Текст книги "Расплата (СИ)"

Автор книги: Натаэль Зика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Понимаю, вопросы наследства не должны стать достоянием посторонних ушей, но и ты меня пойми! Мы только что поженились, а моя жена уже закрывается с другим! Как ты думаешь, что о нас подумают слуги, и какие версии отправятся в общество? В общем, ты меня услышала. Если надо будет что-то обсудить – встречайся с юристом в гостевой, и двери пусть остаются распахнутыми. Гостевая больше кабинета, если говорить вполголоса, то из коридора даже при открытых дверях никто ничего лишнего не услышит. Зато все увидят, что вы там ничем предосудительным не заняты.

– Я поняла, – она решила не спорить.

Но в глубине души поднялся протест: значит, у него Карина, а ей даже деловые вопросы надо решать у всех на глазах? Чтоб не дай бог, кто не подумал, что у Олежки прорезаются рога? Правильно говорят – каждый судит по себе…

– Ужин в семь? – Левин бросил взгляд на часы. – Я к себе – освежусь и спущусь в столовую.

Лиза вспомнила, что велела Василине готовить на две персоны и поспешила на кухню.

Ужин прошёл кое-как.

Левин всем своим видом показывал, что он тут хозяин, а Макаров – третий лишний.

Не в том смысле, что он подозревал юриста в матримониальных или постельных видах на Лизу, а в том, что они молодожёны. И им хочется остаться вдвоём.

Плевать, что чёртов турист видел Карину и наверняка понял, какие их связывают отношения. Здесь и сейчас он, Олег, женат на Елизавете Рузановой, так что будь добр, незваный, сиди и не отсвечивай!

В идеале – вообще на глаза не показывайся.

Надо отдать должное Макарову – тот специально не нарывался, держался сдержанно и предельно корректно. По дому не болтался, к Лизе не приставал и не пытался остаться с ней наедине. Но при этом дотошно вникал во все детали, предельно внимательно проверял документы и, как Олегу казалось, глаз не спускал именно с Левина, а не с его жены.

Поэтому присутствие в доме постороннего Левину категорически не нравилось.

Скрипя зубами и скрепя сердце*, Олег таки перебрался в особняк. Теперь на дорогу до офиса приходилось тратить уйму времени, но оставить жену без присмотра, когда под одной с ней крышей бродит холостой мужик, Левин никак не мог. Тем более что ему, как супругу, настоятельно требовалось наладить с женой отношения.

А ещё в голове держалась мысль, что отсрочка, длинною в год может быть не единственным сюрпризом дедушки Коли.

И первая ласточка прилетела уже на следующее утро.

Чтобы не опоздать на работу, пришлось встать почти на два часа раньше, и Олег пребывал в наисквернейшем расположении духа.

– Доброе утро! – в отличие от хозяина, Макаров буквально излучал энтузиазм и бодрость. – Приятного аппетита!

Вместо приветствия Олег одарил поверенного нечитаемым взглядом и что-то невразумительное буркнул себе под нос. А с того, как с гуся вода – продолжая бесить цветущим видом, юрист сел за стол и с аппетитом принялся за еду.

Через минуту в столовую вошла Елизавета.

– Доброе утро! Олег, а где ключи от квартиры из дома Лансере? Я не могла уснуть и чтобы скоротать время решила перебрать документы и прикрепить к ключам бирочки – какие от чего. И обнаружила, что один комплект отсутствует.

– Делать тебе нечего, – буркнул Левин, обозревая накрытый к завтраку стол. – Да, я взял их. Вчера заезжал, смотрел, что там нужно сделать в первую очередь.

– Ты собрался делать ремонт? – удивилась Лиза. – Зачем? За квартирой смотрят, там чисто, краны не текут, штукатурка не сыплется.

– Чисто, да, но предпродажная подготовка всё равно требуется, – ответил Олег. – И я…

– Постой, какая ещё предпродажная подготовка? – Лиза отложила приборы. – Я не собираюсь её продавать!

– Глупости, зачем нам это старьё? Жить никто из нас там не будет, так к чему держать лишнее обременение? Лучше от него избавиться, а деньги вложить в дело.

