Текст книги "Синтетическая сага. Оперативник (СИ)"

Автор книги: Name No

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

***

Кэтрин вернулась в казарму с последней на сегодня лекции, которая была посвящена юриспруденции. Лежащая лицом вниз на койке Ирина даже не пошевелилась, когда соседка присела на койку напротив неё.

– Привет.

– И тебе того же, – глухо прозвучал голос Селивановой.

– Ты вся какая-то в пыли. Устала?

– Морально – да, я устала.

– Расскажешь, что произошло?

– Патрулирование произошло.

– И всё? – от тебя пахнет лошадьми.

– Проверь своё обоняние.

– Врёшь, значит. А говорят, что советские люди никогда-никогда не врут.

– Болтать – врагу помогать.

– Да ладно тебе, – кончик хвоста Кэтрин подрагивал от любопытства. – Я же психиатр, мы тоже соблюдаем врачебную тайну.

Ирина повернула голову и уставилась одним глазом на фелисида. Некоторое время она размышляла стоит ли Кэтрин рассказывать об их контакте с населением зеро-граунда. Но она ей нравилась и Селиванова была уверена в порядочности фелисида.

– Мы контактировали с людьми из одного поселения.

– И? – чуть ли не накинулась на неё девушка-кошка.

Ирина перевернулась на спину и, подумав немного с чего лучше начать рассказ, упомянула Годфруа Фабра.

Часть 7

Капрал Брэгг снова разлеглась в кресле, закинув ногу на подлокотник, ожидая, когда майор Марк Уилсон просматривал её сегодняшний, июньский отчёт за голографическим столом. Ничего существенного в отчёте не было, как и в прошлых ежемесячных отчётах. Отслеживающая электроника, установленная на Мираже так же не обнаружила ничего подозрительного. Но майор знал, что бортовое оборудование вертолёта ничего не обнаружит – Белое движение давно использовало системы электронной борьбы для проведения внезапных атак. Единственным свидетельством, что на северном склоне Хангая обосновались повстанцы, были рассказы аборигенов живших поблизости от покинутых баз. Уилсон свернул отчёт и снова открыл карту хребта. составленную со спутников. Красными кругами на ней были отмечены базы, всего семь штук, расположенных по линии вдоль горного хребта. Полноценной военной базой с постройками, ангарами, вышками и заборами была только одна из них. Остальные шесть штук были скорее наблюдательными постами – коридор прорубленный в скальной породе, заканчивающийся тремя помещениями. Идеальные аванпосты для Белого движения. Марк Уилсон откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову.

– Ну а как курсанты себя показали?

– Да как и любые другие на их месте. Они до сих пор не могут усвоить, что в зего-граунде живут не дикари-мутанты-зомби-пидарасы, а самые обычные люди.

– На это нужно время.

– Кстати, эта комми вполне нормально себя вела. На обратном пути она была слегка замкнутой. Но мне удалось её разговорить и знаешь что, Марк?

– Что? – тот смотрел в пластиковый потолок.

– Ей было обидно и стыдно, что их города не помогают всем этим людям. Как будто этим коммунистам не хватает окрестностей их фортресс-сити .

– У них есть цель построить на земле единое общемировое справедливое общество.

– Да знаю. Полная туфта.

– Да неужели?

– Только не говори, что ты тоже комми.

– Я чёрный, – улыбнулся Уилсон. – А если я буду ещё и коммунистом, то это уже перебор.

– Так ты расскажешь, – Дженни замолчала на несколько секунд, пока вытаскивала из кармана питательный батончик. – Зачем нужно было проверять те базы? Это всё из-за того старикашки из МИ5? Не думаю, что его нужно принимать всерьёз. Он просто покрылся маразмом и теперь верит во всякие теории заговора. Наверное ещё носит шапочку из фольги.

Дженнифер с полным ртом рассмеялась собственной шутке, Уилсон не стал ей делать замечание, так как капрал Брэгг не часто прислушивалась к чужим словам.

