Текст книги "Cloud Nine (СИ)"

Автор книги: Нарине Роганян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

– Давай, скажи это, – Эйджи задержал кунай, глядя на то, как дрожат губы Рецу. Горечь и неистовая ненависть сдавили ей горло изнутри, не давая молвить и слова. – Ты должна была перейти от стадии ненависти к мольбам о пощаде, так что давай.

Контроль, власть, жажда сломить и унизить. Вот, что ему нужно было. Поистине, знание – это сила. Рецу через не хочу усмехнулась ему и закрыла глаза. Она полностью расслабила тело и шумно выдохнула. Токугава поняла, что, прекратив идти у него на поводу, она быстро надоест, и он отстанет. Придется стерпеть все это унижение до самого конца, потому что вырваться из его лап она не сможет, а последняя надежда на спасение истлела. Теперь у Токугавы осталась лишь ее хитрость, мужество и несокрушимая гордость. Показывать свою слабость она больше не желала, Рецу не доставит ему такого наслаждения.

Эйджи немного надавил кунаем на ее клитор, и Токугава дернулась, но не издала и звука. Он сжал ее горло, и Рецу начала задыхаться.

– Твой напарник тебя прикончит, если ты убьешь меня, – сквозь слезы она сипло проговорила это, искривляя губы в презрительной усмешке.

– Сначала ему нужно будет меня победить, – ответил Эйджи, слегка ослабляя хватку на горле.

Рецу снова зажмурилась. Стоило неимоверных усилий, чтобы не разрыдаться в голос, не звать на помощь, а просто трупом лежать под ним, ощущать на себе плотоядный взгляд, чувствовать, как пошло и грубо он целует ее в шею, оставляя кровоподтеки, трогает везде, куда дотянется своими тонкими отвратительными пальцами, слышать, как тяжело и надрывно он дышит. Тошно, гадко, унизительно, но главное выдержать и не дать сломить себя.

Внезапно дверь рванула настежь, и в комнату влетел разъяренный Какузу. Эйджи тут же взбешенно поднял голову на него. Рецу непроизвольно дернулась, но скрыться от глаз его напарника у нее не было возможности.

– Какого хрена?! – Взвизгнул Эйджи. – Я же сказал! ..

– А я говорил прикончить того выродка, но ты снова решил полакомиться! – Какузу, не обращая внимания на обнаженную Токугаву, подошел к Эйджи и как щенка поднял его за шкирку, вытаскивая к дверному проему, а Рецу в этот момент свела, наконец, колени вместе. – Иди и разбирайся, недомерок!

Какузу вышвырнул его на улицу, а сам остался внутри. Рецу раскрыла глаза и поняла, что Какаши жив, и он пришел за ней. Он жив! Токугава облегченно вздохнула, хотя все еще находилась в заточении, и слезы текли с новой силой из-за стыда перед Какузу. Она зажмурилась и задержала дыхание, чтобы не разразиться диким плачем. Внезапно раздался треск, и она почувствовала легкость в кистях и щиколотках. Женщина открыла глаза и увидела, что Какузу на кусочки разнес андезит, сковывавший ее. Рецу тут же, поджав ноги, прикрыла руками и волосами грудь. Она скукожилась на земле, подтянув колени к подбородку, желая превратиться в невидимку. Какузу смерил ее уничижительным взглядом и молча вылетел на улицу. Рецу в какой-то мере была благодарна ему, но не могла простить за его изначальное равнодушие.

Несмотря на то что Какаши жив и сейчас снаружи сражается за нее, она не могла найти в себе сил подняться с земли. Токугаву словно что-то придавило к полу, слезы душили, а искусанное и израненное тело сотрясалось мелкой дрожью. Такого унижения она еще никогда не испытывала. Липкое и тошнотворное чувство обволакивало и не давало пошевелиться. Рецу теперь в полной мере стала осознавать, что сейчас происходило, и насколько вовремя прибыл Какаши. Колоссальный стыд заставлял ее малодушно помышлять о том, чтобы вскрыть себе вены прямо на этом месте. Но единственный лучик не позволял этого сделать: Какаши пытается ее спасти, и если Рецу с собой что-то сделает, это напрочь перечеркнет то, что он рискует собственной жизнью из-за такой трусливой и слабовольной женщины.

