Текст книги "Cloud Nine (СИ)"

Автор книги: Нарине Роганян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Назовешь меня так еще раз, дед, в следующий раз я не промахнусь!

Хромой ничего на это не ответил, просто смерив его гневным взглядом. Асума всучил бумаги обратно.

– Хорошо, будет вам дельце покрупнее. Но, если не справитесь, чтобы я, блядь, здесь вас больше не видел, – он жестом приказал принести другие бумаги. Третий выполнил, и хромой начал разглядывать одну за другой, откладывая лишние в сторону. – Ага. Вот. Действительно до понедельника. – Он протянул лист Асуме.

– Сумма устраивает. И кто она такая? – Спросил Сарутоби, показывая всем фотографию Токугавы, приложенную к листку. На ней она в роскошном элегантном кимоно выходила из ресторана после очередной сделки. Рецу вспомнила тот день, но она не знала, что кто-то фотографировал ее.

– Одна зазнавшаяся богатейка. Знойная, да? – Спросил хромой, мерзко улыбаясь при этом. – Но у вас есть конкуренты. Двое из Акацуки уже отправились по ее следам.

– И куда принести ее голову? – Подал голос Какаши.

– Нет! – Сразу выкрикнул хромой. – Ее не убивать. Доставить нужно живой. Либо по адресу в бумаге, либо сюда. Но в таком случае, прежде чем вы получите деньги, я должен буду дождаться, когда заказчик собственной персоной подтвердит мне ее личность.

– Понятно, – закатил глаза Шикамару. – И где ее искать?

– В бумаге написано, где ее видели в последний раз. – Сказал хромой, двигаясь обратно к двери, из-за которой доносился шум. Он замер перед ней и повернулся ко всем. – И не думайте, что сможете поиметь меня! Заказчик мой приятель, поэтому он будет в курсе, что вы должны мне двадцать пять процентов. А теперь пиздуйте отсюда.

Хромой остался ждать, пока они выйдут. Асума положил бумагу в карман и снова закурил, направившись к двери на улицу. За ним двинулся Какаши, не выпуская Рецу из рук. Ино выскочила сразу после них, а Шикамару вытащил кунай из стены, многозначительно посмотрев при этом на хромого, и снова начал вертеть его в руках.

Оказавшись на свежем ночном воздухе, Рецу облегченно вздохнула. С Какаши ей действительно было спокойно, но та атмосфера все равно угнетала и давила. Асума махнул рукой в сторону, и она отвлеклась от своих мыслей. К ним двигались две фигуры. Изумо и Котетсу тоже пришли, как и говорил Шикамару.

Какаши подхватил Рецу на руки, когда все начали бежать подальше от точки, чтобы обсудить дальнейшие действия. Асума был впереди, и, когда он заметил уютную опушку в лесу, сразу же притормозил на ней, доставая бумагу из кармана.

– Фамилии здесь нет, а адрес имеется. Далековато, но мы доберемся за несколько часов, – произнес Асума.

– Да, и на месте сначала разведаем обстановку, – сказал Какаши и взял листок, чтобы прочитать все самому. – Тут о вас довольно много подробностей. Дата рождения, адреса, бывшая профессия…

Шикамару, Ино, Котетсу и Изумо переглянулись после «бывшей профессии», а Рецу мягко вытащила листок из рук Какаши, напряженно улыбаясь.

– Все эти факты легко выяснить, если имеешь связи, – сказала она, передавая бумагу остальным. – Я могу узнать все, что захочу, об интересных мне людях.

Какаши красноречиво посмотрел на нее, не желая напоминать, что ей не удалось узнать о нем столько, сколько ей хотелось бы. Асума предложил сначала короткий перекур, а потом начать двигаться в направлении той крупной деревни около границы, но все потребовали выдвигаться немедленно.

Весь путь у них действительно занял несколько часов, и как бы Рецу не нравилось путешествовать ночью по всей Стране Огня на руках у Какаши, ее все равно это утомило. Они притормозили в лесу около главного входа в роскошный особняк так, чтобы их не заметили охранники, стоящие по бокам огромных дверей.

