Текст книги "Дело о пиратском сундуке"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава XIV
Исчезновение племянника

Вот почему, прибежав в четверг из школы, Ромка заметался по комнате, как тигр в клетке. В этот день его преследовали одни неудачи. На перемене он позвонил Венечке, чтобы тот сходил к ресторану один, но у Венечки, как назло, всю ночь болел зуб, и как раз на пять часов мама записала его к стоматологу и сама отпросилась с работы, чтобы его туда сопроводить. А у Славки, их друга и соседа, после уроков была намечена какая-то очередная конференция по истории, и смыться с нее он не мог, так как сам выступал на ней с докладом.

Ромка подошел к компьютеру и с досадой саданул по нему кулаком.

– Может быть, черт с ним, с Интернетом, раз такое дело?!

– Еще чего! – воскликнула Лешка и, вскочив со своего ложа, стала быстро одеваться.

Ромка схватил ее за руку и потащил к дивану назад.

– Даже и не вздумай вставать! Ты больная!

Но Лешка была непреклонна.

– У меня уже нет температуры, я же антибиотики пью. На улице тепло, ветра нет, и прогулка на свежем воздухе мне ничуть не повредит.

– Не надо, пожалуйста, – снова попросил Ромка, но его голос стал менее решительным.

Лешка прекрасно знала, что он не будет долго сопротивляться.

– Я только туда и обратно. Чтобы душа не болела, что мы чего-то не доделали. Сам прекрасно знаешь, что ничего и никого я там не увижу. Хоть Алексей что-то про тот ресторан и знает, но это еще не говорит о том, что, стоя на улице, я что-то в нем высмотрю. Короче, еду туда для очистки совести и чтобы ты не страдал.

– Оно, конечно, так, ежели что, но и обратно же… – произнес Ромка мудреную фразу и перевел: – Мне кажется, в нашем деле нельзя упускать ни единого шанса, тем более что у нас это одна из главных зацепок. Вдруг тебе повезет, и ты наконец увидишь того, кто подстраивает племяннику всякие пакости. Только, Лешк, я боюсь.

– Чего ты боишься?

– За тебя. Что ты еще больше заболеешь. И еще боюсь, что влипнешь в какую-нибудь опасную историю. Сколько уж раз так было. Нет, не могу я тебя отпустить!

Лешка уселась на тумбочку с обувью.

– Тебя не поймешь. То талдычишь, что это наш единственный шанс, то трясешься непонятно из-за чего. Да я туда и не зайду даже! Постою у входа, и то не вблизи, а поодаль, чтобы только душу твою успокоить. Тем более что я уже давно ко всему привыкла. Уж какой страшной казалась та ночь на даче, и ничего, пережили же, как я, так и Венечка.

– Лешк, – наблюдая, как сестра надевает кроссовки, произнес Ромка трагическим голосом, – а вдруг туда явится кто-нибудь из тех, кто знает, что мы с племянником – друзья?

– Ну и что? – не отрываясь от своего занятия, пожала плечами девочка.

Ромка сел рядом и заглянул ей в глаза.

– Ну, мало ли что. Не надо, чтобы тебя там видели. А давай мы тебя загримируем, а?

Лешка выпрямилась.

– И что ты предлагаешь? Учти, мамино старое пальто я надевать не стану и ничего пихать за щеки – тоже. Один раз побыла огородным пугалом – и хватит с меня!

Подобное переодевание понадобилось в марте, когда брат с сестрой выслеживали наркодилеров. Но в то время на улицах было холодно и грязно, и никто не обращал внимания на шапку-кастрюльку на Лешкиной голове и несуразную одежду с чужого плеча.

Тем не менее Лешка отставила в сторону кроссовки и встала, расправив плечи и гордо вскинув голову.

– Я ведь не куда-нибудь иду, а к ресторану!

Она заглянула в тумбочку, на которой перед тем сидела. На глаза попались мамины туфли на высоченных каблуках. Валерия Михайловна не раз говорила, что сама не знает, зачем их купила. Ходули, да и все, не только на работу, в гости в них не пойдешь.

Лешка померила туфли, и они оказались ей впору.

