Текст книги "Тревога Харухи Судзумии (ЛП)"

Автор книги: Нагару Танигава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Счёт был разделён между нами поровну, и сегодняшние мероприятия «Бригады SOS» подошли к концу. Когда я добрался до дома, меня уже ждал…

– Кён-кун! Тебе как раз звонят…

Моя сестрёнка, улыбаясь, держала в одной руке беспроводную трубку, а другой удерживала Сямисэна. Я взял у неё и кота, и трубку и проследовал в свою комнату.

Разумеется, звонил Накагава.

– Не знаю даже, как и сказать…

К сведению любопытных, звонок был сделан с платного телефона госпиталя. И действительно, Накагава затем произнёс то, что сказать, наверное, было непросто:

– Будь добр, пожалуйста, передай Нагато, что я хотел бы отменить своё предложение руки и сердца?

Он говорил как председатель какой-нибудь небольшой фирмы, умоляющий отложить погашение растущих день ото дня долгов.

– Не хочешь объяснить, в чём дело?

Мой тон, напротив, подошёл бы очень сердитому на несчастного председателя кредитору.

– Ты так расписывал свои мечты о счастливой совместной жизни навеки, а теперь ты всё отменяешь и сдаёшься после единственной встречи? Тогда какого чёрта ты мучался последние несколько месяцев? Хочешь сказать, ты передумал, увидев Нагато? Если не объяснишь всё как следует, можешь не надеяться, что я передам твоё сообщение.

– Прости. Я и сам себя толком не понимаю…

Кажется, Накагава извинялся искренне.

– Когда она пришла в госпиталь навестить меня, я был ужасно счастлив и благодарен. Но в этот раз вокруг неё не было тех светящихся колец или ауры или чего-то такого. Она казалась обычной девушкой, каких полно на улицах. Как ни посмотри, она и была обычной девушкой. Почему так получилось, что произошло – даже мне тяжело объяснить.

Мне представилось лицо Нагато, на котором отражалось сомнение.

– С тех самых пор, Кён, я напряжённо думал и, наконец, принял решение. Раньше я был безнадёжно влюблён в Нагато-сан, но теперь я не чувствую к ней никакой симпатии. Видимо, раньше я заблуждался.

Как это ещё «заблуждался»?

– Я ошибся. Это была не любовь с первого взгляда. Ведь если подумать, любви с первого взгляда не бывает. И всё же я попался в плен иллюзий, поверив, что влюбился.

Великолепно. Но как быть с твоими рассказами про Нагато, которая являлась тебе окружённой белым ангельским ореолом, и все эти «как громом поразило»? Как ты объяснишь, что застыл на месте, лишь завидев Нагато?

– Я правда не знаю.

Накагава говорил таким извиняющимся тоном, как если бы он умолял дать ему прогноз погоды на ближайшую сотню лет.

– Даже понятия не имею. Единственное, что я могу предположить, что всё это было лишь галлюцинацией…

– Да ну?

Хоть и могло показаться, что я невежлив, я вовсе не пытался винить Накагаву. По правде говоря, я и сам был удивлён тем, что всё обернулось строго по моим догадкам. Ещё когда я в первый раз слушал бессвязную речь Накагавы, я уже догадался, в чём тут было дело.

– Ну хорошо, Накагава. Я передам твоё сообщение Нагато. Уверен, она будет не слишком расстроена, поскольку ты её особо и не интересовал. Она вмиг о тебе забудет, не сомневайся.

Из трубки донёсся вздох облегчения.

– Да? Ну если так, то слава богу. Не знаю, как бы я иначе перед ней извинялся. Моё хладнокровие, должно быть, раньше мне изменило.

Видимо, изменило. Других объяснений нет. Раньше хладнокровие Накагавы ему изменило, но теперь он снова в порядке. Может, кто-то наложил на него заклинание восстановления?

Мы с Накагавой обменялись парой фраз, пока на его телефонной карте не истёк кредит, а затем попрощались. Хорошо, что всё закончилось таким образом, поскольку нам, возможно, ещё предстояло увидеться в жизни.

Повесив трубку, я тут же снял её снова и набрал другой номер.

– Можешь сейчас со мной встретиться?

Я сообщил человеку по ту сторону провода время и место встречи, затем схватил моё пальто и шарф. Сямисэн, развалившийся на пальто, был сброшен на ковёр, откуда сердито смотрел на меня.

