Текст книги "Вечно голодный студент (СИ)"

Автор книги: Нариман Ибрагим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Не узнал, что ли⁈ – заулыбался я.

– Я думал, что ты не выжил, – произнёс он.

– А я думал, что это ты не выжил, потому что я видел твой вынесенный продмаг и лужу крови перед ним, – усмехнулся я. – Хорошо, что всё сложилось не так, как мы думали.

– Да, хорошо, – улыбнулся дядя Сурен.

Он сильно похудел с момента нашей последней встречи. Раньше у него было небольшое пивное пузико, но его больше нет. Щеки впали, под глазами мешки, а взгляд уставший – потрепало его, как вижу.

– В тот раз меня пытались ограбить, но я застрелил мародёра, – сообщил он. – А потом понял, что мне такого не простят и переехал к брату.

– Это что, твой хороший знакомый? – поинтересовался Проф.

– Да какой хороший? – усмехнулся я. – Он мне три банки просроченной кильки и один пакет риса за шесть тысяч рублей продал! Я потом дристал дальше, чем видел! Наверное, сильно в минус по калориям ушёл! За шесть тысяч рублей, блядь!

– Время тяжёлое… – развёл руками дядя Сурен.

– А бабушке моей покойной, царствие ей небесное, ты нравился, – сказал я. – Говорила – какой хороший человек этот Суренчик, всегда здоровается, улыбается… М-да…

– Вы мясо продаёте? – решил сменить тему дядя Сурен.

– Да, продаём, – кивнул я. – Четыре блока сигарет не хуже «Бонда» красного за килограмм, или три грамма золота за килограмм. Торга не будет – это цена, по которой мы отпустили мясо твоему другу.

– Хорошо, у меня есть сигареты… – кивнул дядя Сурен.

Он купил сразу десять килограмм, за два с половиной килограмма расплатившись золотом.

Ситуация складывается так, что по итогам сегодняшнего дня мы станем одними из богатейших людей Новокузнецка…

Люди приносили блоки сигарет, банки тушёнки, мешочки сахара, имеющееся золото, иногда даже патроны, не только 7,62×39 миллиметров, но и 7,62×54 миллиметра, очень ценимые военными. Последние можно выгодно реализовать у прапора Сивухина.

Товар разлетелся быстро, а выручка компактно уместилась в минивэне.

Следующие два с половиной часа мы кисли в машине, а затем на связь вышел Заякин.

– Эшелон-3, Острог, – донеслось из динамика рации. – Срочно езжайте в Сосновку – крупная стая псины, до двадцати голов!

– Острог, Эшелон-3, – ответил Щека. – Принято.

– По коням, – приказал Проф. – Оружие проверить, быть готовыми к бою.

Грузимся в Кадди и мчим в село недалеко от города.

– Там местность идеальная для собак, – предупредил я. – Вдоль дороги кустов прямо очень много. Ну и лесополосы с густыми кустарниками.

– Нужна будет открытая местность, – сказал Проф. – Щека, спроси у Острога, где именно находятся твари.

– Острог, Эшелон-3, – связался дотер со штабом. – Где именно псины?

– Эшелон-3, Острог, – ответил Заякин. – Прямо в центре села – копошатся в домах. Есть версия, что там ранее был кто-то из бродяг или до сих пор находится там.

– Принято, Острог, – сказал Щека. – Конец связи.

Бродяги – это обычные гражданские, рискующие отправиться в рейд, чтобы налутать чего-нибудь съестного или ценного. Власти города этому не препятствуют, потому что, иногда, бродяги приносят что-нибудь вкусное или полезное. Но зачастую они просто пропадают бесследно.

Псы уже слышали нас, поэтому на полном ходу въезжаем в село и мчим к центру.

– Нам нужна Пивная № 1, – сказал я. – Должно быть хорошим зданием для круговой обороны – вроде как, окна зарешечены. Она на пересечении Кузнецкой и Калинина. Здесь направо.

– Хорошо, – кивнул Проф и сделал резкий поворот.

На Кузнецкой нам встретилась первая псина, которую Проф сразу же попытался раздавить, но она ловко увернулась.

– Сука! – недовольно рявкнул он.

– А может и кобель, хы-хы! – хохотнул Щека.