Чей-то дикий хохот раздался снаружи, и Рецу обеспокоенно вскинула голову. Не было сомнений, что смеется Эйджи, но почему? Лишь одна причина казалась ей наиболее вероятной. Он только что рассказал обо всем Какаши. Новая волна стыда накрыла ее. Она сидела абсолютно нагая в куче тряпья, в которое превратил Эйджи одежду Рецу. Пусть Какаши и знает, что с ней хотел сделать этот поддонок, то дать себя увидеть в таком состоянии Рецу не могла. Она осмотрела помещение беглым взглядом и наткнулась на холщовые мешки. Она дотянулась до одного, и трясущимися руками взяла тот злосчастный кунай, проделывая в мешке три отверстия: одно на дне для головы, другие два по бокам для рук. Она натянула на себя свое новое платье, отвратительно пахнущее плесенью и затхлостью, и подвязала талию одной из веревок, что раньше связывали ее. Обувь на ногах и бинты из-за лавы повредились, и от них пришлось избавиться. Кое-как вытерев слезы, размазав при этом засохшую кровь по лицу, она осторожно выглянула на улицу. Все заволокло не пойми откуда взявшимся туманом, и редкие вспышки молний, огненные всполохи давали понять, что две мужские фигуры ведут сражение. Какузу невозмутимо стоял неподалеку и держал выход из пристройки под наблюдением.

Рецу отвернулась и облокотилась на стенку. Какаши все время говорил ей не двигаться, сидеть и ждать, пока ее спасут. В первый раз она его ослушалась и чуть не погибла, если бы он вовремя не подоспел. Во второй раз Рецу сделала все так, как он и говорил, но в итоге была поймана и чуть не изнасилована. А значит, нет общего правила, и каждый раз надо действовать, исходя из обстоятельств. И нынешние обстоятельства подсказывали ей, что необходимо выбраться из пристройки.

Зажав кунай в кулаке, Токугава на все еще трясущихся ногах добралась до окна и выскользнула из него. От тумана трава покрылась росой, и ноги обдало приятной прохладой. Женщина обогнула пристройку, обошла мельницу и вдавилась в стенку, наблюдая за Какузу и боем на другом краю поляны. Какаши дерется со стороны леса, а значит, ей надо добраться туда. Рецу с трудом отлипла от стены и побежала в лес со слепой зоны Какузу. Луну заволокло облаками, и было так темно и туманно, что видимость стремилась к нулю. Только редкие всполохи огня или молний освещали поляну. Токугава перебежками от дерева к дереву добиралась до Какаши, метр за метром приближаясь к нему. Она не сводила глаз с Какузу, который, как статуя, наблюдал за боем. Но постепенно туман стал рассеиваться, и вот, когда оставалось пройти всего несколько метров, Рецу вдруг замерла. Если она сейчас подойдет слишком близко, и Какаши ее заметит, он может отвлечься, и это станет роковой ошибкой. А так же Какузу может напасть на нее, если увидит, что она все-таки сбежала. Нет. Такого просчета она не допустит, а станет внимательно следить за боем из укрытия.

_____

– Запах идет из той пристройки, – кивнул Паккун, и Какаши нахмурился.

Другие псы уже испарились, и рядом был только мопс, который все никак не хотел оставить своего друга. Паккун не мог не заметить перемены в Какаши, слишком она казалась ему очевидной. Прежний Хатаке бы дождался подкрепления, но этот готов сию минуту броситься в бой. Слишком опрометчиво.

– Какаши, мне больше нечем помочь тебе, но дам совет, – вдруг произнес Паккун и Хатаке посмотрел на него удивленно. Мопс редко встревал в его жизнь, а только лишь выполнял поручения. Но в этот раз он заставил себя изменить своим привычкам. – Спешка нужна только при ловле блох.

И после этого он даже не дождался, пока Какаши кивнет ему, а просто исчез в белых клубах дыма. Хатаке понимал смысл этих слов и даже согласился бы ними, но сейчас только мысли о спасении Рецу занимали его разум. Необъяснимая тревога терроризировала душу, а все нутро подсказывало действовать максимально быстро. Какаши редко полагался на интуицию, но, когда она становится сильнее голоса разума, остановить ее было невозможно.

Он метнул взгляд на поляну и напряженно посмотрел на Какузу, который сидел на траве неподалеку от пристройки. Конечно, один из них охраняет снаружи, другой внутри. Поэтому сначала придется драться с тем противником, чьих сил он не знает. Какаши сложил печати, и всю поляну стало окутывать мягкой шалью тумана. С каждой секундой он становился плотнее и тяжелее. Какаши заметил, как едва уловимая фигура Какузу удалилась, он, конечно же, догадался, что такой внезапный туман не может быть природным явлением.

