Текст книги "Тайгиня (СИ)"

Автор книги: Настя Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Углубившись в лес, я поспешил по тропинке дальше. Кажется, что откуда-то послышался вой волка, и я ускорился, надеясь, что девушку сейчас не терзает на части мохнатый зверюга.

Глава 13. Тайгиня

Устав наблюдать за склоками этих двух самцов, я поспешила быстрым шагом обратно к дому, но на тропинке меня перехватила Анна. Она обняла и предложила зайти к ней в столовую, чтобы попить чай со сгущённым молоком и пирогом, который она только-только достала из печи.

– Ты не обращай внимания, парни так себя обычно ведут, когда девушку красивую поделить не могут… Посидят сейчас вот на улице, пообщаются и всё решат. Даже если и кулаками помашут, ничего страшного. Ты, главное, сама не нервничай, а то так можно знаешь до чего довести?!

Мы вошли в дом, который служил для местных столовой, и нос начал щекотать аромат свежего пирога с рыбкой. Слюна начала активно выделяться во рту. Анна прекрасная женщина, если бы у меня была мать, я бы хотела, чтобы она хоть немного напоминала её. Такая никогда бы не бросила новорожденного ребёнка в лесу.

– Анна, а у тебя есть дети? – спросила я и куснула щеку, потому что эта тема могла оказаться для неё болезненной.

Не подумала, ведь она тут живёт уже пару лет точно, в город редко когда улетает, какие же могут быть дети?!

Я присела за длинный деревянный стол, покрытый клеёнчатой скатертью, и сложила руки на столешницу.

– Нет. Детей нет. У меня в двадцать шесть обнаружили бесплодие. Муж ушёл. А ещё раз открыть для кого-то сердце я так и не смогла, – ответила она, скользнув по мне грустным взглядом, и принесла тарелку с куском пирога и чашку с чаем.

– Я положу вам с собой пирог… Отца угостишь, да и гаврики эти поедят.

Я кивнула и посмотрела в окно. К моему удивлению, Рома и Стёпка говорили спокойно, даже не кричали друг на друга. Возможно, Анна права, и им на самом деле просто следовало поговорить наедине, без свидетелей.

Тяжело вздохнув, я взяла кусок пирога и откусила. Нежное тесто и печёная рыбка, приправленная травами, обладали невероятным вкусом. Я начала медленно пережёвывать, смакуя вкус.

– Он тебе нравится? – спросила Анна, присаживаясь напротив меня за стол.

Я чуть не поперхнулась: пирог встал комом в горле. Это она сейчас о пироге? Или…

– Кто? – спросила я, испугавшись вопроса.

– Стёпа, конечно же, не этот же Рубь Золотой, – хихикнула она.

«Рубь Золотой»…

Надо бы запомнить.

– Нравится, но мы с ним просто друзья, – ответила я и сделала глоток чая.

Вкусный такой… Сладенький… Со сгущёнкой…

– Тогда ты ему лучше сразу скажи об этом, поговорите… Не трави душу пареньку, он же ведь рассчитывает, что у вас может быть что-то большее.

Я вспыхнула от смущения, вспомнив наш поцелуй около дома.

– Я постараюсь с ним поговорить. Обещаю! – кивнула я.

Анна собрала пироги для папы, и мне вдруг показалось, что она к нему неравнодушна. Она с особым трепетом заботилась о нём, часто справлялась о здоровье, когда я приходила к Стёпке, а ещё стеснялась, когда отец сам находился в поселении. И у меня в голове возникла чудесная идея – почему бы не свести эти два одиночества?! Наверное, было бы здорово, учитывая то, что Анна практически живёт тут.

Я поблагодарила её, выглянула в окно и обратила внимание, что парней уже нет, а потом дверь в столовую открылась, и на пороге показался Стёпка.

– Прости, что мы всё это устроили… – начал извиняться он.

– А где Рома? – чуть склонила я голову набок и внимательно на него посмотрела.