Понятное дело, что для такой клевой обуви и прикид следовало подобрать соответствующий. Немного подумав, Лешка повязала на голову цветной шелковый «цыганский» платок, полностью убрав под «чалму» свои рыжеватые волосы. Порывшись в мамином платяном шкафу, извлекла из него черный плащ из тонкой кожи. Он был ей великоват, но Лешка подвернула рукава и затянула потуже пояс. Дик обнюхал плащ и зарычал.

– Ух ты, класс! Да тебя родная собака узнать не сможет, – восхитился Ромка.

– И это еще не все!

Черным карандашом Лешка подвела брови, густо накрасила ресницы, сверху наложила синие тени, светлым тональным кремом замазала веснушки и ярко-красной помадой покрыла губы.

– Похожа я на роковую женщину? – спросила она и посмотрелась в зеркало.

Оттуда на нее глянула высокая, очень бледная незнакомка. Поскольку волос видно не было, ее можно было принять за брюнетку. Синие глаза гармонировали с тенями, только краски были чересчур кричащими.

– Очень даже ничего, могла бы в конкурсе красоты участвовать, – обойдя сестру кругом, с восторгом признал Ромка и, привстав на цыпочки, заглянул ей в глаза. – А вдруг тебя, такую красивую, кто-нибудь украдет? Давай я тебя хотя бы до метро провожу, а?

– Ни в коем случае, – замотала головой Лешка и, подумав, все же поменяла красную помаду на губах на светло-розовую и немного смягчила цвет бровей.

Ромкиному восхищению не стало предела.

– Да ты теперь вообще неотразима! Дай-ка я тебя сфотографирую. – Достав из своей сумки фотоаппарат, он пару раз щелкнул сестру.

А Лешка забрала у него «мыльницу» и положила в мамину кожаную сумку.

– Пригодится.

– А бинокль не забыла? – засуетился еще больше брат. – Может быть, тебе еще и черные очки надеть?

– Хорош же у меня будет видок: у ресторана – в черных очках и с биноклем! Так вся наша конспирация накроется.

– Ну, хоть табачок прихвати. Не помешает, вдруг в глаза кому швырнешь. Только старайся по ветру.

– Табак давай, – согласилась Лешка, – а больше ничего не надо. А ты учи свою алгебру. Видишь, к чему приводят твои двойки!

– Каюсь! – вздохнул Ромка. – Жаль, что у нас мобильника нет. Возьми с собой телефонную карту. Помнишь, там на углу телефон-автомат есть? И поклянись мне, что ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной, кого бы ты там ни увидела.

Когда Лешка ушла, Ромка разложил на столе учебники и тетрадки, но не смог решить ни одной задачи, даже по типу тех, что они недавно разбирали в классе.

Он неотрывно смотрел на часы, мысленно рисуя себе Лешкин путь. Вот она выходит из вагона метро, вот поднимается по эскалатору, вот по узкой улочке идет вверх… Не заблудится ли? Не вздумает ли ради конспирации лопать в ресторане мороженое? Надо было ей сказать, что если туда зайдет, то чтобы заказывала кофе или чай. И напитки теплые, и опять-таки экономия.

Через час после Лешкиного ухода позвонила мама и поинтересовалась, чем они занимаются.

– Я решаю задачи, а Лешка спит, – отрапортовал Ромка.

– Очень хорошо. Я сегодня немного задержусь на работе. Вскоре еще позвоню.

Валерия Михайловна явно была довольна тем, что без особого труда сумела сделать сына послушным.

А Ромка облегченно вздохнул. Раз мама придет позже, то у Лешки в запасе еще уйма времени для того, чтобы умыться, переодеться и улечься в постель. Олег Викторович тоже редко когда возвращался домой раньше семи часов вечера.

Только вот Лешка все не шла и не шла.

Уже и Венечка ему позвонил, потом Славка, вернувшийся со своей конференции, а от сестры – ни слуху ни духу. А на часах уже полвосьмого. Странно, что она не звонит, он же дал ей с собой телефонную карту. Ну почему им до сих пор не купили сотовый? И у Олега Пономарева, и у Наташки Тихоновой, даже у Лешкиной подруги Светки давным-давно есть мобильники!

– Одни мы, как в каменном веке, – пробурчал Ромка и насторожился. В дверях послышался шорох. Дик завилял хвостом и не тронулся с места. Тогда и Ромка остался сидеть в кресле, потому что так пес реагировал только на приход Валерии Михайловны.