– Я не собираюсь её продавать! – повторила жена.

– Как вариант – можно привести её в порядок и сдавать, – Олег не хотел уступать, помня про пожелание Карины. – Хоть какая-то польза будет.

– И сдавать тоже! – фыркнула Елизавета. – Эта квартира принадлежала родителям дедушки, он в ней вырос! Можно сказать – моё родовое гнездо.

– Глупости это! – отрезал Олег. – Для памяти наделай фотографий, этого будет достаточно. Я на днях приглашаю риелтора, и выставляем её на продажу.

– Не получится, – меланхолично заметил молчавший до этого поверенный.

– А кто мне, хозяину, запретит? – хмыкнул Левин.

– Во-первых, вы не хозяин, – невозмутимо продолжил Макаров. – Вы – супруг хозяйки. Согласитесь, это несколько другое? И решать, что ей со своей собственностью делать или не делать, будет исключительно Елизавета Сергеевна. А, во-вторых, вчера вы не только невнимательно слушали текст завещания, но и не удосужились изучить его копию.

– Ну и что я там такого важного пропустил? – Олег еле сдерживался, чтобы не послать нахала подальше.

– Всего лишь условие, по которому Елизавета Сергеевна владеет этой недвижимостью.

– И… что там? – уже без стёба спросил Левин.

Макаров перевёл взгляд на девушку.

– Елизавета Сергеевна, просветите, пожалуйста, супруга!

– Лиза, что – не имеет права распоряжаться унаследованным имуществом? – от нехорошего предчувствия у него засосало под ложечкой.

– Имею, – Лиза с вызовом посмотрела на супруга. – И продать её могу, и подарить. Но только через три года, считая от дня вступления в наследство.

Олегу показалось, что из-под него выбили стул.

Три года!!! Мерзкий старикашка! Значит, мало того, что ему придётся целых двенадцать месяцев изображать примерного мужа, благо Лизка не знает, что может досрочно потребовать развода! Так ещё все эти «заводы, газеты, пароходы» помахали ему рукой.

Похоже, дед подстраховался со всех сторон. Обезопасил внучку, ничего не скажешь…

– Ну сдать-то её ты можешь? – после короткой паузы произнёс Олег.

– Сдать? – Лиза неуверенно пожала плечами. – Наверное, могу, это же не смена владельца. Но… зачем нам это?

– Я же сказал – чтобы отбить расходы на эту квартиру и получать с неё прибыль. Деньги не должны лежать мёртвым грузом, тем более, если они вложены в недвижимость. Деньги должны работать, – в раздражении Левин отодвинул от себя тарелку и встал. – Весь аппетит отбили…

– Но, Олег, это же такой геморрой! Трудно найти по-настоящему добросовестных квартиросъёмщиков, которые не затопят соседей, не начнут устраивать вечеринки и не испортят квартиру. Кто этим будет заниматься? У меня впереди второй семестр, я столько пропустила из-за…, – Лиза рвано вздохнула, – потом сессия. А следующий год вообще сумасшедший – и диплом, и госы. Мне точно некогда следить за жильцами. В деньгах мы не нуждаемся, зачем сдавать?

– Я сам найду квартиросъёмщика, тебе ни о чём не надо думать.

– Все квартиры сдавать или только эту?

– Пока эту, а там посмотрим. Юрист, ты едешь? – рявкнул он, обращаясь к Макарову.

– Да, я сейчас, – Матвей торопливо допил из чашки и тоже поднялся на ноги. – Елизавета Сергеевна, благодарю за завтрак! Передайте, пожалуйста, Василине моё восхищение – всё было очень вкусно!

После чего оба мужчины вышли из столовой. Юрист отправился на улицу, к своему автомобилю. А Левин поднялся в свою комнату – забрать копию завещания.

К сожалению, поверенный не солгал – старик на самом деле оговорил трехлетний запрет на продажу и дарение всей унаследованной Лизой недвижимости, антиквариата, драгоценностей и прочего имущества!

