Текст книги "Вечно голодный студент (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Запасы гликогена – исчерпаны.

Гипогликемия – острая.

Катаболический распад мышечной и жировой ткани – средний.

Повреждение мягких тканей правой нижней конечности – угрожающее.

Тупая травма брюшной стенки – лёгкая.

Нужно больше воды…

Иду в сторону «Сити Молла», при каждом шаге ощущая острую боль.

По дороге вижу функционирующий продуктовый магазин. Людей вокруг нет, и очень скоро мне стало ясно, почему – на полках пустота, но продавщица на месте.

– Здравствуйте… – приветствовал я её. – Можно воды попить?..

Тётке лет пятьдесят, если на вид, одета в униформу продавца – синие брюки, фартук, рубашка и пилотка.

– Минералки нет, – покачала головой продавщица. – Ничего нет.

– Да мне хоть водопроводной… – ответил я на это. – Хоть какой…

– Тебе бы к врачу, – рассмотрела она меня.

– Я знаю… – вздохнул я. – Под завалом три дня лежал – воды бы…

– Сейчас вынесу, – сказала продавщица, и ушла в служебное помещение.

Она вернулась через несколько минут, с полуторалитровой бутылкой воды.

– Спасибо большое, – принял я бутылку из её рук, открутил крышку и начал жадно пить.

– Как ты попал под завал? – спросила продавщица.

С неохотой прекращаю пить.

– С отрядом пришли на объект, убирать тела, – ответил я, вытерев рот.

– Так ты из БрАВО? – нахмурилась женщина. – Там кормят?

– Не знаю, – слабо улыбнулся я. – Это была моя первая смена.

– Но обещали? – уточнила продавщица.

– Обещали, – кивнул я. – Комплексный обед и три бутылки минералки.

– М-м-м, – протянула продавщица. – Тебе подлить?

Я уже высосал половину с одного залпа, но чувствую, что нужно ещё.

– Да, буду признателен, – улыбнулся я с благодарностью.

Она сходила в служебное помещение и вернулась с наполненной бутылкой.

– В ополчение лучше не идти, – предупредил я её. – Хотя и в БрАВО тоже не очень безопасно.

– Время такое сейчас, – сказала продавщица.

– Ещё раз спасибо за воду, – поблагодарил я её. – До свидания.

– Прощай, – улыбнулась она.

Выхожу на улицу и вижу два военных внедорожника, проехавших мимо.

Как и вся ультрасовременная военная техника, эти внедорожники обмотаны колючей проволокой, а на передовой машине установлен самопальный бульдозерный отвал.

«Хм…» – проследил я взглядом за удаляющимися машинами.

Ковыляю дальше.

Добираюсь до «Сити Молла» и прохожу через КПП.

– Я за зарплатой… – сказал я солдату у входа в «Детский мир» и передал ему паспорт.

– Проходи, – кивнул тот, посмотрев документ. – И не зарплата, а жалование.

– Как скажешь… – пожал я плечами.

У трёх столов большая очередь – десятки мужчин и женщин, желающих записаться хоть куда-то.

Всё это время я не был оторван от окружающей реальности – писал в соцсети, просил о помощи, но вообще никто не пришёл…

У людей слишком много своих проблем, чтобы тратить время на таких, как я.

Город, объективно, находится глубоко в жопе. У людей кончаются запасы еды, на чёрном рынке цены на тушёнку зашкаливают – рубли, доллары, евро и юани никого не возбуждают, поэтому единственная валюта, принимаемая всеми – это золото.

Ещё есть пайковые талоны, гражданские и военные, но у них особого оборота, как я понял, нет. Всем понятно, что они легко могут обесцениться, если всё рухнет, ну и у них есть срок на реализацию, поэтому копить их нет смысла.

Многим уже нечего есть, а бежать некуда, поэтому горожане голодают и готовы очень на многое.

Частично накал сбивается раздачей нормированных пайков, но там калорий с гулькин хрен – только чтобы не помереть сразу.

Прохожу в отдел «Книги» и подхожу там к столу, за которым сидит худощавая женщина в военной форме.

Лицо у неё бледное, болезненное, русые волосы на голове редкие, а взгляд очень усталый.

– Паспорт, – протянула она руку.