Вчерашний день был полон событий, и сегодняшний, не менее лихорадочный, уже подходил к концу.

Я крутил педали велосипеда, направляясь на святую землю эксцентричных людей, в парк возле станции, рядом с которым располагался дом, где жила Нагато. Нагато назначала мне здесь встречу в начале мая. Когда мы с Асахиной-сан путешествовали назад во времени в Танабату три года назад, я проснулся тоже в этом парке. И совсем недавно, когда я вторично прыгал в прошлое, именно тут я сидел вместе с выросшей версией Асахины-сан. Все эти воспоминания сейчас нахлынули в мою голову.

Я подъехал ко входу в парк и оставил здесь свой велосипед, а дальше пошёл пешком.

На парковой скамейке, с которой было связано так много воспоминаний, закутавшись в пальто с накидкой, как какая-нибудь джава [9]  [9]

[Закрыть]джавы (jawas) – таинственные, малорослые существа в просторных балахонах, под капюшонами которых заметны только светящиеся в темноте глаза. Фигурируют в фильмах IV и I фантастического цикла Star Wars


[Закрыть], сидела и ждала меня девушка. В неярком свете уличных ламп она, казалось, возникла из темноты.

– Нагато, – обратился я к хрупкой фигурке, смотревшей на меня, – Извини, что вызвал тебя ни с того, ни с сего. В общем, как я и сказал по телефону, Накагава передумал.

Нагато легко поднялась и едва заметно кивнула, сказав затем:

– Ясно.

Я посмотрел в угольно-чёрные глаза Нагато.

– Может, пора уже рассказать мне всю правду?

Поскольку я примчался сюда на велосипеде с максимально возможной скоростью, тело моё пока хранило тепло, так что я мог какое-то время ещё простоять средь этой морозной ночи.

– Меня не удивляет, что Накагава влюбился в тебя с первого взгляда, поскольку у всех свои вкусы. Но то, как он передумал сегодня, это было слишком неестественно. Не говоря уже о том, что после сегодняшней игры… после того, как Накагава получил травму и отправился в госпиталь, вся та симпатия, что он испытывал к тебе, растаяла, так что, полагаю, его травма была не простым совпадением.

– …

– Ты не принимала в этом какого-нибудь участия? Я знаю, ты сделала что-то во время матча. Это ведь из-за тебя Накагава получил травму?

– Да.

Дав короткий ответ, Нагато подняла голову, посмотрела мне в лицо и затем сказала:

– Объектом его интереса была не я.

Она говорила таким спокойным тоном, как будто бы цитировала эссе.

– Он видел не меня, а объединённую информационную сущность.

Я молча слушал, а Нагато продолжала тем же бесцветным тоном:

– У него была экстрасенсорная способность взаимодействовать с объединением информационных сущностей посредством меня, как посредника.

Холодный ветер пощипывал мне уши.

– Однако он не понял, что увидел. Люди всё же лишь органические формы жизни, и, как следствие, воспринимают информацию на совершенно ином уровне, нежели информационные сущности.

…«аура чистого сияния, что окружала её… так непорочна и чиста, как если бы божественное сияние лилось на неё с небес…»

Так, кажется, говорил Накагава.

Нагато продолжала объяснять без тени эмоции:

– Должно быть, он только коснулся знаний миллионов эпох, ломающих рамки времени и пространства. Несмотря на то, что он сумел извлечь из интерфейса лишь незначительные объёмы данных, их хватило, чтобы переполнить его сознание.

Значит, вот почему он был в таком смятении, да? Я посмотрел на взъерошенные волосы Нагато и вздохнул. Эта внутренняя красота, которую разглядел Накагава, была просто частью объединённых сущностей. Хоть я не до конца разбираюсь в этом, но начальство Нагато – могущественное создание с громадным опытом и знаниями за пределами человеческого понимания. Теперь ясно, почему Накагава, случайно наткнувшись на эти знания, так растерялся. Это вроде как случайно открыть вложение к письму с опасной программой – ваш компьютер будет заражён, и вы ничего не сможете с этим поделать.

– Так вот почему Накагава ошибочно счёл, что он влюблён?

– Верно.

– И… ты решила исправить его чувства во время этой футбольной игры?

Вместо ответа, она кивнула своей растрёпанной головкой и затем добавила:

– Я проанализировала его способности и затем удалила их.

