Текст книги "Волк ангела (СИ)"

Автор книги: Налини Сингх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Первым, войдя в огромную комнату в передней части дома, Ноэль встретил высокого, темноглазого, темноволосого ангела, с высокомерным видом, который Ноэль ассоциировал с ангелами за пределами определённого уровня власти, но с оттенком снисходительности.

– Кристиан, – представился ангел, чьи крылья были нежно белого цвета с несколькими чёрными нитями… те же самые крылья, которые Ноэль видел из окна своей спальни сегодня утром.

Кивнув, он бросил:

– Ноэль. – И протянул руку.

Кристиан проигнорировал руку.

– Ты новичок при дворе. – Улыбка зазубренная, как лезвие пилы. – Я слышал, ты пришёл из Убежища.

Ноэль не упустил невысказанное сообщение – Кристиан знал, что с ним сделали, и использует это знание, чтобы провернуть нож глубже, когда пожелает.

– Да. – Он улыбнулся, будто не уловил ни предупреждения, ни скрытой угрозы. – Двор Нимры совсем не такой, как я ожидал. – Не было ни явной роскоши, ни миазм страха.

– Не обманывайся, – сказал Кристиан, с жёстким, как алмазы, взглядом, хотя с лица так и не сошла арктическая вежливость. – Есть причина, по которой остальные боятся её зубов.

Ноэль лениво покачнулся на пятках.

– Тебя кусали?

Ангел немного расправил крылья, потом крепко поджал.

– Дерзость можно терпеть только до тех пор, пока ты согреваешь её постель.

– Тогда мне лучше подольше её согревать. – Ноэль одарил его дерзкой ухмылкой, решив, что с таким же успехом мог бы до конца играть свою роль.

– Кристиан тебя достаёт? – Вопрос исходил от длинноногой женщины, одетой в обтягивающую чёрную юбку до колен и белую рубашку, которая подчёркивала стройную фигуру с изящными изгибами. Эти ноги и глаза глубокого невозможно-бирюзового цвета на фоне золотистой от солнца кожи, делало девушку потрясающей. Не ангел, а вампирша и старая, и бессмертие сотворило свою магию на том, что, несомненно, было захватывающим полотном с самого начала.

Ноэль ещё шире улыбнулся в ответ на её кокетливое подмигивание.

– Думаю, что смогу справиться с Кристианом, – сказал он, протягивая ей руку. – Ноэль.

– Асирани. – Она сжала его пальцы, но он ничего не почувствовал. И ничего не чувствовал с момента похищения… за исключением странного, неожиданного чувства, разбуженного смехом Нимры.

Отпустив руку Асирани, он перевёл взгляд с вампира на ангела.

– Итак, расскажите мне об этом дворе.

Кристиан проигнорировал его, а Асирани взяла под руку и повела через огромную комнату, которая, казалось, служила залом для аудиенций при необходимости, но в остальное время – центр двора.

– Ты уже поел? – Многозначительный взгляд бирюзовых глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами, впился в его.

– Боюсь, леди Нимра не любит делиться, – пробормотал он, думая о запечатанных пакетах с кровью, которые остались в маленьком холодильнике в комнате. – Благодарю за предложение. – Каковы бы ни были её мотивы, это деликатный вопрос. Дело в том, что у Ноэля не было ни малейшего желания брать кровь у человека или донора вампиров с тех пор, как он очнулся после нападения.

Кейр – главный целитель Лазарета – отлично обеспечивал его кровью. Возможно, вежливость Нимры тоже была результатом влияния Кейра. Целитель, казалось, пользовался большим уважением у ангелов… даже у самих архангелов.

– Хм-м-м. – Асирани стиснула его руку и погладила по бицепсу. – Очень удивительный выбор – ты.

– Я?

Она рассмеялась.

– Ах, ты умнее, чем кажешься, да? – С игривым взглядом, она остановилась у окна, обернувшись к залу. – Нимра, – тихо сказала она, – уже много лет не заводила любовника. Кристиан всегда верил, что, когда она решит прервать целибат, то с ним.