– Не нравится мне это, – сказал Асума, глядя на двух взрослых мужчин в самурайской форме. Токугава хитро улыбнулась, представляя его лицо, когда на месте заказчика будет сидеть его обожаемый дайме. Она всегда получала неимоверное удовольствие, когда чьи-то предубеждения с треском разбивались о действительность. – Какаши…

– Знаю, – ответил тот и, сложив печати, вызвал восемь своих собак. Пока они не успели громко и бодро поприветствовать всех, Какаши жестом показал им сохранять тишину.

– Здравствуй, Рецу, – Паккун подошел к женщине и выставил лапу вперед. – Рад тебя видеть!

– Паккун, – она расплылась в улыбке и вытянула ладошку. Тот несильно хлопнул по ней лапой и хрипло рассмеялся.

– Надо разведать территорию и вон тот особняк, – Какаши присел на корточки, глядя на Паккуна. – Рассчитываю на вас!

– Будет сделано! – Тихо, но живо гавкнули собаки и бросились врассыпную.

– И как много это занимает времени? – Спросила Рецу, когда все спокойно устроились на земле, облокачиваясь на деревья.

– Несколько минут, – ответил Какаши. – Хоть они и не выглядят так, но эти собаки очень быстрые и сильные.

– И дальнейшие действия зависят от того, с какой информацией они вернутся? – Уточнила Токугава.

В ответ Шикамару молча кивнул, пытаясь сосредоточиться на вариантах развития событий. Все остальные погрузились в молчание, не решаясь его потревожить. От этого атмосфера нагнеталась, и Рецу так и хотелось ее развеять. Она посмотрела на задумчивого Какаши, который все время находился рядом. С виду он казался спокойным, но Рецу видела, как он напряженно сжал челюсть, как держит кулаки в карманах, как высматривает в черноте леса своих собак.

– Готово! – Паккун неожиданно появился, а за ним и все остальные собаки.

– И что там? – Какаши подошел к нему ближе.

– Всего есть три входа в особняк. Этот главный, есть еще один черный, около которого тоже стоят два самурая. И есть третий, тайный. Рядом с ним в кустах спряталось два охранника с претензией на то, что их не заметят.

– А внутри что? – Спросил Шикамару.

– Мы заглянули через забор, – кивнул Паккун. – По территории ходит еще семеро самураев.

– А хозяина дома вы видели? – Спросил Асума.

– Да, но сначала скажу, что в доме полно прислуги. А хозяин, мужчина в возрасте, находится в своей спальне. Все, кроме охраны спят.

– Я вот о чем думал сейчас, – начал Шикамару. – Чтобы обвинить заказчика и засадить его, нужны доказательства. Думаю, что ни у кого нет сомнений в том, что мы столкнулись с влиятельным человеком, раз он живет в таких хоромах. Этот адрес на листочке ничего не значит. Он обязательно найдет способ выкрутиться. Например, перекинет всю вину на кого-то из прислуги, мол, это они заказали похищение Токугавы-сан. Глупо, но, если человек под давлением даст такие показания, настоящий виновник избежит наказания. Это было во-первых. А во-вторых, если даже мы сейчас прищучим нужного человека, члена Акацуки нам не видать. Судя по рассказам Токугавы-сан и Какаши-сенсея, этого человека заботят только деньги. И если за поимку жертвы ему не заплатят, он не пошевелит и пальцем.

– И что будем делать? – Спросил Изумо, глядя на всех по очереди.

Рецу нахмурилась и переглянулась с Какаши. Для него ее волнение было очевидно – она сжалась и стояла, как восковая фигура. Но остальные удивились ее выдержке и стойкости. Все они привыкли к таким миссиям, к ночным вылазкам и подстерегающей опасности. Но Рецу с виду казалась очень спокойной, хоть в этот момент все внутри нее металось и приятно щекотало нервы.

– Хорошо, что мы взяли Токугаву-сан с собой, потому что мне сейчас в голову пришел один план, – потирая подбородок, ответил Шикамару через некоторое время.

Глава 14

Какаши отпустил своих собак и со стороны наблюдал, как Асума несильно затянул веревки на щиколотках Рецу и приступил к завязыванию ее кистей.

– Вы уж извините, но… – Сарутоби поднес кляп к ее рту, а она осторожно посмотрела на Какаши и Шикамару, которые молчаливо глядели в ответ.

