Текст книги "Снежное солнце"

Автор книги: Натали Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Саманта показала, как это нужно делать. У нее получилось очень легко и красиво. Она скользила по снегу попеременно то на одной лыже, то на другой, выбрасывая руки вперед и отталкиваясь палками. Джереми попробовал повторить за ней. Ему показалось, что у него получается. Он даже продвинулся на несколько метров.

– Хорошо, – подбодрила его Саманта. – Не забывай сгибать ноги. И с силой выноси ногу вперед, от бедра, тогда будешь дольше скользить.

Джереми очень старался следовать всем ее инструкциям. Он даже вспотел от напряжения. И как это у нее получается так легко скользить? Может, у нее лыжи какие-то другие? Саманта то улетала вперед, то снова возвращалась, подбадривая его и подсказывая, что нужно делать, чтобы легче передвигаться на лыжах.

– А вот и парк! – воскликнула она. – Сейчас встанем на лыжню – и дело пойдет быстрее. А потом доберемся до горок, и тогда ты проявишь себя во всей красе.

– Ага, – пробурчал Джереми. Может, на горках у него действительно что-то получится, но сейчас он ощущал себя неуклюжим медведем.

Наконец они добрались до лыжни и встали на нее. Только тут он почувствовал, что его лыжи действительно скользят, а не просто передвигаются по снегу.

– Когда лыжня идет немного вниз, лучше отталкиваться двумя руками, а ноги сгибать, – объясняла Саманта, оказавшаяся рядом с ним, на соседней лыжне. – А когда вверх, то нужно сильнее отталкиваться ногами, попеременно. И руками, конечно, тоже.

Скользить вниз у Джереми получалось очень неплохо, ему даже понравилось. Но вот вверх... Даже при малейшем намеке на возвышение его лыжи почему-то ехали назад. Он не мог понять, как это у Саманты получается двигаться вверх, быстро переставляя ноги, даже без помощи рук. Ведь совершенно не на что опереться! Когда он пытался оттолкнуться ногой от земли, она упорно скользила вниз, и выручали его только лыжные палки, на которые можно опереться руками.

– Ну вот мы и добрались до горок, – объявила Саманта. – А у тебя неплохо получается для первого раза, – добавила она, глядя на Джереми, у которого на щеках выступили красные пятна, лоб был мокрый от напряжения, а шапка съехала набок.

– Ты так говоришь, просто чтобы меня успокоить, – сказал он.

– Ничего подобного! Это истинная правда. Для человека, который сегодня впервые в жизни встал на гоночные лыжи, ты держишься просто великолепно. А теперь учти: ехать с горки зигзагами, как на горных лыжах, не получится. Так что держись лыжни, сгруппируйся и не забывай, что ноги должны пружинить.

Саманта подъехала к спуску, оттолкнулась и помчалась вниз, все больше набирая скорость. Джереми увидел, как она доехала почти до середины дна большого котлована, возле которого они оказались и по склонам которого, по всей видимости, спускались вниз местные лыжники. В некоторых местах спуск был очень даже крутым, где-то – совсем пологим. Горка, с которой съехала Саманта, была среднего уровня.

Джереми поставил лыжи на лыжню, слегка согнул колени, подражая Саманте, оттолкнулся и полетел вниз. Именно полетел, потому что на лыжне он оставался недолго. Через несколько метров его лыжи начали разъезжаться в разные стороны, он попытался их выровнять и поставить параллельно, но скорость была уже довольно большой и сделать это было трудно. Так что он полетел куда-то в сторону, по нетронутому снегу, поднимая тучи снежной пыли, и вскоре оказался лицом в сугробе. Лыжи отстегнулись и самостоятельно уехали вниз, палки куда-то отлетели, а лицо и шею обжег ледяной холод.

– Джереми, ты жив? – услышал он совсем рядом встревоженный голос Саманты.

– Не знаю, – ответил он. – Кажется, я слышу ангельские голоса.

Он поднял голову, но почему-то ничего не увидел.

– Ох! – воскликнула Саманта.

– Кажется, я ослеп, – сказал Джереми.

В то же мгновение он почувствовал на своем лице теплые руки Саманты, которая стряхивала с него снег.