Ноэль взглянул на ангела, который сейчас разговаривал с пожилым мужчиной-человеком, и поймал себя на мысли, почему Нимра не пригласила Кристиана в свою постель. Несмотря на то, что он производил впечатление надутого аристократа, мужчина явно обладал острым интеллектом и двигался как настоящий воин. Не бесполезный тип, а актив.

Раз уж Асирани оказалась свободной прилипалой…

– Вы все живёте здесь? – спросил он, заинтригованный тем, что этот двор, похоже, состоит из сильных.

– У некоторых есть здесь комнаты, но у Нимры собственное крыло. – Ведя его к длинному столу, уставленному едой, она отпустила руку, сорвала пухлую виноградину с грозди, лежащей на тарелке, и закинула себе в рот. Хотя вампиры не могли получать необходимое им для жизни из пищи, в состоянии переваривать и чувствовать вкус – стон удовольствия Асирани ясно давал понять, что ей нравится использовать все чувства.

Ноэля такая чувственность не интересовала, но он уже собирался взять пару ягод черники, чтобы не выделяться, когда волосы у него на затылке встали дыбом. Не страх, а инстинктивное, первобытное осознание. Он ничуть не удивился, когда обнаружил, что в комнату вошла Нимра. Остальные исчезли из поля зрения, когда он встретился с сильным взглядом ангела.

– Прости, – извинился он перед Асирани и пошёл к ангелу, которая казалась непреодолимой загадкой. – Миледи.

Она смотрела на него непроницаемым взглядом.

– Вижу, что ты познакомился с Асирани.

– И Кристианом.

Она слегка поджала губы.

– Не думаю, что ты познакомился с Феном. Пойдём.

Она повела его к пожилому человеку, которого Ноэль видел с Кристианом. Он сидел в окружении бумаг за столом в залитом солнцем углу комнаты. Когда они приблизились к старику, стало ясно, что он даже старше, чем Ноэль сначала предположил – орехово-коричневая кожа была покрыта бесчисленными морщинами. И всё же, глаза – тёмные маленькие бусинки, блестящие от жизни, а губы подвижные. Он улыбнулся, когда Нимра подошла ближе, и Ноэль понял, что у мужчины плохое зрение

Нимра положила руку на плечо старику, когда он начал подниматься.

– Сколько раз я должна тебе говорить, Фен? Ты заслужил право сидеть в моём присутствии. – Его улыбка была такой яркой, что ранила Ноэля в самое сердце. – На самом деле, ты заслужил право танцевать обнажённым в моём присутствии, если захочешь.

Старик по-старчески рассмеялся.

– Это было бы то ещё зрелище, да, миледи? – Сжав её руку, он посмотрел на Ноэля. – Неужели ты, наконец, позволила мужчине сделать из себя честную женщину?

Наклонившись вперёд, Нимра поцеловала Фена в обе щеки, при этом нечаянно задев Ноэля крыльями.

– Ты моя единственная любовь, и ты это знаешь.

Фен с улыбкой коснулся щеки Нимры, прежде чем снова опустить ладонь на стол.

– Я действительно благословенный человек.

Ноэль почти чувствовал историю, которая текла между ними, но независимо от их слов, не было ничего похожего на любовь в этой истории. И в ней присутствовал элемент почти отцовства, несмотря на то, что Нимра оставалась бессмертно молодой, в то время как Фена догнал ход времени.

Встав в полный рост, Нимра произнесла:

– Это Ноэль, – затем повернулась к Фену. – Он мой гость.

– Так сейчас это называется? – Она обернулась и пристально осмотрела Ноэля. – Он не такой красивый, как Кристиан.

– Думаю, я это как-то переживу, – проговорил Ноэль.

Ответ заставил Фена рассмеяться.

– Мне нравится это, Нимра. Оставь его себе.

– Посмотрим, – ответила Нимра едко.

– Как мы оба знаем, люди не всегда такие, какими кажутся. – В этот момент что-то невидимое скользнуло между ангелом и пожилым человеком, Фен поднёс руку Нимры к губам и поцеловал её тыльную сторону. – Иногда, они бывают чем-то большим. – Фен на мгновение подняла глаза на Ноэля, у которого возникло ощущение, что эти слова предназначались ему, а не ангелу, которого Фен всё ещё держал за руку. Затем в поле его зрения появилась Асирани, ходящая на невероятно высоких каблуках, и момент оборвался.