– Двадцатисекундная готовность! – крикнул Проф. – Высыпаем и сразу же в здание! Студик и я палим в сторону псин, а остальные внутрь! И чтобы сразу начали прикрывать нас!

Из дворов начали выходить другие собаки-мутанты, заинтригованные громким рёвом двигателя.

Минивэн резко останавливается у входа в пивную, и мы быстро покидаем его.

Перевожу АК в режим автоматической стрельбы и открываю огонь в псину, избежавшую накручивания на колесо.

Попадаю по ней, она вздрагивает и падает на месте, а Проф, в это время, стреляет по другим псам.

Как только остальные заняли здание и открыли огонь, мы с Профом забежали внутрь и заперли за собой дверь.

Осматриваюсь и вижу, что это место ограблено очень давно – на заваленных витринах успела скопиться пыль. А в пыли на полу множество отпечатков ног, на которые тоже уже опала новая пыль.

«Неправильно запомнил – мне казалось, что были решётки», – посмотрел я на окна.

Но никаких решёток тут нет, что осложняет оборону.

– Все на второй этаж, – увидел Проф лестницу.

Поднимаемся в магазин дверей, и я сразу же заваливаю ближайший диван прямо на лестницу, а сверху накидываю образец двери. Довольно-таки красивой чёрной межкомнатной двери, надо сказать.

Фура и Галя встали у северных окон, выбили стекло и открыли огонь по подступающим собакам.

Щека среагировал и занял восточное окно, а мы с Профом остались будто бы не у дел…

Но вот хренушки!

Выглядываю в окно Щеки и смотрю наверх. Можно.

Встаю на подоконник и подпрыгиваю, цепляясь за слегка мятый сайдинг, по которому вскарабкиваюсь на крышу второго этажа. Отсюда вид гораздо лучше, поэтому и стрелять кратно удобнее.

– Хватай руку! – высунулся из окна Проф. – Давай!

Поднимаю его повыше и помогаю подняться на крышу.

Выхода отсюда нет – только спрыгивать на крышу супермаркета.

Проф раскладывает сошки РПК, ставит их на борт крыши и открывает прицельный огонь по собакам, организованно подбирающимся к зданию.

Срезаю одну из псин короткой очередью и сразу же переключаюсь на другую. В крови кипит адреналин, взгляд мечется, а в висках стучит кровь – зверья слишком много, поэтому мы сильно рискуем. Да и, в целом, такой темп лично для меня непривычен – слишком много стрессовых действий для одного дня…

Наконец, догадываюсь, что надо бы переключиться на ИК-зрение, чтобы лучше видеть цели. Переключаюсь и начинаю видеть гораздо больше псин, чем мне казалось изначально.

Эти хитрые твари подбираются к зданию скрытно, укрываясь за кустами и искусственными преградами. Некоторые перебегают от машины к машине, а некоторые ползут через кусты.

Я прямо чувствую в их действиях опыт противодействия вооружённым людям…

– Полосни за знак у деревьев, Проф! – крикнул я, перезаряжая автомат.

Тот дал длинную очередь в место, где притаилось крупное белое пятно, но не положил псину наповал. Та молнией вылетела из-за укрытия и помчалась прочь, роняя на асфальт порции крови.

Всё-таки, собаки смогли подобраться и ворвались в пивную № 1.

– Фура, к лестнице – мочи их! – крикнул Щека.

Пройдя к другому краю крыши, расстреливаю ещё двоих псов, ищущих альтернативные входы в пивную.

Но остальные собаки-мутанты даже не думают прекращать штурм, потому что на потери им плевать, ведь если будет успех, то победителям достанутся не только тела врагов, но и бывших соратников…

Ситуация – классическое «победитель получает всё».

– Перезарядка! – предупредил Проф.

Срезаю ещё одну псину, бегущую через дорогу, а затем АК сухо щёлкает.

Перехожу к юго-западному краю крыши, одновременно перезаряжаясь. Смотрю на дерево, расположенное в паре метров от здания и вижу среди чёрной листвы внезапно появившееся белое пятно в виде звериной морды.

Это пятно прыгает и валит меня с ног.

– А-а-а, сука!!! – заорал я, ощущая, как это существо царапает мне лицо и шею острыми когтями.

