Текст книги "Поцелуй бабочки"

Автор книги: Натали Вокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Я и сам не мог понять, – признался он. – На вилле думал, что понимаю, но потом…

– Я стала чересчур требовательной. – Прибегнув к спасительному чувству юмора, Одри, которой было вовсе не до смеха, добавила: – И ты подумал: «О боже, если она всегда будет такой…»

– Что-то в этом роде. – Он улыбнулся. – Так было до посещения «Хасслера». А потом в такси я понял, до какой степени хочу тебя. При всем моем опыте я никогда не испытывал ничего подобного. Но просить тебя бросить свою страну, друзей, когда я не знал, надолго ли это… А потом я понял, что дело совсем не в желании. Чтобы сделать выбор, нужно что-то другое.

– Я не спрашивала, потому что… Я хочу сказать… Перестань! – закричала она. – Перестань делать круглые глаза и притворяться, будто ты ничего не понимаешь! Ты прекрасно знаешь, что именно я имею в виду! Мне действительно нужно сказать обо всем честно.

– И услышать такой же честный ответ?

– Но если ты не…

– Люблю тебя?

– Да. Я не прошу того, к чему ты не готов.

– Для этого нужно либо большая смелость, либо большая глупость. Хорошая питательная среда для боли и обид. А если бы я не мог дать тебе то, что ты хочешь, тогда как?

– Не знаю, – ответила Одри, все еще избегая его взгляда. – Я ведь не могу заставить тебя полюбить, правда? Я не могу изменить тебя так же, как ты изменил меня. Просто я хотела, чтобы ты знал о моих чувствах…

Витторио прижался к ней лбом, поцеловал в переносицу, потом тяжело вздохнул и посмотрел в глаза.

– Перестань дрожать, – тихо приказал он. – Совсем недавно я понял, что не хочу подражать Рико, который обрел семью лишь на склоне лет. Я хочу видеть, как будет расти моя дочь, а не получить ее уже взрослой. Я понял, что люблю тебя, через несколько дней после того, как Рико и Эмили попали в аварию…

– Так ты любишь меня? – перебила Одри.

– Конечно, люблю, разве иначе мы были бы здесь? Но я не знал, как долго продлится это чувство. Не мог представить себе, что это навсегда.

– Я догадывалась: что-то не так. Чего только я не напридумывала! Что ты знаешь о моем чувстве, но не испытываешь ко мне того же, что ты уезжаешь, потому что не любишь… нет, не можешь любить меня, что ты раздражаешься и сердишься, потому что тебя принуждают к продолжительной связи, которой ты не хочешь… И это было так больно!

– Но всю эту неделю я не находил себе места. Я бродил по пустой квартире, слишком большой для одного человека, в которой еще слышалось эхо твоих шагов, и чувствовал, что схожу с ума. В конце концов я решил лететь за тобой в Англию. Готов был умолять, кричать на тебя, тащить силой… Я вдруг осознал, что на свете есть человек – один-единственный человек, – без которого моя жизнь теряет всякий смысл. Я посмеивался, наблюдая за Рико и твоей матерью. Это было мило, забавно… и очень странно. Я любил их обоих, но посмеивался над их глупостью. Наверное, потому что я не видел своих родителей – ты ведь знаешь, они давно умерли, у меня нет братьев и сестер, кроме множества двоюродных, и моя самая близкая родня – это Рико и твоя мать. Я не думал, что захочу большей близости, не думал, что захочу с кем-то разделить жизнь. Итак, Одри, ты выйдешь за меня замуж?

– Да! – Ошеломленная, сбитая с толку Одри едва сообразила, что уже дала ответ.

– Да? – переспросил Витторио, лукаво улыбаясь. – Я не ослышался?

– Да.

– И ты согласна мириться с моей рассеянностью, с моим эгоизмом? И с моими камнями?

– Да. А кто убирал твою квартиру, когда ты жил один?

– О господи, женщина, ты понимаешь, о чем говоришь?!

– Понимаю. – Одри слегка улыбнулась, прильнула к Витторио и потерлась кончиком носа о его губы. – Кто? Если ты скажешь, что это была Джованна, то можешь считать себя покойником.

Он засмеялся.

– Белье забирает прачечная и возвращает накрахмаленным. А одна приятная замужняя дама весьма почтенного возраста по имени Лаура приходит время от времени, чтобы прибраться, вытереть пыль, разложить все по местам и так далее…

– В ту неделю, которую я провела здесь, она не приходила.

– Потому что я закрутился и не успел сообщить, что снова нуждаюсь в ее услугах.

– Ты не знаешь, она любит детей?

– Да! А ты?

– Не знаю, – призналась она. – Я все еще не могу привыкнуть к мысли, что ты любишь меня.

– Откуда такая неуверенность?

Одри опустила голову, провела пальцем по его груди и тяжело вздохнула.

– Кевин…

– Кто?!

– Был такой человек. Мужчина, которого я любила – нет, думала, что люблю – в восемнадцать лет…

– И что же?

– Он засмеялся. Когда я сказала, что люблю его, он засмеялся. А когда начала настаивать, испугался. – Она подняла глаза и увидела на лице Витторио странную улыбку. – Я была убита горем.

– А я похож на него, да?

– Немножко.

