Текст книги "Негодование Харухи Судзумии (ЛП)"

Автор книги: Нагару Танигава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Как и следовало ожидать, когда мы добрались до роскошного особняка Саканаки и нас, проведя на этот раз в гостиную, снова стали угощать испечёнными её мамой домашними пирожными с кремом, в ту же секунду, как Харухи набила ими рот, её плохое настроение испарилось:

– Ого! Ничего себе! Вкусно! Вам кондитерскую открывать надо!

Гостиная тоже была обставлена дорого и со вкусом, а диван, на котором я сидел, был таким мягким, что Сямисен проспал бы на нём двенадцать часов кряду. Что красавица-мать, что роскошная собака, – чёрт возьми, у богачей в домах всё, от мебели до настроения, особого сорта. Если бы Харухи родилась в такой семье, может, и она бы выросла похожей на Саканаку.

Пока мы поедали великолепные пирожные с кремом, запивая их чаем «Эрл Грей», Коидзуми излагал Саканаке подробности расследования. Обняв Руссо и поглаживая его по голове, Саканака слушала внимательнейшим образом, но когда рассказ подошёл к концу, сомнение так и не исчезло с её лица.

– Я понимаю, что ничего страшного там нет, – сказала она, разглядывая подёргивающиеся ушки собаки, – Но Руссо всё-таки боялся сегодня туда идти, так что, пока другие собаки не начнут там гулять, я его водить не стану. Слишком жалко.

Ну, это ваше дело. Какая у тебя, однако, добрая хозяйка, Руссо, хоть я и думаю, что она тебя балует.

Приноровившись к тому, как Харухи и Нагато глотают еду, мать Саканаки подносила всё новые и новые пирожные свежей выпечки, а разговор тем временем понемногу перешёл на связанные с утренним происшествием темы. Руссо лежал на брюхе возле хозяйки, навострив уши, но постепенно взгляд его стал сонным, он закрыл свои чёрные глазки и засопел. Асахина-сан ласково улыбнулась, глядя на пса и тихонько взохнула с завистью:

– Везёт вам… Такой пёсик у вас…

Может, в будущем людям не позволено держать собак? Но честно говоря, я бы вместо любой собаки домой взял Асахину-сан. Она бы в костюме служанки провожала меня утром до дверей и встречала по вечерам – вот для неё подходящее дело, а не чай в пыльной комнате наливать, я считаю.

Эх, впрочем, тут считай – не считай…

В итоге, всё, чего мы сегодня добились – навестили Саканаку, погуляли с её собакой, Асахина-сан зачитала «Сутру сердца», мы подкрепились эклерами и выпили чаю, после чего разошлись по домам. Короче говоря, просто сходили в гости к однокласснице.

Я уже решил, что мы так и не узнаем, в чём было дело, и вся история понемногу выветрится из моей головы и из головы Харухи…

Но несколько дней спустя случилось неожиданное.

Была пятница. Позади остались и семестровые экзамены, и спортивные состязания, и бывшим десятиклассникам теперь оставалось только гадать, как их распределят в новом году по классам и ждать весенних каникул. Выпускной прошёл ещё в феврале, и треть учеников “северной старшей” покинула школу, отчего в ней теперь стало необыкновенно тихо. А через месяц сюда хлынут толпы наивных новичков – таких же, какими ещё недавно были мы.

Интересно, будут ли меня называть сэнпаем? Конечно, едва ли кто-нибудь из новых десятиклассников вообще пожелает вступить в “Бригаду SOS”, но кто знает, что выкинет Харухи…

Я хорошенько потянулся, сидя за своей партой возле окна, второй с конца, и купаясь в лучах весеннего солнца, и в этот момент…

– Кён, – ткнула меня в спину кончиком механического карандаша обитательница последнего стула с краю.

– Чего?

Если хочешь, чтоб я сочинил текст приглашения вступать в бригаду для новичков, то забудь.

– Да нет же. Это я и сама сочиню. Я про другое, – ответила Харухи, указывая кончиком карандаша на переднюю половину класса, – Саканака сегодня не пришла в школу, заметил?

– Не-а… не пришла?

– Ага. Всё утро её не было.

