Текст книги "Девианты (СИ)"
Автор книги: Натали Беннетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 27
Ромеро
Она пристально смотрела на меня с противоположной стороны костра. Гипнотические голубые глаза светились подобно луне.
Как только назвал ее ревнивой, то сразу понял, что облажался. Если бы взглядом можно было убить, мой член был бы уже подброшен на двенадцать футов в воздух и испепелен. А ведь она считала, что я скрывал от нее какую-то информацию. Брок, на самом деле, дал мне зацепку, хотя то, что мы обсуждали, не имело к этому ни малейшего отношения.
Что следует за тем, когда выжил из ума? Именно то, что она сделала со мной.
Девушка просочилась мне под кожу, как токсичный яд. Чертовски ненавидел ее. Был зависим от нее. Я, бл*ть, любил ее. Полагаю.
Кали оказалась единственной вещью, которую невозможно контролировать, а это лишь усиливало мое стремление владеть ею.
В ее руке была баночка с томатным супом, которую Брок вручил, а рядом находилась Арлен, откровенно сторонящаяся Гримма.
Не будь девушка такой преданной, то выпотрошил бы ее и получил от этого огромное удовольствие, но Кали была необходима, по крайней мере, единственная подруга, которая не поимела бы ее.
Уж точно не Дал. Она мне и двух слов не сказала с тех пор, как ее пнули под зад. Да и я уже давно ей говорил, что между нами ничего не будет, не упоминая даже о том, что это было много лет назад. Не стал бы совать член во все доступные дырки. Слишком уважал себя, чтобы так поступать. И Кали, она – все для меня. Никогда бы не дал сучке нечто, способное вскружить ей голову.
Однако мои эмоции по этому поводу не имели значения. Она все еще хотела прикончить Дал.
Большинство мужчин беспокоились о том, что их женщина способна уничтожить бывшую пассию, выражаясь метафорически. В действительности, мне приходилось следить за тем, чтобы сумасшедшая задница Кали не пырнула ножом мою, посреди ночи.
Не сводя с нее пристального взгляда, оторвал кусочек жареной плоти от фаланги пальца, который сжимал в руке, и медленно втянул в рот. Не смог сдержать ухмылку, когда ее ротик открылся в шоке. Человечина – не так уж плоха, на мой взгляд. По вкусу сильно напоминала свинину. Порой, даже настолько похожа, что можно было бы поменять местами, и тот, кто не ел людей, не заметил бы никакой разницы.
Конечно, это не было бы специально выбранным мной блюдом, но не собирался отказываться от него из-за предрассудков.
Я вырос, питаясь этим дерьмом. Гримм, Кобра и Дал занимались тем же самым, привыкнув к изысканному вкусу.
Кали так сосредоточилась на наблюдении за тем, как я ел, вообще не замечая, что Брок уставился на нее. Нельзя сказать, что винил этого мужчину. Он не видел собственную дочь больше десяти лет. В прошлый раз она сильно плакала, поскольку он уезжал, забрав с собой Гримма и меня, но не ее.
Никого из нас она не помнила. Однако, мы никогда о ней не забывали – маленькая грустная девочка в розовой ночной рубашке, которая была так ужасно бледна, что походила на привидение.
Может быть, когда-нибудь и расскажу ей, но не сейчас. Это одурманит ей разум и заведет туда, куда пока не хотелось соваться.
Брок согласился, что так будет лучше, и убедился еще больше, когда Кали сказала про то, что Дал – акушерка, мужик легко сложил два и два.
Встав, вытер руки о джинсы, желая убраться подальше от всей этой кутерьмы. Не зря же тогда оставил все это позади. Брок стремился к полноте отношений между отцом и сыном, а я давал лишь крохи.
Больше ничего сделать не мог. И никто из нас никогда не пытался.
– Отправляемся в три; это семь часов пути. Арлен, Гримм покажет тебе, где вы будете спать, – объявил я и, повернувшись к Кали, многозначительно поманил пальцем.