С большим пакетом прозрачного продолговатого винограда мама прошла на кухню, потом вышла обратно и тут только заметила, что диван больной дочери пуст.

– А где Лешка?

Ромка придал лицу сверхспокойный вид.

– Она? Она… за хлебом пошла. Только что. А я думал, что вы с ней в подъезде столкнулись.

– Да как же ты мог ее отпустить?!

От возмущения на щеках Валерии Михайловны появились красные пятна. Она снова прошла на кухню и заглянула в хлебницу.

– Здесь еще есть кусочек. Но если тебе этого мало, мог мне позвонить, я бы по дороге купила. Или сам сходил бы в магазин, в конце-то концов! Зачем же гонять больную сестру?

– Но ты же сама не велела мне никуда выходить! – с праведным негодованием воскликнул Ромка.

– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Ты сознательно утрируешь то, что я тебе говорю, – разозлилась Валерия Михайловна. – А в чем она пошла? Я вижу, ее куртка висит на месте.

– Он надела теплый свитер. Если хочешь, пойду ее встречу и приведу домой. Я приблизительно знаю, в какой она пошла магазин. А если там очередь, то постою в ней сам. Сейчас, только помою руки.

Ромка забегал по квартире, убедившись, что мама за ним не следит, схватил свою большую сумку, вывалил все ее содержимое под компьютерный стол, прикрыл сверху газеткой, чтобы ничего не было заметно, потом помчался в коридор, положил в сумку теплый коричневый свитер и кроссовки сестры. Затем в ванной комнате намочил полотенце, сунул его в пакет и тоже спрятал в сумку.

Выскочив из дома, Ромка в первой попавшейся палатке купил хлеб и со всех ног помчался к метро.

Пока он так колготился и все мысли его были заняты сборами и тем, как бы чего не заподозрила мама, тревога за сестру чуть-чуть затушевалась, но теперь, когда он остановился у выхода из метро и ему ничего не осталось делать, кроме как дожидаться Лешку, сердце забилось, как паровой молот. Он стоял и неотрывно смотрел на двери. Был час пик, и по мере прибытия поездов поток выходящих со станции людей то иссякал, то вновь увеличивался.

«И зачем я отпустил ее одну, да еще такую красивую», – думал Ромка. Сейчас ему было плевать на Интернет и все компьютеры мира, лишь бы с Лешкой ничего не случилось. Но почему ее нет? Куда она могла подеваться? Воображение рисовало картины одна страшнее другой. Если ее и впрямь похитили, то он никогда себе этого не простит!

И когда наконец у выхода из метро мелькнуло бледное лицо его сестры, он почувствовал себя счастливым, как никогда. На высоченных каблуках Лешка была похожа на манекенщицу, и Ромка не сразу узнал ее в новом обличье. Но уже через секунду, как всегда, забыл о своих тревогах и накинулся на Лешку с упреками:

– Ну почему ты так долго? Могла бы и позвонить, между прочим! Мы же договорились, что ты только туда – и сразу обратно.

Тут он заметил, что она с трудом ковыляет.

– Что случилось?

– О-ох, – завздыхала Лешка, – туфли-то мне малы оказались. И трут вдобавок.

Ромка почувствовал разочарование.

– И ты только поэтому так долго ходила?

– Вовсе не поэтому.

Лешка устало привалилась к углу первого попавшегося киоска, но Ромка подметил, что у сестры лихорадочно блестят глаза и ее бьет дрожь.

Ромка взял Лешку за локоть и завел за киоск. Там была навалена большая куча мусора, но зато это место не просматривалось с дороги.

– Переодевайся, – сказал он и достал из сумки кроссовки со свитером. Потом положил в сумку мамины вещи, а Лешке протянул мокрое полотенце. – На, вытирайся по-быстрому и говори, что случилось и где была. Ты случайно снова не заболела? Мама, между прочим, давно пришла, скажешь ей, что за хлебом ходила.

Лешка взяла полотенце и замерла, словно никак не могла сообразить, что ей с ним надо делать.

– Да что с тобой? – Ромка потряс ее за плечо.

– Рома, – вымолвила она чуть слышно. – Я его видела! Это… Это…

Брат затряс ее еще сильнее.

– Кто? Говори быстро!