Вот это сюрприз! Харухи упоминает в разговоре одноклассницу! За исключением её ремарок о глупости Танигути, такого не было со времени пропажи Асакуры.

– Мы же взялись выполнять её задание. Я собиралась спросить её, вернулись ли они на прежний маршрут, и как у них вообще дела. Неужели тебе не интересно? К тому же, у них такой милый пёсик и такие вкусные пирожные. Не настолько уж я забывчивый человек!

Вообще говоря, стоило только порадоваться за Харухи – она, наконец, нашла себе подругу и проявляет о ней заботу, но раз уж зашла речь, как-то это и впрямь подозрительно. Всё-таки, неподалёку от дома Саканаки действительно была зона, куда собаки не решались заходить – это неоспоримый факт, и факт этот объяснить мы так и не смогли. А тут ещё исчезновение Саканаки. Не удивлюсь, если обнаружится связь. Но всё же…

– На дворе же межсезонье. Может, она грипп какой-нибудь подхватила? К тому же, семестр почти закончился, прогуливать сейчас не так страшно.

– Может, ты и прав, – поразительно, но Харухи со мной согласилась, – Если б не бригада, мне и самой было бы нечего делать в школе. Но Саканака такая прилежная, она не станет по первой прихоти объявлять в рабочий день выходной.

Да ты сама не больно-то уважаешь календарь, объявляя по первой прихоти в выходные дни мероприятия «Бригады SOS»!

– Хмм, – сказала Харухи, положив карандаш на верхнюю губу, – Может, сходить и проверить всё ещё разок? В этот раз нарядим Микуру-тян медсестрой.

Какой смысл приходить с фальшивой медсестрой, которая даже основ первой помощи не знает? Почему бы тебе не сознаться, что ты просто хочешь поесть ещё тех пирожных?

– Глупый. А ещё я хочу видеть Джей-Джея. У него шерсть, как у овцы. Интересно, если его полностью побрить, что получится?

От нечего делать Харухи принялась вертеть на кончике пальца свой карандаш, и тут зазвенел звонок на третий урок.

Стремительное развитие дело получило после уроков.

Мы с Коидзуми сидели в клубной комнате и сражались в сёги, Нагато читала, а Асахина-сан в костюме служанки, идущем ей гораздо больше наряда мико, усердно разливала чай.

И тут в комнату влетела Харухи, опоздавшая из-за того, что сегодня была дежурной:

– Так я и знала, Кён!

Хотя Харухи говорила весело, к её весёлости примешивалась какая-то странная меланхоличность. У меня появилось дурное предчувствие.

– Я узнала, почему Саканака не была в школе. Ей и вправду плохо, но на самом деле слегла не она, а Руссо: его и к ветеринару возили – всё бестолку, тот не сказал, что за болезнь. Саканака так волнуется, так волнуется, ей не до школы совсем! По телефону такой голос был – будто сейчас расплачется! С утра и крохи во рту не держала, до того расстроилась, а хуже того – и Руссо ничего не ест, так что ей только…

– Эй, угомонись маленько, – только и сумел вставить я, но трещавшая без умолку Харухи мало того, что разозлилась, из-за того, что её прервали на середине, ещё и посмотрела на меня как на бессердечного негодяя, предложившего бросить в беде тонущего ребёнка:

– Да что с тобой такое? Тебе говорят, что Джей-Джей болен, а ты сидишь тут и пьёшь чай! А Джей-Джей сегодня ни глотка воды не пил, ему всё хуже!

Если пить чай – преступление, то Коидзуми и Асахину-сан тоже следует признать виновными. Но главное – я ещё не успел понять, отчего ты так внезапно явилась, а ты уже принялась кричать о домашних делах Саканаки. Не объяснишь ли всё по порядку?

– Пока убиралась в классе, решила позвонить Саканаке – не шла она из головы. А там такое…

Ого, второй сюрприз подряд – оказывается, Харухи успела и номерами с Саканакой обменяться?

– Ну, теперь мне не до уборки, – заключила Харухи, доставая мобильник из кармана, – То место точно заколдованное! Как я и думала, оно – рассадник болезни. Ведь говорила нам Саканака, что и соседский пёсик заболел, помните?

