Текст книги "Ботан (СИ)"

Автор книги: Ната Радуга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

70

Артём

Не могу и не хочу туда идти. Видеть их обездвиженные тела… Это выше моих сил. Почему все должно быть так? Почему умирают хорошие люди, а насильники и убийцы ходят по земле как ни в чем не бывало?

Как вспомню разочарованное лицо Милы вчера, когда она побежала навстречу маме, а там была не она. И никогда больше не будет. Сердце сжимается.

Из мыслей меня вырвала рука Стаса, которая коснулась моего плеча. Он развернул меня лицом к себе и кивнул мужчине, что проводил нас к холодильной камере. Тот кивнул в ответ и зашёл в злополучную дверь.

– Я старался молчать. Дать тебе тишину, чтобы ты мог собраться, – тихо, но с нажимом в голосе заговорил он. – Это очень тяжело и болезненно. Но ты должен взять себя в руки. Ты обязан быть сильным, ради Милы, в память о родителях. Ради нас, в конце концов. – Он сжимал мои плечи и смотрел прямо в глаза, чётко говоря каждое слово: – Соберись и прими тот факт, что их больше нет. Ты меня слышишь?

– Да, – в горле пересохло от долгого молчания.

– Хорошо. Я рядом. – Он стиснул до боли плечи, и мы шагнули навстречу с неизбежному.

– Вы готовы? – спросил мужчина в белом, взявшись руками за край белой простыни.

– Готовы! – сказал я, не ожидая той картинки, что нам открылась.

Как только простыни сняли, дышать стало нечем. Ноги стали ватными, голова закружилась. Если бы не крепкие руки Стаса, я бы рухнул на пол.

– Блядь! – через шум в ушах услышал его голос. – Предупредить заранее не додумался? Первый день работаешь или что?!

Он что-то ещё нервно говорил мужчине, а я сдвинуться не мог. Встал как вкопанный, не в силах отвести взгляд от изуродованного лица мамы. От её былой красоты не осталось и следа. Бледно синее пятно, в чёрных царапинах и порезах. Чувствовал, как кровь поднимается вверх, как в висках стучит, вкус железа во рту и темнота.

– Тёмочка, дорогой, проснись! – мягкий голос матери заставил открыть глаза. – Пора милый, давай вставай.

На меня смотрели зелёные глаза, счастливые глаза.

– Мама! – прилип к её телу и обвил шею руками со всей силы. – Я думал, что вы умерли.

По моим щекам потекли слёзы, а ладони мамы гладили меня по спине.

– Сынок, тебя ждёт Мила, ты должен к ней идти.

– А как же ты и папа? Я не хочу без вас.

– Мы с папой всегда будем рядом. – Она мягко улыбнулась и потрепала меня по волосам.

– Как я тебя учил? – послышался голос папы, и я повернул голову. – Быть сильным и гордо принимать все удары, так?

– Так, – кивнул я.

– Вот и хорошо. – Папа улыбнулся. – Иди.

Их улыбающиеся лица стали исчезать в белом свете, вырывая кусок моего сердца, но оставляя покой на душе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍71

Открыл глаза, пару раз моргнул, сфокусировал взгляд на белом потолке. Зашевелился и почувствовал острое покалывание в правой руке.

– Соколов! Ещё раз так сделаешь я тебя сам задушу.

Повернул голову и увидел родное бледное лицо.

– Ты как? – с плохо скрываемым волнением в голосе спросил он.

– Нормально.

По крайней мере, легче, уж точно.

– Нормально, – недовольно кивнул он. – Я это уже слышал. И что мы имеем? Там, на больничной койке с капельницей, и седые волосы на моей голове.

– Я правда в норме. – Я сжал его руку, и он положил свою поверх моей.

– Я думал, что ты решил оставить меня один на один с мелкой.

Я засмеялся.

– Зря смеёшься, она имеет виды на меня. Так что будь осторожен, есть вероятность, что меня у тебя отобьют.

– Хорошо, – через смех выдавил из себя я.

– Не пугай меня больше так. – Стас стал серьёзным и поднёс мою руку к своему лицу. – Я чуть не сдох, пока тебя врач откачивал.