– Нельзя ничего исключать. Мы мало что знаем о городах и населении зеро-граунда. И совершено ничего не знаем о политических и интеллектуальных силах за пределами фортресс-сити.

– Ну Дамдинноров и Сарнай ничего такого не рассказывали. Ну, в смысле, у них там не появлялось плакатов и агитаторов. Да и в Улан-Баторе по их словам тишь да благодать. Относительная.

– Не хочу их обидеть, но Монголия это глушь даже по меркам зеро-граунда.

Дженнифер ответить ему не смогла, так как старательно пережёвывала синтезированный батончик. В ответ капрал только пожала плечами.

– Так значит Фабр и Селиванова себя хорошо проявили?

– Вполне, стать оперативниками они могут. А кто третьим будет? Там над нашими головами в окололунной жестянке ничего не поменялось, пока мы тут обдалбливаемся песком? Оперативники пока ещё ходят по трое?

– Ничего не поменялось, – кивнул ей майор. – В рекомендации я укажу, что в их группе не обойтись без этой персоны.

Он взмахнул рукой, выведя голографическое изображение Кэтрин Хьюз. Снова откинувшись в кресле он уставился сквозь изображение на свою подчинённую. Синтет пристально и оценивающе разглядывала фотографию Кэтрин, словно никогда прежде её не видела.

– Крутая команда у них будет, – наконец сказала она и сунула руку в карман, ища очередной батончик.

***

18 июня 2242г. 14:38 GMT +09:00

– Разрешите покурить, господин полковник?

Сидящий напротив Тоору седой японец с хмурым лицом ничего ему не ответил. Облачённый в городской камуфляж и обвес со множеством отделений для амуниции он излучал неприкрытую угрозу, поэтому торговец оружием не рискнул курить в его присутствии. Ему хватило парочки ударов от полковника, когда его задержала военная полиция. Кимори положил руки на стол, звякнули цепью наручники. Он нервничал и ему чертовски сильно хотелось курить. Полковник не двигался и это ещё больше заставляло молодого человека испытывать нервное напряжение.

– Наконец тебя взяли с поличным.

Офицер выпалил фразу внезапно и резко, но Тоору был готов к подобному и поэтому даже не вздрогнул.

– Я просто ехал из Вакканая в Ому. Ваше обвинение ничем не подкреплено, господин Мацуда.

Пожилой полковник резко поднялся из-за стола и внезапно схватив торговца оружием за волосы со всей силы несколько раз приложил его головой об алюминиевый стол. Тоору такого от низкого и жилистого офицера не ожидал. Он смог понять что произошло только когда в столе уже появилась вмятина, а нос его был разбит. Полковник бы продолжил избивать задержанного, если бы в дверь тихо не постучали. Дверь слегка приоткрылась и в проёме появилась голова одного из подчинённых Мацуда.

– Господин полковник!

Занесённая для удара рука остановилась на полпути.

– Господин полковник! – младший офицер вытянулся у двери, словно на карауле. – С вами хотят поговорить!

Лицо у вошедшего было очень растерянное, именно это заставило полковника прекратить допрос. Ничего не спрашивая у подчинённого Мацуда вышел из комнаты. Младший офицер скрылся за дверью следом за ним. Щёлкнул замок, но Тоору было на это плевать. Он запрокинул голову, мысленно проклиная как конвертоплан, так и военную полицию. Жалко было, что патрульная машина из фортресс-сити получила только одно попадание и убралась восвояси.

Прошло не меньше часа, в течении которого молодой человек просидел с закрытыми глазами. Он перебирал в уме все возможные пути, которые могли его увезти подальше от полковника и тюрьмы. Дверь распахнулась, Кимори тут же открыл глаза. Полковник раздражёно схватил арестованного продавца оружия за руку, приказал тому встать. Тоору послушно исполнил приказ офицера, так как не хотел получить ещё пару ударов в голову. Мацуда ничего не говоря снял наручники и бросил их на стол.

– Пошёл вон отсюда, – процедил он, добавив пару матерных слов на русском.

