Текст книги "Мама для Мамонтенка (СИ)"
Автор книги: Настя Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 4. Ниточки для седла
Аня долго стояла на месте, обдумывая слова Мамонта, анализируя его эмоции и манеры поведения. Ей казалось, будто бы ее поймали в клетку, но при этом оставили дверцу открытой, мол можешь выпорхнуть, если захочешь. И Аня могла, но она не знала, что делать теперь, когда жизнь перевернулась с ног на голову: свадьба отменена, работа потеряна, жених брошен. А планов на ближайшее будущее не было никаких. Глупо было бы взять и уехать покорять столицу. Аня понимала, что из этой задумки ничего толкового бы не вышло, она знала, как заканчивают такие «покорительницы». А еще она не желала бросать Мишу, вспоминая его искреннюю улыбку, тронувшую уголки детских губ, когда тот засыпал.
Решив, что для одного дня достаточно размышлений и впечатлений, Аня направилась в комнату. Она легла в чужую постель, от которой приятно пахло свежестью чистого постельного белья, которое ей удалось отыскать в шкафу. Растянувшись во весь рост и укутавшись одеялом, она посмотрела в потолок. Только сейчас она поняла, как сильно устала за день. Тело ныло и растекалось по кровати, словно подтаявшее мороженое.
Аня вспоминала слова Мамонта и пыталась анализировать их. Она понимала, что клетка полностью не захлопнута, и переспать с мужчиной не единственный шанс покинуть его дом. Она могла бы сделать это добровольно. Мамонт изучал ее реакцию, и когда он говорил о том, что может навредить Нине, смотрел сощурившись, словно пытался понять, какая реакция последует в ответ. И Аня не проявила ни единой эмоции. Она понимала, что едва выдаст страх – сдаст себя, сделает безвольной марионеткой в этом доме. А она не могла допустить, чтобы ей кто-то пользовался.
За размышлениями Аня не заметила как уснула, и когда она услышала стук в дверь, резко подскочила на кровати. Голова кружилась, а яркий солнечный свет заливал комнату.
– Войдите! – произнесла Аня, сбрасывая ноги с кровати и поправляя растрепанные волосы.
Дверь открылась. На пороге стоял Мамонт в идеально выглаженной синей рубашке, заправленной в черные классические джины. Его русые волосы немного торчали ежиком. Они были еще влажными после душа. Взгляд скользнул сверху вниз, изучая мужчину, а затем Аня посмотрела прямо ему в глаза.
– Тебе следует проехать вместе со мной к юристу, чтобы подписать договор, – сухо произнес Мамонт. – Миша проедет с нами, а потом я верну вас домой и поеду на работу.
Аня хлопала глазами, пытаясь сформулировать свои мысли.
– У тебя полчаса на сборы и завтрак.
Мамонт развернулся на пятках, а Аня сощурилась и чуть улыбнулась.
– Я не сказала да, – решительно произнесла она, считая секунды, в течение которых Мамонт будет переваривать ее слова.
Хватило пять для того, чтобы развернуться обратно и взглядом раненого зверя, готовившегося ощетиниться, посмотреть на свою обидчицу. Аня знала, что Мамонт будет злиться. Она готовилась принять атаку.
– Ты серьезно собираешься отказаться? – процедил сквозь зубы, не отводя свои льдистые глаза, гипнотизирующие и пытающиеся запугать кромешным холодом.
– Нет. Но и согласия я пока не дала. Я просто хочу поставить свои условия, на которых будет строиться наша сделка, – ответила Аня. – А для этого, бога ради, дайте мне десять минут, чтобы умыться и… Приготовьте кофе, если нетрудно, ведь вы сами ограничили время сборов до получаса, а нам еще нужно будет поговорить об условиях.
Аня поймала легкую тень недоумения, появившуюся на лице Мамонта, и постаралась скрыть то, что восхищена. Восхищена тем, что удалось поймать одну нить, из которой впоследствии можно будет сплести целое седло для огромного зверя, которого хотелось приручить. Ради Миши. Ведь мальчик нуждался в нормальном отце. В полноценной семье. Которая у него обязательно будет, если Мамонт возьмется за ум, присмотрится к окружению и выберет себе женщину, которая сможет стать настоящей матерью мальчику. А она, Аня, уже придумает, как ей быть дальше.