– Я могу видеть! – радостно воскликнул он.

– А ты можешь шевелить руками и ногами? – спросила Саманта, внимательно вглядываясь в его лицо.

Джереми сначала встал на четвереньки, потом сел и вытянул ноги.

– Кажется, могу, – сказал он и в доказательство надвинул шапку Саманте на глаза.

– Джери! Я так испугалась, – выдохнула она с облегчением. – Да ты настоящий снеговик.

Она сняла с него шапку, вытряхнула из нее снег и снова надела. Потом размотала шарф, под которым обнаружился целый сугроб.

– Да у тебя снег за шиворотом! Ты что, не чувствуешь?

– Нет.

Саманта отогнула ворот его свитера и принялась вытаскивать комочки примерзшего снега.

– Кажется, все, – сказала она, снова заматывая шарф.

– У тебя руки ледяные. – Он взял ее руки в свои и попытался их согреть своим дыханием.

– Еще бы, – отозвалась Саманта. – А ты какой-то странный.

– В каком смысле странный?

– Сидишь, улыбаешься, ничего не чувствуешь... Может, у тебя сотрясение мозга?

– Скажешь тоже. Я в полном порядке. И ударился я не головой, а носом. В глазах, конечно, немного потемнело, но ненадолго. Если у меня нос на месте, не свернут на сторону, тогда все нормально.

Саманта осторожно дотронулась до носа Джереми.

– Не больно?

– Нет. Попробуй сильнее.

Саманта осторожно подергала его за нос.

– Еще сильнее, – скомандовал Джереми.

Она дернула довольно сильно.

– Эй! – возмущенно воскликнул он. – Я же не просил его отрывать!

– По-моему, с твоим носом все в полном порядке, – заявила Саманта. – Но ты весь промок и придется отправить тебя домой. Никогда себе не прощу, если ты заболеешь.

– А ты будешь за мной ухаживать? Приносить мне мед и горячий чай, трогать губами мой лоб и ставить компрессы? Если да, то я согласен.

– Не говори глупости, лучше вставай со снега. Надо еще твои лыжи собрать.

– Собрать, конечно, нужно, но уходить я пока не собираюсь.

– Что?

– Что слышала. Я собираюсь съехать со всех этих злосчастных горок. А начну, так уж и быть, с самой маленькой.

Джереми действительно съехал со всех горок, начав с самой пологой. И у него это прекрасно получилось, если не считать двух падений и одного раза, когда он выронил палку во время спуска. Что касается подъемов, то тут дело обстояло гораздо сложнее. Джереми никак не удавалось быстро взлетать вверх, как это делала Саманта. Она показала ему способы подъема для начинающих, когда передвигаться нужно боком, осторожно переставляя лыжи на несколько сантиметров. Этот способ показался Джереми слишком нудным и медленным, поэтому он поступал очень просто: съезжал на лыжах вниз, отстегивал их и поднимался вверх по утоптанной тропинке.

В общем, лыжная прогулка удалась на славу. Они почти не заметили, как пролетело больше двух часов.

– Помнишь, – спросила Саманта, когда они подходили к дому, оставив лыжи в сарае и немного покачиваясь от усталости, – когда-то ты учил меня скользить по волнам на доске? Это было лет... пять назад?

– Помню, – кивнул Джереми. – Прекрасно помню.

– Я никак не могла поймать равновесие и все время падала в воду, как мешок с песком...

– Ну, я бы не сказал, что как мешок.

– Ты тогда надо мной все время смеялся.

– Ничего я не смеялся. Мне очень нравилось... тебя ловить и вытаскивать из воды.

– Смеялся-смеялся. Я это хорошо помню. А я чувствовала себя такой неуклюжей, как корова на льду...

– Почему ты это вспомнила?

– Когда я на тебя сегодня смотрела, мне это и вспомнилось. – Она лукаво улыбнулась. – Считай, что сегодня я тебе отомстила!

– Какая ты злопамятная!

– Да, я такая!

– Месть действительно была ужасной, – сказал Джереми. – Но мне понравилось. Особенно тот момент, когда я протаранил сугроб, а ты потом вытаскивала снег из моей шапки и у меня из-за шиворота... Наверное, я мазохист.

