Текст книги "Девианты (СИ)"

Автор книги: Натали Беннетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 35

Ромеро

Имелась целая тонна дерьма, о котором никогда бы не рассказал Кали.

Однако существовали моменты, в которых, как оказалось, ошибался, понимая, что, возможно, ей следовало бы знать.

Сказал, что Брок – ее отец, поскольку не хотел, чтобы она думала, что ее трахает брат.

Она пристально смотрела на меня, голубые глаза не отрывались от ониксовых. Лицо девушки слегка нахмурилось, а я еще даже не начал.

Не имел ни малейшего еб*ного предположения, где находился ее разум. Мозг Кали функционировал на собственной волне; порой было практически невозможно понять, какое дерьмо крутится в ее головке.

По дороге из Иерихона, мы с Коброй обсудили, что стоило, а чего не следовало говорить ей. Лишь поэтому попросил ее поехать с Гриммом. Знаете, я не из тех, кто «дарует свободу». Рядом со мной она могла беситься сколько угодно.

Гримм прекрасно знал, что его младшая сестренка вовсе не такая, как мы с ним, однако, как и наш отец, он доверял мне заботу о ней, и рассказывать то, с чем, по моему мнению, она способна разобраться.

Именно Кобра, чудесным образом, выступил голосом разума. Он отметил, насколько Кали непредвзята, никого не осуждает, может войти в комнату с двумя людьми, разрушившими ее невинность, и остаться внешне спокойной и собранной.

Она была ох*енно сильной.

Знал, что девушка выдержит те детали моего прошлого, которыми собирался с ней поделиться. Подойдя к окну, размял шею.

– Время… оно ни хера не меняет. Независимо от того, сколько лет прошло, все еще помню, будто вчерашний день. Моя мама – третья жена Девида. Я никогда не был близок с ним. Он решил, что у мамы был роман, поскольку цвет моих глаз не соответствовал его. Все складывалось дерьмово, но терпимо, насколько вообще возможно в Ордене. А затем появилась твоя мама, и Девид чертовски помешался на ней. Он трахал ее на стороне. Я был еще маленьким, но помню, что моя мать часто плакала. Лишь повзрослев, осознал, что к чему. Твоя мама забеременела. Девид полагал, что ребенок его. Он выяснил, что она принадлежала человеку, который якобы был его лучшим другом… Броку. Кажется, именно тогда он и спятил. Отобрав тебя у матери, в ту же ночь засунул меня в Шилох (прим.: в Еврейской Библии – фигура/место наказания). Мне было пять лет. Шрамы – лишь последствия проведенного там времени. Мне позволялось выходить раз в месяц. Кроме того, меня кормили, я там спал и проводил все время в уединении. Мужчины приходили навестить меня… и несколько женщин тоже.

Оглянувшись через плечо, заметил, что она ловит каждое мое слово.

– Мать подарила мне тактический нож. В то время мне уже было десять лет. Спустя неделю, посреди ночи, меня забрали из Шилоха и привели в комнату. Иоанн был там, Девид естественно, тоже. И еще трое. Они разложили женщину на полу, с вуалью на голове, по очереди насилуя ее. Избивали до тех пор, пока не раздробили ребра и челюсть. Когда все закончилось, бросили меня там и велели прибрать за собой.

Когда я сдернул вуаль с ее головы, передо мной предстало лицо моей матери. Я убил ее, использовал подаренный ею клинок, чтобы перерезать горло. Исправить ситуацию уже не получалось, и не мог бросить ее умирать, как раненое животное. Самое херовое, что к тому моменту уже ничего к ней не чувствовал. И, до сих пор, не могу заставить себя пожалеть об этом. Помню, что уставился на кровь и приложил руку к ее сердцу. Вначале ощутил, как оно сильно колотится, борясь за жизнь. Но потом, постепенно, стало затихать.

И ты была права, Девид никогда не приказывал нам уйти. Брок схватил нас с Гриммом посреди ночи и вытащил. Он не мог добраться до тебя. Ты всегда была неприкосновенна. Он вернулся, чтобы попытаться, но Девид уже успел перевезти колонию. Остальное – это древняя история. Я вырос каннибалом. Брок приложил все усилия, чтобы я опять превратился в человека. Он мне вроде отца; Гримм – мой брат. Через год мы встретили Кобру.