Проходя мимо ошарашенного ее словами мужчины, Аня на мгновение замерла. Она почувствовала грозовую ярость, окутавшую Мамонта, и ухмыльнулась.
– Я люблю крепкий кофе со сливками и двумя ложками сахара по утрам, – произнесла Аня, окончательно добивая его, и скрылась за дверью в ванную комнату, чтобы не стать громоотводом.
В ванной комнате Аня перевела дух. Она понимала, что шутки с таким человеком, как Мамонт ничем хорошим не закончатся, но она и не шутила, а лишь пыталась показать свою позицию.
«Если позволить запугать себя, то уже никогда не сможешь заставить уважать», – думала Аня, а ей хотелось быть на равных с Мамонтом.
С работодателями нужно вести себя именно так. Особенно если это такой жесткий мужчина, пытающийся управлять тобой, давить на самое больное. Вот только Мамонту не повезло, он не знал болевые точки девушки, да и было их не так уж много.
Вспомнив о том, что не сообщила Нине о своем новом местоположении, Аня ощутила прилившее чувство вины. Она решила, что непременно извинится и все расскажет подруге после того, как разберется с Мамонтом и подпишет договор.
Закончив с водными процедурами, Аня просушила волосы полотенцем и с улыбкой посмотрела на собственное отражение в зеркале. С той стороны на нее смотрела уверенная в себе девушка с большими серыми глазищами и победной улыбкой на лице.
Юркнув в свою комнату и переодевшись в легкое платьице, Аня собралась с духом и направилась на кухню. По пути она заглянула в комнату Мамонтенка. Миша играл на полу со своими машинками. Он был так увлечен игрой, что Аня не решилась отвлекать его. Сначала следовало обсудить все с его отцом.
Войдя на кухню, она заметила Мамонта, держащего в руках кружку. Напротив него стояла еще одна с кофе, и Аня улыбнулась.
Мужчина смотрел на нее нагло, бесстыдно, словно пытался вогнать в краску и заставить смущаться, сгорать от стыда. Он рассматривал ее, словно любовницу, которую пытался оценить. Вероятно, он делал это из мести, но она не обижалась. Ане нравилась игра, ведь она заранее знала, что выйдет из нее победителем. Хотя когда она вспоминала угрозы Мамонта, брошенные неизвестному по телефону, сердце переворачивалось в груди от страха, что она идет по лезвию только что заточенного ножа.
– Ты хотела высказать свои условия… Не считаешь ли это глупой затеей, учитывая, что у меня в рукаве козырь? – спросил Мамонт, едва Аня присела и сделала глоток кофе.
– Кофе прекрасный, – ответила она и улыбнулась.
Мамонт смутился. Вероятно, такое поведение было для него непривычным. Он смотрел на Аню, как на какую-то диковинку, которую не так-то просто испугать.
– Я хочу поставить свои условия, потому что в моих услугах нуждаетесь в первую очередь вы, Петр Сергеевич, – нараспев произнесла Аня и поймала себя на мысли, что переигрывает. Она сделала серьезное выражение лица и посмотрела на мужчину. – А если серьезно, то я не потерплю угроз. Вы предложили мне работу, и только я могу решать согласиться или отказаться. Угрожая мне, вы можете получить не няню для своего сына… Не женщину, которая будет любить его… А кавказскую пленницу, желающую сбежать из этого дома. Я не хочу, чтобы наши отношения начались именно так. Если вы хотите, чтобы я стала няней для Миши, то должны будете принять мои условия. Вы не станете угрожать моим знакомым, потому что ко мне они не имеют никакого отношения. Нина мне не подруга, всего лишь коллега. Бывшая коллега. И, между прочим, она потенциальная фиктивная мать для вашего сына, потому что прекрасно ладила с ним в саду.
Лицо собеседника чуть вытянулось от удивления, подтверждая, что догадка была правильная.
– Вы рассматривали такой вариант, и спорить будет глупо. Если откажусь, вы обратитесь к Нине, а не станете втаптывать ее в грязь.
Мамонт судорожно сглотнул, а Ане пришлось спрятать взгляд в кружке с кофе, только бы скрыть улыбку, так и плещущуюся в нем.
– Чего ты хочешь еще? – спросил Мамонт.
– Уважения, – ответила Аня, допивая кофе.
– Я согласен с твоими условиями. Мы можем поехать к юристу.