Молодой человек не стал рассиживаться, ведь разозлившийся полковник мог передумать и снова арестовать его. Он быстро вышел из помещения и направился по узкому неосвещённому коридору в в поисках выхода. В здании военной полиции он никогда прежде не бывал и не планировал здесь никогда не бывать в дальнейшем. Русская и японская речь здесь перемежались в равной мере. Люди прекрасно понимали друг друга, двуязычие для японских островов и Приморья с момента переселения стало обыденным и повсеместным.

Получив свои личные вещи, включая пистолет Браунинга, в отделе хранения вещей задержанных он уже собрался уходить. Но дежурный сунул ему несколько бумаг и сказал, чтобы Кимори их подписал после ознакомления.

– Что это? – он тупо уставился на документы в двух экземплярах – один на японском, второй на русском.

– Это от эвакуатора. Счёт за эвакуацию машины. Будет вычтен из стоимости утилизированной машины.

– Где?!

– Выйдешь во двор, – принялся объяснять ему дежурный. – Там будет проход между заборами. Слева калитка. Вот там и будет эвакуатор. Ты поспеши, там твоего робота ещё разобрать хотят.

Торру чуть ли не бегом направился к двери, которая вела во двор. На улице ровным рядом стояли армейские грузовики и джипы. Несколько офицеров военной полиции стояли рядом с джипом, шумно переговаривались. Они были слишком увлечены разговором и никто не обратил внимания на выскочившего из здания молодого человека.

***

Во дворе отделения автоэвакуации Кимори ждало необычное зрелище. Вокруг машины эвакуации, на котором привезли его грузовик, расхаживал погрузочный робот, пытаясь держать людей на расстоянии машины. Двое парней в перепачканных робах, раздражёно топтались вне досягаемости от рук металлического увальня. Они конечно понимали, что три закона не позволили бы роботу причинить вред человеку, но тот так махал руками на автослесарей, что мог ненароком кого-нибудь из них задеть.

– Эй, вы что это делаете? Это мой робот!

Услышав голос хозяина робот замер и повернул голову, фокусируя свой взгляд на подходившим к нему Кимори.

– Тогда убери отсюда эту чугунную болванку, – автослесарь, на робе которого была нашивка с именем Паша, харкнул на землю. – А не то мы с Серёгой его бульдозером.

В доказательство этих слов стриженый на лысо Сергей кивнул, указав на стоявший недалеко от них гусеничный трактор с лопатой. Торговец оружием сделал вид, что не расслышал слов про бульдозер, он поинтересовался сколько будет стоить ремонт грузовика. Но это первый автослесарь, почесав затылок, сказал, что грузовик можно отправлять на свалку, так как задний мост был вырван вместе с частью рамы, повреждён двигатель, разорвана гидравлика тормозов, а про кабину и говорить нечего. Он пристально взглянул на Тоору, на лице которого кроме следов побоев остались синяки и ссадины полученные рано утром. Немного поколебавшись Павел сказал, что заплатит за разбитую машину как за металлолом. Тоору не торговался, так как был согласен на любую сумму. Автослесарь вытер руку об штанину и вытащил из кармана смартфон представлявший собой OLED-пластину на графеновой электронике. Тоору доводилось торговать такими смартфонами и планшетами. Изредка она попадались в выбрасываемом мусоре из фортресс-сити. Но ещё подобные устройства попадали в продажу в окраинах некоторых фортресс-сити. Смартфон Паши был из первой категории – углы его были стёрты и имели несколько сколов, а с одной стороны на пластинке была небольшая трещина.

– Тебе биткоинами или как?

– Как угодно, – пожал плечами Тоору вытаскивая свой смартфон, с простой электронной начинкой и жидкокристаллическим дисплеем в алюминиевом корпусе.

Деньги были перечислены почти сразу и прежде чем уйти Кимори спросил не забирали ли вместе с его грузовиком армейский контейнер. Получив отрицательный ответ, чему он не удивился, молодой человек махнул роботу и тот неуклюже заковылял вслед за хозяином.