– Не буду, – ещё сильнее сжал его руку. – Я просто не был готов увидеть… Такое.

– Я знаю. Сам не ожидал. – Он тяжело выдохнул. – Я уже высказался по этому поводу.

– Страшно даже подумать: как ты это сделал.

Надеюсь, руки не распустил, а то придётся по судам таскаться.

– Все живы остались, – понял он мои мысли.

Я отпустил своих родителей, сделал, как они просили в моем сне. И на второй день мы их похоронили, Стас всё организовал. Понятия не имею, чтобы я без него делал. Да в принципе, и думать не мог, что он может быть таким заботливым. Не знаю, всегда был таким и носил маску засранца или изменился за время, что мы вместе.

Мила и вправду поладила с ним, если перед ней выбор, к кому на руки идти, то она выбирает Стаса. А он не пугается уже так, как в первый день, осталось его научить подгузник менять, кашу варить, и всё. Не представляю Чёрного, меняющего памперс ребёнку, надо обязательно это устроить.

– Чему ты смеёшься? – в кухню зашёл Стас.

Я готовил ужин, пока он с Милой что-то строили в гостиной на полу. Она ещё несколько раз спрашивала про маму и папу, но больше не плакала.

– Да так, ничего особенного.

Не буду портить ему настрой заранее. Да и не согласится он сам памперс Миле менять, а так я что-нибудь придумаю.

– Ну ладно, сделаю вид, что поверил. Долго там ещё? Есть хочу, – насупился он.

– Вот уже почти всё готово. Руки помойте и прошу.

Он вернулся в зал.

– Ну чё, мелкая, кушать будем?

Мила засмеялась. Что она смешного в нём видит, только одной ей известно.

– Нам поговорить надо, – сказал я Стасу за столом, попутно собирая пюре со стола. Мила ест сама, и, несмотря на то, что в пюре всё вокруг, это выглядит очень мило.

– Говори, – уплетая за обе щёки мясо, проговорил он.

– Милу уложу и поговорим, тебе, кажется, есть что сказать.

Он застыл и поднял взгляд на меня.

72

Стас

– Ты самый большой идиот из всех, кого я встречал! – высказался Тёма после того, как молча выслушал всё до мелочей. – Зная, что я могу помочь, ты вместо того, чтобы мне сказать, послал нафиг! – Он качнул головой.

– Я не хотел, чтоб с тобой какая-то хуйня произошла, – тихо сказал я.

– Со мной и так хуйня произошла, – вскочил он со стула. – Ты знаешь, каково мне было?! – повысил голос. – Я был в таком же состоянии, что недавно в морге!

– Не ори! – так же тихо обратился к нему.

– Не говори мне, что делать!

Ну что за кипишь на ровном месте, блядь.

– Ты меня унизил, оскорбил. Ты меня убил своими словами!

– Хватит! – мне неприятно это слышать.

– Ничего не хватит!

Я встал и, схватив его за руку и с силой притянул к себе, обнял.

– Мелкую разбудишь своим ором.

Он брыкался, пытаясь меня оттолкнуть.

– Ненавижу тебя! Почему не сказать правду, а сравнял меня с землёй? – продолжал он.

Видимо, нервы сдали, накопилось всё.

– Так было нужно. И мне тоже было больно. Или думаешь, легко поливать говном любимого человека?

Он перестал извиваться и посмотрел на меня.

– Скажи! – такого гневного Тёму я ещё не видел.

– Что сказать?

– Что любишь.

– Я тебя люблю!

Что такого? Я уже говорил.

Он набросился на меня и завладел моим ртом, как изголодавшийся зверь. Я подхватил его напор и, вжав его тело в себя, углубил поцелуй. Член уже затвердел и тёрся о стояк Артёма. Он стал толкать меня назад, пока я спиной не наткнулся на стену. Подцепил края его футболки и потянул наверх, касаясь пальцами горячей кожи спины.

