Текст книги "Cloud Nine (СИ)"

Автор книги: Нарине Роганян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Какаши поднял тяжелые веки, когда до его ушей донесся негромкий смех Рецу. Боль уже отступила – действовало лечение Ино и ее компресс, да и полноценный сон был как раз кстати. Какаши приподнялся и увидел, что все давным-давно проснулись, но никто и не думал будить его. Чужие импровизированные постели уже были собраны, костер потушен, и все только и ждали, когда он соизволит проснуться. Шикамару, опираясь на ствол дерева, меланхолично вертел в руках сорванный с ветки листочек. Ино перебирала свой рюкзак, пытаясь после вчерашней спешки упаковать все компактнее. А Рецу и Асума стояли довольно далеко от опушки и курили, о чем-то разговаривая. И через такое расстояние Какаши все равно услышал ее смех. Что же такого Сарутоби мог сказать ей, что она так засмеялась? Вчера они готовы были в горло друг другу вцепиться.

– Доброе утро, Какаши-сенсей, – Ино подошла к нему с новыми бинтами. – Мне нужно сделать перевязку, так что вам надо раздеться.

– Давай позже, Ино, – Какаши поднялся на ноги, и у него немного закружилась голова от того, как стремительно он встал.

Хатаке уверенно направился к Асуме и Рецу. Она стояла к нему спиной, но он прямо чувствовал, как она улыбается Сарутоби, потому что тот, как обожравшийся сметаны кот, выглядел довольным и сытым. Осталось только почесать у него шейку, так и впрямь замурчит.

– О, Какаши, ты проснулся, – Асума заметил его, когда Хатаке подошел достаточно близко, а до этого не мог и глаз оторвать от Токугавы.

Рецу развернулась к нему лицом и смерила его изучающим взглядом. Эта лисья полуулыбка для общества сверкала на ее лице, и она медленно выдыхала сигаретный дым, изящно держа сигарету.

– Вы опоздали на завтрак, – она приподняла одну бровь, а Какаши сделал самый невозмутимый и усталый взгляд. Он не хотел дать понять, что эти ее смешки с Асумой, разговоры вдалеке ото всех, его как-то задевают. В конце концов, они друг другу никто и ничего не обещали. Он смотрел на Рецу, и как будто одна ночь изменила ее. Она снова закрылась и стала той, какой была с самого начала. – Но я оставила еду, Ино-тян вам ее передаст.

– Я не голоден, – сухо ответил он, и в повисшей неловкой паузе они услышали, как негромко припираются Ино и Шикамару.

– Вы, верно, хотите, чтобы я вас уговаривала? – Рецу хитро улыбнулась, а Асума издал непонятный смешок. Какаши смерил их безэмоциональным взглядом. Токугава потушила недокуренную сигарету и добавила: – Тогда признаю свое поражение. Вы слишком коварны, Хатаке-сан, и знаете, что я буду вынуждена настаивать на вашем завтраке. Все-таки вы мой телохранитель. – Рецу двинулась к Ино, чтобы взять у нее еду. – Я буду ждать вас, Хатаке-сан.

Какаши проводил ее взглядом, а потом поднял глаза на Асуму. Тот, затягиваясь, криво усмехался, будто ждал от Хатаке что-то.

– Последняя миссия у тебя была совместна с Куренай, так? – Спросил Какаши и облокотился на дерево. – Ну и как там у нее дела?

Асума разразился смехом и добродушно хлопнул Какаши по плечу, а тот немного нахмурился от непонимания, что его так рассмешило в этом вопросе.

– Я только что проиграл Токугаве-сан один элитный табак из моей коллекции, которые когда-то мне подарил даймё.

– Что ты имеешь в виду? – Какаши мягко убрал его руку с плеча и снова облокотился на дерево.

– Она сказала, что ты, после моего разговора с ней, спросишь меня о Куренай. Не представляю, как она смогла угадать такое. Ведь ты мог спросить о чем угодно!

– Откуда она знает о тебе с Куренай?