Девушка пожелала подруге спокойной ночи и направилась прямо ко мне.
Даже взбешенная и, скорее всего, испытывающая брезгливость, она смотрела на меня так, будто я – единственный мужик в этой гребаной вселенной. Каким бы извращенным или ненормальным ни был, она всегда находилась рядом, принимая каждую темную, мерзкую сторону моей сущности.
Кали позволила мне взять ее маленькую ладошку и повести к трейлеру, в котором остановились.
– Дамы вперед, – галантно указал жестом, отперев дверь.
– Не вижу тут никаких дам, любезный сэр, – ответила девушка с дрянным английским акцентом, сделав пару шагов внутрь. – Вау, – выдохнула она, осматриваясь.
Не то, чтобы было на что любоваться.
В комнате имелся один старый клетчатый диван, который раздвигался в односпальную кровать, ванная комната, с душевой кабиной, и мини-холодильник, с микроволновой печью. Единственный работающий фонарь – тускло-желтый, который сейчас горел в туалете.
– Тут все еще пахнет тобой.
– Что за херня? Это хорошо или плохо?
Щелкнув хлипким замком на двери, сдернул с дивана пару подушек и отбросил их в сторону.
– Хорошо. От тебя пахнет экзотично, это заводит.
– Очень странно, детка. В любом случае, здесь есть душ, в котором можно помыться. Единственный температурный режим – слегка тепловатый.
Неожиданный смех привлек мое внимание.
– И сколько же им лет?
Она взяла в руки коробку с резинками, лежавшую на ночном столике.
– Осталось всего лишь два. Ром, я знаю, что ты не притащил бы меня в трейлер, в котором вы с Дал обычно занимались анальными играми.
– Откуда ты знаешь, что это была Дал?
– Тот странн… твой отец сказал нечто о том, что снова увидит ее через безумно-сумасшедшее количество лет. Однажды он все же отвлекся от разглядывания меня, – она поджала губы, погрузившись в размышления, а затем отогнала их. – А ведь я лишь пошутила – не такая уж и мелочная. В смысле, это так, но мне хотелось бы пообниматься с тобой, пока не перейдем к кровавым расправам.
Склонив голову, бесстрастно изучал ее. Она говорила искренне, но такое не в ее характере.
– Никаких требований, чтобы рассказал тебе все, что хочешь узнать, и детали моего прошлого? По крайней мере, я ожидал, что выдашь хоть что-нибудь насчет моего пристрастия к человечине.
Вздохнув, она уперлась руками в бедра.
– Я хочу знать о тебе все, что только возможно, Ром. Происхождение всех этих шрамов под чернилами и то, как ты вообще оказался здесь с этим человеком. Плевать на твое пристрастие. Таким уж тебя вырастили. До тех пор, пока здесь нет шведского стола с человечиной, я не против, даже если это отвратительно. Типа, действительно, вызывающая рвотный позыв мерзость. – Она сморщила носик. – Хочу знать, как ты встал во главе Дикарей. Почему скрываешь от меня такие пустяки, как мобильник, и что думаешь про малыша, о котором мы, похоже, говорим лишь в кругу друзей. Хочу узнать просто уйму всего, и если не желаешь говорить о прошлом, то хотя бы дай знать, что же происходит в настоящем. У меня никогда не было собственной жизни; тебе известно все. Со мной обращались, как с дрессированным животным. Говорили, когда показываться и как. Если я не участвовала, меня запирали в комнате с кучей фарфоровых игрушек на полках. Я чертовски ненавидела этих кукол. Ты – моя новая кукла. С тобой я хочу провести жизнь.
Бл*ть. Впервые в жизни я ощутил себя полным мудаком, поскольку не нашел слов, чтобы достойно ответить на то дерьмо, которое только что вырвалось из ее рта. Для Кали это была зрелая речь, которую она только что выдала.
Девушка пустилась в некие логически-эмоциональные разглагольствования, которых я избегал, как черной, мать ее, дыры. Половинчатая откровенность – лучшая политика, верно?