Выхватываю из ножен штык-нож и вонзаю ей куда-то в бок. Животное тонко визжит и начинает полосовать меня ещё быстрее.

Подлетает Проф – он бьёт чудовище прикладом, но это не помогает.

Прикрываю лицо левой рукой, а затем хватаюсь ею за морду существа и неприцельно вонзаю штык-нож ей в плоть.

То ли я задел что-то жизненно важное, то ли эта тварь быстро истекла кровью, но она прекратила полосовать меня и обмякла.

– Ты цел⁈ – спросил Проф.

– М-м-м, мать… – выдохнул я. – Сними это с меня…

Проф стаскивает тварь, а я медленно сажусь, зажимая рану на шее.

Доступна опция форсированной регенерации повреждений.

Расход: 9437 килокалорий.

Жму без раздумий, потому что ощущается это всё очень неважно.

– Студик ранен! – сказал Проф в свой баофенг. – Оказываю первую помощь!

– Что⁈ – удивился Щека. – Как⁈ Вы же на крыше!

– Белка заскочила! – ответил Проф и начал перевязывать мне шею бинтом. – Сколько на форсреген по времени?

– Семнадцать минут… – ответил я.

– Тогда лежи и не двигайся, – велел Проф, перемотав мне шею. – Мы сами закончим.

– Хорошо… – ответил я.

Боль сменилась зудом, распространившимся по всей площади лица и шеи. Чесалось прямо очень жестоко, почти нестерпимо, но я стойко терпел, понимая, что любое касание мало того, что не поможет унять зуд, так ещё и продлит его. Есть в этой жизни вещи, которым лучше не мешать – форсированная регенерация входит в их число.

Ребята внизу продолжали стрелять следующие минут десять, как и Проф, а затем всё стихло.

– БК почти на нуле, Проф, – сообщил Щека через баофенг. – Но, кажется, псы закончились!

– Да, похоже на то, – согласился тот. – Сидим тихо и не высовываемся – ждём, пока поправится Студик!

А я открыл меню «куклы» и наблюдал, в режиме реального времени, как снижается тяжесть повреждений. В раны, как оказалось, были занесены микробы, но все они уже мертвы, потому что в зоне форсрегена почти невозможно выжить…

– Кровотечение уже остановлено, – сказал я. – Я посмотрю через ИК – скажу, если кого-то увижу.

– Да куда ты спешишь? – спросил Проф. – Такая стая точно не оставила в селе никого живого – некому претендовать на туши…

– Надо торопиться, – сказал я. – Псины могли не закончиться.

Эти твари тоже из породы беспородных дворняг, поэтому выглядят очень похоже на тех, что были у мотоклуба. Та же роговая броня, те же удлинённые лапы и здоровенные челюсти.

А вот сраная белочка…

Медленно поворачиваю голову и смотрю на тушку твари, что чуть не прикончила меня.

У неё мех, как оказалось, обладает свойством снижать тепловую заметность, потому что я разглядел её только когда она уставилась на меня. Это может стать большой проблемой в будущем – пушистые твари обладают определённой теплоизоляцией, что снижает их заметность лично для меня.

И ещё я вижу, что в меху этой дохлой белочки есть тёмно-зелёные прожилки, формирующие камуфляж под естественную среду леса. Эта белка стала хищником-засадником, атакующим исподтишка, с упором на сниженную заметность.

«Надо обязательно написать коммент в статью о способностях мутиков», – сделал я зарубку на память. – «Возможно, остальные об этом ещё не знают».

Если подумать, даже как-то логично, что белки, сильно потерпевшие от хищников и людей, сменили стратегию. Эти твари теперь делают упор на размеры – по ощущениям, белка-мутант весила килограмм пятнадцать-двадцать, а также на маскировку. Это уже не белка нихрена, а полноценная собака средней породы, но выдаёт её пушистый беличий хвост.

Это делает тайгу ещё более опасной…

Поднимаюсь на ноги и встаю к краю крыши.

Переключаюсь на ИК-зрение и рассматриваю местность.

Тела собак уже начали остывать, а пролитая кровь свёртываться…

Осматриваю все окрестные кусты, подолгу смотрю на брошенные гнить машины и подозрительные кучи мусора – нет, больше псов тут не наблюдается…

– Похоже, что чисто, – сказал я в баофенг.

