Текст книги "Расплата (СИ)"

Автор книги: Натаэль Зика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Возможно, будь Лиза старше, она смогла бы устоять.

Но ведь это её мама! Она и так всю жизнь мечтала, чтобы мама её обняла, прижала к себе и сказала, что любит больше жизни. И вот – дождалась…

– Мамочка!

Через минуту обе женщины рыдали в объятиях друг друга.

А ещё через четыре дня Екатерина Рузанова забирала дочь домой.

Не к себе, а в особняк. То есть она переезжала туда вместе с Лизой.

– Я присмотрю, я же мама! – твердила она, поправляя на дочери одеяло. – Несите осторожнее, не трясите! Моя девочка после операции, ей нужен покой!

К сожалению, Левин выжил, идиотка-Карина всё испортила. И мать Елизаветы пережила несколько неприятных минут, объясняя, какие отношения связывали её с преступницей.

К счастью, Карине хватило ума не сознаваться в сговоре, ведь в этом случае статья другая, и наказание строже.

Насколько Рузанова поняла, Мамаева отрицает попытку убийства. Она утверждает, что просто хотела поправить катетер и увидела на кровати забытый медсестрой шприц. Она подняла его, чтобы Олег не укололся.

– Кариночка? Она подруга моей доченьки. Очень милая девочка. Она совершенно безвозмездно возила меня, куда мне было надо. Среди современной молодежи редко встречаются настолько отзывчивые люди! Что? Документы на машину? Ну да, я же говорю – она возила меня. Но машина Кариночки совершенно никуда не годилась, и моя доченька, добрая душа, подарила мне Мерседес. Мы собирались оформить его на меня и сделать на Карину страховку.

И менты от неё отстали.

Конечно, Екатерина предпочла бы увезти дочь в свою квартиру, но там всего две комнаты – как им там размещаться? Ещё и сиделка, плюс приходящая медсестра…

Пришлось соглашаться на особняк.

Но что ни делается – к лучшему: Екатерина придумала способ, как давать дочери лекарство, чтобы никто ничего не заподозрил.

Всё просто – она станет готовить завтрак! Ну, не сама, конечно, готовить, на это есть кухарка. Но приносить завтрак в комнату дочери будет именно мать.

Это будет их ритуал: совместные трапезы.

С момента переезда Екатерина Георгиевна была сама любезность – она только что пылинки с Лизы не сдувала, и даже ни разу не накричала ни на кого из прислуги.

– Мам, а… как Олег и…, – девушка помялась и добавила:

– Матвей Михайлович?

– Муж твой стабилен, – с трудом сдержав досаду, ответила мать. – Я, если честно, подробно не интересовалась. Жив, и врачи говорили, его жизни ничего не угрожает. Вылечат. Только он же… Ты знаешь? Оказывается, эта Карина была его… хм… любовницей. Она прокралась к нему в больницу, их застали в неподобающем виде!

Пользуясь тем, что дочери запрещено смотреть телевизор и пользоваться компьютером с телефоном, она решила немного подкорректировать историю задержания Мамаевой.

Как удачно, что из-за сотрясения Лизке был прописан информационный покой!

– Я знаю, – вяло улыбнулась девушка.

– И что же, ты так и спустишь это ему с рук? Если бы твой дед только знал, кому он доверил внучку!!!

И Екатерина всхлипнула.

– Я подам на развод, – произнесла Лиза, – как только смогу поговорить со своим юристом. Ты не ответила, что с Матвеем Михайловичем?

– Жив, – пожала плечами Рузанова-старшая. – Больше мне ничего не известно.

– Узнай, пожалуйста! И пригласи его ко мне, хорошо?

– Хорошо.

Прикинув, что развод поможет ей избавиться от лишнего наследника, раз уж не вышло сделать дочь вдовой, Екатерина Георгиевна связалась с ЮрисПрофи, воспользовавшись сотовым Елизаветы.

– Лиза? – Макаров ответил мгновенно, словно сидел с сотовым в руках и ждал звонка.

– Это её мама, – сухо произнесла Рузанова. – Я звоню по просьбе дочери – она выразила желание подать на развод! Вы сможете в кратчайшие сроки подготовить документы?

– Могу, но это не имеет смысла, потому что супруг Елизаветы Сергеевны буквально сегодня прислал такое же заявление.

