Текст книги "Солдат удачи: В плену объятий"

Автор книги: Натали Фабье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Но сейчас никакие посторонние мысли не должны отвлекать его. Его, Анри, задача на данном этапе – охранять ее и ничего более. Он должен об этом постоянно помнить.

– Ничего страшного, входи! – крикнул он.

Лиза поспешила протиснуться внутрь, и тут только Анри осознал, что так и не удосужился убрать обезглавленную змею. Лиза ойкнула, увидев в тусклом свете фонарика ее бездыханную тушку.

– Она мертвая, – успокоил ее Анри, а себя мысленно выругал.

– Ты думаешь, от этого мне легче? – Лиза оглянулась, сделала несколько шагов назад. По ее виду можно было заключить, что она ожидает атаки целого полчища змей. Анри нагнулся и палкой поднял змею.

– Я думаю, что в жареном виде она тебе больше понравится.

– Ты собираешься ее жарить?! – воскликнула Лиза.

– Это лучше, чем совсем ничего. Уверяю тебя, жареная змея сделает наш рацион более разнообразным, – сказал Анри с непринужденной улыбкой.

– Кто ест змей, тот заболевает, – парировала Лиза.

– Ничего подобного. В китайской кухне змея – настоящий деликатес. – Он присел на корточки и поставил свой рюкзак на землю. А змею положил рядом.

– Располагайся, а я схожу поищу хвороста для огня. Маленький костер нам не помешает.

– Ты опять хочешь оставить меня одну? – спросила Лиза, косясь на лежащую у ее ног змею. – Да еще с этой мертвечиной!

– Теперь она уже не причинит тебе ни малейшего вреда.

Лиза убрала с лица волосы, и ее огромные глаза заблестели в полутьме каким-то странным голубым огнем. Лицо ее выглядело бледным и утомленным, что, однако, ничуть не уменьшало его привлекательности. Невольно возникало желание защитить эту девушку, чем-то помочь ей. Анри вполне убедился в этом на собственном примере. Он уже не сомневался, что у любого мужчины присутствие Лизы способно вызвать тревожное и сладкое сердцебиение.

Глава 3

Спустя час они сидели на земляном полу пещеры у маленького костра. Условия пребывания в этом укрытии оставляли желать лучшего и очень мало соответствовали тем удобствам, к которым они, особенно Лиза, привыкли, а все же потрескивание веток и тепло огня создавали уютную атмосферу, по крайней мере иллюзию ее. Над огнем, на импровизированном вертеле жарилось мясо змеи. Лиза все еще пребывала в подавленном состоянии. Она с трепетом посматривала на своего спутника, который сидел напротив и преспокойно занимался своими делами, не обращая на нее внимания.

Он достал из рюкзака тряпицу и принялся стирать маскировочную краску с лица. Постепенно вырисовывались его черты, уже могла разглядеть Лиза, что оно собой представляет. А ничего, приятное лицо, даже, можно сказать, красивое. Черные брови, темные глаза, характерный нос и выдающийся вперед подбородок. Так что рисунок у этого лица решительный, жесткий, впечатляющий. Лиза подумала, что при такой внешности Анри мог бы зарабатывать, и вполне неплохо, как модель или попробовать свои силы в кино. А он выбрал себе профессию военного и таскается теперь по пустыне с женщиной, которая ему явно несимпатична и совершенно чужда, подвергаясь при этом смертельной опасности – ведь стреляют здесь не понарошку.

– Мы останемся в пещере до темноты, – прервал он молчание, – а затем отправимся в Эль-Бахар. Это не очень далеко отсюда, это королевство такое, Эль-Бахар. Насколько мне известно, их король славится гостеприимством, особенно по отношению к французам.

– А к русским? – спросила Лиза агрессивным тоном, чего и сама от себя не ожидала. – И нельзя уточнить, насколько недалеко находится этот Эль-Бахар?

Анри спокойно достал из кармана своей куртки карту и начал, наверное, в десятый раз за последний час, изучать ее.

– Не далеко. А про отношение короля к русским ничего не слыхал. Но вполне допускаю, что он не имеет о них никакого понятия.

– Ладно, скажем, что я француженка, а по поводу «не далеко» можно узнать поточнее – сколько нам идти?