Передаю ей свой тёмно-бордовый.

– Это тебя спасали? – спросила она.

– Да, из-под завала, – кивнул я.

– Сядь, – взглядом указала она на школьный стул.

Сажусь и жду.

– За четыре рабочих дня тебе полагаются четыре военных талона, – сообщила женщина. – Даю тебе один почти истёкший, поэтому его нужно использовать сегодня, а ещё три сегодняшних.

Она вписывает мои ФИО в каждый талон, а затем подписывает и ставит печать.

– Обменивать на что-то ещё даже не вздумай – без паспорта их не отоварить, – предупредила она меня. – Посмотри сайт администрации – есть приказ полковника Белогурова – «Об экстренных мерах по разрешению продовольственного кризиса». Ознакомься, чтобы не совершать глупых ошибок.

– Я уже видел… – вздохнул я. – У меня пауэрбанк был с собой, поэтому я лежал там не совсем один.

Вспомнилась крыса, грызшая ногу Коновалова. М-да…

Женщина молча передала мне талоны, а затем открыла выдвижной ящик и вытащила из него пачку печенья «Юбилейное».

– Возьми, – сказала она.

– Спасибо… – ответил я с искренней благодарностью.

Конечно, можно было начать разливаться всякими «не стоит», «вы слишком щедры», но я не стал. Каждая калория на счету.

– Больше не попадай под завалы, – посоветовала она мне и, впервые за всю нашу беседу, улыбнулась.

– Постараюсь, – улыбнулся я в ответ. – Спасибо ещё раз – я всегда буду помнить об этом.

– Иди, – отпустила она меня. – Столовая на фудкорте, но талоны принимают по всем точкам. Карту столовых ищи в сети. И у тебя есть пять дней больничного, а потом ты должен будешь вернуться к работе. Тебе напишут, в каком ты будешь отряде.

– А больничный… – начал я.

– Не оплачивается, – перебила меня женщина.

Киваю и направляюсь в сторону фудкорта.

Пачку печенья прячу в сумку-кроссбоди, разрезанный ремень которой я завязал узлом. Это временное решение – нужно добыть нормальный рюкзак.

На фудкорте же и была основная толкучка – тут сотни людей ходят, стоят в очередях, едят за пластиковыми столами или просто смотрят, как кто-то ест.

Мне было обещано двухразовое питание, но, пока я «загорал» под завалом, кое-что изменилось – паёк для работников БрАВО сократили до одного приёма пищи, но смягчили всё тем, что это не гражданский паёк, а военный, то есть, более калорийный.

Становлюсь в очередь из людей, похожих на меня. Они тоже грязные, пыльные, усталые, худые и больше всего в жизни желающие лишь поесть и пойти спать.

Передо мной пятеро – на нас, несмотря на наше плачевное состояние, смотрят с завистью.

Наконец, подхожу к пункту выдачи, передаю истекающий талон и получаю от упитанной поварихи поднос со своей порцией.

На подносе глубокая алюминиевая миска, в которой плещется густой перловый суп на мясном бульоне с несколькими кусками тушёнки и морковью, а рядом стоит стальная эмалированная тарелка с картофельным пюре, политым однородной оранжевой подливой, и сочной поджаренной котлетой. Также тут полбулки белого хлеба, стакан с компотом из сухофруктов, маленькая побелевшая шоколадка и восемь пятиграммовых пакетиков сахара.

Сажусь за свободное место напротив паренька, лицо которого покрыто копотью.

Включаю режим дополненной реальности и рассматриваю блюда, чтобы усилить предвкушение.

Перловый суп с тушёнкой и морковью – 357,5 килокалорий

Пюре с котлетой и подливой – 766 килокалорий

Белый хлеб – 752 килокалории

Компот из сухофруктов – 79 килокалорий

Шоколад – 108 килокалорий

Сахар-песок – 160 килокалорий

Итого: 2222,5 килокалорий

Принимаюсь за еду. Орудую стальной ложкой, как веслом – закидываю в себя всё больше и больше супа, имеющего божественный вкус.

– Господи, как вкусно… – прошептал я, а затем приложился к краю тарелки и допил остатки супа, после чего вытер дно куском хлеба и сжевал его.