***

Несмотря на все свои социально-политические различия русская и японская культуры за два века смогли создать причудливый симбиоз, который мог поразить любого, кто пребывал на Дальний Восток. Некоторые считали этот новый, появившийся после мировой войны социум опасным не только для для себя самого, так и для окружающих. Новое общество вобрало в себя не только положительные, но и отрицательные черты от обоих сообществ. Русская военная традиция, японское тщательное планирование, русский, доведённый до саморазрушения ситуационный консерватизм, японская гибкость и уступчивость и русская бескомпромиссность – почти все черты двух народов с различным мироощущением нашли своё место в послевоенном обществе. И любой из местных был бы поставлен в тупик, если бы его спросили кем он себя считает – русским или японцем. И причиной этому была не только культурная среда, но и русско-японские семьи.

Сам Тоору не считал это чем-то необычным, в обеих культурах по его мнению было достаточно много точек соприкосновения. Одной такой точкой соприкосновения он считал наличие неприятных старух, которые жизнь других людей а ад. Хозяйка дома, в котором Кимори снимал маленькую квартиру, госпожа Таконамаки уже разменяла шестой десяток и характером некоторым образом напоминала ему старуху-процентщицу Алёну Ивановну. У него никогда не появлялось мыслей сравнить себя со студентом Раскольниковым, которого терзал вопрос о его месте в обществе. Кимори своё место знал и крепко держался за него. Тем более деньги у него всегда были даже несмотря на всевозможные форс-мажоры вроде сегодняшнего. В крайнем случае он мог занять у местных держиморд из русской мафии или из Ямагути-гуми.

Рядом с домом была гаражная пристройка в которой Тоору прежде держал грузовик и ночевал погрузочный робот. Молодой человек открыл выдвижные ворота впуская робота внутрь.

– Ну, до завтра, Лаврентий.

Он в ответ издал несколько пищащих сигналов и протянул руку к хозяину. Металлический палец упёрся Тоору в грудь и тот пожал его. Робот протопал к стене где присел и перешёл в спящий режим. Со стороны его можно было принять за груду промышленного лома, который свалили на полу.

– Вы сегодня рано и без машины, Кимори.

– Да, госпожа Таконамаки, – торговец оружием повозился с замком и выпрямился. – Небольшая неприятность. Ничего больше.

Старушка стояла на площадке второго этажа, положив обе руки на поручень ограды. Панамка, выбивающиеся из-под неё седые прядки, большие очки, полинявший свитер, длинная юбка и калоши. Тоору при виде хозяйки всегда охватывала оторопь. Для себя он объяснял это контрастом между обликом "божьего одуванчика" и её характером. Тихая и незаметная старушка обладала бульдожьей хваткой по части бизнеса. Говорили, что у неё была бурная и трудная молодость и что у неё был роман с каким-то русским офицером Белого движения. До свадьбы дело не дошло, так как её суженый сгинул под Красноярском, оставив после себя пару фотографий и большой живот юной вдове. Разродилась Таконамаки двойней – мальчиком и девочкой. Говорили, что именно в честь погибшего отца она назвала сына Романом. А ещё у неё было пара внучек на выданье. И Тоору, единственный молодой среди постояльцев, не избежал пристального внимания со стороны Хикари Таконамаки. Старушка знала чем занимался Кимори, но не осуждала его. Она прекрасно понимала, что найти работу на Хоккайдо, добрую половину которого контролировал фортресс-сити, практически невозможно.

– Вас тут ожидает гость. Я его пустила к вам.

На лице Тоору отразился невысказанный вопрос и старушка мечтательно улыбнулась, отчего её морщины пришли в движение.

– Военный. Генерал-майор, судя по погонам. Если конечно память меня не подвела. И такой статный и красивый. Почти как мой Рома.

Кимори замер перед лестницей. В одно мгновение в его голове сложилась не очень приятная картина будущего. Сбили конвертоплан повстанцы Белого движения и это они забрали ящики с места падения. И они точно не досчитались одного. И, тут Тоору был более чем уверен, именно этот генерал-майор поспособствовал его освобождению. Конечно, теперь последний ящик уже у них, но находящийся у него в квартире генерал судя по всему считал, что Кимори успел перепрятать часть содержимого из ящика. Каждый шаг по лестнице давался торговцу оружием всё с большим трудом. Он явственно себе представил как его привяжут к стулу, а затем будут долго и методично избивать.