«Господи, а что если то же самое он решил устроить и с акциями? – по спине пронёсся холодок. – Нет, Рузанов не идиот! В жизни всякое бывает, активы должны быть подвижными…»

Но в душе всё равно поселились недобрые предчувствия. И в тот день у Олега всё валилось из рук.

Худо-бедно, но наконец оговорённые две недели прошли.

Он еле дотерпел, чтобы никого не прибить.

Жена хоть и не посылала его лесом и на людях держала лицо, поддерживая легенду о счастливом браке, дома ни в грош мужа не ставила. А он ей и букетики, и ужины в ресторане, и цацки. И вообще, разве что ковриком не стелился, показывая, насколько заинтересован в сохранении доверия.

Но всё впустую – дрянная девчонка натурально дни считала, ожидая, когда муж от неё отстанет и съедет.

Наивная! Она ещё не знала, что им вместе придётся провести целый год…

Но Олег просвещать её не спешил. Зачем? Ещё наделает от отчаянья каких-нибудь глупостей. Тем более что в своём письме Николай не просил его рассказать внучке об условии. Вот пусть и идёт, как идёт. Авось как-нибудь само разрешится.

С Кариной удавалось увидеться на бегу – в обеденный перерыв или урвать час между совещаниями и другими делами. При этом им по-прежнему приходилось тщательно скрывать отношения, что, естественно, очень ей не нравилось.

Бедная девочка и так настрадалась, казалось – вот оно, освобождение! Но – увы!

Временами у Олега мелькала мысль – послать всё к чёрту, развестись, уволиться и уйти в автономное плаванье. Но стоило вспомнить, скольким он уже пожертвовал, и что до вожделенной цели осталось совсем немного, как Левин со стоном отбрасывал эту идею.

Карина не поймёт, если он не сможет обеспечивать ей тот образ жизни, к которому она привыкла. А он себе не простит, если не сможет сделать её счастливой!

Утром, в день открытия завещания, все заметно нервничали. Даже обычно невозмутимый юрист.

Поверенный отбыл первым, и Олег предложил Лизе поехать вместе, в одной машине.

– После всего я отвезу тебя домой или куда скажешь.

– Опять игра на публику? – вяло поинтересовалась Елизавета. – Надеюсь, это в последний раз. Отдам тебе акции, ты наконец вернёшься в город…

Левин вздохнул и завёл к потолку глаза.

– Лиз, ты же видишь, как я стараюсь! Да, накосячил, но не ошибается только тот, кто ничего не делает! Я хочу мира и доверия. Что мне ещё сделать, чтобы ты перестала видеть во мне врага? Что ты хочешь?

– Видишь ли, некоторые ошибки невозможно ни исправить, ни забыть, – ответила Лиза. – В данное время у меня только одно желание – поскорее со всем покончить. Поехали, нам ещё через весь город добираться…

*Cкрепя сердце – против воли, против своих убеждений или желаний.

Глава 11

Это были странные две недели.

Кроме Лизы в особняке вроде бы жили оба мужчины, но они с ней вживую почти не пересекались. Какое-никакое общение сохранялось путём сообщений в мессенджер и редких созвонов или устных посланий, передаваемых через горничных.

Олег уезжал рано, возвращался поздно и сразу уходил к себе. Часто она даже не знала, дома ли ночует муж.

Но утром выяснялось, что дома. От горничных.

А сама Лиза, в лучшем случае, успевала увидеть, как его автомобиль выезжает за ворота. В худшем, на момент её пробуждения Левин уже был на полпути к Москве.

Но при своей неуловимости, можно сказать, невидимости, он умудрялся постоянно напоминать ей о своём существовании!

Елизавета не могла понять, что на него снизошло, потому что теперь каждый день в посёлок приезжали курьеры с роскошными букетами. Уже и ставить было некуда!

А ещё супруг повадился слать ей СМС утром, вечером и в течение дня.

Утром, понятно: с добрым, хорошо ли почивала? Вечером: отдыхай, малышка, я сегодня опять допоздна. И спокойной ночи.

А днём всякие видюшки, мемы, картинки с глубоким или забавным смыслом.

И если бы кто-то посторонний заглянул в её мессенджер, то он решил бы, что у Лизы очень заботливый и внимательный муж.