– Я так думаю, что всего лишь один дневной переход, – ответил Анри. – Как только мы окажемся на дружественной территории, ты будешь в безопасности.

– Еще один дневной переход? – воскликнула Лиза, сознавая, что ей не удастся преодолеть такое расстояние. Но мысленно она зацепилась за слово «безопасность». Как часто во время своего двухнедельного плена мечтала она об этой самой безопасности. Прежде, до похищения, она и не задумывалась никогда, что ей может в этом мире угрожать что-то, что сама ее жизнь может вдруг повиснуть на волоске. А теперь ее, конечно, долго еще будет преследовать страх быть похищенной.

– Как только мы окажемся в Эль-Бахаре, сразу же обратимся во французское посольство, и они организуют для нас самолет, чтобы мы поскорее попали во Францию, – объяснил ей Анри.

– Мой отец может послать за нами свой вертолет, – ответила она.

Анри удивленно поднял брови, покачал головой и тихо засмеялся.

– Что, собственно, тебя так рассмешило? – Лизе показалось, что он смеется над ней.

– Ты странная девушка, – ответил Анри и перевернул вертел над огнем. – Две недели ты провела, можно сказать, в тюрьме, а теперь тебя не устраивает обычный самолет, подавай личный папин вертолет.

– Я только думала… – пробормотала она.

– Ладно, все хорошо. Я знаю, о чем ты думала.

– Ах так! О чем же?

Лиза села, скрестив ноги, стараясь прикрыть их своим разорванным платьем. Она завернулась в футболку Анри. Стены пещеры защищали от ветра, и, сидя у огня, Лиза наконец-то согрелась.

Анри внимательно разглядывал ее, прислонившись к стене.

– Я всегда хотел понять психологию такой женщины, как ты. Богатые девушки, которые не считают отцовские деньги… – начал было он.

– Ты несешь чушь, – перебила Лиза и гневно посмотрела на него. – Дикую, несусветную, дерьмовую чушь!

– Почему же… Я, похоже, попал в яблочко, – продолжал он, не обращая внимания на ее гнев. – Давай порассуждаем. Итак, ты прибыла в страну, где идет гражданская война, чтобы здесь порадовать себя экзотическими покупками. Печальным результатом такой прогулки стало твое похищение.

– Я не придавала значения тому, что здесь происходит. Какое мне дело до их войны?

– Вот то-то и оно! А еще ты жила в полной уверенности, что любую проблему решат деньги. Деньги твоего отца.

– А разве не для того меня похитили, чтобы получить выкуп? Так что и тут все должны были решить деньги.

– Допустим. Но нет никакой гарантии, что похитители, получив выкуп, отпустили бы тебя. Об этом ты не подумала? О том, что они могли отрезать тебе голову, как я этой змее? Сварить тебя в котле и съесть?

– Не болтай ерунды. Получив выкуп, они тотчас отпустили бы меня.

– Милая моя, – ухмыльнулся Анри, – а тебе не приходило в голову, что тут дело в чем-то другом? Насколько мне известно, заплатить выкуп никто твоему отцу не предлагал. Для чего же тебя похитили? Может быть, все-таки для того, чтобы скушать?

– Ты вроде как ерничаешь, а такими вещами не шутят…

Анри отмахнулся и продолжал:

– Не берусь судить, что за удовольствие испытывает негр, кушая такую красивую девушку, как ты. Не согласился бы узнать это даже и за большое вознаграждение. Нет, предпочитаю получать деньги только за добросовестное исполнение своих прямых обязанностей. А моя работа порой сводится и к тому, чтобы спасать подобных тебе легкомысленных девчонок. Разных избалованных и капризных особ… – закончил он с раздражением. Но раздражался он уже, скорее, на самого себя. Выговаривая Лизе, он неотвязно думал о том, как она хороша. И о том, что все его брюзжание ломаного гроша не стоит. Просто он хочет оградить себя от ее обаяния.

Лиза заправила свои белокурые волосы за уши, и только одна непослушная прядь продолжала спускаться к слегка изогнутой брови. В свете огня голубизна ее глаз напомнила Анри море при закате солнца. Лиза постоянно покусывала губу, и эта милая привычка очень нравилась ему.

