Текст книги "Лебедь"
Автор книги: Наоми Кэмпбелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
– Рори Стирлинг? Деточка, о чем ты говоришь? Я знаю его с пеленок. Он абсолютно очарователен. Его можно упрекнуть только в одном – он настоящий отшельник. Никуда не выходит, нелюдим, до отвращения замкнут в себе. Кошмарный гость для хозяйки. Признаюсь, я уже несколько месяцев думаю о том, как вы подходите друг другу. Но если б я заикнулась об этом, вы бы убежали от меня за тысячу миль. Я счастлива, что наконец-то соединила вас, потому что это союз, заключенный на небесах.
Конечно, это просто выражение, сказала я себе, так всегда говорят – по поводу и без повода.
Но все-таки ее слова заставили меня задуматься.
Вилла Лауры Лобьянко на озере Комо непередаваемо прекрасна. Семья Лобьянко многие десятилетия владела в Комо текстильной фабрикой. Милан во многом обязан Комо тем, что вырос в одном из самых крупных мировых центров моды. Шелковые фабрики Комо и все связанные с ними исследовательские компании стали главным фактором успеха местных дизайнеров, создающих фасоны готового платья. И Армани, и Версачи оба работали с семейством Лауры, здесь их идеи превращались в красивые ткани, но, что более важно, Лобьянко материально поддерживали молодых дизайнеров в начале их карьеры; эта поддержка помогала им выжить в жестоких условиях рынка и выдержать конкуренцию с французами.
Мне Лаура тоже очень помогала. В самом начале моей карьеры Чарли повез меня на виллу «Луини» познакомиться с матерью. Я всегда подозревала, что в выборе девушек-моделей он целиком и полностью полагается на мнение матери. Мне нравятся озера Италии – сосны, дубы, каштаны на крутых склонах гор, спускающихся прямо к воде, сложенные из камня дома, связанные старинными арочными галереями… Я люблю смотреть, как бесстрашно качаются на волнах от проходящих больших кораблей крошечные лодчонки на пристанях рыбацких деревень, меня волнуют литературные ассоциации, которые вызывают эти места. Вергилий был очарован ими. И, кажется, Лонгфелло писал: есть ли еще где-нибудь на земле столь совершенная красота?
К вилле «Луини» я всегда подъезжаю на скоростном катере. С озера видны снежные вершины Альп вдали и пальмы вдоль побережья. Катер приближается к берегу, я встаю и бросаю первый взгляд на терракотовые черепицы виллы; катер причаливает к маленькой замшелой пристани, над которой возвышаются тяжелые чугунные ворота восемнадцатого века. Они висят на двух каменных колоннах, увенчанных статуями львов, точь-в-точь как возле нашего дома в Болтонсе. Ключи от ворот давно потеряны, я обхожу колонну и иду через луг, заросший по колено лавандой и ромашками, и опять вспоминаю – вот так же идешь лугами к дому в Уилтшире. К вилле ведет аллея, обсаженная кипарисами, в проемах между ними видны сады, террасы с балюстрадой, заросшие лилиями пруды, – в них смотрятся каменные херувимы; зеленая изгородь азалий и рододендронов, тисы, самшитовые деревья.
Родовой дом семейства Лобьянко великолепен, строили его по образцу флорентийских палаццо. Стены покрыты изящными фресками восемнадцатого века, роскошный салон на первом этаже строг и холоден – мраморные полы, зеркала в тяжелых рамах, консоли, хрустальные канделябры и бесконечные двери, ведущие на балконы с видом на озеро. Небольшая увитая зеленью беседка возвышается над садом и озером, мы в ней часто обедали – чувствуешь себя не так торжественно, к тому же там мне очень нравятся огромные терракотовые вазы с розовыми геранями. Спальня Лауры, диванная комната и гостиная – это уже другая планета. Современная миланская мебель вперемешку с итальянским Ренессансом, на полу связки книг, цветы, картины, красивые гобеленовые подушки, двери, расписанные вручную, огромные поленья в каминах, и все комнаты мягко освещены изящными настольными лампами.
Мы сидели с Лаурой перед пылающим камином, который запросто справлялся с февральским холодом. В первый вечер после моего приезда мы ужинали на подносах: горячий минестроне – куриный суп с овощами по-милански, салат, на десерт панеттоне и деликатесные сыры – горгонцола, маскарлоне, страчино. Когда мы перешли к десерту, я стала рассказывать Лауре о Рори Стирлинге. Сперва она слушала меня, не прерывая. Ее элегантная фигура была облачена в мягкий длинный кашемировый кардиган, надетый поверх шелковой блузы и широких белых шаровар. Серебряные волосы коротко подстрижены, гордый орлиный профиль изысканной тенью падает на стену, освещенную светом свечи. Красота ее – сильная, высокомерная, вызывающая, но я всегда знала, что душа у нее теплая, живая и даже романтическая.