– Что? Левин решил развестись?! – изумилась Екатерина. – С ума сойти… Ну что ж, препятствовать не будем.

– Когда я могу навестить Елизавету Сергеевну? Если она согласна, то мне нужна её подпись. Имущественных вопросов у них нет, разведут быстро.

– Отлично! Приезжайте завтра утром, – она прикинула, что пока дочь в нормальном состоянии, она ещё ничего ей не давала.

Значит, у юриста не возникнет подозрений.

А потом… Потом, когда Елизавета превратится в овощ, это можно будет списать на посттравматический синдром и потрясение от предательства супруга.

Да, это будет идеально! Кто бы мог подумать, что Левин ей подыграет?

«Интересно, почему он решил развестись? Хотя – какая мне разница? Главное, я от него избавлюсь, и совершенно бесплатно!»

И тут Екатерину осенило – подпись! У Лизки сломана правая рука, она в постельном режиме – а кто управляет компаниями?! Кто подписывает документы?

«Поеду в офис и напомню всем, кто их хозяйка!», – Екатерина мысленно хихикнула.

Глава 32

Сказано – сделано.

Охрана встретила её настороженно и сколько Екатерина ногами ни топала, пока не спустился Дмитрий Жаров, в здание Рузанову не пропустили.

– Екатерина Георгиевна, добрый день! Слушаю вас, – Жаров держался подчёркнуто вежливо.

Но Екатерина видела, что тот совершенно не в восторге от её появления.

– Я приехала проверить, как идёт работа, – сухо ответила ему. – Мы так и будем стоять здесь или вы позволите мне пройти в кабинет моей дочери?

– Но у Елизаветы Сергеевны нет кабинета. Пока нет, ведь она работала стажёром, – пояснил Дмитрий.

– Тогда в кабинет Левина. Только не говорите, что мой зять тоже не имеет личного кабинета!

– Почему же, имеет. Но зачем вам туда?

– Я уже сказала – проследить за работой холдинга! – Рузанова приосанилась. – Пока мои зять и дочь не в состоянии выполнять свои обязанности, мне придётся взять их на себя.

– Но, Елизавета Серг…

– Она болеет! Понимаете? Почти прикована к постели, – не выдержав, повысила голос Екатерина. – У неё рука в гипсе! А Олег без сознания! Кто-то же должен подписывать документы, платёжки и прочее!

– Гм… Мне кажется, вас кто-то ввёл в заблуждение, – произнёс Жаров. – Во-первых, на случай форс-мажора обязанности исполнительного директора распределены заранее. Что касается права подписи, то на такой случай есть доверенность от Елизаветы Сергеевны. Но…

– На чьё имя доверенность? – такое она предусмотреть не могла.

Получается ей не судьба порулить холдингом, почувствовать себя хозяйкой?

Екатерина разозлилась.

– Отвечай немедленно, что вы тут устроили?!

– Всё согласно протоколу, – тихий голос заставил её развернуться и мысленно ахнуть – в дверном проёме, опираясь на косяк, стоял Олег Левин.

– Ты же… Вы же, – забормотала Рузанова. – Тебя разве уже выпустили… выписали?

– Я на домашнем лечении. Итак, что конкретно вас интересует? Пока я в строю, а я в строю, то право подписи у меня. На случай форс-мажора право подписи переходит сразу троим: Дмитрию Владимировичу, Ярославу Сергеевичу и Галине Николаевне. Не по отдельности, а всем вместе. Я понятно объясняю?

– П-понятно. А как же Лиза?

– А Лиза пока только стажёр. Она вступит в права после развода. Как вы знаете, я уже подал заявление.

И он тяжело шагнул через порог.

Екатерина отметила бледность, синяки и скованные движения мужчины.

«Ни хрена он не выздоровел. Но всё равно припёрся на работу! У-у, паразит, не мог просто умереть?»

– Я всё поняла, – ей ничего не оставалось, как признать поражение.

Выходит, пока она не получит опеку над дочерью, порулить и похозяйничать не выйдет.

Что ж, завтра же Лиза начнёт приём препарата, а через месяц можно будет подавать на освидетельствование!