Пододвигаю к себе второе блюдо и сразу же уничтожаю пюре, а затем и котлету, закусывая всё это умопомрачительного вкуса белым хлебом и запивая компотом.

Следующим номером пошла шоколадка, а после неё я просто засыпал в себя сахар и заполировал его остатками компота.

То, что это было аж 2222 килокалории, я даже не почувствовал. Голод ослаб, но никуда не делся. Есть ощущение, что я могу загрузить в себя ещё столько же…

Встаю из-за стола и уношу поднос в приёмное окно.

Раньше здесь были «Времена года», но теперь просто столовая военного времени.

Теперь нужно разобраться с ногой – то, что там гной, меня очень сильно беспокоит, поэтому я сразу же заспешил в бывший «Кари», где сейчас размещён медицинский блок.

Спускаюсь на подземный уровень и натыкаюсь на парковку, где размещается военная техника. Какие-то броневики, даже танк есть – их прямо сейчас обматывают колючкой и приваривают к ним острые стальные шипы.

Моё воображение показало мне картину, как обезумевшие белки облепляют мчащийся через лес танк, жаждя добраться до экипажа…

Прохожу в бывший магазин одежды и вижу, что я далеко не единственный пострадавший в этом городе – тут десятки разношёрстных кушеток и кроватей, на которых лежат раненые и покалеченные.

– Ты кто? – спросила меня девушка в медицинском халате.

– Костян, – представился я.

– Да мне насрать, как тебя зовут, – грубо ответила она. – Фамилия, имя, отчество, звание и должность?

– Константин Васильевич Новиков, член шестого отряда БрАВО, – ответил я. – Звания никакого нет.

– Чего пришёл? – спросила девушка.

– Ногу прижало под завалом, – ответил я. – Выглядит плохо.

– Иди туда, – указал она в сторону группы врачей.

Направляюсь в указанном направлении.

– Что у тебя, боец? – спросил пожилой мужчина в медицинском халате, заляпанном каплями крови и с фонендоскопом на груди.

– Нога… – показал я. – Прижало перилами, когда завалило в подъезде.

– М-хм… – протянул врач. – Садись – посмотрим.

Сажусь на свободную кушетку и аккуратно снимаю кроссовок.

– Ты бы помылся… – принюхался ко мне врач.

– Меня только сегодня выкопали, – развёл я руками.

– Оно и видно… – произнёс он. – Ладно, носок снимай.

Далее он осмотрел мою рану.

– … покраснение, отёк, гнойные выделения, неприятный запах… – бормотал врач, – инородных тел не замечено, пациент утверждает, что ранение получено об перила при обвале… Ладно, понятно. Медикаментов у нас мало, поэтому могу лишь обработать и перевязать.

– Мне хоть как-то, – сказал я. – Не хочется терять ногу.

– Не потеряешь, – улыбнулся врач. – Эх, жаль, что антибиотики просто так нельзя…

– У меня есть пачка печенья, – сразу понял я, о чём он.

Приоткрываю сумку и демонстрирую непочатую пачку.

– Хм… – задумался врач. – Нет, к сожалению, исключений делать нельзя.

– Жаль, – вздохнул я.

– Не переживай – не особо-то они и нужны, – улыбнулся он. – Сейчас обработаем…

Задираю штанину, а врач начал готовить инструментарий.

– Лёгкой атлетикой занимался? – спросил он, посмотрев на мою ногу.

– Нет, – ответил я.

– Хм… – хмыкнул он.

Через двадцать минут я уже ковылял домой, с перевязанной ногой, состояние которой в интерфейсе никак не изменилось, а вот на «кукле» ранение сменило цвет с розового на светло-розовое, что означало качественную обработку.

– Да уж… – увидел я на улице вставшую колонну грузовиков.

Потрёпанные солдаты вытаскивали из них раненых и убитых – первых грузили на брезентовые носилки и заносили в ТРЦ, а вторых складывали на асфальте уличной парковки.

На бронемашине, возглавляющей колонну, в колючей проволоке, запутались тела фантастических тварей – какие-то пушистые чудовища, с длинными крюкообразными когтями на лапах. Наверное, это и есть белки.

Брезентовые кузовы военных грузовиков изрезаны и измочалены – как я понимаю, белки атаковали колонну с ходу, вероятно, с деревьев.