– Миледи, – обратилась вампирша к Нимре, – Августус здесь и настаивает на просьбе поговорить с тобой.

Лицо Нимры помрачнело.

– Он начинает испытывать моё терпение. – Складывая крылья плотно к спине, она кивнула на прощание Фену и зашагала к двери, не сказав ни слова Ноэлю, и Асирани ушла с ней.

Фен ткнул Ноэля тростью, которую до этого он не видел.

– Наверное, не этого ты ожидал, да?

Ноэль выгнул бровь.

– Если имеешь в виду самонадеянность, то я хорошо в ней разбираюсь. Я работал с Семёркой Рафаэля. – Вампиры и ангелы, служащие архангелу могущественные бессмертные. Дмитрий – предводитель Семёрки – сильнее многих ангелов, и мог захватить и удержать территорию, если бы захотел.

– Но, – настаивал Фен, кривя губы в хитрой улыбке, – встречал ли ты её у женщины? У любовницы?

– В списке моих недостатках нет слепоты. – Горькая ирония его слов заставила внутренне рассмеяться. После нападения у него несколько дней не было глаз, пока его плоть восстанавливалась. – Как и в твоём, хотя мне кажется, ты предпочитаешь делать вид, будто есть. – Он увидел, как взгляд старика помрачнел, когда Асирани приблизилась.

– Как и ум. – Фен указал на стул напротив своего. Сев, Ноэль опёрся локтем о блестящую столешницу из вишнёвого дерева и осмотрелся. Кристиан был погружён в разговор с очередной женщиной – красавицей с длинными прямыми волосами до поясницы и самым наивным лицом, которое Ноэлю доводилось видеть.

– Кто это? – спросил он, догадавшись, какую роль Фен играет при дворе Нимры.

Выражение лица старика смягчилось до полной нежности

– Моя дочь Амария. – Улыбнувшись ей, когда она повернулась, чтобы помахать, он вздохнул. – Её обратились в двадцать семь лет. Я рад, что она будет жить ещё долго после того, как я умру.

Вампиризм действительно превращал людей в почти бессмертных, но их жизнь вряд ли была лёгкой, особенно в первые сто лет после обращения, пока вампир служил ангелу. Контракт длиною в столетие – цена, которую ангелы требуют за дар, за возможность прожить долгую жизнь.

– Сколько ещё осталось от её контракта?

– Нисколько, – ответил Фен, к удивлению Ноэля.

– Если только она не родилась до тебя, – сказал Ноэль, продолжая наблюдать за Амарией и Кристианом, – это невозможно.

– Даже я не настолько проворный. – Он флегматично рассмеялся. – Я служу Нимре с тех пор, как был мальчишкой, только перевалило за двадцать. Марья родилась через год. Прошли уже около шестидесяти пяти лет, как я служу миледи – контракт был составлен с учётом этого.

Ноэль никогда не слышал о такой уступке. То, что ангел, правивший Новым Орлеаном и его окрестностями, сделала такое, говорило многое как о ценности Фена для неё, так и о способности к верности. Не эту черту он ожидал найти в ангеле, широко известном своей жестокостью наказаний.

– Твоя дочь прекрасна, – сказал Ноэль, но его мысли были заняты другой женщиной, с крыльями, которые так тепло и тяжело задели его мгновение раньше.

Фен вздохнул.

– Да, слишком прекрасна. И слишком милая душа. Я бы не позволил ей родиться, если бы Нимра не поклялась заботиться о ней.

В этот момент Амария прервала разговор и подошла к Фену.

– Папа, – сказала она, и в отличие от акцентов другого континента, которые звучали в речи Фена, в голосе Амарии звучали мрачные и томные нотки, – ты сегодня не завтракал. Думаешь, сможешь обмануть свою дочь?

– Ах, девочка. Ты ставишь меня в неловкое положение перед новым другом.

Амария протянула руку.

– Доброе утро, Ноэль. Ты большая тема для разговоров в этом дворе.

Пожимая её руку, кожа которой была на несколько тонов светлее, чем у отца, Ноэль слабо улыбнулся.

– Уверен, говорят о хорошем.