– Раз всё в порядке, то я пойду? – она хотела сказать это утверждающе, но получилось, что она спрашивает у будущего бывшего зятя разрешения.

– Дмитрий Владимирович, проводите, пожалуйста, Екатерину Георгиевну! – кивнул тот.

– Постой…те! – Почему вы… ты решил разводиться? – не выдержала она. – До февраля остались считанные месяцы, разрывая брак досрочно, ты теряешь в деньгах!

– Потому что так будет правильно, – медленно произнёс Олег. – Я многое понял, многое переосмыслил. И решил освободить от себя Лизу, развязать ей руки. А акции, которые я теряю… Считайте, что я сам себе вынес приговор и назначил наказание. Так будет справедливо! С вашего позволения!

И ушёл.

– Екатерина Георгиевна, – напомнил о себе Жаров. – Идёмте!

– Да, да, – рассеянно пробормотала она, машинально переставляя за ним ноги.

Вернувшись домой, Екатерина поворковала над дочерью, мысленно отметив, что уже устала притворяться и изображать сумасшедшую мамашу.

«Это для дела! – напомнила себе. – Ещё месяц, много – два. И я стану свободной и богатой».

– Мама, завтра придут костыли, – голос Лизы вернул в реальность.

– Зачем? – насторожилась мать. – У тебя же рука!

– Ничего, доктор сказал, что потихоньку уже можно. Он приходил, пока ты уезжала.

И Рузанова нахмурилась, поджав губы – вот как? И никто из прислуги не удосужился сообщить ей о визите врача!

«Всех уволю, – пообещала она себе. – Найму новых, лояльных мне. И с препаратом надо поспешить. Увеличу дозу, чтоб ей сразу прыти поубавило. А то вишь – костыли ей! Ходить решила…»

– Завтра приедет юрист, – сообщила она, меняя тему. – Привезёт документы на развод, ты должна подписать, если не передумала.

– Я не передумала. Ты сказала – юрист? – дочь прикусила губу и порозовела. – А кто: Игорь Константинович или… Матвей Михайлович?

– Я звонила Макарову, – буркнула мать. – Значит, приедет он. А есть разница?

– Макарову…, – эхом повторила Елизавета. – Как его здоровье, не знаешь?

– Судя по тому, что он разъезжает по Москве, то всё в порядке, – мать с неудовольствием отметила розовые щёки дочери и её неприкрытый интерес. – Ты что, влюбилась? Лиза, ты с ума сошла? Не успела от одного избавиться, а уже спешишь влипнуть во второго такого же?!

– Мама, ты не понимаешь, Матвей не такой!

– Такой же нищеброд, как твой Левин! – отрезала мать. – Молчи, я знаю лучше!

– Он не нищеброд!

– Но и неровня тебе! Ты – одна из самых богатых, если не самая богатая девушка Москвы, а он – всего лишь один из армии клерков. Пусть и совладелец процветающей юридической конторы. Но где ты, а где он? Нет, Лиза, и думать забудь!

– Он меня спас! Меня и Олега! – выпалила Елизавета. – Если бы Матвей, рискуя жизнью, не подставил под удар свою машину и не сумел нас остановить… Если бы не он, мы неминуемо перевернулись бы, собрав по пути другие автомобили. Было бы много пострадавших, а нас с Олегом, скорее всего, собирали по частям!

– Это не любовь, это чувство благодарности, – фыркнула мать. – Отдыхай, Лиза, и выброси юриста из головы. Я не позволю тебе испортить нам жизнь!

Она вышла из комнаты дочери и подумала, что зря была так категорична – это может оттолкнуть девчонку. А ей нужно полное её доверие.

«Ладно, за ужином совру, мол, передумала, давить не буду. Решай сама, я просто очень за тебя волнуюсь. А завтра, когда приедет Макаров, ни на мгновение не оставлю их одних».

Остаток дня прошёл кое-как, но за ужином Екатерине удалось растопить возникший между ними с Лизой ледок.

И спать Рузанова-старшая отправилась, будучи уверена, что у неё всё получится и сложится.

Макаров прибыл к девяти утра.

Правда, сначала он позвонил Екатерине Георгиевне и уточнил, удобно ли будет Лизе принять его так рано.

Типа, воспитанный!