Со вздохом я повернулся, чтобы взглянуть на нее, и направился обратно к дивану. Мне, бл*ть, требовалось выпить, а я не пил.

– Ром, я…

Поцелуем утихомирил ее.

– Эльф, я не обсуждаю это дерьмо. Мне не нужно, да и не хочу. Просто это то, что хотел, чтобы ты знала.

Ожидал, что она начнет давить. Однако этого не произошло.

– Хорошо. Все понимаю. Обещаю, что больше не подниму эту тему, – Кали подняла мизинец.

Твою мать, она просто идеальна для меня.

Словно полная «киска», соединил свой, гораздо больший, мизинец с ее пальчиком. Она улыбнулась, будто только что подарил ей пони.

– Но ты ведь можешь рассказать мне о своей секте, правда?

– Моей секте? – приподнял брови.

Полагал, она должна была догадаться, что Дикари – это не какая-то там уличная шайка. Я вообще никогда не рассказывал ей об этом. Просто швырнул в свой мир без спасательного жилета и заставил учиться плавать. Пока она еще не захлебнулась, так что, можно сказать, все шло неплохо.

– Правда?

Девушка попробовала посмеяться над выражением моего лица, но потерпела неудачу.

– Расскажу тебе об этом в другой день. А сейчас, почему бы не привести себя в порядок? В шкафу есть одежда. Спускайся, когда будешь готова, – поцеловав ее в щечку, неохотно отстранился.

Мог бы сидеть и разговаривать с ней часами напролет. Но в данный момент, просто хотелось пообщаться с братом.

Глава 36

Калиста

Когда за ним захлопнулась дверь, я подошла к шкафу и заглянула внутрь. Там была целая коллекция одежды в стиле гранж, и несколько платьев. Он всегда был внимателен к различным мелочам.

Перебирая и разглаживая пальцами различные ткани, обдумывала все, что он только что рассказал. Боль, которую испытывала за него, была и физической, и духовной.

Шилох напоминал круглую металлическую водонапорную башню, только без опор. На границе владений Ордена их было три.

Наверху, в потолке – единственное маленькое круговое отверстие, земляной пол и отсутствие уборной. Даже не представляю, как бы себя чувствовала, если бы меня заперли, как его. Конечно, понимала, что ему было нелегко, но все оказалось гораздо хуже. А сейчас, Девид хотел стать его другом? Да ну, нахер.

Не хотела притворяться, что знала, каково это все. Признание в убийстве собственной матери даже не удивило. Возможно, это должно было бы беспокоить меня гораздо больше, чем волновало, но тем не менее, не могла заставить себя вызвать эмоции, которых не существовало.

Все, что осталось на сердце – это бурлящая язва, страдание и душевная мука за маленького мальчика, которым он так и не смог стать, и за то, что с ним сотворили. Теперь понимала, почему он не рассказывал об этом. Нет ничего хорошего в том, чтобы заново пережить эти воспоминания, а мне не нужны конкретные подробности, чтобы составить правильные суждения.

Достала из ящика простое черное платье-футболку, сапоги до колена и, наконец, проклятое нижнее белье.

Ванная комната казалась чем-то из области грез. Она была темной и уютной, комфортной и чистой. Уже несколько месяцев подряд не принимала ванну, поэтому сразу же направилась к большой фаянсовой емкости в центре комнаты.

Скинув обувь и одежду, прошествовала по прохладному кафельному полу к трюмо, где в корзинке лежали пузырьки с жидкостью. Раньше никогда не купалась в пене. В ожидании, пока наберется вода, заглянула в одно из двойных зеркал, пытаясь сравнить то, кем была, и кем стала.

Проблема зеркал в том, что они отражали лишь то, что мы сами видели. Они не могли передать того, что находилось внутри каждого.

Прежде мне хотелось, чтобы люди верили, что во мне есть внутренний свет, и, поступая так, я опустошала себя.

Конечно же, знала, что женщина, уставившаяся на меня в ответ, очень далека от совершенства, но, по меньшей мере, я больше не враждовала с незнакомкой, которой когда-то была она.

Возможно, в ином мире, мне бы посчастливилось с самого начала прожить жизнь, полную любви и счастья, а руки, не запятнал бы красный цвет.