При этом Олега совершенно не волновало, что девяносто девять процентов сообщений оставались без ответа.

Что до Матвея, то тот вообще превратился в почти миф: вроде бы есть жилец, но его никто не видит! Даже прислуга!

Как ему это удавалось?

Всё просто: он затемно уезжал в Москву и так же, затемно, возвращался. Завтракал, обедал и ужинал Макаров, видимо, в городе, потому что за столом они больше не встречались. И как ни странно, похоже, он даже душ принимал где-то в другом месте.

Выяснила Лиза это случайно: примерно через неделю после вселения гостя, Василина с недоумением поведала Елизавете, что неуловимый поверенный ни разу в кабинку при кухне не заглядывал. Равно как ни разу не только не просил горничных постирать или погладить ему вещи, но и сам стиралкой и утюгом не пользовался.

Ясное дело, никто не будет по неделе ходить в одном и том же! А это значит, что Макаров устраивал банно-мыльные мероприятия днём.

И где-то в другом месте.

Но если в первые дни она радовалась, что поверенный пропадает на работе, потому что не знала, как после того поцелуя смотреть ему в глаза. То потом начала волноваться, а затем и испытывать муки совести.

Помаявшись некоторое время, Елизавета даже попыталась предложить-таки юристу переехать в одну из гостевых и отправила сообщение в мессенджер. Но Матвей Михайлович ответил вежливым отказом. Дескать, мне удобно там, где я живу сейчас.

Значит, он всё-таки обиделся. А кто бы на его месте не обиделся?!

Надо было, наконец, встретиться и нормально поговорить, но у Лизы самой почти не оставалось свободного времени. Из-за событий января и февраля она долго не посещала занятия и прилично отстала от группы. Теперь приходилось нагонять в поте лица, так что она возвращалась поздно и еле живая от усталости.

Не до бесед с невидимкой, которого ещё надо как-то отловить и убедить её выслушать.

Но в тот день, когда должно было состояться открытие второй части завещания, они все встретились в столовой за завтраком.

Впрочем, Матвей, едва успев поздороваться, от еды отказался и сразу отбыл.

Лиза совсем было собралась последовать его примеру, но супруг предложил ехать вместе. И она не смогла найти убедительные аргументы, чтобы отвертеться от его компании.

В ЮрисПрофи их уже ждали и сразу проводили в комнату, где планировалось мероприятие.

– Лизочка! – стоило переступить через порог, как к Елизавете бросилась мать.

Стрельнув глазами на Олега, она приобняла дочь и звучно чмокнула воздух возле её щеки.

– Как ты, доченька?

А та опешила и даже на мгновение подумала, что у неё галлюцинации.

«Как-как она меня назвала?! – мысленно изумилась девушка. – В лесу, похоже, сдохло что-то очень большое. Или маме от меня что-то надо! Ставлю ставку на второе…»

– У меня всё хорошо, – осторожно ответила она. – Учусь. А… ты как?

– Ой, Лизочка, а у меня всё плохо! – матушка с видом мученицы извлекла платочек и промокнула абсолютно сухие глаза. – Ты не представляешь, какие лишения я вынуждена терпеть!

– А что такое? – нет, она понимала, что мама снова о своём, но не могла не проявить участие.

Мало ли, вдруг и правда что-то серьёзное?

– Да всё то же – твой дед меня ограбил, почти по миру пустил, – матушка показательно всхлипнула и покосилась на присутствующих в комнате Левина и двух юристов – видят ли они, как она страдает?

– Ты не поверишь – я вынуждена экономить даже на самом необходимом! И во всём себя ограничивать…

– Так, я вижу, что все уже в сборе, – Матвей обвёл взглядом присутствующих и показал жестом на ряд кресел. – Елизавета Сергеевна, Екатерина Георгиевна, предлагаю вам присесть, и мы приступим к процедуре вскрытия и оглашения второй части завещания Николая Романовича Рузанова.

Лиза села, справа к ней придвинулся Олег, слева грациозно опустилась в кресло мама.

Все замерли.