Неожиданно она перебила меня.
– Скажи, ты веришь в il destino?
Верю ли я в судьбу? Я кивнула. Да, верю – после моды.
– Лови мгновение – так это у вас говорится? Всегда с первого взгляда знаешь: это он. Не слушай ничьих советов. Ты все сама знаешь. Когда встречаешь своего мужчину, лучший советчик – сердце. Этот мужчина несравним ни с кем, кого ты знала раньше. Молодые девушки думают, что каждый раз приходит новая любовь. Начинается это в пятнадцать лет, сейчас, может, даже в двенадцать, не знаю. Но когда ты встречаешь его, настоящего, сразу становится ясно: все прежнее – самообман. Мне кажется, Лебедь, ты вытащила свой счастливый билет. Сколько женщин так никогда и не встречаются с ним, никогда не переживают настоящей страсти или выходят замуж просто так, для порядка. А потом встречается он, и тогда семья рушится, и все страдают. Я вижу, как ты волнуешься… Значит, твой Стирлинг и есть этот единственный мужчина.
– Мой Рори… Господи, что я такое несу? Совсем он не мой. Я еще даже…
– Ты еще даже не спала с ним? – Лаура рассмеялась. – Не смотри на меня с таким возмущением. Мне шестьдесят лет, но я все еще сплю со своим мужем. Это очень, очень важно. Ты должна лечь с ним в постель. Если это будет плохо, постарайся сразу его забыть. Мои родные никогда не могли понять, почему я убежала из дома с отцом Чарли. Но ведь это так просто! Если бы в Милане, на Комо или в Бергамо я нашла бы мужчину, с которым мне было бы лучше, чем с ним, я бы, конечно, осталась здесь. Отец Чарли был потрясающий мужчина, да он и сейчас такой. Вот почему его дело в Америке – как бы это лучше сказать? – немного с этим связано. Но я особенно в его дела не вникаю. Я счастлива с ним в постели и во всем остальном. Большего мне не надо. Встречайся с синьором Стирлингом и поскорей ложись с ним в постель. И знаешь что еще…
– Что?
– Потом позвони мне и скажи, каков он в постели. Я хочу знать все подробности.
– У тебя будут показы в Милане? – спросила Лаура, когда мы ехали по узкому шоссе через все прибрежные деревни. Ей пришлось повторить вопрос несколько раз – я не сразу его услышала. Мысли мои витали далеко. Я почти всю ночь читала роман Рори: «На поле боя: записки преступного любовника». Роман о юноше, которому нет еще двадцати, и у него непонятная тяга к женщинам намного старше его, – не к одной, а к нескольким. Нигде не впадая в вульгарный тон, Рори удалось создать целую галерею разведенных, неустроенных, но еще волнующих женщин за сорок, которые отчаянно желают любви и секса, и как раз это им мог дать герой Рори, молодой и жизнелюбивый иммигрант. Но особенно интересной книгу делало другое: Рори замечательно описывал уроки сексуального просвещения, которые получал его герой от каждой женщины. Я не переставала спрашивать себя, насколько автобиографичен этот роман. И мне очень хотелось скорее с ним встретиться: если он и вполовину такой же страстный любовник, то вряд ли я в нем разочаруюсь. Мы ехали на обед в дом одной из подруг Лауры. Ее сын устроил субботний прием для гостей из Милана. Были приглашены несколько фотомоделей, один или два фотографа, и, конечно, целый рой молодых людей, охотившихся за моделями, – золотая молодежь Милана, отпрыски богатых и влиятельных семейств. Их отцы делали деньги на торговле оливковым маслом, помидорами или коврами. Неудивительно, что на лужайке вокруг виллы теснились роскошные «порше» и «феррари».
– Я здесь всегда работаю для Армани, – ответила я наконец на вопрос Лауры. – А вы не собираетесь поехать в Милан на показ?