«Капец», – подумал я и поковылял домой.

*Российская Федерация, Кемеровская область, г. Новокузнецк, улица Кутузова, 4 июля 2026 года*

Квартиру мою, вопреки моим опасениям, не вскрыли и не вынесли. Всё-таки, в городе соблюдается порядок – патрули военных часто прочёсывают районы.

Мародёры, как пишут, вскрывают пустующие дома, но мою квартиру такая участь миновала.

Всё равно, брать тут нечего, кроме одной банки варенья, которую нужно сперва найти, поэтому все усилия мародёров пропали бы зря.

Запираю дверь на оба замка и сразу же иду в ванную. Надо помыться, побриться и почистить зубы, чтобы вновь почувствовать себя человеком.

Раздеваюсь, помещаю раненую ступню в пакет, перематываю его скотчем и моюсь в душе.

Закончив со всеми делами, облегчённо выдыхаю и ложусь на диван в гостиной.

«Это был капец…» – подумал я. – «Жёстко попал, чудом выжил, но, хотя бы, работа у меня ещё есть».

Достаю телефон из кармана и ставлю его на зарядку – у меня тут удлинитель на спинке дивана.

На ТГ-канале «ЗЩКНство», где какой-то упоротый публикует новости в «иронично постироничном» стиле, три часа назад появилось сухое объявление о том, что интернет решено обрубить, потому что он сам скоро рухнет, поэтому, пока есть связь, нужно проследовать инструкции и перейти на городскую сеть Wi-fi, которая бесплатна и действует, пока что, в центральных районах.

Инструкция несложная – нужно найти в списке сетей «Городская сеть № 1» и подключиться к ней. Пароля нет и не будет, а скорость ограничена 3 мегабитами в секунду, чего вполне достаточно для получения информации.

О стримах на Твиче придётся окончательно забыть, ха-ха-ха…

Пока есть возможность, шарюсь по ТГ-каналам и пробую зайти на Ютуб. Но Ютуб уже рухнул – «Нет соединения. Проверьте подключение к интернету» и космонавтик перевёрнутый.

Жаль.

Зато в ТГ-каналах куча видео, но грузятся они по 10–15 минут, потому что скорость существенно упала.

Поставил на скачивание пару роликов из «ЗЩКНства» и пошёл делать ревизию медикаментов из аптечки бабушки.

Врач сказал, что надо делать перевязку, обязательно чистыми бинтами, ну и, если я прямо олигарх, то эпизодически обрабатывать края раны зелёнкой. А я, благодаря бабушке, олигарх…

Проскальзывала у меня мысль купить антибиотики за бабушкино кольцо, найденное в ходе прошлой ревизии, но я решил, что это неправильно – всё-таки, память.

Иду на кухню и достаю из настенного шкафа жестяную коробку из-под какого-то американского печенья.

Обнаружился стерильный бинт – две штуки, запечатанные в пластик шприцы на 2 миллилитра – шесть штук, набор глубоко просроченных таблеток непонятного назначения, пипетки – две штуки, бутылёк спирта, начатый – одна штука, йод – одна штука, зелёнка – одна штука, сироп от кашля – просроченный, «Смекта» – просроченная, а также пластыри – девять штук.

Небогато, но зато есть спирт, зелёнка и бинты. Думаю, шансы на успешное заживление раны стремятся к максимуму.

*Российская Федерация, Кемеровская область, г. Новокузнецк, улица Кутузова, 5 июля 2026 года*

Проснулся посреди ночи, но не от шума или чего-то ещё – так и не понял.

Меня охватила непонятная паника, а затем я понял, что причин метаться нет – всё спокойно.

«Ну, капец…» – подумал я, садясь на кровати. – «Что-то даже не было времени трезво обдумать всё пережитое».

Под завалом у меня соображение упало до самого минимума, потому что организм берёг энергию, сразу после я мог думать только о воде и еде, а как поел и напился, думать уже не хотелось.

А сейчас, после этого ночного пробуждения, в голову начали лезть всякие мысли.

Интерфейс – что это такое? У других когнитивных девиантов точно так же? Они тоже выбирают способности и имеют какие-то особенности? А какие?