– Хорошо, но если у нас осталось еще десять минут, я накормлю Мишу завтраком.
– Я уже накормил сына кашей, поэтому можем выходить.
Аня пожала плечами. Она направилась в детскую, чтобы помочь Мамонтенку собраться. Настроение было прекрасным. Ощущение сковывающего страха, которое окутывало вчера, отпустило. Девушка знала, что согласилась остаться в этом доме по доброй воле, и ей никто не будет манипулировать, хоть и отлично понимала – Мамонт еще ни раз попытается указать ей что и как делать.
– Мишут, доброе утро, – произнесла Аня, заглядывая в детскую, где малыш стоял у окна и смотрел в него.
Он обернулся и улыбнулся.
– Пливет! – ответил Миша.
– Мы сейчас с твоим папой должны поехать по делам. Прокатишься с нами?
Мамонтенок надул губы в ответ.
– Мы купим мороженое и заедем на фонтан после того, как все сделаем.
– Холосо!
Аня подумала о том, что для четырехлетнего разговаривает Миша действительно плохо и нужно будет позаниматься с ним, научив правильно произносить все слова и звуки.
Машина Мамонта притормозила у здания, с вывеской «Коллекторское агентство Партнер Профи». Аня пыталась поймать тонкую нить, почему именно тут мужчина решил отыскать юриста, но едва они вошли, и Мамонт начал здороваться со всеми, как с родными, она поняла область его работы. И уместность угроз, которые он бросал прошлой ночью.
«Значит, коллектор», – подумала Аня.
Иметь с ними дела ей не доводилось, но в хрониках девушка частенько читала о том, как коллекторы доводят людей до нервного срыва и самоубийства. Аня не искала там правых или виноватых, она считала, что если люди взяли долг, то должны быть готовы ко всему, в случае невозможности вернуть его. Но и действия коллекторов никогда не оправдывала. А сейчас жила в доме одного из них. По коже побежали мурашки. Аня сглотнула, присаживаясь за столик и посадила на стул рядом с собой Мишу, дав ему бумажку и ручку, лежащие на столе, чтобы порисовал.
Из соседнего кабинета послышался мужской крик.
– Марья Ивановна, а я и не говорю, что я бог! И за вас долги отдавать не собираюсь. Либо вы все возвращаете в сроки, либо мне придется пообщаться с вашим сыном!
Миша вздрогнул, а Аня напряглась словно струнка. Она испуганно посмотрела на Мамонта, а когда из того кабинета вылетел мужчина, точно ошпаренный, и подошел к бутыли с водой, взгляд прилип к нему. Незнакомец был взвинченный и вспотевший.
– Паш, ты чего орешь с утра? – спросил Мамонт, а Аня посмотрела на юриста в коротенькой юбке, трудящуюся над договором.
«Интересно у них с Мамонтом уже было или еще будет?» – мелькнула мысль, и Аня постаралась отогнать ее.
– Да охренели совсем, – бросил мужчина, оборачиваясь, и посмотрел на Аню с Мишей. – Ой, извините! Я не хотел выражаться при женщине и ребенке, – произнес он, залпом выпивая воду из одноразового стаканчика.
– А я уже не женщина, да? – себе под нос пробурчала юристка.
– Ты своя баба, Свет, без обид. Иногда она может похлеще нас загнуть, – шепотом в шутку бросил он и приблизился к столику.
– Привет, Мишань, дай пять! – произнес Павел, и Мамонтенок хлопнул его по ладони. – А вы…
– Аня, – улыбнулась девушка. – Я Мишина няня.
– О! Очень очаровательная у Миши няня. Повезло ему. В такие моменты мне хочется вернуться в детство, чтобы у меня тоже была няня. Вот такая.
Аня смущенно опустила взгляд.
– Паш, хорош паясничать. Ты лучше скажи, что там с Марьей нашей? Дожал ее? – спросил Мамонт, всем видом давая понять, что ему не нравится флирт… при ребенке.
– Да че… че… – Павел взъерошил свои угольно-темные влажные волосы. – Ни в какую карга не идет на разговор. Ну про сына как сказал, так она встрепенулась. Так она этому лбу перечисляет каждый месяц по тридцать тысяч! Тридцать, Мамонт! Могла бы половину в счет долга отдавать. Или одну из квартирок продать. Короче, думаю, я ее дожму к концу недели, и она всю оплату принесет, как миленькая. Сра-зу!