Екатерине он и раньше не нравился, а теперь, когда дочь призналась в симпатии к нему, ей хотелось, чтобы Матвей куда-нибудь исчез. Испарился, отправился на другой конец света – хоть на Луну! Главное, чтобы он больше не мозолил Лизе глаза.

Но развод нужен, поэтому ей пришлось вытерпеть его визит.

– Доброе утро!

Она оглядела мужчину – губа у Лизки, конечно, не дура. Олег смазлив, этот тоже весьма привлекателен.

И его внешность не портили ни жёлтое пятно на лбу – след заживающего синяка – ни пластырь на переносице.

И как дочь только угораздило влюбиться, будучи замужем? Не было печали…

«Ну ничего, препарат поможет…»

– Проходите, Лиза вас ждёт.

– Благодарю.

Макаров шагнул, и она обратила внимание, что он заметно хромает.

– Вы же нездоровы, почему не в больнице? – не выдержала Екатерина. – Разве у вас нет помощников, зачем приехали сами?

– Потому что Николай Романович именно мне поручил юридическое сопровождение Елизаветы Сергеевны, – ответил тот. – С момента аварии прошло две недели, я уже почти в порядке.

За разговором они дошли до комнаты Лизы.

– Матвей Михайлович! – девушка явно была рада его видеть. – Я ещё не поблагодарила вас…

– Не нужно, – улыбнулся тот. – Я всего лишь завершил то, что начал Олег. Кстати, он передаёт вам привет и пожелания здоровья.

– А вы? – Лиза покосилась на мать. – Мама, распорядись, пожалуйста, чтобы принесли чаю! И проследи сама, чтобы там собрали всё, что полагается.

Уходить не хотелось, но проигнорировать просьбу дочери она не могла.

Скрепя сердце матушка вышла из комнаты, оставив дверь открытой.

Не важно, о чём они говорят, главное, чтобы этот юрист не полез целоваться! Лизка и так уже поплыла, а если он к ней прикоснётся…

«К чёрту завтрак, дам ей лекарство сегодня же – на обед. Чтобы уже к вечеру у неё в голове никакой романтики не осталось!»

– Лиза, как ты? – Матвей покосился на дверь.

– Почти хорошо, – отозвалась девушка. – Завтра мне привезут костыли, попробую вставать и ходить. А… как ты?

– Со мной всё в порядке, – отмахнулся он, – лёгкий сотряс, перебит нос и сломаны четыре ребра. Ушибы даже считать не стоит. Олегу досталось сильнее, но и он уже в строю. Ковыляет, правда, но держится бодрячком. Можно сказать, мы все в рубашке родились. Кстати, вот его заявление. Подпишешь?

– Давай.

Она бегло пробежала глазами текст и, помедлив, расписалась.

– Что теперь?

– Завтра отнесу в ЗАГС, и вы станете свободны друг от друга.

Помолчав, он добавил:

– Не пожалеешь? Он, конечно, достаточно начудил, но в конце спас тебе жизнь.

– За спасение я ему благодарна и обязательно придумаю, как отблагодарить, – после небольшой паузы произнесла Елизавета. – Что до остального – между нами нет ничего общего. Больше нет. Я не люблю Олега, он тоже меня не любит.

– Николай Романович оставил мне конверт, подписанный «Вскрыть, если супруги пожелают разорвать отношения до окончания оговорённого завещанием срока». Я не знаю, что внутри, но завтра, когда отнесу заявление в ЗАГС, мне придётся его прочитать.

Лиза прикусила губу.

– Надеюсь, там не очередной сюрприз от дедушки…

Матвей пожал плечами.

– Ты узнаешь первой.

– Хорошо… Уже известно, что послужило причиной аварии?

– Да. Всему виной коврик.

– Коврик?

– Кто-то заменил родной коврик похожим, но большего размера. И когда ты в очередной раз надавила на газ, педаль зацепилась за ложбинку и намертво в ней застряла. Поэтому автомобиль продолжал набирать скорость и не останавливался. Это покушение, Лиза. Идёт следствие.

– Боже…

– Тебя спасло чудо! Будь ты опытнее, то догадалась бы перевести коробку в нейтральное положение и выключить мотор.

– Я пыталась, но мотор не глох!

– Надо было удерживать кнопку не менее трёх секунд, а ты, вероятно, просто тыкала.