«Нет, черт побери, – размышлял он, – не время и не место затевать какие-то шашни. Да и кто я для нее? Солдат. Простой солдат. Один из многих, один из тех, кто, как она мнит, должен оказываться под рукой в нужную минуту и прислуживать ей… – И тут его мысли сбивались в сторону. Хочет ли он ей прислуживать? – Не хочу! – отвечал мысленно солдат на этот вопрос. – С какой стати? Мне бы только довести дело до конца, получить деньги, напиться… Это она, между прочим, виновата в том, что мы не добрались до вертолета. Сумочку вздумала искать! А потом эти ее дурацкие туфли, из-за которых мы потеряли столько времени! Если бы не это, я бы уже давно распрощался с ней. Правда, в таком случае я бы никогда не узнал, что ее правая грудь немного больше левой…»

Внутренний голос призывал Анри строже контролировать чувства и желания, не дать им разгуляться, а девушку воспринимать лишь как ту, ради которой его послали на серьезное задание. Он мысленно одергивал себя: «За подобными девицами, которых содержат папаши – нефтяные бароны, с их несметными богатствами, – волочится множество ухажеров, готовых выполнить любой их каприз. Эти красотки способны уютно прижаться к тебе в темноте, но это не значит, что они испытывают к тебе искренние и по-настоящему нежные чувства».

Анри вырос отнюдь не в достатке, скорее в бедности. И жизненный опыт подсказывал ему, что большие деньги и жизнь в роскоши очень мало способствуют нравственному развитию особ вроде Лизы.

– Я вовсе не избалована, – сказала вдруг Лиза, как будто прочитав его мысли. Пламя костра отражалось в ее глазах, и Анри казалось, что она осыпает его маленькими искорками. – К твоему сведению, я преподаю, я пишу статьи по лингвистике. Это – моя работа.

Анри снисходительно кивнул:

– Представляю, как натружены твои пальчики, когда ты стучишь по клавиатуре компьютера! Очень тяжелая работа!

Она высоко подняла брови, неприятно пораженная прозвучавшей в его голосе насмешкой, и они спрятались под нависшими на лбу волосами.

– Допускаю, что ты действительно работаешь, но не думаю, что живешь ты исключительно на свою зарплату. Очень в этом сомневаюсь, – продолжал насмехаться солдат.

– Ах, вот как? Ты считаешь, что мой заработок мне вообще безразличен? По-твоему, то, чем я занимаюсь, совсем ничего не стоит?

– Этого я не говорил.

– Нет, позволь, это звучит именно так.

Ему, возможно, не следовало затрагивать эту щекотливую тему. Ведь по большому счету его совсем не касается, как и на что она живет. Его задача – вернуть девушку к ее прежней жизни. А все прочее не должно его волновать. Им нужно продержаться еще дня два, и превращаться при этом в смертельных врагов совсем не обязательно.

– Знаешь, кто ты? – спросила она, слегка наклонив голову и разглядывая его как насекомое в микроскоп.

– Боюсь, сейчас я это узнаю, – вызывающе усмехнулся Анри.

А она вдруг посмотрела на него каким-то магическим взглядом, и он, встревоженный и, как это ни странно звучит, немного напуганный, внутренне подобрался, впрочем, не понимая толком, какая именно опасность ему грозит.

– Ты – сноб! – выкрикнула девушка.

Анри расхохотался. Тревога улеглась.

– Сноб?! – повторил он.

– Да, именно так!

– Пожалуй, я не так много зарабатываю, чтобы мог причислить себя к этой категории людей.

– А почему ты восстаешь против богатых людей?

– Я? Восстаю? Помилуй, какие у тебя основания обвинять меня в подобном?

– Что ты имеешь против нас, богачей?

– Да ровным счетом ничего. Просто мне не нравятся девицы, которые живут на деньги своих отцов и знать не хотят, как другим приходится биться за выживание.

Лиза сощурила глаза, и Анри показалось, что она готова залепить ему пощечину. Но до этого не дошло. Она предпочла продолжить спор, а в словесных баталиях Анри был не очень силен, так что пощечина, правду сказать, вышла бы для него делом куда более простым и доходчивым.