– Рома, это… это племянник!

– Кто? – не поверил Ромка.

– Племянник. Он очень быстро шел, но я его узнала. По куртке.

– Ты шевелись быстрее и говори поподробней. Что он там делал?

– Я не знаю. Он туда вошел и что-то сказал садовнику. Чужой какой-то, странный. Был бы у меня бинокль, я бы его получше разглядела. А сфотографировать его я и не пыталась – так быстро он ушел.

– Говорил же, возьми бинокль, а ты – не надо да не надо! Но в таком случае, может, ты обозналась?

Лешка помотала головой.

– Помнишь, мы как-то отметили, что у него одна бровь выше другой? Так вот, эту его бровь я отлично видела. А еще он где-то насморк подхватил. Шел и сморкался.

Лешка оглядела со всех сторон полотенце, вытерла им глаза и губы и приблизила к Ромке свое лицо.

– Все?

– Сойдет, с первого взгляда незаметно, а когда придешь – умоешься. – Он взял сестру за руку, чтобы она прибавила шагу, и с нетерпением воскликнул: – Ну, а потом он куда делся?

– Не знаю. Я вокруг ресторана ходила, его искала, а потом смотрю – он в свою «девятку» садится. Раз-раз – и уехал. И если я поначалу сомневалась, он это или не он, то потом все сомнения кончились. «Девятка» точно его была! Венька еще в субботу к нему на заднее стекло внизу кусочек жвачки прилепил, и она до сих пор не отлипла.

– И во сколько это было?

– Недавно. Часов в семь.

– В семь? А мы думали, что он там появится в пять. Опять несостыковка. А почему ты его столько времени ждала?

– Я не ждала, а совсем даже наоборот: я туда опоздала. Ты уж меня прости, что так вышло. И до метро не дошла, как споткнулась, и каблук отскочил. А вон, видишь, мастерская по ремонту обуви? – Лешка указала рукой на вывеску. – Я туда допрыгала и спросила, смогут ли они срочно прибить каблук. И мне ответили, что сделают это в один момент. Взяли туфлю и ушли. А момент их длился больше часа. Не уходить же в одной туфле? Ну, а когда они мне вторую вернули, я все-таки поехала к ресторану, хоть уже и время прошло. Не могла же я совсем туда не ходить. А там – он.

– Это я уже слышал и ничего не могу понять!

Тем временем они поднялись на свой этаж и ввалились в дом.

– Там была очередь, как я и думал, – объявил Ромка, вручая маме хлеб.

– А ну, марш в постель, – прикрикнула на Лешку Валерия Михайловна и погрозила сыну пальцем: – А ты больше не смей ее никуда посылать.

– Это случайно вышло, – сделал виноватое лицо Ромка.

Лешка незаметно спрятала мамины туфли обратно в тумбочку, повесила на место плащ, умылась, разделась и улеглась на свой диван. Ромка уселся рядом.

– Так где ты его «девятку» увидела?

– С другой стороны ресторана. Я его обежала кругом, смотрю, а она уже отъезжает.

– Так там запасной выход! Значит, в «Камассии» этой и впрямь что-то нечисто.

– Я так тоже поняла. – Лешка приподнялась, оперлась на локоть и сжала Ромкину руку. – Давай позвоним Алексею, а? Про ресторан скажем и про садовника, а про племянника не будем.

– Об этой «Камассии» он и без нас знает. А как и что ты ему скажешь, не подставив племянника? – дернулся Ромка.

– А что же тогда делать?

– Слушай, а чего ты так распереживалась? Мы сейчас сами племяннику позвоним да и спросим, что он там, в этом ресторане, делал. Может быть, в туалет заходил, а садовник – его знакомый. А тебя не узнал, сама знаешь, почему. Была б ты в своей одежде и без грима, он бы и к тебе подошел.

Вскочив с дивана, Ромка сбегал за телефонной трубкой.

– На, звони ты.

Лешка набрала номер сотового телефона Александра Федоровича, прослушала несколько длинных гудков, а потом аппарат отключился. Она позвонила еще несколько раз.

– Он не слышит звонка, значит, от телефона находится далеко. Если бы был чем-нибудь занят, то отключил бы его. Попробую позвонить к нему домой и на работу.

Но ни дома, ни на работе племянника не было.