– Это обязательно? – Рецу нахмурилась, глядя на этот кляп.

– Нам должны поверить, чтобы у нас были доказательства, – пожал плечами Шикамару. – Есть шанс, что поверят и без этого, но вероятность с кляпом намного выше, вы же понимаете?

Токугава вздохнула. Разумеется, она понимала. Рецу связанными руками взяла у Асумы тканевый кляп и сама засунула его в свой рот, а Шикамару помог завязать узел на затылке. Рецу сморщилась и издала неопределенный звук недовольства. Сарутоби подхватил ее на руки и забросил на плечо, и Токугава негромко пробурчала что-то в кляп.

– Я понимаю, – кивнул Асума. – А ваши кости впиваются в мое плечо. Потерпите немного.

Какаши наклонился к ее лицу. Токугава с беспокойством в глазах смотрела на него, а он легонько провел по ее волосам.

– Ничего не бойся. Я буду рядом, даже если ты не сможешь меня увидеть, – тихо сказал Какаши, а Рецу понимающе кивнула головой.

Хатаке тяжело вздохнул, заставляя себя оторваться от нее и скрылся в кустах, и за ним юркнул Шикамару. Рецу обессилено прижалась лбом к спине Асумы, и он небыстро двинулся к дороге в сопровождении Изумо, Котетсу и Ино. Охранники заметили их не сразу, но явно насторожились, когда после их выкриков никто не остановился.

– Я принес то, что заказывал ваш господин, – сказал Асума, когда оба самурая выставили катаны вперед.

Один из них подошел ближе, а Рецу старательно прятала лицо. Мужчина грубо взял ее за подбородок и притянул, чтобы посмотреть.

– Я вас провожу, – коротко сказал он и, отпустив Токугаву, подошел к воротам. Второй охранник открыл их, впуская всех внутрь, но сам остался снаружи и один раз ударил в колокол. – Следуйте за мной.

Внутренний двор оказался красивым и спокойным, если бы не нагнетающие атмосферу вооруженные самураи, снующие туда-сюда. Лунный свет стелился бледным сиянием по гладкой поверхности небольшого пруда, в котором мимо кувшинок плавала рыба кои. Охранник прошел по узкому мостику, остальные глядели только ему вслед и ловили внимательные взгляды от других охранников, встречающихся на пути. А Рецу не смогла не засмотреться на красоту сада, хотя и была сейчас в двусмысленном положении. Их завели в роскошное светлое помещение. Сёдзи в сад были раздвинуты, поэтому в помещении оказалось прохладно, как и на улице. Все здесь так и дышало богатством, изяществом и хорошим вкусом. Рецу бегло осмотрелась, когда Асума усадил ее на мраморный пол к ногам Изумо и Котетсу, а сам вместе с Ино вальяжно расселся на дорогих шелковых подушках. Пока с ними оставался самурай, нельзя было прекращать игру, поэтому Сарутоби даже брякнул что-то оскорбительное в сторону Токугавы, но она уже не слушала. Она никогда не бывала в этом месте, но каждая деталь интерьера, атмосфера помещения и прекрасный сад с рыбками словно были ей знакомы.

Противоположные сёдзи раздвинулись, и в комнату сначала вошли двое охранников, а следом за ними мужчина в возрасте и его слуга. Рецу продолжала разглядывать сад, даже не обращая внимания на вошедших. Сарутоби и Ино подскочили на ноги, и только тогда Рецу повернула голову.

В этот миг все резко остановилось. Ей даже показалось, что ее сердце перестало биться, а кровь бегать по венам. Токугава шумно выдохнула, и кляп во рту словил ее крик. Слезы предательски брызнули из глаз, и Рецу начала вертеть головой в стороны, отказываясь принимать действительность. Это не могло быть правдой для нее. Сердце больно кольнуло и снова пошло теперь в бешеном темпе. В висках появилась резкая боль, а в глазах начало темнеть.

– Рецу? – Его голос. Низкий, похожий на весенние раскаты грома. Мужчина небыстрыми шагами начал двигаться к ней, присаживаясь на колени. Его ледяные голубые глаза пронзительно всматривались в нее, от чего у Токугавы побежал мороз по коже. – Что эти варвары с тобой сделали? Развяжите ее немедленно.