– Ну да. А про нейтраль я с перепугу забыла…Ладно, урок на будущее: во-первых, не доверять машину посторонним. И, во-вторых, если автомобиль ночевал на улице, а не дома, то прежде чем сесть за руль, проверить его от и до. Правда, я вряд ли догадалась бы изучить коврик или отличила бы родной от подставного.

– Лиза, я… Ты мне очень дорога. Больше, чем дорога! – она впервые видела, чтобы Матвей так волновался. – И я хотел бы… Но между нами такая пропасть. Кто я? Обычный юрист. Да, не совсем рядовой, но и не олигарх. А ты… Чёрт, чёрт!

– Чай ещё не готов – на кухне не было кипятка, – матушка ворвалась, будто за ней волки гнались. – Ты уже подписала?

– Да.

– Тогда, – Екатерина повернулась к Матвею, – не теряйте времени даром – везите заявление в ЗАГС!

– Но чай, – начала было дочь.

– Матвей Михайлович привезёт тебе свидетельство о разводе, тогда и попьёте.

И Макаров, неловко помявшись, откланялся.

Рузанова-старшая выдохнула.

– Лизочка, почему ты не в настроении? Из-за развода?

– Мам, я устала, – отозвалась девушка. – И хочу побыть одна.

– Оставлю тебя. Отдыхай. А потом вместе пообедаем – у меня есть чудесное предложение! Тебе понравится.

И, чмокнув дочь в щёку, довольная Екатерина покинула спальню.

А Лиза, обняв подушку, тихо заплакала.

«Ну почему жизнь так несправедлива? Деда, зачем мне деньги и остальное, если от них одни несчастья? Мне нравится Матвей. Очень! Но есть ли у нас будущее? Господи, помоги мне!»

Вволю наплакавшись, она сама не заметила, как уснула.

– Доченька, пора обедать! – голос матери вырвал из вязкого марева.

Елизавета открыла глаза и целую минуту пыталась сообразить, где она и почему так паршиво на душе.

– Мам, я не голодна…

– Тебе надо хорошо питаться, чтобы скорее выздороветь! – отрезала та, внося поднос. – Приподнимись, сейчас поставлю столик. Смотри, какой суп! М-м-м! Чтобы съела всё до крошки!

Лиза вздохнула и взялась за ложку.

Аппетита не было, от слова «совсем». Но мать ведь не отстанет! Проще подчиниться, и может быть тогда она оставит её в покое?

Почему-то Лизе всё время казалось, что мама с ней неискренна. Будто играет роль, нет-нет из неё выпадая. Как случилось недавно, когда матушка возмутилась, услышав про симпатию к Матвею…

«Надо будет завтра потребовать свой сотовый, – подумала Лиза, зачерпывая ложкой суп. – Столько времени прошло, наверняка уже мне можно и телевизор, и интернет. И телефон! Позвоню Олегу и попрошу его под каким-нибудь предлогом выманить маму из посёлка. А потом поставлю запрет на въезд без предварительного со мной согласования. Нет, я благодарна ей за заботу, но… Но её становится слишком много!»

И она проглотила первую порцию.

– Лиза, брось ложку! – дверь неожиданно распахнулась, и в спальню ворвался Рокотов.

За ним вошли ещё трое мужчин. Один перехватил взвизгнувшую Екатерину Георгиевну. Второй осторожно переставил столик с кровати на пол. А третий принялся брать в склянки пробы из тарелок.

– Что тут происходит? – вопила Рузанова, выдираясь из рук безопасника. – Лиза! Лиза, прогони их! Посмотри, как они обращаются с твоей матерью!?

– Кирилл Петрович, что случилось? – Елизавета постаралась сохранять спокойствие.

– Попытка отравления, – ответил тот. – Или не отравления, но в любом случае те таблетки, которые ваша мать растворила в супе, в соке и которыми приправила салат, вряд ли являются витаминками.

– Да как вы смеете! Лиза, не слушай, это подстава! Я же твоя мать!!!

Внезапно комната заполнилась людьми в форме. Екатерину куда-то увели, и её вопли сначала отдалились, а потом и вовсе стихли.

– Отравление, – произнесла Лиза. – Это не может быть ошибкой?