Не отрываясь от настойчивых губ Тёмы, я подхватил его под задницу и зашагал с ним на руках к гостиной, где бросил его на диван и свалился сверху. Его настойчивые руки в нетерпении стали снимать с меня штаны. Добрался до изнывающего члена, накрыл его ладонью и сжал. Я напрягся всем телом и, оторвавшись от его рта, заглянул в глаза, покрытые дымкой возбуждения.

Стянул с него все тряпки к чёртовой матери, развернул спиной к себе, и он упёрся руками в спинку дивана. Оттопырил манящую задницу назад и получил шлепок.

– На меня больше не орать, – шепнул я и укусил за мочку уха.

– Имею право, – через стон ответила эта язва.

– Это с чего ты взял? – продолжая кусать его шею, я скользнул пальцем между ягодиц, стал массировать и дразнить вход в задницу.

– Ты меня любишь, – запрокинул он голову назад и прикрыл глаза.

– Аргумент, – согласился и, прогнув его в спине, вошёл в податливое тело.

Обнял, прижал к себе и трахал его, выпивая не тихие стоны. Каждый раз мозги плавятся, имея Артёма. Держать ближе, чувствовать его бешено бьющееся сердце. Потерять голову от охуенного оргазма. Дрочить его член и знать, что он кончает от моих ласк. Он – лучшее, что могло со мной произойти. И сейчас, водя рукой по его налитому кровью члену, я почувствовал желание попробовать его на вкус.

73

Вытащил ствол из попки Соколова, услышал его разочарованный стон. Но не успел он высказаться, как я развернул его, толкнул на диван, сел на колени взял его член в руку и уставился на него.

– Стас? – удивлённо хриплым голосом позвал Тёма.

– Молчи.

Опустил глаза на розовую головку с каплей его смазки. Долго не думая, вобрал его в рот, Артём застонал и задёргался. Стал сосать, обводя член языком по кругу, сжимая его яйца в кулак. Это оказалось пиздец как возбуждающе, мой ствол стал ещё твёрже. Рука сама опустилась к члену, и, сжав его, водил по нему, кайфуя от неожидаемого удовольствия.

Артём запустил пальцы в мои волосы и стал насаживать мои рот глубже на свой член, стонал и извивался. Потянул меня за волосы и поцеловал меня, сам направляя мой стояк в его задницу. Вошёл одним толчком до самого конца. Не отрываясь от друг друга, я продолжал таранить его грубо, быстро и напористо, пока мы оба не начали биться в конвульсиях от нахлынувшего оргазма.

Упал рядом с ним на диван без сил и потный. Несмотря на унизительную позу на коленях и на то, что я сосал, – это было охуенно.

– Ты сумасшедший, – тяжело дыша, Артём положил голову на мою грудь.

– Почему?

Ну, я немного психованный, но всё же.

– Не ожидал, что ты это сделаешь, – поднял он голову ко мне. – Но это было невероятно. Спасибо, – взял моё лицо в свои ладони и поцеловал страстно.

– За это спасибо не говорят. – Я сам не ожидал от себя такой хуйни, но ни капли не жалею.

– Мне всё равно, что там говорят. Я благодарен тебе, что ты рядом, и, что ты всё решаешь за меня.

– Я накосячил, так что стараюсь исправляться.

Чувство вины – самое конченое чувство.

– Я тебя люблю. Но если ты ещё раз что-то от меня скроешь, то яйца оторву.

Его серьёзный и решительный взгляд говорили, что он не шутит, но рассмеяться всё равно хотелось.

– Хорошо! Идём спать?

Он кивнул, и мы направились для начала в ванную.

Мы приняли душ вместе, теперь по-другому и не бывает. И завалились на кровать, как два мешка картошки. Артём пару раз вставал, так как мелкая просыпалась, я пока по ночам к ней не лезу.

– Я хочу продать этот дом, – сказал он мне за завтраком.

– Зачем?

Хорошее место, природа, тишина.

– Здесь всё напоминает о родителях, – повернулся он к мелкой, которая мазала кашу по столу и улыбалась.

– Я понимаю, но подумай хорошо. Это всё-таки память.

Продаст и будет потом жалеть.

– Вот именно! Я буду всегда их помнить, а дом только будет напоминать о случившемся.