Однако этого не произошло, и я смирилась, поскольку в том мире, для меня не было места. Неважно, какой была моя мать, потому что никогда не знала ее, и ничто этого не изменит.

Меня не волновало, кто является моим отцом, у меня его никогда не было. Ничего не чувствовала, кроме облегчения от того, что перестала быть игрушкой кровосмесительного траха, хотя, то, что происходило ранее, не улучшало состояние.

Погрузившись в теплую воду с множеством пузырьков, откинула голову на бортик ванны и закрыла глаза. Было приятно, что теперь могу ясно думать, не впадая в отчаяние. Мысли уже не казались такой хаотичной зоной боевых действий, внутренний зверь во мне проснулся и учился справляться с жизнью, уже не будучи запертым в клетке. Я находилась именно там, где должна была быть. Пришлось заплатить множеством трупов, чтобы добраться сюда, но, если бы понадобилось, то сделала бы это вновь.

Рожденная уродом, теперь превратилась в девианта-дикаря.

Стала королевой Дьявола.

Дьявол – мой король.

Я обрела собственный покой в его темном мире.

***

Проснулась под теплым пледом в полумраке комнаты. Засыпать вовсе не хотела, лишь на пару минут присела, выбравшись из ванны.

Слышала голоса… множество голосов.

Подскочив с кровати, торопливо оделась в, оставшуюся в ванной комнате, одежду. От кожи исходил аромат разнообразных добавок, которые высыпала в воду. Быстренько почистив зубы и причесавшись, накрасила глаза черной подводкой и поспешила из комнаты.

Едва закрыв дверь, заметила Ромеро. Он стоял на лестнице, обращаясь к полному дому людей. На некоторых были надеты маски и мантии, на других – нет.

Стоя в сторонке, наблюдала, как он обращается с толпой. Совершенно очевидно, что эти люди просто боготворили его и все, что он собой являл. Если Ром говорил, они внимали, как завороженные, а когда двигался, то следовали, будто понукаемые. Прислонившись к двери, с удовольствием оставалась в своем маленьком мирке, еще несколько минут.

– Кали.

Моргнула, когда он возник передо мной.

– Ты полностью потерялась во мне, малышка.

Соединив наши руки, он повел меня к лестнице. Откуда-то доносилась музыка, а от запаха еды слабели колени.

– Я что-то пропустила?

– Лишь то, что все потеряли долбаный рассудок, поскольку ты дома и носишь моего ребенка.

– Я все это пропустила? – чтобы меня услышали, пришлось буквально кричать.

– Кали, твоя тощая задница должна лежать в постели и отъедаться. Ты истощена. И даже не пытайся меня на*бать, я все вижу.

Ублюдок.

Подведя к диванам, он усадил меня рядом с Арлен.

– Оставайтесь здесь, я вернусь, – растворился в общей толпе без объяснений.

Несколькими минутами позже, Ром вернулся с полной тарелкой вкуснятины и бутылкой воды. Присев рядом со мной, передал блюдо. Я вгрызлась в самый сочный бургер на свете и чуть ли не застонала. Даже внимания не обратила, что в нем был лук. В отличие от плоских таинственных гамбургеров, которые обычно ели в Ордене, мясо было жирным и приятным на вид.

Проглотив полный рот, оглянулась на него. Они с Гриммом беседовали, склонив головы. Стоило вернуться к своей тарелке, как взгляд зацепился за Дал. Эта цыпочка была со странностями… что о многом говорило, в моем понимании. Она притворилась, что не пялилась на нас с Арлен, сделав все гораздо более очевидным.

Закончив с едой и водой, поискала урну, но аколит забрал посуду. Он или она, слегка кивнув, попросту удалился.

– Хватит таращиться.

Ромеро, с мягким смешком, подтолкнул меня, от чего я мгновенно растаяла. Последнее время, он частенько так делал… то есть, смеялся. И мне это нравилось.

– Им приятно выполнять подобное дерьмо, – объяснил мужчина.

– Быть сборщиками мусора?

– Мне нужно посетить комнату с горшком, – сказала Арлен.

Она говорила конкретно со мной, но из-за громкого шума, Гримм услышал.