– К сожалению, нет. Эксперты установят, что за препарат она вам подмешала, но делаю ставку на психотропное вещество, – ответил Рокотов. – За Екатериной Георгиевной наблюдали. Она связывалась с одним мутным человеком, он давно на карандаше у правоохранителей. Потом посещала его квартиру. Далее наблюдению удалось зафиксировать получение ею посылки с таблетками. А установленные в доме камеры, о существовании которых ваша матушка не подозревала, сняли, как она сначала растолкла в порошок какие-то таблетки, а потом приправила им вашу еду.

– Понятно.

Лиза уронила лицо в ладони и всхлипнула.

У неё никого больше не осталось!

Дедушка умер. Муж… Олег никогда им не был, их брак – фальшивка. Тем более, они разводятся. А Матвей… Матвей не хочет связываться с богатой наследницей.

Нет, он не отказывается вести её дела, но и только.

– Лиза!

И она очутилась в мужских объятиях.

– Боже, Лиза, я чуть с ума не сошёл! Как ты? Она не успела?

– Нет. Я только одну ложку проглотила.

От облегчения – он здесь, он вернулся! – у неё даже дыхание перехватило.

– Что-о? – Матвей подхватил девушку на руки и, не обращая внимания на боль в сломанных рёбрах, понёс её на выход. – Срочно врача! Скорую! Неотложку! Она ела суп! ВРАЧА!!!

Что случилось с педалью газа:

Эпилог

Этим летом дожди шли по большей части по ночам, и утром город встречал людей омытыми тротуарами и солнцем.

Лиза бросила взгляд в зеркало и вздохнула – её вторая свадьба. Ассоциации с этим мероприятием до сих пор не самые приятные.

Нет, умом она понимала, что теперь всё иначе: и жених другой, и замуж она выходит не из-за долга или принуждения, а во всех смыслах добровольно. Да и размах мероприятия в разы меньше, чем в первый раз – здесь собраны только самые-самые близкие им люди!

Таких набралось не больше десятка, так что на свадьбу года это бракосочетание, к счастью, не тянет.

– Лиза, ты как? – в дверь заглянула Вероника, супруга Игоря Трунова. – Там жених скоро на нет изойдёт. Стоит, стену подпирает, не слишком отличаясь от неё цветом – подозреваю, он боится, что ты передумаешь.

Ника хихикнула и, рассмотрев невесту, восхищённо замерла.

– Мой бог, Лиза, ты ослепительна!

– Всё в порядке, – улыбнулась Елизавета. – Просто задумалась – вдруг вспомнилась та свадьба, с Левиным. Но уже всё. Идём, я готова!

– Нет, дорогая, подожди немного, – качнула головой подружка невесты, – Ты-то готова, но боюсь, жениха придётся подготовить получше. Где ты нашла это платье? Впрочем, детали потом. Подожди пять минут, я скажу своему, чтобы заманил твоего подальше от двери и всё-таки влил в него сто грамм. А лучше все двести. Ты же ходячая бомба, детка! Без анестезии твоего или удар хватит, или разорвёт на части. И вместо регистрации брака он утащит тебя его консуммировать.

Лиза не смогла сдержать улыбки.

– Что, правда, я так выгляжу?

– Не то слово! Подозреваю, анестезия потребуется всем мужчинам, в радиусе километра. Пять минут!

Она взмахнула рукой и выскользнула за дверь.

А Елизавета, мельком бросив взгляд в зеркало, отвернулась к окну и погрузилась в мысли.

Да, первая свадьба и, собственно, весь брак оставили не самые лучшие воспоминания!

Мама… Нет, матери так не поступают! Теперь она для неё просто Екатерина Георгиевна и не слишком близкая родственница.

После того, как Екатерина отбудет назначенное судом наказание, она поселится в небольшом городке в ста километрах от Москвы, и они вряд ли когда-нибудь ещё пересекутся. Во всяком случае, Елизавета к встречам пока точно не стремится.

Согласно воле Николая Рузанова, вдова его сына потеряла и денежное содержание, и дивиденды. Но совсем гола и боса не осталась: её московская квартира была продана, взамен куплена двушка в провинции, а остаток денег от продажи положен на личный счёт Екатерины. Женщине будет, куда вернуться, а небольшой – по прежним её меркам – запас денег позволит продержаться, пока она не начнёт работать и зарабатывать себе на жизнь.