– Что же это такое? – удивился Ромка. – Остается еще Маргарита Павловна. Может быть, он к ней поехал? Дай-ка мне трубку.

Выяснилось, что к Маргарите Павловне племянник тоже не заезжал. Но Ромкиному звонку она обрадовалась и сообщила, что завтра они с Жан-Жаком окончательно переезжают на дачу, а в субботу ждут их у себя в гостях.

– С Венькой? – уточнил Ромка.

– Ну, конечно же, – ответила Маргарита Павловна. – Жан-Жак часто вспоминал о своем новом друге. Думаю, они вновь найдут о чем поговорить. Так вы приедете к нам на пироги?

– Конечно, обязательно, спасибо за приглашение.

Ромка вскочил с дивана и, заскакав от радости, закричал во весь голос:

– Мам! Пап! Нас Маргарита Павловна к себе на дачу пригласила. В субботу! Сами подумайте, как неудобно отказываться. И потом, это будет уже после контрольной по алгебре.

– Ну что ж, – смягчилась Валерия Михайловна. – Если у Лешки не будет температуры, а ты осчастливишь нас хорошими оценками, то мы не станем возражать.

– Лешка выздоровеет, вот увидишь. А недопитые лекарства, таблетки там всякие она с собой возьмет, я сам следить буду, чтобы она их по часам глотала. И еще я прямо сейчас снова буду решать задачи и даже заодно выучу физику. А ты, Лешка, – приказал он сестре, – каждый час будешь горло полоскать и чай с малиновым вареньем пить, пока из тебя вся болезнь не выйдет, поняла!

Валерия Михайловна наконец улыбнулась и ушла в свою комнату, а Ромка снова плюхнулся к сестре на диван.

– Ох, классно-то как! Мы там все оглядим, может быть, еще какой тайничок отыщем, а? С Петром Ивановичем встретимся, расспросим, чем внук занимается, глядишь, чего и выпытаем. Лешк, – дернул он сестру за руку, – интересно, что они нам из Франции привезли, а?

– Ты, Ромка, корыстный, – поморщилась Лешка.

– А ты ну прям совсем не думаешь о подарках, да? И тебя не колышет, какие они? Да сроду не поверю, – обиделся Ромка.

– Думаю, конечно, – сказала Лешка. – Но они для меня не главное.

– И для меня не главное, я Маргариту Павловну с Жан-Жаком и без подарков люблю. Но все равно интересно, что они нам в этот раз приготовили.

Ромка заулыбался, вспомнив, как прошлой зимой Маргарита Павловна понавезла им кучу всяких замечательных вещей. Бейсболку ее он сейчас и носит. А Лешка со свитером не расстается. И компьютерные игры ребята в школе до сих пор из рук рвут.

Но Лешка вдруг закашлялась, и улыбка на Ромкином лице медленно погасла. Его мысли вернулись к сегодняшнему вояжу сестры к ресторану.

– Ох, а что же нам с племянником-то делать? Неужели он и впрямь во что-то влип? Или его кто-нибудь шантажирует, и он не может ни нам, ни ментам в этом признаться, так как боится, что пострадает кто-нибудь из его родных? Так часто бывает. Но хочет он того или не хочет, мы обязаны его спасти!

И весь оставшийся вечер, пока не пришла пора ложиться спать, брат с сестрой по очереди набирали все известные им номера телефонов Александра Федоровича, но все было тщетно. Все аппараты словно сговорились молчать.

Глава XV
Отсутствие доказательств

Утром Ромка убежал в школу, а Лешка проснулась и тут же вспомнила о пропавшем племяннике. На этот раз Александр Федорович сразу откликнулся по сотовому.

– Где вы были? Что с вами случилось, почему не подходили к телефонам? Мы с Ромкой звоним вам со вчерашнего вечера!

– Ничего со мной не случилось, – ответил племянник. – Я спал.

– Как спали? – удивилась Лешка. – Где?

Ответ Александра Федоровича был неожиданным.

– На работе.

– На работе? – недоверчиво переспросила Лешка. – Но мы и на работу вам звонили, и не один раз. Где вы спали? У себя в кабинете, что ли?