– Скорее всего поеду. Правда, я давно не бывала на его шоу, но он всегда оставляет для меня место. Помню, много лет назад он показывал коллекцию в Нью-Йорке, и я как раз оказалась в городе. Мне прислали билет, я пришла, но с большим опозданием. Вхожу, а там столько народу! Все места заняты. Вдруг какая-то девушка в первом ряду встает и уступает мне место. Я очень удивилась. А когда села, увидела, что многие места в первом ряду заняты молоденькими девушками, помощниками продавцов в магазинах Армани. И каждый раз, когда входит важный гость, одна из девушек вскакивает и уступает ему место. Так они резервируют места. Правда, мило? Ну вот мы и приехали. Надеюсь, будет не очень скучно. Если начнем скучать, при первой возможности сбежим, вернемся к своим книгам и креслу у камина.
Подруга Лауры немедленно утащила ее куда-то, чтобы спокойно пообедать a'deux, [33]33
Вдвоем (фр.).
[Закрыть], а я осталась одна развлекаться на собственный страх и риск. Вошла в большую столовую в деревенском стиле и тут же чуть не выбежала обратно, потому что увидела художественного редактора Роберто Фабиани. В нашем бизнесе работает много голубых, и почти все они – хорошие друзья девушек. Но только не Роберто. Я всегда сторонилась его – чувствовала, что он может навлечь беду. Скользкий, лицемерный, он всегда готов сказать гадость, распустить сплетню, – словом, мерзкий тип. Он сразу же направился ко мне, но, к счастью, меня перехватила и спасла совершенно безумная Сюзи Дейвис, девушка из Техаса, с которой мы одно время вместе работали в Нью-Йорке.
– Привет, Сван, а я и не знала, что ты сегодня будешь! Идем, расскажи мне, что делается в Нью-Йорке.
Сюзи всегда так. Но если начнешь рассказывать, слушать она все равно не будет. Она схватила меня за руку, усадила рядом с собой и стала забавлять сплетнями о присутствующих в столовой.
– Видишь вон ту девушку? Ее зовут Джиджи Гарсиа. Настоящая оторва с южного побережья. Ты с ней встречалась в Нью-Йорке?
Я отрицательно покачала головой. Сногсшибательная девушка, образчик знойной латиноамериканской красоты. Каждая клеточка ее тела источала чувственность. Фотографы, должно быть, от нее без ума. Интересно, почему я ни разу нигде не видела ее фотографий?
– Не встречала, и слава Богу. У нее от заказов отбою не было, да к тому же знаешь, сколько она берет с тех, кто хочет с ней переспать? Десять тысяч в день. А видишь, рядом с ней сидит ангелочек? Ассистент фотографа, говорят, что он спал с Роберто Фабиани, чтобы работать самому. Правда, он прелесть? Я бы сама влюбилась в него, но у него есть девушка, не говоря уже о Роберто, конечно.
– Эта Джиджи?
– Нет, молоденькая англичанка, очаровательная рыжая красавица. Итальянцы здесь сходят по ней с ума, и дела у нее идут очень неплохо. Представить не могу, что она нашла в этом желторотом Бобби Фоксе?
– Она здесь?
– Нет. Ее приглашали, но, говорят, она уже знает о Бобби и Роберто. Узнала, что и Роберто приглашен, и в последний момент отказалась ехать. Я слышала, она очень переживает из-за этого.
– Еще бы… А ты бы как себя чувствовала на ее месте? Хотя нет, ты бы, наверное, быстро выкинула это из головы. Значит, Бобби приехал сюда с Роберто?
– В том-то и дело, что нет, и в этом весь ужас. Он приехал с Джиджи Гарсиа, а Джиджи живет в одной комнате с его девушкой.
За обедом я наблюдала, как эта Джиджи методично напивается. Было в ней что-то жалкое: она как будто не контролировала себя, находилась во власти странного стремления к саморазрушению, – и вместе с тем производила впечатление несчастного ребенка; вела себя с мужчинами очень агрессивно, но одновременно заигрывала с ними. По-видимому, подумала я, она жадна не только до секса, но и до еды – Джиджи запихивала в рот огромные порции спагетти. А об этом ей надо было бы серьезно подумать – худышкой ее не назовешь. Скорее пышечкой. Наверное, из-за этого у нее уже начались сложности с заказами.
Когда подали кофе, ее внимание вдруг перекинулось на меня.
– Интересно, что в тебе такого особенного?
Общий разговор сразу стих. Я все-таки супермодель, а эта девушка – неоперившийся птенец, ждущий своего часа. Я сделала вид, что не слышала ее вопроса, мне показалось, так будет лучше для нее.
– Ты что, не слышала меня? Я говорю, что в тебе такого особенного? Ты работаешь для «Этуаль»?