– Мне тоже понравилось, – рассмеялась Саманта. – Ты замечательно смотрелся, когда у тебя все лицо было залеплено снегом, только кончик носа торчал. Кстати, тебе нужно срочно переодеться во все сухое и выпить горячего чаю с эликсиром. Пошли скорее. – И она ускорила шаг.

– Это было одно из самых замечательных утр в моей жизни, – сказал Джереми в спину Саманте.

Она обернулась к нему с улыбкой, от которой его сердце стало таять, как мороженое на солнце.

– Послушай, Саманта... – начал он, – я все хочу тебя спросить: а где этот твой лесоруб-охотник?

– Кто?

– Ну, тот парень, за которого ты собралась выходить замуж. Он что, куда-то уехал?

– Ах, вот ты о чем. – Саманта рассмеялась. – Не знаю. Может, уже уехал, может, еще не приехал.

– Как это?

– Дело в том, что я еще не решила, кто именно из охотников и лесорубов достоин такой чести. Я же тогда пошутила. Ты что, не понял?

– Понял, – сказал Джереми, восторженно глядя на Саманту, которая шла впереди и весело размахивала руками.

У порога их встретила Каролина, изо всех сил старающаяся скрыть, что она вне себя от обиды или даже от ярости.

– Куда это вы запропастились? – спросила она. – Я тут умираю со скуки.

– Мы катались на лыжах, – ответила Саманта. – Ты еще спала, когда мы уходили, и мы решили тебя не будить...

– На лыжах? – переспросила Каролина. – Что-то я не вижу никаких лыж.

– Лыжи в сарае, а перед тобой – чемпион по скоростному спуску на гоночных лыжах с торможением носом и лбом, – раскланялся Джереми.

– Может, ты тоже хочешь покататься? – спросила Саманта Каролину. – Я бы с удовольствием сходила еще разок. Только отдохну немного.

– А я? – спросил Джереми.

– С тебя на сегодня хватит. Иди быстро переодеваться и пить чай.

Каролина смотрела то на Джереми, то на Саманту, раскрасневшихся, довольных, улыбающихся, и с трудом выдавливала из себя улыбку.

– Да нет, я, пожалуй, обойдусь без лыжной прогулки, – отказалась она. – Да и ты, наверное, устала.

– Если и устала, – сказала Саманта, – то потому лишь, что приходилось то и дело вытаскивать Джереми из сугробов, в которые он постоянно норовил воткнуться головой.

– Я все слышу! – прокричал Джереми, поднимавшийся по лестнице.

– Ладно, я тоже пойду переодеваться. А потом подумаем, чем сегодня заняться.

Войдя в свою комнату, Саманта увидела букет красных хризантем, который стоял в вазе на подоконнике. Значит, снова приходил посыльный. И снова никаких объяснений. Она на всякий случай подошла и раздвинула цветы. Нет, никакой карточки. Как все это странно...

Красные хризантемы. Что-то в этом есть необычное. Саманта села и задумалась. Что-то здесь не так. Она не могла объяснить это странное чувство, которое у нее возникло, когда она увидела красные хризантемы. Это очень редкие цветы. Хризантемы чаще всего бывают желтые или белые. Она никогда раньше не видела таких ярко-алых хризантем. Наверное, это неспроста...

Тут Саманта почувствовала, что начинает замерзать в промокшей водолазке, и отправилась в душ. Она подумает над этой загадкой позже.

Саманта была очень довольна, когда Джереми, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, спросил у нее, не будет ли она возражать, если он останется здесь еще на недельку, до Нового года.

– Я, конечно, перееду в гостиницу, нельзя же злоупотреблять вашим гостеприимством. Понимаешь, я тут один материал интересный раскопал... Вернее, только начал копать. Но, думаю, из этого получился бы целый цикл статей.

– Что за материал? – спросила Саманта заинтересованно.

– Легенды. Мне тут на днях твоя мама рассказала легенду о старухе с ножницами... Впечатляет.

– Это о той, которая ходила по городу в лохмотьях и с огромными ножницами и которую никому не удавалось поместить в приют или хотя бы приодеть получше? Но это же не легенда. Это было на самом деле. Лет пятьдесят назад.