Да, что-то такое припоминаю с трудом.

– Может, ты и права – если симптомы одни…

– Одни, одни и те же! – решительно заявила Харухи, – Саканака говорит, что возила собаку в частную клинику, и ветеринар их распознал! Говорит, с такими же симтомами пару дней как привозили песика, и тот до сих пор на лечении. Она расспросила поподробнее, и узнала, что это была Хигучи-сан со своей собакой.

Хигучи-сан? А кто это?

– Боже, Кён – голова два уха! Саканака же рассказывала нам, когда приходила впервые. Хигучи-сан – это девушка, у которой целая куча собак. Она живёт неподалёку от Саканаки-сан, и один из её питомцев заболел. Ты вообще слушаешь, что тебе говорят?

Я сказал – припоминаю с трудом. Сама же наверняка до звонка подруге ничего не помнила, а на меня ругаешься! Но – Руссо заболел? А ведь он так бодро выглядел…

– А что за болезнь?

– Говорят тебе – неизвестная!

Харухи забыла даже сесть на командирское место – так и стояла на ногах.

– Даже ветеринар сбит с толку. Физически пёс в полном порядке, только потерял ко всему интерес. И с Майком, псом Хигучи-сан, то же самое. Полная потеря аппетита и лежат плашмя, как будто устали до смерти. Не лают, не скулят – от этого ещё тревожнее!

Не обращая внимания на блеск в глазах Харухи, разве только вслух не сказавшей «Это всё ты виноват», я окинул взглядом других членов бригады.

Асахина-сан, услышав о загадочной болезни Руссо, с неподдельной тревогой на лице сжимала в объятьях чайный поднос, Нагато оторвала взгляд от книги и безмолвно внимала словам Харухи, а Коидзуми, аккуратно пряча назад поставленного на доску золотого генерала сказал:

– Похоже, необходимо повторное расследование…

На лице его была улыбка ветеринара, общающегося с хозяином больной зверушки:

– В конце концов, именно нам Саканака-сан поручила разгадать эту загадку. Проявив сначала такое участие, мы не можем оставаться в стороне. Я бы сказал, что необходимо довести дело до конца.

– П-правильно. Надо навестить Руссо… – кивнула Асахина-сан, в ответ на изложенное Коидзуми мнение.

– ……

Нагато просто захлопнула книгу и поднялась.

Смотрите-ка – кажется, все присутствующие беспокоятся за здоровье Руссо. Удивительная у этого пса харизма, раз у него получилось завоевать сердца всех членов бригады, проведя с ними всего один день.

– А ты что? – спросила Харухи, вызывающе уставившись на меня, – Что скажешь?

Конечно, и я не мог остаться в стороне, узнав, что пёсику-игрушке нездоровится. Это ведь не Сямисэн, это шотландский горный терьер – тепличный аристократ, не знавший улицы. Вряд ли он так уж вынослив!

Вдобавок, эта необъяснимая подавленность тоже вызывает тревогу. Я отвёл глаза, чтобы не поддаваться Харухи, и обернулся, желая взглянуть на кого-нибудь ещё…

– …

Нагато Юки, которая уверяла, что на берегу реки ровным счётом ничего не было, сжимала ручку портфеля с выражением глубокой задумчивости на лице.

Едва дождавшись, пока Асахина-сан переоденется, мы впятером выскочили из школы и бросились вверх по холму – шагая, без преувеличений, как на соревнованиях по спортивной ходьбе, – и буквально в последнюю секунду запрыгнули в отходящий поезд, который понёс нас к дому Саканаки. Уж если Харухи за что-то берётся, по решительности и целеустремлённости она не уступит командиру монгольской кавалерии, несущейся за врагом.

Не успел я и глазом моргнуть, как мы вновь добрались до элитного жилого района и Харухи, прямо перед моим носом, уже давила кнопку звонка дома Саканаки.

– Иду…

Вышедшая открыть дверь Саканака, похоже, чувствовала себя неважно. Лицо у неё было печальное, глаза покраснели, будто она только что плакала:

– Заходите, Судзумия-сан… Ребята… Спасибо, что вы так вот…

Неоконченная фраза повисла в воздухе. Подчиняясь приглашению, мы зашли в дом и направились, как прежде, в гостиную. На дорогущем диване – видимо, на специально отведённом месте, – кулем лежал Руссо. Шерсть его свалялась и не блестела, как раньше, он уронил мордочку на софу, словно в смертельной усталости, и не шевелился – даже ухом не повёл, когда в комнату вошла вся наша большая компания.