И вообще – почему я вписался в БрАВО, а не поискал каких-нибудь более безопасных вариантов? Чем я думал?

Беру полностью зарядившийся телефон и захожу в ТГ.

На одном из новостных каналов привели статистику потерь среди ополчения – пишут, что потери огромны, а эффективность применения ополченцев вызывает сомнение. Автор текста призывает пересмотреть отношение армии к этой идее.

В комментах админам напихали полную панамку членов – очень агрессивная реакция…

«Ну, да, люди в критическом состоянии», – подумал я. – «Возможно, это всё пишут выжившие ополченцы, которые бы точно не хотели, чтобы их отправили по домам – там ведь тоже смерть, только долгая».

Мне стало интересно, что творится в других городах.

Нашёл московский ТГ-канал – город не пал, как многие другие, но практически обезлюдел и разделился на обособленные районы. По сути, там теперь не меньше десяти-двадцати отдельных городов – ну, это по словам админов канала.

Объясняется это тем, что в нынешних условиях невозможно контролировать такой огромный город целиком, поэтому на местах возникли новые административные образования, борющиеся за выживание.

Вопреки большинству киношных сценариев апокалипсиса, в большей части городов власть устояла, но есть мнение, что это ненадолго, потому что встаёт вопрос продовольствия.

Пока мы кормимся из государственных резервов, запасов продовольствия всяких частников и сетевиков, но когда они закончатся…

А они закончатся, потому что сейчас никто не сеет, не жнёт, а всё живое мясо обратилось против человечества и само не против поесть чего-нибудь белкового.

Военная администрация это прекрасно понимает, поэтому и бросает солдат и ополченцев на освобождение окраин – надо расширять область контроля, иначе нам конец.

Сейчас и так всем хреново, даже при наличии запасов, а дальше точно не станет лучше.

«Лучше уже было», – подумал я. – «Дальше будет только хуже».

Томск, например, официально пал – из тайги попёрла волна зверья, сметав оборону и вырезав всё население города. Пишут, что это случилось неделю назад, а потом была проведена разведка дронами – скорее всего, живые там есть, но организованного управления городом точно больше нет. Ну и по улицам свободно шастает серьёзно мутировавшее зверьё.

Поняв, что больше ничего особо интересного на каналах нет, кладу телефон на тумбочку, а сам перехожу в интерфейс.

Меня прямо очень беспокоит правая нога, за судьбу которой я сильно переживаю, поэтому мною была открыта вкладка с «куклой».

Смотрю на правую ступню «куклы» и отмечаю, что цвет не изменился, всё тот же светло-розовый.

Заживать всё это будет небыстро, уж точно не за пять дней…

А мне нужна рабочая нога как можно скорее

– Э-эх… – протяжно вздыхаю я.

Доступна опция форсированной регенерации повреждений.

Расход: 19800 килокалорий.

– Сколько⁈ – возмутился я. – Да ты охуел⁈

Нет, это убьёт меня. Я и так ослаблен всем, что мне пришлось пережить, поэтому такой обмен калорий меня решительно не устраивает.

Мне нужны калории – в БрАВО столько не получить, они и так дают не очень много, пусть и больше, чем гражданским, но только потому, что работа очень тяжёлая. О накоплении жирка, в таких условиях, речи даже не идёт.

Что я имею?

Три талона на комплексный обед, последний литр варенья, а ещё неоднозначную особенность…

Я – когнитивный девиант. Мне не нравится это название – похоже на «девиантное поведение» и прочие извраты, но факт есть факт.

Может, записаться в армейские девианты?

Там точно кормят очень хорошо, ну и отношение, наверное, получше, чем к обычным работягам из БрАВО.

Но это власти, они обязательно жёстко спросят за каждую потреблённую калорию. Да и не совсем понятно, где применяются девианты.

Что-то подсказывает мне, что точно не при строительстве – скорее, в чём-то противоположном.

Готов ли я самостоятельно идти навстречу мутировавшему зверью, с намерением убить или умереть?

«Надо обдумать», – подумал я. – «Лучше не торопиться и взвесить все „за“ и „против“. Ну и утро вечера мудренее».

С этими мыслями я вернулся под одеяло и очень быстро уснул.