– Да, – ответила я на второй вопрос, сознательно игнорируя первый.
– И я тоже. Ты спала когда-нибудь с Чарли?
Это было уже сверх всяких границ, но она, не дождавшись ответа, продолжала:
– Понимаешь, Чарли без ума от меня. Он очень заботится обо мне. Я его личная протеже. Это он послал меня сюда, в Италию, и теперь ждет, когда я вернусь. Так что ты для него уже история, великая и могущественная мисс Лебедь.
Я заставила себя сдержаться, еще раз сказала себе, что она еще совсем ребенок, и по-видимому, очень незащищенный. Как раз в это время вернулись Лаура с хозяйкой, значит, подумала я, мы скоро уедем отсюда. Надо постараться промолчать всего пять минут.
– А кто эта старая ведьма, с которой ты приехала?
Вопрос Джиджи услыхали все в комнате.
Этого я уже не могла выдержать.
– Чтобы ты знала, – зло прошипела я, – это мать твоего драгоценного Чарли.
– Черт, – выругалась Джиджи, но тут же поняла, что никакие объяснения теперь не помогут, и решила перейти в наступление. Ко всеобщему ужасу, она пьяно шатнулась в сторону Лауры и сказала:
– Твой сынок попал в беду. Знаешь, что с ним? Четырнадцатилетняя красотка Виктория Пэрриш беременна, и я знаю одну горничную из гостиницы в Майами, которая видела ее там с Чарли! Похоже на то, что Чарли трахнул несовершеннолетнюю конфетку, и ты скоро будешь бабушкой!
– Надо, конечно, помнить, что он сын своего отца и своей матери, – сказала Лаура по дороге домой, – возможно, в словах этой девчонки есть доля правды. Я чувствую, что у Чарли сейчас что-то происходит. Последние две недели его голос по телефону звучит подавленно, он явно чем-то озабочен. Ты ведь знаешь, я не из тех, кто боится смотреть правде в глаза. Его отец в молодости то и дело попадал в беду и в свое время он свел Чарли с не очень-то хорошей компанией. Я знаю, про Чарли всегда ходили слухи. Всем известно его отношение к женщинам. Боюсь, что кто-то использует эту женщину, как наживку, – в каких-то своих целях.
– Но речь на этот раз идет не о женщине, а о девчонке…
– Да, я понимаю. Но знаешь, сейчас трудно разобраться, что к чему. В дни моей молодости девочки не выглядели старше своих лет. А теперь двенадцатилетнего ребенка можно принять за двадцатилетнюю девушку. И если я преувеличиваю, так очень немного. Я знакома с миром фоторекламы и должна сказать, что внешняя взрослость даже поощряется. Я говорила с Чарли и решительно возражала против такой политики. Но он сказал, что я отстала от времени.
Чарли говорил по телефону довольно туманно. Лаура оказалась права – он явно был не в себе. Признал, что мог быть в Майами в то время, когда там была эта девочка. Миссис Пэрриш вернулась в Майами, чтобы еще раз поговорить с ним, и привезла с собой дочь. Чарли сказал, что припоминает Викторию Пэрриш, но не помнит, чтобы он с ней спал. Она утверждает, что это было в Майами, в гостинице, и названная ей дата совпадает с той, которую назвала горничная – знакомая Джиджи.
– Чарли, а где ты нашел эту Джиджи? – спросила я, когда Лаура передала мне трубку.
– Да тоже в Майами. Я совершенно ничего не помню, но она уверяет, что я шел по коридору гостиницы, увидел ее в номере и пригласил участвовать в нашем отборочном конкурсе. А потом она приходила ко мне в кабинет в Нью-Йорке, но я даже не узнал ее.
– Но, Чарли, то же самое, наверное, было и с Викторией Пэрриш, только она, в отличие от Джиджи, не победила на конкурсе и рассердилась на весь мир. Она хоть хорошенькая? Годится, чтобы стать моделью?
– Сомневаюсь. У нее ноги коротковаты. Я себе эту историю представляю так: родители увезли ее в Нью-Йорк и взяли в ежовые рукавицы, а этот переполох она устроила, чтобы привлечь мое внимание. В любом случае для нас это чревато неприятностями. Агентству не нужен такой скандал, тем более что пресса может здорово его раздуть.
– Ты боишься, что после этого родители не позволят тебе нанимать их дочерей для «Новых лиц»?
– Самое печальное заключается в том, что есть родители, которые с радостью пошлют к нам свою дочь, даже если слухи о Виктории окажутся правдой. Я видел матерей, обуреваемых такими амбициями, что они готовы пойти буквально на все.