Изумо тут же кунаем срезал все веревки, и Рецу выплюнула кляп изо рта, отбрасывая его в сторону. Женщина торопливо сняла перчатки и кепку и дрожащими руками потянулась навстречу мужчине, и он мягко принял их в свои. Улыбка тронула его губы, а вокруг глаз появились глубокие морщины.

– Ода? – Еле слышно спросила Токугава, все еще не веря своим глазам. – Но как это возможно?

Мужчина засмеялся, и его смех эхом разнесся по всей огромной комнате. Асума и другие напряженно наблюдали за этой сценой, решив не вмешиваться. Сарутоби видел, что она явно знает этого человека, и, судя по тому, как бережно он ее обнимает, Ода не собирается причинять вреда Токугаве. Она схватилась за ворот его кимоно и притянула к себе, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Слезы лились сами собой, а в груди до боли жгла горечь. Рецу хотелось кричать, но все, что она могла – безвольной куклой сидеть в объятиях своей первой любви.

– Я думал, ты сильная женщина, а ты так раскисла, – Ода гладил ее по волосам, перебирая пряди между пальцами. – Где же твоя гордость, Рецу?

Она провела тыльной стороной ладони по его щеке. Кожа немного обвисла, седина тронула волосы сильнее, чем прежде, но глаза по-прежнему сверкали искрами.

– Ты прав, как всегда, прав, – она сползла с его колен и вытерла слезы, приходя в чувства. Прошло несколько минут, но она все равно не могла отойти от мысли, что все эти годы он был жив. Рецу еще раз взглянула на Оду и поймала его хитрую ухмылку, которую не видела семь лет. – Что произошло?! Зачем ты устроил весь этот спектакль?

– Я обязательно расскажу тебе все, мой свет, – он нежно провел пальцами по ее подбородку, – но сначала избавимся от наемников. – Ода махнул рукой своим охранникам, и те принесли закрытый черный кейс.

Токугаве вдруг страшно захотелось рассказать о том, что это вовсе никакие не наемники, что все это время она думала, что за ней охотится дайме, и наняла к себе в охрану шиноби из Конохи. Но внутреннее чутье останавливало ее от того, чтобы так простодушно раскрыться перед ним. Прошло слишком много лет, чтобы она беззаветно доверяла этому человеку, но вместе с тем, пока Рецу не выяснит ответы на свои вопросы, она не может позволить повязать Оду.

– Вы получите эти деньги только после того, как я вернусь, – сказал Ода и поднялся на ноги с кейсом в руках. Рецу удивленно посмотрела на него. – Пойдем со мной, – Ода подал руку ей, а Токугава хотела взглянуть на Асуму, чтобы понять его отношение к происходящему. Но если она позволит себе даже короткий взгляд, Ода может заподозрить какую-то связь между ними. Это слишком большой риск.

Токугава, держась за его руку, поднялась на ноги. Ода не изменился с их последней встречи. Он был вдвое старше нее, но все равно выглядел значительно лучше мужчин своего возраста. Ода продолжал держать Рецу за руку, ведя ее в другую комнату. Слуга раздвинул им сёдзи, а потом закрыл их, как только господин и госпожа скрылись в другом помещении.

В этой комнате все было обставлено в более современном виде. Высокий письменный стол, кожаные кресла и диваны, многочисленные книжные полки. Рецу недоуменно осматривалась, но поняла, что Ода просто не хотел говорить в присутствии своих подчиненных и незнакомых людей.

Токугава глядела на него и все равно не могла поверить, что перед ней тот самый человек, который вытащил ее когда-то из окейи, избавил от неблагодарной работы гейши, посвятил много лет только ей одной, и любил только ее. Рецу вдруг ощутила страшную вину за то чувство, которое она начала испытывать к Какаши. Слишком сильно этот человек повлиял на нее, уничтожил последние крохи привязанности к Оде. А теперь, когда данна оказался жив, как она может признаться ему в нежном чувстве к другому?

– Ода, так почему ты инсценировал собственную смерть? – Осторожно спросила Рецу, когда они вдвоем присели на мягкий диван, перед которым на журнальном столике стояла ваза с фруктами. Ода нежно гладил руки Рецу, испытующе глядя на нее.