– Отлично. Я вернусь через часика три, будем Бражинова жать, а то наш бизнесмен тоже заигрался. Вчера сказал, что возвращать ничего не собирается и бизнес свой продавать не станет…
Аня заслушалась разговором, сопоставляя его со вчерашними угрозами Мамонта. Он не был убийцей, это уже радовало. Однако он мог быть одним из тех, кто доводит должников до самоубийство, манипулируя их чувствами к близким людям.
– Вот! Подпишите тут! – прокуренный женский голос врезался в сознание.
Аня посмотрела на юристку, стоящую рядом и широко улыбнулась. Взяла бумаги в руки и перевела взгляд на Мамонта.
– А подписывать я ничего не буду! Мне нужно сначала внимательно ознакомиться с документом, поэтому я заберу его с собой и подпишу вечером.
Рыжая повернулась, посмотрела на Мамонта и пожала плечами, возвращаясь к своему столу, а в руках мужчины хрустнула ручка. Скулы на его лице передернулись, но он выдавил из себя улыбку.
– Разумеется, – ответил холодно. – Миш, пойдем! Нам пора домой.
– А молозеное? – спросил мальчик.
– Будет тебе мороженое, я пока еще не сказала папе об этом, но оно обязательно будет, – произнесла Аня, направляясь к дверям.
Она чувствовала гневный взгляд Мамонта, сосредоточенный на ее спине, и думала о том, что самое главное не перегнуть палку, ведь у любого терпения бывает предел.
Глава 5. Маятник
– Больше никогда! Слышишь? Никогда так не делай! – прошипел Мамонт, нагнав Аню и Мишу.
Было ясно, что он разозлится. Аня готовилась к этому и теперь не собиралась оправдываться. Усадив Мишу в детское кресло и захлопнув дверцу, она обошла машину и с вызовом посмотрела в глаза разъяренного мужчины.
– Он ребенок. И ему хочется хоть немного развлечений. Они ему необходимы. Миша будет учиться в игре. Вы хотите помешать этому?
– Я хочу, чтобы с этого момента каждое действие ты согласовывала со мной, иначе никакого договора не будет.
Мамонт сел в машину и сразу же завел ее, дав знак, что он тут главный, а Аня должна стать послушной девочкой. Ухмыльнувшись, она тоже забралась в салон, пытаясь подавить улыбку, которая так сильно лезла наружу.
«Ведет себя, как ребенок», – подумала Аня.
Она посмотрела на Мишу, надувшего губки и с грустью во взгляде глядящего в окошко. Ему было сложно с таким отцом, хоть тот и старался многое сделать ради своего сына.
– Мишут, а ты посмотри на небо. Видишь по нему плывут белые облака? – решила превратить поездку в игру Аня.
Мальчик поднял взгляд и посмотрел на небо. Он кивнул, продолжив зачарованно разглядывать облака.
– Смотри, вон то облако, что проплывает сейчас над нами, оно похоже на большого кудрявого барашка. Видишь?
Миша кивнул, но Аня поняла, что он мало понял из ее слов. Работы по его развитию предстояло много. Следовало познакомить ребенка с животными и лучшее, что можно для этого сделать – свозить его на контактную ферму, где каждого можно увидеть воочию и даже потрогать.
Притормозив на ближайшей парковке у фонтана, Мамонт бросил недовольный взгляд в салон, переведя его на часы, а затем снова в салон, прямо на Аню, выдавил из себя:
– Идите. У вас полчаса. Потом я уеду, и придется добираться своим ходом.
Аня понимала, что это просто угрозы, и мужчина не оставит своего ребенка с няней, которая еще даже договор не подписала и может отказаться подписывать. Однако получаса вполне достаточно для первого раза, тем более погода начала портиться, и ясное небо потихоньку затягивали серые густые тучи.
– Ну что, Мишутка, побежали?
На губах мальчика заиграла улыбка, а в глазах засветилось счастье. Он начал кивать и самостоятельно попробовал освободиться от ремня безопасности. Аня немного помогла ему, и уже скоро оба оказались на улице.
Пусть стекла в машине Мамонта тонированные, но можно было почувствовать на себе его прожигающий взгляд. То, что он будет следить не было секретом. Он не доверит сына девушке, которую даже не знает.