– Руссо-сан…

Асахина-сан первой бросилась к Руссо. Она опустилась на корточки и заглянула пёсику в лицо, нос к носу. Круглые чёрные глазки Руссо вздрогнули, он печально посмотрел на Асахину-сан и вновь медленно перевёл взгляд в пустоту. Асахина-сан опустила руку на загривок Руссо, но собака лишь машинально чуточку поджала уши. Определённо, здесь что-то было не так.

– И давно это с ним? – спросила Харухи. Саканака устало произнесла:

– Наверное, со вчерашнего вечера. Сначала я решила, что он просто сонный, и не придала этому большого значения. Но с утра он весь день в таком состоянии – с места не сходит, к еде не прикасается. Так что и на прогулку я его не повела. Поехали к ветеринару, а там…

То есть, сказанное Харухи в клубной комнате подтверждается? И то, что болезнь неизвестная, и что ещё одна собака слегла с теми же симптомами?

– Да. Майк, собака Хигучи-сан – миниатюрная такса. Они с Руссо большие друзья…

Асахина-сан поглаживала Руссо по голове, словно хваля. Ах эта добрая девушка, понимающая ответственность людей за жизни братьев наших меньших! Печаль Асахины-сан заразила и моё сердце, так что я незаметно хлопнул себя по груди, чтобы выбить её оттуда.

– Хотелось бы слегка уточнить, – бесцеремонно влез Коидзуми, – Если я правильно понял, пёс Майк хозяйки Хигучи-сан подхватил эту болезнь пять дней назад? Как он чувствует себя сейчас?

– Я звонила Хигучи-сан днём. Она говорит, что Майк до сих пор вял, ему ни разу не становилось лучше. Он ничего не ест – приходится возить его в госпиталь, ставить капельницу с питательным раствором. А вдруг и с Руссо будет так же?!

Если так пойдут дела, то естественно, что Руссо ослабеет. Вспомнив весело прыгающего пса, которого мы видели всего несколько дней назад, я вдруг понял, как сильно нынешний Руссо от него отличается. На первый взгляд он просто ленив, прямо как Сямисэн, целыми днями валяющийся под котацу без движения, но собаки – это вам не кошки. Да уж, я всерьёз встревожился.

– И ещё одно, – продолжал Коидзуми, – Скажите, болезнь подхватили только два пса – Майк и Руссо? Вы ведь многих с собаками встречаете на прогулках…

– Мне никто больше не жаловался. После случая с Майком поползли слухи, так что я бы узнала, если бы заболел кто-нибудь ещё…

– А где живёт хозяйка Майка, Хигучи-сан? Полагаю, неподалёку?

– Третий дом напротив… а что?

– Ничего, просто так, – сказал Коидзуми, закончив на этом свой допрос.

– Значит, всё-таки, это призраки… – резюмировала Саканака, совсем повесив нос, – Если даже ветеринар не понимает, в чём дело…

– Нда… – пробормотала Харухи, нахмурившись, – Что-то здесь не то. Призраки или нет, а дело выходит нешуточное.

Судя по виду Харухи, она уже сожалела, что мечтала раньше о появлении призраков и нарядила Асахину-сан храмовой девой, заставив цитировать сутры. По здравому размышлению Харухи явно готова была признать, что настоящих привидений и духов не испугаешь обычной девчонкой, переодетой мико. Кажется, она всерьёз нервничала.

– Эй, Юки, взглянешь?

Уж не знаю, почему Харухи решила обратиться к Юки, но та исполнила просьбу и глазом не моргнув. Аккуратно отложив портфель, она подплыла к Руссо, присела на место отодвинувшейся Асахины-сан и уставилась прямо в мордочку Руссо.

Я внимательно смотрел, затаив дыхание.