– И то, что ее все боялись, потому что тот, возле кого она со зловещим видом перерезала что-то невидимое, немедленно заболевал и мог даже умереть? Это тоже правда?

– Возможно. – Саманта пожала плечами. – Так говорят.

– Вот это и интересно. “Легенды и были северного края”. Или что-то в этом роде. С местным колоритом, историческими фактами и рассказами очевидцев.

– Классная идея! – воскликнула Саманта. – Я даже знаю, к кому можно обратиться за рассказами. И даже сделать фотографии. Например, старый Макартур выглядит очень даже живописно: высокий худой старик с густыми бровями и длинным носом. Он знает множество легенд. Только его трудно разговорить.

– Трудности меня не пугают, – сказал Джереми, с улыбкой глядя на Саманту. Ему понравился энтузиазм, с которым она отнеслась к его затее.

– А Каролина? – спросила Саманта. – Она тоже остается? Тебе же понадобится фотограф.

– Я сам себе фотограф, – возразил Джереми.

– Конечно, и речи быть не может о том, чтобы переселиться в гостиницу. Да мои родители на тебя смертельно обидятся за такие мысли! И потом, спешить-то некуда. Сейчас же рождественские каникулы. Так?

– Да. Материал я отправил, и у меня уже второй день отпуска.

– Значит, для начала мы хорошенько отдохнем, – провозгласила Саманта. – Я надеюсь. Каролина тоже останется. Хотя бы еще на несколько дней. У нас в это время всегда бывают гости, и мы привыкли проводить рождественские каникулы шумно, весело и большой компанией.

– Здорово, – сказал Джереми.

– Ты еще не катался на коньках, – лукаво произнесла Саманта. – На лед, правда, падать больнее, чем в сугроб.

– Я не собираюсь падать! Я все детство провел на роликах. Не думаю, что коньки сложнее.

– А еще есть подледная рыбалка. По мне, это, конечно, сомнительное удовольствие.

– Твой брат рассказывал об этом с таким восторгом, что мне сразу же захотелось попробовать.

– Ну вот! Попробуешь! Когда еще тебя занесет в наши суровые края. Надо, чтобы впечатлений хватило на всю жизнь.

– Ну, может, когда-нибудь и занесет. Мне здесь понравилось. И что самое странное, я давно перестал мерзнуть. Вчера даже ходил без шапки.

– Кто бы мог подумать! – воскликнула Саманта. – А вот без шапки ходить не советую. Твои мозги еще нужны человечеству.

Каролина после некоторых колебаний и уговоров – впрочем, совсем недолгих – тоже решила остаться в Гроссвиле.

– Вообще-то я собиралась с друзьями в Лас-Вегас, – сказала она. – Но Лас-Вегас никуда не денется.

– А Гроссвил может занести снегом или смести ураганом, – саркастически заметил Джереми.

– А что, здесь бывают ураганы? – спросила Каролина Саманту.

– Да, – кивнула та. – Но это скорее снежные бури.

– И когда будет следующая?

– Обычно они бывают ближе к концу зимы. Хотя может быть и по-другому.

– Что, это действительно жуткая вещь? – спросил Джереми.

– Самый сильный ураган был в тысяча девятьсот тридцать шестом году, – авторитетно заявила Саманта. – Тогда три фронта низкого давления: из Аляски, с гор и с океана сошлись как раз над Гроссвилом. Погибло много людей. Те, кто оказался далеко от дома. Снег, небо, горизонт – все смешалось и превратилось в сплошное месиво.

– Я и не думала, что это так опасно, – сказала Каролина.

– Если приближается ураган – лучше сидеть дома. А если он застал в пути – лучше не выходить из машины. Хотя был один случай, когда машину занесло по самую макушку и человек, сидевший в ней, задохнулся.

– Ужас какой, – прошептала Каролина.

– А что метеорологи? – спросил Джереми. – Не предупреждают заранее о приближении урагана?

– Предупреждают, конечно. В последние годы обычно обходится без жертв, не то, что раньше.

– Тогда не надо нас запугивать, – сказал Джереми.

– А вы уже испугались?

– Конечно, видишь, коленки дрожат, стоять не могу.

6

– Послушай, Каролина... – начал Джереми и замялся.

– Да? – с готовностью откликнулась она.