– Ты вышвырнешь Джиджи Гарсиа?
– Нет. Она сможет стать первоклассной моделью, если только сумеет справиться с собой и прорваться. Скажи, пусть она покажет тебе свой портфолио. Снимки Марлона Уорнера довольно интересны. На них видно, что у нее есть данные, чтобы выбиться наверх, это вполне возможно. Но она способна погубить и свою карьеру, и жизнь, и я бы не хотел помогать ей в этом. Вот почему я и не вышвырну ее. Посмотрим, что будет дальше. Или она погубит себя, или у нас скоро будет новая супермодель. Правда, ей не стать звездой подиума, такой, как ты… До тебя ей никогда не дорасти!
Наверное, насчет Джиджи он был прав, но вот девушка, которую я встретила в миланском отделении «Этуаль», была прямо-таки создана для показов высокой моды. В этом убеждал весь ее облик – высокая, тонкая, гибкая, рыжеволосая, с нежной кожей, белоснежной, как у меня, только тронутой чуть заметными мелкими веснушками. По акценту я поняла, что она англичанка, и вдруг меня осенило: так это ведь девушка Бобби Фокса!
Карла подтвердила мою догадку.
– Да, это Тесс. Потрясающая находка. С тех пор, как приехала сюда, она работает без отдыха почти каждый день.
– Но как же вы ее отыскали, Карла?
– В лондонском отделении есть новая девушка, Энджи, у нее замечательно зоркий глаз. Она ее и нашла. Это было очень интересно. Сперва мне позвонила Грейс и предупредила, что Энджи посылает девушку, очень застенчивую и неуверенную в себе. «Мы, – говорит, – просто не знаем, что с ней делать. Она едет со своим другом. Иначе вообще ничего не получается. Когда он рядом, у нее появляется хоть какая-то уверенность в своих силах. Так что, – говорит, – посмотрите, что с ней можно сделать». Потом позвонила Энджи и рассказала, как надо обращаться с Тесс; главное, дескать, надо все время быть очень мягкой, подбадривать ее, и все будет хорошо. И вот она приехала, и я вижу – правда, очень красивая девушка, работает, не щадя сил, но никак не может обрести уверенности. Сейчас уже, конечно, гораздо лучше, но до идеала еще далеко.
– Я слышала что-то о неприятностях с ее другом. Ох уж этот Роберто Фабиани!
– Да, но теперь стало еще хуже! Сегодня утром Тесс первый раз поговорила со мной откровенно. Вчера вечером она поздно вернулась домой и застала Джиджи в постели с Бобби. Они куда-то ездили на выходные, вернулись в Милан и тут же полезли в постель. Тут-то и вошла Тесс. И теперь она говорит, что хочет ехать домой, в Лондон. Прямо не знаю, что делать…
– А у нее уже запланирован какой-нибудь показ?
– На этой неделе у нее как раз начинаются просмотры для показов. Вот и сегодня должно быть несколько, а она заладила свое – домой и домой.
– Знаешь, по-моему, она идеальная модель для Армани, – сказала я Карле. – Поговорю-ка я с Джорджио, посоветую ему взять ее под крылышко. А пока включи ее в список и отправляй на просмотр. Этой девушке нужна постоянная и сильная эмоциональная поддержка. Надо заставить ее сделать здесь, в Милане, еще одну попытку.
Я осталась ночевать в Милане, чтобы назавтра пообедать с Марчелло и Карлой и обсудить, на каких показах я буду выступать в следующий свой приезд сюда. Сразу после обеда я улетела в Лондон, там как раз проходила неделя моды, и я собиралась участвовать в показе молодых модельеров. Я всегда считала своим долгом поддерживать английскую моду. Но до этого показа оставалась целая неделя, так что у меня было время съездить в Уилтшир повидать Гарри и, если можно будет, навестить родителей – первый раз за много лет.
Но в аэропорту Хитроу все эти планы вылетели у меня из головы: в толпе встречающих рядом с представителем лондонского отделения «Этуаль» стоял Рори Стирлинг.
МИЛАН, 1994
По дороге на просмотр к Армани в его палаццо на виа Борджонуово Тесс изо всех сил старалась сосредоточиться на предстоящей работе, но перед глазами у нее снова и снова вставала вчерашняя сцена: Джиджи и Бобби.