Глава шестая

Позывной «Студент»

*Российская Федерация, Кемеровская область, г. Новокузнецк, ТРЦ «Сити Молл», 7 июля 2026 года*

– К-хм, – кашлянул я и огляделся по сторонам.

Военные, как я вижу, доводят до ума линию обороны вокруг ТРЦ – вкопаны металлические столбы, на которых растягивают колючую проволоку, формируя так паутину. Это, вероятно, нужно для защиты от летучих тварей.

Также они привезли откуда-то бетонные треугольники, которые теперь вкапываются сплошняком на участках с газоном вокруг «Сити Молла». Это же, вроде как, противотанковое заграждение – или у животных-мутантов появилась бронетехника, или власть новой администрации приняли не все, поэтому есть оппозиция со своими танками и броневиками…

Я в политике не разбираюсь, а на ТГ-каналах никакой информации о враждебных военным группировках нет. Поэтому не знаю, зачем они тут так укрепляются.

Помимо бетонных зубьев и паутины из колючки, они варят минимум пятиметровую стальную стену, которой собираются опоясать весь ТРЦ. За будущей стеной строятся рамные вышки для часовых и пулемётов – наверное, «Сити Молл» собираются сделать последним оплотом, на случай падения всего остального города.

Вздыхаю и сажусь на уличную лавку, принесённую кем-то на парковку. Я только что сытно позавтракал/пообедал/поужинал на военный продовольственный талон – теперь у меня остался только один. А послезавтра только лапу сосать. Или не лапу. Но что-то сосать точно придётся – или начинать лечебное голодание.

Решение есть – я решил вербоваться в КДшники, как называют когнитивных девиантов.

Все риски взвешены, поэтому надо просто прийти и заявить о себе.

Судя по видео, которые выкладывали в Телеграм уже устроившиеся КДшники, живут они хорошо: у них отдельная казарма, с благоустройством, своя столовая, никаких талонов, их экипируют, ну и вид у них на видео сытый и довольный. Правда, некоторые уже обзавелись шрамами от когтей и укусов…

Что самое интересное – шрамы глубокие, но уже зажившие. Мне очевидно, что у них тоже есть возможность использования форсированной регенерации. И если они её применяют, то это значит только одно – у них нет недостатка в калориях.

Достаю телефон и открываю галерею – с сайта КДшников в нашем новом интранете я ещё утром скачал короткий ролик из самых свежих.

Это ролик с участием Юрия Жилича, отзывающегося на прозвище Ананас. Не знаю, за что его так прозвали – по внешности непонятно.

На вид ему лет 35, он лысый, но с короткой бородкой и усами, комплекции крепкой, причём выделяются руки, выглядящие чрезмерно перекачанными. На лице у него три шрама, будто от медвежьих когтей.

– Итак, товарищи, – выдохнув сигарный дым, заговорил Ананас. – Сегодня я поведаю вам о природе мутировавших животных и трайхардеров…

Трайхардеры – это самоназвание КДшников. Ну, «трайхард» (1) – человек, старающийся изо всех сил или упорный.

Но другие КДшники пишут и говорят, что не надо называть их трахарями, потому что они занимаются на вылазках совсем не этим…

Впрочем, Ананасу, как я уже заметил, нравится термин «трайхард», поэтому он вставляет его при любом удобном случае.

– У многих возникает вопрос, почему же животные на нас нападают, – произнёс Ананас и отпил янтарного цвета жидкости из гранёного стакана.

Над стаканом появилось окошко с надписью «Виски со льдом – 440 килокалорий». Естественно, это монтаж.

– Примерно такое видит каждый трайхардер в режиме дополненной реальности, – сообщил Ананас. – И у меня есть гипотеза, что у мутировавших животных тоже есть интерфейс, возможно, более примитивный. И они выбирают себе способности, повышают уровни – из-за этого они остро нуждаются в калориях. А где бегает большое количество беззащитных калорий? В городах!

Он выпустил дымовое колечко и вновь приложился к стакану, в котором содержание килокалорий снизилось с 440 до 372.