– У меня к тебе есть одна просьба... не совсем обычная.

– Как интересно! – с энтузиазмом воскликнула Каролина. – Я просто умираю от желания узнать, в чем дело!

Джереми с сомнением посмотрел на нее и задумался.

– Ну, говори же, – торопила его она. – Обещаю выполнить любую твою просьбу.

– Не кажется ли тебе, что это неразумно – обещать заранее, еще не зная в чем дело?

Джереми сомневался и тянул время. Он вовсе не был уверен, что стоит говорить вслух то, что он собирался сказать. Еще неизвестно, чем это обернется. От Каролины всего можно ожидать. А вдруг она проболтается? Но, с другой стороны, так больше продолжаться не может. Надо что-то предпринять – или он сойдет с ума от этого нерасторжимого треугольника, одним из углов которого оказался он, а другими двумя – Саманта и Каролина...

Совершенно непонятно, почему Саманта так вцепилась в Каролину, ведь, казалось бы, у них нет ничего общего. Одна – умная, рассудительная, обладающая прекрасным чувством юмора, а главное – естественная. Не говоря уже о том, что она невероятно красива. Так, что у него щемит сердце при одном взгляде на нее. А вторая... ну просто раскрашенная кукла! Никогда не скажет ничего путного. Лучше бы уж совсем молчала, избавив окружающих от необходимости слушать свой голосок, звучащий в слишком высоком регистре.

Нет, одернул себя Джереми, он к ней несправедлив. Совершенно несправедлив. Каролина, конечно же, не лишена обаяния, и она не такая пустышка, какой может показаться на первый взгляд. Но он совершенно не хочет сейчас ее видеть! Он хочет видеть Саманту, и только ее одну. В конце концов, ради нее он и приехал, напросившись в эту командировку. Кто бы мог подумать, что он не сможет остаться с ней наедине даже на несколько минут! Все время рядом Каролина. Утром, днем и вечером. На какие только уловки он не пускался, чтобы остаться вдвоем с Самантой, все бесполезно. Только в первый день, когда он пришел в “Лавку древностей”, они смогли побыть вдвоем. Ну, еще когда катались на лыжах, но это не считается, потому что обстановка была совершенно неподходящая...

А потом появилась Каролина, и они с Самантой так прочно приклеились друг к другу, что Джереми просто диву давался. Он уже готов на крайние меры. Например, связать Каролину засунуть в рот кляп и запереть в шкафу.

С этим, пожалуй, лучше повременить. Он должен попробовать мирные переговоры. Только нужно быть осторожным, чтобы не сболтнуть лишнего. А это так трудно!

– Ну так о чем ты хотел меня попросить? – снова спросила Каролина.

– Прежде чем я изложу свою просьбу, – сказал Джереми, решившись, – пообещай мне, что никому о ней не скажешь.

– Ну конечно! Раз так нужно – обещаю. Обожаю тайны! – Она была в восторге.

– Я бы хотел тебя попросить... Дело вот в чем: мне очень нужно побыть наедине с Самантой.

– Что? – переспросила Каролина. Глаза ее расширились, а на лице появилось выражение недоумения.

– Нужно обсудить одно очень важное дело, – заторопился Джереми. – Так, чтобы никто не мешал.

– Понятно, – протянула Каролина и опустила глаза, в которых на мгновение вспыхнули недобрые искорки.

– Так вот, я бы хотел попросить, чтобы на сегодняшней вечеринке...

– Я вам не мешала, – закончила Каролина.

– Да нет, я не это хотел сказать, – смутился Джереми. – Соберется куча народу, и, похоже, будет весело... Я надеюсь, ты хорошо проведешь время...

– Может, мне вообще туда не ходить? – Ее голос еле заметно дрожал.

– Да нет, это не должно быть так... демонстративно. Да и зачем... Я просто хотел сказать...

– Не волнуйся, Джери, – сказала Каролина с улыбкой. Она уже успела взять себя в руки. – Все будет в лучшем виде. Я приду вместе с вами, потом с кем-нибудь познакомлюсь и незаметно исчезну.

– Спасибо, – выдохнул Джереми. – Ты настоящий друг.

– Всегда рада помочь тебе.