– …

Нагато протянула руку, взяла Руссо пальцами за подбородок, осторожно приподняла его голову и взглянула прямо в маленькие чёрные глазки немигающим взглядом. Глаза её смотрели так строго, словно она считывала информацию напрямую с DVD-диска. Буквально касаясь носа Руссо своим носом, Нагато внимательно смотрела ему прямо в глаза секунд тридцать.

– …

Наконец, сама двигаясь словно приведение, Нагато поднялась на ноги, и вернувшись, сопровождаемая взглядами всей бригады, на прежнее место, медленно покачала головой.

Харухи вздохнула:

– Ну если даже Юки не знает, что ж поделать…

Не знаю, чего ждала Харухи, но мгновенное излечение этой болезни было, похоже, за пределами всемогущества Нагато. Выходит, и безотказной пришелице не всё по плечу? Но только я собирался приуныть, как почувствовал сверлящий спину взгляд.

Оборачиваюсь. Нагато, остановив на мне взгляд, подмигнула, а затем кивнула так коротко, что без инструментов с микронной чувствительностью нельзя было ничего и заметить. Сейчас же отворачиваюсь обратно.

Никто не должен был обратить на нас внимания. Харухи, Асахина-сан и Саканака были слишком увлечены Руссо, чтобы обращать внимание на Нагато. Впрочем, оставшийся тип не упустил-таки из виду жеста Нагато.

– Кажется, пора по домам, – шепнул мне на ухо Коидзуми, – Мы ничего больше сделать не можем, сколько здесь ни проторчим. Мы с тобой, во всяком случае!

Он тихонько усмехнулся, да ещё и вслух. Не дыши мне в ухо, противно!

– Спешить некуда, но и мешкать не стоит. Сам видишь, в каком расположении духа Судзумия-сан. Мы должны исправить ситуацию до того, как она предпримет что-нибудь для нас пугающее. А сделать это может только…

Коидзуми мягко взглянул в сторону Нагато, но подмигнул почему-то мне.

– Чего сигналишь? – стоило бы прикинуться дурачком, но увы, я всё прекрасно понял. Наверное, я в целом неглупый человек. Конечно, с одним только умением считывать лица Нагато и Коидзуми теста не сдашь и победы в войне не одержишь, но сейчас я притворяться не мог. Не ради Коидзуми, но ради Руссо и Саканаки…

…cледовало принять меры.

Покинув дом Саканаки, Харухи и Асахина-сан по-прежнему вели себя безжизненно, словно оставив часть своей обычной живости больному псу. Они молчали всю дорогу до станции, молчали, пока ехали на поезде, и когда мы выскочили на своей остановке, я даже забеспокоился, не перешла ли болезнь собаки на них.

Прекрасно понимаю их чувства. Горько смотреть, как живое и энергичное существо впадает в апатию. Я и сам бы согласился скорее вокруг школы бегать, чем валяться и тосковать. Тут что пёс, что человек – разницы нет.

Но увы, мы не медики, и в настоящий момент ничем не можем облегчить положение собаки – таким, с прохладцей, было заключение Коидзуми.

– Давайте выждем и посмотрим, чем все обернётся. Ветеринары в клинике все же не беспомощны. Полагаю, сейчас они уже исследуют заболевание и ищут лечение.

Если только это лечение может найти наука. А если нет? Я не хочу хоронить Руссо!

– Как хорошо, что среди моих знакомых есть и ветеринары! Обязательно свяжусь с ними и обо всём разузнаю. Может, всплывут какие-нибудь зацепки.

Но Харухи с Асахиной-сан практически не реагировали даже на высосанные из пальца утешения Коидзуми – только время от времени вяло бормотали иногда «А» и «Угу».

Не пребывать же нам вечно в такой безрадостной обстановке! В конце концов, мы решили разойтись по домам, а вернее – приказали себе разойтись, иначе бы в самом деле так и стояли бы с обреченным видом всей бригадой.

Харухи с Асахиной-сан бок о бок побрели вдоль железной дороги. Вообще-то, нам с Коидзуми тоже было удобней всего возвращаться этим путем, но Харухи не обратила внимания, и скоро их силуэты скрылись из виду.

Не в обиду им будет сказано, однако помехи нашим планам, наконец-то, исчезли. Асахину-сан можно было оставить, но к нынешнему инциденту она всё равно не имеет отношения.