– Как скажешь. Но всё же подумай.

Задержаться тут мне на руку. Ворона ещё не закрыли и его шавки по городу шуршат в поисках меня. Отец сказал, что лучше оставаться пока здесь, а то с мелкой надо быть вдвойне осторожным.

74

Артём

– Мелкая! Я очень рад, что тебя это забавляет, но я весь в синяках уже, – наблюдал с дивана, как Мила дразнит Стаса пластмассовым молотком и до слёз хохочет.

Стас будто другой человек с ней. Такой мягкий и милый, смешит её, строя рожицы. Щекочет её до икания, из-за чего получает от меня по голове.

– Волк, – коряво кричит Мила, и Стас, выдыхая, становится в позе сидящей собаки и рычит.

Мила готовится бежать, внимательно следя за движениями Стаса. Я сам затаил дыхание и ждал его действий. Миле, видимо, надоело ждать, и она сделала шаг к нему, и тут Стас сдвинулся с места. Сестрёнка как завизжала и, хохоча, подбежала ко мне, карабкаясь на колени.

– Волк! Волк! – неразборчиво кричала она, вцепившись в мою шею.

И так каждый вечер последнюю неделю.

Стас остановился передо мной и молча посмотрел в глаза.

– Я тебя люблю! – одними губами сказал ему.

После того, как Стас сделал то, о чем я и не думал просить: нить, что нас связывала, стала ещё крепче. Несмотря на последние печальные события, я счастлив.

Стас пытался отговорить меня от продажи родительского дома, но меня не переубедить. Так будет лучше. Они навсегда в моем сердце, зачем терзать себя?! Покупатели быстро нашлись, и на днях будем подписывать договор. Все нужные документы для оформления опекунства на Милу собраны. Не без «особой» помощи Стаса, конечно. Взяток давать я не умею, никогда этого не делал. Нет, я не святоша. Просто не было надобности, всегда соблюдал правила и ничего не нарушал. Так что и этот вопрос решится на неделе.

Стас вцепился в Милу и оторвала её от меня, крик вперемешку со смехом заполнил весь дом. Не перестаю удивляться, как они общий язык нашли.

75

– Ты готов? – спросил Стас, когда мы стояли перед залом суда.

– Нет!

Всё готово, но я всё равно переживаю.

– Всё будет хорошо. – Стас приобнял меня за плечи, успокаивая. – У нас всё готово, придраться не к чему.

– Найдут!

На кой чёрт я залез в интернет и прочитал про неудачные попытки получить опекунство над родственниками? То средств недостаточно для воспитания ребёнка, то жилплощадь не подходящая. И многие другие страшилки, из-за которых я стою и трясусь тут. А что, если не отдадут Милу? А что, если не посчитают меня способным растить и ставить на ноги сестру?

Милу отвезли к старой знакомой мамы, вещи собрали, вот только предчувствие, что зря мы так торопились, не покидает меня с самого утра.

Из родительского дома решили ничего не выносить, а продать его полностью одетым. Кое-что отдали просто так тем, кому нужнее, остальное – новые хозяина разберутся. Договорились за дополнительную плату и взяли со всем, что в нём есть. До отъезда мы ещё побудем тут, будет время попрощаться с домом.

76

– В просьбе Артёма Соколова, получить опекунство над Эмилией Соколовой – отказано! – сказал судья после полутора часа в зале суда.

Что она говорила дальше, я не слышал, руки похолодели, сердце отдаёт глухие удары в ушах… Нет! Как?

– Стас? – повернулся я к единственной моей поддержки.

– Успокойся! На, выпей, – протянул он бутылку воды, и я сделал глоток, чувствуя странный вкус и запах.

– Что мне теперь делать? Я не могу отдать её в детский дом… – зарылся пальцами в волосы и качнул головой. Рука Стаса успокаивающе погладила по спине.

– Какого хрена?! – заорал он, как только представители суда покинули помещение. – За что тебе деньги платят? – наступал он на нашего адвоката.

– Не волнуйтесь, мы подадим апелляцию, попробуем исправить ситуацию и получить желаемое, – спокойно, но с долей страха в голосе ответил он.