– Никогда бы не подумала, – хозяйка дома оценивающе оглядела остановившегося у двери Кимори, – Что у вас могут быть такие знакомые.

– Я тоже, – пробормотал в ответ он и открыл дверь, готовясь уйти от удара кулака. В коридоре никого не было. Только сапоги с высокими голенищами указывали на присутствие в квартире гостя.

– Доброго вам дня, госпожа Таконамаки, – Тоору попытался как можно радушней улыбнуться старушке.

– И вам того же, – поверх очков она взглянула на перекошенное от оскала лицо молодого человека.

***

Тоору давно уже разучился произносить фразу "Я вернулся домой". Одной причиной было то, что никто бы ему не ответил, а второй была иррациональная нелюбовь к некоторым житейским традициям. Нацепив тапочки он открыл дверь, отделявшую маленький коридор от комнаты.

Квартира была небольшая, всего двадцать квадратных метров, вдобавок в его жилище была маленькая как и коридор ванная комната с душем и туалетом. Большую часть единственной комнаты занимал шкаф и пианино. Стирать вещи приходилось на первом этаже в общей стиральной машинке, где был риск столкнуться с госпожой Таконамаки и её внучкой Юми. Она была на три года младше Тоору и была довольно милой. Только вот молодой человек всеми силами избегал любой возможности встречи с бабушкой и внучкой. Тоору не считал себя хиккимори, но к людям в целом и к женщинам в частности относился с осторожностью. Но в то же время у него была большая коллекция фигурок Аянами Рей и достаточное количество её изображений, которыми была завешена одна из стен его однокомнатной квартиры.

Как раз у широкого шкафа, где и была расположена коллекция фигурок, стоял человек в военной форме. Он нагнулся, чтобы получше разглядеть фигурки на второй полке и не сразу заметил, что в комнате появился хозяин коллекции. Когда же он увидел вошедшего Тоору и повернулся к нему, тот сразу позабыл о том, что его могут сейчас начать бить и допрашивать. Стоявший у шкафа гость с непониманием взирал на удивлёно таращившегося на него хозяина.

– Доброе утро, – наконец произнёс гость.

– Д... Доброе.

Уже приблизившийся к сорокалетней отметки генерал-майор был и вправду статен, как говорила госпожа Таконамаки. Он не сутулился, а стоял заложив руки за спину так, словно позировал для картины, тем более на нём была не полевая форма, а китель со всеми положенными знаками отличия. Борода, которую обычно называли шкиперской, широкой полосой шла от висков к нижней челюсти. Она придавала облику гостя более мужественный и суровый вид. Именно борода и некоторые черты лица русского заставили Тоору глядеть на него во все глаза. Не хватало только очков и перчаток.

– Эм, – гость попытался заполнить возникшую паузу, – Господин Кимори Тоору?

Молодой человек молчал, продолжая таращиться на него, от этого генерал-майор почувствовал себя ещё более неуютно.

– Меня зовут Геннадий Никанорович.

– Икари? – внезапно для самого себя выпалил Тоору.

– Простите?

– Извините, – молодой человек наконец отошёл от удивления. – Просто вы показались мне похожи... Прошу простить!

– Не стоит извиняться. Моя фамилия – Моковельский. Моковельский Геннадий Никанорович.

Вытянув руки по швам Тоору, продолжая извиняться, поклонился гостю который быстро нашёл чем прервать возникший неловкий момент.

– Играете?

Тоору перевёл взгляд на пианино, крышка была поднята и на пюпитре стояла раскрытая нотная книга.

– Да, – протянул хозяин. – В средней школе я ходил в музыкальный клуб.

– Хм, судя по всему вы и сейчас не бросаете это занятие?

Гость полез в карман за сигаретницей, а из другого кармана он достал трубку и вопросительно взглянул на Тоору.