– Нет, она не знает. Но она спросила меня сегодня за завтраком: «Сарутоби-сан, тяжело ли приходится шиноби вдали от своей второй половинки?». А потом мы с ней обсуждали это здесь. И Токугава-сан сказала, что, когда ты проснешься и не дашь Ино поменять тебе бинты, подойдешь сюда, и…

–… оказавшись с Сарутоби-саном наедине, спросите об его второй половинке, – Рецу бесшумно подошла со спины, и Какаши резко обернулся на ее голос. Улыбаясь, она протянула ему три онигири в бэнто и мягко коснулась его плеча. – А вас и не дождаться, вынуждаете меня работать курьером. Я надеюсь, что вы не станете упрямиться и съедите все до конца. Ино-тян очень старалась.

– Да, спасибо, – Какаши осторожно принял бэнто, но смотрел на Рецу, не отрываясь и желая понять, о чем она сейчас думает.

– Я был абсолютно уверен, что смогу выиграть. – Асума потушил закончившуюся сигарету. – Как вы угадали, что он спросит меня об этом?

– Сарутоби-сан, вы хотите оставить женщину без секретов? – Рецу подмигнула ему и посмотрела на Какаши. Тот крепко сжал бэнто и сверлил ее глазами. – Что-то не так, Хатаке-сан? Вы какой-то напряженный.

– Когда спишь дольше, чем нужно, такое бывает, – Какаши постарался сказать расслабленно. Он даже улыбнулся, прежде чем отойти в сторону, чтобы позавтракать, а у самого от злости желваки ходуном заходили.

На что он рассчитывал? Вчера она действовала на эмоциях, ей было страшно, поэтому она и ответила на его опрометчиво горячее объятие, наговорила всего. Проснувшись утром, Рецу поняла, какую глупость совершила, а теперь делает все, чтобы снова достать Какаши. Он был страшно зол на себя за неосторожность попасться в ловушку чувств к такой женщине, как она, но в то же время рад, что Акино и подкрепление прибыли раньше, чем он успел бы сказать ей слова, которые не смог бы сейчас взять обратно. Какаши поймал себя на мысли, что постоянно тоскливо смотрит на улыбающуюся Асуме Рецу. Почему все люди созданы так глупо? Отчего нельзя просто выключить функцию чувствовать, чтобы не терзать свое сердце бессмысленными муками? Она всегда будет такой, увлекающейся. Вчера она флиртовала с ним, сегодня с Асумой, хотя прекрасно знает, что его сердце занято. Так что за игру она ведет?

Когда Какаши доел, он вернул бэнто Ино и поблагодарил. Яманака заменила его бинты, и только после этого все пятеро собрались вместе, чтобы обсудить дальнейшие действия.

– Если без остановки будем бежать, доберемся до столицы к ночи, – задумчиво сказал Асума, пряча пачку сигарет в карман.

– Я думал, что ты за то, чтобы вернуться в Коноху, – Какаши удивленно вскинул брови, в то время как Ино и Шикамару безразлично слушали. Им было без разницы куда провожать Токугаву, они всецело доверяли решениям своих сенсеев.

– Основная проблема – это член Акацуки, – начал Асума. – В любом случае, ты знаешь приказ хокаге. Мы должны ловить членов этой организации, если представляется такая возможность. Он говорил, что придет через три дня и три ночи. Конечно, нет никаких оснований верить его словам, но в то же время мы не можем отрицать тот факт, что он мог сказать правду. В любом случае, ждать здесь, чтобы поймать его, не имеет смысла.

– Идти в столицу настоящее безумие! – Какаши едва не повысил голос. Только вчера вечером Асума был готов насильно унести Токугаву в Коноху, а сегодня хочет на руках доставить ее в столицу. – Коноху ему надо будет сначала найти, для чего у него, вероятнее всего, нет способностей, раз Эйджи пользовался режимом Отшельника, чтобы вычислить нас. А чтобы найти Токугаву-сан в столице, ему нужно будет спросить любого встречного, где находится ее дом!

– Вы недооцениваете меня, Хатаке-сан, – усмехнулась Токугава, скрестив руки на груди. – У меня есть одно место в столице, о котором никто не знает. Я не такая идиотка, и всегда понимала возможность угрозы своей жизни, поэтому много лет назад приобрела себе тайное поместье.