Каролина крутилась перед зеркалом в комнате Саманты. На ней было облегающее черное платье из бархатистой ткани с глубоким декольте.

– Ну как? – спросила она Саманту.

– Красиво, – ответила та. – И очень смело. Не сомневаюсь, что вся мужская половина гостей будет смотреть только на тебя.

Каролина прикладывала к платью то одни, то другие украшения и никак не могла выбрать, что же будет лучше: яркое колье и браслет с цветочным орнаментом, длинные бусы в сиренево-лиловых тонах или ожерелье, составленное из сложной комбинации разноцветных камней, цепочек и ленточек.

– Как ты думаешь, что сюда больше подойдет?

– Ну, это тебе решать, – отозвалась Саманта. – Все же лучшее украшение этого платья – ты сама. Вообще-то мне нравятся вот эти цветочки. – Она показала на колье.

Каролина примерила колье, сняла его, надела бусы, посмотрела на себя в зеркало издалека и вблизи и осталась довольна.

– Пожалуй, цветочки – как-то слишком просто. И не по-новогоднему.

– Возможно, – кивнула Саманта.

Она тоже подошла к зеркалу и стала расчесывать свои длинные густые волосы, которые при искусственном освещении отливали медно-золотистым цветом. На ней была серо-голубая туника из тонкой шерстяной ткани с геометрическим узором по кромке подола и рукавов, на ногах – легкие меховые сапожки серебристого оттенка, а в качестве украшения – подвеска с кулоном из переплетенных кожаных ремешков и мелкого бисера.

– Вот ты выглядишь действительно по-зимнему, – сказала Каролина, разглядывая наряд Саманты. – Давно хотела спросить: где ты берешь все эти свои меховые сапожки, жилетки, шапочки? Я такого никогда раньше не видела.

– О-о, это большой секрет, – рассмеялась Саманта.

– Секрет? – разочарованно протянула Каролина.

– Но тебе я его, так и быть, открою. Есть тут один магазинчик, на окраине. Его и магазинчиком-то не назовешь... Скорее, это ателье. Или мастерская. Там всего пара полок с товаром. Ее владелец, Джо Кристмас, говорит, что он потомок индейцев. Вот он это все и шьет. И узоры индейские сам вышивает.

– Потомок индейцев? – переспросила Каролина.

– Ну, насчет этого у меня никакой уверенности нет, но вещи у него получаются замечательные: мягкие, легкие, так и хочется их постоянно носить.

– Давай завтра же туда сходим! – воскликнула Каролина.

– Обязательно сходим. Только завтра у него, наверное, выходной. Но на днях я обещаю тебя туда сводить.

– Обязательно куплю себе белый меховой жилет. Приталенный и удлиненный. Интересно, у него такие есть?

– Что-то подобное я видела, – вспомнила Саманта. – С пояском. А если нет, можно заказать.

– Наверное, это ужасно дорого? – спросила Каролина. – Натуральные материалы, ручная работа...

– В том-то и дело, что нет! Представляю, сколько эти вещи стоили бы где-нибудь в бутике во Флориде. Вот за эти мои сапожки, за которые я отдала всего лишь сто двадцать долларов, там запросили бы несколько тысяч, это точно.

– Ого! – Каролина еще раз посмотрела на сапожки Саманты. – У вас тут просто сказочные цены. Боюсь, мне трудно будет удержаться от того, чтобы не скупить весь магазин.

– Скупить-то, конечно, можно, но где ты будешь все это носить? Представляю, как ты щеголяешь в меховом жилете по пляжу в Майами. А еще в лохматой шапке и в варежках.

Саманта рассмеялась, и Каролина вместе с ней.

– Ну, у нас тоже бывает зима. К тому же мои родители живут в Нью-Йорке, я там тоже часто бываю. Я там родилась.

– Значит, ты не южанка.

– Да, я во Флориде всего три года.

– А я провела там почти пять лет. – В голосе Саманты звучала легкая грусть.

– Скучаешь? Хочешь вернуться?

– Иногда скучаю. Но здесь мой дом, все родное и знакомое. И потом, здесь я могу ходить в мехах, а во Флориде это совершенно невозможно, – закончила Саманта со смехом. – Хотя некоторые умудряются. Интересно, куда запропастился Джери? Нам пора ехать.