– Не представляю, как ответить даже на половину того дерьма, что ты выдала. Просто есть вещи, которые никогда не смогу рассказать. Не в ближайшее время, – или, бл*ть, никогда вообще, добавил безмолвно.
Поднявшись с выдвижной кровати, подошел к ней. Кали – сильная, никогда не стал бы этого отрицать, но она также была хрупкой. С самого первого дня, когда девочка проснулась в моей постели, знал это.
Будь катализатором всего какая-нибудь очередная сучка, я бы ее не пощадил, но это – моя королева. Не мог рассказать Кали о сделке с ее мамой, поскольку это чересчур сильно затрагивало мое прошлое. С неохотой поведал о сделке с Дженис.
Не стал говорить правду о Тиффани, или, как она ее знала, Тилли. Дабы она не пыталась спасти Тито, разложил кусочки и фрагменты неполной головоломки. Девушка восприняла все это практически без всякой реакции, лишь потому, что все они воспользовались ею.
Тиффани никогда не заботилась о ней. Для того, чтобы подобраться к Девиду, по моему приказу, она использовала ее еще до того, как я вообще узнал о существовании Кали.
Рассказал ему, кто она такая, когда уже не мог предугадать следующий шаг сучки. В ту ночь, отправляя Тифф, понимал, что он сожжет ее заживо.
Девид месяцами трахал ее, думая, что она – отверженная шлюха, жаждущая властного мужика. Кали никогда не подозревала об их отношениях, и по какой-то причине, Девид не рассказывал ей об этом.
Он многого ей не говорил.
Как же я это исправил? Очень просто – никак. Ведь она слишком многого не знала. Постоянно подталкивал лишь в нужном мне направлении. Я – эгоистичный ублюдок-манипулятор, лишенный стыда.
По большому счету, оказывал ей услугу. Кали потеряла рассудок. В этом даже не было сомнений. Она по-детски маниакальна и даже не осознавала этого. Иногда казалось, что с этой малышкой я словно иду по натянутому канату, где смешалось дозволенное и запретное.
Благо, что знал, как с ней обращаться. Она – вдребезги разбитое отражение меня самого. Только не понимала, что делать с осколками. Я сделал все за нее.
Заботиться о том, чтобы внутренняя ее опустошенность оставалась мрачной и непристойной – благо для нее. Разврат успокаивал разум лучше, чем любое лекарство.
Возможно, вначале было проще убить ее и избавить от страданий, но теперь уже было слишком поздно. Не мог отпустить девушку.
Эта великолепная исковерканная душа – моя, и я никогда ее не отдам. Она заключила сделку с дьяволом, не ведая условий. Никогда не обещал, что все будет справедливо, лишь то, что все будет бесконечно.
Наш ребенок – совсем другая история. Очень давно хотел этого именно с такой женщиной, как она.
Положив руки ей на бедра, слегка сжал.
– Начну с самого главного, что ты сказала. Даже не думай, что не хочу нашего малыша. Эльф, ты знаешь, что не прыгаю и не роняю дерьмо от радости, когда счастлив. Но он более чем желанный. Понимал, что делал, когда поместил его в тебя.
Кали улыбнулась мне, а я поцеловал ее кончик носика. Однако, чего не сказал, так это то, что у меня имелось вполне достоверное предположение о том, откуда она вообще догадалась о беременности. От этого захотелось прикончить тех ублюдков в десятки раз сильнее, чем ранее. Как только все стало известно, понял, что они натворили. Необходимо было дать ей понять, что с ребенком все будет в порядке.
– Не беспокойся о нем. Как только вернемся домой, попрошу лучшего врача, которого смогу найти, быть наготове.
Поцеловав Кали в лоб, продолжил готовить постель.
– И для протокола, мне было всего-то пятнадцать, когда у нас с Дал это произошло. В последний раз двадцать два. Это было много лет назад и…
Какого хрена я вообще ей это объясняю?