– Я все равно против того, чтобы идти в столицу, – Какаши нахмурился и сложил руки на груди.

– Если пойдем в Коноху, он никогда не выйдет на нас, – Асума говорил спокойно и уверенно, не желая давать обратный ход. – К сожалению, Токугава-сан, но вам придется побыть приманкой, чтобы мы могли поймать этого преступника.

– Раз у меня нет другого выбора… – Рецу закатила глаза и пожала плечами.

– Что?! – Возмущению Какаши не было предела. – Выбор есть! Пойти в Коноху! Асума, я понимаю твое желание выполнить приказ хокаге, но мы должны защищать Токугаву-сан!

– И мы сделаем это! – Решительно заявил Асума. – Какаши! Возвращение в Коноху не решит проблему, а только оттянет ее. Ты прав, наша задача защищать ее. Так давай не будем сидеть в укрытии. Если поймаем члена Акацуки, сможем поймать и заказчика. И проблема будет решена в корне.

– Хатаке-сан, – Токугава мягко коснулась его руки, а он сильнее сжал их на груди. – Я не хочу, чтобы мы сейчас ругались, но без вас мы не справимся в столице. Если вы откажетесь пойти, мне придется остаться прямо на этом месте. Но здесь мы не сможем схватить заказчика. Хатаке-сан, мне нужна ваша помощь.

Ни одна женщина в его жизни не имела столько власти над ним, как Токугава. И так же ни одна женщина не вызывала в нем столько желания оберегать ее от всех опасностей этого мира. Какаши считал, что давно вырос из того возраста, чтобы ждать от женщин чего-то кроме физического удовлетворения. Он и сам был полностью уверен, что не способен дать им больше. Но сейчас Какаши смотрел в ее глаза, чувствовал ее прикосновение, и уже был готов положить весь мир к ее ногам. Но ей не нужно этого. Токугава просто хочет пользоваться всеми людьми вокруг, а он как самый наивный идиот решил, что она считает его особенным и относится к нему иначе, чем к другим. Нет. Все это лишь игра затуманенного чувствами разума, и в действительности ей не нужно ничего, кроме власти и денег. Какаши понял, что проиграл, но все равно готов следовать за ней, куда угодно, лишь бы еще чуть-чуть побыть рядом.

– Хорошо, я пойду с вами в столицу, – кивнул Какаши, и Рецу слегка приподняла уголки губ в ответ.

Шикамару бежал впереди, за ним следовала Ино, после нее первую половину пути Токугаву нес Асума. Она забралась к нему на спину, и он держал ее под коленками. А замыкал Какаши. Периодически Рецу оборачивалась на него, но тот с каменным лицом глядел в ответ. Эта женщина наверняка упивается своей победой, внутренне ликует, что, наконец, поймала еще одного глупца в свою клетку. Вторая половина пути оказалась для Какаши пыткой. Ино блестяще справилась со своей работой, ожоги уже не мучили, хотя при прикосновении все равно давали о себе знать. Но пыткой было то, как крепко прижималась к нему Рецу, словно назло она дышала ему в шею и будто невзначай залезала руками под жилетку, а потом мягко вырисовывая круги на его груди. Сердце Какаши с трепетом билось, а разум отказывался верить в искренность ее действий.

Столица была не похожа на Коноху совсем. Кругом стояли большие дома, высокие здания. И даже в этот поздний час Какаши показалось, что на одной улице людей было больше, чем во всей Конохе. Ему никогда не нравилась эта столичная суета, по душе был деревенский домашний покой, который совсем недавно ему опостылел настолько, что захотелось приключений. И он их получил, только совсем не те, что требовал. С одной стороны он рад, что встретил Рецу, но с другой – лучше бы занимался унизительной ловлей кошек.

Поместье Токугавы было в старой части города, где сохранились исторические постройки. Дом оказался небольшим, с когда-то красивым внутренним двориком. Сейчас он был не ухоженным, отчего создавалось впечатление заброшенного жилья. Фасад серый и невзрачный, хотя при ближайшем рассмотрении выглядел богато. Вокруг дома росли деревья, и их ветви падали на крышу, придавая еще более запущенный вид.