– Начинайте стаскивать туши в здание, – приказал Проф. – Я спускаюсь. А ты, Студик, оставайся на крыше и следи за окрестностями.

Остальные осторожно вышли из пивной № 1 и начали сбор добычи. Я, если было нужно, подсказывал, где лежат остывающие тушки.

Когда прошло отмеренное время, интерфейс сообщил об успешном завершении форсированной регенерации. Я пощупал шею и понял, что остались маленькие шрамы. Теперь я выгляжу чуточку опаснее, чем раньше…

Удостоверившись, что вокруг нет никого, достаю телефон и смотрюсь во фронтальную камеру.

На лице тоже остались шрамы, но не такие глубокие, как на шее. Кажется, будто мне накинуло десяток лет…

Открываю уведомления.

+93 очка опыта

+81 очко опыта

+79 очков опыта

+62 очка опыта

+4298 очков опыта

Новый уровень (5)

Значит, 27-й уровень…

Вкусненько, но разбираться с очками характеристик буду потом.

– Студик, побудь на крыше – мы займёмся тушами, – приказал Проф. – Скажем, когда закончим.

– Принято, Проф, – ответил я.

Глава девятнадцатая

Торговля или смерть

*Российская Федерация, Кемеровская область, город Новокузнецк, военный склад, 13 августа 2026 года*

– Так берёшь или нет? – спросил Проф. – Нет времени ломаться.

– Да у меня этого мяса сейчас – дохрена! – ответил прапорщик Сивухин. – Вы не одни работаете!

– Что ж… – развёл руками Проф. – Ладно, продадим на рынке – это дольше, но зато выгоднее… Раз тебе не надо…

– Да надо! – мотнул головой Сивухин. – Но нужна скидка.

– Не хочешь – как хочешь, – сказал Проф и начал демонстративно поворачиваться к двери.

– Ладно! – остановил его прапорщик. – Ты очень нехороший человек, Проф!

Мясо нужно всем, ведь оно, само по себе, ценнее, чем золото, сигареты или патроны. Без «покурить» и «пострелять» в черте Новокузнецка выжить можно, а золото не покушаешь, поэтому еда – это краеугольный камень всего, что сейчас происходит в городе и за его пределами.

– Есть тридцать четыре килограмма первосортной собачатины, – обернулся к прапорщику Проф. – Сигареты есть? «Бонд», «Мальборо»?

– По два блока за килограмм, – назвал цену Сивухин. – «Мальборо» красный.

– Идёт, – кивнул Проф.

На рынке всё резко изменилось за вчерашний вечер – группы рейдеров, отправленные охранять стройки, начали свозить добываемое мясо к окраинам, из-за чего цена за килограмм неизбежно упала, почти вдвое.

Мне эти рыночные отношения вообще непонятны: мяса не стало много – город всё так же сидит на голодном пайке, но килограмм собачатины теперь торгуется по два блока «Бонда» или «Мальборо» красных, по полтора грамма золота, по двадцать патронов 7,62×39 миллиметров или по десять патронов 7,62×54 миллиметра. То есть, дефицит никуда не делся, но резкое возрастание предложения уронило цену.

Прапорщик прикатил со склада тележку, содержащую 68 блоков «Мальборо» – начинаю тщательно проверять их. Если применить УФ-зрение, то можно заметить на бумаге следы вмешательств. Но блоки не были распечатаны, поэтому можно быть уверенным, что прапорщик честно исполняет сделку. Тем не менее, я использую наши весы и взвешиваю каждый блок.

Стандартный блок весит 250 грамм, с допустимым разбросом плюс-минус 10–25 грамм, всё, что легче или тяжелее – либо испорчено, либо контрафакт.

Штрихкоды сейчас бесполезны, потому что интернета нет и проверить их никак, но упаковка контрафакта, как правило, хуже по качеству, что, обычно, видно сразу.

Сивухин тщательно обследует мясо и удовлетворяется его состоянием, а затем мы распихиваем блоки по рюкзакам.

– Я слышал, что тебе попало от начальства, – произнёс Проф.

– Да, – кивнул прапорщик. – Ничего серьёзного. Хранил своё рядом с казённым.