Дочь Фена покачала головой, и ямочки на щеках придали ей ещё более невинный вид.

– Боюсь, нет. Кристиан, как сказала бы моя бабушка, «очень расстроен». Извини, я на минутку. – Подойдя к столу, она взяла тарелку и вернулась. – Папа, поешь или я скажу леди Нимре.

Фен что-то проворчал, но Ноэль видел довольство таким вниманием. Поднявшись, Ноэль махнул рукой в сторону своего места.

– Думаю, твой отец предпочёл бы твоё общество моему.

На щеках Амарии вновь заиграли ямочки.

– Спасибо, Ноэль. Если что-нибудь понадобится во дворе, дай знать. – Пройдя с ним несколько шагов, она снова улыбнулась, и на этот раз в её улыбке не было ничего простодушного. – Моему отцу нравится видеть во мне невинность, – тихо пробормотала Амария, – поэтому я ему нравлюсь. Но я уже взрослая женщина. – После этих слов она ушла.

Нахмурившись, Ноэль направился к выходу из зала для аудиенций, обогнув молодую служанку, входившую с графином свежего кофе. Впрочем… Повернувшись, он пошёл обратно, чтобы взять чашку с небольшого столика.

– Могу я попросить чашечку? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал мягко.

Она немного покраснела, но налила ему кофе твёрдыми руками.

– Спасибо.

Кивнув, она пошла к столу, на который поставила графин. Никто не обращал на неё внимания, и – не считая потенциального соучастия в покушении – это заставило Ноэля задуматься, как много слуги слышали, как много помнили.

***

Нимра пристально смотрела на Августуса через библиотеку, где занималась своими повседневными делами.

– Ты же знаешь, я не передумаю, – сказала она, – и всё равно настаиваешь.

Огромный мужчина с кожей цвета тёмно-красного дерева расправил крылья глубокого красновато-коричневого цвета с белыми прожилками и скрестил руки на огромной груди.

– Ты женщина, Нимра, – прогремел он. – И неестественно, что ты одинока.

Другие женщины-ангелы уже сделали бы что-нибудь плохое Августусу. В их обществе власть принадлежала не только мужчинам. Самая могущественная из архангелов – Ли Дзюань, и она очень похожа на женщину. Вполне возможно она и впрямь женщина. Никто не знал, кем она стала после своей «эволюции». Нимре тяжело сознавать, что Августус – друг её детства и старше её меньше чем на два десятка лет.

Ерунда, учитывая продолжительность жизней у ангелов.

– Дружба, – сказала она Августусу, – никуда тебя не приведёт.

Идиот-мужчина широко улыбнулся, отчего Нимра всегда чувствовала себя так, словно выглянуло солнце.

– Я буду обращаться с тобой как с королевой.

Опустив руки и сложив крылья, он пересёк комнату.

– Ты же понимаешь, что я не Эйтриэль.

Её сердце забилось сквозь тугой узел боли в груди. Прошло столько лет, а боль никуда не делась. Она больше не скучала по Эйтриэлю, но скучала по тому, что он украл у неё, ненавидя шрамы, которые оставил.

– Как бы то ни было, – сказала она, проворно отступая, когда Августус хотел заключить её в объятия, – я приняла решение. Не хочу снова связывать свою жизнь с жизнью мужчины.

– Тогда кто же я? – раздался грубый мужской голос от двери. – Бессмысленное развлечение?

Глава 4

Вздрогнув, Нимра посмотрела в ледяные глаза вампира, которого тут не должно быть.

– Кто, – прорычал Августус, – он такой?

– Мужчина, которого выбрала Нимра, – сказал Ноэль с преднамеренным неуважением.

Августус стиснул кулаки

– Я сверну твою тощую шею, кровопийца.

– Уж лучше голову оторви, иначе, я исцелюсь, – протянул Ноэль, вставая в боевую позу.

– Довольно. – Нимра понятия не имела, что творил Ноэль, но они разберутся в этом после того, как она разберётся с Августусом. – Ноэль мой гость, – сказала она ангелу, – как и ты. Если ты не можешь цивилизованно себя вести, дверь вон там.

Августус зарычал на неё, предавая годы, проведённые в рядах воинов Титуса, завоёвывая и забирая.