– Ну да. Все ушли, я остался немного поработать в спокойной обстановке и сам того не заметил, как уснул. Наверное, недосып и нервотрепка сыграли свою роль. В последние дни я и спал-то всего ничего. Проснулся утром, домой съездил, душ принял – и назад. Хорошо, что жена в командировке, она бы с ума сошла. Тетя тоже очень волновалась.

– А во сколько вы заснули? – спросила Лешка и замерла в ожидании ответа.

– А вот этого не помню. Часов в семь, должно быть.

– А… а перед этим вы куда-нибудь ездили? Если это секрет, то можете не отвечать.

– Какие еще секреты! Никуда я вечером не ездил.

– И вообще из своего здания не выходили?

– Выходил, вообще-то, но днем. Надо было сыну кое-что купить. А почему ты меня об этом так дотошно расспрашиваешь?

Набравшись духу, Лешка задала самый главный вопрос.

– А в «Камассии» вы что вчера делали?

– Где? – переспросил племянник.

– Ну, в ресторане, вы сами говорили, что ходили туда не то зимой, не то осенью. Я вас там сама видела, а вы очень торопились и прошли мимо меня, не узнали, должно быть.

– Да не был я вчера ни в каком ресторане, ты обозналась! – воскликнул Александр Федорович.

Ну как ему было не верить?! С другой стороны, она его сама видела. С носовым платком в руке.

– А насморк у вас прошел?

– Не совсем, – как ни в чем не бывало ответил племянник. – А что, я в нос говорю, да? Это уже остаточные явления. Кстати, тетя мне сказала, что пригласила вас к себе на дачу. Если хотите, я завтра утром за вами заеду.

– Конечно, хотим! Мы будем вас ждать.

Лешка положила трубку и стала дожидаться Ромку из школы. А когда он примчался, почти дословно изложила ему свой разговор с племянником.

– В общем, в семь часов вечера он был на работе, спал и ничего не слышал. И я чувствовала, что он не врет.

– Спал, говоришь? Что-то не нравится мне этот сон, – медленно проговорил Ромка. – Хотя… Помнишь, как однажды я спал во время салюта?

– И не один раз. Тебя пушками не разбудишь. Если бы ты в ту жуткую ночь был с нами на даче и рано лег спать, то никого бы и не заметил.

– Раньше вас бы еще заметил, еще до того, как спать ложиться! Не такой лох, как вы! Но сон племянника мне все равно кажется странным. Очень может быть, что кто-то его чем-то опоил, а потом воспользовался его тачкой. Иначе все происходящее не объяснить.

Лешка оперлась на локоть и согласно закивала:

– Я тоже теперь так думаю. Все-таки я была без бинокля и далеко стояла, а он беспрерывно сморкался, и лицо его я как следует не разглядела. Кстати, спросила, прошел ли у него насморк.

– И что?

– Удивился, откуда я об этом знаю, и сказал, что почти прошел.

– Значит, тот человек тоже знал, что племянник простужен, только и всего, и это оказалось ему на руку. Осталось только выяснить, кто это мог быть. Грей скорее обед, мне надо спешить.

Ромка снова без всяких уговоров прогулялся с Диком, а когда вернулся, Лешка поставила на стол тарелки. Одной есть не хотелось, она ждала брата, чтобы пообедать с ним вместе.

Но не успела она поднести ко рту и пару ложек, как Ромка проглотил и первое, и второе, запил чаем, а затем выскочил из-за стола со словами: «Не забудь сказать маме, что я уже почти отличник», – позвенел в кармане найденными в столе у племянника патронами, выгреб из-под стола свое имущество, запихнул его назад в сумку, позвонил Венечке, договорился встретиться с ним, как обычно, на станции метро «Проспект Мира» и помчался к двери.

– Если на вахте будет сидеть седой старичок, то его Степан Васильевич зовут, и он поговорить любит, – крикнула ему вслед Лешка и настроилась на долгое ожидание.

Но ей даже не пришлось звонить на Венечкин сотовый, так как Ромка вернулся раньше, чем она предполагала. Даже Валерии Михайловны еще не было дома.

– Ну, что вы выяснили? – соскочив с дивана, выбежала она навстречу брату. Ромка поставил в угол сумку.

– Очень много. Или мало. С какого боку посмотреть.

– Так не тяни, рассказывай!