Мне очень интересно, откуда у него появилось что-то «своё»…

– Побоялись, что начнёшь путать, да? – усмехнулся Проф.

– Да, – вновь кивнул Сивухин, загружая пакеты с мясом в тележку. – Но у меня очень строгий учёт – ничего не путаю.

– Конечно, – улыбнулся Проф. – Что ж, тогда мы пойдём. Приятно иметь с тобой дело.

– Будут деньги – приходите, – махнул рукой прапорщик и покатил тележку на склад.

Выходим из здания и садимся в наш Кадди.

– Теперь нам нужно к Джобсу, – сказал Проф. – У него конвертируем табак в более твёрдую валюту. Студик, как быстрее всего доехать до Покрышкина 19?

– Выезжай на Кузнецкстроевский, а там поворачивай направо после «Ностальжи», – ответил я.

– Такой маршрут и я знаю, – улыбнулся Проф.

– А чего ты от меня хочешь? – нахмурил я брови.

– Ну, я думал, ты знаешь какие-нибудь неведомые тропы, по которым мы доедем быстрее, – пожал плечами Проф.

– Это кратчайший маршрут, – покачал я головой.

– Ладно, – кивнул Проф.

Доезжаем до Покрышкина 19, серой кирпичной трёхэтажки времён СССР.

Джобс живёт и работает в ПВЗ «Вайлдберриз» и «Озона», окна которого перекрыты серьёзными стальными решётками, вмурованными не так уж и давно. Я бывал здесь неоднократно и видел решётки, что стояли раньше – они были больше символическими, от случайных хулиганов.

Но на улицах города давно уже нет случайных хулиганов – все сплошь специальные…

И на случай таких хулиганов есть эти толстые решётки, а также двое мордоворотов, стоящих на постах по обеим сторонам от входа. Они вооружены какими-то АК, а также облачены в гражданские бронежилеты скрытого ношения, почему-то, выставленные напоказ.

– Мы к Джобсу, по деловому вопросу, – сообщил им Проф.

Помимо охранников, неподалёку ошиваются разного состояния алкоголики, надеющиеся, что судьба ниспошлёт им щедрого человека, который обязательно поделится с ними купленным у Джобса продуктом.

– Заходите, – кивнул правый мордоворот.

Внутри тоже охрана – за партой сидит один мужик в бронежилете и при помповом дробовике, а в комнате справа тусуются ещё трое, но они не просто сидят, а носят ящики с бутылками.

Нам надо налево, в ПВЗ «Вайлдберриз».

– Кто это у нас? – спросил Джобс, сидящий за неуместным тут дубовым столом с атласной тканью на столешнице. – Неужто сам Лев Арсеньевич решил осветить мою скромную обитель ярким светом своей выдающейся персоны?

На вид ему лет шестьдесят, внешности он славянской, с седыми волосами, с плешью типа «Гладкое озеро и камыши» на макушке, без лишнего веса на теле, с добродушными карими глазами.

Прозвище Джобс он получил задолго до зверопокалипсиса, за то, что торговал самогоном из яблок и яблочных очисток. Я даже слышал о нём раньше, от знакомых по универу – у него можно было купить очень дешёвое бухло для вписок или тесных посиделок, без предъявления паспорта.

Насчёт качества его самогона ничего сказать не могу, потому что никогда его не пил, но Джобс в студенческой среде был персоной больше положительной, потому что считалось, что он продаёт сносное бухло по ценам вчетверо или впятеро ниже рыночных.

– Не паясничай, – попросил его Проф. – Мы пришли поторговать.

Он знаком с Джобсом по работе – раньше этот барыга трудился на том же металлургическом заводе, что и Проф, но в 90-е ушёл в «чёрную» коммерцию, в которой находится и поныне. Для него, в отличие от абсолютного большинства людей, почти ничего не изменилось, а даже наоборот, стало только лучше.

Сейчас у него вся семья при деле – сыновья и дочери производят самогон, братья и племянники в охране или в логистике, а жена за бухгалтера.

– Что предложите? – спросил Джобс.

– Есть шестьдесят восемь блоков «Мальборо» красного, – сказал ему Проф. – Нужен качественный самогон.

– Цены знаешь? – поинтересовался Джобс.

– За «качество» – три блока, за «очистки» – блок, – кивнул Проф. – Нам нужно «качество».