– Саманта, – начала Каролина неуверенным голосом. – Я давно хотела тебя спросить...

– Спрашивай. Кажется, я слышу в твоем голосе нерешительность. Неужели такое возможно?

– Вы с Джереми... у вас что-то было?

– Ты имеешь в виду... – Саманта посмотрела на Каролину. – Насколько я помню, нет.

– Что значит “насколько я помню”?

– Да я шучу. Нет, между мной и Джереми никогда не было ничего из того, о чем ты спрашиваешь. Мы просто друзья. Очень хорошие друзья.

Каролина заметно повеселела.

– Ну, тогда можно тебя кое о чем попросить?

– Проси.

– Видишь ли, я и Джереми... – Каролина смущенно опустила глаза. – Мы с ним...

– У вас был роман, – догадалась Саманта.

– Мне бы не хотелось думать, что он “был”, – сказала Каролина уже более решительно. – Я надеюсь, что он есть. Просто вышло небольшое недоразумение, мы повздорили, и Джери теперь на меня дуется.

– Понятно, – протянула Саманта. – А что я могу сделать? Сказать ему, чтобы был хорошим мальчиком? Это вряд ли на него подействует. Не хочется тебя огорчать, но Джереми всегда был несколько... легкомысленным. Не припомню, чтобы он встречался с какой-нибудь девушкой больше месяца.

– Все же я надеюсь стать исключением, – сказала Каролина. – Тем более, мне кажется, он стал серьезнее в последнее время, повзрослел.

– Честно говоря, не заметила. По-моему, Джери все такой же шалопай... Так чем я могу тебе помочь?

– Понимаешь, сегодня новогодняя ночь... В это время все становятся немного сентиментальными, всем хочется поверить в сказку... В общем, я надеюсь, что именно сегодня состоится наше примирение.

– Ну что ж, я тоже от всей души на это надеюсь.

– И мне бы хотелось, чтобы мы с Джери как можно больше времени провели вместе. Я имею в виду – вдвоем.

– Понятно, – кивнула Саманта. – Третий лишний. Конечно, уединение на этом многолюдном празднике вряд ли возможно, но я очень постараюсь вам не мешать. Да это будет совсем нетрудно. Половина из тех, кто там будет, – мои друзья, одноклассники и просто знакомые.

– Спасибо! – воскликнула Каролина и в порыве чувств обняла Саманту. – Я так тебе благодарна.

В этот момент раздалось несколько нетерпеливых ударов в дверь, и она сразу же распахнулась. На пороге стоял Джереми. В черных брюках, черной шелковой рубашке и темно-сером джемпере.

– Ну что, закончили прихорашиваться?.. Ну вот, так я и думал.

– Что ты думал? – спросила Саманта.

– Обнимаетесь. Я вам помешал? – Он довольно-таки ехидно улыбнулся.

– Конечно, помешал, – сказала Каролина. Она накинула шубку и взяла сумочку. – И что, тебе нечего сказать?

– Сказать? Что я должен сказать?

Джереми не мог оторвать глаз от Саманты, которая еще несколько раз рассеянно провела расческой по волосам, потом повернулась и улыбнулась. Но взгляд ее при этом оставался отсутствующим, ее мысли явно витали где-то далеко отсюда.

– Ты не хочешь сказать, что мы замечательно выглядим? – насела на Джереми Каролина.

– Да, – пробормотал он, все еще глядя на Саманту. – Я потрясен. Никогда ничего подобного не видел. И даже не думал, что такое возможно.

– Джереми, ты известный мастер комплиментов, – проговорила с улыбкой Саманта, очнувшись от задумчивости. – Ты способен любой девушке голову заморочить своими пышными фразами.

– Я? – возмутился Джереми. – Ничего подобного. Я совершенно искренне, от всей души.

– Хорошо, хорошо, мы тебе верим, – пропела Каролина и взяла его под руку. – Не пора ли нам выдвигаться?