Нагато продолжала:

– Способности человеческого мозга слишком малы, чтобы подключаться к объединению информационных сущностей. По моим оценкам, он бы продолжал вести себя подобным образом, если бы проблема не была решена.

Это-то ясно. Даже если забыть о реакции Накагавы, когда он впал в транс при виде Нагато, одно то, что он ждал почти полгода, а потом изложил мне свои планы ещё на десяток лет, говорило о том, что у него в мозгах что-то перемкнуло. Если бы он и дальше продолжал в том же духе, кто знает, в какого психа он бы превратился. Меня передёрнуло при одной мысли об этом.

Но кое-чего ещё я всё-таки не понимал.

– Откуда у Накагавы такие способности? Он что, родился с умением видеть сквозь тебя объединение организованных сущностей?

– Скорее всего, он получил свои силы три года назад.

Опять три года назад? Нагато, Асахина-сан и Коидзуми все были здесь потому, что три года назад произошло что-то странное. Точнее говоря, Харухи устроила что-то странное…

В этот момент я кое-что понял.

Экстрасенсорные способности, которые упомянула Нагато. Если дело обстоит так… теперь мне ясно. Кто знает, Накагава вполне мог быть эспером-дублёром Коидзуми. Весной три года назад Харухи определённо что-то натворила. Она вызвала к жизни линию разрыва времени, создала всплеск информации и подарила суперспособности экстрасенсам по всему свету. Раз так, нечего было бы удивляться, окажись Накагава рядом с ней вместо Коидзуми. Теперь загадочная фраза Коидзуми обрела смысл. Знал ли он об этом заранее, или выяснил за прошедшие два дня, но Коидзуми, должно быть, сообразил, что у Накагавы есть какие-то экстрасенсорные способности. Вот почему он заметил, что у меня много сверхъестественных друзей.

– Скорее всего, – сказала Нагато.

А может, и иначе… Я внезапно вздрогнул, и вовсе не из-за холодной погоды. Не всё можно списать на тот единственный день три года назад. Возможно, у Харухи и до сих пор сохранилась способность влиять на людей сверхъестественным образом. Точно так же, как заставить вишню цвести осенью или превратить сизых голубей возле алтаря в белых за одну ночь. И по сей день она влияет на окружающих её людей.

– …

Нагато стояла рядом, не шевелясь и не отвечая мне. Возможно, она решила, что сказала всё, что считала нужным сказать, поскольку она тронулась и зашагала прочь. Нагато неторопливо прошла мимо меня и стала удаляться во тьму, как бродячий призрак, уходящий в загробный мир…

– Постой, можно задать тебе ещё один вопрос?

Глядя на силуэт Нагато, я ощутил что-то такое, что трудно описать. Я инстинктивно позвал её, пытаясь остановить.

Объявивший, что он влюбился в Нагато с первого взгляда, и сочинивший это ужасно неловкое любовное послание, Накагава, насколько мне известно, был первым, кто признавался в любви к Нагато. Что творилось у неё в голове, когда я зачитывал ей вчера это предложение руки и сердца? Кто-то признаётся вам в любви от всего сердца, говорит «Я тебя люблю, давай будем счастливы вместе», а в итоге выясняется, что он просто заблуждался. Как можно чувствовать себя после такого?

Вопрос, родившийся в моём сердце, наконец оформился в слова и я задал его:

– Тебе не грустно?

За прошедшие с нашей встречи несколько месяцев мы многое вместе пережили с Нагато. Хотя, конечно, я многое пережил и вместе с Харухи, и с Асахиной-сан и с Коидзуми, но кажется, что с Нагато у нас куда больше общих воспоминаний. Вообще-то, почти любое происшествие за это время так или иначе было связано с ней. И как-то так получается, что я волнуюсь за неё куда больше, чем за кого-либо в команде. Харухи и сама разберётся со своими проблемами, Асахина-сан меня устраивает такой, какая есть, а дела Коидзуми меня менее всего беспокоят, и всё же…

Я так и не смог сдержаться, и задал вопрос, который мне ужасно хотелось задать:

– Когда ты поняла, что его признание – просто недоразумение… тебе не было грустно от того, что всё оказалось ошибкой?

– …

Нагато замерла и как бы чуть повернулась ко мне. Внезапный порыв ветра спрятал её лицо в волосах.

Ночной ветер был настолько холодным, что мои уши, казалось, резало на кусочки. Но я ждал, и тихий голос донёсся до меня вместе с ветром:

– …Чуть-чуть.