– Пойдем, – он встал и протянул руку, как благовоспитанный сопровождающий.

– Даже не собираюсь спорить с тобой о роли моей тени, поскольку не хочу наделать в штаны, – взяв его за руку, с досадой вздохнула.

Я уставилась им вслед, нахмурив брови.

– Это обязательно случится, – заявил Ромеро с чем-то сродни веселью.

Хотелось бы с ним согласиться, но ничего подобного не заметила.

– А разве вас ничего не связывало с ее сестрой?

– Имеешь в виду, не трахали ли мы все одновременно ее сучку-сестрицу?

– Ага, Ром, именно это и имелось в виду, – закатив глаза, толкнула его в плечо. – Что с ней произошло?

– Она будет оставаться в отеле, пока не наступит день стирки.

Хотелось бы узнать, что он имел в виду, но с этим придется подождать. Проследив за его взглядом, глазами прошлась по всей комнате до места, где Лютер стоял с Дал, и оба выжидающе смотрели в ответ.

– Я сейчас вернусь.

Поднявшись с дивана, целомудренно чмокнул меня в губы, прежде чем двинуться сквозь толпу. Неудивительно, что люди сразу же убирались с его пути, не проронив ни слова.

Не представляя, чем себя занять, просто сидела, удостаиваясь, более чем нескольких странных жестов руками, и искренних ухмылок, одна из них принадлежала рыжеволосой девице, которую помнила со дня посвящения.

– Не хочешь поболтать по-девичьи? – спросила Арлен, подбегая ко мне и шевеля бровями.

Не представляла, как это делается, но можно попытаться.

– Конечно, – усмехнувшись, позволила ей стащить себя с дивана, и пробиться сквозь толпу. Поразительно, но люди тоже быстро ретировались с моего пути.

Мы прошли мимо мужчины, у которого на коленях сидела женщина, поглаживающая свои волосы. Она была полностью обнажена, а горло порезано. Он улыбнулся мне, поэтому решила, что человек вменяем.

Арлен провела меня через заднюю дверь и вывела в теплую ночь. Пройдя на террасу, мы присели.

На противоположной стороне лужайки, виднелись пылающие шатры, внутри которых, корчась от боли, заживо горели некоторые делегаты и сестры Ордена. Их крики выражали мучительную агонию.

Многое из этого, уже наблюдала во время инициации, поэтому, на сей раз, было проще принять все, как должное. Потребовалась бы минута, чтобы полностью адаптироваться, но это, вполне осуществимо.

– Как ты со всем справляешься? – спросила девушка, оторвав взгляд от пожарищ.

– Ну, теперь знаю, что мой отец перевоплотился из главы дерьмового религиозного культа в каннибала, но… плевать. У меня никогда не было родителей. А этот парень, Брок, ничего не меняет.

– Абсолютно понимаю. Моему донору спермы скорее бы хотелось управлять Королевством, нежели быть отцом, – пожала она плечами.

– Управлять Королевством в качестве…?

– Он мэр, – спокойно ответила Арлен, словно, это общеизвестный факт.

– Твой отец – мэр Центуриола? – переспросила я.

– Черт, ты не знала?

Покачала головой. Немудрено, что никто не удивился, когда она налево и направо сыпала познаниями о Королевстве.

Наверное, люди склонны забывать о моих скудных представлениях о мире. Откуда бы мне было знать, кто она такая? Ведь, я не смотрела новости по телевизору, и не пользовалась мобильной связью.

Единственной интересующей меня информацией, были Дикари. Только четыре года назад, я обнаружила собственные музыкальные предпочтения и стиль в одежде.

– Это не совсем то, что обсуждается свободно, но и не секрет. Думала, ты в курсе.

Тон был извиняющимся, поэтому и поверила ей. Просто мне было непонятно, почему она до сих пор оставалась в Пустошах, вместе со своей сестрой. После таинственного ответа Ромеро о Бет, я окончательно убедилась, что во всей сложившейся ситуации, что-то есть, и они оба об этом помалкивают.

Не собиралась лезть в ее дела… включая и ярость к Ромеро, требуя рассказать, какого черта творится, ведь была уверена, что он знал. Но, если бы девушка сама хотела объяснить мне, то сделала бы это.

– Знаешь, что самое безумное? – спросила она.