Ромкин рассказ был длинным и основательным. Лешка отлично представила себе, как они с Венечкой вошли в серое пятиэтажное здание, как подошли к вахтеру…

…С самого начала мальчишкам повезло, так как у входа сидел Лешкин знакомый, словоохотливый старичок Степан Васильевич. Ромка вежливо с ним поздоровался и сообщил, что они друзья Александра Федоровича Савицкого из туристического бюро и идут к нему по очень важному делу. Он собирался разговорить вахтера, чтобы кое-что у него выпытать, но тот сам приветливо им улыбнулся.

– Я вас запомнил. А девочку что же с собой не прихватили, Оленьку?

– Она болеет, у нее ангина, – ответил Ромка, а Венечка уточнил:

– Александр Федорович у себя?

– Его нет.

– Как нет? – опешил Ромка.

– Отъехал.

– А вы не ошибаетесь?

– В отношении кого другого мог бы и ошибиться, – ответил Степан Васильевич. – Среди дня здесь много народу ходит, за всеми не уследить. Вот к вечеру, когда посетители расходятся, тогда все свои на виду. Некоторые из здесь работающих мне свои ключи сдают, – он указал на доску с гвоздиками и цифрами под ними, указывающими на номера кабинетов.

– Ну, а вчера вечером вы его видели? – Ромкин вопрос прозвучал совсем обыденно и к месту.

– Вчера видел, – подтвердил старичок.

– Интересно, во сколько он отсюда вышел? А то мы ему звонили, звонили…

– Около семи часов. Почти все уже разошлись, и тут он появился. Смурной какой-то, на себя не похожий. Спешил куда-то, не улыбнулся даже. Из-за болезни, должно быть.

– Из-за какой болезни?

– А простудился, видать. Сморкался все время, платок от лица не отрывал. Потом в свою машину сел и уехал.

– В «девятку»?

– В серую, поцарапанную. Я из окна видел, как она из ворот выезжала.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Ромка подытожил сказанное вахтером:

– Теперь абсолютно ясно, что это был не племянник, а кто-то другой. Наш Александр Федорович вежливый, а этот, вишь, нос воротил в прямом смысле этого слова. А уж прикид такой, как у племянника, при большом желании подобрать не так-то и сложно.

– В таком случае этот человек должен быть такого же примерно роста и телосложения, как и племянник, – глубокомысленно изрек Венечка.

– Ежу понятно. Вот теперь и будем искать похожего. Начнем с юристов. Лешка говорила, что в день ограбления они тоже были здесь.

Друзья поднялись на второй этаж и нашли дверь с надписью «Юридическая консультация». Ромка дернул ее на себя и заглянул внутрь. Какого роста был сидевший за столом человек, сказать было трудно, но комплекция у него была довольно внушительной. Если разрезать вдоль, то можно получить двух племянников, хотя Александр Федорович вовсе не худенький. Этот жирный, значит, отпадал. А за соседним столом сидела тощая женщина в очках, которую следовало удвоить, чтобы получился человек толщиной с племянника.

– Мальчик, здесь очередь, – услышал Ромка и тут только заметил, что стулья рядом с кабинетом заняты людьми.

– А других юристов в этой консультации нет? – спросил он.

– Только эти, – ответила женщина у двери.

– Спасибо.

Исключив юристов из числа подозреваемых, юные сыщики отправились в «Садовод-огородник». Светловолосый продавец возился с рассадой. Руки у него были в земле по самые локти, а лицо – грязным. На парне был огромный клеенчатый фартук, и потому он показался ребятам смешным и каким-то затюканным. Из-за сутулости, должно быть. Он на них и не взглянул.

Тогда Ромка стал разглядывать Дмитрия Сергеевича. К сожалению, даже сзади хозяина магазина нельзя было спутать с племянником – он был значительно ниже ростом и полнее. А когда повернулся к мальчишкам лицом, то оказался и старше Александра Федоровича лет на десять.

– Вам чего, ребята? – спросил он.

– А… – Ромка оглядел садовый инвентарь, мешки, ящики с броскими этикетками, пакеты с рассадой, которыми было завалено помещение, и четко произнес: – У вас есть одонтоглоссум криспум?

– Что? – сморщил лоб хозяин «Садовода». Даже Венечка с удивлением воззрился на друга.

– Это самый нестандартный сорт орхидей, – небрежно пояснил Ромка.