– Рома… Так он пошёл домой, – словно ни в чём не бывало, повёл плечом Стёпа.

– Как домой? Куда домой? Стёпа, ты хоть понимаешь, что если он заблудится… Отец несёт за него ответственность, – обречённо выдохнула я. – Анна, спасибо за всё, я побегу потому что, если…

– Иди, иди, конечно же, – перебила она меня. – Отцу привет передавай.

Я кивнула, перекинула сумку с угощениями через плечо, вышла из дома и поспешила в лес по единственной дорожке, надеясь, что Роме хватит ума не свернуть с неё. Сердце превратилось в зайца, убегающего от волка: начало в ударном темпе мчаться в груди.

– Да подожди ты, Тайгиня! – остановил меня голос Стёпы, и я обернулась в его сторону.

Я вспомнила слова Анны о том, что должна поговорить с ним и дать понять, что мы просто друзья, что дальше дружбы отношения не зайдут, как бы сильно он не хотел этого. Вот только сейчас был совсем не тот момент, да и я не разобралась в себе. Не понимала я, что испытываю к парню на самом деле.

– Стёпа, ты понимаешь, что Мажор – ноль в тайге? Он может свернуть не туда и уйти чёрт знает куда. Работа встанет. Все будут его искать. И могут не найти. Ты понимаешь это? Что грозит отцу, если его племянник не вернётся домой?

– Племянник? – глаза Стёпки широко распахнулись от удивления.

– Всё верно. Племянник. Рома сын родного брата отца. Вот почему он согласился взять его на перевоспитание.

Стёпа начал кивать, и мы поспешили дальше. Я решила, что поговорю с ним позже, когда подвернётся удобный момент, потому что теперь голова была занята мыслями – доберётся Рома до дома или нет. Последний вариант не предвещал ничего хорошего: один раз этот бедолага уже умудрился заблудиться.

Мы догнали его на половине пути. Он шёл быстро, но мы оказались быстрее. Рома обернулся, посмотрел на Стёпу с каким-то нескрываемым презрением, а затем перевёл взгляд на меня.

– Я уж боялся, что тебе волки съедят, хотел найти, как доблестный рыцарь в кожаных доспехах, а ты вот она – целая и невредимая.

– Почему ты снова ушёл один? – спросила я и нахмурилась.

– Женишок сказал, что ты пошла домой, вот я и рванул. Говорю же, хотел появиться эффектно, как рыцарь в кожаных доспехах, чтобы заслужить поцелуй прекрасной царевны. Но ничего не вышло, – с наигранным расстройством ответил Рома.

Я посмотрела на Стёпу. Не ожидала от него такого, если честно. Он ведь видел, что я ушла вместе с Анной. Знал прекрасно, где я обычно провожу время. Стёпа специально направил Рому по ложному следу. Вот чего он хотел добиться? Неужели ему совсем нет дела до того, что отец пообещал уберечь парня?!

Дальше мы двигались молча: Рома больше не ёрничал, а Стёпа не цеплял его. Прошло всего два дня, а я устала так сильно, что боялась тронуться умом из-за их вечных склоков. Я взяла на заметку, что должна будуг поговорить со Стёпой… Да и Роме следует объяснить, что это тайга, а она ошибок не прощает.

Мы вернулись к дому, но так и не заговорили. Радовало то, что склоки между Стёпой и Ромой тоже прекратились, они вели себя так, словно зарыли топор войны, и это настораживало.

В баню я пошла первой. Не любила, когда там сильно влажно, поэтому всегда шла в сухую, когда ещё не налили воду и не распарили.

Водные процедуры помогли расслабиться и отключиться от переживаний, которые окутывали меня с того момента, как в нашей жизни появился Рома. Двое суток прошло, а жизнь резко перевернулась. Это, наверное, сравнимо с ощущением учёных, которые поняли, что Земля всё-таки круглая.