Какаши опустил Рецу на землю, и та негромко и вежливо поблагодарила его. Токугава поднялась на энгаву, а оттуда вошла внутрь и провела за собой на второй этаж. Там она показала свою комнату и разрешила занять любые другие свободные. Какаши молча бросил рюкзак в комнате напротив и вышел на балкон-энгаву второго этажа. Ночной прохладный воздух неплохо остужал после долгой и тяжелой дороги, и Хатаке даже хотел бы принять горячую ванную. Но сейчас не время расслабляться. После короткой трапезы в обеденной комнате на первом этаже он с Асумой расставил ловушки вокруг дома и на подходе к нему, а на дежурство ночью остался Шикамару. Какаши хотел и сам подежурить, но Ино настояла на отдыхе, потому что дорога сильно измотала его, хотя тот и не хотел признаваться в этом. Хатаке думал, что работа сможет его отвлечь, и, возможно, был прав.

Хоть дом и был старым, но душевая в нем стояла современная. Контрастный душ взбодрил, но надолго не отвлек от гнетущих мыслей. В пустой комнате Какаши не находил себе места, блуждая по ней по кругу. Через некоторое время он достал из шкафа футон и расстелил его на полу. Все в этом доме пахло затхлостью и пылью, потому что явно здесь давно никто не убирался, и этот футон не был исключением. Хатаке снял протектор, жилетку, водолазку, оставшись в одних штанах. Какаши пытался уснуть, но не в состоянии этого сделать он нервно подорвался на ноги, отбрасывая одеяло в сторону. Он вышел на энгаву, тоскливо посмотрев на закрытую дверь Токугавы. Из ее комнаты тоже можно было попасть на этот балкон, и Какаши надеялся, что как и в прошлый раз она выйдет покурить. Но ее не было на улице. Он снова зашел внутрь, оставив дверь открытой. Какаши решил посидеть на холодном воздухе, чтобы остудить себя, но все мысли вертелись вокруг Рецу, как навязчивая идея.

Снаружи раздался скрип. Стены были из тонкой рисовой бумаги, поэтому каждый громкий шорох слышно, словно он раздавался рядом. Какаши замер, прислушиваясь к дальнейшим звукам. И вдруг его сёдзи разъехались, и перед ним предстала Токугава в одном черном шелковом нумаки. Она выглядела взволнованной, но решительной. Рецу вошла без разрешения и заперла за собой сёдзи. Какаши молча следил, как она подходит и садится рядом с ним. Его немного смутил свой вид перед ней, но в другую секунду он отказался от идеи надеть на себя что-то.

– Ты так и будешь молчать? – Спросила она его с некоторой долей возмущения. Какаши удивился очередной перемене в ней, но решил поддержать фамильярный тон беседы.

– Ты пришла ко мне посреди ночи в таком виде, чтобы упрекнуть меня, что я молчу?

Рецу закрыла лицо ладошками и нервно вскочила на ноги, начав как загнанный в клетку зверь блуждать по кругу.

– Какая же я дура, – шептала она, а Какаши удивленно смотрел на это действие. – Как меня так угораздило? Меня!

– Что за… – Какаши пытался ее спросить, но она резко остановилась и убрала руки от лица. Глаза сверкали непонятным пламенем, щеки порозовели от волнения, и, казалось, волосы на голове у нее как черные змеи вот-вот зашевелятся.

– Что происходит? Ответь мне здесь и сейчас, – шипела она сквозь зубы, потому что боялась разбудить Асуму и Ино. – Я пыталась понять, я правда пыталась! Но ты словно стена, я не понимаю тебя. Когда ты прижал меня к себе вчера ночью, я думала, что теперь мне все ясно. Но утром же ты переменился в край.

– Это я переменился?! – Какаши поднялся на ноги и подошел к ней вплотную, а она задрала голову, чтобы смотреть ему в открытый глаз.

– Да, ты!

– Ха! А вот ты осталась прежней! Только увидела Сарутоби, как начала делать то же, что пыталась провернуть со мной. К чему твое кокетство с ним?