– Ты стала уже большой девочкой, поэтому я многое теперь могу тебе рассказать, – начал он. – За мной вели охоту. И быть постоянно в бегах я не мог, в таком случае у меня бы отняли бизнес рано или поздно. Но я смог найти того единственного человека, которому верил. Ты всегда была мне предана, правда, мой свет? – Рецу снова услышала, как он назвал ее, и внутренний протест против такой нахальной нежности был успешно заглушен. – Я оставил все тебе, потому что был уверен, что ты сможешь это не просто сохранить, но и приумножить. Я покинул тебя, да, но так было нужно. Иначе убили бы и меня, а потом и тебя.

– Да, да, разумеется, я понимаю все, – Рецу нежно улыбнулась ему. – Я так скучала по тебе.

– Я знаю, – Ода снова провел рукой по ее щеке. – Я люблю тебя до сих пор, мой свет.

Ком встал в горле, и Рецу поняла, что попала в ловушку. Она знала, что Какаши где-то рядом и все это слышит, и Токугава готова была от стыда провалиться на месте за то, что ему приходится глотать все это. Она осторожно выскользнула из объятий Оды. От одного его прикосновения кожа начинала гореть, словно ее поливают расплавленным свинцом. Рецу съежилась, обнимая себя руками.

– Что с тобой? – Ода нахмурился, наклоняясь к ней ближе.

– Я понимаю теперь, почему ты инсценировал свою смерть, почему оставил все мне. Но для чего было похищать меня? Сорок миллионов рё! Это немыслимые деньги. Откуда они у тебя?

– Ты представляешь, сколько шума было бы, если бы я заявился к тебе средь бела дня? Слишком опасно. А заплатить кучке наемников намного проще. Они никогда не раскроют своего рта, потому что зачастую сами находятся вне закона.

– Ты себе даже не представляешь, что мне пришлось пережить из-за этого, – мелкая дрожь прошла по всему телу Рецу от страшных воспоминаний. – И все ради того, чтобы…

– Я снова мог быть с тобой, – он медово улыбнулся.

Рецу готова была разорвать свое сердце на части, когда увидела эту улыбку. Зачем она поступила так опрометчиво, позволив себе слабость влюбиться в Какаши? Что она теперь скажет ему, когда он соизволит выйти? Но он не появлялся, он не собирался бороться за нее, отстаивать свои права. Какаши знал, что у него нет никаких прав, а Рецу вольна сама выбирать, с кем ей быть и как поступать. И от этого становилось еще сложнее. Токугаве вдруг захотелось побыть инфантильной глупышкой, поднять ручки и позволить мужчинам самим все решить. Но Какаши не выходил из укрытия. Она чувствовала, что он где-то рядом, и ждет от нее каких-то вразумительных реплик и действий. Намерения Оды очевидны, он уже второй раз практически прямым текстом заявляет, что не собирается ее отпускать. Но Рецу смотрела на него и будто видела пройденный этап своей жизни. Токугава достаточно настрадалась из-за его «смерти» и давно перевернула эту страницу.

– Послушай, – Рецу собралась с мыслями и приготовилась впервые в жизни дать отпор тому единственному мужчине, кто всегда был для нее авторитетом. – За эти годы многое изменилось…

– Я знаю, что у тебя были… фавориты, Рецу, и я не виню тебя. Такие глупости я готов тебе простить, – Ода сорвал с себя улыбку и стал говорить серьезным тоном. Снова эти низкие раскаты грома, будто предвещающие бурю. – Но для начала у меня кое-что есть. Это очень важно. – Он вскрыл кейс, в котором были аккуратно сложены купюры, а поверх них лежала стопка бумаг. Он протянул их ей и снова закрыл кейс.

– Что это? – Рецу удивленно смотрела на него, упорно отказываясь взглянуть на бумаги.

– Можешь прочитать, – сказал он, и Токугава начала быстро бегать глазами по строкам. – Дело в том, что с моим старым именем мне пришлось расстаться, потому что Нобуя Ода умер семь лет назад. Теперь меня зовут Тоётоми Саджин, я стал крупным землевладельцем в другой стране, а теперь переезжаю в эту.

– Здесь сказано… – Рецу уже стала забывать завесу своей вины, начиная прозревать перед истиной, которая вывалилась на нее как ушат ледяной воды после горячей ванны.