– Почему ты так плохо обо мне думаешь, ведь ты совсем меня не знаешь!

– Ошибаешься, я знаю тебя очень хорошо, – ответил он, начиная злиться. – Я знал тебя всю свою жизнь.

Лиза пренебрежительно фыркнула:

– Ты думаешь, что если мы с тобой где-то когда-то случайно встретились, то я должна помнить об этом?

– Я имею в виду не лично тебя, – объяснил Анри, – а людей твоего круга.

– Моего круга?

– Вот именно!

– Ты… – Лиза негодовала. В порыве эмоций у нее вырвалось крепкое русское ругательство. До Анри дошел его смысл.

– Ну что ты, даме не подобает произносить такие слова, – прервал он ее с усмешкой.

Лиза промолчала и, глубоко вздохнув, задержала дыхание. При виде ее всколыхнувшейся груди Анри почувствовал сильное волнение. Лиза заметила, как жадно он смотрит на нее.

– Я не хочу больше с тобой спорить, – сказала она.

– Просто у тебя нет больше аргументов, не так ли?

Лиза бросила на него один из тех своих взглядов, от которых все ее знакомые каменели. С Анри, однако, этого не случилось, он не удивился и никак не забеспокоился. Тогда Лиза сделала вид, будто полностью его игнорирует, вспомнила о своей сумочке и переключила внимание на нее.

– Ты настоящая «пила», – пробормотал недовольно Анри.

– А ты – сама любезность.

– Помолчала бы!

Она подняла голову и посмотрела на него высокомерно, как смотрит королева на своего слугу.

– Если бы не ты, мы бы уже были в посольстве! – резко бросила она.

– Ну вот, начинается. Я еще и виноват. Да, действительно, мы были бы уже в посольстве, если бы ты не возилась, не искала свою сумочку! Вот и суди после этого, кто из нас более виновен в случившемся…

– А не ты ли дал сигнал «отбоя»?

Он резко повернулся к ней и заглянул ей прямо в глаза.

– На наших глазах был ранен или убит один человек, и я подал этот сигнал, чтобы избежать других жертв.

Он был прав. Расстроенная жестким выговором Анри, Лиза вся сжалась и притихла.

– Как ты думаешь, тот человек, он… – осторожно произнесла она.

Анри старался не думать о настигнутом пулей человеке. Он не мог знать, кто это был. В любом случае – один из его товарищей, и Анри в глубине души надеялся, что этот солдат остался жив.

– Я не знаю… – Анри строго взглянул на Лизу. – Но даже если он не погиб, а только ранен, этого уже достаточно, не так ли?

Лиза сжала губы, и ему показалось, что она сейчас заплачет. Но уже в следующий момент Лиза подавила в себе мимолетную слабость.

– Ну, хорошо, – сказала она, – это была моя ошибка. Прости, что я была одета не в джинсы и в кроссовки. Я не ожидала, что меня похитят. Если бы я только знала, что мне предстоит этот сумасшедший бег по пустыне…

Анри понимал, что он не имеет права ее осуждать, но не мог сдержать раздражения.

– Я вот что хочу тебе сказать, – воскликнул он. – Я и четверо моих друзей вылетели сюда, в эту дыру, чтобы вытащить твою задницу из негритянского дерьма. Мы бегали по пустыне, встряли в перестрелку, рисковали жизнями людей, которые находились в вертолете, а одного из наших ранили или убили. И после всего этого я не услыхал от тебя даже элементарного «спасибо»!

Даже при слабом свете огня Анри увидел, как бледное лицо девушки залилось краской, и понял, что попал в самую точку. Он решил закончить этот неприятный для них обоих разговор и, сняв вертел с огня, пальцем потыкал в мясо змеи.

– Уже готово.

– Как – уже? – засомневалась Лиза.

– Уверяю, тебе понравится. Это напоминает по вкусу мясо молодого петушка.

Лиза брезгливо отодвинулась от куска недожаренного мяса, бормоча, что скорее умрет, чем возьмет в рот эту гадость.

– Что-нибудь да надо кушать, – сказал Анри наигранно бодрым тоном. – А это намного вкуснее, чем консервы из тунца, которые нам выдают в армейском пайке. Зря ты отказываешься.