Куда делся кот?

Логическая головоломка, организованная Коидзуми и его коллегами на зимних каникулах, должна была стать финальным штрихом уходящего года. Мы прибыли в загородный особняк Цуруи-сан, но почти сразу очутились в странном доме, обстановка в котором напоминала сон наяву. Более того, Нагато упала в обморок на лыжном спуске, чем очень взволновала Харухи.

К счастью, по возвращению в привычное пространство, Нагато сразу пришла в норму. Мне трудно поверить, но на все про все ушел один напряженный день. На календаре до сих пор тридцатое декабря.

Наступило завтра – канун нового года…

Столь ожидаемый проект успешно развивался. "Проект" – это громко сказано. Очередная детективная загадка в режиссуре Коидзуми, на этот раз в условиях зимы, абсолютно бессмысленное мероприятие. Единственное отличие от предыдущего случая – мы с самого начала знаем, что это всего лишь игра, суть которой сводится к тому, чтобы хорошо провести время с друзьями. Бедствие на заснеженной вершине, иллюзорный особняк, раздетая фальшивая Асахина-сан, некий принцип господина Эйлера, лихорадка Нагато – не более чем незапланированный бонус. Не похоже, что это дел рук Харухи, хотел бы я при случае пообщаться с таинственным злоумышленником. Хотя Нагато пострадала, мы с Коидзуми, – вклад Асахины-сан весьма сомнителен, – в конце концов нашли выход из того лабиринта.

Прямо сейчас мы на вилле, с нами Цуруя-сан, которую трудно назвать нормальным человеком, равно как и напарников Коидзуми, которые, стоит мне присмотреться, выглядят все неестественнее и неестественнее.

Наконец, в типичном бригадном… нет, стоит сказать, в типично харухином стиле, мы добрались до запланированного действа.

Меня серьезно беспокоит, чем же закончится этот год. Похоже, только меня одного, а раз так, лучше помалкивать.

Утвердим действующих лиц нашей пьесы: я, Харухи, Нагато, Асахина-сан, Коидзуми, Цуруя-сан, моя сестра, Сямисен, Мори-сан, Аракава-сан, а также Тамару Кейти-сан и его брат Ютака-сан.

По требованию Харухи, второй акт "Таинственной поездки" начнется в самое ближайшее время.

Позавтракав стряпней Мори-сан и Аракавы-сана, народ потихоньку собирался на первом этаже, в общем зале с приподнятым настилом из кипарисовых досок площадью не менее двадцати татами, напоминающим сцену для произнесения речей или театральных постановок. Восемь ро [10]  [10]

[Закрыть]Ро – низкий деревянный столик с подогревом для ног, который стоит не на полу, а в специальном углублении, в результате, за ним можно сидеть как за обычным европейским столом со скамьей


[Закрыть]позволяют с удобством рассесться восьми персонам. Зал, конечно, отапливается, от мощного электронагревателя веет теплом, все это обеспечивает находящимся здесь максимальный комфорт.

Выглянув в окно, можно было наблюдать лыжные спуски, а над ними – небо настолько яркое, как будто кто-то распылил синюю краску по полистироловой плитке, но на сегодня лыжи запрещены.

– Я все еще волнуюсь за Юки, сегодняшний день проведем под крышей.

Так Харухи объявила запрет на катание. Нагато своим ничего не выражающим взглядом умудрилась как-то убедить Харухи, собравшуюся было везти ее к врачу, что она в порядке, однако распоряжения руководителя пересмотру не подлежат.

– Слушай внимательно! Никаких прогулок хотя бы до завтра! Пока я не буду уверена, что ты полностью поправилась, любой активный спорт или что-то вызывающее прилив адреналина не для тебя, понятно?

Нагато посмотрела в широкие как блюдца глаза Харухи, затем обернулась к нам, выстроившимся в сторонке. Как будто спрашивала: "Меня устраивает, но как же вы?"

Кажется, не только Харухи ударилась в сантименты.

– Поддерживаю. Нельзя оставлять Нагато-сан в одиночестве. Один за всех, и все за одного… в данных условиях эта фраза придется к месту, – решительно заявил Коидзуми. Неполноправные участники в лице моей сестры и Цуруи-сан с готовностью согласились. О позиции Сямисена, которого сейчас держит в руках моя сестра, судить сложно, но он не издал ни звука, отчего я пришел к выводу, что он воздерживается.