– Я не возражаю, – молодой человек открыл окно.

Некоторое время он наблюдал как генерал-майор извлекал пакет с табаком из сигаретницы, как он неторопливо набивал трубку. Наконец раскурив её Геннадий Никанорович подошёл к окну и выглянул наружу. На улице после дождя почти никого не было. Только группка младшеклассников, напоминавших грибы из-за жёлтых панамок, шла на противоположной стороне улицы.

– Я здесь из-за контейнера, который был у вас.

Неприятное ощущение неминуемой физической расправы вновь накатилась на Тоору.

– Я ничего от туда не брал! Я не знал, что ящик ваш! Мне им заплатили за...

– Оружие? Вы им торгуете? И как, хм, обстоят дела на рынке оружия?

– Стабильно непредсказуемо, – ответил Тоору не понимая почему гость сменил тему.

– Вот как. Хм. А в содержимом ящика не было ничего необычного?

– Только слитки.

Генерал-майор кивнул и задумчиво уставился в окно, пыхтя трубкой. Кимори уставился на его трубку, гадая что ему ожидать от Геннадия Никаноровича.

– Значит, вы утверждаете, что ничего странного там не нашли?

– Нет.

– Как я и думал, – генерал-майор прикрыл отверстие пальцем и стал раскуривать начавшую потухать трубку. – Знаете, я не имею склонности к высокопарным речам. Вам нужна работа?

– Работа на Белое движение? – торговец оружием пытался найти подвох. – У вас проблемы с поставками или вы хотите какое-нибудь экспериментальное оружие?

– С вооружением у нас проблем нет. И "экспериментальное" оружие от Талибана или ещё кого мне не нужно. Тут иная проблема. Я собираюсь дать вам испытательный срок. Проявите себя и я порекомендую вас партнёрам.

– Кому?

– Людям с которыми я веду дела.

Тоору слышал и читал о богатых семьях Хабаровска, который по сути был столицей государства, созданного Белым движением. Среди них были древние дворянские русские и японские фамилии. Даже потомки Японского императорского дома и многострадальной ветви Гольштейн-Готторп-Романовской, волей случая оказавшиеся по ту сторону, когда фортресс-сити изолировались от зеро-граунда в первые полвека после мировой войны. Но мысль работать на каких-то высокородных мерзавцев Кимори нисколько не нравилась, как и работа на какое-либо военное или политическое движения. Это он и высказал генерал-майору, но тот вместо тот, чтобы разозлиться, улыбнулся молодому человеку.

– Это хорошо. Мне нужен такой, хм, анархист как вы. И вы будете работать на меня. Никаких титулов и званий. Какова ваша сумма?

Кимори вытер пот со лба. Торговец оружием не думал, что нежданно-негаданно ему предложат работу Белое движение. Гость присел на складной стул рядом с пианино, продолжая курить трубку. Он с интересом смотрел на хозяина, который пребывал в непростых размышлениях. Через пять минут Геннадий Никанорович сжалился над ним и сказал, что будет ждать ответа от Тоору завтра утром. Сунув в карман рубашки тому карточку со своим номером и сказав, что остановился в "Хинодэ" генерал-майор направился ко входной двери. Хозяин квартиры продолжал стоять и таращиться в пустоту пока гость надевал сапоги. И только когда гость взялся за ручку двери Кимори встрепенулся, придя в себя, и бросился к двери, провожать Геннадия Никаноровича. Проводив гостя он вернулся в комнату, снял пиджак и повесил её на спинку складного стульчика. Сев на стул он придвинулся к пианино, тупо глядя на нотную запись на листах. Он положил руки на клавиши и заиграл почти машинально, так как в этот момент он обдумывал предложение генерал-майора Белого движения.

– Freude, schöner Götterfunken, – тихо начал напевать Тоору. – Tochter aus Elysium! Wir betreten feuertrunken, Himmlische, Dein Heiligtum.

Глава 2

Часть 1

23 августа 2242г. 11:30 GMT +08:00

– Они тут, Марк! – в дверях появилась капрал Брэгг.

– Давай их сюда.