– Что?! Неужели непонятно, что мне нужно было попасть в столицу?! Он единственный, кто изначально был против, и мне ничего не оставалось, как убедить его! Конечно, он считает, что это он додумался до всех тех аргументов, что ты слышал с утра, – она говорила эмоционально, почти срываясь на нормальный тон. Но если повысить голос, можно разбудить остальных. Рецу замолчала, пытаясь успокоиться, а Какаши вдруг стал осознавать, что все это время смотрел на ситуацию с позиции ревнивого павлина.

– А как мне еще было понимать то, что я увидел? Конечно, вчера ты испугалась, поэтому и кинулась на шею к первому, кто попался тебе под руку…

– Ты сам притянул меня, не отрицай это!

– …, а наутро ты и слова мне не сказала, даже не посмотрела на меня так…

– Как?!

– Ты знаешь как! Как смотрела, вчера ночью.

– Я не хотела тебя скомпрометировать перед твоими сослуживцами! Я же увидела, что ты застеснялся, когда они прибежали!

– Пытаешься прикрыться таким вздором? Они достаточно взрослые, чтобы не обращать внимание!

Рецу снова закрыла лицо ладонями, издав непонятный стон.

– Почему мне так трудно понять, что ты думаешь?

– Я то же могу предъявить тебе!

– Признайся! Ты рад, что не успел сказать мне то, о чем жалел бы сейчас?

Какаши замер, услышав нотки отчаяния в ее голосе. Токугава стояла, прикрыв лицо, и всю ее трясло будто от холода, хотя обстановка накалена до предела. Рецу тяжело дышала, а он не в состоянии был что-то сделать, глядя на нее. Как два идиота, они пытались понять друг друга, не осмеливаясь сделать первый шаг. Теперь Какаши увидел, что она боялась своих чувств так же, как и он своих. Израненные в прошлом сердца всегда боятся новых переживаний, старательно ограждая себя от них, выстраивая ложные образы и надевая маски.

– Почему ты снова молчишь?! Скажи что-нибудь, чтобы я понимала тебя! – Сдавлено шептала она себе в руки. – Зачем я привязалась к тому, кто не способен открыто проявлять своих чувств? Это наказание мне, да?!

Какаши уверенно сорвал с себя маску, бросив тряпочку на пол, и обхватил запястья Рецу. Она послушно оторвала ладошки от лица, но с зажмуренными глазами опустила голову вниз. Какаши аккуратно приложил свою руку к ее шее так, что его большой палец касался ее щеки, и притянул к себе прежде, чем она успела раскрыть глаза. Поцелуй был мягким, но в то же время уверенным. Рецу привстала на носочки и жадно обхватила его шею. Левая рука Какаши скользнула по ее плечу, перейдя на спину. Рецу немного прогнулась, прижимаясь к нему грудью, и он повел руку ниже к бедрам, немного сжав их. Он надавил на них, и она уловила его намек. Не разрывая глубокого поцелуя, Рецу подпрыгнула, и Какаши поймал ее, а она обвила его талию ногами. Хатаке мягко опустился на футон, укладывая Рецу под себя. Какаши провел рукой от ее коленки к бедру и ненасытно сжал его, мягко и горячо целуя ее в шею и ключицу.

И вдруг Рецу как будто током ударило. Она чувствовала пламенные поцелуи, его разгоряченное тело над собой. Токугава открыла глаза и увидела, с каким пылом он развязывает поясок и раскрывает полы ее нумаки, любуясь ее телом. Она снова оказалась во власти мужчины, и события вчерашней ночи разом навалились на нее, сдавливая изнутри.

– Нет, подожди, – она осторожно начала отодвигать Какаши, вдруг испугавшись такого напора.

Хатаке через силу заставил себя остановиться и подняться к ее лицу. Снова этот перепуганный взгляд. Какой бы спокойной она не казалась весь день, паскудный поступок Эйджи не прошел без следа. Теперь любое пылкое прикосновение от Какаши, и в ее памяти всплывают страшные события. Рецу начала стыдливо запахивать нумаки обратно, а Хатаке отстранился сильнее, обеспокоенно глядя на нее. Ему хотелось ее так сильно и страстно, как будто снова пришла пора его бурной ненасытной молодости. Но Какаши больше всего боялся причинить ей боль, ему хотелось, чтобы она отвечала ему с таким же азартом и желанием. Он не стал настаивать, и просто помог завязать поясок обратно и лег рядом с ней на бок. Рецу благодарно обняла его и уткнулась носом шею.