Он приступил к трапезе. Смачно жевал, показывая, что вкус змеиного мяса доставляет ему истинное наслаждение.

– Не голодна, да? – спрашивал он у Лизы. – Сомневаюсь! Думаю, как раз очень даже голодна. А скоро проголодаешься еще сильнее.

Лиза засмеялась и открыла свою сумочку. Он не поверил своим глазам. Два больших куска хлеба лежали в ней!

– Вот поэтому я и искала сумочку. Здесь ведь нет торговых центров, – напомнила Лиза Анри его фразу.

– Откуда у тебя хлеб? – тихо спросил он.

Оставив вопрос без ответа, Лиза продолжала колдовать над сумочкой, вытаскивая из нее кусочки засохшего мяса, половину апельсина, горсть фиников.

– Все очень просто, – сказала она, – всякий раз, когда мои похитители приносили еду, я съедала только половину, а остальное прятала. Бывали случаи, когда они забывали меня накормить, и тогда я использовала свои запасы.

Она слегка пожала плечами, показывая, что это экономное и разумное расходование пищи не составило для нее большого труда.

– Ты прятала часть своей еды?! – воскликнул Анри. – Черт побери, это заслуживает уважения!

Многие в ситуациях вроде той, в какую попала Лиза, пасовали, тем более женщины. А она, голодая и мучаясь страхом неизвестности, делала все, чтобы выжить. Более того, она строила планы спасения, верила, что все для нее закончится благополучно. Твердый характер у этой девчонки, ничего не скажешь. Лиза сразу возвысилась в глазах Анри. Она даже словно все поднималась и поднималась на недосягаемую высоту, и чем с большим восхищением он следил за ее восхождением, тем сильнее испытывал сексуальное влечение к ней.

– Это ведь объяснимо: я не знала, что на уме у моих «хозяев» и долго ли будут они кормить меня. Поэтому я сразу решила хоть немного прятать на крайний случай, – увлеченно рассказывала девушка.

Анри задумчиво кивал. Их взгляды встретились, и Лиза умолкла. Кое-что смекнула.

Анри тоже молчал. Он даже вспотел.

Нужно было выходить из неловкого положения. Лиза странно засмеялась, и его сердце дрогнуло: неужели она раскусила его, угадала все его тайные помыслы?

– А как насчет кусочка хлеба к мясу? – весело, почти игриво спросила Лиза.

– Не откажусь, принцесса… – с готовностью откликнулся он, – было бы неплохо. Спасибо!

Их пальцы соприкоснулись, и от этого соприкосновения по его и ее телу потекло тепло. Лиза отчетливо проговорила:

– Нет, Анри, это я тебя благодарю.

Глядя в ее голубые, как море, глаза, он почувствовал, что между ними протянулся невидимый мостик. Еще очень хрупкий, но в его существовании Анри не сомневаться не мог.

Глава 4

Лизе казалось, что Анри непременно почувствовал, как слова благодарности, произнесенные ею, что-то изменили в их отношениях. Она должна была произнести их гораздо раньше, но сделала это только теперь. И тут же ее накрыла горячая волна. Ощущения были очень приятные, но мало ей знакомые, и она не знала, как совладать с собой. А в чем, собственно, дело? Да в том, что ей нравится этот Анри, хотя еще вчера она голову дала бы на отсечение, что мужчина подобного типа никогда и ни при каких обстоятельствах не внушит ей симпатии. Его образ и сейчас отнюдь не представлялся ей идеальным. Может быть, ей только воображается, что этот человек пришелся ей по вкусу?

Надо сказать, в сердечных делах ей вообще никогда не везло. Любовь обходила ее стороной. Иначе бы не пришлось ей три раза разрывать помолвки – сначала с врачом, затем с адвокатом и наконец с университетским профессором. И как было не разорвать, если этих парней интересовали главным образом деньги ее отца? Ну, разве что у профессора, знатока французской литературы, имелись и кое-какие другие интересы. Лиза даже начала надеяться, что найдет с ним общий язык. Но он замучил ее и всех ее домочадцев цитатами из Аполлинера и Поля Валери, и Лизе пришлось расстаться с ним.