– Да, это договор, согласно которому ты передашь мне весь тот бизнес, что у тебя есть, – сказал Ода и, сорвав виноградинку, проглотил ее. – Как когда-то передал тебе его я.

Рецу издала нервный смешок. Теперь пазл сложился, а ведь как она не пыталась склеить его до этого, постоянно выпадали какие-то детали, оставались пробелы. Но теперь картинка цела и нерушима. Ода действительно оказался единственным, кто смог обхитрить Токугаву настолько, что спустя семь лет она смогла это понять лишь тогда, когда ее напрямую ткнули носом в злосчастный договор. Заботился о том, чтобы ее не убили, как собаку за его чертовы деньги? Нет. Боролся за свою собственную шкуру и богатства. Начал вести за Рецу прямую охоту лишь тогда, когда она устранила с пути его последнего конкурента, Миуру, завладев его рисовыми полями. Какая же она была глупая, раз изначально не видела этого притворства. Вся ее жизнь была построена на его манипуляции ею. «Отомстить за Оду, лишить их всего того, что дорого им, так же, как и они отняли у меня единственного родного человека!» Этим она жила долгие годы, разрушая себя ненавистью, корыстью и беспощадностью к другим. Но что было в действительности? Она марионетка хитроумного бизнесмена. Он видел, что она умна, хитра, обольстительна. И знал, насколько похотливы и глупы все его конкуренты. Ода действительно спасался от них бегством в другой стране, спихнув всю грязную работу на Рецу, которую никто опрометчиво не ставил в расчет. На самоотверженно влюбленную в него женщину, которая по своей наивности не видела своего очевидного положения.

– И теперь ты, хочешь получить свой бизнес назад, я правильно понимаю? – Токугава сменила свой беззаботно ласковый тон. В глазах сверкнули языки ненависти и обиды за причиненную боль. Ода глянул на нее с прищуром, ехидно улыбаясь.

– Какое это имеет значение для тебя? – Ода снова съел виноградинку. – Ты же любила каждый день наряжаться в роскошные кимоно, играть мне на сямисэне, танцевать, а ночами не давать спать. Так почему бы тебе и сейчас не заняться тем же самым, а, Рецу, пока ты еще молода и интересна мне? Брошенная девочка-гейша, никому не нужная, кроме своего боготворимого данна. Опасная в проницательности перед другими, но в то же время прекрасная в своей наивности передо мной. Напомнить тебе, откуда я тебя вытащил?

– Какие сладкие и ядовитые речи, – Токугава сделала тон ироничным, пытаясь спрятать за ним свое волнение. Как бы она сейчас не ненавидела его, но какой-то бесконтрольный страх перед всем его существом овладевал ею. Единственный мужчина, который смог ее победить. – Я искренне благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, но дело все в том, что мне больше не нужны твои подачки. Мне не обязательно ублажать старика для того, чтобы чувствовать себя хоть кому-то нужной. Я уже не та, что была семь лет назад, кстати, тоже благодаря тебе. С тех пор, как твой никчемный умирающий бизнес перешел ко мне, я подняла его с колен, за все эти годы увеличив его в объеме почти в три раза. Так вот, – Рецу бросила бумаги на журнальный столик, а Ода выразительно поднял бровь вверх, – я могу вернуть тебе твою одну треть вложения, но все, чего я добилась сама… Ты этого не получишь.

– Маленькая зайка превратилась в кобру? – Ода посмеялся, собирая бумаги со столика. Он взглянул на нее исподлобья и резко схватил за загривок, сжав на нем пальцы. Рецу не то вскрикнула, не то усмехнулась, но свой упрямый вид не убрала. Больше она не станет прогибаться под ним, чего бы ей это не стоило. – Думаешь, на меня действует твой голос, вид? Стыдно признаться, но возможность безраздельно владеть тобой меня прельщает, но бизнес для меня намного важнее, мой свет. – Ода уже шипел ей на ухо. Рецу дергалась, пытаясь вырваться из захвата, но сил бороться с этим человеком у нее не было. – Без моей одной трети ты до сих пор разливала бы сакэ, а то и того хуже стала бы подстилкой при горячих источниках. Не хочешь подписывать, так вот у меня есть много способов заставить тебя это сделать.