– Я тебе попробую, блядь! Яйца вырву с корнями и тебе ж их скормлю! – Он перегибает палку уже.

– Стас… – позвал я его.

– Ты сказал, что все нормально и шансы высоки, так какого хуя это только что было? – не слыша меня, продолжал он высказываться.

– Стас! – чуть громче попробовал я, без толку.

Взял его за руку и резко потянул в низ. Он от неожиданности громко грохнулся на стул.

– Если ты не перестанешь орать всеми возможными матами, то мне придётся вытаскивать тебя из обезьянника.

Его ошарашенное лицо стало мягче и красные пятна злость стали спадать.

– Извини, – тихо сказал он мне. – А ты сделай все, что хочешь, но что бы мелкую отдали нам. Иначе я сделаю с тобой все, что недавно сказал.

О, Господь! Пороховая бочка, ей богу.

Нет, то, что он так борется, очень радует, он сам к Миле прикипел. Но тут везде камеры напичканы и обернётся это явно не в нашу пользу.

– Пошли, – приказал он, я встал со стула и шёл за ним молча до самой парковки.

– В воде что-то было, да? – удивительное спокойствие наполнило каждую клетку, и сердце уже не так громко стучало.

– Да, – открывая дверь и садясь в машину, ответил он.

– Что мне делать, Стас?

Он вырулил с территории судебного учреждения.

– Нам. Что нам делать, – нервно посмотрел на меня. – Сколько раз повторять?!

– Я на нервах, мог бы и не упрекать в оговорке.

– Это не оговорка. Ты мне не доверяешь. Ты ведь думаешь, что в один день я поступлю с тобой по-свински. Так?

Я отвернулся.

Думаю! Я и сам бы с радостью избавился от этих мыслей, но они все лезут в голову, не давая покоя. Откуда мне знать, что завтра Стас не перейдёт кому-то дорогу, и он пошлёт меня в одно место?!

77

– Я, собственно, так и думал, – сделал он вывод из моего молчания.

– Прости, но… – договорить я не успел, так как автомобиль резко вырулил вправо и затормозил.

– Тём, – развернулся ко мне и взял моё лицо в ладони, – такое больше не повторится. Я никому не позволю встать между нами. Чего бы этого не стоило. Сдохну, но больше ничего подобного не наговорю.

– Сдохнуть не надо, иначе я тебя убью.

Он усмехнулся.

– Ты меня понял?

Я кивнул.

– Выкинь эту хуйню из головы раз и навсегда.

– Попробую.

Мне самому хочется. Я не виноват, что обидные слова, которые он сказал мне в больнице, как заезжая пластинка проносятся в моей и так напичканной проблемами голове.

– Без попробую. Обещай, что здесь и сейчас эта тема закрыта, – потребовал он.

– Хорошо. Обещаю, – дал слово и себе, и ему.

– Молодец, – поцеловал в губы страстно. – Я уже думал, что придётся донести до тебя ремнём.

Внизу живота тут же сладко потянуло.

– Э-э-эм… Беру свои слова обратно, – выпалил я.

– Да ты просто похотливое животное, – засмеялся он и завёл машину.

– Это ты меня таким сделал.

Паника и переживания ушли. Его речь и то, что он подмешал в воду, сделали своё дело.

– Я? – с наигранным удивлением показал пальцем на себя. – Да я просто ангел.

Я прыснул от смеха.

– Да уж.

– Не переживай, ночью я тебя накажу.

Вот что он делает? И так внизу все в боевом состоянии.

– Мелкую уложим, и я достану самый жёсткий ремень.

Упоминание Милы убрали улыбку с лица, что не осталось незамеченным Стасом.

– Эй, не кисни. Мы её не отдадим, – положил руку на моё колено, сжал не больно и бросил в меня мимолётный взгляд. – Я обещаю.

Его обещание дало надежду. Я верю, он что-то придумает, и Мила останется с нами.