Из пристройки вылетела щуплая фигура. Какаши в несколько прыжков выбрался к поляне, ступая по влажной траве бесшумно. Факт того, что Эйджи был без своего плаща, показался Какаши немного странным, но он не придал этому много значения. Хатаке подбирался ближе, чтобы постараться со спины сразить врага ударом Райкири.

– Ну где ты? – Выкрикнул Эйджи. – Покажись уже! – Его голос звучал необычно раздраженно, даже яростно. – И как ты только выбрался из моей ловушки, ведь ты должен был зажариться!

Эйджи сложил печати и образовал вокруг себя сферы, которые начали высушивать влагу, и густой туман частично стал развеиваться, а Какаши увидел, что на лице этого поддонка нет тех черно-желтых полос. Эйджи быстро сложил печати и изрыгнул достаточно большое количество лавы, которая стала принимать его форму. Вокруг клона стала образовываться лавовая сфера, но Какаши успел заметить, как клон соединил ладони и сел в позу лотоса, и Хатаке убедился в своих подозрениях окончательно – этот член Акацуки являлся Отшельником, поэтому, не будучи сенсором, он все равно смог определить их местонахождение. Таким же образом он смог отличить клонов Какаши и Рецу от них настоящих, а его способности и тотальный контроль над своими двумя улученными геномами было так трудно обойти. Но пока клон, находясь под защитой лавового шара, не накопил достаточное количество природной чакры, необходимо разделаться с Эйджи.

– Ты отвлек меня от увлекательного занятия, знаешь ли! – Заговорил Эйджи, пытаясь в тумане разглядеть Какаши, чтобы нанести атаку. – Пока ты ее охранял, пробовал на вкус ее нежную фарфоровую кожу? – Эйджи издевательски расхохотался. Все внутри у Какаши сжалось, но он решил, что это вранье всего лишь хитрый способ вывести его из себя, чтобы он, поглощенный яростью, открылся для нападения. Хатаке осторожно подбирался ближе и ближе, пытаясь сохранять спокойствие. – Губы такие мягкие и чувственные, грудь упругая. Роскошная женщина. А ты слышал, как она стонет от наслаждения? Как кричит, что хочет больше?

– Более глупого вранья я не слышал, – сказал Какаши, находясь у Эйджи за спиной с активированным Райкири.

Он замахнулся, чтобы ударить в область сердца, но Эйджи извернулся и отпрыгнул в сторону. Он поднял голову на Какаши, и тот увидел полосы. Он слишком медлил, выслушивая эту ересь.

– Зависть не красит таких благородных шиноби, как ты! – Эйджи уже складывал печати, но Какаши в этот момент снова скрылся в тумане.

Хатаке отступил временно, чтобы занять более выгодную позицию. Поддерживать густой туман больше не имело смысла – невозможно пользоваться стандартными уловками или скрыться от противника в режиме Отшельника из-за способностей к сенсорике. Все его ниндзюцу, тайдзюцу и гендзюцу в несколько раз становятся мощнее, а, значит, и отразить их значительно труднее. Единственный способ победить – уничтожить накапливающего природную чакру клона, затем выдержать до того момента, пока режим Отшельника прекратит действие, и в то же время не дать Эйджи создать нового клона. Атаковать шар напрямую бессмысленно – Эйджи остановит его раньше, чем Какаши успеет коснуться шара, необходимо действовать на расстоянии.

Туман развеялся окончательно, и сферы стали крутиться вокруг Эйджи. Какаши быстро оглядел поляну. Какузу стоял неподалеку с пристройкой. Рецу все еще там, наверняка они ее связали, и этот второй ее охраняет. Но параллельно он наблюдает за боем, почему? Он не доверяет Эйджи и готов броситься в драку при первой возможности, или все еще действует спор, и Какузу просто хочет убедиться, что недомерок окончательно добьет Хатаке? Пока тот не вступает в битву, у Какаши есть шанс победить.

Он сложил печати и создал рядом клона.

– Ты же знаешь, что меня не провести этим, – кровожадно проговорил Эйджи. – Я знаю, где ты настоящий.

– Сначала попробуй справиться с моим клоном.