Поспешив к киоску с мороженым, Аня крепко сжимала руку ребенка, опасаясь, что тот может вырваться и попасть под колеса снующих туда-сюда велосипедистов. Купив два сливочных со вкусом лесных ягод и шоколадной крошкой, Аня повела Мишу к фонтану. В это время людей на улицах мало, и почти все скамейки свободны. Усадив ребенка на ту, что расположена в тени деревьев, Аня открыла мороженое и протянула ему.
– Кушай потихонечку, чтобы не простудиться, – произнесла она, наблюдая за тем, с какой осторожностью Миша слизывает джем с поверхности.
Он был послушным и очень понятливым мальчиком. Аня не понимала, как можно не полюбить такого чудного малыша.
Съев свою порцию мороженого и достав из сумочки влажные салфетки, она вытерла уголки губ Миши. Подтаявшее мороженое уже начало стекать по пальцам и капать на штанишки, но это было не страшно, потому что ребенок выглядел по-настоящему счастливым. Он с восторгом смотрел на скачущих около скамейки голубей, дерущихся за упавшую из рук крошку вафельного стаканчика, рассматривал воду, струящуюся из рук скульптуры ангела, и с наслаждением ел свое мороженое.
Услышав недовольное покашливание за спиной, Аня обернулась. Мамонт стоял рядом и выглядел недовольным.
– Я сказал полчаса, а уже прошло сорок минут, – слова, похожие на раскат грома, заставили поежиться.
Миша, обратив внимание на своего отца, тут же сжался и перестал улыбаться. Аня вдруг подумала, что первое впечатление может оказаться обманчивым.
«Вдруг Мамонт вовсе не такой заботливый отец, каким показался мне изначально?» – мелькнула мысль.
– Сейчас Миша доест мороженое и мы сразу же придем, – постаралась сгладить ситуацию Аня.
– Мороженое? Он его уже полчаса мусолит. От этого мороженого ничего не осталось. Все на штанах и руках, – чуть изменив тон на более-менее дружелюбный, бросил Мамонт.
– Зато ребенок получил море впечатлений от прогулки, – прервала его Аня. – Мишут, скажи, пожалуйста, папе, как называются птички, которые бегают по дорожкам?
– Гули! Гулиби… Голиби… Голуби, – ответил Миша, а на губах Мамонта появилась улыбка. На пару мгновений, но этого было вполне достаточно, чтобы доказать, что он не такой бессердечный, каким выставляет себя.
– Давайте заканчивать, потому что мне нужно вернуться на работу.
Ане вдруг захотелось бросить что-то колкое в адрес работы Мамонта, но она сдержалась. Ей не следовало совать нос не в свое дело, потому что перегнув палку, она больше не сможет заставить мужчину прислушиваться к ее мнению.
– Мишут, давай вытрем ручки, а оставшимся мороженым угостим гулей? – предложила Аня, и Миша с радостью согласился.
Он ловко слез со скамейки и положил на асфальт, где бегали птички, оставшуюся вафлю, с которой стекало мороженое.
Вытерев ребенку руки и штанишки, Аня выбросила мусор в урну рядом со скамейкой и взяла мальчика за ручку.
– Побежали за папой? – предложила она.
Что-что, а бегать дети любят, поэтому Миша неожиданно вырвал руку и побежал вперед, а Аня едва успела ухватить его перед проезжающим мимо велосипедом. Она испугалась. Сердце бешено билось в груди, а когда столкнулась с колючим взглядом, обещавшим ей жестокое наказание, если не дай бог не уследит за ребенком, то отчаянно попыталась подобрать слова оправдания, но они не шли на ум. В голове была одна пустота. В ушах шумело.
Миша и сам испугался, Аня точно была уверена в этом. А как испугалась она. Совсем не из-за наказания, которое могла получить от грозного отца ребенка. Она никогда не простила бы себе, если мальчик покалечился бы.
Мамонт среагировал быстро. Он взял сына на руки и устроил ему полет на самолете до детского кресла. Кружась вокруг машины, словно самолет, идущий на посадку, он осторожно усадил ребенка, пристегнул и захлопнул дверцу.
Аня все еще стояла около машины, не решаясь сесть. Она думала, достойна ли быть няней Миши и справится ли со своими обязанностями. Прикрыв глаза, судорожно выдохнула. Почувствовав близость Мамонта, вздрогнула и посмотрела на него.