Голова шла кругом, и мне хотелось сходить на любимое озеро. Об этом небольшом живописном месте никто не знал кроме меня и отца. Он часто водил меня на это озеро, когда я была маленькой, и даже дал ему название в мою честь «Таёженька». Именно там, наблюдая за зеркально чистой гладью, в которой плещутся рыбки, я отдыхала душой. Я решила, что сегодня утке поздно, а вот завтра можно будет увильнуть туда.

Просушив волосы полотенцем, я надела нижнее бельё и сарафан светлого алого оттенка и вышла.

Рома сидел на крыльце, спрятав голову в колени и махая руками, наверняка чтобы отбиться от москитов, но когда услышал шаги, поднял на меня взгляд.

– Во-о-о-оу! – протянул он, глядя на меня. – Ты похожа на русалочку из сказки.

Я улыбнулась, приняв его слова за комплимент. Посмотрела в дом, где за кухонным столом сидели отец со Стёпкой и о чём-то говорили. Мне даже жалко стало Ромку, ведь он был тут совсем чужой. Даже общий язык ни с кем найти не мог толком.

Рома поднялся на ноги, пропуская меня в дом. Я приблизилась к крыльцу, и окинула нашего «гостя» взглядом.

– Почему ты сидишь на улице? Решил раскормить комаров? – спросила я, отмахнувшись от самого смелого, которому и дымовые шашки нипочём.

Ишь ты! Позарился на распаренное тело.

– Да ну… с ними там неинтересно. Говорят о каких-то капканах, силках, петлях… Я такое не понимаю, а дураком выглядеть надоело.

Я понимающе кивнула. Наверное, именно так я ощущала бы себя в городе, ведь ничего тамошнего не знала.

– Вообще, я мыться пойду. Провонял весь потом, пока воду таскали. Дядя Вася сказал, что право пойти в баню следующим принадлежит мне.

Я кивнула, сделала несколько шагов по ступенькам, поскользнулась и начала падать. Думала, что ногу подверну и что-то разобью, но Рома вовремя подхватил меня за локоть, положил одну руку на талию и широко распахнул глаза, глядя на меня. Я почувствовала себя на мгновение героиней женского романа, которая оказалась в крепких мужских руках, оставалось только откинуть голову назад, позволяя ему коснуться губами нежной девичьей шеи. Пары секунд хватило, чтобы развеять этот секундный дурман и избавиться от вырезок из романов, которые начали мелькать в голове.

– Испугался! Думал, что упадёшь сейчас, – сказал Рома.

Губы чуть приоткрылись, и я вспомнила наш несостоявшийся поцелуй со Стёпкой. Ощутив неловкость ситуации, я встала на ноги, выбираясь из полуобъятой золотого мальчика, и опустила голову.

– Спасибо, не думала, что ты будешь за меня переживать, – поджала я губы, не поднимая взгляд.

– Так то не о тебе, а о себе… Мне же твой отец явно дал понять – хоть один волос с твоей головы упадёт, в ход пойдёт стальное лезвие… А ведь подумает, что это я тебе подножку подставил ненароком, – начал ёрничать Рома.

Я взбежала по крыльцу и нырнула в сенки. Сердце неуёмно билось в груди. Я постаралась объяснить эта ощущения, но не смогла…

Наверное, я просто сильно испугалась.

– Ты что там весёлое увидала? – спросил отец, когда я вошла в дом.

Наверное, в этот момент я улыбалась, задумавшись о своём, поэтому сразу же повела плечом, делая вид, что понятия не имею о чём речь. Мне не хотелось сейчас отвечать на лишние вопросы, которые самой были непонятны. Поймав напряжённый взгляд Стёпки, я опустила взгляд и куснула губу.

– Ромка-то мыться ушёл? – спросил отец. Я кивнула, не глядя на него. – А ты ему сказала, чтобы из бака верхнего горячую воду черпал, и кран не открывал? А-то ошпарится же!

Глаза широко распахнулись. Забыла. Вот же волчья ягода! Я рванула с места и поспешила в баню, надеясь, что парень ещё не успел раздеться или ошпариться. Вбежала в предбанник и застыла на месте, заметив одежда на скамье. Уже разделся. Сердце вдруг замерло, а потом начало медленно, но с силой ударяться о рёбра.