На столе перед майором Уилсоном лежали три плоские коробочки. Три коробочки привезённые на конвертоплане два дня назад из Пекина. Три артефакта довоенной эпохи. Как они работали в точности знали только специалисты. Шероховатый армированный углепластик матово чёрного цвета. Когда-то он сам получил такую же коробочку совершенно этого не желая. Майор положил ладонь на одну из коробок и вздрогнул от ощущения, которое впервые он испытал десять лет назад, когда получил только звание лейтенанта армии фортресс-сити Восточного Побережья. Он не проходил никаких испытаний и никогда не думал вступить в SSF. Но иногда так случалось, когда оперативник мог передать свои полномочия любому человеку. Так случилось с лейтенантом морской пехоты Марком Уилсоном, отправленным в Сьерра Нью Гранде. Дженнифер, тогда ещё даже не Брэгг, десять лет назад была двенадцатилетним угловатым подростком. Единственной одеждой, которую она тогда носила чаще остальной был полимерный адаптивный костюм в котором она подвергалась проверкам на полигонах исследовательского комплекса. Именно тогда случилось то, о чём знали не многие. Именно тогда Уилсон получил из рук умиравшего оперативника чёрную коробочку, на крышке которой была выгравирована расколотая Луна.

SSF появились из пепла ООН, подобно фениксу, когда фортресс-сити были разобщены, правосудие стало совершено иным, а Закон изменился так же как и люди после Мировой войны. Тогда даже отказ в помощи другому человеку считался преступлением. Всё человечество могло погибнуть, когда одна из воюющих сторон в отчаянии нанесла удар по Луне в результате чего та раскололась надвое и могла рухнуть на Землю, превратив ту в пылающий ад. И только героическое усилие людей, пожертвовавших собой ради человечества предотвратило катастрофу. Теперь части спутника удерживались в едином гравитационном поле, а SSF теперь располагали штаб-квартирой на окололунной тороидальной станции Немезис. И несмотря на название "Специальные Силы Подавления", организация не была карающим мечом в руках политиков или сенаторов, а оперативниками становились люди готовые на самопожертвование, бесхитростные и твёрдые в своих убеждениях. Когда же началась колонизация Солнечной системы и экзопланет оперативники SSF стали набираться из людей, живших на тех космических станциях и планетах. Но вот зеро-граунд всегда оставался запретной территорией даже для оперативников SSF. И майор понимал, что там, за стенами городов пришли в движение силы опасные для фортресс-сити. Туманные намёки старого агента МИ-5 только утвердили Уилсона в его подозрениях.

Дверь отворилась и в комнату вошли Фабр, Селиванова и Хьюз, успевшие за время, проведённое в тренировочном лагере загореть как и любой другой местный. Марк поднялся с места, когда троица остановилась перед его столом.

– Товарищ майор, – чётко по военному начала Ирина. – По вашему приказанию прибыли!

– Приказывать коллегам я не имею права.

Троица взглянула сначала на него, а потом на чёрные коробочки на столе и сразу всё поняли.

– Этого не может быть, – недоверчиво покачал головой Годфруа. – Мы тут только три месяца.

– Я вообще не проходил никаких тестов и тренировок, – пожал плечами майор. – Если на Немезисе решили, что вы уже готовы, то это так.

Говорить им, что попросил начальство их кандидатуры рассмотреть первыми он не стал. Им и не нужно было этого знать. Жестом он указал на углепластиковые коробки, предлагая их открыть. Что находится внутри он знал, знали и молодые люди. Они знали и про сам ритуал присяги. Они положили руки на коробочки и покосились на Уилсона, который оттягивал начало присяги. Он внимательно разглядывал молодого человека и девушек так, словно хотел запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь.

– Годфруа Фабр, Ирина Селиванова, Кэтрин Хьюз согласны ли вы исполнять Закон, требовать исполнения Закона и устраивать правосудие над теми, кто нарушил Закон?

– Согласен.

– Согласна!

– Согласна.