Как и в первый раз, сначала шла вводная часть – перечисление ответственных лиц, процедуры принятия завещания и прочей, на Лизин взгляд, бюрократической чепухи.

Затем поверенный зачитал медицинское заключение, подтверждающее, что на момент написания документа Николай Рузанов пребывал в ясном разуме и отдавал отчёт в своих действиях.

Следом продемонстрировал всем присутствующим целостность самого конверта, наличие печатей и подписей свидетелей.

И, наконец, вскрыв конверт, приступил к основному.

– Я, Рузанов Николай Романович, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения:

Рузановой Екатерине Георгиевне завещаю дивиденды от 1% акций холдинга, которые должны выплачиваться единовременно, по подведении итогов предыдущего года.

1% ценных бумаг холдинга даёт Екатерине Георгиевне право голосовать на собрании акционеров и запрашивать информацию о деятельности акционерного общества. Но оказывать весомое влияние на развитие бизнеса она не может. Равно как не имеет права подарить или продать эти акции никому, кроме своей родной дочери, Елизаветы Сергеевны, урождённой Рузановой.

Также Екатерине Георгиевне остаётся ежемесячная выплата в размере 100 тыс. рублей из трастового фонда на её имя – до тех пор, пока она снова не выйдет замуж. Если же это произойдёт, то трастовый фонд немедленно прекращает своё существование, а деньги возвращаются на счета холдинга.

В случае документально подтверждённых действий, направленных Екатериной Георгиевной против здоровья, репутации или финансового благополучия Елизаветы Сергеевны Рузановой, она полностью лишается денежного содержания и дивидендов.

– Крохобор! – взвизгнула матушка. – Жлоб!

– Я попрошу держать себя в руках, – остановил её Макаров, – в противном случае я буду вынужден удалить вас из помещения.

И женщина замолчала, но продолжила обиженно сопеть.

–Левину Олегу Дмитриевичу я завещаю 10% акций холдинга. Вышеупомянутый имеет право получать дивиденды, голосовать на собрании акционеров, запрашивать информацию о деятельности акционерного общества. Но не может подарить или продать эти акции никому, кроме своей супруги, Елизаветы Сергеевны, урождённой Рузановой или их совместного ребёнка.

Так же в случае документально подтверждённых действий, направленных Олегом Дмитриевичем против здоровья, репутации или финансового благополучия Елизаветы Сергеевны Рузановой, он полностью лишается всех привилегий, каковые дали ему брак с моей внучкой, и должности исполнительного директора холдинга.

В случае развода Олега Левина с Елизаветой Рузановой выплата ему дивидендов и должность ИД остаются на усмотрение владельца контрольного пакета.

У Олега натурально потемнело в глазах – всего 10%?! То есть, даже не блокирующий пакет, только должность исполнительного?! Плюс теперь с Лизки придётся пылинки сдувать, чтоб даже после развода не вставляла палки в колёса. Одна надежда, что контрольный пакет будет у него самого…

«Старый маразматик!!!»

– Далее, – продолжал зачитывать поверенный.

И Левину пришлось снова сосредотачиваться.

Правда, учитывая предыдущие новости, ничего для себя хорошего он уже не ждал.

– Контрольный пакет акций я завещаю своим будущим правнукам, детям моей единственной, любимой внучки, Елизаветы Сергеевны, урождённой Рузановой.

До достижения старшим ребёнком возраста двадцати одного года, полное управление акциями, кроме права их продавать, дарить или завещать третьим лицам, будет находиться в руках его матери, Елизаветы Сергеевны, в девичестве Рузановой.

С момента вступления в наследство и до достижения старшим ребёнком полного совершеннолетия (21 года), Елизавета имеет право осуществлять управление деятельностью компании,получать возможность оказывать решающее влияние на итоги общего собрания акционеров и определять стратегию развития. Таким образом, моя внучка, Елизавета Сергеевна, урождённая Рузанова, становится единственным и полноправным руководителем холдинга.

– Я давно вам говорила – дед сошёл с ума! – взвизгнула матушка. – Какие правнуки, если Лизавета даже не... Или? Лиза?!

И Екатерина развернулась к дочери.

– Что ты молчишь? Ты беременна?