– Ты – все, что я вижу, мне больше никто не нужен. Ты – безумная сучка, но идеальна для меня.
– Ах, Ром. Это самое прекрасное, что ты когда-либо говорил. Ты в моем сердце.
Комната погрузилась в безмолвие, когда мы оба замерли и уставились друг на друга. Она оказалась так близка к тому, чтобы сказать эти три слова о том, что, как уже понимал, чувствовала.
– А ведь твой член не был таким большим в пятнадцать лет; хорошая попытка. И сколько же раз тебе приходилось надевать их на себя? – Кали рассмеялась, и вот так просто мы выпутались из чертовски неловкой ситуации.
Усмехнувшись, обхватил себя руками.
– Малышка, ты же знаешь, что о моем члене всегда ходили легенды.
– Ты просто не мог этого сказать, – засмеявшись громче, запустила в меня коробкой. – Пойду умоюсь.
Спустя десять минут, она вышла совершенно обнаженная. Начиная с длинных светлых волос, прикрывавших ее сиськи, что идеально ложились в мою руку, и заканчивая упругой круглой попкой, она выглядела просто неземной. Мой член мгновенно пришел в готовность.
Конечно, пока еще девочка не полностью вернула прежний вес, но выглядела гораздо лучше, а синяки, оставленные мной, все еще виднелись… это плюс. Шрам на том месте, где ее зашивал, отлично зажил.
Впрочем, сейчас речь шла не обо мне, а о ней, ее эмоциональных всплесках.
Возможно, дело было в моей неопытности, поскольку так долго имел дело с женщиной, не убивая, но уже понимал, что, скорее всего, дело в потребности пролить кровь.
Можно сдерживать тьму лишь до тех пор, пока демоны не возьмут верх и не разрушат все на своем пути. Она была готова вырваться на волю, словно бомба с часовым механизмом, которая рванет, как только нажму правильную кнопку.
Поутру ее оковы спадут, и скрывающийся у поверхности адский монстр вырвется на свободу, никогда не будучи вновь запертым. Хотел, чтобы каждый закоулок ее порочного разума был вовлечен и готов к действию.
А пока довольствовался тем, что доставлял ей наслаждение. Молча, взяв Кали за бедра, попятился назад и присел на раздвинутую кровать.
– Что ты делаешь?
Она хихикнула, когда я лег на спину и потянул ее за собой, прижимая крошечное тело к своему.
– Хочу, чтобы твоя киска оказалась у моего лица.
– Ох.
Вся манера поведения девушки изменилась. Практически учуял, черт побери, аромат возбуждения.
Обхватив ее замершее тельце, раздвинул бедра, стиснул попку и расположил над своим ртом.
– Откройся для меня, Эльф.
Моментально подчинившись, она положила одну руку на спинку кушетки, а другой раздвинула губки киски.
Крепко сжимая ее ягодицы, медленно провел языком от клитора к попке, а затем обратно, слегка касаясь маленького узелочка. Дыхание Кали уже изменилось, стало учащенным, я знал – ей не потребуется много времени, чтобы кончить.
– Оседлай мое лицо, малышка. Почувствуй мой язык внутри своей тугой киски и трахни его.
Произнесенные слова завели ее, возбуждение покрыло все вкусовые рецепторы. У девочки – терпкий вкус. Входя языком внутрь и обратно, грубо сжимал ее попку.
– Ром.
Наполовину задыхаясь, наполовину хныча, она извивалась на моем лице так сильно, что при каждом вдохе запах ее аромата проникал в нос, а подбородок заливали соки. Потянувшись вниз, девушка схватила меня за волосы.
Она трахала мой рот, будто от этого зависела вся ее жизнь, стонала так громко, что не удивлюсь, если нас опять услышит весь лагерь.
– Прямо так, – вскрикнула Кали, прижимаясь к моему языку промежностью, пока я проникал внутрь, проталкиваясь так глубоко, как только мог. Стоило мне лишь немного прикусить клитор, как она кончила, бедра сомкнулись с обеих сторон, а маленькая фигурка затрепетала.