– Ты не виновата, – поджал он губы. – Садись в машину, а то дождь скоро пойдет. И… Я на работу опаздываю.
Аня удивилась. Слова Мамонта казались ей слишком теплыми, слишком сладкими для такого человека, как он.
Оказавшись дома, Аня проводила Мишу в комнату, попутно заведя в ванную, чтобы помыть руки. Она пообещала, что как только приготовит обед, сразу же поиграет с ним, и поспешила на кухню. Что готовить не знала, а в голове все еще пульсировала мысль, что чуть было не причинила вред ребенку по неосторожности.
Войдя на кухню, Аня чуть было не врезалась в Мамонта. Мужчина стоял на пороге и смотрел на нее, сузив глаза. Почувствовав, что воздуха катастрофически не хватает, она постаралась выровнять дыхание.
– Если бы с ним что-то случилось… – Мамонт сделал глубокий вдох. – Я сотру тебя в порошок. Ты связалась не с тем человеком, Аня. Беречь моего ребенка должна больше, чем себя. Надеюсь, что ты понимаешь это!
Он прошел мимо, чуть задев плечом, и скоро скрылся за массивной металлической дверью, ведущей на улицу.
Аня почувствовала, как к уголкам глаз подступают слезы, а горло сдавливает ком. Ей хотелось плакать, но больше не от угроз. Она перестала понимать Мамонта и начала сомневаться в собственных силах.
«Возможно, он мне не по зубам», – подумала, делая выводы, что пока подписывать договор слишком рано.
– Не плать! – услышала детский голос и посмотрела на Мишу, проскользнувшего на кухню незаметно.
– Тебя никто не обидит!
От таких искренних детских слов слезы еще сильнее потекли из глаз. Аня присела на корточки и прижала Мамонтенка к себе.
– Ты чудо! – всхлипнула она, стараясь успокоиться. – И ради тебя я не стану плакать.
Вытерев щеки, Аня глубоко вдохнула и выпила стакан холодной воды. Она уже успокоилась и теперь старалась улыбаться. Травмировать психику ребенка своими слезами уж точно не следовало.
– Будешь помогать мне готовить обед?
Спрашивать не следовало, потому что ответ был понятен. Миша уже заинтересованно изучал, что есть на столе, обводя его своим любопытным взором.
– Ну тогда давай придумаем, что вкусненькое можно сделать сегодня.
Приготовление обеда заняло около часа, а Аня осталась полностью довольна, потому что названия овощей Миша теперь знал на «ура». Он сразу подал помидорку, быстро смог отыскать лук и правильно назвал цвет баклажана.
Насытившись овощным рагу, Аня повела Мамонтенка в комнату. Дневной сон для ребенка никто не отменял, поэтому она договорилась с мальчиком, что если тот поспит, то позже они непременно будут играть в зоопарк. Идея стать каким-нибудь зверем понарошку воодушевила мальчика, и скоро он уже мирно посапывал в кровати, а Аня потихонечку вышла из его комнаты и зашла в свою.
Она включила телефон, всю ночь пролежавший на зарядке, и посмотрела на экран. Начали приходить старые сообщения от Егора. Он извинялся и хотел вернуть отношения назад, а потом проклинал и писал, что во всем виновата сама Аня. Решив не открывать каждое, а удалить все сразу, девушка сделала это и набрала номер телефона Нины.
– Привет, подруга! – На заднем фоне возмущались дети, которые не желали спать. Аня улыбнулась.
– Привет, Нин! Как дела у тебя? – Аня не стала спрашивать, для чего та проколола колеса на машине Мамонта, ведь и без того было ясно, что Нинка обидчика безнаказанным не оставит.
– У меня все хорошо. Вот думала сегодня к тебе заехать. Чай попить. Ты как на это смотришь?
– Ой, Ни-и-ин… – Аня шумно выдохнула. – А ко мне никак не получится. Я ведь работу нашла. И пока не живу дома.
– На вахту, что ли, умотала?
– Да нет… Не вахта… Ну почти.
– Ты не юли, рассказывай, а то, может, попала как черт в рукомойник.
Аня ухмыльнулась. Нинка переживала за нее, как за родного человека. И это было очень приятно, потому что больше никого столь близкого у Ани и не осталось.
– Мишу Мамонтова помнишь?