– Я ждал тебя, а ты кинула меня ради миленького вампирчика?

Нимра понимала, что должна разозлиться, но чувствовала лишь раздражение.

– Ты серьёзно считаешь, что я не в курсе о гареме в твоём замке?

У него хватило такта немного склонить голову

– Они не ты.

– Прошлое осталось в прошлом, – прошептала она, положив руку ему на грудь и приподнявшись на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. – Эйтриэль был другом нам обоим, и предал нас обоих. Ты не должен себя наказывать.

Он крепко её обнял.

– Нимра, ты не наказание.

– Но и не твоя путеводная звезда. – Она провела рукой по его правому крылу – дружеская ласка, но не интимная. – Иди домой, Августус. Твои женщины будут тосковать по тебе.

Ворча, он уставился на Ноэля.

– Разобьёшь ей сердце, и я разобью тебя. – С этими словами он ушёл.

Ноэль смотрел вслед ангелу, пока тот не скрылся из виду.

– Кто такой Эйтриэль?

Взгляд Нимры был наполнен гневом.

– Это тебя не касается. – Дверь библиотеки с грохотом захлопнулась, демонстрируя холодный нрав. – Ты здесь с одной целью.

«Тонко подмечено», – подумал Ноэль, наблюдая, как она подошла к раздвижным дверям в сад, и распахнула их. Любой слушатель пришёл бы к очевидному выводу.

– Как я уже сказала, Ноэль, – продолжала Нимра, – постарайся не заходить далеко. Меня не нужно защищать.

Он молча вышел в сад с Нимрой, и они подошли к ручью с прохладной и чистой водой.

– Нет, – согласился он, понимая, что перешёл черту. И всё же он не должен извиняться… ведь не жалел, что вмешался. – У тебя занятный двор, – сказал он вместо этого, когда убедился, что они одни. В воздухе стоял тяжёлый запах жимолости, хотя он не видел и признаков виноградной лозы.

– Разве? – Нимра села на ту же кованую железную скамью, на которой он сидел раньше, расправив позади себя крылья – в солнечном свете мерцали нити топаза.

– Фен – твои глаза и уши, и был ими долгое время, – сказал он, – а Амарию обратила лишь потому, что, мысль, что она будет жить даже после его смерти, грело сердце.

Ответ Нимры не имел ничего общего с его выводами.

– Ноэль, пойми. Я не могу показаться слабой. Никогда.

– Понимаю. – Слабость её убьёт. – Однако нет никакой слабости в том, что рядом с тобой волк.

– До тех пор, пока этот волк не попытается перехватить поводья.

– Волк такого не желает. – Опустившись на корточки, он принялся перебирать пальцами гладкий камешек, возвращаясь к теме Фена и Амарии. – Ты всегда была добра со своими людьми?

– Фен получил гораздо больше, чем заслужил, – сказала Нимра, гадая, действительно ли Ноэль способен стать её волком, не цепляющимся за власть. – Я буду скучать по нему, когда его не станет.

Она видела, что удивила Ноэля признанием. Ангелы, особенно достаточно старые и могущественные, чтобы удерживать территории, создания ни эмоциональные и без сердца.

– По кому ты будешь скучать? – спросила она, глубоко заинтересованная тем, что скрывается за непроницаемым щитом его личности. – У тебя есть знакомые или друзья среди людей?

Она не ожидала, что он ответит, поэтому, когда он заговорил, пришлось скрыть удивление. Только десятилетия опыта сделали это возможным – Эйтриэль научил её.

– Я родился на английских болотах, – сказал он, и в его голосе послышались еле заметные нотки давно стёртого акцента.

Это захватывающе.

– Когда тебя обратили? – спросила она. – Ты был взрослым. – Вампиры старели, но так медленно, что изменения незаметны. Морщины зрелости на лице Ноэля появились ещё при человеческой жизни.

– В тридцать два, – сказал он, не сводя глаз с большого шмеля, который с жужжанием летел к пышно цветущему кусту ежевики справа от Нимры. – Я думал, что у меня будет другая жизнь, но когда понял, что та дорога закрыта, решил, что, чёрт возьми, я мог бы попытаться стать Кандидатом. Я никак не ожидал, что меня выберут с первой попытки.