– Почему бы нам тогда не скорректировать график? – Коидзуми задумчиво рассматривал пейзаж за окном. – Детективная игра должна была начаться вечером и закончиться в полночь, однако ничто не мешает начать ее раньше.

Можно начать прямо сейчас? Пожалуйста, пока горящие от нетерпения глаза Харухи не поджарили мои нервные окончания.

– Извиняюсь, но лучше дождаться снегопада. Прогноз погоды предполагает, что после полудня пойдет снег, пожалуйста, подожди до тех пор.

Я тащил этого возмутительно тяжелого Сямисена, потому что тебе понадобился кот. Теперь тебе понадобилось, чтобы шел снег. Это еще зачем? Если нужен снег, так снаружи его полно.

– Мне необходимы условия непрерывного снегопада. Ой, больше сказать не могу, это часть загадки.

Сказав это, Коидзуми улыбнулся трехцветному коту на руках у моей сестры и схватился за свой походный рюкзак.

– На случай таких обстоятельств я захватил несколько игр, которых вполне достаточно, чтобы для всех нашлось занятие на весь день.

Не то чтобы я удивился, но так увлекаться настольными играми… Должно быть, видеоигры Коидзуми ненавидит лютой ненавистью.

Допустим, нам будет весело, а как же Мори-сан и Аракава-сан? Аракава – дворецкий и шеф-повар в одном лице, а Мори-сан загружена исполнением наших прихотей. На самом деле, они, как и Коидзуми, являются сотрудниками "Организации", созданной для наблюдения за Харухи.

Поведение этих двоих столь безупречно, что я почти примирился с этим фактом. Настолько, что собирался помочь им с готовкой или уборкой.

– В этом нет необходимости. Искренне благодарим вас за любезность.

Скромная пара вежливо отклонила мое предложение.

– Эти обязанности в нашей компетенции и на нашей ответственности.

Э? Может, они действительно дворецкий и горничная? А контора Коидзуми наняла их специально для "проекта"?

Отгадав мои сомнения, Аракава-сан снял профессиональную маску и широко улыбнулся.

– Наши манеры – всего лишь результат специальных тренировок, – пояснил он.

Сейчас этих двоих нигде не видно, возможно, заняты на кухне. Другая, еще не вышедшая на сцену, парочка задерживалась в дороге. Я говорю о Тамару Кейти-сане, разбогатевшем на био-чём-то-там до такой степени, что смог купить затерянный остров, и его брате Ютаке-сане. Явились они в два часа пополудни, к тому времени Харухи достигла в «Жизни» [11]  [11]

[Закрыть]«Жизнь» – экономическая настольная игра, вроде «Монополии»


[Закрыть]всего, о чем можно только мечтать, успела стать миллиардершей, оставить нас по уши в долгах и пообедать, пока проигравшие в качестве наказания отбывали турнир по «Концентрации» [12]  [12]

[Закрыть]«Концентрация» (яп. «Синкейсуйдзяку») – логическая игра на внимание и память, основанная на открывании одинаковых пар «плиток», закрывающих изображения.


[Закрыть].

Следом за Аракавой-сан в общий зал вошли двое гостей.

– Поезд задержали из-за снегопада, иначе мы были бы здесь уже утром, – Тамару Кейти-сан, который кажется простецким дядюшкой, сколько бы вы его ни рассматривали, улыбался совсем как тем летом.

– Всем привет, давно не виделись. – Жизнерадостный парень Тамару Ютака-сан широко улыбнулся Коидзуми, помахал остальным, а затем обратился к Цуруе-сан:

– Привет, я Тамару, рад познакомиться и благодарю за гостеприимство. Получить приглашение в дом семьи Цуруя – это большая честь.

– Та ладна, не скромничайте! – оптимистично заявила Цуруя-сан. – Вы друзья Коидзуми-куна и еще это вот ваше представление, я счастливее некуда! Люблю представления!

Похоже, Цуруе-сан достаточно пятнадцати секунд, чтобы подружиться с кем угодно. В этом она не уступит Асахине-сан. Завидую парням из их класса.

Мори-сан и Аракава-сан официально поздоровались с братьями Тамару:

– Добро пожаловать, дорогие гости.

– Простите, что мы и зимой от вас не отстаем, – Кейти-сан смущенно улыбнулся. – Спасибо за все, Аракава.