Резкий свист сюрикена заставил Рецу скукожиться и зажмуриться. В следующий момент после вскрика Оды она ощутила вязкую теплую жидкость у себя на лице. Рецу открыла глаза, вытирая лицо. В руку, которой держал ее Ода, прилетел сюрикен, и кровь из раны попала ей на щеку. Сёдзи распахнулись, и на пороге стоял Асума в своем настоящем облике. Рецу заметила, что все самураи, что были в той комнате, теперь связаны и лежат без сознания.

Ода в гневе потянулся к Рецу, но ее тут же подхватили крепкие руки, утаскивая прочь. Токугава вжалась в Какаши, обреченно хватаясь за его водолазку. Он в несколько прыжков преодолел высокую ограду и заскочил в лес. Рецу уже думала, что он без разговоров тут же понесет ее подальше от этого места, но Какаши посадил ее на траву сразу, как только из поля зрения пропал злосчастный особняк.

Токугава уперлась лбом в свои колени, обняв их руками. Какаши стоял рядом и ничего не говорил ей. Ему было не понять, какого это чувствовать, когда первый человек, которого она смогла назвать своим другом и любовью, так предал ее. Ода не просто обманывал Рецу все эти годы, он умело манипулировал ею. Хатаке присел на траву рядом с ней и легонько коснулся ее плеча. Токугава облокотилась на него, и он обхватил ее руками.

– Вся моя жизнь – это сплошное притворство, – сдавлено сказала она.

– Не вся. Последние… двенадцать лет, – Какаши назвал число, исходя из приблизительной даты знакомства Рецу и Оды.

– Я чувствую себя глупым ничтожеством, марионеткой, – говорила она, глотая желание расплакаться. Но Рецу было слишком стыдно перед Какаши за все, что было только что, и разреветься перед ним означало бы полнейшее падение в его глазах. – Я всегда играла с людьми, а теперь… Это и есть наказание? Я оказалась на их месте. – Рецу притихла, поднимая голову. – Даже хуже. Я всего лишь на мгновение завладевала их умами, но он смог проникнуть в мое подсознание. Он заставил меня забыть мои собственные идеалы, подсунув фальшивые свои. А теперь снова хотел превратить меня в свою наложницу, чтобы я стала прекрасным дополнением к его империи.

– Сейчас Асума зачитывает ему права, поэтому больше он тебе не угроза, – сказал Какаши, и Рецу развернулась к нему лицом. – Когда Ода доставал контракт, он коснулся денег. Это теперь можно считать как улику в деле против него. Заказное похищение, угрозы расправой, шантаж, возможно уклонение от налогов…

– Не продолжай, я поняла тебя, – Рецу кивнула, слегка улыбнувшись. Какаши явно хотел подбодрить ее, но вряд ли какие-то слова способны были это сделать. – Дождемся остальных здесь?

– Нет, вообще-то они должны закончить с арестом. Я остановился, потому что не хотел, чтобы ты в таком состоянии была всю дорогу. Я, конечно, не понимаю, каково это, когда дорогой человек обманул на счет своей смерти. Но сейчас он в любом случае не властен над тобой, и ты можешь по-прежнему вести привычную жизнь.

– Что? – Рецу нахмурилась, отодвигаясь от него. – Ты хочешь, чтобы я продолжала вести дела, когда знаю, что весь бизнес построен на лжи?

– Но ведь ты сама сказала…

– Я сказала, что не отдам ему свои две трети, но не говорила, что стану продолжать дела.

Какаши на мгновение задумался, но не смог понять, к чему она клонит. В его глазах застыл вопрос, и Рецу продолжила:

– Мне ничего не нужно от этого человека. Мне противен этот бизнес, да и я сейчас сама себе противна. Нет! Я распродам все, что у меня есть. Не хочу больше заниматься этим делом, как бы я не любила его, – Рецу снова прикрыла лицо ладошками, судорожно соображая, какие последствия пойдут за этим ее решением. Она почувствовала себя той юной девушкой, одинокой и ненужной.