Анри явно не склонен поражать ее воображение литературными познаниями, а к богатым людям относится так, словно они его личные враги. И это, пожалуй, совсем не плохо. Но, как ни крути, он из чуждого ей мира, где царят грубые нравы, похищают людей и без долгих разговоров стреляют друг в друга. Чем же объяснить то сердцебиение, которое вызывает его присутствие?

…Лиза поймала взгляд его карих глаз, и у нее перехватило дыхание. Она опять почувствовала теплую волну по всему телу. «Невероятно! – проносилось в ее голове. – Краткое прикосновение его руки пробудило у меня такие бурные ощущения. А что же будет, если он вдруг поцелует меня?» С легкой дрожью она взглянула на его рот. Что за вздор! Нет уж, лучше отбросить все эти мысли. С какой стати ему ее целовать? Он вполне ясно изложил свое мнения о ней. Он к ней совершенно не расположен. И уже по одной этой причине между ними ничего не может быть.

Но когда их взгляды встречались, Лиза, словно не ведая, как ей вести себя, или стараясь скрыть свою растерянность, принималась безбожно кокетничать и одаривать солдата затейливыми улыбками.

Он смутился. И она смутилась, когда он, перестав отводить глаза, прямо взглянул на нее.

– Никак не пойму, чем здесь пахнет, – пробормотала Лиза.

Анри мог бы сказать, что пахнет опасностью для ее девичьей чести. Но не сказал. Терпеливо и основательно объяснил, что запахи идут от сгорающего в огне кустарника. Он даже предался воспоминаниям, исполненным для него истинной поэзии:

– Если бы мы были у нас, на юге Франции, я бросил бы в огонь ветки одного душистого кустарника. Ты не представляешь, какой чудесный от них запах!

– Ты южанин? Вот откуда у тебя такое произношение!

– А что, произношение самое что ни на есть отличное, – гордо ответил Анри и засмеялся.

Лиза стала вторить ему. Смеялась от души. Но едва ли понимала, что ее так развеселило. Снова она почувствовала некий жар, разлившийся по всему ее телу. А надо бы держать себя в руках. «Не то место, и не то время, и мужчина не тот, – внушала она себе. – Какого черта я гогочу, как глупая курица? Забыла, кто я и кто он? И какой у меня папаша?»

Может, и не забыла, но смех остановить не могла. Сидела посреди пустыни, в маленькой, темной пещере и хохотала, как последняя дурочка. Во до чего довело ее волнение! Неужели этот парень в самом деле вскружил ей голову?

А он рассказывал о своих родных местах. Лиза, перестав смеяться, притихнув, молча наблюдала и видела перед собой человека, сияющего от счастья.

Он вспоминал о своем доме, о родителях, повествовал о лошадях, о живописных закатах и о многом другом. Он говорил о своем детстве, а Лиза пыталась воссоздать в своем воображении обстановку, в которой он формировался как мужчина. С его лица исчезли строгость и жесткость линий, на его губах заиграла улыбка. Девушке хотелось разделить с ним его радость. Без этого она чувствовала себя одинокой и невольно ревновала Анри к его дому и его семье.

Зараженная его откровенностью, раскрылась и Лиза, поведала ему то, что не рассказала бы и лучшей подруге. Мать умерла, когда Лизе было всего три года, и отец определил ее в интернат. Во время каникул отправлял ее путешествовать – в Испанию, Францию, Италию или Швейцарию, тогда как ее тянуло назад, в Россию, к отцу, в ту маленькую квартирку, где они жили еще вместе с мамой.

Но не было мамы и маленькой квартирки, а были роскошные апартаменты, где ей, Лизе, не находилось места. Казалось бы, на что жаловаться? Она имела все, о чем многие могут только мечтать.

Вот только нет дома, в который хотелось бы возвращаться снова и снова. Принадлежащая ей комната в доме отца – совсем не то гнездышко, где можно укрыться, помечтать или поплакать о чем-то несбыточном. В душе Лизы накапливалась грусть одиночества, она чувствовала себя обделенной.