– Вы еще не обедали? – с улыбкой поинтересовалась Мори-сан.

– Поели в поезде. Отнесите, пожалуйста, багаж в наши комнаты, – ответил Ютака-сан.

– Конечно, будет сделано.

Аракава-сан низко поклонился и со значением посмотрел на Коидзуми.

– Ну, тогда, внимание, – Коидзуми заговорил тоном священника на церемонии бракосочетания. – Все с нетерпением ждут, начнем же нашу игру. Правда, это может оказаться несколько неудобным для только что прибывших братьев Тамару.

Улыбался он как-то нервно. Коидзуми сомневается в качестве постановки, или нас ожидает какое-то неловкое положение?

– Позвольте заявить, что единственной жертвой будет Кейти-сан. Мы расследуем не серийное убийство. И убийца действует в одиночку, пожалуйста, исключите вероятность наличия нескольких злоумышленников. Касательно мотива… можете его опустить, он не так уж важен. И последнее, когда мы приступим к подготовке мизансцены, – он указал на настенные часы, – что будет с двух до трех часов пополудни, покидать общий зал будет разрешено только Аракаве-сану и Мори-сан. Ютака-сан также должен оставаться здесь. Если у вас есть какие-либо дела, сделайте их сейчас. Все согласны соблюдать правила?

Все кивнули.

– Еще только без семи минут два, но это ерунда. Начнем.

Коидзуми кивнул Тамару Кейти-сану.

– Ну ладно, – Кейти смущенно почесал затылок, снова оказавшись в центре внимания, и опять в роли жертвы. Он встал и заговорщически сообщил:

– Кажется, мои апартаменты – маленькая хижина за домом.

– Да, я вас проведу, – сказала Мори-сан.

– Я, пожалуй, немного вздремну. Пришлось рано вставать, я не выспался и к тому же подхватил простуду, о чем свидетельствует мой нос.

– Кстати, у Кейти-сана аллергия на кошек. Может быть, насморк из-за кота.

Слишком наигранно, даже для спектакля.

– Может быть. О, не стоит волноваться. Аллергия не так уж и серьезна. В тесной комнате пришлось бы туго, но в просторных местах все в порядке.

Тут он "вспомнил":

– Да, кстати, разбудите меня в четыре тридцать? Хорошо? В четыре тридцать.

– Конечно.

Мори-сан поклонилась, выпрямила спину и изящно вышла из комнаты.

– Идемте. Сюда, пожалуйста.

Сообщив все необходимое, Кейти-сан поспешил догнать Мори-сан и исчез в коридоре, предоставив нам давиться со смеху по поводу только что разыгранного тут фарса, который волей-неволей пришлось воспринимать всерьез.

– Я также удаляюсь. Ютака-сан, позвольте помочь вам с багажом.

Дворецкий Аракава-сан отвесил поясной поклон и удалился с пальто и сумкой в руках.

Коидзуми проводил всех глазами и притворно откашлялся:

– На этом первая сцена завершается. Желаю приятно провести время в этом зале.

– Стоять, – возразила Харухи. – Что еще за хижина? Если она вообще есть, то где?

– Ах, да, – ответила Цуруя-сан. – она отдельно от дома, такая махонькая пристройка. Чо, никто не видел?

– Никто. Коидзуми-кун, скрывать улики – против правил. Не говоря уже о том, что это просто нечестно. Все идем смотреть хижину.

– Я собирался отвести вас туда попозже…

Коидзуми невольно улыбнулся такому энтузиазму. Он взглянул на часы и похоже решил, что пространство для маневра еще есть.

– Понимаю. Ничего плохого в том, чтобы посмотреть прямо сейчас.

– Туда!

Цуруя-сан бодро зашагала к цели. Остальные, естественно, пошли следом. Даже моя сестра в обнимку с Сямисеном, хоть я сомневаюсь, что маленькая девочка и кот чем-то помогут в расследовании.

Начинающийся сразу за общим залом коридор вел во внутренний дворик. Наружная стена была сделана из стекла, потому двор можно было рассмотреть во всех деталях.

Я и не заметил, как начался снегопад.

Намело уже по колени. Сад разбит в традиционном японском стиле, и только из-за снегопада все вокруг кажется белым. На белом фоне выделяется маленькая постройка, которая наверняка и есть хижина.

После короткой прогулки Цуруя-сан открыла ведущую во двор дверь и указала на строение.