На самом деле, Тесс был абсолютно ни к чему этот дурацкий просмотр – она давно заработала достаточно денег. Она даже уже забрала деньги из агентства и в любую минуту готова была вылететь в Лондон. На всякий случай она носила деньги с собой – боялась оставлять в «Дарсене». Тесс хотела вернуться домой как можно скорее, ей безумно надоели раздевающие взгляды итальянцев и постоянные намеки миланских плейбоев. Она хотела домой. Но что она будет делать дальше? Как устроит свою жизнь? Мать, конечно, захочет, чтобы она снова пошла в школу и закончила образование, но Тесс чувствовала, что уже вряд ли способна на это. Во всяком случае, ей совершенно не улыбалось тащиться на очередной унизительный просмотр, и она согласилась на это только ради Карлы, которая опекала ее в Милане, как родная мать.
Тесс ускорила шаг. На месте надо быть от двенадцати до четверти первого. Ровно в четверть первого там запирают ворота и больше никого не впускают.
У входа собралась целая толпа девушек.
Тесс не знала, что Джиджи Гарсиа решила воспользоваться случаем и тоже попытать счастья на этом просмотре. Ее имени, конечно, не было в списке приглашенных. Карла ни за что на свете не предложила бы Джиджи Армани. Но Джиджи пришла пораньше, назвала фамилию другой девушки из списка, и ее пропустили.
Так что первой, кого увидела Тесс в гримерной, была Джиджи.
И тут произошло нечто необычное. Еще несколько минут назад Тесс никак не могла сосредоточиться на предстоящем просмотре. Но когда она заметила Джиджи, на нее вдруг накатил приступ такой ярости, какую она даже и не подозревала в себе. Эта потаскушка увела ее Бобби, и Тесс готова была испепелить ее взглядом. Для Тесс это было абсолютно новое ощущение, и она почувствовала вдруг колоссальный прилив энергии. Высоко подняв голову, она решительно прошла мимо, краем глаза отметив неподдельное удивление на лице Джиджи.
То, что случилось потом, было одним из самых ярких переживаний Тесс в Милане. Девушек попросили снять свою одежду и надеть телесного цвета боди и туфли без каблуков.
– Без каблуков? – проворчала Джиджи. – Это еще зачем?
Скоро она узнала – зачем.
Устроители просмотра хотели проверить, все ли девушки выше пяти футов восьми дюймов. Джиджи была ниже, и, когда девушки встали в ряд, она без своих десятисантиметровых каблуков была значительно ниже остальных. Ее сразу попросили покинуть зал.
Когда она проходила мимо, Тесс лучезарно улыбнулась ей и необычным для себя игривым тоном сказала:
– Пока, крошка, скоро увидимся.
Перед тем, как выпустить девушек на подиум, их облачили в пиджаки от Армани.
– Никаких портфолио, только по паре фотографий.
Тесс вышла на подиум. Изысканная, элегантная, в идеально сидящем пиджаке, Тесс уверенно шла по дорожке, чувствуя, как эффектно выглядят ее рыжие, до плеч, волосы и длинные стройные ноги. В конце подиума она заметила в первом ряду самого Армани в окружении нескольких помощников. В зале воцарилась абсолютная тишина. Все смотрели на нее, потом заглянули в журнал – Тесс заметила, что это был номер «Картерса» с ее серией «Мисс де Уинтер».
Тесс знала – если модель понравится, ее попросят пройтись еще раз.
– Пожалуйста, сделайте еще один проход.
И еще она знала, что если они заинтересуются девушкой серьезно, то обязательно сделают несколько пробных фото.
В конце дорожки она повернулась.
– Секундочку…
Человек с «Полароидом» шагнул вперед и начал щелкать затвором.
Тесс спокойно ждала.
– Большое спасибо, – фотограф наконец опустил камеру и ободряюще улыбнулся Тесс.
По дороге в агентство Тесс терзалась сомнениями. В Милане она всем так нравится. Но ей хочется домой, в Лондон. Если она имеет успех в Милане, то, наверное, то же самое будет и в Лондоне. Она явно пошла в гору. Но она не хочет быть моделью. Она хочет купить матери новое инвалидное кресло и перевезти всех на новую квартиру. Деньги у нее есть, надо только…
Она почувствовала, как кто-то пытается ее обнять, и в ужасе отшатнулась. Стоит выйти на улицу, и обязательно начнут приставать!
И только вернувшись в агентство, она обнаружила, что на этот раз мужчина, прильнувший к ней на улице, не был обычным искателем случайных приключений. Открыв сумочку, она увидела, что все деньги, которые она скопила, исчезли.