– Я мечтаю о простых человеческих радостях, о своем доме, семье, любимом муже, детях. Я хочу уюта и покоя, как любая другая женщина, – простодушно излагала она солдату свои чаяния.

И услыхала в ответ:

– Мои братья говорят, что нет ничего лучше скачки на лошадях…

– Вот как, твои братья это говорят? – перебила Лиза раздосадованно.

– Да, у меня их двое – Жак и Марсель.

Он глух к ее проблемам и мечтам. И ей остается только завидовать его счастью. Как часто она мечтала о том, чтобы у нее были брат или сестра, с которыми можно играть, ссориться, а потом мириться и, что самое главное, делиться своими тайнами.

– А я – единственный ребенок, – проговорила она глухо.

– О, как я хотел быть единственным ребенком в семье! – вырвалось у Анри.

– Поверь мне, – сказала Лиза, закрывая колени подолом изорванной юбки, – это не так здорово, как тебе кажется.

– Конечно, теперь, когда мы все выросли, приятно сознавать, что у меня такая большая семья, – ответил Анри. – Но в детстве мне казалось, что достается за всех именно мне. Я ведь старший.

– А сколько у тебя вообще этих братьев и сестер?

– Два брата и сестра Натали.

– Четверо детей? – изумилась Лиза.

– Это обычное дело для юга Франции. Кроме того, у нас большой виноградник, еще есть пара лошадей, которых обожают мои братья. Живем безбедно, но ради этого приходится трудиться в поте лица. А мне захотелось посмотреть свет, вот я и выбрал солдатскую стезю. И не жалею.

– С трудом представляю себе твою жизнь.

– По крайней мере, у тебя есть шанс убедиться, что я хорошо готовлю, – шутливо проговорил Анри и сунул под нос девушке аппетитно пахнувший кусочек мяса.

Она с отвращением отодвинулась:

– Нет, нет, спасибо за угощение.

Анри удивленно поднял брови:

– Как, до сих пор не проголодалась?

– Ты полагаешь, я могу съесть эту гадость только потому, что ты меня завел?

Анри помолчал, размышляя. Он ее завел? Когда и как это случилось? И чем закончится?

Тут на его глазах произошла неожиданность: Лиза, отщипнув небольшой кусочек мяса, отправила его в рот. Похоже, она сделала это прежде, чем успела хоть как-то обдумать свои действия. Что из этого следует? Он до такой степени ее завел, что она действует уже как сомнамбула? С минуту Лиза жевала мясо, потом проглотила.

– Ну, – спросил Анри осторожно, – как?

– Не так страшно, как я себе представляла, – ответила Лиза.

Мясо было действительно вкусным.

– Не хотите еще кусочек? – предложил Анри.

– Вы умеете уговорить. Можете считать себя победителем.

Анри изрек:

– Проигравший – этот тот, кто, проигрывая, выигрывает.

Ввернул он здорово, и Лиза с удивлением посмотрела на него. Ей пришло в голову, что этот парень не проигрывает никогда.

– Да вы философ! – И она деланно рассмеялась.

* * *

Во французском посольстве, в Эль-Бахаре, атмосфера царила напряженная. Сержант Шарль Вернье не отходил от телефона. То и дело слышался его голос:

– Так точно, командир. Мы ждем дальнейших указаний.

Он вдруг бросил гневный взгляд на солдат, находившихся в кабинете. Они, как и он, проклинали тот день, когда согласились помогать этим богатым русским. Теперь всеобщий любимец Анри со своим «прицепом» шатается по пустыне неизвестно где и неизвестно как, если, конечно, еще жив. А для них, солдат, нет ничего хуже, чем сидеть в ожидании и бездействии, сознавая, что в данной ситуации ничем помочь Анри они не могут. Связь по каким-то причинам не работала. И это их злило. Внезапно телефонные провода донесли голос полковника. Вернье ответил ему:

– Господин полковник, если вы распорядитесь послать меня и мою команду на поиски, менее чем через час мы будем готовы приступить к заданию. Мы обязательно найдем их и организуем переброску.

– Ни при каких обстоятельствах я не отдам такого приказа, – ответил полковник. – Мы не можем рисковать еще раз. Деньги – это хорошо, но жизнь моих солдат мне дороже.