Следствием было доказано, что покушения на Николая Рузанова дело её рук. Не сама, понятное дело, подливала ему подавляющие волю препараты, а через подкупленную сиделку. Уж очень бывшей невестке хотелось, чтобы свёкор переписал завещание в её пользу! К сожалению – её сожалению – ничего не вышло: организм старика отреагировал на препарат не так, как она ожидала.

Но пока шло разбирательство свежих прегрешений Рузановой-старшей дотошный следователь из молодых да ранних, решил поднять дело о смерти Сергея, супруга Екатерины и отца Лизы. То ли интуиция сработала, то ли просто везение, но он докопался до правды! То есть, сумел и выяснить и доказать, что именно Екатерина помогла мужу уйти на тот свет. Слишком большая доза психотропного вместо подавления воли мужчины вызвала у него острую сердечную недостаточность. Правда, по этому преступлению истёк срок давности (прошло больше 15-ти лет), но всё равно Екатерина Георгиевна выйдет на волю теперь не скоро.

Бывшей будущей невесте Левина, Карине, тоже пришлось расплачиваться за соучастие в покушении на жизнь Лизы и Олега, а так же за некоторые другие свои «подвиги».

Если она надеялась, что про попытку напоить Олега кофе с лёгким наркотиком мужчины забудут, то Карина крупно просчиталась. Да, на фоне аварии и последующих разбирательств с организаторами происшествия, Левину было точно не до фортелей отставной любовницы.

Но на страже интересов семьи стоял Рокотов, а он никогда ничего не забывал.

Чашка со всем содержимым была им передана сначала в лабораторию, а потом, вместе с заключением и записями с камер наблюдения, в полицию. И Карине добавили статей.

Перепугавшись насмерть, она тут же сдала и Рузанову-старшую, и Максима Батьковича, как на духу выложив следователю даже то, о чём следствие пока не подозревало.

При выносе приговора была учтена добровольная помощь Карины в расследовании. Поэтому срок девушка получила не максимальный, а ближе к минимальному, предусмотренному законом для данных преступлений. Но всё равно посидеть ей пришлось. И когда – через семь месяцев – девушка освободится, возвращаться ей придётся в родной северный городок. Потому что в Москве или Питере ей ничего хорошего не светит. Кирилл Петрович навестил Мамаеву в СИЗО и предупредил, что проследит за этим лично.

– Пока не ты не окончательно спустила свою жизнь в унитаз, берись за ум. Возвращайся к истокам, и попробуй жить своим трудом и честно. В противном случае…

Елизавета в красках представила эту картину, ни капли не сомневаясь, насколько Рокотов был убедителен.

Откуда она, Лиза, узнала об этом разговоре? Так от самого Кирилла Петровича.

Что же касается тёмной лошадки, то бишь Максима Витальевича, то тот единственный из всех обвиняемых сопротивлялся, как лев. Несмотря на показания Мамаевой и найденного исполнителя, заменившего в Лексусе коврик, благотворитель до последнего отрицал свою причастность. Но очные ставки и найденные следствием неопровержимые улики всё расставили по местам. Теперь он, потеряв все должности, уважение и свободу, коротал срок в местах не столь отдалённых.

Сидеть ему не пересидеть, потому что одно преступление потянуло за собой другие. Следователи только руками развели, когда вместе с организацией покушения на Лизу обнаружили многочисленные махинации Максима Витальевича с финансами «Веры и Надежды».

Насколько Елизавета знала, большая часть его имущества была конфискована, а супруга нечистого на руку и помыслы благотворителя немедленно с ним развелась и вместе с остатком былого богатства, увезла детей в другое государство.

Олег…

Сразу, как только вышел на работу, Левин вернул ей, Елизавете, все акции, превратившись из руководителя холдинга в наёмного служащего.

Она видела, как ему стыдно перед ней, как он раскаивается и как нагружает себя работой, пытаясь хоть так компенсировать причинённый вред.

По здравом размышлении, Лиза не только оставила его исполнительным директором, но и передала по доверенности некоторые права, чтобы ему не приходилось по каждому вопросу дёргать владелицу. Разумеется, все серьёзные решения должна была сначала утвердить Елизавета. И Совет директоров, в лице Воеводина, Жарова и Галины Николаевны.