Нимра склонила голову набок, сознавая, что ангелы боролись бы за право претендовать на этого мужчину, обладающего силой и интеллектом.

– Эта другая жизнь была связана с женщиной?

– Разве не всегда так? – В его словах не было никакой горечи. – Она выбрала другого, а я никого другого не хотел. После обращения, я присматривал за ней и её детьми и где-то на этом пути я стал другом, а не бывшим любовником. Её потомки называют меня дядей. Я оплакиваю каждого из них после смерти.

Нимра подумала о дикой, продуваемой всеми ветрами красоте земли, где он родился, и поняла, что она идеально ему подходит.

– Они так и живут на болотах?

Он кивнул, и волосы отразили свет солнца.

– Они гордые люди, и сильно гордятся землёй, которую называют своей.

– А ты?

– Болото завладевает твоей душой, – сказал он, и акцент его родины сгустил голос. – Я возвращаюсь, когда она зовёт меня.

Вынужденная заглянуть в прошлое этого сложного мужчины, она обнаружила, что шире расправляет крылья, а солнце Луизианы ласкает её перья.

– Почему в обычном разговоре у тебя нет акцента?

Он пожал плечами.

– Я провёл много лет вдали от болот, но время от времени приезжал туда. – Отбросив камень, он поднялся, выпрямившись во все сто восемьдесят сантиметров роста, мускулистый мужчина с выражением, которое внезапно стало деловым. – Фен, Асирани, Кристиан и Амария, – сказал он. – Лишь у них доступ на таком интимном уровне?

– Есть ещё один, – сказала она, понимая, что момент ушёл. – Экзетер – ангел, который был со мной больше века. Он предпочитает проводить время в своей комнате в западном крыле, просматривая научные книги.

– Он будет на ужине?

– Я попрошу его присутствовать. – Трудно представить милого, рассеянного Экзетера, желающего причинить ей вред. – Не могу подозревать его, никого из них не могу

– В настоящее время ничего не указывает на кого-то конкретно, так что нельзя никого исключать.

Скрестив руки на груди, он повернулся к ней лицом.

– Расскажи мне об Августусе.

– Нечего рассказывать. – Она сложила крылья и встала. – Он друг, который считает себя чем-то большим. Мы уже с этим разобрались.

Ноэль видел, что Нимра не привыкла, чтобы её допрашивали или подталкивали.

– Думаю, что Августус не верит в это.

Холодная улыбка в глазах.

– Как мы уже говорили, – сказала она, – подобные вещи не в твоей компетенции.

– Напротив. – Сократив расстояние между ними, он упёр руки в бёдра. – Разочарованные люди совершают глупые, а иногда и смертельные поступки.

Она вроде, как нахмурилась, когда протянула руку, чтобы смахнуть крошечный белый цветок, упавший на плечо.

– Только не Августус. Он всегда был, прежде всего, другом.

– Не важно, во что ты предпочитаешь верить, его чувства далеки от дружеских. – Ноэль заметил неприкрытую ярость на лице Августуса, когда тот понял, кем Ноэль был для Нимры

Нимра поджала губы.

– Спорный вопрос. Августус навещает меня, но его не было, когда мне в чай добавили Полуночник.

– Ты говорила, что лишь некоторым слугам доверена твоя еда, – заметила Ноэль, и по его венам пробежал изысканный, манящий аромат, который не имел ничего общего с садом. – И всё же ты явно сосредоточена на внутреннем дворе в охоте за предателем. Почему?

– Слуги все люди. Зачем им рисковать и подвергаться наказанию смерти? – спросила она в подлинном недоумении. – Их жизнь и так коротка.

– Ты бы удивилась, узнав, на что способны смертные. – Он запустил руку в волосы, чтобы подавить желание накрутить иссиня-чёрный локон на палец. Его по-прежнему беспокоило, как Нимра манила его, когда ничто долгие месяцы не могло проникнуть сквозь оцепенение внутри… особенно когда он ещё не видел природу силы, лежащей в основе её репутации. – Сколько слуг я должен рассматривать, как врагов?

– Трое, – ответила Нимра. – Вайолет, Сэмми и Ричард.