– Понимаю, – ответил Шарль, хотя все это ему не нравилось. Он положил трубку и сказал остальным: – Они не хотят политической огласки.

– А потому – подыхай Анри с русской дамочкой в этой чертовой пустыне, так, что ли? – возмутились солдаты.

– Можно сказать, что так.

– Я чего-то не понимаю… Разве папаша этой девицы недостаточно богат, чтобы использовать все средства для освобождения своей дочери? – спросил Дин.

– Дело в том, что Перов еще не знает о случившемся, – объяснил Вернье. – Никто пока и не собирается сообщать ему.

– Я уверен, что Анри обязательно спасет и ее, и себя, никто другой не справится с этим заданием лучше, чем он, – заверил Дидье.

– Да, ты прав. – Шарль подошел к открытому окну кабинета и посмотрел на оживленную улицу.

Его взгляд достиг песков пустыни. Чужая страна, замкнутая для пришельцев и полная опасностей.

* * *

Анри, стоя у входа в пещеру, осматривал расстилавшуюся перед ним иссушенную местность. Солнце нещадно палило, раскаленный воздух затруднял дыхание. Жаркие волны накатывались одна за другой, от жары слипались глаза. Но Анри уже не раз бывал в пустыне и испытал на себе все эти трудности. Самое главное – добраться до воды, ибо тех запасов, которыми они располагают, хватит ненадолго.

Похоже, их никто не преследует. Прекрасно! Есть шанс спастись. Хотя еще вопрос, найдет ли Лиз в себе силы на новый переход по пустыне. Впрочем, не только это волновало Анри. За годы службы он еще ни разу не вступал со своими подопечными в личные разговоры. Это могло привести к утрате бдительности. А расслабляться нельзя. Они с девушкой не должны держаться как враги, но и доверительных отношений между ними не может быть.

А с другой стороны, как же быть нормальному мужчине, как ему сохранять спокойствие, если его спутница настолько красива и обаятельна?

Анри вернулся через узкий вход в пещеру.

– Ты видел там что-нибудь интересное? – спросила Лица. Ее невозмутимость показалась Анри наигранной, в ее голосе ему послышалось скрытое волнение.

– Нет, – ответил он. – Как только стемнеет, мы опять отправимся в путь. Ночью становится прохладнее, и нам будет легче двигаться. Пока поспи немного.

Анри носком ботинка сгреб оставшиеся от костра угольки в кучу.

– Спать, здесь? – запротестовала Лиза.

Солдат отвернулся, чтобы не видеть в ее глазах страх.

– Ну да, здесь. Знаешь, я звонил в отель «Хилтон», но, к сожалению, там нет свободных мест.

– Очень смешно! Настоящий солдатский юмор! – фыркнула Лиза.

– Как умеем, так и шутим, – смиренно ответил Анри.

Лиза начала устраиваться поудобнее, что было почти невозможно.

– Представь себе, что ты в палаточном лагере, – подбадривал ее Анри.

– Никогда не бывала в палаточном лагере, – отрезала она.

– Это меня не удивляет.

Лиза пробормотала что-то невнятное. Он слышал шуршание ее одежды, пока она, наконец, не успокоилась.

– Послушай, – сказал Анри, – от нас ничего не зависит, и мы никак не можем изменить создавшееся положение. Жара не позволяет нам двигаться вперед, тем более что воды у нас совсем немного. Нам остается только смириться и хорошенько, насколько это возможно, отдохнуть.

Лиза взглянула на вход в пещеру, затем на Анри:

– А что, если кто-нибудь сюда влезет, пока мы будем спать? Что тогда? Отвечай, бесстрашный герой!

Опять она настроилась недружелюбно по отношению к нему. И это казалось Анри более для них обоих безопасным.

Уже с закрытыми глазами он сказал:

– Уверен, что твои похитители все еще празднуют победу. И это помогает нам выигрывать время. Но если они уже спохватились, бросились в погоню и находятся где-нибудь поблизости, мы услышим их раньше, чем они сюда пожалуют.

За долгое время службы Анри научился спать с полуоткрытыми глазами и даже во сне быть начеку. Лиза задремала с полной уверенностью, что пока он рядом, ей нечего бояться.