Олег подался к супруге, не отводя от неё глаз.

– Нет! – отрезала та.

– Точно? – усомнилась матушка, мысленно сканируя её фигуру.

– Мама, не время и не место для подобных расспросов! – возмутилась Лиза и поймала полный ярости взгляд фальшивого мужа. – Я не могу быть беременна хотя бы потому, что…

Недоговорив, она осеклась, но спустя мгновение добавила:

– Я не беременна. Более того, никаких детей не будет, пока я не окончу институт!

И поймала сразу два нечитаемых взгляда – Левина и Макарова.

– Господа, прошу внимания! – поверенный опомнился первым. – Я ещё не закончил оглашение.

– Да что там может быть интересного? – фыркнула Рузанова-мать. – Основное мы услышали – этот идиот всё оставил мифическим правнукам! Думаю, завещание можно оспорить – ясно же, что старик был не в себе, когда это писал! А если у Лизки никого не родится? Ну мало ли? В жизни всякое бывает. И кто тогда будет владеть холдингом, а?

Матвей раздражённо покачал головой и сдержанно постучал по столу.

– Екатерина Георгиевна, позвольте мне всё-таки выполнить свои обязанности в полной мере!

– Да пожалуйста! – Екатерина поджала губы и выпрямилась, всем видом демонстрируя пренебрежение к происходящему.

Лиза сидела ни жива ни мертва.

«Ну, дедушка, ну удружил! И как же теперь я выполню договор с Левиным? Акции мне не принадлежат, передавать их я не вправе…»

– Если у моей внучки, Елизаветы Сергеевны, урождённой Рузановой не будет детей или ребёнок не доживёт до вступления в наследство,-Матвей дождался тишины и продолжил зачитывать текст,– то право на акции, а также все связанные с контрольным пакетом обязанности и привилегии сохраняются за Лизой пожизненно. В этом случае после кончины основной наследницы контрольный пакет передаётся в благотворительные организации.

Далее Макаров зачитал названия благотворительных фондов и перечислил, какой кому достанется кусок от «пирога».

Зрители безмолвствовали.

Матвей на пару секунд оторвал взгляд от бумаги и по очереди посмотрел на наследников.

Екатерина презрительно сморщилась. Олег сидел с каменным выражением лица. Елизавета смотрела в пустоту перед собой.

– Я даю молодожёнам год, чтобы они смогли друг друга узнать и построить настоящую семью. Всё это время они должны жить под одной крышей – в особняке на Тополиной улице. Разумеется, не возбраняются редкие ночёвки в гостях, командировках или в одной из городских квартир – если засиделись заполночь в офисе, а в семь утра уже нужно быть на работе. Но только в том случае, если эти отлучки не принимают постоянный и регулярный характер!

Если по истечении года со дня свадьбы супруги примут обоюдное решение расстаться, Макаров М.М. обязан лично заняться бракоразводным процессом, чтобы тот прошёл для Олега и Лизы максимально быстро и безболезненно. В этом случае Левин О.Д. сохраняет за собой и акции, и должность. Последнюю – до тех пор, пока его профессионализм устраивает владельца холдинга. Или пока он сам не решит снять с себя полномочия.

Если инициатором развода выступит Левин О. Д. или запустит процесс ранее, чем через двенадцать месяцев, считая от дня свадьбы, то он автоматически лишается должности исполнительного директора. И те 10% акций, которые отошли ему, возвращаются к владельцу холдинга. То же самое последует в случае доказанного факта его измены жене.

Если инициатором развода выступит Елизавета или запустит процесс ранее, чем через двенадцать месяцев, считая от дня свадьбы, то контрольный пакет акций и все связанные с ним обязанности, перейдут под временное управление Совета директоров. При этом ни продавать, ни дарить, ни присваивать ценные бумаги Совет не будет иметь права.

Так же все счета и карты Лизы будут немедленно заморожены. Ей придётся переехать в квартиру на Чистых прудах и самостоятельно себя содержать.

Как только внучка снова выйдет замуж и/или родит ребёнка, пакет, счета и всё остальное тут же к ней вернутся. А вместе с ними вернётся право проживать где и как ей хочется.