– Мы выступаем жертвами в этой борьбе за еду, потому что способности трайхардера проявляются не у каждого, а ещё далеко не каждый человек готов сражаться за своё выживание, – продолжил Ананас. – И у меня сложилось мнение, что дальше будет только хуже – животные-мутанты становятся сильнее, не только за счёт поедания людей, но и за счёт поедания друг друга. Но хуже всего то, что они не утратили способность размножаться. Опыты на крысах показали, что даже очень сильно мутировавшие особи прекрасно спариваются и дают общее потомство, которое наследует некоторые признаки родителей. То есть, каждая рождённая особь уже будет сильнее, а не начнёт с нуля. Вот такие печальные новости, товарищи…

Он с наслаждением допил виски, сделал несколько затяжек сигарой, а затем видео закончилось.

Я зашёл на страницу с видео, чтобы почитать комментарии.

А там уже бушевал полномасштабный срач. Некоторые пишут, что они голодают, а эта скотина курит сигару и жрёт вискарь, кто-то пытается поразмышлять о сказанном им, но такие комментарии тонут под шквалом из матов, оскорблений и порнографических картинок.

Скорее всего, комментарии скоро закроют.

Слышу визг бензопил – смотрю в сторону звука и вижу, как военные спиливают деревья на противоположной стороне улицы.

Встаю с лавки и подхожу к КПП.

– А чего они деревья пилят? – спросил у солдата, смолящего сигарету.

Мужики с бензопилами подошли к делу серьёзно – стволы обвязаны тросами, чтобы падали куда надо, а не куда бог пошлёт.

– Холодно им стало, – усмехнулся тот. – Сейчас костры разожгут и согреются…

– Серьёзно? – нахмурился я.

– Да я угораю над тобой, – ещё шире заулыбался солдат. – Обзору мешают – тротуар почти не видно, ну и те дома тоже.

– А-а-а, теперь понял, – кивнул я и намотал эти сведения на ус.

Надо запоминать такие сведения – это точно не лишнее…

Иду домой. Нога ещё побаливает, но уже не так, как раньше. Зелёнка и своевременные перевязки помогают, поэтому через три-четыре дня вернусь в строй.

По дороге размышляю о всяком.

Думаю написать сегодня на форум, что я КДшник, ну или трахарь, каких поискать, поэтому меня точно надо брать к себе и кормить сытно.

Достаю телефон и открываю браузер. Перехожу на сохранённую страницу месседжера и вбиваю в поиск «Кадровый отдел ПОН».

ПОН – это подразделение особого назначения, то есть, отряд КДшников на службе у военных.

«Я КДшник», – пишу я. – «Хочу в ПОН».

«Ок», – последовал мгновенный ответ оператора.

«О, ну, круто», – подумал я. – «Быстродействие очумительное».

«Напиши ФИО, дату рождения и номер паспорта», – потребовал оператор.

Ну, кредитнуть меня они точно не смогут, поэтому без раздумий отправляю эти данные.

«Приходи в гостиницу „Новокузнецкая“ – на ресепшене скажешь, что на собеседование в ПОН», – написал оператор.

«Хорошо», – написал я в ответ.

Оператор прислал смайлик «белиссимо».

Гостиница тут недалеко, я практически возле неё. Разворачиваюсь и возвращаюсь на улицу Кирова, на которой захожу в переулок и достигаю «Новокузнецкой».

Всю жизнь здесь живу, но никогда не был внутри этой гостиницы. И, до сегодняшнего дня, я даже не знал, что тут разместили ПОН.

– Куда? – остановил меня солдат на очередном КПП.

Тут территорию гостиницы огородили решетчатым забором с колючей проволокой, а перед въездом поставили бетонные блоки, скреплённые цепями.

– На собеседование, – ответил я.

– А, ты из трахарей, – усмехнулся солдат. – Проходи.

Он открывает решетчатую дверь и пропускает меня на гостиничную парковку.

На парковке три обтянутых колючей проволокой бронеавтомобиля с тяжёлыми пулемётами на крышах, а также какая-то гусеничная бронемашина с длинной малокалиберной пушкой.

«БТР? БМП?» – спросил я себя, но не смог ничего вспомнить.

Захожу в ресепшн, где за стойкой сидит какой-то мятого вида мужик в военной форме. Лет пятьдесят-шестьдесят ему, седой, заросший – до всего случившегося я бы подумал, что это алкаш, так и не вернувшийся из запоя.

– Кто? – спросил он хриплым голосом. – К кому?