Провожавшая взглядом двух девушек вместе с нами, Нагато повернулась, будто тоже с намерением пойти домой, к своему жилому комплексу, но с места не сдвинулась.

– Нагато…

Маленькая коротко стриженная фигурка в матроске сейчас же обернулась ко мне, словно робот, как если бы заранее знала, что я позову.

Взглянув ей в лицо, я понял – так и есть. Нагато во всём разобралась. Поэтому я спросил прямо:

– Что подхватил Руссо?

Чуть поколебавшись, Нагато ответила:

– Информационную жизненную единицу.

Услышав такой ответ, я только разинул рот:

– ………

Приняв моё молчание за непонимание, Нагато пояснила:

– Информационную жизненную единицу-симбионт кремний-содержащих жизненных форм.

Видя, что я все еще молчу, Нагато было открыла рот, чтобы продолжить объяснения, но, как будто не найдя подходящих слов, осталась безмолвной.

– …………

Так мы и молчали бы вместе, но влез Коидзуми:

– Другими словами, Руссо захвачен невидимыми внеземными созданиями? – предложил он упрощённое объяснение. Нагато не отвечала секунду, застыв, словно получая у кого-то разрешение, а потом кивнула:

– Да.

– Ясно. Эти информационные жизненные единицы не регистрируются человеческим зрением, а вернее сказать, и не имеют никаких тел, то есть, попросту говоря, представляют из себя одни лишь данные. Правильно я понимаю?

– Достаточно.

– В таком случае, они – сродни интегральной мыслеформе? Как та информационная форма жизни, что поразила компьютер председателя компьютерного кружка и распространялась по интернету?

– С интегральной мыслеформой и тем подвидом их нельзя даже сравнить. Они слишком примитивны.

– С чем тогда их можно сравнивать? Если сопоставить интегральное мыслетело человеку, что будет соответствовать этим информационным жизненным единицам-симбионтам кремний-содержащих жизненных форм?

Ну и ну, запомнил мгновенно. Выслушав эту вопросительную тираду от Коидзуми, Нагато, и глазом не моргнув, спокойно ответила:

– Вирусы.

– Что мы имеем? Сначала было поражено и подорвано здоровье… психическое здоровье первого пса, после этого те же симптомы проявились и у Руссо. Выходит, это из-за того, что информационные жизненные единицы размножаются и к тому же заразны? – спросил Коидзуми, играя пальцем с отбившимся локоном волос, – Кстати, что эти странные информационные существа делают на Земле? Они стали паразитировать на собаках?

– Вероятно, – бесцветным тоном заговорила Нагато, – Предположительно, их кремниевые носители были захвачены земным притяжением и стали метеоритами. Эти кремниевые носители сгорели в результате трения при входе в атмосферу, но состоящие только из информации жизненные единицы даже после исчезновения физических носителей уцелели. Информация не исчезла. Выжившие информационные жизненные единицы упали на поверхность Земли.

– Как раз рядом с той дорожкой, где выгуливают собак, да? И стали переселяться на тех, что случайно проходили мимо…

– Очевидно, структура центральной нервной системы собаки схожа со структурой вычислительной сети кремний-содержащих жизненных форм.

– Но всё-таки, видимо, несколько отличается. Ведь в итоге собаки ослабли.

Хотя начала эту сессию вопросов-ответов с Коидзуми сама Нагато, она вдруг остановилась и умолкла, словно задумавшись, а потом произнесла:

– Это не заражение. Информационная жизненная единица одна, и она пытается расширить свой мыслительный контур.

И что это значит?..

Но Коидзуми почему-то прекрасно всё понял:

– Одной собаки для работы ей оказалось недостаточно. Но тогда не думаю, что хватит и двух. Сколько потребуется животных, чтобы воссоздать вычислительную мощность их прежнего кремниевого носителя?

– Для оценки используется вычислительная мощность наислабейшей из содержащихся в базе данных кремниевых жизненных форм. Результат: всех представителей семейства собачьих на планете Земля будет недостаточно.