Продолжая двигать языком внутри, слизывал каждую каплю, наслаждаясь вкусом. Наконец, когда дрожь утихла достаточно, чтобы шевелиться, и перевести дыхание, ее тело скользнуло по моему, подобно змее, и она вылизала следы своего возбуждения с моего лица.
– Ром… – пролепетала она, расположившись прямо над моим болезненно-твердым членом. – Это…
– Даже не смей говорить, что все в порядке. Ты позаботился обо мне. Позволь, заняться тобой.
Одарив меня дерзкой улыбкой, она развернулась так, чтобы я получил шикарный вид на кремовую попку и влажные бедра.
Мой член оказался у нее во рту меньше чем через минуту, и там он оставался до тех пор, пока сперма не залила ей горло.
Глава 28
Калиста
Несомненно, Ромеро заставил меня подняться и выйти из трейлера еще до рассвета.
Арлен шагала рядом со мной, словно оживший мертвец – абсолютно не ранняя пташка.
Чувствовала себя прекрасно… в некотором смысле легко. Я спала, как убитая, а проснулась от слов Рома, постоянно звучащих в голове.
– А где твои люди? – поинтересовалась, запоздало осознав, что аколитов нет.
– Имеешь в виду наши люди? Отправил их вперед. Мне нужно попрощаться с Броком.
Кивнув, зашагала дальше. В воздухе ощущалась прохлада и слабый аромат приближающегося дождя.
Как по волшебству, Брок появился у входа в трейлерный парк, засунув руки в карманы.
– Направляетесь обратно, да?
Шагнув вперед, протянул Ромеро руку.
– Буду на связи. Если понадобится что-нибудь, ты знаешь, как связаться со мной.
Они пожали друг другу руки так, словно были деловыми партнерами, а не отцом и сыном. Переведя взгляд на меня, мужчина выглядел практически так, будто собирался обнять. Инстинктивно, всем телом прижалась к Ромеро.
Брок кивнул, словно я подтвердила что-то.
– Она будет в безопасности с тобой, сынок.
Какого черта? Разве меня не было напротив? Лишь когда мы вернулись в лес, направляясь вверх по тропе, до меня дошло, что мужчина вполне мог бы помнить мою копию, если уж находился в Ордене, как рассказывал Ромеро.
Сейчас же, почти сожалела, что не сказала парню и десяти слов, но он выбил меня из колеи. Возможно, вся троица и была им воспитана, но ребята вовсе не походили на него. Конечно, хотелось задать вопрос, но это бы означало, что снова придется спрашивать о прошлом, а мне уже надо перестать давить на него, если он вообще намерен что-то поведать.
С бешеной скоростью наша группа добралась до джипов, и лишь звук шагов нарушал безмятежную тишину.
Как только мы двинулись в путь, Арлен задремала, оставив бодрствовать меня, Гримма и Ромеро.
– Мы точно знаем, что кое-кто находится в хижине, – объяснил Ромеро.
– Хорошо, – ответила я. – Знаешь, кто?
– Епископ Марко. Помнишь что-нибудь о нем?
– Ну-у-у… – предполагала, что он не имел в виду под «помнишь» то, что Марко не способен оттрахать даже бумажный пакет.
– У Марко есть жена, Вероника. Она навещала меня вместе с ним. Больше ничего не знаю, – на секунду задумалась, почувствовав прилив воодушевления. – Так каков план?
– Никакого плана нет, кроме как уничтожить всех ублюдков, чтобы мы могли вернуться домой.
***
Сгрудившись на окраине участка, мы походили на солдат, готовящихся к атаке. Не хватало лишь Дал, которая не участвовала в подобных зверствах. Точная формулировка ее фразы. Понятия не имела, зачем она вообще явилась. Не похоже, что ей надо было проводить медицинский осмотр, или что-то в таком роде. Самочувствие было прекрасным.