Лиза тихо ахнула, Олег что-то пробормотал себе под нос. Судя по его виду – выругался.

– А-ха-ха! – рассмеялась Екатерина. – Лизка, а дед-то и тебя не пожалел, а ты вечно перед ним стелилась. «Дедушка то, дедушка сё!» Вот, получила?! Будешь жить по дедову велению или отправишься на вольные хлеба! Надо же, я думала, что он к тебе добр, а он… Мне даже не так обидно стало, что мне шиш да маленько!

– И последнее, -надавив голосом, Матвей вынудил родительницу замолчать, – обязанность следить за выполнением моей воли, а также обязанность вмешаться, используя вето на любые действия, которые могут навредить внучке и её детям, возлагаются, в целом, на юридическую компанию ЮрисПрофи и, в частности, на Макарова М. М.

Я поручаю Макарову Матвею Михайловичу, совладельцу юридической компании ЮрисПрофи, неукоснительно соблюдать интересы Елизаветы, следить за принадлежащим ей имуществом, обеспечивать юридическое сопровождение сделок и, если это понадобится, выступать её представителем в любой инстанции или ситуации.

В связи с количеством обязательств и необходимостью постоянного доступа к имуществу, а так же для более полного контроля за всем, что будет происходить в течение года в жизни моей внучки, я передаю на это время в распоряжение Макарова Матвея Михайловича крайние от лестницы гостевые комнаты дома на Тополиной улице, семнадцать.

Елизавета и Олег не должны препятствовать проживанию поверенного, создавать ему искусственные трудности или мешать выполнению работы.

Матвей вздохнул и поднял вверх, показывая присутствующим, лист бумаги.

– Вот нотариально заверенный договор между Рузановым Н.Р. и ЮрисПрофи, со всеми условиями и правами. По завершении все желающие могут ознакомиться с оригиналом и получить на руки заверенную копию.

Он окинул взглядом мрачные лица и добавил:

– Это моя работа, отказаться было невозможно. Далее следуют число и собственноручная подпись завещателя.

– Итак, – медленно произнёс Левин, – если я всё правильно понимаю, то этот… дед решил и после смерти управлять нашими жизнями. Шаг вправо или шаг влево – побег. Прыжок на месте – провокация…

Прежде чем кто-то успел ему ответить, Олег встал, схватил Елизавету за руку и резко дёрнул за собой, вынуждая подняться.

– Раз ты, турист… ой, ты ж не турист, ты юрист! Прошу пардону, всё время забываю! Раз ты теперь всё равно живёшь с нами в одном доме, то не сочти за труд и захвати вечером наши с Лизой копии этой писульки домой. А мы с женой хотим побыть наедине, да, милая? Нам есть о чём поговорить.

И, крепко ухватив её за предплечье, потащил к выходу.

Глава 12

– Пальто! – только и успела пробормотать Лиза, прежде чем оказалась на улице.

Без верхней одежды.

– Ничего, турист захватит, – буркнул Левин. – В машине тепло, не замёрзнешь.

Тепло в машине не было – за время, пока они ждали начала, да пока Матвей зачитывал текст, салон существенно охладился.

Но Олега это ни капли не волновало: подтянув жену поближе к автомобилю, он разблокировал двери и буквально втолкнул её внутрь. Потом сел на место водителя, щёлкнул кнопкой, запирая замки, и завёл мотор.

Лиза заторможенно подумала, что у неё нет желания оставаться с мужем наедине. Но она не успела ничего предпринять, как машина отъехала от здания юридической компании и влилась в поток.

В салоне повисла вязкая тишина.

Левин сосредоточился на дороге. И лишь побелевшие пальцы его рук, стиснувшие руль, показывали, в каком он бешенстве. Елизавета старательно отводила взгляд, но всё равно перед мысленным взором девушки так и стояли эти руки с белыми от напряжения костяшками и гуляющие по скулам мужа желваки.

Стало страшновато – в таком состоянии она Левина ещё не видела. И чтобы не злить фальшивого супруга дальше, Лиза решила не дёргаться и просто ждать, когда мужчина успокоится.