– Минуточку, – перебил я, ужасно забеспокоившись, – Руссо и ещё одного пса поразила загадочная космическая болезнь – это я понял. Вирус прилетел сюда на метеорите, будь он неладен – это я тоже кое-как уяснил. Но тогда вот что. Получается, во вселенной существуют не такие, как мы, люди… э-э, органические формы жизни на твоём языке… так вот, эти самые органические – выходит, существуют и живые существа, которые сделаны не из органики?

Нагато вдруг посмотрела на меня очень задумчиво:

– Ответ на этот вопрос существенно зависит от самого понимания природы жизни.

Взгляд был таким ясным, что меня будто затягивало в глубины её зрачков.

– Если в построенной из кремния структуре присутствует сознание, то да – существуют, – ответила она без запинки.

Ничего себе! Вот так, раз-два – и отвечаешь, не моргнув глазом, на такой серьёзный вопрос – мне? Сообщила бы, по крайней мере, распорядителю проекта Cyclops в SETI – он бы, наверное, заплясал от радости и полетел выбивать финансирование.

– Кстати говоря, – раз уж об этом зашла речь, я решил спросить и ещё кое о чём, – а что это вообще за штука – кремний?

Увы, ни с учителем химии, ни с самим предметом я никогда не был на короткой ноге.

– Если коротко – Силициум, – ответил Коидзуми, – Чрезвычайно известный полупроводник.

Он повернулся к Нагато, с улыбкой, полной живого интереса:

– Нагато-сан говорила о том, что мы называем «разумным компьютером». Это форма искусственного интеллекта, создать который нам, людям, пока не под силу. Но, как выясняется, где-то во вселенной существуют и такие «разумные компьютеры», которые не были никем созданы, а обрели разум самостоятельно. Кто знает, в масштабах вселенной они могут даже встречаться достаточно часто, а люди, наоборот, могут оказаться исключением.

Нагато не обращала ни малейшего внимания на Коидзуми и смотрела только на меня, словно пытаясь сообщить мне ответ.

Я вдруг вспомнил те слова, – когда Нагато одолжила мне книгу, и следуя инструкциям со вложенной в неё закладки, я впервые оказался в гостях у Нагато в комнате – слова, которые я от неё услышал:

– …У органических форм жизни, обладающих ограниченным потенциалом хранения и скорости передачи данных, невозможно возникновение разума.

Коидзуми бессознательно потрогал подбородок:

– Быть может, эти кремниевые структуры не больше, чем просто материал, и только после того, как в них вселяются информационные элементы жизни, они обретают самосознание?

Нагато едва заметным движением посмотрела в небо, словно спрашивая у кого-то разрешения, и опустила взгляд обратно:

– Разум…

Сделав небольшую паузу, она продолжила:

– …определяется способностями объекта к накоплению и произвольной обработке данных.

Сегодня Нагато была на редкость разговорчивой – наверное, впервые с того дня, когда раскрыла мне свою подноготную. Похоже, если тема беседы по её профилю, она тоже не упустит случая поболтать!

– Информационные жизненные единицы паразитируют на кремниевых жизненных формах, принимая на себя вспомогательную роль в их мыслительной деятельности. Примитивные информационные жизненные формы сами по себе – не более, чем изолированные кластеры данных. Чтобы получать и обрабатывать новую информацию, им требуется сетевой контур на физическом носителе. Обе стороны участуют в симбиозе и выигрывают от сотрудничества.

Но что такое эти кремниевые формы жизни? Их зацепило притяжением Земли и они сгорели в атмосфере, будто так и надо – какие-то витающие в облаках космические пофигисты?

– Их функциональность ограничена мышлением, – коротко ответила Нагато, – Единственное, что они делают – мыслят. Вселенная огромна. Шансы попасть в гравитационный колодец близки к нулю. Поэтому у них нет понятия о самосохранении.

О чём же они думают, паря во вселенной?

– Их модель мышления не может быть воспринята органическими формами жизни из-за различий в основополагающих концепциях.

То есть, общаться мы друг с другом не сможем. Тогда, наверное, нет смысла звонить в NASA: даже установи мы контакт, толку от него будеть ноль.