Он запомнил имена и спросил:

– Что сегодня будешь делать?

Очевидно, ещё злясь на него за то, что он осмелился не согласиться, она бросила на него взгляд, наполненный чистым королевским высокомерием.

– Повторяю, тебе ничего не нужно знать.

Ему «всего» двести двадцать один год, но провёл это время в рядах людей архангела, последние сто лет в гвардии чуть ниже Семёрки. Он тоже высокомерен.

– Может, и нет, – сказал он, подходя так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом, – но я был вежлив и цивилизован, пытаясь завести разговор.

Нимра прищурилась.

– Думаю, ты никогда не был вежливым и цивилизованным. Прекрати прилагать усилия… Это смешно.

Он грубо и непривычно рассмеялся. Грудные мышцы расширились так, как не растягивались уже долгое время.

Нимра была ошеломлена смехом Ноэля, потому что его лицо преобразилось, а голубизна глаз стала ярче. Это проблеск того, кем он был до событий в Убежище – мужчиной с намёком на порочность в глазах и способностью смеяться над собой. Так что, она с удовольствием положила свою руку на изгиб его локтя. Тепло его тела просачивалось сквозь тонкую ткань рубашки, которая была на нём, и касался её кожи, его мускулы перекатывались под пальцами. На мгновение Нимра забыла, что она – ангел на четыреста лет старше его, ангел, которого кто-то хотел убить, и стала просто женщиной, гуляющей с красивым мужчиной, который начинал очаровывать её грубыми чертами и прочим.

***

Три дня спустя Ноэль получил очень хорошее представление о том, как функционирует двор Нимры. И Нимра его бесспорный центр, но она не королева. На самом деле, «двор» совсем не подходил. Это не экстравагантное место с официальными ужинами каждый вечер и придворными, одетыми так, чтобы произвести впечатление. В основном они должны хорошо выглядеть и лебезить.

Двор Нимры представлял собой весьма функциональную единицу, и умелость её мужчин и женщин очевидна. Кристиан, чьё отношение к Ноэлю не потеплело, занимался повседневными делами, в том числе управлял инвестициями, приносившими деньги двору. В некоторых делах ему помогал Фен, хотя, судя по тому, что видел Ноэль, это скорее отношения наставника и ученика. Фен передавала факел Кристиану, который, возможно, был старше его по годам, но моложе по опыту.

Асирани, напротив, секретарь Нимры по связям с общественностью.

– Она отклоняет большинство приглашений, – сказала ему расстроенная вампирша на второй день, – и мне всё труднее работать. – Однако приглашения – от других ангелов, вампиров высокого ранга и людей, жаждущих вступить в контакт с правящим ангелом продолжали поступать, что означало, Асирани была занята.

Экзетер, учёный, оправдал свою репутацию. Эксцентричный человек с редкими седыми волосами, торчащими во все стороны, и крыльями удивительного глубокого жёлтого цвета, с нитками меди, он, казалось, проводил всё время в облаках. Однако, тщательно присмотревшись, он понял, что учёный – источник, как советов, так и информации для Нимры, когда дело касалось политики ангелов.

Фен же, напротив, держал руку на пульсе, когда речь заходила о вампирском и человеческом мире.

Только у Амарии, казалось, не было никаких дел, кроме заботы об отце.

– Ты остаёшься в этом дворе из-за Фена? – спросил он Амарию однажды вечером после официального ужина, когда они стояли на балконе под серебряным светом полумесяца, а влажный воздух смешивался со звуками насекомых, занятых своими делами, и густой темнотой, которая была рекой. Вампирша потягивала из бокала кроваво-красную жидкость, которая взывала к чувствам Ноэля. Но он уже поел, так что не был голоден, просто в голове гудело от манящего аромата металла. Раньше он бы проигнорировал стакан в её руке, чтобы сосредоточиться на пульсе на её шее, на запястье, но мысль о том, чтобы прикоснуться губами к её коже, к чьей угодно коже, заставляла всё тело застывать, и голод резко замирал.

– Нет, – ответила она, наконец, слизнув каплю крови с пухлой нижней губы. – Я обязана быть преданной Нимре за то, как меня создали и, хотя мне не с чем сравнивать, многие говорят, что это хорошая территория. Я слышала такие рассказы о других дворах, что у меня волосы вставали дыбом.