– Для уточнения, у нас нет плана?
Мы заметили двух делегатов, стоявших на страже у переднего и заднего входа в хижину, поэтому войти прямо внутрь не представлялось возможным.
– Я разберусь, сестренка, – сказал Кобра, заговорив впервые с момента прибытия.
Дерзко подмигнул всем нам, а затем скрылся.
– Что он собирается делать? – поинтересовалась Арлен, прежде чем я успела.
– Убьет их до того, как они успеют сообразить, что он там. Именно так парень заслужил свое прозвище. Он очень быстрый и ядовитый.
Разумеется, сначала он расправился с делегатом у заднего хода. Я не видела этого, поскольку была слишком занята наблюдением за тем, кто находился у парадного. Посмотрев назад, заметила мужика на земле, в луже крови.
– Готова это сделать? – спросил Ромеро со злобной ухмылкой на лице.
– Неужели тебе реально необходимо спрашивать?
Чувствовала себя хищником, готовящимся полакомиться добычей. Мои демоны плескались под кожей, желая поиграть с ним.
– Тогда, пойдем.
Ром осторожно взял меня за локоть и подтолкнул вперед, держа между собой и Брайсом.
– Некоторые вещи никогда не меняются, – усмехнулся Гримм, когда из хижины послышались вопли.
Мы прошли прямо в парадную дверь, которую Кобра оставил открытой, захлопнув ее за собой.
– Взгляните-ка, они здесь, – объявил Кобра, разворачивая блондинку за волосы так, чтобы она оказалась лицом к нам. На парне больше не было перевязи, он использовал свою больную руку, чтобы удержать ее на месте. Уверена, что доктор не одобрил бы такого.
Гримм направился прямиком к лестнице, уверенно поднимаясь по ней.
– Привет, Вики, – с улыбкой махнула пальчиками. – Где Марко?
Наверху хлопнула дверь, что-то грохнуло, а спустя миллисекунду по ступенькам скатилось тело.
– Неужели людям до сих пор неизвестно, что прятаться под кроватью – самое тупое, что можно придумать?
Гримм вздохнул, стук его тяжелых сапог по деревянной лестнице затих, когда он вернулся к нам. Перешагнул через Марко, который в шоке озирался по сторонам.
– Ты бросил свою жену, чтобы спрятаться под кроватью? Серьезно? – фыркнула Арлен, усаживаясь на кожаный диван.
– Чего вы хотите? – спросил Марко.
– А какого хера, по-твоему, нам надо? – парировал Ромеро скучающим тоном. – Эльф, почему бы тебе не разъяснить этой очаровательной паре, что должно случиться?
– Ох, хорошо, разумеется, – прочистив горло, открыла рот и закрыла его, когда Марко попытался сбежать.
– Ну, нельзя же быть таким тупым, – Гримм схватил его за шею и отшвырнул к стене, как йо-йо.
Он вновь грохнулся на пол с громким стуком и болезненным стоном, из носа хлынула кровь.
– Продолжай, – подбодрил Гримм, поставив ботинок на грудь Марко, чтобы удержать на месте.
– Ох, ты собираешься умереть.
Я посмотрела на Марко и пожала плечами. Вики захлебнулась рыданиями, все, что она выкрикивала, заглушалось рукой Кобры.
– Не стоит так драматизировать, Вики. Ты тоже умрешь.
– Это твое шоу, малышка. Скажи-ка нам, как ты хочешь со всем этим разобраться.
Ромеро обнял меня, ожидая, когда я заговорю. Все они уставились выжидающе, даже Арлен.
– Послушай, – Ромеро развернул нас так, что мы оказались лицом к лицу, – не существует неправильного способа прикончить кого-то. Расслабься и позволь своей гребаной безумной головке выполнить всю работу.
– Разумеется, ты прав, – кивнув, вдохнула я, а затем выдохнула в тот момент, когда вспыхнула «лампочка». – Насколько часто Девид проверяет их?