– Рома-а-а! – потихоньку позвала я. – Ро-о-ом! Ты там живой?

Я прикусила губу и коснулась пальцами дверной ручки. Я не знала, можно ли умереть от сильного ожога, особенно если он пришёлся на какой-то важный орган… мужской орган… чёрт! Щёки начали пылать от стыда!

– Рома! Я открою дверь сейчас! – сказала я, предупреждая его.

– Могла бы сделать это уже давно, если хочешь созерцать обнажённое мужское тело, – откликнулся он. – И, знаешь, мыться с этой лампой как-то фигово, но дат очень даже романтично, если ты любишь всю эту дребедень. Так что заходи, расслабимся вместе…

Я спокойно выдохнула, сделала шаг назад и собралась проинструктировать его насчёт краника, но дверь открылась, и взгляд прилип к обнажённому мужскому торсу, по котором} стекали капельки воды.

Я поняла, что Рома только казался слабым и беззащитным, ведь кубики на его животе выглядят очень даже ничего и говорят о хорошей физической подготовке.

– Так и будешь залипать на моём торсе или всё же скажешь, зачем пришла? – спросил Рома, и мне стало стыдно, что так откровенно пялилась на него.

– Извини… Я задумалась, – постаралась оправдаться я и отвела взгляд в сторон}. Он обмотал вокруг пояса полотенце, и я боялась, что оно вот-вот упадёт. – Я хотела сказать, что горячую вода нужно черпать через верх, а не наливать из крана, но вижу, что ты уже сам разобрался, – выдавила я из себя и начала считать секунды, которые казались целой вечностью в это мгновение.

– Тая! – услышала я голос Стёпы и обернулась. – Ты чё с ней тут делаешь? – возмутился он на Рому.

– Я? Ммм… Дай-ка подумать… – ответил тот, и я поняла, что нужно разводить этих двоих по разным сторонам, потому что если начнут драться, то полотенце с бёдер Ромы точно слетит.

А я не была готова созерцать то, что могло открыться виду.

– В общем, ты всё понял, мы пошли…

Я начала отталкивать Стёпу дрожащей рукой, и когда мы оказались около крыльца, серьёзно посмотрела на него.

– Уже второй день подряд ты ведёшь, себя, как ревнивый мальчишка! – упрекнула я. – Мне это надоело. Я ведь ничего тебе не обещала, Стёпа! Я не говорила, что мы будем вместе… Я, вообще, неуверена, что смогла бы нормально встречаться с парнем. Да я даже не знаю, смогла ли прижиться в городе, куда ты меня так активно зовёшь! – мне тяжело давались эти слова, но я понимала, что лучше сейчас, потому что с каждым разом всё будет только сильнее усложняться.

– Я тебя понял, – выдавил Стёпка. – Тебе он понравился, вот ты и решила, что нет у нас с тобой никакого будущего… Вчера ты вела себя иначе, когда была готова ответить на мой поцелуй Мне, правда, жаль, что я рассчитывал на что-то большее. Прости, я не хочу больше тут оставаться! Дяде Васе передай спасибо за баньку, но я в городе помоюсь. Поеду домой, раз дат никому не нужен.

– Стёпа, подожди, – постаралась остановить его я. – Ну куда ты пойдёшь? Уже стемнело, сейчас каждая минута равна вечности…

– Керосинку возьму… Не пропаду, не бойся. Удачи вам… с ним.

Последнее он выплюнул с горечью, поспешил к крыльцу, схватил в руки керосиновую лампу и быстрым шагом направился к своей базе.

Сердце начало щемить в ожидании чего-то ужасного. Интуиция частенько спасала меня, а сейчас она предвещала какую-то беду, вот только я не могла понять, в чём дело. Я доплелась до крыльца, присела на верхнюю ступеньку, прикрыла лицо ладонями и заплакала.

Ну почему так сложно говорить с людьми?