– Прости, – тихо сказала она, и Какаши погладил ее по голове, запуская пальцы в мягкие волосы. Особенно тяжело было сдерживаться, когда она лежала так близко и была так соблазнительна.

– Все нормально. Я понимаю, – он теснее прижал ее к себе, желая забрать все ее тревоги и на себе перенести этот кошмар, только чтоб Рецу стало легче.

Какаши вдруг почувствовал, как она замерла, казалось, даже не дышит. Все тело Рецу было напряжено, будто изнутри что-то давило на нее. Какаши понял все сразу, особенно то, что ошибался на ее счет. Какой бы она ни была снаружи строптивой, властной и заносчивой, она просто женщина, которая старательно прячется за всем этим, как в слоях своих дорогих кимоно. Но теперь она была в бесхитростной одежде, без макияжа, без каких-либо способов отвлечь от настоящей себя внимание. Какаши понял, что в обществе она вынуждена сохранять свой железный образ, но такой нежной, ласковой, женственной Рецу будет только наедине с ним, и его это вполне устраивало.

Рецу немного отодвинулась, укладывая голову ему на руку, чтобы смотреть ему в глаза, а Какаши продолжал мягко гладить ее по волосам. Токугава нежно провела пальчиками по его щеке, очертила нос и коснулась его губ.

– Ты любил кого-нибудь в своей жизни? – Спросила она, продолжая гладить по щеке, обводя его скулы и подбородок.

За свою жизнь Какаши встречал женщин, которые были ему симпатичны, он даже думал, что любит одну из них. Но никто из них за такой короткий срок не вызывал у него безотчетной и безусловной привязанности и желания, как Рецу. Он не знал, настоящая ли это любовь, но осознавал, что это чувство сильнее, чем всё, что у него было до нее.

– Думаю, что любил один раз, – честно признался Какаши. Ему не хотелось увиливать перед ней, потому что знал, что теперь она тоже будет откровенна.

– А я точно знаю, что любила. Но сейчас чувствую к тебе что-то во много раз сильнее, – сказала она, а у него все внутри подпрыгнуло и сделало тройное сальто назад. Она заметила, как дрогнули его глаза при этом, и улыбнулась. – Что у вас с ней произошло, почему вы расстались?

– Она разлюбила меня, такое иногда случается, – Какаши отвел глаза в сторону и пожал плечами.

– Хорошо, что она это сделала, – усмехнулась Рецу и пододвинула свое лицо ближе к нему. – Прости, что спрашиваю, но не могу унять любопытство. Как вы расстались?

– Мы расстались очень мирно, без скандалов. Я был полгода на миссии без возможности связаться с домом, а по возвращении узнал, что моя женщина уехала в свадебное путешествие с другим, – Какаши не смог сдержать смешка. Теперь по прошествии лет ему казалось это забавным, но в тот момент он впал в страшную депрессию на несколько месяцев, проклиная себя и свою работу. – А что произошло у тебя?

– До того, как войти в бизнес, я была популярной гейшей. В меня страшно влюбился один богатый мужчина, когда я была еще майко. В мои шестнадцать он выкупил мой мидзуагэ, а позже стал моим данной. Ты представляешь, какого это, когда я еще была несовершеннолетней, а он уже освободил меня из-под опеки окейи? При этом у него была своя семья, но он оставался с женой только из уважения к ней. Данна купил мне мой собственный дом, полностью обеспечивал меня, у меня был личный повар и две служанки. Он любил меня так сильно, как никто на тот момент. И я, конечно, любила его в ответ.

– И что произошло потом? – Спросил Какаши, потому что Рецу замолчала.