И это оказалось идеальным выходом: за прошедший с того момента год Левин буквально поселился в офисе, что положительно сказалось на прибыли холдинга. Обороты росли, партнёры выстраивались в очередь, предприятия процветали.

И они с Олегом научились вполне нормально общаться по рабочим вопросам, не вспоминая, что когда-то состояли в браке.

Матвей…

С ним было сложнее всего.

Мужчина вбил себе в голову, что не имеет права за ней ухаживать. Во-первых, потому, что она – его работа. Спасибо Николаю Рузанову! И, во-вторых, потому что девушка намного богаче, и его интерес к ней может быть неправильно воспринят.

Нет, он не переживал, что посторонние скажут за спиной. Он переживал, что может подумать о нём Лиза. Ведь после предательства Левина и матери её доверие к другим и так на нуле.

Мужчина терзался, не зная, что ему делать. И Лиза тоже дёргалась, не понимая, что произошло, почему Матвей вдруг стал держаться с ней подчёркнуто-вежливо и отстранённо.

А потом – совершенно случайно! – подслушала, как он в коридоре больницы, стоя у её палаты, делился наболевшим с другом и компаньоном Игорем.

– Я так не могу, понимаешь? Я – мужчина и должен сам обеспечивать свою семью всем необходимым. Но как мне обеспечивать Лизу, если у неё уже всё есть? Причём, намного больше, чем я сейчас могу ей дать?

– Ты можешь дать ей любовь, верность, защиту, уважение – то, что не купишь ни за какие деньги! Господи, начни ухаживать, а там всё само разрешится, – ответил Трунов. – Лиза умная девушка, она поймёт, что ты перед ней честен и открыт.

– После подставы Левина и матери она больше никому не поверит, – вздохнул Матвей. – Нет, Игорь, при таких вводных у нас с ней нет будущего. Вдруг она решит, что я из-за денег? А по мне – лучше бы этого наследства вовсе не было! Кстати, ты зачем забрал письмо Рузанова?

– Какое?

– Не придуривайся – то, где написано: вскрыть, если супруги решат разорвать брак раньше. Оно должно храниться у меня!

– Рузанов передал этот конверт не тебе лично, иначе он был бы подписан твоим именем. Он передал его ЮрисПрофи вместе с договором. Письмо останется у меня, ты и так загружен сверх головы. Если супруги разведутся, я его сам вскрою и сделаю всё по инструкции Николая Романовича, – ответил Трунов. – Расслабься и лучше займись делом. Например, пригласи Лизу на свидание. Удиви её. Ну или продолжай страдать и ждать у моря погоды.

За дверью раздался звук шагов.

Не дослушав, Лиза поспешно откинулась на подушку и притворилась, что спит. Тогда она едва не выдала себя, но сумела удержать эмоции и сделала вид, что ничего не слышала.

И при первой же возможности подала на развод. Как выяснилось – одновременно с Олегом.

Но если тот сделал это, чтобы развязать ей руки и понести наказание за собственную слепоту, то Лиза пошла на такой шаг, желая стать менее обеспеченной.

Эти строки из завещания дедушки она выучила почти наизусть:

«Если инициатором развода выступит Елизавета или запустит процесс ранее, чем через двенадцать месяцев, считая от дня свадьбы, то контрольный пакет акций и все связанные с ним обязанности перейдут под временное управление Совета директоров…

Так же все счета и карты Лизы будут немедленно заморожены. Ей придётся переехать в квартиру на Чистых прудах и самостоятельно себя содержать».

Она съехала из особняка и зажила жизнью обычной девушки, не наследницы огромного состояния. Сначала было не очень просто, ведь она не привыкла экономить, деньги были всегда. Теперь пришлось рассчитывать, чтобы зарплаты стажёра хватало и на бензин, и на обеспечение бытовых удобств, и на небольшие радости, вкусности и приятности.

А ещё пришлось выдерживать попытки близких друзей и партнёров подкинуть ей деньжат. Особенно старалась Галина Николаевна. Но, в отличие от мужчин, она не совала Лизе купюры и не пыталась кинуть на карту.

Главбух взялась ненавязчиво её подкармливать.