любовь к ребенку абсолютна, незыблема, она преодолеет все, любые невзгоды и испытания, она всемогущая и бесконечная, и никогда не может быть утеряна… Никогда. Однако, и та, и другая любовь меняет твою суть, заставляет прийти к какому-то пониманию в жизни и дает ответственность, а также выпивает душу до дна, насыщая ее собой до краев…

Глядя лишь на Настю, следя за ее глазами, куда бы она ни пошла под организованные командования нескольких воспитателей и музыкального работника, Сережа чувствовал себя так комфортно и спокойно, что даже не верил в то, что за пределами этого садика у него имеются еще какие-то проблемы… И страшно не хотелось думать о той минуте, когда ему придется вновь оставить ее на неопределенное время и уйти…