– Ну, а как его забыть-то? Приболел он вроде… Несколько дней в саду нет.
– И не будет.
– Помер, что ли? – испуганный голос заставил вздрогнуть и вспомнить тот момент с велосипедистом.
– Сплюнь! Хорошо все с ним. Его отец меня нанял няней для мальчика, поэтому я временно переехала в квартиру Мамонтовых.
– Ни че себе! Вот это новости! Ну ты, подруга, даешь! – принялась восхищаться Нина.
Аня не решилась рассказывать о том, что ее новый работодатель грубый мужчина с замерзшим сердцем. Она надеялась, что Мамонт оттает, что он не такой плохой, каким выставляет себя изо всех сил. В голове появились его слова: «Ты не виновата», а затем игра в самолет с сыном.
– Так ты расскажешь, какой он?
– Нин, расскажу, потом… Я чуть подремать хочу, пока Мишутка спит.
– Ладно. Спи. Мне надо хулиганов некоторых тут уложить.Созвонимся. Не пропадай.
– Пока.
Аня отключила телефон. Сначала просто сбросила вызов, а затем побоялась, что Егор начнет звонить или снова писать и бередить прошлые раны, поэтому отключила его окончательно и убрала на подоконник. Следовало поменять СИМ-карту, потому что поддерживать связь с Мамонтом, так или иначе, придется.
Свернувшись клубочком на кровати, Аня прикрыла глаза, решив, что время для ознакомления с договором еще будет и уснула.
Она поспала совсем немного, а когда почувствовала прикосновение теплых губ к своей щеке, испуганно подскочила. Рядом стоял Миша.
– Я похос на плинца? – спросил он, и Аня улыбнулась, сообразив, что мальчик пытается скопировать поведение принца, пробудившего Спящую Красавицу.
– Почему только похож? Ты самый настоящий принц! Ты чудо!
Аня поднялась и поправила волосы. Она немного позевала, бросив взгляд в окно. Еда на ужин еще осталась, поэтому она решила позаниматься с Мамонтенком.
– Давай ты будешь тигром? Тигр рычит вот так: р-р-р-р-р! Повторяй за мной!
– Л-л-л-л, – начал Миша.
– Неплохо, но тигр все-таки рычит, поэтому пытайся сказать р-р-р-р… Это просто. Если будешь тренироваться, то у тебя обязательно получится.
Мамонтенок изо всех сил начал пытаться рыкнуть по-настоящему, но получалось не совсем то, что нужно. Однако Аня понимала, что после тренировок все будет получаться еще лучше.
– Ты большой молодец! А теперь догони меня, тигренок.
Проносившись по квартире немало времени, Аня устала. Она села на пол в комнате мальчика и принялась смотреть его игрушки. Медленно завязалась очень интересная игра, и течение времени стало незаметным.
Когда на пороге показался Мамонт, Аня вздрогнула от неожиданности. Не было ясно, сколько он наблюдал за ними. Лицо мужчины выглядело непроницаемым. Ни единой эмоции.
– Я вернулся, поэтому твое рабочее время закончилось. Можешь заняться своими делами.
Аня посмотрела на Мишу, которого разочаровал тот факт, что она вот-вот уйдет.
– Мне несложно, – постаралась заверить Мамонта в том, что готова сама уложить мальчика спать.
– Я хочу побыть со своим сыном, – сухим тоном бросил мужчина.
– Мишут, папа пришел поиграть. Я сейчас принесу вам ужин.
– Нет! Мы едим только на кухне, – оборвал Мамонт. – Можешь ужинать сама и ложиться спать. Мы справимся.
Аня не стала спорить. Она улыбнулась Мише, пожелала ему спокойной ночи, но в ответ ничего услышала, потому что он давал понять, что обиделся.
Аппетита не было. Налив стакан чая с лимоном и взяв парочку пряников, Аня направилась в комнату. Она решила, что прочтет договор, составленный юристкой Мамонта, и непременно внесет какие-то коррективы.
Оказавшись в своей комнате, Аня удобно расположилась на кровати и задумалась. Стало ясно, что ей напоминает Мамонт. Он был словно маятник, колеблемый ветром: в одну секунду мог быть грозным, а в другую протянуть руку помощи. С таким мужчиной сложно находить общий язык. Но лучше уж так, чем сидеть одной в пустой квартире и жалеть себя.