– В этой халупе мой дедуля медитирует. Его бесит шум, и, чтоб сбежать от домашней суеты, он закрывается там всякий раз, как мы приезжаем отдыхать на виллу. На кой ехать, если не любишь шум! Но нельзя же не приглашать этого вредного старого хрыча.

Цуруя-сан может возмущаться сколько угодно, но по тону ясно, что она соскучилась по дедушке.

Я тщательно изучил обстановку, стараясь ничего не пропустить. Между дверью во двор и хижиной нет ни одной преграды. Снег может задержаться только на крыше. В результате мощеная тропа до хижины скрыта под сплошным белым покровом. Слава богу, сегодня только легкий снегопад, страшно подумать, что тут творилось бы в случае бурана.

Верхней одежды мы не захватили, задувающий в двери ледяной ветер тут же пронял нас до костей, особенно Сямисена, который хотел вернуться в теплую постель и вообще пребывал в плохом настроении. Сямисен в плохом настроении кажется моей сестре очень забавным, и раньше, чем я успел вмешаться, она обула шлепанцы, выскочила наружу и ткнула Сямисена мордой в снег.

– Смотри, Сями, это снег. Кушай.

Сями завертелся ужом, вырвался из рук моей сестры, высказал "мяяяуу" в знак негодования и влетел обратно в дом, исчезнув без следа. Наверняка вернется к камину и возобновит свой сон.

– Господа.

Мори-сан шла в нашу сторону по каменной тропинке с грациозностью невесомого создания. Эта красавица неопределенного возраста одарила нас ослепительной улыбкой.

– Вам что-нибудь нужно? Если вам понадобится Кейти-сама, он будет в хижине.

– Точно? – скептически спросила Харухи.

– Наверняка, – ответ дал Коидзуми. – Потому что так заложено в сценарии.

Когда мы вернулись в общий зал, на часах было два ровно. Коидзуми вздохнул с облегчением.

– Позвольте напомнить, что никому нельзя выходить до трех часов. Если понадобится, придется брать меня сопровождающим.

Коидзуми прошел в угол к своему рюкзаку и начал по очереди доставать оттуда коробки. Трудно вытряхнуть все сразу?

– Хмм?

Кое-что бросалось в глаза. Нигде не было видно Сямисена. Коидзуми выкладывал вещи, стоя у нагревателя, а подушка рядом с ним была для кота избранным лежбищем. Я рассчитывал найти его именно здесь. Однако моя настороженность…

– Сыграем, чтобы убить время. Нет возражений, Судзумия-сан?

…испарилась без следа при словах Коидзуми.

– Никаких, – Харухи отчего-то была в приподнятом настроении. – В принципе рановато, но раз уж речь зашла об играх. Коидзуми-кун, а ну дай-ка…

Харухи выхватила у Коидзуми бумажный пакет и высыпала оттуда что-то непонятное, несколько листов бумаги, предположительно заготовки под эскизы, и столько же конвертов. Внезапно я почувствовал нерациональное беспокойство.

– Это Фукуварай [13]  [13]

[Закрыть]Фукуварай – игра, составление портретов-аппликаций из заготовленных фрагментов с завязанными глазами. Получается, обычно, что-то далекое от оригинала, зато смешное


[Закрыть], – сказала Харухи. – Все в детстве играли? Назначалось на завтра, но, дабы не тратить времени зря, сыграем сейчас.

С первого взгляда всё было ясно: контуры лиц, причёски, как ни посмотри, на портретах были изображены мы. Очень достоверно, узнаваемые даже без таких приметных черт как нос или глаза. Вот почему Харухи прямо лопается от гордости.

– Моя работа. Сама сделала! Причем вручную. Есть даже для Цуруи-сан. Даже для твоей сестры сделала, предполагая, что она приедет. Извините, Ютака-сан, я не очень хорошо запомнила ваши черты лица…

– Все в порядке, – Ютака-сан довольно легко это воспринял. – Вполне естественно, что ты не запомнила мое лицо.

– Наверное.

Харухи посмотрела на нас с довольной миной:

– Совсем не плохо, а? Можно использовать для игры собственные портреты. Сразу говорю, пути назад не будет. Лица потом склеим и выставим на обозрение в штаб-квартире, лучше вам ответственно подойти к делу, иначе потомки будут обозревать портреты в стиле какого-то кубизма-импрессионизма.