78

Стас

Я накрыл Артёма одеялом и вышел из спальни. Заглянул к мелкой и улыбка сама появилась на лице. Лежит на спине, раскинув руки и ноги как звезда. В розовой пижаме она выглядит как сладкая вата. Удивительно, как такой маленький человек может вместить в себе столько любви. Захватила моё сердце своим вниманием, заливистом смехом и миленьким личиком.

Не думал, что такое возможно в принципе. Никогда не думал о будущем или о семье, а уж тем более о детях. Но то, как ребёнок способен на чувства, не требуя ничего взамен, это просто невероятно. Он любит безоговорочно, ему всё равно, кто ты, какой ты человек, как ты выглядишь, или какое говно ты натворил за свою жизнь.

И как мне допустить, чтобы мелкую отдали в какой-нибудь гадючник? Артём этого не переживёт, да и я сам не смогу уже. Слишком привык к мирным вечерам, когда мелкая выжимает из меня все соки. Или суматошным утрам, где после завтрака можно смело вызывать отряд спецов по уборке. Но как говорит Тёма, ей нужно самой всему учиться.

Артём уснул, так и не успев получить от меня своё наказание. Успокоительные, что я подмешал в воду, и напряжённость этого дня подействовали. Я знал, что он на взводе с утра, что переживает, подготовился. Он стал слишком чувствителен. Не знаю, что именно из грёбаного ассорти событий на это повлияло, но это факт.

Мелкая осталось на мне сегодня. Это было… Непросто, особенно, не простое дело с памперсом. Меня чуть не перекосило, пока мелкая давилась смехом. Смешно ей, а как же, стою в ступоре, морщусь, держу эту бомбу двумя пальцами, не зная, как действовать дальше, а она хохочет на весь дом.

Противно, тошно, рвотных позывов не было, или что там говорят мужики?! Было страшно, что не справлюсь с таким, казалось бы, лёгким делом. Но я справился. Хотел дать Артёму поспать, а то последние дни перед судом он почти не спал. Я ещё и искупал её, накормил, правда после ужина пришлось посетить ещё раз ванную, но не страшно. Уснула она быстро, видимо батареи разрядились. Я герой!

Вышел на крыльцо дома и перезвонил отцу.

– Стас, – сразу же ответил он. – Как дела? Как суд? – абсолютно искренне спросил отец.

– Плохо. Отказали, – сел на кресло, поставил детскую рацию на стол и подкурил сигарету.

– Вот суки! – выругался отец. – И что теперь? Деньги есть? Может, я на твою карту отправлю, задобрите судью? – завалил вопросами.

– Нет, не надо. Спасибо.

Факт, что отец хочет помочь, меня очень радует.

– Деньги есть. Я завтра попробую что-то решить. Как там дела? Ворона закрыли?

Сам знаю, что такие дела не решаются за такое короткое время. А так как все знаем, как у нас власти работают и сколько бабла у него, то…

– Нет. Но его перевели в другое учреждение и разрешают только встречу с адвокатом.

Ну хоть что-то, а то мы тут почти месяц пробыли. Дом уже продали, как дело с мелкой решим, придётся вернуться. И мне хотелось бы, чтобы они были в безопасности.

– Хорошо. Спасибо.

– За что? Я ничего не делал, – скромничает отец.

– За поддержку. Это важнее, чем может казаться.

Особенно для Тёмы, который ещё с трудом верит в то, что мой отец ничего не имеет против наших отношений и внезапно появившемуся ребёнку.

– Я только рад, что между нами нет больше той ледяной стены.

Да уж, сам не думал, что наши с отцом взаимоотношения могут наладиться до такой степени.

– Как твоя мать? Знает про Артёма?

А вот матери я об этом не говорил.

Она точно против не будет, но как-то случая не было, да и по телефону такие вещи не говорят. Наладится всё и, может, приедет со своим мужем, познакомлю их с Артёмом и с мелкой. Жаль, он не успел познакомить меня со своими родителями.

– У неё всё хорошо. Пока не говорил.

– Ну и ладно, успеешь ещё.

Хныкание в рации дало знать, что мелкая проснулась.

– Ну всё, мелкая сейчас оперу на весь дом споёт. Созвонимся.

Отец хмыкнул и я, попрощавшись, побежал к нарастающему плачу.