– Хм-м-м? – рассеянно отозвалась я.

– Если члены Ордена ополчились друг на друга и, либо примкнули к Дикарям, либо просто откололись, и то же самое касается всех остальных, то куда же тогда подевались эти ряженые? Никто не сможет остаться в одиночку в Бесплодных пустошах. Это же, бл*ть, самоубийство.

Дважды, мысленно, прокрутила ее слова в голове.

Она была права.

– Ты права. Существует кто-то еще, третий игрок!

Проклятье, почему же не додумалась до такого? Ведь именно этот вопрос и задавала себе давным-давно: кто, черт побери, кому враг?

Сидя в кресле, уже перебирала в уме, кто бы это мог быть. И начала рассуждать вслух.

– Тот, кто снабжает людей информацией, находится внутри и рядом с главной персоной. Настолько близко, что они точно знали, когда я попалась Ромеро впервые, а когда во второй раз. Ну, и кто мог броситься и сообщить Девиду, что Ром нашел меня?

– Это маленькая сучка Дал, – разговор прервал сочащийся ядом голос Кобры.

Глава 37

Калиста

Все произошедшее после того, как Кобра подслушал наш разговор, было сплошным туманом. В одну секунду, он был там, а в следующую – исчез, несомненно, направившись прямиком к Ромеро.

Ждала вместе с Арлен, но ничего не произошло. Девушка хотела противостоять Дал; но я знала, что лучше дать этой сучке иллюзию безопасности и позволить выпотрошить себя.

Она все еще продолжала общаться с людьми, когда я вернулась в комнату.

В конце концов, оказалась в постели без Рома, полагая, что он от ярости мародерствует в поселениях, или топит щенков. Звук, напоминавший горн, разбудил меня в три часа ночи.

Не успела спуститься в холл, чтобы все разузнать, как Ромеро отнес меня… буквально… обратно в нашу комнату и оттрахал в постели.

Прошло несколько часов, и седовласая женщина с пухленькой физиономией, быстро растеряла остатки своей улыбки, когда ни один из нас не отреагировал так, как она ожидала.

– Сердцебиение – один-пятьдесят четыре, – она вытерла эмбриональный допплер, а затем, и гель на моем животе. – Это хорошо, – добавила женщина, когда безучастно уставилась на нее.

Ромеро сжал мою руку, а я крепко стиснула в ответ. Разумеется, мы были счастливы, но никто из нас не сентиментален. Была так влюблена в него, что готова без колебаний лгать, красть и убивать. Тем не менее, призналась в этом лишь однажды.

Только что узнала, что придурок, который всю жизнь играл в бога, не был моим настоящим отцом, а им оказался человек, который буквально ел первоклассные ребрышки, но не собиралась срываться из-за сердцебиения.

Никогда даже не думала, что с малышом «Д» что-то не так. Он был жив и здоров. Великолепно.

Согласно странноватому колесику, которое вертела доктор, срок был чуть больше двух месяцев. Она задала мне хренову тучу вопросов о болезненности, утомляемости, пристрастиях.

За исключением того, что стала больше спать, чувствовала себя так же, как и прежде. Взяв образцы крови, она дала мне пилюли, которые выглядели непомерно большими, чтобы проглотить, а затем мы покинули ее, чтобы дать организовать все необходимое, что понадобится ко дню Д.

– Паршиво с твоей, гм, особой, – сказала я двадцать минут спустя, когда мы вошли в просторную гостиную.

Не ответив сразу, он подошел к холодильнику и достал две бутылки воды, передав одну мне, когда вернулся на диван.

– Не удивлен, что она так поступила, но хотелось бы, чтобы был.

Дерьмо. Это не самая сильная моя сторона. Неловко протянув руку, похлопала его по спине.

– Какого хрена ты творишь? – перестав разглядывать Сигил на стене, он уставился на меня.

– Пыталась утешить тебя, засранец, – отдернув руку, положила ее на колени.

– Ты успокаиваешь меня своей киской или ртом, а время от времени – мудростью.

Вот же хрен. Прикусила щеку, чтобы не улыбнуться.

– Арлен вчера столкнулась с Дал и теперь пропала, – бросил он небрежно, будто сообщая, что небо голубое.