Какаши отпрыгнул на пару шагов назад, зажмурив левый глаз и держа пальцы в особой печати. Клон с кунаем в руке понесся на Эйджи. Тот отстранился и нанес несколько ударов, но клон смог уклониться и царапнуть острием его щеку. Какаши в этот момент стоял в стороне и сосредоточенно смотрел на лавовый шар. Только бы успеть до того, как Эйджи что-то предпримет. Клон сложил печати и поднял гигатскую волну из воды, снося с ног члена Акацуки, но тот быстро всплыл и уже по воде бежал, чтобы совершить контратаку. Какаши тоже подпрыгнул, не давая волне накрыть себя. Лавовый шар немного оказался затоплен, но для этой техники не так важно. Какаши открыл глаз, и он превратился в Мангекё шаринган. Весь лавовый шар стало затягивать в пространственную дыру.

Клон-Какаши создал двух водяных драконов, которые неслись на Эйджи с разных сторон, и в этот же момент с громким хлопком в дыре исчез лавовый шар. Настоящий Какаши тут же переключился на Эйджи, пытаясь сконцентрироваться и затащить его в ту же дыру, но это было на грани невозможного – он слишком быстро двигался, уклоняясь от атак клона. Он увеличил огненные сферы, которые стали иссушать извивающихся водяных драконов. Поняв, что теперь надо заново создавать свою копию, которая бы скапливала природную энергию, Эйджи громко выругался, чем доставил Какаши искреннее удовольствие. Он сложил печати и стукнул об воду рукой. Техника призыва.

В густом белом облаке показалась огромная черно-желтая саламандра, а Эйджи стоял у нее на голове, прирастая к ней ногами. Вся ее кожа была в мелких трещинах, из которых сочилась огненная лава, и каждый раз, когда она падала в воду, оставляла после себя сгустки пара.

– Ты же не думал, что у меня только один способ накапливать природную энергию, правда? – Выкрикнул он.

Драконы налетели на саламандру, но разбились, даже не причинив ей вреда. Она двинулась на клона-Какаши, который доставил Эйджи столько хлопот. Вдруг саламандра стала разворачиваться, и со всей силы ударила хвостом в двойника. Тот исчез, а Какаши продолжал концентрироваться на Эйджи. Его стало засасывать в дыру, и неповоротливая саламандра медленно разворачивалась для новой атаки. Эйджи пришлось дернуться, спустив всю накопленную энергию, чтобы его целиком не засосало. В дыру попала часть его ноги, и он с криком схватился за отрубленную конечность. Какаши тяжело дыша прикрыл Мангекё. У него осталось не так много чакры, поэтому в этот раз он должен победить.

Какаши, сложив печати, ударил об поверхность воды руками, и прямо под саламандрой, словно сотни тонких острых гейзеров, стала вырываться вода, разрубая огненную тварь. Раздался пронзительный визг. Саламандра начала разваливаться на части, превращаясь в лаву. Какаши поднял волну, чтобы его не снесло огненным потоком, но тот оказался сильнее. Хатаке обволокло все ноги, он попытался дернуться, но уже не смог этого сделать. Лава стала подниматься выше и достигла шеи. Когда саламандра рассыпалась окончательно, Эйджи медленно стал двигаться к нему.

«Как он может двигаться? Я ведь оторвал ему ногу?!» – подумал Какаши, но нога у Эйджи была как новенькая.

– Брось свои игры и прикончи его! – Громко выкрикнул Какузу.

– Замолчи! – Ответил Эйджи и развернулся к Какаши. – Ты заставил меня понервничать. Знаешь, что я с ней сделаю теперь?

Какаши молчал, все размышляя, где же он просчитался. Он бросил взгляд на лаву, которая постепенно нагревалась – Эйджи контролировал ее жар, не давая разом убить Хатаке. Какаши тоскливо посмотрел на пристройку. Он снова подвел Рецу и не оправдал ожиданий. Пытался защитить ее, но как обычно взялся за то, что получается у него хуже всего. Рин. Обещание данное Обито не выполнил, не защитил дорогого человека. И вот теперь опять оказался во власти эмоций, которые затмили его холодный рассудок. Если бы он так не жаждал спасти Рецу, если бы сохранял равнодушие, возможно и рассуждать смог бы здраво. Нужно было дождаться подкрепления, разработать стратегию, а только потом лезть в битву. Но нет. Обезумевший от чувств Какаши ринулся в бой, не рассчитав сил. И теперь остается только умереть, чтобы освободиться, наконец, от всех совершенных в жизни ошибок и невообразимой вины, которая давно гниет у него за плечами.