– Правильно, – улыбнулся серийный самогонщик и защёлкал клавишами калькулятора. – Так, ерундистика какая-то получается… Ладно, за оптовую закупку и в память о нашей давно минувшей молодости, сделаю тебе скидку и выдам двадцать три литра качественнейшего «Айфона», хе-хе-хе!

К сожалению, для Джобса, чтобы гнать хороший самогон, нужно очень много сахара, но он не растерялся в первые недели зверопокалипсиса и мигом скупил весь сахар, который только смог найти. А когда стало очевидно, что ничего не наладится и поставок сахара больше не будет, он перепрофилировался на производство самогона из разных очисток и подгнивших фруктов.

Сейчас в его ассортименте есть самогон «Айфон», производимый из сахара, а также самогон «Айпод», из подверженных брожению пищевых отходов.

Просто мясо, как сказал Проф, он менять на свой самогон отказался, потому что с ним слишком много возни и накладных расходов, но выразил готовность к обмену на сигареты и золото. Золото – это не вариант, поэтому оставались только сигареты.

В нашем кругу общения есть только один человек, обладающий большими запасами сигарет – прапорщик Сивухин, поэтому мы обратились именно к нему.

– За качество товара ручаешься? – спросил Проф, когда охранники Джобса принесли в помещение четыре пятилитровых баклажки и три литровые бутылки.

– Мне дорога моя репутация, – ответил на это Джобс. – Сам знаешь, как я помогу своим конкурентам, если начну торговать дерьмовым самогоном.

Тем не менее, Проф лично понюхал содержимое каждой баклажки и бутылки. Как опытный сомелье, он придирчиво оценил букет, чтобы быть уверенным, что нам не подсовывают палёнку.

Люди никогда не перестанут бухать. Фабричный алкоголь сейчас либо глубоко в «стратегическом резерве», либо давно выпит, поэтому освободившийся рынок быстро занял самогон, на безальтернативной основе. И такие люди, как Джобс, процветают, как никогда раньше – власти смотрят на это широко закрытыми глазами, потому что алкоголь, для многих, является единственным средством, помимо наркотиков, чтобы справиться со стрессом.

– Будут деньги – приходите ещё! – довольно улыбнулся Джобс.

Грузим самогон в Кадди и сразу же уезжаем.

Скоро начинается рабочее время – майор будет крайне недоволен, если мы опоздаем.

А на автовокзале уже ажиотаж. Какая-то группа рейдеров привезла тушу броника…

Среди КДшников вижу ту ушастую розовоголовую – она сидит на крыше кузова Газели, с АК-12 на коленях и сигаретой в зубах.

Её соратники активно рубят покойного броника, лежащего на растянутом брезенте, на куски.

Вокруг, на почтительной дистанции, столпились гражданские. К столу, за которым сидит мужик со шрамированным лицом, сформировалась очередь – этот мужик выдаёт людям кости. Как я понял, бесплатно.

К столику с мясом, за которым сидит мужиковатого облика женщина с костяными шипами, торчащими из коленей и локтей, тоже есть очередь, но гораздо меньшей длины.

Паркуемся в паре десятков метров от их Газели и открываем двери. До нас доносится запах крови и вспоротых кишок – это бедный броник благоухает на жаре.

– Острог, Эшелон-3, – вызвал Щека штаб через «Акведук».

– Эшелон-3, Острог на связи, – почти сразу ответил майор Заякин. – Вы на автовокзале?

– Так точно, – подтвердил Щека.

– Задач ещё нет – ожидайте, – сказал майор.

– Принято, Острог, – ответил наш бывший дотер. – Конец связи.

Фура выходит и закуривает свой «Полёт».

– Зачем ты куришь? – спросил Щека. – Всё равно рака не будет.

– По-твоему, я ради рака курю? – нахмурилась Фура.

– Ну, я не знаю, – усмехнулся он.

– Проф, – обратился я к нашему командиру группы. – Как думаешь, что за план у командования?

– Насчёт чего? – уточнил он.

– Насчёт устойчивого выживания города, – пояснил я. – Со стеной всё понятно – это удешевит оборону, и большая часть зверья просто не рискнёт связываться с городом. Но где они собираются брать еду, чтобы прокормить всю эту уже голодающую прорву народа?