– Исчезла в смысле, что ее необходимо найти в течение сорока восьми часов, или же пропала, то есть, разозлилась и сбежала?

– Она не могла бы уйти, даже если бы захотела; это не так работает. Исчезла в том смысле, что у нас нет никаких следов, чтобы начать поиски. Сигнализация сработала, а я знал, что ее включили специально. Дал воспользовалась отвлекающим маневром, чтобы вытащить Арлен с аколитом. Это не случайность, Кали.

– Выходит, она просто ждала, когда Арлен надерет ей задницу? – предположила, что он имел в виду именно это.

– Завтра Дал собиралась уезжать и загодя узнала о сходке, – объяснил он неспешно, словно я и так должна была это понимать.

– Хочешь сказать, что это должно было случиться независимо от обстоятельств? Зачем ей похищать Арлен… ох… – прервалась. – Проклятье. Ну, почему тебе обязательно нужно трахаться с чокнутыми сучками?

Встав, принялась расхаживать.

– Не сваливай это дерьмо на меня. Мне пох*й на Арлен. Может ей прямо сейчас рвут киску и задницу. А мне, по-прежнему, похер.

– Какой же ты твердолобый хрен. А если это должно было все равно произойти, откуда тебе знать, что Кобра не был тем, кто спугнул ее?

– Кобра не настолько чертовски туп. Не оскорбляй его или мой интеллект. Я смотрел камеры… видел, как все случилось. Он пришел ко мне, мы собирались выжать из нее все, что можно, разработав план. Неизвестно, с кем она работает. Арлен не должна была сталкиваться с ней в одиночку.

Ох, уж этот засранец. Он не винил мою подругу в самоубийственном поступке своей бывшей.

– Ну, у тебя же все всегда продумано, поэтому уверена, что не составит труда разработать план, чтобы вернуть ее, ты, надменный…

– Кали, – как гадюка, сделав выпад, он схватил меня за шею.

– Это не игра, Ро…

Пискнула, обнаружив, что верхняя половина тела перегнута через диван.

– Даже и не подозревал, что шучу, – он залез под платье-рубашку и грубо дернул трусики вправо и влево, пока они не разорвались от натяжения. – Сожгу все до единой пары этих ублюдков.

– Мы не можем это сделать…

– Заткнись, бл*ть, – раздвинув мне ноги, он с легкостью ввел два пальца. – Совершенно очевидно, что твоя киска хочет этого. Ты, мать твою, вся мокрая.

Ром приводил меня в бешенство. Всегда была готова кончить для него. Мог наступить хоть конец света, а я все равно осталась бы готова.

Зарычав и оттолкнувшись, подалась вперед, с шипением, когда его рука опустилась на мою задницу. Звук расстегиваемой им молнии, казалось, эхом отдавался в просторной комнате.

– Знаешь, что? – спросил он, одним быстрым движением проникая в меня. – Почему тебе всегда нужно открывать свой остроумный ротик?

Крепко сжав мою шею, выгибал бедра так, чтобы каждый толчок получался мощным, впечатывая меня в кожаный диван. Попыталась ответить ему, но мозг, казалось, стер все знания английского языка, оставив способность лишь стонать.

– Нравится, как трахаю тебя, Кали?

Мужчина немного сдвинулся, проникая глубже, заставляя меня подняться на цыпочки. В ответ, я приглушенно мычала, вцепившись пальцами в кожаное покрытие.

– Если хочешь кончить, то придется умолять. Заставь меня считать, что заслуживаешь этого.

– П… пожалуйста.

Смогла лишь выдохнуть. И это – лучшее, что удалось сказать. Не представляю, как он ожидал, что буду молить, когда даже говорить не в состоянии.

Мое тело ударялось о диван, пока Ром не выказывал никакого милосердия. Яйца больно врезались в промежность.

Ощутила, как по позвоночнику струится холодок. Кончила с безмолвным криком, застыв в его руках. Член дважды дернулся. Издав, почти неслышимый рык, мужчина обрел собственное освобождение.

Прежде чем отстраниться, прислонился лбом к моему плечу, сменив на легкий поцелуй.

– Я пытался сказать тебе, что, похоже, знаю, где они могут находиться.

Опустившись на диван, старалась отдышаться. Ну почему он сразу не начал с этого?