Рецу стояла по пояс в воде и смотрела на то, как Какаши обреченно глядит на своего палача. Он все это время так отчаянно, не жалея себя, сражался за нее. А она как трусливая, ни на что не способная курица засела в кустах, ожидая, что кто-то другой возьмет всю боль на себя. Она так привыкла, что ее проблемы решали другие люди, что сейчас была абсолютно уверена, что Какаши разберется с Эйджи. И даже после всей битвы, Рецу ни капли не сомневалась в силе Хатаке, и что-то подсказывало, что подготовься он основательнее к такому противнику, Какаши бы победил. Но он не стал тратить время, а вступил в бой при первой же возможности. Скорее всего он понимал свои шансы, но даже несмотря на это он бросился сражаться за нее. Какаши готов был отдать жизнь, только бы спасти Рецу. Тугой комок сжался внутри, и руки предательски задрожали. Токугава уже поняла, что способна помочь ему сейчас, но цена была слишком велика для нее. Постыдная трусость не давала собрать остатки недавнего мужества, гордо заявляя свое право в душе Рецу. Есть ли в мире более малодушный человек, чем она, за которую сейчас отважно сражался такой шиноби, как Какаши? Заслуживает ли она такого человека? Имеет ли право претендовать на то, чтобы быть рядом с ним? Всю жизнь она жила презирая и унижая всех вокруг, пытаясь возвысить себя таким образом, и только что сполна поплатилась за все прегрешения. Так неужели только на это она и была способна? Сейчас Какаши там совершенно один без каких-либо перспектив на спасение, и каждая секунда ее промедления может стоить ему жизни. Рецу крепче сжала кунай, будто душила так свою трусость. Сейчас нужно только сделать один шаг, а дальше все получится само собой. Нужно только решиться и сделать это.

Женщина отчаянно выбежала из леса так, чтобы все трое ее увидели. Какузу негромко чертыхнулся, но не сдвинулся с места, чтобы поймать ее. Эйджи вопил проклятья в сторону своего напарника, который прозевал момент, когда она сбежала. А Какаши не мог оторвать взгляд от Рецу. Глаза безумные, дикие, полные ярости и неведомой решимости сделать необратимое. Перед Какаши снова встала Рин, которая бесстрашно бросилась к нему на руку. И теперь Рецу смотрела на него такими же глазами. Опухшее от слез лицо все в крови, на теле с десяток мелких кровоподтеков, вместо одежды – холщовый мешок. Значит, эта паскуда не врал и действительно надругался над ней. Вспыхнула лютая злоба, и Какаши уже пытался выбраться, но пошевелить конечностями не получалось. Все, что он мог, это просто смотреть.

– Мерзкий ублюдок! – Злобно выкрикнула она и направила острие куная себе в область сердца. Руки больше не тряслись. Обратного хода нет, теперь только свирепая отвага и самоотречение. – Освободи его немедленно, или я прикончу себя!

Какузу снова выругался, глядя на Эйджи. Если бы мерзкий каннибал сразу прикончил этого телохранителя, ничего бы этого не было. Токугава стояла слишком далеко от него, чтобы Какузу мог ее остановить до того, как она себя убьет. У этой женщины такой взгляд, что он ни одной секунды не сомневался: она выполнит свою угрозу, даже если кто-то приблизиться к ней, чтобы вырвать кунай из рук.

Эйджи в голос расхохотался.

– Ты думаешь, меня интересуют деньги? Нет! Спор намного дороже, глупая шлюха! Можешь прикончить себя, я даже смогу полакомиться после. – Эйджи развернулся к Какаши и немного вытянул руку вперед. – Как жаль, что умрет такое прекрасное создание, как она. А ведь я с ней не наигрался.

Вдруг пространство дрогнуло, и в дыру стало засасывать его руку. Эйджи с диким воплем вырвал ее, но кисть все равно исчезла в дыре. Какаши закрыл левый глаз и тяжело задышал, осознавая, что ему просто не хватает сил избавиться от этого ублюдка. И тут он увидел, как оторванная конечность начинает отрастать заново.

– Умри без ответа на этот немой вопрос, – произнес Эйджи и снова вытянул руку вперед, чтобы нагреть лаву до ее нормальной температуры. Жар начал испепелять тело Какаши, и он не сдержал крика боли.

В ту же секунду в воздух прямиком из сердца брызнула алая кровь.