– Эх…

Как призраки Саканаки умудрились обернуться космическими пришельцами? Не слишком ли быстро мы перешли с одного на другое? И вообще, что там разум, что там модели мышления – как я в этом разберусь, если я даже взятый у Нагато очередной томик фантастики в твёрдой обложке понимаю с большим трудом?

Ни наука, ни философия, ни религия не вынесут здесь определённого вердикта. Невидимые информационные создания, переносящие их мыслящие кристаллы кремния… Уж лучше попросту называть их призраками!

– Хм?

Мне вдруг вспомнилось одна существенная подробность. Ведь Саканака явилась к нам с историей о призраках, а призраки – это духи умерших.

– Так может, духи и правда существуют?

Информационные жизненные единицы, источник разума внеземной формы жизни. Когда их тела-носители погибли, хозяева уцелели и остались парить над землёй. Ведь если так на это смотреть – действительно получаются призраки.

– А люди? У нас тоже есть мышление и сознание. Хочешь сказать, когда я однажды умру, моя душа останется жить?

Забавно получается… впрочем, стойте, тут уже ничего забавного. Это уже такой вопрос, что не до шуток. Да или нет – ответ может перевернуть с ног на голову всю мою оставшуюся жизнь.

Нагато не отвечала, только на лице её появилось странное выражение. А вернее, никакого выражения там, как обычно, не было, но – как бы сказать – я почувствовал некую перемену в настроении. Уж от меня-то такая деталь не скрылась бы, даже если бы больше никто её не заметил. Мы с Нагато видимся уже почти год, и у меня было достаточно времени, чтобы научиться читать её чувства хотя бы на такой глубине.

Полным-полно было событий, которые меня к этому подвели, я вам точно говорю.

Нагато…

– ………

…не отвечала, не проявляла никаких эмоций, и всё же казалось, что у нее формируется какое-то особое выражение лица. Я напряг свои наблюдательные способности до предела, и мне показалось…

– ………

…Мне показалось, что Нагато как будто готовится к улыбкам, которые появятся на лицах, как только она произнесёт свою шутку.

Ответ, который она, наконец, дала, был краток:

– Это секретная информация.

Раздался тяжёлый вздох – это вздохнул я сам. Секретная информация… опять она, а? Неплохо бы перенять это выражение. В другой раз, как меня спросят о чём-нибудь непонятном, обязательно отвечу “секретная информация”. Надо будет на уроке попробовать, когда вызовут отвечать.

Конечно, выяснить, не первую ли в своей жизни шутку сказала Нагато, было тоже очень важно, но в первую очередь следовало решить, как быть с Руссо. Что делать с этим треклятым космическим вирусом?

– Надо бы что-нибудь придумать. Можно его победить, Нагато?

– Это возможно, – согласилась безотказная Нагато, – Получив контроль над конфигурацией информационных жизненных единиц, можно минимизировать их размер с последующей архивацией, приведя их тем самым к состоянию, в котором невозможна любая активность. Однако потребуется органическая сеть для хранения архивов.

Пускай я ничего и не понял, но звучит сложно. Нельзя их просто стереть как-нибудь?

– Стирать некорректно.

Почему?

– Это не позволяется.

Начальством твоим?

– Да.

Что, эти информационные жизненные формы занесены во вселенскую Красную книгу?

– Они полезны.

Видимо, они что-то вроде бифидобактерий или молочнокислых бактерий для людей.

Спрошу, заодно, и Коидзуми – нечего было пялиться с таким любопытством:

– Нельзя их как-нибудь поместить в кусок кремния, погрузить в ракету и отправить назад в космос? Справится с этим твоя организация?

Коидзуми легко пожал плечами:

– Заказать из силиконовой долины кремниевую болванку – это всегда пожалуйста. Ракету на жидком топливе после тонких политических манипуляций и масштабных экономических мероприятий, вероятно, тоже удастся раздобыть. Но как создать кремний-содержащую жизненную форму – тут у меня, к сожалению, идей нет…

То есть, не выйдет. Хотя, подождите…

У меня в голове вдруг возник образ сияющей металлической трубочки изящного дизайна. Выкопанная на горе Цуруи-сан и доставшаяся её семье древность эпохи Генроку^[30]. Не для этого ли случая её приготовили? Подарок из далёкого прошлого, загадочный артефакт-анахронизм…