Ее мозг вечно занят изобретением дурацких идей. Однако у Харухи определенно есть талант, раз она так четко подметила наши черты. Если собрать фрагменты верно, в них будет очень легко опознать карикатуры на нас. Уже по одной этой причине нам нельзя подводить Харухи.

Однако когда у нее нашлось время все это изготовить?

– Кто хочет быть первым?

Прежде чем Харухи успела договорить, Цуруя-сан уже храбро тянула руку.

Цуруя-сан определенно не самый обычный человек, но рентгеновского зрения у нее все-таки нет. С завязанными полотенцем глазами она набросилась на портрет, при этом непрерывно хихикая и заражая своим смехом всю комнату. А уж от конечного результата у нее просто началась истерика. Даже «мешки со смехом» [14]  [14]

[Закрыть]Мешок со смехом – популярная в Японии в 60-70 гг. игрушка, запись смеха на виниловой пластинке внутри небольшой сумки, работает по принципу музыкальной шкатулки


[Закрыть]не составят ей конкуренции.

На очереди Коидзуми. Его красивое лицо тут же было загублено. Сняв повязку и оценив результат, он трагически покачал головой, но понимание того, что я следующий, помешало мне от души посмеяться.

Разве ж это игра, если меня от нее холодным потом прошибает. Пока я собирался с духом…

– Пардон, я на секундочку, – шепнул мне Коидзуми. – Нужно обсудить приготовления на завтра с Аракавой-саном и другими, так что прошу меня простить.

И он ушел. Понятия не имею, о чем он будет говорить, да и кому какая разница. Какой портрет выставят в штаб-квартире, теперь целиком зависит от моих способностей к пространственному ориентированию.

Создание моего автопортрета завершилось взрывом смеха. Ну и ладно, все лучше, чем составить непримечательное лицо и получить гробовое молчание. Однако, Цуруя-сан, не слишком ли ты хохочешь по этому поводу?

Под аккомпанемент заливистого смеха Цуруи-сан я снял полотенце и увидел возвращающегося Коидзуми. Я невольно посмотрел на часы.

Уже почти полтретьего.

– Еще раз простите.

Коидзуми сначала исчезает в неизвестном направлении, а потом возвращается, еще и пропавшего Сямисена приносит. Что это, интересно, ты с ним делал?

– Ничего. Он не выпускал Мори-сан с кухни.

Коидзуми положил Сямисена прямо на подушку перед обогревателем. Почуяв тепло, тот сразу свернулся в клубок. Отнести объевшегося кота в тепло – железный метод приручить его.

– Каковы результаты?

Коидзуми присел рядом и обернулся к камину. Сестренка уже поиздевалась над портретами меня, Коидзуми и Цуруи-сан, так что те склеены и готовы к выставке. Я бы предпочел посмотреть выставку широкоформатных косплейных фотографий Асахины-сан, а не вот этого.

Время летит, и настал черед Асахины-сан и Нагато. Асахина-сан будет мило выглядеть, занимаясь чем угодно. Она отчаянно пыталась нащупать фрагменты лиц своими дрожащими руками и, в конце-концов, собрала забавный, но очень симпатичный портрет, а Нагато на удивление всем сотворила ультрамодернистскую картину. Конечно, судя по выражению лица Нагато, она собрала именно то, что хотела, и понятия не имеет, от чего остальные хватаются за животы.

Наш тяжкий бой с фукуварайными картинками уже близился к завершению, когда…

– Внимание, почти три часа, – неожиданно объявил Коидзуми. – Сейчас для всех небольшой перерыв. Пожалуйста, оставайтесь здесь с трех до четырех. Кому нужно в туалет, идите прямо сейчас.

Остались Нагато, Ютака-сан, Коидзуми и я, остальные ушли. Нагато гипнотизировала свой портрет, а Ютака-сан тем временем с интересом разглядывал профиль Нагато.

Я спросил Коидзуми:

– Когда произойдет убийство?

– Давай оставим эту тему на потом. Выгляни в окно. Как видишь, идет снег. Пожалуйста, учти это. Даже если бы снег не шел, я попросил бы тебя это вообразить, но природа нам подыгрывает, так что в этом нет необходимости.

Только я начал изучать заверяющую улыбку Коидзуми, как вернулась шайка из четырех девчонок. Ютака-сан – наиболее вероятный подозреваемый. Нет никого, кто лучше соответствовал бы этой роли, хотя сначала надо найти какую-нибудь странность в его поведении.