– Надо же! Мне такое и не выговорить, – ответил Дмитрий Сергеевич. – Да будет тебе известно, что орхидеи – комнатные цветы и в наших садах не растут, а у нас здесь почти все семена садовые.

– А вот и растут, – невозмутимо ответил Ромка. – Чем, по-вашему, является ночная фиалка? Она произрастает повсеместно как в садах, так и в лесах и тоже, между прочим, является орхидеей. А всего в природе насчитывается более тридцати тысяч видов орхидей. А у вас, значит, нет ни одного?

– Что поделать, ни единого, – в тон ему ответил Дмитрий Сергеевич. – Извини уж.

– Нет, это вы нас извините.

Ромка закрыл дверь и довольно усмехнулся:

– Как я его уел, а?

– А сам-то ты откуда все это знаешь? – удивился Венечка.

– А мы с Лешкой искали сведения о камассии, ну, заодно я и о других цветах почитал и кое-что запомнил. А орхидеи – это самые красивые цветы на свете, я их в самом деле очень люблю. А хмырь этот мне не подавился, скользкий очень, и кого-то напоминает. Жаль только, что не племянника. И Ромка направился к лестнице.

– А теперь пошли в «Комфорт». В магазине этом они еще не были, и Дениса вашего я ни разу не видел.

– А вот он, мне кажется, нам подойдет, – сказал Венечка. – Я его еще в прошлую пятницу хорошо рассмотрел. И ростом как племянник, и комплекции такой же.

Скоро Ромка и сам в этом убедился. Они вошли в сверкающий хромированной сталью, стеклом, пластиком магазин, где холодильники и микроволновки, утюги и пылесосы олицетворяли мечту каждой хозяйки, осторожно прошли по полу в крупную черно-белую клетку и наткнулись на высокого молодого человека. Венечка подмигнул Ромке: «Он». Однако директор магазина куда-то спешил и ребят не заметил. Зато у них была полная возможность рассмотреть его и спереди, и сбоку, и сзади.

– Внешность подходящая, – отметил Ромка и дернул друга за руку: – Пошли за ним.

Однако уже через минуту юный сыщик понял, что проследить за директором они никак не смогут: тот направлялся во двор к стоянке автомобилей.

– Эх, жаль, что он уехал, и я не смог его прощупать, – вздохнул Ромка. – Могли бы ему патрончик под нос подсунуть или спички ресторанные и посмотреть, что из этого выйдет. Жаль, – повторил он, и они снова отправились на третий этаж, в офис племянника.

– Здрасьте, а Александр Федорович у себя? – влетев в турбюро, спросил Ромка.

– Его нет, – ответила Верочка.

Девушка подошла к тумбочке, достала из нее непочатую пачку чая «Бухта Коломбо», острым сверкающим ноготком неторопливо вскрыла на ней целлофан, положила в кружку пакетик, залила кипятком из электрочайника «Тефаль» и высыпала на блюдечко печенье из красивой пачки. Потом она уселась за журнальный столик перед телевизором, взяла одно печеньице изящными пальчиками и поднесла к блестящим губам. Столик украшала огромная пунцовая роза в высокой вазе.

– Пока нет клиентов, решила устроить себе маленький перерыв, – улыбнулась она.

– А когда придет Александр Федорович? – проследив за ее манипуляциями, спросил Ромка.

– Сегодня его уже не будет.

– Тут, я вижу, чаепитие, – раздался грубоватый женский голос, и Ромка с Венечкой, приглядевшись, узнали в высокой женщине Тоню, соседку племянника по даче, с которой Ромка бегал в сарай за граблями.

– Садись, – не совсем охотно пригласила Верочка.

– С удовольствием. – Женщина села и, узнав ребят, улыбнулась им.

– Вы что, здесь работаете? – не церемонясь, спросил Ромка.

– Мы с Александром Федоровичем везде соседи, – рассмеялась она.

– Ну, мы пойдем. До свидания. – И Ромка захлопнул за собой дверь.

– А что ж ты с Верочкой не поговорил? – удивился Венечка.

– А о чем с ней разговаривать? Я хотел кое-что проверить, но ты же видел, как она новую пачку чая открывала? Значит, если что и было отравлено, то все это уже выброшено, а все чашки вымыты. А тут еще эта пришла…