– С сегодняшнего дня вы – оперативники SSF. Над вами только Закон и никто в мире не может приказывать вам. И вы знаете какая это ответственность?

– Да.

– Да!

– Да.

Чёрные коробочки уже считали генетическую информацию троих людей и она уже неслась от Земли информационным потоком на Немезис, в базу данных, где хранились имена оперативников прошлого и настоящего. Верхняя часть коробочек сдвинулась и трое новоявленных оперативника уставились на лежащие внутри знаки на которых изображалась расколотая Луна. Кроме них там лежали удостоверения новых оперативников. Все трое переглянулись, хотя они знали, что будет лежать внутри, они не осознано для самих себя верили, что став оперативниками они внутренне изменятся.

– Ну, а теперь к делу, – чернокожий майор потёр руки, словно опереточный злодей. – Вы отправитесь в Саппоро. Там за последний месяц увеличился оборот оружия в зеро-граунде. За три месяца было подбито четыре патрульных конвертоплана, Саппоро запросил нашей помощи и мы отправили туда одну группу. Вы будете им помогать и обучаться в полевых условиях.

Над столом развернулось несколько видеозаписей. Некоторые из них были извлечены из памяти гибротов, а некоторые были сняты с земли. Ирина, Кэтрин и Годфруа некоторое время наблюдали за происходящим на видео. На одной из записи было прекрасно видно вооружённого ПЗРК человека в городском камуфляже.

– Это точно не Белое движение?

– Нет, господин Фабр, это банды с зеро-граунда. Но вооружены они образцами оружия которого нет в фортрес-сити. Нам нужно помочь местным властям помочь обнаружить источник поставок и уничтожить его.

– Есть угроза, что у них может появиться оружие с которым они могут напасть на Саппоро?

– Шагающие танки? Боюсь, что у них может найтись что-нибудь пострашнее.

***

24 августа 2242г. 17:46 GMT +09:00

Робот погрузчик поставил на пол, состоявший из плотно подогнанных бетонных плит, последний ящик. За прошедшие три месяца, с тех пор как Тоору начал работать на Геннадия Никаноровича, он приобрёл военный бронированный грузовик и торговал оружием в гораздо больших объёмах, чем прежде.

Шесть ящиков шеренгой стояли перед Тоору и его покупателями. Семеро зверокинов в городском камуфляже, один из которых был на две головы выше остальных присутствующих в ангаре, внимательно слушали японца и глядели на ящики. Кимори никак не мог понять, почему его клиенты, кем бы они ни были, всегда приводили с собой какого-нибудь бугая. Наверное они рассчитывали, что он потребуется для переноски ящиков. Его нынешние клиенты заказали партию тяжёлого вооружения – в основном ручные пулемёты и пару переносных противотанковых ракетных комплексов. И в этом не было ничего удивительного, так как покупатели были бойцами из организации "Преображение". Тоору знал об этой организации немногое, то что они вроде как боролись за права зверокинов как на Земле в фортресс-сити, так и на станциях-колониях Пояса и на колонизированных планетах. Доподлинно было известно, что зверокины появились двести лет назад как попытка создать улучшенных солдат для армии, сил внутренней безопасности и в качестве охраны лагерей и тюрем. А после войны и развала программа по созданию таких солдат уже никого не интересовала, зверокины были предоставлены сами себе в новом послевоенном обществе. И несмотря на столь долгий срок во многих фортресс-сити зверокины не имели тех же прав что люди, хромы, киберанты и прочие. Именно с целью положить конец этой дискриминации появилось движение "Преображение", которое в самом начале своего пути не было вооружённой армией зверолюдей, готовых к кровопролитию. И хотя у ячеек была общая идеологическая база, у них было множество различий. Кто-то отстаивал идею об чисто биологическом пути прогресса человечества, кто-то следовал видистким теориям о превосходстве зверокинов над прочими людьми. Но Кимори это не сильно волновало. По его мнению зверокины, несмотря на когти, острые зубы, усиленную мускулатуру и редкие атавистические признаки, мало чем отличались от всех прочих. И к ним Тоору не испытывал ни страха, ни отвращения.