– В течение двух лет мы с ним часто виделись, несколько раз в неделю он приходил ко мне. Также Ода часто брал меня в качестве гейши, коей я и продолжала являться, на свои встречи, и я видела, как он ведет свои дела, много чего узнала. Но однажды его не было целый месяц. Надеюсь, ты понимаешь, какое беспокойство это вызвало у восемнадцатилетней девчонки. Ее первый мужчина, ее любовь вдруг не дает о себе знать столько времени. Но потом он вернулся, и сказал, что всю его семью убили, и что теперь мы не можем видеться, потому что могут убить и меня. Он купил мне этот дом и спрятал меня здесь, приходя ко мне очень редко. – Какаши решил, что она еще никому не рассказывала эту историю, поэтому вдается в такие подробности, но ему хотелось еще лучше понять ее, поэтому он просто слушал. – Следующие три года я жила как на пороховой бочке. Вокруг меня и дома постоянно была охрана – он нанял самураев. А сам приходил очень редко, может, раз в неделю, но однажды появился с каким-то мужчиной, представив его мне, как своего нового юриста. Этот человек передал мне какие-то бумаги, и Ода объяснил, что весь его бизнес, все, чем он владеет, перейдет мне, а я должна просто подписать это, чтобы стать полноправным владельцем. Сначала я отказалась, ведь это страшная ответственность, а я простая гейша. Но он напомнил мне все те случаи, когда я осторожно советовала ему, как поступить, когда он приходил ко мне напряженный и загруженный, а после моих советов дела всегда шли в гору. Ода был убежден, что я могу больше, чем просто петь, танцевать и наливать сакэ. Он поддерживал во мне то, что даже не замечали другие. Ода убедил меня принять все, и я думаю, что это стало его роковой ошибкой. Через месяц после этого меня пригласили в морг на его опознание. – Глаза Рецу наполнились слезами, но ее голос даже не дрогнул. – Прошло уже много лет, и я давно отпустила это чувство. – Она смахнула с ресниц слезинки и продолжила: – Его конкуренты не воспринимали меня всерьез. Однако их собственная гордость сыграла с ними злую шутку. Через несколько лет я развила корпорацию настолько, что она поглотила их бизнес. Теперь они разорены. Как ты понимаешь, Миура был последним конкурентом, и я так же смогла устранить его. Ты себе не представляешь, какое наслаждение я получила, когда этот идиот ставил свою подпись на том контракте. Все эти жалкие похотливые мужики, которые при виде женщины встают на четвереньки и готовы пресмыкаться ради одного моего движения руки в их сторону, поплатились за то, что убили Оду. Глупцы и ничтожества. За все эти годы я не встречала никого, кто готов с легкостью заставить меня делать то, что нужно ему, а не мне. Кто не прогибается под мою хитрость и может быть настоящим мужчиной рядом со мной. – Рецу замолчала и многозначительно посмотрела на Какаши, припоминая все провальные манипуляции над ним, а Хатаке не стал говорить, что это не было легко противостоять ей. – Мне очень нравится быть сильной, властной. Но я даже подумать не могла, что мне приятно будет чувствовать себя слабой женщиной, прятаться за твою спину, лежать вот так в твоих объятьях и чувствовать, что я, наконец-то, могу опереться на кого-то, кроме себя.

Какаши теперь понимал, в чем разница между ним и всеми другими мужчинами, которые находятся в ее окружении. Все они жаждут безраздельно властвовать над нею, но Токугава не из тех, кто позволяет с собой это делать. В ответ она ломает их, давит, как червяков, а они, соблазняясь миражами, слепо идут в ее ловушку. Но Какаши никогда не стремился подчинить Рецу. Ему не было нужды доказывать ей свое превосходство, самоутверждаться за ее счет. Он не желал как-то ограничивать ее, но при этом не давал ей манипулировать собой.

Какаши немного надавил на ее затылок, привлекая Рецу к себе, и мягко поцеловал ее. Она ответила и, нежно проведя пальчиками по его торсу, прижалась телом. Но Хатаке все еще чувствовал от нее напряжение, поэтому не стал распалять себя сильнее, а просто разорвал поцелуй.

– Прости, я должна немного отойти от… – она смущенно опустила глаза, а он приподнял ее подбородок, чтобы встретиться глазами.

– Оставайся сегодня со мной, – Какаши мягко и коротко поцеловал Рецу в губы и, улегшись на спину, накрыл ее и себя одеялом, а она уютно устроилась у него под боком.