– Раз в полдень, другие делегаты появляются в четыре, чтобы произвести смену караула, – ответил Кобра, потрепав Веронику по волосам.
– Хорошо, тогда мы, наверное, должны попытаться разговорить одного из них. И, хм, мне нужны иголка и нитка, пожалуйста.
Никто из ребят даже не поинтересовался, что, черт побери, я собираюсь делать. Все они, за исключением Ромеро, разбрелись в разные стороны.
– Как ты хочешь вынудить их заговорить?
– Думала, что кто-то из вас займется одним, пока я поработаю с другим.
– Видишь, просто позволь своему разуму сделать всю работу за тебя. Это естественно, – поцеловав меня в висок, встал рядом, оберегая.
Я осмотрела открывшееся помещение: Вероника и Марко находились связанные, с кляпами во рту, лицом друг к другу, в центре комнаты, сидя на больших потертых обеденных стульях.
Дом был простым и уютным, ничего особенного в нем не наблюдалось. Весь интерьер выдержан в деревенском стиле.
– Я принес сумки, – объявил Брайс, возвращаясь в хижину с двумя большими вещмешками.
– Нашла нитку с иголкой, – воскликнула Арлен из ванной комнаты в дальнем углу, выходя оттуда, и поднимая в воздух швейный набор.
– Спасибо.
Взяв его у нее, я проследовала туда, где сидела Вероника. Ромеро передвигался со мной, словно безмолвная тень.
Гримм и Брайс расположились у разных окон, чтобы следить за происходящим.
– Ладно, я кусаюсь. А ты что делаешь? – поинтересовался Кобра, наклонившись и положив руки на колени.
– Полагаю, что могу начать с этого. Послание, оставленное в Вуфорде, натолкнуло меня на мысль, – открыв швейный набор, посмотрела на варианты цветов. Вероника была блондинкой с карими глазами. Я поднесла катушку ее лицу темно-розового цвета. – М-м-м… – покачав головой, взяла фиолетовый и смахнула им одну из ее слезинок.
– Что скажете, ребята? – спросила на всю комнату, но при этом взглянула на Ромеро.
– Если нравится тебе, то и мне тоже, – проведя рукой по моим волосам, он предоставил чуть больше пространства.
– Ну? – мельком взглянула на остальных.
– Думаю, мы будем придерживаться того, что озвучил Ромеро, – наконец ответил Брайс.
– Как же это типично по-мужски, – проворчала Арлен. – Выглядит здорово, Кали.
Одарив девушку благодарной улыбкой, занялась вдеванием нитки в иголку, тщательно подбирая ту, которую хотела бы использовать.
– Что типично по-мужски? – спросил Гримм.
– Это все равно, что Кали спросит Ромеро, как выглядит в платье, а он даст такой ответ; типично по-мужски. Не желая оскорбить, – вздохнула она.
Мертвая тишина длилась всего пару секунд, прежде чем все рассмеялись.
– Ты что, бл*ть, серьезно? Мы, вероятно, самые агрессивные мужики, которых вы когда-либо встречали.
– Если когда-нибудь Кали спросит меня, как выглядит в платье, я отвечу, что это не имеет значения, поскольку оно скоро окажется на ее талии.
– Ром! – притворно возмутилась, чувствуя, как зарделось лицо.
– Знаешь, думаю, что ты прекрасна в любом образе.
Кивнула, не обращая внимания на то, что в комнате полно зрителей, наблюдающих отвратительно ласковый момент между нами.
– Великолепно. Теперь, может быть, Кали вернет моему брату его яйца и двинемся дальше, – пробурчал Кобра.
– Заткнись, это был однозначно стоящий интим, – возразила Арлен.
– Неужели это все, что нужно? – без всякого юмора поинтересовался Гримм.
Оскалившись, она отмахнулась от него.
– Получилось!
Я взволнованно подскочила со своего места, где стояла на коленях на полу. Оглянулась на Ромеро.
– А теперь можно поиграть?
– Думал, ты никогда не спросишь.