– Значит, ты не сказала бы мне о своих чувствах, если бы я засмеялся?

– Наверное.

– Я не такой, как Кевин. Я никогда не смеялся над чувствами женщины.

– Но я боялась, что… А еще ты сказал про «эксперимент». – Одри посмотрела на него снизу вверх и состроила гримасу. – Ты передумал?

– Нет.

– Но признайся, ты выбрал странный способ ухаживания… если это можно назвать ухаживанием.

– Называй как тебе нравится. Мы с тобой не подростки. У каждого из нас есть опыт.

– Ну, положим, у меня его не так уж много, – возразила Одри, боясь, как бы он не подумал…

– Подробности меня не интересуют, – поспешно прервал он. – Я не желаю о них слышать. Никогда!

Слегка испуганная его горячностью, Одри посмотрела на Витторио и крепко обняла его.

– Я и не собиралась… Так же, как не собиралась расспрашивать тебя о твоих женщинах.

– Даже о стриптизерше со змеей? – хмыкнул он.

– Даже о ней. – И все же один вопрос она должна была задать. Потому что эта мысль не выходила у нее из головы. – Чего она хотела? – нерешительно произнесла Одри. – Джованна…

– Просто поговорить, – спокойно ответил Витторио. – Это неважно… Так что ты думаешь о детях? – напомнил он.

Неважно? Уф-ф… Значит, об этом можно забыть.

– Ты хочешь детей?

– Да, конечно. – Она прижалась к Витторио, наслаждаясь теплом его тела, и поддразнила: – Улыбка у тебя ужасно глупая.

Витторио смущенно хмыкнул, став совершенно неотразимым.

– Похоже, я наконец стал настоящим итальянцем, мечтающим о большой семье. А ты?

А что она? Она никогда по-настоящему не думала об этом. Во всяком случае, с подросткового возраста, когда все девчонки мечтают о принце на белом коне и младенцах, которых можно баюкать как кукол. Но сейчас она подумала о сильном, здоровом малыше, мальчике, который с годами будет все больше похож на отца…

– Да, – тихо сказала она. – Очень хочу.

– И ты согласишься жить в Риме?

– А где бы еще я могла жить? – спросила Одри. – Родных в Англии у меня не осталось. А мама и Рико здесь…

– Да. – Погладив Одри по волосам, словно завороженный колдовской силой длинных локонов, Витторио спросил: – А чем бы ты хотела заняться? Диких зверей в Риме не так уж много.

– Не знаю. Что-нибудь придумаю.

– Дело в том, что жить со мной нелегко, – признался он, и Одри поспешила спрятать улыбку. Как будто она этого не знала. – Иногда мне приходится вскакивать посреди ночи. Ну, это тебе известно. Я часто поздно возвращаюсь, забываю поесть.

– Теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, обещаю не бегать за тобой, не огорчать и не придираться, – сухо перечислила она. – Но идеальной жены из меня не получится. Мне не по душе домашние заботы. Я не итальянская матрона и едва ли когда-нибудь стану ею. Могу попробовать, но за результат не ручаюсь. К тому же я не умею готовить.

– Я куплю тебе поваренную книгу. Похожу по магазинам и выберу самую лучшую.

Одри фыркнула и прижалась губами к его подбородку.

– Купить-то ты можешь, но…

– Слава богу, что я овладел этим искусством, – скорбно заметил Витторио. – Иначе мы разорились бы на ресторанах.

– Ты овладел… Не может быть!

– А как ты думаешь? Какой итальянец не умеет готовить спагетти!

Пытаясь разгладить курчавые волосы на его груди и не сводя с него восхищенных глаз, она тихонько окликнула:

– Витторио…

– Гмм?

– Ты улыбаешься?

– Мне очень нравится твоя нынешняя кротость.

Одри подняла голову и улыбнулась в ответ.

– Я могу быть кроткой…

– Знаю. И любящей. А итальянский ты сумеешь выучить?

– Конечно. – Она легла поудобнее, упершись локтями в его грудь, и продолжила: – Я могла бы даже проводить автобусные экскурсии по Риму или стать экспертом по охране памятников старины.

– Кажется, я слышу в вашем голосе насмешку, мисс Гордон.

– Вполне возможно. Но над нашей любовью я смеяться не буду, – честно пообещала она.

– Правильно, – кивнул Витторио, мягко убрал ее локти и крепко обнял. – Никогда не смейся над нашей любовью.

– Я даже буду вежливой с Патрицей, – торопливо заверила Одри. – Правда. Я могу быть великодушной. Hо…

– Никаких «но». Дай мне вставить слово. Я хочу сказать очень серьезную вещь.

Она кивнула, устроилась поудобнее, и Витторио что-то прошептал ей по-итальянски. Дрожь желания заставила Одри прильнуть к возлюбленному. А затем Витторио объяснил:

– Твой первый урок итальянского. Это значит «я люблю тебя».

– Знаю, – ответила Одри чуть слышно.

– Тогда повтори.

– Я люблю тебя.

– По-итальянски, пожалуйста.

– Нет. Ты будешь смеяться над моим произношением.

Витторио все равно засмеялся, правда от удовольствия, и принялся учить любимую многим другим нужным вещам. Или Одри его. В школе супружеской любви принято взаимное обучение.