– На собеседование в ПОН, – ответил я.

– Ща… – сказал мужик, поднял трубку стационарного телефона и набрал короткий номер. – Тут ещё один пришёл – говорит, что на собес. Хорошо, пропускаю.

Он положил трубку и посмотрел на меня.

– На третий этаж поднимайся, – сказал он. – Тебя встретят у лифта.

Киваю и иду к лифту.

– Не советую, – окликнул меня мужик. – Лучше лестницей.

Поднимаюсь на третий этаж и вижу там представительного вида мужчину в военной форме, но она не камуфляжная, как виденная ранее, а больше похожа на деловой костюм – цвета хаки, китель со всеми признаками пиджака, на ногах полноценные брюки, а на голове фуражка. На погонах красная полоса и четыре звезды со значком в виде каких-то перекрещенных палок.

Лишнего веса на нём не наблюдается, лицо худое, а взгляд холодный – по ощущениям, ему где-то лет сорок.

– Ты писал? – спросил он вместо приветствия.

– Я, – подтвердил я. – Константин Новиков.

– Идём, – сказал он.

Проходим к номеру 303.

– Заходи и садись за стол, – велел мне военный. – Сейчас подойдёт офицер и собеседует тебя.

Прохожу в номер, в котором нет никакой мебели, кроме стола и двух стульев.

Сажусь за тот стул, что спиной к окну, и жду.

Просто так сидеть было слишком скучно, поэтому достаю телефон и запускаю игру «Into the dead».

Но не успел я запустить забег, как дверь номера открылась и внутрь зашёл упитанный военный средних лет, с папкой в руках.

Форма на нём чёрного цвета, а на погонах одна большая звезда и значок с гербом Российской Федерации.

– Здравствуй, – приветствовал он меня.

– Здравствуйте, – кивнул я ему. – Я – Константин Новиков.

– Знаю, – улыбнулся офицер. – Майор Заякин Виктор Геннадьевич.

Значит, большая звезда – это майор. А что значили четыре малые звезды?

– Итак, ты утверждаешь, что заметил у себя признаки когнитивной девиации? – спросил майор Заякин.

– Да, – ответил я.

– Что именно ты видишь? – спросил он.

– Ну… – я слегка озадачился. – Что-то вроде игрового интерфейса – характеристики, «куклу персонажа», а также, в режиме дополненной реальности, свойства еды.

– «Кукла персонажа»? – уточнил майор.

– Ну, имитация моего тела, – пояснил я. – На ней отображаются ранения, сведения об их состоянии, наличии инфекции…

– Ага, я тебя понял, – кивнул Заякин. – Какую способность ты выбрал?

– «Гликогеновый рывок», – ответил я.

– А что это значит? – поинтересовался майор.

– «Резкий выброс энергии в кровь и мышечные клетки, позволяющий совершить мощный прыжок или рывок», – процитировал я текст из описания. – «Мгновенный спринт на 10–15 метров или мощный прыжок до 3 метров в высоту. 257 килокалорий за активацию. Применение способности блокируется при отсутствии запасов гликогена».

– Показать сможешь? – спросил майор.

– Нет, – покачал я головой. – Запасов гликогена мало.

На самом деле, у меня их достаточно, но тратить их попусту я не готов.

– А гликоген – это… – произнёс Заякин.

– Это сложный углевод, основная форма хранения глюкозы в организме животных и человека, – пояснил я. – Накапливается в мышцах и в печени – расходуется на жизнедеятельность, чтобы не тратить жиры и белки.

– Ага, я снова понял тебя, – кивнул майор Заякин. – Значит, говоришь, что тебе нужно поесть, чтобы показать способность?

– Да, – кивнул я. – Желательно высокоуглеводную пищу. Но даже так, у меня ранение ноги – нужно форсировать регенерацию. Вот это могу показать, но тоже нужна еда.

Майор снял с пояса рацию с надписью «Baofeng».

– Две, нет, три банки сгущёнки в триста третий, – сказал он. – Как принял?

– Принято, – ответил неизвестный из динамика рации.

– Ты студент? – зачем-то спросил майор, закрепивший рацию на поясе.

Они уже «пробили» информацию обо мне из базы данных – как минимум, у них есть информация из БрАВО.