По прикидкам капитана Юртова, с которым я общался вчера вечером, в городе сейчас проживают около 200 тысяч жителей, то есть, сильно меньше половины от исходной численности.

Основная масса людей погибла в первые дни, когда действовали домашние животные и люди на колёсах рванули прочь из города, показавшегося им слишком опасным…

Сейчас люди тоже умирают – в основном бродяги, ищущие съестное и ценное в «дикой зоне», кто-то умирает от голода, а кого-то убивают в ходе разборок или грабежей. Власти стараются поддерживать порядок, но ситуация с продовольствием критическая, поэтому даже страх смертной казни не отвращает людей от совершения преступлений.

Помимо бродяг и случайных людей, регулярно умирают члены отрядов ополчения, стоящие на передовых рубежах городской обороны. То есть, население неуклонно убывает, по целому ряду причин.

– Я не знаю, – ответил Проф. – Спрашивал накануне разных людей и они выдвигают разные версии. Кто-то утверждает, что после формирования крепкой опорной базы, высвобожденных военных будут отправлять в тайгу, охотиться на зверьё, а кто-то говорит, якобы в области ещё есть хранилища Росрезерва, помимо того, с которого мы все до сих пор кормимся.

– Как думаешь, оно есть? – спросил я.

– Знаешь, мне, чего-то, не докладывали, – улыбнулся Проф.

– А власти могут знать о существовании хранилищ? – задал я следующий вопрос.

– Не могут, а должны, – ответил Проф. – Но, как я слышал от одного сотрудника ГрОба, ещё в советское время, региональным властям никогда не давали точных координат хранилищ, из соображений секретности. В курсе о том, что они вообще есть в области, власти быть должны, но где именно – это им знать было необязательно. Гостайна, всё-таки.

– И что будет, если найдут? – поинтересовался я.

– Я думаю, это очевидно – Новокузнецк переживёт зиму, – ответил Проф и тяжело вздохнул. – А если не найдут – точно не переживёт…

– Понятно, – сказал я.

Тяну за рычаг и опускаю спинку сиденья в горизонтальное положение. Можно вздремнуть до поступления задачи.

– Студик, – вдруг обратился ко мне Щека. – А ты реально решился копить очки?

– Да, реально, – ответил я, не открывая глаз.

Вчера он уже спал, когда мы обсуждали это с Профом, Фурой и Галей. Я решил копить очки характеристик на повышение энергетического уровня. Нужно десять очков, чтобы перейти на Е-2, что должно серьёзно увеличить максимальный накапливаемый мною запас килокалорий.

В интранете нет никаких сведений о том, насколько повысится энергоёмкость тела – возможно, никто ещё не брал следующий энергетический уровень, а возможно, сведения слишком важны, чтобы делиться ими с кем попало. Я хочу выяснить, что всех нас ждёт.

– Я бы, на твоём месте, вложился в «Ловкость», – сказал Щека. – Может, эти энергетические уровни – это дрисня?

– А может, не дрисня, – ответил я. – Но я уже решил – я это сделаю.

Остальные, по итогам того памятного боестолкновения, тоже приподняли свои уровни.

Галя, наконец-то, подняла уровень до 2 – заработала 937 очков опыта. Подняться с 1 уровня на 2, как известно, это самая тяжёлая часть в жизни КДшника, потому что нужно набить тысячу очков опыта, а дальше развитие ускоряется, потому что нужны сотни очков до следующих уровней, но с каждым разом разрыв будет всё больше и больше.

Фура же получила 12 уровень, заработав за тот боевой эпизод 749 очков опыта. На десятом уровне ей было предложено три способности: «Гликемический выброс» – 10 секунд сверхконцентрации, «Миостатиновый сброс» – на 15 секунд делающий её в 1,3–1,5 раза сильнее физически, а также «Нейроакустическая калибровка» – усиление восприятия и идентификации звуков почти вдвое.

Последнюю способность Фура и выбрала, потому что ей показалось, что это выгоднее, так как повышает её полезность для группы. Внешне это никак не проявилось, потому что все изменения прошли внутри – способность расходует 41 килокалорию в минуту, а Фура, во время её действия, получает способность слышать и различать отдалённые звуки. Также она теперь может гораздо точнее и дальше определять направления и характер звуков, что, в некоторой степени, даже полезнее, чем моё ИК+УФ-зрение, так как животные шумят, как и мы.