Клуб располагался в бывшем амбаре, где раньше, еще в прошлом веке, хранились тонны яблок, перед тем как отправиться на фабрику по производству консервированной продукции. Амбар поражал воображение своими размерами, необычной шестиугольной формой и сводчатой крышей, под которой можно было бы летать на параплане. Он находился почти в самом центре города, отделенный от наиболее оживленной улицы небольшим парком. В те времена, когда был построен амбар, Гроссвил состоял самое большее из трех параллельных улиц, на которых расположились дома первых поселенцев. Строили тогда на совесть, и большинство домов зажиточных горожан, так же как и амбар, до сих пор находились в прекрасном состоянии, удивляя потомков толщиной стен и высотой потолков.

Один очень оригинально мыслящий архитектор, прибывший в Гроссвил из Чикаго, увидел амбар и буквально влюбился в него. Он нашел спонсоров, которые согласились выкупить это необычное сооружение и вложить деньги в его реконструкцию. Так амбар превратился в самое модное заведение на ближайшие триста квадратных миль.

Снаружи он не слишком изменился, его только очень осторожно отреставрировали, стараясь не разрушить обаяние старины. Каменное основание амбара было высотой с человеческий рост, стены выкрашены новой краской, но искусственно “состарены”, внутрь вела широкая каменная лестница с перилами и внушительные железные двери с висевшим на них настоящим “амбарным” замком.

– Да это же какая-то конюшня! – воскликнула Каролина, выбравшись из машины возле клуба.

– Не конюшня, а яблочный амбар, – поправила ее Саманта, довольная произведенным эффектом.

– Потрясающе, – присвистнул Джереми. – Я слышал о нем, но не представлял, что он такой огромный.

– И что, у вас принято развлекаться в... амбарах? – недоверчиво спросила Каролина.

– Ага, – кивнула Саманта. – Туда принесли свежего сена, расстелили на полу шкуры и играют на волынках и клавесинах.

– На волынках? – переспросила совсем растерявшаяся Каролина.

– Да, у нас тут много шотландцев. А клавесины остались от прабабушек.

С этими словами Саманта подошла к дверям, приоткрыла их и буквально втолкнула Каролину и Джереми внутрь. Сама она прошла вслед за ними, закрыла за собой дверь, поздоровалась с Джекобом, который сегодня был гардеробщиком, и остановилась, с удовольствием наблюдая за выражением лиц своих гостей, у которых в буквальном смысле открылись рты от неожиданности возникшего перед их глазами зрелища. Внутреннее оснащение амбара, и правда, было грандиозным. Саманта и сама долго стояла с открытым ртом, когда попала сюда впервые, а потом часто наблюдала такую реакцию у тех, кто впервые это видел.

Внутри амбар представлял собой удивительную композицию из огромного центрального зала, помещений поменьше, расположенных на разных уровнях, балконов, пандусов и неисчислимого количества лестниц и лесенок, ведущих в разные стороны и на разные этажи. Сейчас все это было украшено разноцветными огоньками, новогодними гирляндами и маленькими золотистыми елочками, светившимися изнутри.

– С ума сойти! – первым вышел из ступора Джереми.

– Никогда бы не подумала, что в Гроссвиле может быть что-то подобное, – вслед за ним восхищенно произнесла Каролина. – Да еще и в каком-то старом сарае.

– В амбаре, – поправила ее Саманта. – Сдавайте одежду в гардероб и пойдемте знакомиться с амбаром и его обитателями.

Вскоре компания уже прогуливалась по всем помещениям, поднималась на балконы, заглядывала в ресторан и в кафе, расположенное где-то между полом и потолком, осматривала сцену и акустическую аппаратуру. И даже посетила, соответственно, мужскую и дамскую комнаты, которые тоже отличались оригинальной отделкой. В дальнем углу амбара был обнаружен небольшой кинотеатр с мягкими креслами и уютный бар со словоохотливым барменом, знающим назубок историю Гроссвила и всех его обитателей. Попутно Саманта знакомила Каролину и Джереми со всеми, кого знала сама, а таких было немало.

– У меня голова идет кругом от всех этих Мэри, Ричардов и мистеров Дунканов, – пожаловалась Каролина, опускаясь на высокий табурет возле барной стойки.

– Ну все, – заявила Саманта, – больше я ни с кем не буду вас знакомить, – разбирайтесь сами.

– Что будете пить? – спросил бармен, широко улыбаясь.