Глава 14. Рома

А баня – это классно! Даже если это баня со свечкой или как там называется их чудо-средство для освещения? Керосиновая лампа?! Точно! Блин! Я такие доисторические вещи считал вымершими – ну зачем они нужны, если уже электричество везде есть, а оказывается, нужны.

Я обтёрся полотенцем, надел чистые трусы и джинсы. Батя позаботился о том, чтобы и вещи вместе со мной скинуть с вертолёта. Ну хоть на этом спасибо!

Выйдя в предбанник, я вспомнил, как смутилась Тайгиня, увидев мой мокрый пресс! Не думал, что ещё есть такие девушки, а теперь появился интерес, мне вдруг припёрло узнать – к чему может привести общение с ней. Как далеко она способна зайти со своей скромностью. И это попахивало совращением Ангела, отчего я становился противен самому себе.

Комарьё налетело, заставляя нырнуть в сенки. Поселили меня, конечно, как пса, но грех жаловаться

– спасибо, что не оставили на съедение этим вампирюгам на улице.

Дядя Вася вышел из дома и внимательно посмотрел на меня, покачал головой, перекинул полотенце через шею и пошёл в сторону бани. Только теперь я заметил, что они на самом деле сильно похожи с отцом, только батя у меня пухленький с круглым животом, а вот дядя в форме. Тайга покруче тренажёров делает фигуру, и я даже подумал на секунду – а не остаться ли тут на выделенный для исправления месяц?! Вдруг научился бы чему-нибудь…

– Рома?! Ты почему не зашёл чай попить? – выглянула из дома Тайгиня.

Она обо мне заботится?

Ух… ты-ы-ы!

А мне казалось, что надо мной тут все сговорились издеваться под дудочку бати. Впрочем, я слишком остро воспринимал всё, она же действительно заботилась обо мне. Вон как рванула в баню, чтобы меня предостеречь от получения ожогов.

– Ну… Я не по тем делам. Выпить что-то крепкое можно, а вот чай… Как-то не моё.

– Поняла, – поджала Тайгиня губы и обиженно отвела взгляд в сторону.

Мне почему-то стало её жаль в эту секунду, и я тяжело выдохнул.

– Ладно! Если хочешь, составлю тебе компанию! – я поднялся на ноги и пошёл следом за ней в дом.

Чай действительно уже стоял на столе с пирогом, который дала та женщина из поселения, я напряг память и вспомнил её имя – Анна.

Я сел на место, за которым уже сидел раньше и поставил локти на столешницу.

– А куда Женишок делся? – спросил я.

– Аты соскучился? – задала встречный вопрос Тайгиня.

– Не ёрничай! Двум самцам тяжело ужиться на одной территории, если ты не знаешь, – попытался сумничать я.

– Ну если ты себя к животным приравниваешь, – повела плечом Тайгиня и села напротив меня.

Ладно. В этот раз уела, но у меня было ещё два дня, чтобы перебить счёт и выиграть перед возвращением домой.

– Серьёзно… Стемнело же, он ведь не пошёл на свою базу? – нахмурился я. – И вообще… Вдруг я опасаюсь, что он ночью под бок обжиматься придёт?

– Он ушёл… Взял керосинку и ушёл. Больше не спрашивай о нём, а то я уйду в комнату, и будешь пить чай в одиночестве.

Я уже хотел открыть рот и сказать что-то о разладе влюблённых, вроде «милые бранятся, только тешатся, но решил, что лучше не шутить – такой убитой и отрешённой выглядела Тайгиня. Возможно, она на самом деле любила этого парнишку, а он уж слишком ревнивый… Что-то на мгновение кольнуло в груди, когда подумал, что она влюблена, но сразу же исчезло. Не моё это дело. Я скоро уеду, вообще.