Щека получил 1027 очков опыта, что подняло его до 12 уровня, как и Фуру. Новую способность он брать не стал, потому что у него комплекс насчёт вздутой щеки – он выбрал усиление способности и получил «Липидную термитную стрелу».

Каждый выстрел стал дороже – 644 вместо 470 килокалорий, температура горения жира поднялась с 800–900 до 1100–1200 градусов Цельсия, дальность осталась той же, но зато толщина струи незначительно увеличилась, а ещё у него пропало вздутие щеки.

Последнему обстоятельству он был очень рад, поэтому его совершенно не расстроило существенное утолщение шеи. Он похож сейчас на братуху-борцуху, но с целыми ушами.

Утром он пожаловался, что изменился вкус еды, а ещё во рту возникла постоянная сухость, из-за чего он вынужден много пить.

А Проф получил с того боя 2473 очка опыта, добравшись до 16 уровня. Предложенные рандомные способности ему не понравились, потому что там была сомнительная херня типа отращивания атакующих щупалец, временного физического усиления, завязанного на гормоны, а также способности ускорения бега за счёт ежесекундного расхода крови.

В связи с этим, он выбрал усиление уже имеющейся способности «Гликолитический барьер». Теперь она называется «Гликолитический миофасциальный каркас» – активируется она за 1741 килокалорию, но зато действует 27 минут, а не 15 секунд, как раньше. Проверили мы её кухонным ножом – кожа Профа режется, но дальше начинается такое адское сопротивление ткани, что воткнуть нож удаётся лишь на полсантиметра. Пулями мы испытывать не рискнули, поэтому до сих пор не знаем, насколько абсолютна его защита.

Побочный эффект от активации – он бегает гораздо медленнее. Мы погоняли его по полосе препятствий и на десяти повторах был показан результат вдвое хуже, чем было до этого, несмотря на то, что Проф повысил «Ловкость» до 5 единиц. Щека назвал это «дебаффом (1) на время действия абилки».

Проф и Щека жестоко поплатились за усиление – как я, когда усилил «ИК-зрение». Спецэффекты были очень жёсткие и пугающие: Проф истекал кровавым потом, глуша адскую боль самогоном, а Щека орал и блевал кровью с жиром. Временные системы, обеспечивающие их способности, как я понял, экстренно покидали организм доступными способами, заменяясь чем-то более совершенным.

Зато оба остались очень довольны результатами…

– Как знаешь, – произнёс Щека. – Но я бы апнулся в ту же минуту. Никто не знает, что нас ждёт даже сегодня.

Поспать мне не удалось – зашипел «Акведук».

– Эшелон-3, Острог, – воззвал к нам майор Заякин.

– Острог, Эшелон-3 на связи, – почти сразу же ответил всполошившийся Щека.

– Вам необходимо срочно отправиться в СНТ Металлург-2 и эвакуировать группу Шамана, – приказал Заякин. – В СНТ замечена крупная стая псов, а также минимум один свинопотам.

– Ох, бля… – прошептал Щека.

Свинопотам – это очень плохой расклад. Дикие кабаны и домашние свиньи мутируют почти одинаково, преобразуясь в свинопотамов, то есть, очень крупных и крайне агрессивных существ, иногда покрывающихся бронёй или шипами. Мутации варьируются, но общее свойства вида – крупные размеры и кинжально острые клыки, способные распороть даже броника.

Жрут свинопотамы всех, кого встретят, причём на дереве от них не спастись – они умеют валить деревья.

Средний свинопотам весит 300–400 килограмм, но были замечены особи массой до 1 тонны…

– Принято, Острог, – ответил Щека. – Выезжаем.

– Будьте предельно осторожны, – попросил Заякин. – Конец связи.

– Одно хорошо – псинам кабзда, – нервно улыбнулся Щека, убирая радиостанцию в рюкзак. – Ну, что? Поехали?

*Российская Федерация, Кемеровская область, город Новокузнецк, СНТ Металлург-2, 13 августа 2026 года*

– … находитесь? – спросил Проф через баофенг.