Ноэль знал, что эти истории правдивы. Многие бессмертные настолько бесчеловечны, что считали людей и вампиров всего лишь игрушками для развлечения, властвуя смесью глубокого ужаса и садистской боли.

Напротив, хотя слуги и придворные Нимры относились к ней с величайшим уважением, в них не было едкого намёка на страх и нервозность.

И всё же… Ни одна правительница, в которой была хоть капля доброты, не смогла бы удержать столь жестоких нападающих, как Назарах. Это заставило его усомниться в правдивости всего, что видел до сих пор, и задаться вопросом, не играет ли его самый искусный противник – шестисотлетний, умелый ангел.

Амария шагнула ближе, слишком близко.

– Ты тоже это чувствуешь, да? Ложь. – Шёпот. – Намёки на правду скрыты. – Аромат Амарии был глубоким, роскошным и жарко чувственным без каких-либо оттенков. Смелый запах соответствовал истине её природы… Весь из себя цветной, обольстительный и красивый, без размышлений о последствиях. Молодой. В сравнении с ней он чувствовал себя древним.

– Я новичок в этом дворе, – сказал он, хотя был встревожен её вопросом и намёком. – И прекрасно понимаю, чего не знаю.

Она злобно поджала губы.

– И ты, конечно, должен угодить своей госпоже. Без неё здесь ничего не будет.

– Я не ничтожество, – сказал Ноэль, понимая, что все здесь уже узнали его прошлое. Кристиан явно знал, хотя Ноэль не думал, что ангел поделился бы тем, что раскопал… Кристиан гордый, и это явно говорило, что он выше сплетен… но не только у него были связи. Самое безопасное предположение – весь внутренний двор знает о его прошлом, и о хорошем, и о плохом. – Я всегда могу вернуться к своей службе в страже Рафаэля.

Его подбородка коснулись тёплые и ласковые пальцы.

– Почему ты оттуда ушёл?

Он сделал осторожный шаг назад, внутренне содрогаясь от непрошеного прикосновения.

– Мой контракт закончился более ста лет назад, но я остался с Рафаэлем, потому что работать на архангела здорово. – Он видел и делал невероятные вещи, использовал все навыки и интеллект, чтобы выполнить поставленные перед ним задачи. – Но Нимра… уникальна. – Это тоже правда.

Голос Амарии был фальшиво сладок, но горечь слишком глубока, чтобы её можно было скрыть.

– Она ангел. Вампирам не сравниться с их красотой и грацией.

– Это зависит от вампира, – сказал Ноэль, поворачиваясь к открытой балконной двери. Его взгляд зацепился за картину в главном зале – Асирани коснулась руки Кристиана в безошибочном приглашении. Асирани была одета в ципао1 цвета глубокого индиго с золотой каймой, и волосы зачесала назад; её яркая красота была ошеломляющим контрастом почти кислой элегантности Кристиана. Мужчина ангел наклонился, чтобы расслышать её слова, но держался с неестественной суровостью, поджав губы.

– Взгляни на них, – прошептала Амария, и он понял, что она смотрит туда же, куда и он. – Асирани всегда старалась завоевать расположение Кристиана, но по сравнению с Нимрой она – ничтожество.

И опять, в её словах крылись острые углы.

– Асирани потрясающая женщина. – Ноэль смотрел, как Кристиан с неумолимой нежностью убрал руки вампирши и ушёл. На лице Асирани появилось пустое выражение, а спина выпрямилась. Амария пожала плечами.

– Может, вернёмся внутрь?

У Ноэля было чувство, что она ожидала большей поддержки, чем получила от него.

– Думаю, останусь ещё ненадолго.

Не сказав ни слова, она, одетая в ярко красное шёлковое платье длиной до лодыжек, прошествовала в главную комнату. А угольно-чёрные волосы гладили пышные изгибы её тела. Ноэль видел, как она подошла к Асирани, положила руку ей на плечо и сжала.

Когда она наклонила голову, чтобы заговорить с вампиршей, он ощутил присутствие ещё одной женщины, на этот раз сложную, таинственную орхидею, а не эффектную розу.