Но с другой стороны Рецу понимала – кроме бизнеса у нее в жизни нет ничего, за что она могла бы держаться. Она успешно постаралась, чтобы никакая другая сфера жизни не мешала ей в достижении целей. Фальшивых, как оказалось. Никакого другого фундамента, кроме собственной работы, у нее не было. Сейчас Токугава разрушит этот, а потом останется на голой земле. И что дальше? Снова участвовать в крысиных бегах, начиная с нуля?

– Я знаю, что еще слишком рано, – Какаши начал говорить сбивчиво, и Рецу оторвала ладошки, чтобы посмотреть на него. Все лицо Хатаке покраснело. Он начал нервно чесать затылок, откашливаясь после каждой пары слов. – И я полностью приму любое твое решение, конечно… Если ты хочешь, ты можешь… Пожить в Конохе… У меня… Со мной… Черт, – Какаши нервно хохотнул, зажмурившись, – поверить не могу, что заикаюсь как подросток…

– Послушай, – Рецу решила остановить этот поток, потому что Какаши вот-вот захлебнется собственным волнением. – Я уже не маленькая, и такое серьезное решение я не могу принять так быстро.

– Да, я понимаю.

– Но я хочу переспросить. Ты уверен, что сам хочешь этого, а не руководствуешься инстинктом спасения женщин в беде? – хмуро посмеиваясь, Рецу поправила его челку, отодвигая ее с лица. Какаши приспустил маску и нервно закусил губу, а потом, улыбнувшись, уверенно кивнул. Он стиснул в своей руке ладошку Рецу, и она сжала в ответ. – Тогда я должна подумать над твоим предложением. Это очень радикальный шаг для меня… Да и для тебя, как я вижу. Ты так покраснел.

– Никому раньше не предлагал съехаться, – губы дернулись в улыбке, но потом снова превратились в полосочку. Рецу плавно прильнула к его лицу, а Какаши сократил оставшееся расстояние между их губами. – Путь предстоит не близкий, как ты понимаешь…

– Да, знаю, – Токугава перекинула через него ногу и уселась на Какаши сверху, стягивая с маску, болтающуюся у него на шее.

В глазах блеснул страстный азарт, и Какаши провел по обнаженным коленям вверх к бедрам, которые все еще были в плену у коротких шорт. Рецу прогнулась в пояснице и снова страстно поцеловала его, залезая проворными пальчиками под его водолазку.

– Ты уверена? – Какаши прошептал ей в губы, расстегивая ее жилетку. Рецу заулыбалась и вместо ответа помогла ему стянуть водолазку и отбросить ее в сторону.

_____

Несколько дней Какаши провел с Рецу у нее в поместье в столице. И это были лучшие дни в его жизни из тех, что он хорошо помнил. Бездельничать, говорить ни о чем и обо всем одновременно. Засыпать рядом с ней, просыпаться и чувствовать, как она перебирает серебряные волосы в ожидании, когда Какаши соизволит открыть глаза. Он был готов опоздать везде, только бы чуть дольше побыть с ней вместе. Словно его потерянная в пространстве душа нашла приют, где ей были рады. Сладкое чувство покоя и равновесия, полная гармония растекалась у него внутри. Не было больше притворства, игр или уловок. Рецу позволила себе быть с ним откровенной, нежной и ласковой. Заботливой, как настоящая женщина.

Но с каждым днем напряжение Какаши росло. Он обязан был возвращаться в Коноху, а Рецу тянула с ответом. Хатаке заметил, как сосредоточенно она переваривает мысли в своей голове. Как при этом хмурится и поджимает губы, словно это не решение о переезде, а вопрос жизни и смерти.

И когда беззаботное время подошло к концу, Какаши стоял перед воротами ее поместья, поправлял черные длинные волосы, заколотые его подарком. Он медлил. Ждал, что Рецу побежит наспех собирать вещи, вытащит свои многочисленные чемоданы и саквояжи, начнет капризно заявлять, что все это только самые необходимые вещи, без которых она не справится. Но она молчала, опустив плечи и прикрыв глаза. Скользкое предчувствие нехорошего исхода не давало покоя, но он старательно отбрасывал эти мысли, пытаясь настроить себя на положительный лад. Какаши был уверен, что Рецу с ним так же хорошо, как и ему с ней. У него не было сомнений в ее ответном чувстве, но он знал, насколько тяжело ей отказываться от собственных убеждений и привычных моделей жизни.