В то, что Левин навредит ей физически, она не верила – он не идиот. Ну а моральный прессинг она выдержит.

Наверное.

Через некоторое время она, наконец, смогла сосредоточиться на дороге, и быстро поняла, что Олег направляется к Чистым прудам.

«В дом Лансере, что ли? – пронеслось в голове. – Зачем?»

И угадала: зарулив в Милютинский переулок, Олег кое-как припарковался и, без объяснений выдернув Елизавету из салона, молча потащил её за собой в подъезд.

– Всё-таки думаешь её сдавать? – девушка поняла, что больше молчать не может. – Или что? Зачем мы здесь?

– Или что! – рыкнул Олег, наконец отпуская её руку.

После чего он толкнул Лизу в спину, побуждая пройти дальше, и захлопнул входную дверь.

– Поговорим, жена-а-а?

– Ну давай попробуем, – она старалась держаться уверенно, чтобы Олег не заметил, насколько ей не по себе. – О чём?

– Например, о том, как вы с дедом решили сделать из меня дурака, – казалось, ещё немного, и у него из ноздрей повалит или дым, или покажется пламя. – Весело тебе было, когда ты подписывала наш договор, да? Ухохоталась, поди, зная, что не сможешь его выполнить, но привлечь я тебя не смогу – форс, мать его, мажор?! Для меня, а для тебя – грамотно спланированная стратегия. С-сука!

Левин подскочил к жене и занёс над ней руку, явно собираясь ударить.

Внутри всё похолодело, но Елизавета усилием воли затолкала панику поглубже и храбро посмотрела ему в глаза.

«Не посмеет!» – про себя.

– Ты ошибаешься, – вслух и максимально ровным голосом.

Словно не нависает над ней донельзя разозлённый мужчина.

– Для меня это такая же неожиданность, как и для остальных. Завещание было закрытым, если ты не заметил. Никто не знал, что внутри конверта! Никто, даже душеприказчики.

– Вы вполне могли обсудить всё заранее, – буркнул Олег, опуская руку. – Дед не мог не поставить тебя в известность.

– Как видишь, – пожала она плечами, – он смог! Более того, если ты не заметил, то я вообще осталась при своих интересах.* Контрольный пакет завещан не мне, распоряжаться ценными бумагами я не могу…

– Плохим слухом не страдаю, – оборвал её Левин. – И на плохую память не жалуюсь, поэтому не надо мне тут устраивать спектакль и повторять то, что я предпочёл бы никогда не слышать!

– Как скажешь, – Лиза отвернулась от супруга и прошлась по комнате. – В принципе, тут неплохо. И чисто. Так зачем ты сюда нас привёз?

– Поговорить, неужели не ясно? – рыкнул тот, догоняя её и снова заступая ей дорогу. – Тут точно нет чужих ушей, да и надзиратель далеко. Лиза, не смей меня игнорировать! Повернись и смотри в глаза, когда я с тобой разговариваю!

– Ты не разговариваешь, ты нападаешь и обвиняешь! Моей вины нет, понимаешь?

– А кто тогда виноват?! – взвился Олег. – Дед собирался всё оставлять тебе – без идиотских условий! Что его сподвигло передумать?

– Может быть, он узнал про наш договор? – медленно, обдумывая каждое слово, произнесла Лиза. – Или про твою любовь всей жизни?

– Откуда? Разве что ты сама ему рассказала. А мы с Кариной не афишировали наши отношения.

– Что до «сама рассказала», то это точно мимо. Я не настолько хотела от тебя избавиться, чтобы вывалить на него неприглядную информацию и гарантированно отправить на тот свет единственного по-настоящему любящего меня человека! Но если ты забыл, то поверенный видел твою Карину на Мальдивах. И прекрасно понял, какие у вас с ней отношения.

– В то время Николай уже был мёртв, – рыкнул Олег, – а чёртово дополнение к завещанию было им написано и сдано юристам за неделю до смерти! Надеюсь, ты не думаешь, что твой дед воскрес, узнал про мою Кари, срочно изобрёл машину времени, вернулся на пару недель назад, переписал завещание и сдох второй раз?