Сделав глоток чая, на секунду я прикрыл глаза. Мама делала такой раньше, когда я был маленьким и болел. Малиновый, заваренный на высушенных листьях. Уголки губ тронуиа блаженная улыбка, но ненадолго. Я постарался не думать о маме, потому что воспоминания били больно, возвращали меня в тот день, когда гроб с ней опустили в глубокую яму и закидали землёй. Я стоял там и кусал губы в кровь, ведь мужчины не плачут, но отец наклонился, вытирая свои мокрые щёки, и шепнул: «Сегодня можно плакать». И я всю ночь плакал, понимая, что больше она не придёт и не скажет спокойной ночи… Её больше никогда не будет в этом мире…

– Ром, что с тобой? – спросила Тайгиня.

– А что со мной? – задал я встречный вопрос, но ощутил на языке солоноватый привкус и понял, что предательская слеза украдкой выкатилась из глаза. – Да ничего. Что-то воткнулось. Или мошка залетела. Фигня короче. Спасибо за чай. Я спать пойду! Ладно?

– Конечно. Ты устал сегодня… Воду таскать не так-то легко. Иди спи. Спокойной ночи.

– Приятных снов…

Я поднялся на ноги и вышел, столкнувшись в сенках с распарившимся дядей Васей. Он снова посмотрел на меня, на этот раз пожелал спокойной ночи, и ушёл в дом, а я лёг на твёрдую кровать и снова услышал голос отца: «Сегодня можно плакать»…

Я не понял, когда именно уснул, но открыл глаза от беспокойства, охватившего меня за мгновение. Мне снилась мама. И она пыталась меня о чём-то предупредить. Грудную клетку сдавило от недостатка свежего воздуха, поэтому я вышел на крыльцо и негромко чертыхнулся, заметив язычки пламени в стороне тропинки, ведущей к базе.

– Твою ж мать! Женишок! – пробухтел я себе под нос, схватил за ручку телегу, на которой стояли две фляги с водой, принесённой ещё днём, и бросился туда.

Катить телегу было сложно, но я пытался. Опомнился совсем не вовремя, что дядю Васю не разбудил, но возвращаться поздно было. Если этот бедолага не сгорел ещё, то спасти, может, удастся…

Я не понимал, с чего, вообще, решил, что Женишок должен оказаться там, вдруг он специально устроил поджог, чтобы всё на меня списать? Эта мысль полоснула сознание, но я её оттолкнул. Да вроде не должен, мы же договорились, что я уеду, и не дурак же он жечь место, которое затушить может и не выйти.

Минут десять я бежал с телегой, чувствуя, что насквозь промок, а колени уже начали дрожать и подгибаться, но я не останавливался. А дальше всё произошло, словно в дурмане: я слышал треск веток, видел обжигающие язычки пламени, от которого было чертовски жарко, слышал крики людей и шум техники. Я заметил Женишка, лежащего в траве без сознания и начал тянуть его за ноги в сторону дома дяди Васи. Стёпке повезло, что ветер дул в сторону их базы, а не наоборот. И как он умудрился поскользнуться тут? Не намеренно же навернулся вместе с лампой! Я тянул его, хватая ртом клубы дыма и ощущая, что вот-вот сдам позиции сам. Если бы я внимательно слушал уроки безопасности в школе, может, и знал, как действовать в этой ситуации с минимальным риском для себя, а тут действовал чисто на адреналине, который зашкаливал и стучал в висках.

– Какого хрена? – услышал я голос дяди Васи, искажающийся в голове, словно его замедлили.

– Стёпа! – крик Тайгини звонко резанул барабанные перепонки.

Я сел на задницу, понимая, что двигаться дальше не могу, а голова идёт крутом. Видел, как дядя Вася и Тайгиня бегают вокруг Женишка, но помочь никак не мог, надеялся, что головокружение быстро пройдёт.

Скоро язычки пламени погасли, и из дыма выбежал какой-то мужик. Я слышал, что они с дядей Васей говорили на повышенных тонах, но не понимал, о чём именно.

Этот дым подействовал покруче всяких веществ, действующих на мозг. Вертолётики в голове начали ускоряться, к горлу подступил тошнотворный ком, и я потерял сознание.